[AVA]http://s019.radikal.ru/i606/1602/6e/4ef7f9159956.jpg[/AVA]Основные данные.
Имя героя: Сириус Орион Блэк;
Известен также под такими прозвищами как Бродяга, Мягколап, Падфут и многие другие, происходящие от анимагической формы. Правда, сейчас так его никто не называет почти.
Возраст и дата рождения: Родился 20 июля 1960 года, 35 лет.
Род деятельности: Член Ордена Феникса, а также безработный пьяница.
Приверженность и взгляды на сложившуюся политическую ситуацию: Такой себе радикальный сторонник светлой стороны, правда, скорее, Гарри, чем Альбуса Дамблдора.
Биографические сводки.
Место жительства: Затхлая холупа с головами эльфов, истеричным портретом, пропалившимся гобеленом и сумасшедшим домовиком.
Я хотел сказать, Площадь Гриммо, 12.
Чистота крови, отношение к нечистокровным магам:
Чистокровен, любит всех, вне зависимости от чистоты крови, но в зависимости от наличия черной метки.
Близкие родственники:
Все умерли, на данный момент из близких только Гарри в качестве крестника и далекого кузена.
Важнейшие события жизни:
• Если честно, я, как и, наверное, многие, не помню свои первые два года жизни. Дядя Альфард говорил, что я еще с пеленок был трудным ребенком — неудивительно, что потом, стоило мне повысить голос, матушка затыкала мне рот.
Я родился жарким летом в тот день, когда восходит звезда Сириус и разливается Нил. Во всяком случае, так мне всегда говорил дядя Сигнус, который называл день моего рождения редкой удачей и сказал, что я войду в историю. Интересно, если бы я родился зимой, Нил бы тоже разлился? И я тоже вошел бы в историю?
• Моих родителей можно было бы назвать нормальными только в случае их несуществования. Вальбурга Блэк – истеричка еще та, а Орион – социофоб-подкаблучник, круглые сутки торчащий либо на работе, либо у себя в кабинете. Если бы мать не выставляла его фотографий в гостиной, я бы даже забыл, как он выглядит. В общем, примерным семьянином мой отец был только в том случае, если считать бизнес его ребенком. Его деятельность была связана с проведением аукционов, но подробностями он никогда не делился. Впрочем, подробностями никто и не интересовался, о работе отца в семье речь не заходила никогда. Вдобавок у него было и хобби – постоянно посещать Гринготтс, переживая за сохранность всего нажитого имущества, хранящегося в банке. Вполне возможно, что если бы он не женился, то наверняка бы поселился рядом с драконом, стерегущим нашу ячейку.
Что касается матери, то она совмещала работу скандалистки с работой оратора. Вообще у нее бы хорошо получалось выступать в каком-нибудь драматическом театре, если бы такой был в магической Британии, но ее карьера актрисы неплохо сложилась и дома.
• Из всех семей, где я мог родиться, я появился именно в этой. Где родственнички так помешаны на чистоте крови, что женили бы меня на Регулусе, если бы он был девочкой. Хвала Мерлину, через год родился второй мальчик, который, как потом оказалось, был нужен для того, чтобы избавить меня от бремени наследника благороднейшего и древнейшего. Правда, постоянные попытки матушки поставить Регулуса мне в пример, раздражали неймоверно. Это не сказывалось на моих отношениях с братом, но все равно хорошо портило нервы.
Однако в первые годы жизни моего брата мать вела себя с ним по-другому — хуже, чем со мной. Наверное, все дело было в том, что я был ее первенцем. Самыми первыми моими воспоминаниями были те моменты, когда мать, которая не должна отдавать предпочтение одному из сыновей, а любить обоих, все делала для того, чтобы я был доволен, а на Регулуса, не сказать, что не обращала внимания, но не ставила его желания на первое место. Может, именно это стало причиной моего внезапного перехода на светлую сторону, но разве в три года соображаешь, кто такой Темный Лорд? Меня просто раздражало такое поведение, а еще стало интересно, как долго так будет продолжаться, если я, например, сяду ей на голову и свешу ножки. Приятнейшее занятие скажу я вам!
В нашей семье я был единственным, кто видел в младшем Блэке просто Регулуса, маленького мальчика, а не второго сына Вальбурги Блэк, который не наследник, а значит, с ним не нужно носиться как с мешком алмазов. Я надеялся, что Регулус не запомнит своих первых лет жизни, как и я. Не знаю, насколько у меня было развито чувство справедливости в детстве, однако я понимал, что поведение матери было неправильным.
• От нас с братом всегда требовали соответствовать своей фамилии и роду. Мы должны были иметь безупречный вид, безупречное поведение, безупречную речь. Неважно, умел ли я или брат выговаривать «р» в четыре года, такие дефекты речи были недопустимы, и за это Вальбурга наказывала.
Может, потому что Регулус чувствовал, что он у матери на втором месте, а может, он просто был таким человеком еще с самого детства, но он терпел каждое наказание матери, делая все так, как она хочет. Я, в свою очередь, разбалованный и тогда еще любимый сын, делал то, что мне вздумается, наплевав на дисциплину, воспитание, какие-то особые правила и нормы для представителей таких семей, как моя. Я привык получать то, что мне хотелось, и уже тогда не мог выносить приказного тона. Матушка воспитала меня таким же, какой была сама — чего еще она от меня ждала? Да и постоянные истерики мамаши тк и провоцировали меня делать все ей назло. Мне жутко нравилось постоянно опровергать все материнские уставы и делать не просто так, как мне нравится, но так, чтобы ее это раздражало не меньше, чем меня раздражает ее поведение.
Из Регулуса, конечно, получился второй отец. Хотя Ориона трудно было назвать отцом, думаю, тут понятно почему. Если Вальбурга хотя бы делала вид, что любит нас, мистер Блэк и носа из кабинета не показывал. У меня даже иногда возникала мысль, а знает ли он, что мы — его дети? Может, матушка ему не сказала вообще?
• Чем больше проходило времени, тем больше я понимал, какие мы с Регулусом были разные. Я искренне любил его, не понимал, почему он позволяет собой управлять, делает все, что бы не приказала мать, и даже не может ничего сказать в свою защиту, если провинился. Я не раз пытался совершить какую-то пакость вместе с ним, но каждый раз наказание проходило по одной и той же схеме — сначала Вальбурга отчитывала старшего сына, ожидая от меня ответственности, а потом младшего, ожидая от него повиновения себе, а не мне. В результате я всегда закатывал грандиозный скандал и добивался своего любимого наказания «иди себе в комнату и не отсвечивай», а Регулус так и стоял, виновато опустив голову и выслушивая сумасшедшую мать. Со временем я перестал посвящать брата в свои планы, понимая, что, когда нас поймают, все будет происходить так же, как и всегда. Тогда мы начали отдаляться друг от друга, и я остался один на один с матерью.
• На Гриффиндор я не просился. Шляпа, видимо, посчитала забавным разделить со мной мечту позлить мать и отправила именно на тот факультет, который в роду Блэк был самым непопулярным. Разумеется, я сказал Шляпе, что не горю желанием попасть на Слизерин, однако ее решение все же было неожиданным. И это не сильно меня расстроило – наоборот, это показалось отличным шансом начать строить свою жизнь вне зависимости от ценностей моих родственников. У меня действительно получилось построить ее так, что родители не просто перестали мне что-то навязывать, а даже отказались от такого наследника, водрузив «титул» дофина Блэков на Регулуса. Разумеется, не сразу, но именно распределение стало отправной точкой для «переизбрания». Ложкой дегтя в бочке меда стала вопилка, отправленная матерью на следующий день после распределения, правда, мы с Джеймсом, с которым познакомились по дороге в Хогвартс, над истерикой Вальбурги только посмеялись.
Потом как-то все улеглось, в какой-то момент всех такой порядок вещей начал устраивать. Родители какое-то время надеялись перевоспитать меня, но их надежды рушились. Наконец они разочаровались во мне и отдали предпочтение другому сыну, который так кстати был у них про запас. Мне было плевать с Астрономической башни – в моей жизни появились другие люди, которые стали мне ближе, чем родня.
• Школьные годы разительно отличались от детства. Дружба с Джеймсом Поттером, Римусом Люпином и Питером Петтигрю превозносила в мою жизнь столько хороших моментов, что мне трудно вспомнить что-то плохое, связанное с ними. Даже редкие конфликты, которые возникали между нами, затмевались чудесными приключениями.
Эта дружба дала не только приятное, но и полезное – например, из-за ликантропии Римуса я, Джеймс и Питер стали анимагами. Тайна Люпина, которая должна была напугать нас, лишь укрепила нашу дружбу. Впрочем, сама идея сопровождать Лунатика каждый месяц во время его обращения была для меня больше очередным приключением, чем поддержкой друга, но назвать это таким уж эгоистичным желанием все же было нельзя. Если бы речь шла только о веселом времяпровождении, я бы ни за что не потратил три года своей жизни на постоянную зубрежку.
• На третьем курсе Джеймс потащил меня на отборочные по квиддичу. Он уже играл целый год, но одному ему, наверное, было скучно, и он спал и видел меня в команде. Как раз тогда освободилось место загонщика и вратаря, и Сохатый решил, что я мог бы отлично отбивать мячи от колец. Тем не менее, прибыв туда, я понял, что загонщиком быть намного интереснее. Да и Минерва Макгонагалл так считала: «Может, это поможет вам немного умерить свой пыл и направить бесконечные силы и лишнюю энергию в нужное русло, мистер Блэк». Короче, это судьба.
• На пятом курсе изучение теории анимагии дало свои плоды – мы наконец могли принимать форму животных. Это было самым большим достижением, о котором мне хотелось рассказать всем, но я не мог. Ну, мне было чем похвастаться перед остальными и без умения обращаться большим черным псом.
• Чем лучше складывалась моя жизнь в стенах Хогвартса, тем хуже приходилось дома. К концу пятого курса отношения с родителями испортились окончательно. Последней каплей стал отказ от дальнейшего изучения зельеварения в школе – мелочь, которая привела к тому, что я собрал свои вещи и под покровом ночи сбежал. Можно было бы конечно «умирать с музыкой» и демонстративно хлопнуть дверью, но истериками матери я был сыт по горло (особенно после того случая, когда в моей комнате она обнаружила мотоцикл, который «теперь будет жить с нами»). Единственное, о чем я жалел — все случилось за день до дня рождения Регулуса.
После побега я поселился у Джеймса. Мистер и миссис Поттер были рады приютить меня сначала на летние каникулы, а потом и на весь год – вплоть до того, как мне пришло одно письмо. Сначала я думал, что его отправила Вальбурга, однако, когда развернул, то увидел мелкий почерк дяди Альфарда и его выражения сочувствия и готовности мне помочь. Он тогда единственный поддержал меня и, как он потом рассказал, за это Вальбурга выжгла его имя с семейного древа Блэков. Как и мое, к слову. Но меня не волновало, что на каком-то чертовом гобелене с мордами моих родственников не было моей.
• Скорее всего, до Вальбурги дошли слухи, где я жил, и мне оставалось надеяться на то, что она не придет и не заберет меня обратно, но, видно, я действительно разбил ей сердце, как мне частенько писали Нарцисса и Ругулус, прося вернуться. Но я не планировал возвращаться. Еще на зимних каникулах я уведомил Нарциссу, что у меня были совешенно другие планы на свою жизнь. И тогда письма перестали приходить. Я старался не обращать внимания на Регулуса — мне было грустно от того, что он остался в семье, не понимая, что есть жизнь гораздо лучше, чем в доме наших родителей. Что есть еще целый мир, где нет чужих приказов и правил. Конечно, я знал, что он интересуется Темными Искусствами и Тем-Чье-Имя-Нельзя-Называть. И я знал, как нравилось это нашей матери. Мне оставалось надеяться на то, что Регулус сам выбрал для себя этот путь, а не поддался желаниям Вальбурги.
• Мародеры теперь полностью заменили мне семью. Теми редкими родственниками, которых я признавал, были кузина Андромеда и дядя Альфард. Последний много раз предлагал переехать к нему и, если честно, я сам начал обдумывать этот вариант, так как при всем моем эгоизме мне не хотелось стеснять лучшего друга и его семью. Ну, сказать по правде, такие хорошие отношения между Джеймсом и его родителями, заставляли меня думать о своей семье. К тому же Альфард жил один в большом доме, ему было скучно одному и в последнем своем письме он жаловался на плохое самочувствие. Кроме меня больше некому о нем заботится, ведь Блэки перестали его считать своим родственником. И, как мне не прискорбно это признавать, это было по моей вине.
К несчастью, Альфард умер. Как оказалось, это было какое-то серьезное заболевание, которое невозможно вылечить ни магическим способом, ни маггловским. Мой дядя боролся с этим недугом очень долгое время, но не смог победить, а я, как никогда, ощущал себя таким опустошенным, что несколько дней не мог даже входить в его дом. Я пожалел, что не переехал к нему раньше, ведь тогда он бы провел последние годы своей жизни не один. Всю жизнь он был одиноким и отстраненным от всего внешнего мира.
• А за ним умер Регулус. Несмотря на то, что мы были по разные стороны баррикад, мне было тяжело узнать, что он стал одним из Пожирателей Смерти, еще тяжелее — что он простился со своей жизнью. Ведь Регулус — единственный член семьи, не считая Андромеды, который был мне дорог. Я ни с кем не говорил о том, что случилось, я даже сам себе долгое время боялся признаться, что мне действительно очень жаль, и что я бы хотел вернуть время назад и все изменить. Отчасти, это была моя вина, как бы мне ни было сложно это признавать.
Через пару месяцев я узнал, что мой отец тоже простился с жизнью, правда, даже не поинтересовался по какой причине. Если честно, мне было все равно. Наверное, нормальный сын приехал бы к матери и поддержал ее, но Вальбурга четко дала мне понять, что ее сын Сириус умер, а я — всего лишь незнакомец, несправедливо взявший себе ее фамилию. Я знаю, что в глубине души она хотела, чтобы я вернулся. Если честно, я и сам подумывал об этом, однако моя гордость оказалась сильнее всего остального.
Смерть так часто стала заходить в дома моих родных, но привыкнуть к ней невозможно. Война была в самом разгаре, и с каждым годом количество погибших товарищей росло. Я не знаю, как можно назвать этот период моей жизни — с одной стороны это было лучшее приключение в моей жизни, ведь каждая стычка с Пожирателями давала столько энергии и адреналина; но с другой стороны смерть, которая ежедневно дышала мне в затылок, заставляя чувствовать одновременно и страх и наслаждение, приходила совсем неожиданно к тем, кто еще вчера бился плечом к плечу со мной. И мне так казалось до той поры, пока я не потерял самое дорогое, что у меня было.
• Больнее всего говорить о том, что случилось 31 октября 1981 года. Это невозможно описать словами — те чувства, что я испытывал тогда, то, что испытываю я сейчас... Это слишком.
Мне следовало прийти раньше. Мне нужно было следить за Джеймсом и Лили, нужно было поселиться у них и не сводить глаз, нужно было находиться там, чтобы защитить их. А я тогда даже не решился взглянуть на их мертвые тела. Я просто взял Гарри и вышел, еще не зная, куда идти. Лишь когда подоспел Хагрид, и я смог передать ему крестника, отправился мстить.
Где-то в глубине души я подозревал Питера, но каждый раз, когда появлялась такая мысль, я одергивал себя и говорил себе, что это паранойя, что я слишком много волнуюсь и нервничаю, что все гораздо проще, чем кажется. И я ошибся.
Мне удалось нагнать Питера, но и тут он застал меня врасплох. Я недооценивал его, и это вернулось ко мне в десятикратной величине. Я называл его слабым, говорил, что он ничего не умеет, и он ответил мне. Он показал, что это я — я! — оказался слабым, глупым и ничего не понимающим.
Даже отомстить ему не смог. Мало того, что мне не удалось наказать его за смерть лучших друзей, так меня еще и обвинили в их смерти. Как они могли подумать, что я могу причинить вред Джеймсу и Лили?! Что я могу оставить Гарри сиротой? Конечно, отчасти, это я убил их. Хотя, почему отчасти? Я и есть убийца. Это произошло все из-за моей невнимательности и легкомысленности, чего нельзя было допускать в такое тяжелое время.
• В Азкабане было еще тяжелее. Нет, вовсе не из-за дементоров и не из-за одиночества. Я просто знал, что рядом со мной, где-то за стеной или за двумя, сидят другие убийцы, на руках которых кровь многих моих товарищей, да и вообще ни в чем неповинных людей. А еще отсутствие чего-либо, что могло бы отвлечь меня от моего горя — мое сознание снова и снова прокручивало последние часы моей свободы, ударяя все сильнее.
Я не знаю, как я смог выжить. Здесь не было того адреналина, который переполнял во времена войны, но казалось, что невыносимая пустота убивала меня снова и снова, каждый раз обратно возвращая к несчастному существованию. Наверное, единственное, что не дало мне сойти с ума — Питер Петтигрю, который был где-то на свободе, месть, которую мне не удалось осуществить, и вера, что мне удастся покончить с его жалким существованием, если вдруг я смогу отсюда выбраться. И вот однажды я смог.
• Перед тем как отправиться на поиски Рона Уизли, у которого, как я понял, скрывался Петтигрю в качестве домашнего животного, я решил навестить Гарри. Жаль, что там и не удалось нормально поговорить, однако мне удалось увидеть его. Он был так похож на Джеймса, что в первую секунду я подумал, что это призрак из прошлого засел у меня в голове. У Гарри тогда были проблемы, и мне хотелось помочь ему, но, увы, я не успел.
Возможно, если бы мы поговорили сразу, многих трудностей удалось бы избежать — мы бы вместе отомстили Питеру за смерть Джеймса и Лили. Но судьба распорядилась так, что долгое время Гарри, как и остальные, считал меня убийцей своих родителей.
В тот день, когда Гарри, наконец, узнал правду, все происходило очень быстро. Мне удалось рассказать, как все происходило на самом деле, доказать свою невиновность не только крестнику, но и единственному оставшемуся в живых другу — Ремусу. Однако Петтигрю сбежал. Все разрешилось не так хорошо, как мне бы хотелось, но я благодарен хотя бы за то, что спустя все эти годы смог увидеться и поговорить с теми, по кому скучал.
• Конечно, из-за побега Питера я был вынужден скрываться — ведь меня все еще считали виновным в смерти Джеймса и Лили. Я не жалею об этом — мне, если честно, все равно, что думает Министерство, ведь главное то, что близкие мне люди знают правду. Да и путешествовать по миру было очень интересно и увлекательно. Но после тревожного письма Гарри мне пришлось вернуться. Я был рад, что он стал одним из участников Турнира трех волшебников, хоть это было и опасно, но в голову никак не укладывалось, кто же мог бросить имя Гарри в Кубок Огня. Еще больше я не мог поверить в то, что этот человек находился так близко к Гарри и мог убить его в считанные секунды.
Финал Турнира всполошил всех. Смерть Седрика Диггори, возвращение Волдеморта... Я знал, что Дамблдор возобновит Орден, а еще я знал, что настало время насовсем поселиться в Лондоне. Но не там, где я вырос, только не там. невыносимо было снова зайти в этот дом, вспоминая кусочки своего детства — такого далекого и почти забытого, словно его и не было, как и всего того, что происходило до смерти Джеймса. Площадь Гриммо будто напомнила мне мою прошлую жизнь.
Кажется, дядя Сигнус был прав. Не знаю, разливается ли Нил в каждый мой день рождения, но я точно вошел в историю. Я оставил след в виде ожога на семейном древе, а также на первой странице прошлогодних газет, которые обвиняли меня в смерти лучшего друга. Какая ирония!
Личностные характеристики.
Положительные черты:
Смел, жертвенен, настойчив, предан.
Отрицательные черты:
Вспыльчив, обидчив, упрям, неусидчив, эгоистичен, ревнив.
Сириус из тех людей, кто способен обаять многих, если захочет. В школе по одному только кивку или мановению руки девушки мгновенно влюблялись в этого молодого человека. Возможно, все дело было в том, что Блэк был красив, весел и умен, хотя никогда ничего не зубрил, а, может, в том, что он никогда не пытался подражать кому-то и переделывать себя под чье-то подобие. Оставаясь самим собой, его природные качества, даже не очень хорошие, стали своеобразной изюминкой, дополняющей образ и делающей его еще более привлекательным.
Он никогда не отличался старательностью и усидчивостью, тем не менее, ему и здесь очень повезло — парень всегда схватывал все на лету. Бродяга всегда считал так: если пробовать всего понемногу, то все будет интересным и легким. Может, поэтому кроме анимагии Блэк не освоил ничего в полной мере и не выбрал занятие, которым хотел бы заниматься в дальнейшем.
Сириус обладает завышенной самооценкой. Стремясь превзойти всех во всем, он привык быть первым везде, и, когда кто-то лучше него, это его страшно злит и выводит из себя.
Стоит отметить чуть ли не врожденное стремление выглядеть всегда безупречно. Как бы там Сириус не упрямился и не возникал, что не похож ни капли на своих родственников, страсть превосходить всех присутствовала в бОльшем количестве, чем даже у самых «истинных» Блэков.
Еще Бродяга часто переоценивает свои силы. Он всегда уверен в том, что если он что-то скрывает — никто не догадывается, о чем он молчит, если говорит тост — значит, он звучит лучше предыдущих и последующих. Любым своим поступком, даже не очень хорошим, он будет восхищаться и хвастать, преувеличивая и приукрашивая его на словах. Эта же привычка преувеличивать отражается и в его историях из жизни. Он часто драматизирует, пытается выставить своего конфликтера подонком, а самим быть героем в глазах слушателя. Сириусовская версия его биографии выглядит как настоящая трагедия, в глазах других делая парня более несчастным, чем он есть, привлекая таким образом к себе внимание и заставляя невольно сочувствовать своим бедам. Необъективная подача заставляет судить обо всех окружающих Блэка людей так, как судит о них сам Бродяга, не давая посмотреть с другой стороны и взвесить все плюсы и минусы. Та же мать по его словам — настоящая истеричка, неспособная держать себя в руках. О том, что Сириус весь в Вальбургу, он, конечно, молчит, сам этого не осознавая. Стыдно даже себе признаться, что похож на ту, кто, по твоим словам, враг номер один.
Невзирая на эгоизм и себялюбие, когда дело касается близких ему, Сириус становится совсем другим человеком. Жизнь Гарри он ценит выше собственной, относясь к нему не просто как к крестнику и сыну лучшего друга, а как к самому Джеймсу. Из-за очень сильного внешнего сходства порой Сириус ожидает от Гарри тех поступков, которые мог бы совершить Сохатый. Иногда он может даже перепутать их, назвав крестника случайно именем погибшего друга.
Привычки, особенности, интересные детали:
Блэк, может, потому что анимаг, превращающийся в собаку, а, может, и по другой причине, очень любит мясо. Даже на завтрак, когда есть не хочется вообще, Сириус способен съесть внушительный кусок шашлыка или большую котлету. Любимыми блюдами Бродяги являются всякие печеночные торты, мясные рулеты и так далее.
Когда он что-то пишет, обязательно выводит буквы так, будто написанное предназначается самой королеве. А когда нужно что-то кому-то доказать, непроизвольно повышает голос, не реагируя на замечания. В порыве Блэк может и сказануть лишнего, нечаянно оскорбив.
Еще Сириус очень любит снег. Даже сейчас, когда он уже вырос, видя белые сугробы, Бродяга не может сдержаться, чтобы не запустить в кого-нибудь снежком или слепить снеговика. К тому же снег всегда напоминает Блэку о праздниках, которые он чаще всего отмечал в школе с друзьями.
Сириус просто ненавидит медлительных людей. Привыкший к постоянной динамике, он способен ударить человека только за то, что тот связывает два слова медленнее, чем за пять секунд. Бродяга очень легко может потерять мысль, а когда его прерывают, он запросто может забыть, что рассказывал минуту назад. Так как он абсолютно уверен в том, что рассказанное им — очень интересная и полезная для всех информация, то человек, перебивший его, невежда, не уважающий чужое мнение и советы. И это несмотря на то, что когда Блэку скучно, он делает так же, если не уходит вообще.
После того, как попал на львиный факультет, Сириус обнаружил, что терпеть не может зеленый цвет.
Магические способности:
Стоит отметить анимагию и невербальную магию. В школе Сириус любил Защиту от Темных Искусств и Трансфигурацию, поэтому без труда освоил эти науки. Во время первой войны ему удалось усовершенствовать свои навыки в боевой магии до очень приличного уровня.
Еще Блэк отлично играет в квиддич. С начала третьего курса и до конца седьмого он играл в школьной команде загонщиком.
Бытовые таланты:
Блэк может похвастаться хорошей координацией, ловкостью, природным обаянием, а также умением водить маггловские машины и мотоциклы. Когда-то мать заставляла его заниматься музыкой, поэтому он немного умеет играть на фортепиано, хотя никому в этом таланте не признается.
Внешняя сторона вещей.
Отличительные черты облика:
Сириус довольно высокого росту, около 185 см, и имеет стройное, но крепкое спортивное телосложение. Нельзя сказать, на кого из родителей Бродяга был похож больше: полноватые губы были явно на мамины, а прямой нос Сириус унаследовал от Ориона Блэка. Что до глаз, то их серо-синий цвет достался парню от обоих родителей, как и темные волосы (только вот вьются они сами по себе, у всех остальных родственников волосы прямые).
Привычки в одежде:
Сириусу нравится выглядеть хорошо. Даже некрасивая тюремная роба должна сидеть на теле Блэка великолепно, подчеркивая все его достоинства. Конечно, 12 лет голодной жизни в Азкабане сделали его худощавым и состарили лет на пять, тем не менее, каким-то образом мужчина умудряется оставаться привлекательным, стильным и весьма опрятным.
Из одежды Сириус предпочитает носить официальную одежду, таким образом подчеркивая, хоть и ненавистную им, но все же аристократичность. Волосы, которые сильно отрасли в Азкабане, он решил не стричь коротко, оставляя каштановые кудри почти до плеч.
Манера поведения:
В разговоре британский аристократизм часто сменяется испанской оживленностью — Сириус любит громко и быстро разговаривать, часто перебивая собеседника. Непрерывный поток слов, иногда не понятный с первого раза, сопровождается энергичной жестикуляцией и даже ругательствами. Если разговор повышенной важности, Блэк со стороны может показаться даже немного безумным — нервным и вспыльчивым, не способным сдерживать какие-то оскорбительные слова и соблюдать правила этикета.
Походка у Сириуса ровная из-за осанки и повышенной самооценки. Мужчина обладает низким баритоном с легкой хрипотцой и громким искренним "лающим" смехом.
Личное имущество, артефакты:
Кипарис, внутри сердечная жила дракона, 13 дюймов.
Летающий мотоцикл, личный гиппогриф одно из двух сквозных зеркал, а также куча всяких антикварных штук родителей.
Сюжетные задатки.
Выбранный Дар Смерти: Бузинная палочка.
Планы на героя:
Думаю, и так понятно)
Отредактировано Sirius Black (14 февраля, 2016г. 20:06)
