«Ремус!
       Я знаю, что я скорее всего совершенно не вовремя со своей совой, но Сириусу по понятным причинам написать я не могу, а больше некому. Так вышло.
       Вы как-то мне говорили, что я могу обращаться к вам в случае экстренных ситуаций... и не только экстренных. Нет, не стоит беспокоиться, все в относительном порядке, но... В общем, я сейчас нахожусь в Норе, здесь все рассорились, Рон и Гермиона ушли (не вместе), никто ничего не говорит, а я... я чувствую себя совершенно здесь ненужным.
       Мы можем встретиться? Если нет — я пойму. Если да, я буду ждать.
       В любом случае буду ждать ответа.
       Спасибо.
       Гарри»

Отложив перо, Гарри перечитал письмо. Поморщился. Вышло коряво, слишком много многоточий и обрывочных фраз, но на что-то более осмысленно готов не был. К тому же, это всего лишь письмо, а не эссе для профессора МакГонагалл. Гарри решил, что сойдет и так. Сова, вернувшаяся после неудачной попытки доставить записку Рональду, отдыхала в своей клетке. Гриффиндорец ощутил укол совести за то, что гонял свою птицу, когда сам, по сути, пребывал на отдыхе. Но он должен был что-то сделать с одолевающем его чувством тотального одиночества и ненужности.
Рональда Гарри не видел со вчерашнего дня, Гермиона отбыла, так и не позавтракав, а Гарри... Гарри слонялся без дела по Норе, пытаясь выяснить, что происходит и натыкаясь на нежелание мистера и миссис Уизли давать ответы.
Была бы возможность связаться с Сириусом... но ее не было.
Вот и как со всем этим быть?
Гарри не знал.
Честно говоря, вся надежда была на положительный ответ Ремуса. Ведь он сам говорил, что ему можно писать по поводу и без. Без фанатизма, конечно. Гарри и написал — ситуация располагала.
Разбудив Хедвиг и накормив ее печеньем, гриффиндорец привязал к правой лапке письмо и отправил сову в полет. Сам спустился вниз, чтобы поужинать, вернее, кое как запихать в себя хоть какой-то еды, потому что есть не хотелось совершенно, затем выйти на улицу и прогуляться вокруг дома. И еще раз. И еще. На улице было прохладно, но холода Гарри не замечал, разве что иногда неосознанно потирал ладони и время от времени грел нос.
А еще каждые пять минут задирал вверх голову в надежде увидеть знакомый силуэт своей питомицы, хотя и понимал, что так скоро ответа ждать не стоит.
И почему вдруг все стало так запутанно?

Отредактировано Harry Potter (16 февраля, 2019г. 23:22)

Гарри в очередной раз — в сотый? — обошел вокруг Норы и в очередной раз — пятисотый? — задрал голову, всматриваясь в темно-синее беззвездное небо. Взгляд цеплялся за темные силуэты птиц, беззаботно парящих на фоне вечернего небосвода, но ни одна из них так и не спикировала вниз. А ведь Гарри не знал, где находился Люпин и чем занимался. Быть может, он тоже был отправлен по делам Ордена Феникса из страны? Эта мысль юному волшебнику совершенно не понравилась. Тогда, выходит, в целом мире не найдется ни единого человека, готового хоть немного уделить своего внимания Гарри. Как то, впрочем, и было с самого его раннего детства. Всегда один, всегда предоставлен сам себе.
Был еще вариант написать самому Альбусу Дамблдору, но гриффиндорец решил, что не должен дергать Директора по пустякам. В конце концов, все не так уж и катастрофично, не так ли? Хотя, разумеется, Гарри весьма волновался и за Рона, и за Гермиону. И ничего с этим отвратным волнением сделать не мог. Разве что смириться. Но смирение — как известно — не в характере истинных гриффиндорцев.
Вздохнув, Гарри растер озябшие ладони, бросил в последний раз взгляд на темный небосвод и понуро направился в сторону входной двери Норы, совершенно не представляя, чем себя занять. Да и надо ли? Помнится во времена долгого пребывания во время летних каникул у Дурслей Гарри любил неподвижно сидеть на кровати, подогнув левую ногу под себя, и бессмысленно смотреть в одну точку на противоположной стене. Никакого смысла, никакого умственного напряжения, всего лишь убийство ненужного времени. Почему бы и нет?
Гарри так и сделал. Залез на выделенную ему кровать, облокотился о стену, подогнул левую ногу под себя и даже выбрал точку на противоположной стене, чтобы смотреть на нее бесконечность и... не заметил, как задремал.
Не заметил он и того, как в самом низу Норы раздался стук и началась какая-то суета. Не услышал, как вернулась Хедвиг и отправилась вниз за вкусным и рассыпчатым подкреплением. Не обратил внимание он и на топот Фреда и Джорджа, пронесшихся мимо его комнаты. Но вздрогнул, когда в его дверь постучали.
— Ремус!
Гарри тут же скатился с кровати и выпрямился, улыбаясь и нерешительно смотря на вошедшего оборотня.
Это же не Сириус, чтобы кидаться на него с объятиями.
— Все не так страшно, честно, — нахмурился. — Я не хотел вас волновать своим письмом. Просто... если бы был Сириус рядом, — отвел глаза, вперив взгляд в пол, — я бы незамедлительно отравился к нему, но... — не договорил. — В общем, что-то происходит, но никто ничем не делится. Рона и Гермионы здесь нет, а я здесь, получается, лишний. Нет, конечно, никто ничего прямым текстом не говорит, да и не сказал бы.
Уизли всегда были рады видеть Гарри — это правда.
— Но я же чувствую. У них у всех своих забот хватает. А тут еще я.
Разволновался сам, поморщился, но уже через мгновение спохватился и поинтересовался:
— Может, чаю? Здесь, правда, немного бардак... — виновато огляделся.
Да и какая разница.

Отредактировано Harry Potter (18 февраля, 2019г. 21:07)

Если уж быть честным — и честным прежде всего перед собой — Гарри до последнего думал, что Ремус Люпин не захочет возиться с юношескими проблемами Гарри Поттера. Люпин ведь оборотень, ему итак несладко жилось в магическом мире, особенно в мире, в котором Пожиратели Смерти все больше закрепляли свои позиции и все сильнее влияли на реальность.
Если уж совсем честно, Гарри был уверен в том, что Люпин проигнорирует его послание — это в самом худшем варианте, или пришлет короткую отписку о невозможности встречи — в лучшем. Так вот исторически сложилось: от взращиваемой самим Гарри с осознанного возраста уверенности в том, что он один на целом свете, не так-то и просто отделаться.
На самом деле, гриффиндорцу совершенно не хотелось спускаться вниз и попадаться на глаза мистеру и миссис Уизли. На самом деле, он с удовольствием тоже отправился бы куда-нибудь подальше от Норы, как это сделали Рон и Гермиона. Вот только... некуда было подаваться. Совершенно. Не к Дурслям же, в конце концов. Хогвартс? Возможно. Но для перемещения в любом случае требовался кто-то из взрослых магов для совместной аппарации, не так ли? Ведь вряд ли же Хогвартс-Экспресс курсирует каждый день.
Все эти мысли разом прервались и позабылись, стоило Ремусу похлопать Гарри по плечу.
Одно только присутствие Люпина как-то разом исправило упадническое настроение юного волшебника. То, что Ремус был рядом — уже для Гарри значило многое. А то, что предлагал — и вовсе вызвало восторг. Гарри даже подумалось, что неплохо было бы себя ущипнуть — вдруг ему все это снится? Мысль была странной, и он поспешил от нее избавиться.
— О, — только и смог произнести. — О-о!
Ремус предлагает не только свою компанию, но и кардинальную смену обстановки. О таком Гарри даже и помыслить не мог.
Осознав, что конструктивно так ничего и не ответил, поспешил исправиться:
— Я хотел сказать, что я с удовольствием! И готов прямо сейчас отправиться в путь.
Собственно, почему бы и не поторопить события? Походный рюкзак был собран, вернее, он даже и не распаковывался с момента прибытия Гарри в Нору. А больше ничего и не требовалось. Хотя, конечно, правильнее: больше ничего у Гарри и не было.
— Научиться чему-то новому — это всегда здорово, — согласился. — Особенно по Защите от Темных Искусств. Особенно после уроков Амбридж. Вернее, жалкой пародии на уроки без какой-либо практики.
Передернув плечами от воспоминаний об Амбридж, Гарри встряхнулся.
— Словом, я на все согласен. Только надо поставить в известность мистера и миссис Уизли. И, возможно, они будут недовольны моим решением покинуть Нору, — кисло подытожил. Однако решимость и желание с каждой минутой росли все сильнее. Так почему бы им и не поддаться?

Отредактировано Harry Potter (25 февраля, 2019г. 23:40)

Гарри еще с третьего курса знал: если Ремус Люпин говорил: «Гарри, не волнуйся», значит, волноваться действительно не стоило. Ремус был из тех магов, кто всегда и при любых обстоятельствах держал данное слово. А уж если он при этом заговорщицки улыбался... Гриффиндорец тоже заулыбался — все-таки он правильно сделал, что отправил сову Люпину. Настроение существенно начало подниматься — это во-первых, а во-вторых, ощущение тотальной ненужности под действием обаяния оборотня постепенно уходило на задний план.
— Собран, — отозвался проницательности Ремуса. — Так вышло, — едва уловимо пожал плечами. Собранный рюкзак — это скорее жизненно-важная необходимость. Иногда в моменты грусти Гарри сравнивал себя с безвольной щепой на ветру: неприкаянный и без основания и опор, летит туда, куда направит попутный ветер. — Да, встретимся на улице.
Проводив взглядом удаляющуюся спину волшебника, Гарри уложил в рюкзак шапку и перчатки, обернул вокруг шеи пушистый шарф, когда-то связанный миссис Уизли, и уже потянулся было за курткой, но застыл. Нет, он не повторит утренней ошибки Рона и не исчезнет, никому не сказав ни слова. Выдрав из порядком потрепанной тетради лист, Гарри оставил пару слов для своих друзей: «Рон. Гермиона. Я с Ремусом Люпиным, у меня все хорошо. Пришлите сову, как прочитаете. Гарри». И только после прикрепления записки на видное место, натянул на себя куртку, схватил рюкзак и отравился на выход.
Как бы он ни хотел не попадаться на глаза мистеру и миссис Уизли, все же пришлось пройти через кухню, чтобы попасть на улицу. Виновато улыбнувшись Молли и на выходе пожав руку Артуру, Гарри выбрался наружу, глубоко вздохнул морозный воздух, повыше подтянул шарф, закрыв им открытые уши, и начал бродить туда-сюда в ожидании Ремуса.
Ремус не заставил себя долго ждать.
— Готов, — весело отозвался Гарри. — А Хедвиг где-то летает по своим делам. Если буду нужен, она меня найдет.
Главное, что не заперта в клетке. А с остальным его сова сама разберется.
Гарри на всякий случай зажмурился, мысленно готовя себя к аппарации. Рывок в животе и все еще предсказуемая тошнота после перемещения. Мгновение постояв с закрытыми глазами, гриффиндорец легонько качнулся на носках и огляделся.
— После чулана, в котором меня держали Дурсли, любая обстановка кажется мне роскошной.
Пока волшебник возился с чаем, Гарри примостил в углу свой рюкзак, стянул с себя верхнюю одежду и опустился на предложенный Люпиным стул.
— Можно и чаю, — в который раз послушно согласился, кивнув головой. — А у вас уютно, Ремус.
Обнял двумя руками ароматно пахнущую заваренными травами чашку.
— И спасибо... Что вытащили...
Мысль сформулировать Гарри не смог, но был уверен, что Ремус его поймет.

Отредактировано Harry Potter (26 февраля, 2019г. 13:35)

Это было странно, но в доме Ремуса Гарри чувствовал себя куда уютнее и свободнее, чем в Норе семейства Уизли. Быть может все дело в том, что Гарри так и не смог научиться принимать всю ту заботу, которую ему дарили мистер и миссис Уизли, так и не смог привыкнуть к постоянной суете и несмолкающим разговорам... Тишина, которая установилась на некоторое время в хижине Люпина, нарушаемая лишь тихим звоном ложечек о чашки и падением крошек на шершавую бумагу, ничуть не смущала Гарри. Наоборот, затягивала и заманивала в свои легкие объятия. Даже беспокойство за Рона с Гермионой хоть и не исчезло совсем, но вдруг отошло на второй план.
Если бы Ремус продолжал сидеть неподвижно, грея руки об остывающую чашку и дальше, Гарри наверняка склонило бы в сон. Но хлопок в ладоши заставил юношу встрепенуться.
— О, конечно, хотел бы, профессор!
И тут же засмущался. Люпин профессором уже не являлся, но как-то иначе воспринимать его гриффиндорец не мог. И если быть честным, Ремус Люпин был и остается самым любимым учителем для Гарри.
— Никаких возражений! — юноша осторожно поставил кружку на стол и с готовностью вскочил, вооружаясь своей волшебной палочкой. Но через секунду сник, потупил взор, смотря на носки своих поношенных кед.
— Если честно, прогресса никакого нет. Что до вас, что после вас с учителями по Защите от темных искусств нам не везло. После вас пришел Муди, вернее лже-Муди, под личиной которого скрывался Барти Крауч-младший, он нас научил трем Непростительным заклинаниями и еще какой-то мелочи, не соответствующей школьной программе.
Гарри поджал губы.
— А потом пришла она — женщина в розовом, в смысле, Долорес Амбридж. Нам выдали какие-то старые учебники с отсутствующей практической частью и запретили пользоваться волшебными палочками на уроках. Но мы с Роном и Гермионой основали некоторую... организацию по ЗоТИ, где всем желающим помогали с практикой. Даже Тонкс давала нам пару раз занятия...
Замялся. Вообще-то это был секрет. И Армия Дамблдора, и занятия с Тонкс. Но Люпину Гарри доверял и доверял много больше, чем кому-то еще.
— А после возвращения Альбуса Дамблдора в Хогварст пост преподавателя по Защите заняла Яэль Гамп. На самом первом уроке она решила научить нас патронусу. Ха! Те, кто был со мной в Армии Дамблдора, уже знали, что это такое и даже умели вызывать телесную форму. В общем, за два месяца я пока не понял, как к ней относиться. Вроде бы и не вставляет в обучение палки, и вроде бы как-то не на нашей — Хогвартса — стороне. Не знаю, как объяснить.
Гарри повел плечами, продолжая смотреть на носки своих кед.
— Такие дела.

Отредактировано Harry Potter (22 марта, 2019г. 17:24)

Щеки и шея Гарри предсказуемо окрасились в слабо-розовый цвет. Когда разговоры заходили об Армии Дамблдора, гриффиндорец предсказуемо смущался и краснел. А ведь, казалось бы, бессменным лидером являлся. Однако организация возникла спонтанно, в ответ на те безумства, что происходили в Хогвартсе с подачи Долорес Амбридж и Министерства Магии, и не последнюю роль играла инициатива что Гермионы, что Рона. Гарри на своем подсознательном уровне считал, что лидерами Армии были они все трое, просто ему в большей степени досталась роль учителя.
Да, те времена были здоровские. До того момента, как Армия оказалась обнаруженной. Конечно, сама по себе организация уничтожена не была. То был не просто список имен школьников с их подписями, желающих приобщиться к чем-то запретному и бунтарскому. Это то, что каждый из последователей носил где-то глубоко в себе: и новые знания, и новые умения, и ощущение, что никто из них не один во всем враждебном мире. Поддержка в темные времена как никогда важна — Гарри знал это на собственном примере.
— Нет, не думал, — продолжая смущаться, признался. — Но думал об аврорской карьере.
«Если, конечно, останусь жив к моменту поступления».
Ибо Волдеморт после возрождения не дремал, набирая мощь и призывая приспешников, а Гарри продолжал учиться как все остальные волшебники его возраста и пытаться находить хоть какие-то радости в своей необычной и непонятной жизни. Но как проживать жизнь обычного юного волшебника, когда с рождения наделен ненавистным клеймом «Избранный», «Мальчик, который выжил» и «Волшебник, который должен снова победить Того-кого-нельзя-называть»?
— Мой папа был аврором.
Об этом Люпин, конечно же, знал. И то, что Гарри хотел быть похож на своего отца — закономерный факт. Как и желание пойти по его стопам.
— Только вот зелья подводят, — поморщился. Но о зельеварении в общем и о Снейпе в частности говорить желания не было. — Да, выйдем.
Гарри и самому не хотелось вносить хаос в уютное жилище Люпина, достаточно лишь одного его присутствия.
— Нет-нет, — тут же затряс головой. — Ничего крушить мы здесь не будем.
На улице Гарри поежился, но возвращаться за курткой не стал — знал, что через пять минут магической дуэли станет не просто тепло, а до невозможности жарко.
Что ж, атаковать, значит, атаковать.
Гриффиндорец по примеру Ремуса принял боевую стойку, на секунду заколебавшись, а не стоит ли поклониться, как это некогда делали профессор Локхарт и Снейп, но решил, что подобное будет несколько... неуместно.
Гарри хитро прищурился, глядя в глаза Люпина.
— Stupefy! Ictus!

Отредактировано Harry Potter (24 марта, 2019г. 15:08)