[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/EDInNs1zAmU.1444162832.jpg[/AVA]

Вспоминая этот момент в будущем, как бы Беллатрикс хотела сказать, что не помнит свою дорогу до Лестрейндж-холла. Но, увы, она помнила, не в силах забыть. Каждый шаг, каждый жест, каждый вздох и взгляд. Помнила, как надеялась, что Рудольфус не подойдет к ней прямо в Ставке после принятия метки, помнила, как хотела, чтобы вся церемония длилась как можно дольше, желательно вечность, и как надеялась, что расплата за то, что она так дерзко поступила со своим собственным мужем и его мнением, не наступит никогда.
Но, наверно, стоит обо всем по порядку.
Беллатрикс помнит, как вино, глоток которого она делает после того, как Темный Лорд оставляет отличительный знак на ее предплечье, имеет странный привкус, как от него становится гораздо легче, менее болезненно. Ей уже почти не страшно, ведь все, чего она хотела добиться - свершилось, а совсем неподалеку Антонин Павлович, который не даст ее в обиду, да и Рудольфус, кажется, не собирается устраивать сцен прямо здесь и сейчас.
Она постепенно успокаивается, даже осматривается по сторонам, ловя на себе взгляд Рабастана, едва заметно кивает ему. Это ее триумф, и она благодарна Долохову, который привел ее сюда.
Вот только длится это не долго, потому что Рудольфус берет инициативу в свои руки, ссылаясь на слабое здоровье супруги и уводя ее прочь. Какая наглая ложь! Она прекрасно себя чувствует!
Ее так резко уводят, что Белла даже не успевает поклониться Темному Лорду, хотя, кажется, этого никто и не замечает.
Уже в коридоре каждый шаг ее мужа отдается эхом, он так тяжело дышит, словно едва сдерживает себя. Ей не сложно догадаться, что произойдет в Холле, а сердце сжимается, пропуская удар за ударом. Воображение так некстати подкидывает картинки из прошлого, когда Рудольфус злился, и это не сулит ей ничего хорошего.
А ведь сегодня такая чудесная погода, уже глубокая ночь, стрекочут цикады, негромко ухает сова и даже слышен одинокий гудок паровоза, ведь станция где-то неподалеку.
Вот только сегодня не тот день, когда Беллатрикс может стоять на крыльце, смотря на звезды и ощущая, как все еще пульсирует метка.
Рудольфус так резко разворачивает ее лицом к себе, что Белла едва успевает схватить его за рукав, чтобы не упасть, и конечно же слышит тот самый вопрос, который наверняка интересовал Рудольфуса больше всего.
- Знала - только и отвечает она перед тем, как ощутить рывок аппарации.
Лестрейндж-холл встречает их тишиной, даже портреты, кажется, притихли, ощущая предстоящую бурю.
Наконец, освободившись из хватки мужа, она отдает мантию домовику и, как ни в чем не бывало, заявляет:
- Руди, я устала и хочу спать. Доброй ночи.
И лишь затем, больше не смотря на Лестрейнджа, разворачивается и идет к лестнице, про себя считая каждый свой шаг.
Он отойдет, выпьет огневиски, обдумает произошедшее и, возможно, даже примет ее решение. Главное, сейчас уйти.
Хотя Беллатрикс так и хочется набросится на него с обвинениями, ведь именно он должен был привести ее в Ставку, не запирать в этой золотой клетке, а рассказывать о своей жизни. Как же там говорится: жена - правая рука мужа?

Отредактировано Bellatrix Lestrange (6 октября, 2015г. 23:21)

[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/EDInNs1zAmU.1444162832.jpg[/AVA]

Не получается.
Впрочем, даже и глупо было надеяться, что ей удастся уйти и переждать бурю. С кем угодно это бы удалось, но только не с Рудольфусом. Он всегда выплеснет свои эмоции здесь и сейчас, а то, что ему пришлось так долго ждать этого, только усугубило положение.
Беллатрикс прекрасно знала, что могла надеяться о защите лишь в Ставке, дома же не поможет никто, не у стен же просить.
Когда она слышит его шаги, то успевает обернуться, все-таки вздрогнув. Нет, не от неожиданности, а от той ненависти, что волнами исходила от ее мужа.
Если бы он ее не держал, она бы упала. Но лучше упасть, чем наблюдать одержимость Рудольфуса, видеть, как дьявольски блестят его глаза.
Если бы это не относилось к ней, она бы восхитилась мужем, а сейчас...
От того, как он держит ее за плечи почти не больно, а вот удар по щеке обжигает кожу. Плакать сейчас нельзя, она не заплачет, потому что все это было ожидаемо.
Вот только когда Рудольфус вытаскивает палочку, Беллатрикс пугается, не понимая, что он может сделать. Воображение подсовывает не слишком приятные картинки, подстегнутые появившимся страхом, и едва она успевает произнести хоть слово, Лестрейндж жестко, без разрешения, проникает в ее сознание при помощи легилименции.
Письма, он видит письма, видит подарки и танцы. Видит восхищенные взгляды и улыбки. И каждое воспоминание проникнуто искренней симпатией и даже надеждой сбежать из этого дома. Все самое сокровенное, что она так тщательно прятала ото всех, даже от деверя.
- Не надо, Руди - просит она, с трудом приходя в себя и ощущая, как голова на мгновение расклалывается на тысячи осколков, вновь собираясь воедино.
Этого времени ей хватает, чтобы ощутить, как болезненна близость мужа, как ей обидно за то, что он не понимает ее.
Будто она лишь игрушка в его руках.
- Это ты виноват - говорит она, распаляясь - Это ты должен был рассказать мне о Темном Лорде, ты должен был восхищаться мной и привести к нему, а не какой-то Долохов! Иди к дракклам, Лестрейндж, я тебе не домовой эльф, чтобы ты запирал меня дома!

Отредактировано Bellatrix Lestrange (8 октября, 2015г. 22:26)

[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/EDInNs1zAmU.1444162832.jpg[/AVA]

Лестрейндж кричит, и Беллатрикс вздрагивает, не сумев сдержаться. Он снова понимает все не так, ведь чужое мнение о ней не изменить, нельзя других заставить думать именно так, как хочет Рудольфус. Это не подвластно никому.
Да, ей восхищаются, и Рудольфус просто обязан этим гордиться. Ей будет восхищаться и Милорд, она сделает для этого все, что возможно.
Белла смотрит на мужа, терпит то, что он делает, хотя от того, как он держит ее за горло, становится больно.
Уже не первый год она побаивается его, с того момента, как перестала принадлежать семейству Блэк, а ее фамилия стала Лестрейндж. Теперь у нее не было защиты, оставалось надеяться только на себя.
Но раз она все еще жива, ведь Лестрейнджи не разводятся, а становятся вдовцами, значит, пока справлялась, и весьма успешно.
Он сильнее - Белла еще в школе это поняла - и продолжает делать ей больно, а та молчит, все хуже усугубляя ситуацию.
Платье не жаль, чего жалеть какой-то кусок ткани, хотя и красивый, а на мгновение ей кажется, что то, что Рудольфус делает с ее нарядом, он хочет сделать и с ней. Вот также смять и порвать. Вот только почему-то сдерживается из последних сил.
От его прикосновения губами к ее щеке она закрывает глаза, тяжело дышит.
- Отпусти меня, Руди - звучит как просьба, но не этого Белла добивалась. Ей не хочется просить и унижаться перед ним. Именно поэтому она повторяет уже более уверенно, хотя и хрипло - Отпусти меня немедленно! Как ты смеешь...
Но она замолкает, едва Рудольфус высказывает свои предположения.
С Долоховым? С Темным Лордом? Какое же безумие им овладело.
Это вызывает улыбку, нервную, Беллатрикс едва сдерживается, чтобы не рассмеяться:
- А сам ты как думаешь?
Виновата она перед ним только письмами и однодневным флиртом с его младшим братом, закончившийся поцелуем. Но ведь наверняка и он не чист на руку. Белла в этом уверена, как никогда.
Ревность давно гложет и ее. Душит бессонными ночами, кошмарами и необъяснимым предчувствием, которому молодая женщина до сих пор не нашла подтверждение.

[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/EDInNs1zAmU.1444162832.jpg[/AVA]

В доме такая тишина, словно само поместье боится им помешать, прислушиваясь к каждому их слову, жадно впитывая эмоции, питаясь ими, чтобы потом напомнить о произошедшем во снах, показать потомкам.
Хорошо, что здесь нет никого, кроме них.

Рудольфус уже слишком хорошо ее знает. Знает на столько, что может лишь подумать о том, что она изменяет, но уже в душе уверен, что она не посмеет.
А что сама Беллатрикс? Посмеет ли?
Она часто задавала себе этот вопрос. Их любовь была неправильной, колдовской, не иначе, потому что ни один здравомыслящий человек не будет любить того, кто причиняет боль. Изощренная пытка, такая притягательная, что иногда Белла чувствует себя мотыльком, летящим на огонь.
И нет бы ей хоть рассказать ему о том, что чувствует, как ее терзает ревность, как ей нравится играть с другими, словно в отместку самому Рудольфусу.
Но нет, она молчит и никогда не найдет слов, чтобы поговорить с ним по душам.
Его близость пьянит, Беллатрикс даже на мгновение забывает о том, что совсем недавно ей было больно, сама жмется к нему, чтобы не упало платье, и наслаждается его прикосновениями. Свободной рукой она проводит по его шее, даже прикрывает глаза, прошептав:
- Долохов был со мной нежен, как никто, милый. Угадывал любое мое желание. Тебе никогда не быть таким. - Да, она дразнит, нарывается, опьяненная полученной меткой, яростью самого Рудольфуса или, может, тем зельем, что она выпила в Ставке.
Конечно же она знает, на что согласилась. Ей бы хотелось признаться, что будущее ее страшит, и хочется, чтобы Рудольфус объяснил, предостерег и помогал, но она попросит об этом потом, не сейчас. Если вообще когда-нибудь попросит.
Сейчас он слишком близко, даже страх отступает на второй план.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (8 октября, 2015г. 20:01)

[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/EDInNs1zAmU.1444162832.jpg[/AVA]

Зачем она опять перегибает палку? Ведь Рудольфус начал успокаиваться, а Беллатрикс только и нужно было, что сказать правду. Сказать, что ничего, кроме симпатии между ней и Долоховым не было. Всего лишь письма, всего лишь танцы, всего лишь общие обучающие заклинаниям занятия, но ничего более. Ведь он даже поцелуя с ее губ не сорвал.
От того, как он резко дергает ее за волосы, заставляя податься назад, Беллатрикс кусает губы, тщетно пытаясь сморгнуть злые слезы. В какой-то момент она с ужасом понимает, что ему стоит лишь ее толкнуть, совсем чуть-чуть, и она упадет. Падать не высоко, но ощутимо болезненно, ведь позади нее каменный пол.
Но Рудольфус отпускает ее, тяжело дышит, снова отыгрываясь на ее платье, а не на ней самой. Даже не бьет.
Беллатрикс не понимает его, лишь подбирает платье, гневно смотрит на супруга и, прежде чем уйти, внезапно со злостью  произносит:
- Знаешь, я мечтаю, чтобы это оказалось правдой! Мечтаю тебе изменить!
И снова ложь, но чтобы сделать ему еще больнее, хотя бы морально, если уж не может причинить вред физически. Беллатрикс просто не может позволить себе быть слабой, она боится, что тогда от нее самой совсем ничего не останется.
Белла уверена, что Руди никогда не изменится, не сможет быть с ней ласковым постоянно.
Да и нужно ли ей это?
Ей достаточно тех коротких мгновений, которые, словно глоток свежего воздуха, дурманят рассудок.
Ей удается сбежать наверх, в их спальню. Дверь закрывать бессмысленно, он все равно ее сломает. Вот только ждать своей участи просто невыносимо.
Достав палочку, она кое-как возвращает своему платью пристойный вид, используя одно из самых необходимых в последнее время заклинаний, распускает спутанные от грубости Рудольфуса волосы и уходит к окну, впервые за этот вечер вспоминая, что теперь у нее на руке Метка Темного Лорда. Долго разглядывает витиеватый рисунок, словно силясь запомнить каждую деталь. Ее защита и ее проклятье, к которому Белла так хочет казаться готовой.
Шаги мужа заставляют ее выпрямить спину и внутренне собраться, а едва он входит в комнату, Беллатрикс, не желая заканчивать их разговор, вдруг произносит:
- Ведь ты же мне изменяешь, я знаю. Так почему я не могу? Все равно у нас с тобой ничего не клеится.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (8 октября, 2015г. 22:39)

[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/EDInNs1zAmU.1444162832.jpg[/AVA]

За окном глубокая ночь, из-за небольшого освещения спальни Беллатрикс плохо видно, что происходит на улице. Кажется, что над озером летают белые огоньки, словно шабаш сказочных ведьм по осени. В Лестрейндж-холле всегда осень: ранняя, едва тронувшая листья желтизной, в шелестом сухой травы под ногами и запахом яблок.
Если бы можно было забыться, Белла с удовольствием бы это сделала.
Стоя спиной к вошедшему супругу, она слышит звон бутылки. Значит, Рудольфус уже выпил, и дела ее хуже, чем она могла ожидать.
Едва тому ударяет в голову алкоголь, разговаривать становится бессмысленно, кричать тоже. В дело идет сила, кулаки и совсем редко - магия.
Конечно же она поворачивается, едва он приказывает. А его слова звучат, как приказ, никто и никогда не подумает, что это может быть просьба.
Сердце пропускает удар, когда Рудольфус освобождает свои брюки от ремня и начинает наматывать гладкую кожу, пряча пряжку в кулак.
Беллатрикс неосознанно пятится назад, натыкается на подоконник и мотает головой:
- Руди, не надо... - в ее словах просьба, отчаянная просьба, хотя и бессмысленная, ведь она не раз уже пыталась достучаться до супруга, и это их далеко не первая ссора.
Первый удар приходится по ногам, но спасают платье и туфли. Стоять на пути Рудольфуса не стоит, поэтому Белла, пытаясь увернуться, бросается за кровать. Сначала бьется ваза, а вот следующий удар находит свою цель. Плечи и спину обжигает, словно от прикосновения чего-то раскаленного, кожу саднит.
Не удержавшись на ногах, Белла падает, больно ударяясь коленками и ощущая, как на мгновение темнеет в глазах. Долохов предупреждал, что последующие пара дней после принятия Метки будут не слишком приятными. Белла, взяв себя в руки, поворачивается лицом к своему обидчику, пытается отползти чуть дальше. Но глаз с него не сводит, надеясь уличить момент и сбежать. Только сейчас она в тупике. Слева окно, справа кровать, а позади стена и прикроватный столик.
Рудольфус снова пьет и говорит, чтобы она молила о том, чтобы он прекратил. Будто ее просьбы не достаточно, будто она должна унижаться перед ним.
- Не дождешься - кусая губы, произносит Беллатрикс, надеясь, что предательские слезы он не заметит в свете не слишком ярких ночников  - Зачем тебе мои мольбы, если ты все равно делаешь только то, что хочешь. Ты омерзителен, Лестрейндж. Я ненавижу тебя!

Отредактировано Bellatrix Lestrange (9 октября, 2015г. 00:33)

[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/EDInNs1zAmU.1444162832.jpg[/AVA]

Об открытых платьях, как то, что сейчас на ней, Беллатрикс придется на время забыть. Магия, как и всегда, поможет скрыть следы, но и она не долговременна.
Но, кажется, бить ремнем Рудольфус ее больше не будет, либо же придумал что-то еще, а в этом сейчас Беллатрикс не сомневается, видя, как горят "праведным" гневом его глаза, как он сжимает кулаки, как из последних сил сдерживается.
Но он же ее не убьет?
Хотя не так давно девушке стало казаться, что он может, достаточно перейти какую-то невидимую грань, просто шагнуть во тьму, и все закончится. Закончится и для нее, и для него.
То, как он резко ставит ее на ноги, хватая за плечи, а потом кидает на кровать, Беллатрикс снова выдерживает, даже не вскрикнув, хотя ведь испугалась.
Белла знает, что слова о том, как сильно она его ненавидит, самые болезненные для Рудольфуса, жаль, что еще не поняла, что еще больше он боится равнодушия.
Но равнодушной быть не получается, наверно никогда не получится - это не в характере самой Беллатрикс.
Уже на кровати она снова пытается отползти, но Рудольфус хватает ее за ноги, притягивает к себе, от чего Белла теряет туфли, кусает губы и желает, чтобы ее супруг сейчас сквозь землю провалился, только бы оставил ее в покое.
Почему он не хочет ее понять? Почему не ведет себя, хотя бы как Басти, не говоря уже о Долохове. Ей хочется чувствовать его тепло, хочется разговоров у камина, хотя бы попробовать, может, ей не понравится?
Но нет, Рудольфус считает, что такая, как она, не создана для нежности.
Для него всегда существует только его мнение.
- Потому что мы с тобой даже поговорить нормально не можем, идиот! - со злостью отвечает она, балансируя на грани страха и отчаяния. А отчаяние всегда приносило с собой ненависть и бессилие. - Ты бы никогда не взял меня с собой в Ставку! Признайся же, всегда считал, что я должна принадлежать только тебе, а вот нет. Эта Метка говорит о том, что теперь я принадлежу и Темному Лорду, милый. И если он попросит, я сделаю для него все!

[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/EDInNs1zAmU.1444162832.jpg[/AVA]

Он так близко.
И впервые Беллатрикс понимает, что хочет, чтобы он ушел. Вот прямо сейчас, встал и ушел, чтобы напиться или найти ей замену, но только чтобы не находился вот так вот рядом.
Его близость всегда не давала ей покоя, заставляя путаться мысли, терять самообладание. Даже с Рабастаном такого не было, а вот с Рудольфусом...
Сколько лет прошло с их свадьбы, а так ничего и не изменилось. Его близость пьянила, а осознание того, что она у него не единственная, заставляло грубить с новой силой, делать ему больно. Порочный круг, который не закончится никогда. Ему никогда не будет конца.
Именно сейчас Беллатрикс хочется протянуть руку и коснуться его щеки, осторожно провести кончиками пальцев до подбородка, при этом наблюдая за реакцией мужа и забыть этот вечер. Все то, что было до этого момента.
Она даже прикрывает глаза, вдыхая столь знакомый аромат его кожи, а еще алкоголя, но не тут-то было... Как и думала Беллатрикс, Рудольфус не собирается останавливаться, словно желая что-то доказать.
Но Белла давно уже поняла, что ему нужна не жена, а птица в золотой клетке, которая будет потакать каждому его капризу.  Вот только она не такая и не сможет такой быть никогда.
Когда Рудольфус резко переворачивает ее на живот, Беллатрикс все еще пытается сопротивляться, пытается вырваться, но когда ощущает, как лезвие ножа скользит по ее коже, словно масло разрезая ленты корсета и оставляя небольшой порез на спине, сердце ухает куда-то вниз, а сама Белла замирает.
- Два слова, Белла. Говори! - он почти кричит, и леди Лестрейндж ничего не остается, как сказать:
- Я беременна... - хотя, наверно, это не те два слова, которые хочет услышать Рудольфус - Отпусти меня немедленно!
Она не хотела этого говорить. Не сегодня, не сейчас, никогда. Особенно в тот момент, когда Метка уже горит на ее коже, а появляющаяся слабость дает о себе знать все больше и больше.
Но сейчас это единственное спасение от гнева ее супруга, от той злости, что волнами исходит от него, от той боли, что он в очередной раз причиняет ей, не отдавая себе отчета.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (13 октября, 2015г. 20:41)

Разумеется, он аппарирует в Холл в самый неудачный момент: стоило воспользоваться щедрым предложением Розье и отправиться к нему, а не врать самому себе, что часа взбешенному Рудольфусу хватит, чтобы успокоиться.
Поначалу кажется, что все не так уж и плохо: по крайней мере, труп Беллатрикс не встречает его у порога, что уже хороший признак, учитывая нрав Рудольфуса, однако вскоре Рабастану приходится признать, что он погорячился, решив было, что его родственники выяснили отношения без сильного накала страстей.
Признает он это в коридоре второго этажа - путь к его комнатам проходит мимо комнат, занимаемых братом и Беллатрикс, и уже за добрый десяток футов до оставленной открытой двери в спальню супругов слышно, как рычит Рудольфус, требуя от жены не то признаний, не то чего-то еще - чего-то, что должно уместиться в два слова.
Рабастан вовсе не в настроении, у него раскалывается голова, горит Метка, посылая болезненные импульсы по всему телу, единственное, чего бы ему хотелось - это оказаться в постели и постараться выкинуть все произошедшее с ним сегодня из головы хотя бы до утра, а потому он рассчитывает незаметно просочиться мимо двери, никак не сигнализируя о своем возвращении - не тут-то было.
Ответ леди Лестрейндж буквально пригвождает его на месте и все, о чем он может думать, сводится к горячей мольбе Мерлину чтобы на сей раз Беллатрикс не врала.
Он настолько поглощен этой мыслью, что даже не вслушивается в реакцию брата - и платит за это сполна. Дверь распахивается, и вместе с потоком приглушенного света на него практически вываливается Беллатриса.
Младший инстинктивно выставляет вперед руки, не давая свояченице встретиться со стеной, удивляется мимоходом, что с платьем - и только затем обнаруживает и распоротую шнуровку, и тонкий порез на спине женщины.
Хочется думать, что инстинктивно, но он нащупывает волшебную палочку в ножнах - а затем встречается с расфокусированным взглядом брата поверх головы Беллатрикс. С тяжелым взглядом - будто Рудольфус оказался на краю пропасти и не знает, упадет ли или нет.
Это взгляд замораживает гневные возражения Рабастана прямо в горле - он покорно позволяет брату вырвать жену из-под его не то чтобы защиты и толкнуть по направлению к коридору.
Он не может сейчас воспрепятствовать Рудольфусу - потому что догадывается, что тот хочет узнать. Но и остаться в стороне не может: если Беллатриса снова соврала, часы ее жизни отсчитывают последние минуты, если он не вмешается.
К счастью, у Рудольфуса нет с собой волшебной палочки, и он явно шлифанул впечатления от вечера хорошей порцией алкоголя, судя по тому, как он задевает плечом стену коридора, даже не пытаясь шагать ровно.
В ответ на его приказ убраться Рабастан упрямо сжимает зубы и и делает шаг вперед, останавливаясь в дверях кабинета.
Без фигуры отца, обычно сидящего за столом, помещение кажется пустым, но взгляды обоих братьев прикованы к гобелену, украшающему собой дальнюю стену.
Рабастан щурится - сказываются его бдениях над древними тусклыми текстами - но все же в свете яркого Люмоса различает изменения на зачарованной ткани.
И пока старшй брат, как будто пришибленный этой новостью, разглядывает жену, Младший, напротив, не глядя на Беллатрису, берет дело в свои руки.
- Верни мне палочку, пожалуйста. - Всем будет спокойнее, когда у пьяного Рудольфуса в руках не будет магической деревяшки. - И давай проводим Беллатрикс в спальню - ей наверняка нужно больше отдыхать в свете обстоятельств, а уж тем более после проведенного ритуала...
Зря он, наверное, упомянул ритуал - но Рудольфусу лучше действительно примириться со всеми новостями разом. Однако, опасаясь очередной вспышки ярости, Младший аккуратно оттесняет брата от ведьмы, надеясь, что тот послушается голоса здравого смысла.
Зря, наверное. Когда это Рудольфус проявлял чудеса рассудительности.

Рудольфус, будто зачарованный, возвращает брату волшебную палочку. Попроси сейчас Рабастан что угодно, и то бы отдал, потому что смотрит только на жену. Видит только жену.
Даже когда та чуть отступает, а брат, напротив, выходит вперед, произнося по своему обыкновению нечто унылое  и увещевательное, Рудольфус по-прежнему не замечает его, разглядывая Беллатрикс, будто желая увидеть изменения не только на гобелене, но и прямо на ней.
Однако жена кажется все такой же, как раньше - упрямо выпрямленная спина, мрачный огонь в глазах, вздернутый подбородок. Он изучил ее внешность до мельчайшей черточки, она встает перед ним, стоит лишь закрыть глаза, и этот морок исчезает, только если он отрубается в беспамятстве, напившись до такой степени, что не в состоянии аппарировать - и все равно не может поверить, что беременность не оставляет явных следов.
Он отмахивается от Рабастана привычным жестом, шагает ближе к жене. Что он хочет сделать, Лестрейндж не знает и сам: не то обнять Беллатрикс, не то избить за то, что та не сказала, что молчала сколько там... А кстати, сколько там.
И ее гневные слова звучат рефреном этого дня, подводя итоги, все возможные итоги.
Рудольфус отталкивает брата, который пытается загородить ему дорогу. Совершеннолетний или нет - он по-прежнему всего лишь его младший брат, а значит, только Рудольфусу решать, что будет происходить в поместье в отсутствие отца.
- Тебя это не касается! - гневным рыком разносится по кабинету, Рабастан, конечно, вскидывается, но Рудольфусу наплевать. Он оттесняет Беллатрикс в угол кабинета, шагая на удивление прямо - ярость помогает ему сосредоточиться, ярость питается алкоголем, сжигая его на собственном костре.
Обвиинение жены все еще звучит в его ушах. Лестрейндж поднимает руку, сжимает кулак - Беллатрисе не впервой расплачиваться за свою дерзость.
Но все же замирает, яростно скалится, бьет в стену рядом с головой жены, сотрясая дубовые панели, которыми обшит кабинет. Несколько тонких щепок вонзается в ссаженую кожу, но Рудольфуса боль лишь подстегивает. И все же признание Беллатрисы останавливает его.
- Какой срок? - глухо спрашивает он, нависая над женой. - Ты знала, что беременна, и все же отправилась к Темному Лорду? Какого драккла, Белла?
Ответ он знает - ей наплевать. Наплевать на его ребенка, и он знает это. Она едва ли хочет этой беременности - они столько лет в браке, она все еще не понесла. Ребенок - помеха, вот и все.
Но даже зная это, Рудольфус не может перестать вглядываться в лицо жены, как будто рассчитывает прочесть там опровержение своим страхам.

[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/EDInNs1zAmU.1444162832.jpg[/AVA]

Наивно было полагать, что когда Рудольфус в гневе, Рабастан может ее защитить. Но не на это уповала Беллатриса, а на возможность сбежать, пока ее муж, пытаясь устоять на ногах, доберется до выхода из кабинета. К тому же, палочки у него не было. Лучшим вариантом было бы переждать "бурю", но на деле все и всегда оказывается не так.
Предательская слабость подводит, в какое-то мгновение и вовсе темнеет в глазах, а когда она снова может собраться с мыслями, то оказывается зажатой в углу. Замечая кулак мужа, она инстинктивно сжимается и закрывает глаза, но тот ударяет в стенку, как когда-то давно, словно дежавю.
Он спрашивает о сроке, не обращая внимания на крики Рабастана, снова поминает ее поступок, не понимая, зачем она это сделала? Можно подумать, у нее был выбор. Нет, он был, конечно, но Беллатрикс действительно не думала, что беременность может стать помехой в получении Метки. Ведь это новое для нее состояние не навсегда, а потом, когда у них будет ребенок, вряд ли бы Рудольфус отпустил ее в Ставку. Теперь у него просто не было выбора. Не ему решать быть Беллатрикс при Лорде или нет. У нее на предплечье Метка, а дело сделано.
К тому же, эта беременность оказалась совсем не такой, как представляла себе Белла: все почти, как и раньше, только спать чаще хочется и изменились вкусовые предпочтения.
Она уже собирается ответить, правда хочет объяснить, чтобы Лестрейндж хотя бы попытался понять, как внезапно Рабастан творит то, что Белла от него никак не ожидала.
"Что теперь будет?" - первое, что приходит ей в голову, когда заклятье настигает цель, и Рудольфус замирает.
- Ты с ума сошел - произносит она, ошеломленно смотря на деверя, хотя в душе ему очень благодарна, сама бы она никогда не решилась поднять на Рудольфуса палочку.
А затем, вновь посмотрев на мужа, добавляет:
- Руди, пожалуйста, прости - эти слова ей даются с трудом, и она сама не понимает за что просит прощения, то ли за выходку Рабастана, то ли за свой поступок. Осторожно касается кончиками пальцев щеки мужа, что хотела сделать совсем недавно, но затем убирает руку и продолжает - Когда Долохов сообщил мне о том, что я тоже смогу получить Метку, вступив в Организацию, я еще не знала, что беременна. А потом... потом уже глупо было отказываться. - она медлит, поправляя съезжающее платье. Таким образом ей разговаривать с мужем даже проще, ее хотя бы слушают, хотя не факт, что услышат - Я не знаю какой срок, могу только предположить, потому что если бы я вызвала целителя, ты бы сразу узнал. Наверно, 10-12 недель, совсем немного.
Беллатрикс вновь замолкает, изучая рельеф ткани корсета, лишь бы не смотреть ни на мужа, ни на Рабастана. Словно провинившаяся студентка. Но она не кричит, нет, а говорит спокойно, даже немного виновато.
И ее вина тут есть, ведь она действительно не подумала о ребенке, и что потом будет так плохо. Ее гнало вперед желание получить заветное, и шанс нельзя было упускать.
Хорошо, что позади нее стена, Беллатрикс может облокотиться, чтобы не упасть.
- И я очень хотела сказать тебе о беременности не так, как сегодня. Ну, по-другому... по-нормальному.
Понимая, что ей становится совсем плохо, она вдруг поднимает взгляд на Рабастана и произносит:
- Басти, я больше не могу...
А затем, больше не имея возможности держаться на ногах, скользит по стене на пол, оказываясь сидящей у ног мужа, и прикрывает глаза.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (20 октября, 2015г. 21:51)

Оцепенение приковывает его к полу.
Рудольфус неотрывно смотрит в глаза жене под хриплую просьбу брата объяснить все.
Ярость затмевает все, сметает на своем пути хлипкие остатки нежелания причинять Беллатрикс боль - их и хватило-то на всего-ничего, разве что только не убить, не избить до полусмерти.
Жена явно растеряна, почти ошеломлена - да что говорить, Рудольфус и сам в шоке, не ожидал такого от обычно тихого, незаметного Рабастана. От снулой рыбины, которая носит ту же фамилию, что и Рудольфус. И за это поплатился. Ну ничего, больше Рудольфус не совершит такой ошибки - не повернется к брату спиной.
Это предательское нападение тяготит его больше, чем ему того хотелось. Нельзя сказать, что они были близки с Рабастаном - слишком разные,  слишком непохожие друг на друга, и в то же время в чем-то слишком похожие, но все же этот Петрификус будто подводит итог всем этим годам, когда братья пытались делать вид, что могут относиться друг к другу по родственному.
С сегодняшнего вечера все будет иначе.
От этих мыслей его отвлекает сбивчивая просьба о прощении. Беллатрикс осторожно касается его лица, как будто он может укусить, и Рудольфус чувствует, как дрожат ее пальцы. За что она извиняется? Почему не бежит прочь, раз уж ей повезло на сей раз вырваться из его рук?
Чего добивается?
Он силится вздохнуть, когда слышит срок - около трех месяцев. Он как раз вернулся из очередной поездки в Румынию, краткое затишье в отношениях с Беллатрикс, они почти не ссорились, хотя и едва разговаривали - зато ночи были полны ею.
Мысль о том, что все это время она уже планировала сегодняшнее, непрошенной гостьей разрушает было появившуюся теплоту.
Лестрейндж стискивает неслушающиеся челюсти, вдыхает и выдыхает, изо всех сил стараясь перебороть чары. Знает, что бессмысленно, но все равно борется, не может сдаться. Лестрейнджи не сдаются - так много всего, что Лестрейнджи не позволяют себе, что он почти потерялся в этих бесконечных "Лестрейнджи не".
Не сдаются. Не остаются в долгу. Не идут на поводу. Не любят.
Видит Мерлин, он тоже хотел бы услышать это долгожданное известие совсем иначе - но может ли быть иначе для них, для него и для Беллатрикс? Может ли быть иначе в их проклятой семье - и избавлен ли Рабастан от этого проклятия?
Неимоверными усилиями Рудольфусу удается сцепить зубы, не обращая внимания, что от давления лопается губа, что во рту появляется привкус крови.
И когда жена пропадает из его поля зрения, сползая по стене на пол, Лестрейндж издает глухое рычание - единственное, что может.
Рабастан оказывается тут же, хлопочет рядом, а затем Рудольфус чувствует, как заклятие освобождает его тело.
Он по-собачьи трясет головой, провожает Рабастана ненавидящим взглядом, обещающем кару - о да, он найдет его. Непременно найдет. Сбеги Младший хоть в Шотландию, не то что в библиотеку.
Рудольфус разворачивается к жене, едва за братом захлопывается дверь, подходит к креслу с Беллатрикс, наклоняется, вцепляясь в подлокотники. Жена оказывается будто в клетке, захоти она встать - уперлась бы прямо в него.
- Так какого драккла не сказала? Какого драклла?! - на крик он срывается ожидаемо, стискивает подлокотники кресла до побелевших пальцев, до треска в изящной мебели.
Один из подлокотников ломается прямо в его кулаке, острая щепка вонзается в ладонь, но Рудольфус не обращает внимания, вытирает кровоточащую губу о плечо, вздергивает жену на ноги, отпихивая кресло прочь.
Она так близко, как будто они одно целое - он чувствует тепло ее тела, чувствует дрожь и удары сердца - где-то там, в ней, бьется и еще одно сердце, его сына.
Лестрейндж обхватывает Беллатрикс обеими руками, вжимает в себя. Ее растрепавшиеся волосы облепляют ему лицо, затягиваются вокруг пуговиц рубашки.
- Когда ты подаришь мне сына, Bella Donna, Bella Morte, я дам тебе все, что пожелаешь. Сделаю все, что захочешь, - выталкивает он из себя, закрывая глаза. - Велишь уйти - уйду. Велишь умереть - умру.
Он сцепляет ладони за ее спиной, опускается на колени - почти падает. Шелк платья скользит под руками, и Рудольфус утыкается в изуродованный лиф лицом, ожидая приговора.

Отредактировано Rodolphus Lestrange (30 октября, 2015г. 20:01)