[nick]Myrcella Hunt[/nick][status]Стерва[/status][icon]http://s6.uploads.ru/cgPbw.jpg[/icon][sign]O, ILICET[/sign][info]<b>Мирцелла Хант, 32<sup>y.o.</sup></a></b><br><i>Секретарь, ММ</i>[/info]
- Ты могла бы дать мне свою палочку, - тем же дружелюбным тоном уведомляет Шарлотту Мирцелла, но не настаивает, и так понимая, что, о чем бы не договаривались Лестрейндж и Трэверс, ее, Мирцеллы, свобода явно будет ограничена. - Я в самом деле не собираюсь причинять тебе лишних хлопот - и куда лучше управляюсь с волосами сама, но решать тебе.
Сейчас решать действительно не Мирцелле, но ей это не доставляет особенно сильного беспокойства: она, разумеется, высоко ценит возможность самостоятельно контролировать происходящее, однако не из тех, кто будет ломиться в запертую дверь. Ее тактикой всегда было выжидание, скрытая подготовка, и уж лучше дать обоим свои собеседникам думать, что они полностью владеют ситуацией.
Шарлотта переходит к вопросам оплаты со слизеринской прямотой, и Мирцелла делает вывод о том, что ее бывшая приятельница явно достигла с Лестрейнджем взаимопонимания когда-то и как-то, раз не считает необходимым тратить время на дополнительные расшаркивания: он не производит впечатления человека, которому есть дело до экивоков.
- Никаких палочек, мистер Лестрейндж, как скажете, - она покорно наклоняет голову, едва заметно пожимая плечами - жест, исключенный манерами, но здесь, ей кажется, собеседникам все равно.
Она не ввязывается в спор, хотя считает, что, будь дела в самом деле так, как он говорит, ее либо не было бы в живых, либо с ней не возились бы так.
Несмотря на то, что она уже раз тридцать рассказала все, что знала о последних днях Эрона Тафта, чуть ли не поминутно восстанавливая его рабочее расписание, Пожиратели Смерти так и не пришли к единому мнению о том, что двигало Тафтом в Атриуме, что заставило его совершить это дилетантское покушение - и даже легиллеменция не принесла желаемых ответов.
От легиллеменции, от постоянного ощущения чужого присутствия в своем сознании и памяти Мирцелла изрядно устала, а потому свое перемещение к Шарлотте восприняла как отпуск, и не желала расставаться с перспективой даже временного отдыха, проявляя неуместное упрямство.
Вопросы оплаты ее не волновали - она не питала иллюзий в отношении судьбы своего золота, да и в конечном итоге, оно служило в первую очередь ей самой - и Мирцелла не стала интересоваться манипуляциями Лестрейнджа, используя это время на то, чтобы оглядеться уже куда внимательнее, отмечая и небольшие флакончики на столе. Без сомнения, наполненные оборотным, они привлекали внимание: разноцветные, яркие и тусклые, слоистые как сладкие французские коктейли и больше похожие на водоворот.
Хант издалека рассматривала ровный ряд, не делая попыток подойти ближе, чтобы не обеспокоить ни Шарлотту, ни Лестрейнджа. Зельеварение ей никогда не давалось - и уж тем более она никогда не прибегала к помощи Оборотного, делая ставку на собственную внешность, однако идея показалась ей куда интереснее, чем до сих пор, когда она лишь мельком слышала о заведении Шарлотты.
Использования зелья казалось ей жульничеством, но, слизеринка до мозга костей, она не считала жульничеством то, что помогало достичь собственных целей. И хотя думать о будущем сегодня было довольно дерзко и оптимистично, Мирцелла мысленно прикинула, что за предстоящие две недели неплохо бы взять у Шарлотты пару уроков деловой сметки.
- Я никогда не избавлялась от воспоминаний, - вклинилась она в разговор, услышав уточнения Лестрейнджа. Коечно, минимум посещений удовлетворял и ее, но Мирцелла считала, что с нее достаточно вмешательств в сознание. Приступы мигрени, никогда ее не беспокоившие прежде, за последнюю неделю проявлялись едва ли не через день, и кто знал, чего ей будет стоить то, что задумал Лестрейндж. - Вы столько раз просматривали мои воспоминания с начала декабря и до самой пресс-конференции - неужели считаете, что осталось что-то незамеченное?