- Агаааа! – завопила Араминта во всю мощь лужёной глотки, с ноги открывая дверь.
Мелифлуа была воспитанной ведьмой – но не тогда, когда дело касалось драгоценного её здоровья.
Целитель, который чудом единым не сидел на супер-успокоительных из-за очень продолжительного общения с Араминтой, уже, кажется, привык к её выкрутасам.

- Я, значит, ранена! Кровью истекаю! – ведьма обоими указательными пальцами ткнула себя в бок, где под больничной рубахой были миллионы слоёв зачарованных бинтов. – У меня руця болит, - Мелифлуа вздёрнула вверх левое, тоже забинтованное, предплечье, и безвольно покачала кистью.
Вот это анальгетики у них в Мунго! Ничегошеньки не чувствуется!
- А ещё я копытце натёрла! – на стопе, под самой косточкой, был заметный синяк.
И на колене. Про бедро и спину лучше было молчать – ещё повезло, что шею не сломала.

- А всё, на что ты сподобился – сидеть здесь, протирать в этом своём главном кресле свои главные штаны своей главной зданицей! А я! В палате! А ко мне – аврора! Нет, Сметвик, ты представляешь такое?!
Ведьма прошествовала к столу Сметвика, шлёпнула по нему здоровой ладонью, и, чуть наклонившись вперёд, сообщила:
- Гиппократ, башмак тебе в глотку, какого лешего ты расселся?! Лечи меня! У меня работа! Заказы! Твои, между прочим, - Араминта препаскудно ухмыльнулась, - заказы! Хм.

Ведьма огляделась, подумала, что сидеть на стуле посетителя – не для неё, и невозмутимо примостилась бедром на столешнице, с намёком интересуясь:
- Как жизнь, Сметвик?

Отредактировано Araminta Meliflua (14 октября, 2016г. 13:44)

- Ааааах вы только посмотрите на него! – всплеснула Араминта ладонями, вытаращив глазищи. – Оглох он! Ты сейчас ещё и подослепнешь, - пообещала ведьма издевательски. – А будешь громко возмущаться – ещё и вкусы различать перестанешь. Как тебе такие перспективы? Своего огневиски любимого вкуса не распробуешь! Кстати, Сметвик! О виски.
Араминта крутнулась на столе, разворачиваясь к целителю спиной. Оглядела кабинет, прицокнула языком, повернулась обратно – и тут же ласково проворковала:
- А где ты прячешь заначку, солнышко?
Мелифлуа даже улыбнулась. Так мило-мило. Обычно от такой улыбки Борджин уматывал к себе на третий этаж и не показывался до следующего утра, но вы же знаете этих целителей – дракла с два чем их проймёшь!

Ведьма хмыкнула, схватила чернильницу и принялась вертеть её в пальцах, рассматривая дурацкие узорчики.
- Да жива-здорова аврор, не ной, - отмахнулась она. – Мне, представляешь, Гамп послали! Прислали, - исправилась волшебница. – Зашуганная она какая-то, хотя и не малолетка уже. Учись, Сметвик – вон какие обо мне страшные байки в Департаменте ходят!
Араминта оторвала взгляд от чернильницы, посмотрела на Гиппократа. Вздохнула раздражённо, скривилась, с громким стуком поставила чернильницу на место.
- Аккуратист драклов, - вынесла вердикт она. – И зануда.
Спрыгнула со стола, принялась ощупывать и обстукивать деревянные панели в кабинете целителя.
- Нет, у тебя же обязательно должен быть какой-то схрон с алкоголем, - задумчиво вещала волшебница. – Колдовать мне нельзя, ты молчишь, как аврор на допросе у пожиралушек – всё с вами, мужиками, приходится делать одной! – посетовала Мелифлуа. – Сметвик, - уже предупреждение, - колись: где заначка? Тогда мы её разделим пополам.

- Ах ты ж Мордредово семя! – радостно оскаливается Мелифлуа, повернув голову на слова Сметвика (в шее при этом очень громко хрустит). – Батюшку твоего Парацельса, - бранится ведьма, потирая и шею, и затылок, и, заодно, голову свою бедовую. – Нет бы сразу мне сказать, что святое держишь поближе к себе… С чего бы, кстати? В прошлый раз, - Мелифлуа мечтательно прикрывает глаза, потом чинно расправляет больничную рубаху и делает что-то, смахивающее на книксен, - ты спрятал две бутылки коллекционного вон в той кадке с пальмой, - волшебница указывает пальцем на чахлое деревце, куцые листья которого едва ли можно назвать зелёными – даже условно. – Не повторяешься? Вот всегда говорила, что ценю твой креатив.

Впрочем, крайне творческое предложение лезть под стол Араминта царственно отклоняет.
- Ты, что ли, от стажёров чем заразился, Иппи? – удивляется ведьма. – Под столом я не бываю даже когда пьяна до отвала башки!
Кстати, это проверено.
Лестрейдом.
О том, где пьяная в чешую от саламандры Араминта оказывается в компании Рэда, лучше молчать.

- Сметвик.
Мелифлуа выразительно и артистично смутилась.
- Сметвик.
Уселась снова на стол.
- Если я скажу, что это вервольф не сумел устоять пред моим сокрушительным обаянием, - забросила ногу на ногу, провела пальцами по колену, - и это его за мной понесло, - и взгляд такой невинный-невинный, - ты мне поверишь?

- Сметвик, это ты – полированный кусочек окаменевшего драконьего дерьма, - торжественно провозгласила волшебница, нахмурившись: рука целителя на колене была слишком горячей.
Или это у Араминты ноги слишком холодные?!
- И я в тебя вляпалась ещё в восьмидесятых, так что не начинай.
Вляпалась Араминта тогда очень даже буквально: после путешествий с – эх, знала бы Мелифлуа! – будущей Главой Аврората по ирландским землям и поспешного рихтования дракл знает где в совершенно антисанитарных условиях, ведьма решила не играть в салочки со смертью и обратилась в Мунго.
Наплутала с координатами, конечно, при гудящей башке, и, как в лучших традициях беллетристики, упала с неба прямо Сметвику в руки.
То есть, порталом её вышвырнуло прямо на целителя, и, кажется, он тогда себе то ли запястье вывихнул, то ли палец сломал. Но против высших сил не попёр – и на том спасибо.

Мелифлуа припоминала всё, что ей рассказывали колдомедики, пичкавшие её зельями, заклинаниями и пытавшиеся спеленать её бинтами, но про пониженную температуру там не было ни слова.
Ну да ладно.
Сметвик откачает, если что.
- Я тебе даже повторю уже сказанное аврору, - рьяно закивала ведьма. – Я была в лесочке. Суинли. Ёлочки, веточки, снежочек. Мох волшебный, травки всякие… - Мелифлуа смотрела на Сметвика через дно пустого стакана, и представляла, что он – букашка. – Я же не знала, что там вервольфы бесхозные шастают! Иппи, - перепуганным голоском десятилетней девочки плаксиво обратилась Араминта, - я же не стану мохнатой и… ну, вот этой вот, - ведьма одними кистями рук, прижав запястья друг к другу, пыталась изобразить челюсти, - зубастой тварью, короче. Не стану же?
Она же тогда разорится на эпиляцию!

Это что, простите, вот этот вот нахал будет ей, артефактору, Мастеру, рассказывать, как порт-ключи правильно делать?! Да Араминта этих порталов наклепала столько, что ей Орден Мерлина выдавать пора!
Ну, или, если взглянуть с точки зрения закона – профилактический курс в Азкабане длительностью до двух лет.

А вот новости лишили ведьму дара речи.
Мелифлуа вытаращилась на Сетвика так, что глазам больно стало, и даже челюсть у неё отвисла на манер особо радужно больных с пятого этажа – ну, знаете, когда уже слюни пускаешь и всё такое? – и только и могла, что сдавленно выдохнуть.
В горле запершило, Араминта поспешила глотнуть огневиски. Не выдохнув, ничего – пошло, как в сухую землю.
- Кровь, - ведьма то верхнюю губу в омерзении поднимала, то нос морщила, то глаза закатывала. – Кровь, Сметвик?! Чужую?! Мне?! Забери её нахер обратно! – завопила Мелифлуа в ужасе, спрыгнув со стола и принимаясь панично нарезать круги по кабинету.
- Сметвик, ты – идиот! То есть, ты, сука, гений, и всё такое, - это было сказано самым занудно-констатирующим тоном, но потом Араминта вернулась к визгам обратно. – Я – артефактор! Я чистокровна! Чисто! Кровна!
Ведьма спрятала лицо в ладонях, взвыв не хуже оборотня.
Натурально так.
Она ещё и ритуалист, но целителю об этом лучше ни-ни.
- Нельзя такое со мной! Как я теперь буду магию чувствовать?! Как я теперь буду вообще хоть что-то чувствовать? – нос забило соплями. Араминта поняла, что сейчас позорно разрыдается. – Это же чужая магия! Даже твоя – но чуждая мне!
И тут Мелифлуа, реально уже глаза вытиравшая, замерла соляным столпом. Тяжело сглотнула.
- Вот почему такая реакция, - с озарением неслыханным произнесла ведьма. – Вот почему температура тела такая, вот почему я ни дракла не могу колдовать, вот куда уходит прорва моей магии – моё магическое ядро вместо того, чтобы на когти оборотня всецело реагировать, распыляется на принятие чужой крови! Гиппократ! Я теперь сколько работать не смогу – месяц, два, год?!
Повторно Араминта взвыла опять с почти пугающим профессионализмом.

- Ты в курсе, кстати, что ты мне теперь, - Мелифлуа особо паскудственно ухмыльнулась, ткнув пальцем в целителя, - вроде братца, что ли. И, как любимая сестрица, - ведьма это с таким предвкушением и торжеством произнесла, что Сметвику пора было ласты склеить тут же, - займусь твоим воспитанием. И образованием. В нём охренительные пробелы, Иппи!

Араминта замерла, вытаращившись на Сметвика так, будто узрела голого Дамблдора, сливками свой член украсившего.

Пять лет. Пять.
Её грохнут, точно. За просрочку, за несоблюдение договорённостей, за несоответствие исполненного заказываемому – мать честная, да мало ли за что!
- Сколько мне теперь не колдовать вообще? До выписки?
Руны, положим, не такая уж сложная магия, она пассивна, и вреда не нанесёт.
Расчёты вообще к колдовству дела не имеют.
Но ритуалы!

- Иппи.
Араминта замялась.
- Тут такое дело. Мне максимум через две недели надо возвращаться к очень, очень сложной и тонкой волшбе. Нельзя, чтобы у моей магии были взбрыки – магограмма должны быть стабильной и ровной, как пульс мертвеца. Иппи, - Мелифлуа тёрла озябшие ладони в отчаянии, - сделай что-то. Ты же драклов гений – ускорь процесс восстановления! Иппи, если я артефакт не подготовлю, мне – крышка. Дубовая, Сметвик.

- Нельзя, Сметвик! – чуть не плача, истерически припечатала ведьма. – Нельзя! Нельзя проводить мне – и надо мной – никакие ритуалы до полного заживления ран, это раз. Нельзя влиять извне на магическое ядро при ранениях от живых существ, и это два.
Араминта на полном серьёзе носом шмыгнула.
Кажется, сейчас Сметвику что-то не понравится очень сильно.
- Пока моя магия нестабильна, подобный ритуал из тебя сквиба сделает. Это в самом лучшем случае, потому что ещё и сил физических вытянет очень много. Я не смогу контролировать процесс, а ядро будет тянуть магию, чтобы переработать её и… Дракл, Сметвик, ты же помнишь, у кого я была ученицей!
Мелифлуа разозлилась, принялась за завязки больничной рубашки, повернулась спиной и спустила ткань с плеч, до пояса.
Повернула голову, выгнувшись в попытке рассмотреть свою спину через плечо – видела только немного лопатки.
- Она, - имея в виду татуировку, симметрично спускающуюся вниз по обе стороны от позвоночника, проворчала ведьма, - выпьет тебя досуха. Так что лучше подумай над эликсирами, зельями и тому подобным. Я достану любое варево.
Ведьма подняла взгляд на целителя – всё так же, не поворачиваясь лицом:
- Действительно любое.

Вот болтун.
Мелифлуа медленно натягивала рубашку обратно, завязывала тесёмки. Думала.
Сметвик, это, конечно, хорошо. Колдовской силы много, чай, не убудет.
- Тебя истощит больше, чем позволяет этот твой… как его… минимум критический, или как оно называется, - махнула ладонью Араминта. – Облысеешь, подурнеешь, член на вечные полшестого, - ловко скопировала тон волшебника Мелифлуа.
Ухмыльнулась.
- Я категорически против инцеста, Иппи, - сообщила ведьма, не сводя прищуренных глаз с губ целителя.
Нет, ну а вдруг?! Вдруг ей приспичит со Сметвиком вспомнить молодость?
Гиппократ, конечно, сдал, но зато она-то, она! Ух!
- Обожди, - вдруг серьёзно, будто опомнившись, заметила волшебница.
Даже ладонью уперлась в грудь целителя.
Пальцем постучала по пуговице.
- Подпитка-подпитка, накопитель… Точно! Иппи, ты драклов гений! – Араминта даже громко поцеловала Сметвика. – У меня такой есть!
Она даже знает место, где никто не засечёт утечку энергии.
- Я его рунами усилю, и уложусь не в месяцы, а в недели!
Маг смотрел так… так, что Мелифлуа быстро растеряла браваду.
- Не надо тебе брататься с ритуалистом, Сметвик, - очень сухо и серьёзно сообщила ведьма. – Особенно с тем, кто работает с проклятиями.