Жизнь Нарциссы Малфой после окончания Первой магической войны довольно размеренна – обвинения с мужа сняты и, хотя об окончательном обелении репутации семьи и говорить нечего, дела у Малфоев обстоят весьма благополучно. Тяжелый разрывающий душу страх, что Драко умрет в детстве, уже почти не тревожит Нарциссу – мальчик растет вполне здоровым и не страдает от последствий ритуала уже покойного деда. Про саму миссис Малофой такого сказать нельзя – забытая магия забытых богов мстит ей за отступничество, за рождение ребенка, шаманские способности восстанавливаются медленно и требуют особенно сложных действий, не говоря уж о местах. Предпоследний раз пришлось спать на башнях молчания в Иране, невзирая на откровенную жуть данной достопримечательности, зато ясным становится, что искать следует заброшенный храм огня. Нарцисса проводит поисковый ритуал на зерне, расплавленной меди, пчелином воске, потом, отчаявшись – на собственной крови, но всё равно получает лишь одно указание – нужные руины находятся в окрестностях Эль-Кувейта. Не сказать, чтобы это путешествие очень привлекает Нарциссу – в это время года в Кувейте часты песчаные бури, а жара и вовсе поистине адская, да и страна незнакомая, не очень любящая туристов ко всему прочему. Впрочем, может быть, в этом и есть смысл – место для ритуала нужно безлюдное, а что может быть безлюднее окрестностей города в пустыне, в котором нет ничего привлекательного для путешественников? Маггловские новости из этого региона миссис Малфой не читает – иначе бы знала о том, что со стороны Ирака к границе Кувейта уже стягивается армия, не читает их и Люциус, поэтому спокойно отпускает жену в поездку.
Путешествует Нарцисса инкогнито, пользуясь именем Бертины Каннингем и её значком внештатного журналиста «Британского ритуалиста». Бертина Канннгем – образ немного готичный, мрачная женщина с тяжелой судьбой, но перспектива бродить среди раскаленных камней в поисках нужного места настраивает на более практичный лад, так что от обычного облика Бертины остается лишь шляпа песочного цвета и массивный серебряный перстень с рунами. Светлые рубашка и брюки из хлопка маггловские  - вечером, перед тем как отправиться к храму огня, обнаруженному сегодня утром, Нарцисса заходит в маггловское кафе выпить кофе и не хочет бросаться в глаза своим внешним видом. В кафе удивительно много людей, одетых по-европейски – внешнеполитическая напряженность привлекла в столицу журналистов, свободных мест нет.
- У вас не занято? – обращается Нарцисса к молодому человеку, сидящему в одиночестве, но присмотревшись к нему, чуть не роняет тарелку с печеньем. Из плеча незнакомца торчит, отливая красным, старинный индейский нож. Аппетит – и так не ахти какой из-за жары и дурных предчувствий из-за очередного вынимающего душу ритуала – исчезает окончательно. Миссис Малфой озадаченно смотрит на нож, потом на мужчину, потом закрывает и открывает глаза, чтобы сбросить морок и говорит, объясняя своё внимание:
- Извините, что разглядываю, показалось, приняла вас за знакомого.
Не факт, что собеседник владеет английским языком, да и поведение Нарциссы довольно странное, но по этому поводу она не переживает. Знакомства Бертины Каннингем довольно малочисленны, а внешность меняется постоянно – в зависимости от того, чей волос будет добавлен в Оборотное зелье – нет нужды переживать за произведенное впечатление. Сейчас она женщина лет тридцати с каштановыми волосами, не запоминающимися чертами лица и пристальным взглядом карих глаз из-под полей широкополой шляпы. [nick]Bertina Cunningham[/nick][icon]http://s013.radikal.ru/i324/1609/d3/25d0a6532feb.jpg[/icon]

Отредактировано Narcissa Malfoy (25 сентября, 2016г. 10:32)

Значит, журналист. Незнакомец представляется довольно непринужденно – у него приятные манеры и свободная речь, в ответ следует приветливо улыбнуться, поддерживая беседу, но лицо Бертины остается серьёзным. Она знает, что означает жест, которым мистер Дрейк смахивает со лба пот и привычность, с которой он смотрит на свою руку. Кровь идет постоянно, он уже не удивляется, значит, до конца  осталось совсем немного – неделя, может быть, меньше. Может быть, уже через минуту собеседник упадет на стол, заливая его собственной кровью – словно вот только этого не хватает в этом странном непонятном путешествии!
- Меня зовут Бертина Каннингем, - представляется Нарцисса, стараясь не смотреть слишком понимающе и не вообще не обращать внимания на нож. – И вы правы, я, действительно, пишу, но для научного журнала. Журнала по оккультным наукам. Я – ритуалист.
Неизвестный маг, проклявший Дрейка с помощью шаманского ножа (очень сложного в изготовлении, кстати) вряд ли стал бы тратить его на маггла, но всякие ведь в жизни бывают ситуации. Люди, не имеющие волшебных способностей, обычно относятся к магам как к шарлатанам и скептически улыбаются при упоминании ритуалов, так что по реакции журналиста вполне можно судить – маггл он или нет. Чисто теоретически, он должен был являться преступником, раз его смерть решил обустроить какой-то жрец, но миссис Малфой далека от намерения идеализировать подобных себе. Ей самой доводилось совершать убийства далеко не из благородных мотивов, с чего какой-то другой волшебник должен быть лучше и чище? Может быть, мистеру Дрейку решили отомстить за какую-то разоблачительную статью? Или просто прокляли на заказ, за деньги? Или, может быть, его ударил кто-то из начинающих, ещё не понимающих как работает эта магия?
Нарцисса качает головой и отпивает кофе из стаканчика, чувствуя, как перед глазами мельтешат какие-то точки. Она сама начинающая и знает только в теории о том,  как должно работать такое проклятие. И не факт, что знает наверное. Может быть, и не умрет этот Ирвинг Дрейк. Может быть, он вообще какой-нибудь маньяк и его казнили заслужено. Говорят, что маньяки обаятельны, а в молодом человеке чувствуется немалое очарование.
- Спасибо, что подсказали про кафе с европейскими СМИ, - говорит она уже свободнее, выбросив из головы сомнения, - возможно, британские там тоже есть, найду знакомых.
Миссис Малфой не планирует задерживаться в Кувейте надолго – слишком уж здесь беспокойно – но если придется побыть здесь ещё, отчего бы Бертине не пообщаться с собратьями по перу?
- А вы пишете для американских изданий? – уточняет она, отметив упоминание собеседником «Европы». – Или австралийских?
Умениями отличать акценты на слух Нарцисса никогда не славилась, кроме того, она чувствует себя не очень хорошо от жары. Да и уныние от неопределенности собственных действий сегодня вечером тоже сказывается. Как-то все последнее время получается не ко времени и не в месту.[nick]Bertina Cunningham[/nick][icon]http://s013.radikal.ru/i324/1609/d3/25d0a6532feb.jpg[/icon]

Отредактировано Narcissa Malfoy (4 ноября, 2016г. 17:44)

Замечание насчет магглы можно счесть комплиментом – для чистокровной волшебницы выглядеть так непросто, каждый раз собираясь на встречу с опекунами Криса Каррингтона, Нарцисса нервничает, рассматривая себя в зеркало, опасается сойти за полоумную. Миссис Малфой улыбается – Бертине тоже должно быть приятно – и поясняет:
- Мне приходится работать с магглами в ходе своих исследований, не хочется нарушать Статут.
Тайна в ее случае – это не только и не столько Статут, но продолжить свою мысль Нарцисса не успевает – мистер Дрейк меняется в лице и смотрит куда-то поверх ее плеча. Догадаться о том, что он видит, несложно, если знать о проклятии, но все же миссис Малфой оборачивается, чтобы убедится, что никого и ничего особенного в кафе не происходит. Пальцы непроизвольно вцепляются в столешницу, Цисси становится страшно. Да, видения Ирвинга всего лишь порождения его умирающего разума, но все-таки ее не покидает ощущение, что рядом с ней стоит сама смерть в тошнотворном одеянии из окровавленного тряпья, неприбранная, вселяющая ужас. Хочется откинуть от себя стол, убежать отсюда подальше, закрыть голову руками и постараться не думать об этом, постараться убедить себя в том, что сделать ничего нельзя. Судя по взгляду Дрейка, женщина подошла близко – значит, осталось совсем немного. На какой-то миг сердце миссис Малфой замирает – она внутренне готовится к тому, чтобы увидеть неприглядную картину  смерти – но всё обходится. Ирвинг улыбается, говорит о своей работе – значит, всё обошлось, морок исчез. Ненадолго – в следующий раз женщина в белом протянет руку и …
Нарцисса машинально кивает на слова нового знакомого – где-то в глубине души она чувствует себя неловко, обреченного молодого человека ей жаль, но чем ему можно помочь? Известие о скорой смерти точно не порадует, да и кто в такое поверит? – а обращаться за помощью к людям, которые точно могут извлечь из Дрейка нож,  увы, нет времени. Про себя и думать нечего – миссис Малфой никогда не имела дела с такими проклятиями, вполне может убить и себя, и нового знакомого, да и потом (и это пугает ее больше всего), она не уверена в том, что, прикоснувшись к видимой ею рукоятке ножа, ощутит ее пальцами. Рождение сына очень подорвало определенные способности Нарциссы, очень. С этим отчасти связана и ее поездка, так что, услышав от Ирвинга предупреждение, она тут же возражает:
- Нет, нет, я не могу сидеть сегодня дома, - до Нарциссы не сразу доходит, что мистер Дрейк делает свои выводы, основываясь на предсказании, ее разум занят другими переживаниями и опасениями, - мне нужно провести ритуал на руинах храма, а он недалеко от загородного дворца эмира. Если слухи о войне верны, то местные волшебники могут принять меры защиты, потом мне туда будет не попасть.
Неразумно говорить о том, куда вы собрались, человеку, который может оказаться кем угодно (даром, что при смерти), но миссис Малфой сейчас не совсем рационально мыслит. Знакомство с явно проклятым американцем вызывает к жизни давно скрываемые страхи – о том, что невзирая на прошедшее с момента появления Драко на свет время, шаманские способности не желают восстанавливаться. А это скверно, очень скверно – ведь ее положение светской дамы и скромного участника политических интриг не подразумевает возобновления припадков. А они могут вернуться – страх этого живет в Нарциссе ещё долго, страх потерять контроль над своим рассудком. Тем более – чем не шутит Моргана! – это может быть и окончательная потеря.
- Ничего страшного, - кивает она на извинения мистера Дрейка и уточняет, - а почему вы сказали про два дня? Плохие прогнозы? Грядет буря?
Бертина Каннингем сейчас являет собой классический образ рассеянного, немного потерянного в реальности ученого, который, беседуя за чашкой кофе, может мыслями находится в энном веке до нашей эры, но интерес насчет погоды довольно прозаический. Песчаные бури в это время года плохо переносят даже местные уроженцы, не говоря уже о приезжих. Хороший повод остаться под защитой гостиничных стен какое-то время. [nick]Bertina Cunningham[/nick][icon]http://s013.radikal.ru/i324/1609/d3/25d0a6532feb.jpg[/icon]

Отредактировано Narcissa Malfoy (15 ноября, 2016г. 15:18)

Предсказания – тонкая наука, не очень определенная, зависящая от умения прорицателя интерпретировать увиденные образы, но оснований сомневаться в ней у Нарциссы нет. Она не видит башен Эль-Кувейта в кофейной гуще – для неё это просто пятна, в которых можно узнать многое, но, скорее всего, мистер Дрейк прав. Или на его восприятие так влияет проклятие. Миссис Малфой прекрасно известно, на что способна магия, убивающая сейчас Ирвинга – на исчезновение границ реальности в том числе.
Однако игнорировать предупреждения не в ее привычках – выражение лица Бертины становится задумчивым: она взвешивает все «за» и «против» возможных своих решений. Допустим, она поверит Дрейку и останется в Эль-Кувейте, пропустив установленное магией время ритуала. Может быть, это сойдет ей с рук и не будет никаких последствий. Или будет что-нибудь легкое – вроде тяжелого мрачного сна, подобного забытью заядлого курильщика опиума. Или указание ещё на какое-то место. Или просто молчание – уловить смысл своей поездки Нарцисса до сих пор не может и не исключает возможности того, что смысла нет совсем. Но это хорошие варианты, которые – как подсказывает опыт – срабатывают лишь в тех случаях, когда их не ждешь. Худший расклад более реалистичен и грозит провалом в памяти на несколько часов или даже дней. Такое бывало, но до этого дня миссис Малфой везло – в тех обстоятельствах опасности для жизни не было или была минимальна. Сейчас же Дрейк говорит о войне – намеками, упоминая всадника Апокалипсиса и прямо, ссылаясь на свои, видимо, источники – и вот этот вариант самый болезненный. Кувейт – чужая страна, в которой – тем более, женщине – терять контроль за собственным разумом просто опасно, а уж во время войны и вовсе смертельно.
Нарцисса смотрит перед собой и хмурится – возлагать надежды на то, что все обойдется, ей не хочется. Ненадежно. Конечно, можно все бросить и уехать домой – может быть, она ещё успеет вернуться в Англию и спрятать свое безумие за каменными стенами мэнора, но опять же останавливают мысли о семье. Конечно, муж знает о странностях супруги, но все же во все своей красе всю глубину невменяемости своей жены ему наблюдать не приходилось. А ведь есть еще Драко, эльфы, незваные гости, бесцеремонные родственники…
Ситуация безысходная и патовая –  но, по сравнению с журналистом, сидящим напротив – можно сказать, что у миссис Малфой еще все хорошо. Его благородство удивляет Нарциссу – если он умеет читать по кофейной гуще, то не может видеть и своего неизбежного исхода – и это несколько трогает.
- Вы не можете провести этот ритуал вместо меня, - она переводит взгляд на собеседника и говорит уже мягче, - хотя он, действительно, важен. Не для науки – для моего здоровья.
Насчет того, что важнее – жизнь или ритуал – у Нарциссы нет однозначного мнения, но это вопрос для обсуждения в гостиной исследовательского клуба или тема для статьи в «Британском ритуалисте», сейчас нужно принимать решение. И делать это быстро – ведь жаркое кувейтское солнце уже клонится к закату.
- Это совсем займет немного времени, - плохо знакомая с маггловскими военными конфликтами миссис Малфой ошибочно полагает, что войны начинаются постепенно, не вдруг и считает, что успеет завершить свои дела в Эль-Кувейте. – Если хотите, можете отправиться со мной. Я вижу, что вы тоже не совсем здоровы.
С некоторым опозданием поблагодарив за кофе – от рассеянности она забыла вежливо отказаться – Нарцисса мучительно переживает насчет очередной своей авантюры. Сказать Дрейку, что он проклят? Но как собеседник поведет себя? Поверит - не поверит? А если вытащить нож, предположим, удачно – не напишет ли он об этом, привлекая совершенно ненужное внимание к Бертине? Или – что еще хуже – не догадается ли о том, что миссис Малфой так упорно прячет от чужих глаз? А если проклятие снять не удастся – не обвинит ли ее местный аналог Аврората в убийстве? А если и она тоже умрет в процессе?
Мыслей слишком много – говоря о своем нездоровье, Нарцисса не лукавит, она чувствует себя не совсем хорошо и не знает причину этого. То ли дело в слишком жарком климате, то ли в очередном напоминании о невыполненной цели, но почему-то концентрироваться на разговоре становится трудно. Миссис Малфой отбрасывает сомнения и говорит Дрейку:
- У вас ведь часто идет кровь. С месяц уже, я права?
Есть вероятность, что Нарцисса ошибается и увиденный ею нож несет в себе другое проклятие. Никогда нельзя недооценивать выдумку магов, особенно, если это касается тьмы и чужой смерти.[nick]Bertina Cunningham[/nick][icon]http://s013.radikal.ru/i324/1609/d3/25d0a6532feb.jpg[/icon]

Отредактировано Narcissa Malfoy (1 декабря, 2016г. 17:50)

Из всего, что знает Нарцисса, сложнее всего ей рассказывать о  шаманских ритуалах. И по  причине того, что безумием от них веет за милю (в равной степени, как и от проводящего их человека), и по причине того, что смысла доброй половины из них она сама не понимает, значит, и объяснить не может. Она заметно затрудняется и, вовремя вспомнив об Оборотном зелье, достает из сумочки флакон темного стекла, похожий на тот, в котором магглы держат лекарства от кашля. Удобнее всего носить с собой фляжку, но лавры завзятой алкоголички Бертине ни к чему.
- Ритуал простой – мне потребуется всего лишь развести огонь на месте силы с некоторыми травами и церемониями, - миссис Малфой выпивает еще одну порцию зелья и поясняет, - к сожалению, он сугубо индивидуальный, так что помочь вы не сможете. Но после него, возможно, я смогу помочь вам.
Настроение мистера Дрейка нельзя назвать очень позитивным – он, судя по всему, чувствует приближение смерти и готов к ней, и именно эта готовность несколько тревожит Нарциссу. Может ничего не выйти – предостережение Ирвинга имеет все шансы сбыться, обернувшись ее собственной гибелью, у нее может не хватить знаний и опыта, чтобы сладить с проклятием, нож может все-таки обернутся не тем, чем он кажется – и тогда она навредит Дрейку, обнадежив и разволновав его понапрасну. Последние часы жизни – драгоценные часы, их стоит потратить разумно. Не говоря уже о том, что сейчас сама себе миссис Малфой напоминала шарлатанку, из тех, что шатаются в местах, где много приезжих и сообщают каждому второму, что они прокляты и непременно умрут, если не заплатят определенную сумму за тот или иной ритуал освобождения от злых чар. Аналогия эта тем острее, что Нарцисса не знает, как объяснить Дрейку свою осведомленность о проклятии.
- Галлюцинации, которые вы видите – это ведь уже покойная женщина в окровавленной одежде? Знакомая вам, – уточняет она для верности, хотя внутри холодеет от возможности ошибки. – И она совсем недавно была здесь? Это ее вы видели?
Миссис Малфой хочется спросить – не было ли у Дрейка галлюцинаций насчёт её самой, но она молчит. Ведь если не было – это не только приговор молодому человеку, это приговор для неё самой. [nick]Bertina Cunningham[/nick][icon]http://s013.radikal.ru/i324/1609/d3/25d0a6532feb.jpg[/icon]

Отредактировано Narcissa Malfoy (18 декабря, 2016г. 16:03)

Сначала Нарцисса хочет воспротивиться – нет, ей нельзя ехать на место разрушенного храма вместе с Ирвингом, ей следует прибыть туда одной, сладить со своими безумными на этом месте мыслями, морально подготовиться! – но вовремя соображает то, что сказал ей собеседник. Времени нет. Его просто нет – если она, в самом деле, хочет помочь Дрейку, то действовать надо сейчас.
- Это проклятие, - объяснения Ирвинга подтверждают ее догадки, так что поясняет Нарцисса-Бертина вполне уверенно, - очень специфическое проклятие. На смерть. Вероятно, у вас есть враг.
Возможно, необязательно говорить это жесткое «на смерть», но Ирвинг ведь уже назвал себя обреченным, усыплять его утешающей ложью нельзя. В памяти мелькает мысль, что и её тоже он уговаривал не ехать, стало быть, она тоже обречена. Но эта мысль привычна, слишком привычна, чтобы миссис Малфой отнеслась к ней серьёзно. Она слишком давно в конфликте с судьбой и сейчас такое чувство, что конфликт этот обострился как никогда в жизни.
- Я забегу в отель за своей сумкой и можем ехать, - не то, чтобы для ритуала требовались какие-то особые артефакты, Нарцисса просто нуждалась в запасах Оборотного зелья, - и если у вас есть, возьмите с собой кроветворное.
Зелье нужно не для Дрейка, а для неё, но миссис Малфой не говорит об этом. Судя по всему, мистер Дрейк – человек щепетильный, ещё чего доброго откажется, если заподозрит, что ритуал опасен для жизни ритуалиста. Она сама ещё не знает, не сбежит ли от ответственности, но, оставив деньги за кофе и условившись о месте встречи, добавляет:
- И пока я бегаю за вещами, постарайтесь припомнить, не было ли у вас встречи с кем-то, кто владеет знаниями древних ритуалов. И не делал ли кто-то в вашу сторону странных движений – словно бросает или вонзает в вас лезвие ножа. Это может быть важно.
Такие вещи сразу не вспомнишь, так что Нарцисса оставляет Ирвинга заниматься своими делами, а сама отправляется в отель. Там она ополаскивает лицо водой, берет уже заранее приготовленную сумку и снова выходит на улицу. Солнце уже село, город окутывает мгла, но жара не отступает – слишком сильно нагрелся под ногами асфальт. Пустыня – это другое дело, в пустыне с каждым часом будет прохладнее и прохладнее. [nick]Bertina Cunningham[/nick][icon]http://s013.radikal.ru/i324/1609/d3/25d0a6532feb.jpg[/icon]

Нарцисса ловит каждое слово рассказа Дрейка – он вспомнил, действительно, вспомнил, с чего всё началось, какая удача! – и разрозненные элементы загадки легко слагаются в общую картину. Ирвинг пострадал не случайно, не по чужому злому навету, не из-за корысти или мести, а по причине природного любопытства. Любопытства, из-за которого он, наверное, и стал журналистом, и из-за которого он сейчас тут, в забытом Мерлином городе, с кривым индейским ножом в плече. Мысленно миссис Малфой корит себя за невнимательность – конечно, легко было догадаться – Дрейк – американец и тут замешана коренная американская магия, но стоять столбом, раздумывая о своих ошибках – слишком большая роскошь.
- Да, уверена, - поясняет она, забираясь на заднее сиденье машины (она не очень-то любит маггловские средства передвижения, но раз уж Дрейк договорился, почему бы и нет). – И это не ерунда, совсем не ерунда. Я немного знакома с этой магией, она довольно мощная, но очень своеобразная, легко поддается искажению, если информацию подаёт человек не сведущий. Хороший ритуал становится плохим и почти наверняка влечет за собой человеческие жертвы и сломанные судьбы.
Нарцисса может привести в пример собственную судьбу, тем более, что их биографии с Бертиной в этом отношении схожи – не оставь непредусмотрительный предок упоминаний о том ритуале получения наследника, может быть, её жизнь сложилась бы по-другому и сейчас она играла бы с Драко в плюй-камни, а не носилась по странам третьего мира с туманными целями и намерениями. Сигнус Блэк уничтожил все упоминания о том ритуале и, хотя порой миссис Малфой становилось жалко сожжённых заметок предка, она понимала, что это верное решение.
- Если будет время, я приведу вам какой-нибудь наглядный пример, - обещает она, не особо уверенная, впрочем, что сдержит слово, - хотя смерти, конечно, проявление любопытства не заслуживает.
Дороги в Кувейте оставляют желать лучшего, пыль и духота не дают сосредоточиться, но всё же Нарцисса напряжено думает, отвечая на главный вопрос – насколько матёрый маг швырнул в Ирвинга нож? Чем выше его статус во внутренней иерархии шаманов, тем более, вредно и опасно ему противоречить, да и не стал бы высокоразвитый кудесник (а это сплошь люди глубоко порядочные) просто так убивать докучливого журналиста. Значит, варианта два – либо рассказ Дрейка – это выдумка, либо нож бросал индейский маг не очень высокого уровня, который ещё может во многом заблуждаться. Миссис Малфой склонна предпочесть второй вариант – тем более, что нож был отправлен рукой, а не палочкой, значит, это чужой нож, а не созданный непосредственно в полёте.
- Это проклятие наслано на вас ошибочно, не очень глубокомыслящим человеком. – говорит она, наклонившись к Дрейку, чтобы он её слышал. – И я эту ошибку постараюсь исправить.
Не исключено, что после такого ей надо будет осторожнее посещать упомянутые резервации – Нарцисса делает себе мысленную пометку, что нужно спросить Ирвинга о том, где именно находился тот вигвам, но заполучить для исследования нож – это интересно. Лет десять назад она вытащила бы нож сразу же, не раздумывая, и почти наверняка сразу нашла с ним общий язык (фигурально выражаясь), но сейчас она ни в чём не уверена.
Больше Бертина-Нарцисса ничего не говорит, лишь указывает дорогу – нужное место за городом, на почтительном расстоянии от дворца эмира, но доехать туда напрямую не получается. Поэтому какую-то часть пути путникам приходится идти пешком и уже издалека миссис Малфой чувствует, что как-то всё неправильно. Разрушенный храм зороастрийцев на месте – точнее, не более чем четырёхугольный контур из камней – священный огонь в нём, правда, вряд ли разжигали посредине несколько веков, но это-то как раз и неважно, а вот отсутствие каких-либо признаков места силы тревожит. Вернее, признаки есть, постепенно Нарцисса это понимает, только она перестала их чувствовать. Осознание этой мысли обжигает не слабее самума – «красного ветра» по Геродоту – видимо, её деградация достигла предела, теперь места силы для неё – это пустые места. И как маг она почти так же бесплодна как эта пустыня.
Миссис Малфой отворачивается от Дрейка, чтобы спрятать текущие по щекам слёзы. Это глупо и сентиментально – так переживать из-за нежелания священных камней взаимодействовать с ней, хотя, пожалуй, такие метаморфозы ничего хорошего не сулят. Ей ни разу не доводилось читать о том, что шаманская болезнь прошла и человек жил долго и счастливо, а вот о скоропостижно скончавшихся и свихнувшихся на её почве людей писали гораздо чаще. Наверное, если бы не присутствие Ирвинга, она расплакалась бы куда сильнее, а то бы стала унизительно ощупывать ладонями песок, чтобы хоть что-то почувствовать, но в присутствии малознакомого человека нужно было сохранять хотя бы тень адекватности.
- Песок в глаза попал, - пояснила она неуклюже, вытирая платком покрасневшие глаза, - такая незадача. Встаньте ближе к свету, пожалуйста, я рассмотрю нож более внимательно.
Миссис Малфой зажигает Люмос – драккловы сумерки сгущаются слишком быстро в этих широтах. Где-то вдали нарастает какой-то странный шум, но на магглов Нарцисса привычно не обращает внимания – они всегда слишком шумные, слишком активные,  оставляющие слишком много мусора. А её нужно всего лишь сосредоточиться и, дав несколько инструкций Ирвингу, вытянуть из него превосходный образец проклятия североамериканских шаманов. [nick]Bertina Cunningham[/nick][icon]http://s013.radikal.ru/i324/1609/d3/25d0a6532feb.jpg[/icon]

Вместо ответа Нарцисса протягивает руку и касается ножа, застрявшего в плече Дрейка. Она ожидает – и боится этого – что пальцы её пройдут сквозь воздух, но вместо пустоты чувствует неровность рукояти из резной кости. Стоит приложить  усилие – и нож выйдет из тела, возможно, даже не причинив боли.
Выражение лица миссис Малфой нельзя назвать радостным – она удручена и немного напугана. Её не пугает ни перспектива войны, не мрачность пустыни – Нарцисса боится неизвестности, того, что явится неизбежным последствием её некомпетентности. Не здесь и сейчас – а в будущем. Образ её жизни, конечно, и без того нельзя назвать стабильным – он напоминает дом, который стоит на гнилых сваях и того гляди рухнет – но всё же перемены пугают. Что будет, когда её безумие станет очевидным всем и каждому? Что скажут Люциус и Драко? Где ей придется жить и не придется ли вообще куда-то бежать?
Страх режет разум на отдельные ленты мыслей – миссис Малфой хочется сесть на песок и обхватить колени руками, чтобы как-то собрать разрозненные размышления в одну картину, но присутствие Дрейка настойчиво напоминает о необходимости других действий и других решений.
Говорить журналисту о том, что ритуал провести невозможно нельзя – придется слишком много объяснять, а Ирвинг – судя по всему – не доживёт до этого рассвета. Она тоже – если верить предсказанию кофейной гуще – но это сейчас не так важно. Возможно, даже будет в лучшему – смерть, как правило, решает все проблемы.
Пораженческий настрой своих мыслей не нравится Нарциссе, она убирает руку с ножа. Оружие древних жрецов излучает враждебность – даже не рассмотрев его целиком, миссис Малфой знает, что его нынешний владелец не самый добрый человек. И наверняка сегодня он будет ждать, когда нож-проклятие, выполнив своё назначение, к нему вернется. Такие создания всегда возвращаются к своему хозяину, поэтому – несмотря на свою редкость – ещё существуют в природе.
- Постойте пока рядом, когда нужна будет ваша помощь, я вам скажу, - Нарцисса достает из кармана мантии нож. По сравнению с красивым изделием американских шаманов, он неказист и уж точно потеряется с концами, если его потерять, но миссис Малфой успешно подавляет голос зависти. Вынув нож из чехла, она наклоняется, чтобы начертить на песке круг. Гул маггловских изобретений становится громче, а потом и вовсе перерастает в оглушительный грохот. Земля сотрясается, со стороны дворца эмира поднимается огненный столб.
- Что это такое? – спрашивает Нарцисса, ни разу не видевшая бомб, но пролетающий мимо самолет магглов швыряет ещё один снаряд. Теперь уже не так уж далеко от них. [nick]Bertina Cunningham[/nick][icon]http://s013.radikal.ru/i324/1609/d3/25d0a6532feb.jpg[/icon]

Отредактировано Narcissa Malfoy (1 мая, 2017г. 07:52)