…должен быть план!
Октябрь, 1959.

Араминта всё рассчитала.
Именно поэтому притащилась за стол обеденный с толстенным трактатом по чарам, измазанными в чернилах (специально) руками и совершенно угрюмым выражением лица.
- Скримджер, ты – идиот! – громко констатировала второкурсница, раздвинув тарелки и блюда, и  шлёпнув книгой по столешнице.
Наклонилась к Руфусу, явно такого не ожидающему:
- И ещё ты ни дракла – вслушайся, болезный: НИ-ДРАК-ЛА! – не понимаешь в Чарах!
Под прикрытием тыканья пальцем в галстук Скримджера мелкой Бёрк удалось провернуть финт, которому она научилась в Лютном у дочки аптекаря: высыпать из другого рукава мантии в кубок с соком перетёртые в порошок листья чернушницы крабовидной.
Милое чуть дурное растение, чьи галлюциногенные свойства проявляются – почему-то – лучше всего в сочетании с мясом. А Скримджер мясо жрал в три глотки.
Точно боевик. Араминта такие вещи по рациону умела определять, спасибо папочке.

Девочка выразителньо принюхалась:
- О, вы с Травологии? Надеюсь, там ты показываешь успехи получше, чем в Заклинаниях. И, - Бёрк деловито принялась листать страницы трактата, - вот! Не приплетёшь ты в сигналку ничего дополнительного из сферических координат, – девочка указала на схематичный рисунок на странице, и, пока Руфус не рассмотрел ничего, кроме него (книжка была не библиотечной), захлопнула трактат. – Это паутинчатая структура, балда! – Араминта даже палец к потолку подняла.
Больше для того, чтобы отвлечь внимание от того, где раньше были её руки.
- А ты вообще молчи, неуч, - огрызнулась Бёрк превентивно на одноклассника Скримджера, сидевшего рядом с третьекурсником и, очевидно, желающего влезть в дискуссию – да только рейвенкловское воспитание не позволяло. – Это была твоя дурацкая прошлогодняя идея, и сколько бы я не объясняла вам, выскочкам, что такое невозможно, вы мне не верили! Пф!
Трактат оказался в сумке, Араминта наконец-то уселась за стол, как положено.
И даже приятного аппетита пожелала.
Рейвенкловцы давно привыкли к несдержанности Бёрк.

Всё началось с того, что с самого Распределения за Араминтой (первой в списке первоклашек и первой, попавшей под синие знамёна) было закреплено место за обеденным столом напротив пацана, старшего на год – некоего Руфуса Скримджера. Компания которого часто за тем же столом обсуждала уроки. Точнее, всё началось с того, как на том самом Распределении Араминта, едва обзавёдшаяся синим галстуком и рейвенкловской нашивкой на мантии, высмеяла однокашника пресловутого Скримджера, когда тот принялся доказывать, что летом рассчитал какую-то формулу по Чарам, согласно которой теоретически можно лишить заклинание Оповещения – обычную сигналку – центральной точки опоры, из-за которой постоянно были одни проблемы.
Бёрк тогда насмешливо намекнула парню, что только неуч решит раздерибанить паутинчатую структуру сигналки, чтобы распотрошить её плотность по нескольким нестабильным точкам.
Араминта, уверенная, что, раз она – Бёрк, и вообще папочкина дочка, к которой даже в Лютном никто не приставал, то так же будет и в Хогвартсе. Поэтому недобрый взгляд Скримджера она списала на обычную пацанячью невоспитанность.
А стоило бы заподозрить неладно – и обретение вражины всей её жизни.

- Чего уставился? – недружелюбно поинтересовалась она у Скримджера, внимательно следя за тем, что ест сама. Вряд ли она одна тут такая хитрая и умелая.
Со слизеринцами подобный финт точно не прокатил бы – хорошо ещё, что за Руфусом её видно не было.
- Рекомендую тебе запасаться энергией, выскочка, - пропела Араминта, скривившись. – С ноября открывается дуэльный клуб. Спорим, я тебя там уделаю? – вкрадчиво поинтересовалась девочка (и плевать, что туда записываются только с третьего курса), про себя радуясь предсказуемости Скримджера (точно боевик!) – тот фыркал и поглощал свой обед.
У чернушницы не было ни вкуса, ни запаха, цвет она давала, только будучи смешанной с чистой водой – а сок под это определение не подходил априори.

Оставалось только ждать выступления от парня – Бёрк даже подсчитывала про себя время – и думать, какими бы выявляющими чарами пользоваться.
Он же догадается. Рано или поздно, но догадается.

...должен быть враг!

Декабрь, 1959.

Араминта очень старательно напрашивалась в Дуэльный клуб. Молодой декан Рейвенкло всё понимал, но только разводил руками: мол, никак, мисс Бёрк, только с третьего курса – указ свыше. Впрочем, видимо, чтобы как-то нивелировать такой отказ, Флитвик пригласил Араминту в кружок по Чарам.
Рейвенкловцев, там, естественно, было гораздо больше половины, остальное составляли слизеринцы и чудом затесавшиеся сюда два хаффла и один грифф. Львятко чувствовало себя не в своей тарелке – и Бёрк этому только способствовала каждое занятие.

То, что Араминта была единственной второкурсницей в кружке, её не смущало. В конце концов, она была гениальна и неповторима, так что у Флитвика не было выбора; но на неё отчаянно и отвратительно действовали разговоры старших о Дуэльном клубе. Возможно, поэтому Бёрк постоянно на занятиях торчала со слизеринцами – тех можно было расспросить, и получить ответы без затаённого ехидствования – и строила коварные планы по втаптыванию Скримджера в грязь.

Обойти третьекурсника (кстати, в кружке этих было только трое – и Араминта могла поспорить, что до выпуска со Школы останется один только Руфус. Чисто из вредности) было делом чести. Делом сложным: запас магических сил у Араминты был ощутимо меньше, колдовала она слабее, но знала такие чары, о которых Скримджеру разве что мечтать приходилось.
А ещё Араминта умела быстрее Руфуса утягивать с библиотечных полок нужные трактаты, водившиеся, разумеется, в единичном числе.
- Зачем притащил сюда свою костлявую задницу? – недобро поинтересовалась Бёрк, старательно зарисовывая в конспект схему кастования каких-то защитных чар.
Идея однокурсника-придурка Руфуса о сигналке никак не шла у Араминты из головы – она была уверена, что что-то упускает. А то, как она разнесла саму теорию в пух и прах, только выигрывало время на обдумывания.

Когда в прошлый раз Скримджер вот так объявился пред ней будто бы из ниоткуда, он клятвенно пообещал размазывать Араминту на каждом спарринге в Дуэльном клубе – и сказал это так страстно, отчаянно, твёрдо и запредельно многообещающе, что Араминта чуть не влюбилась. Честное слово, аж коленки задрожали!
- Боишься не дождаться, пока я перейду на третий курс, и захотелось решить всё сейчас вне Дуэльной площадки? – Бёрк даже головы не отрывала от внимательного наблюдения за динамичной схемой в трактате и своих зарисовок.
У Араминты, кстати, получалось лучше.  Резко, рвано, схематично – больше на черчение похоже, но очень антуражно.
По-рейвенкловски.
- Ну? – не выдержала волшебница, всё таки встречаясь взглядом с Руфусом. – А, ты гляди, я сцапала именно ту книгу, которая так нужна тебе, - радостно пропела девочка, прикасаясь к своему конспекту и заставляя рисунок двигаться.
Точно, у Араминты это выглядело лучше.
- Какая трагедия, да? И позавчера было точно то же. И на прошлой неделе – все три раза. И на позапрошлой. И в минувшем месяце, - Бёрк перечисляла моменты мелкого, но фиаско Руфуса с садистским удовольствием. – Кто раньше явился – того и книжечки, котятко, - Араминта глазами захлопала, попытавшись закосить под гриффиндорку.
Не вышло.
На всякий случай Бёрк уложила растопыренную пятерню прямо на страницу трактата – опасалась, что Руфус выдернет книжку.

- Ты присаживайся. Поболтаем о жизни. Ты без своих припевал бедненько смотришься, котятко, - ухмыльнулась рейвенкловка, поддёргивая ослепительно белые манжеты. – Давай так, Скримджер: сегодня встречаемся после отбоя в заброшенном классе Рун на четвёртом этаже в восточном крыле. Если побеждаю я – ты мне делаешь копии каждой лекции по дуэлингу. Если проиграешь ты – я признаю тебя безнадёжным и пообещаю не величать тебя выскочкой. Так что, выскочка? Согласен – или кишка тонка?

...должны быть принципы!

Ноябрь, 1960

- Эй, Скримджер! – Араминта затягивала шнуровку на рукавах куртки.
Интересно, что из всех присутствующих девчонок в Дуэльном клубе меньше десятка экипированы как Бёрк – то есть, одеты в брюки, сапоги и куртки. Мало того, что теплее и удобнее, так ещё и безопаснее.
Араминта перевела взгляд на стайку хихикающих гриффиндорок, прикинула, как будет здорово отправлять их в полёт через Дуэльный круг вверх тормашками, и снова повернулась к Скримджеру.
Оскалилась в довольной улыбке.
- Платочками запасся, чтобы сопли свои вытирать? Я тебе ещё прошлогодную дуэль припомню, скотина!

В прошлом году декабрьская жаркая встреча Араминты Бёрк и Руфуса Скримджера была прервана после третьего араминтиного Протего и второго руфусового Ступефая.
Удивительно, но вся их отработка заключалась в том, чтобы представить Флитвику через неделю своё умение держать динамичный щит (это для Скримджера) и бить прицельно Петрификусом (это для Бёрк). Самое обидное было то, что Араминта по природе своей была больше «заточена» на защиту, а Руфус – на атаку, но парню пришлось проще – магической силы было больше. И умения концентрироваться.
Щит он потом удержал без проблем, а вот с меткостью Араминта пролетела, как дементор над Северным морем. И получила настоящую отработку.
Несправедливость, восцарствовашая на Рейвенкло, требовала мучительной смерти, и Бёрк после зимних каникул отправила Руфуса в Больничное крыло со сломанным носом.
Нос ему сломал библиотечный трактат по чарам, на который Араминта преждевременно наложила проклятие и привязку-катализатор. Когда Скримджер не увидел текста, то воспользовался Проявляющим заклинанием, которое заклинило в связке и съездило книжкой ему по морде.
По мнению Бёрк, это было гораздо унизительнее, чем промазать.

- Не волнуйся, цыплёночек, Бёрк не промажет! – авторитетно заявила малявка, поддёргивая воротник куртки скопированным у Джонни движением.
То есть, у Рэда.
Хм.
- Скримджер, дуй-ка сюда, - позвала рейвенкловка, быстро переплетая косу. – Ты же помнишь, что мне обещал год назад, а? – Араминта уставилась лукаво блестящими глазами на парня.
Что он жрал, спрашивается, что вымахал, как скотина?
И почему это она сама такая низкая?! Эй, справедливость! Справедливость, быстро сюда!
- Что я буду проверять крепость пола, даааа, - радостно напоминает она. – Так вот, - тут же обращается в саму серьёзность Бёрк, - если я по этому самому полу не проедусь – ты публично извинишься и признаешь меня достойным противником. По рукам?

Чем, простите, в неё швыряется эта сэр?!
Араминта знала, что не выдержит атаки в лоб. Араминта знала, что Скримджер гораздо дольше может лупить даже Ступефаями – и не выдохнется, скотина. Как же, четвёртый курс, Малое совершеннолетие. Интересно, ритуалы проводил соответствующие, засранец?
Впрочем, ещё Араминта знала, что может продавить щит рейвенкловца – с малого расстояния, простой комбинацией пары заклятий.
Но для этого надо было подойти ближе. Почти впритык, если следовать дистанции, принятой в дуэлинге.

Бёрк прыгала, бегала, резко приседала, наклонялась, и уходила от разноцветных лучей. Щиты полноценные не выставляла – боялась, что сил не хватит потом Скримджера добить. Идея подойти ближе была хорошей, пока Араминта не начала выдыхаться физически: драклова беготня кого хочешь укатает.
Поэтому, когда она принялась чередовать Ступефаи с Экспеллиармусами, которыми рейвенкловка долбила с максимальной скоростью в одну и ту же точку щита Скримджера, Араминта уже предвкушала победу.
Руфус, как последняя сволочь, подловил на скорости: произнести формулу обезоруживающего ещё быстрее Бёрк не могла.

Её щит принял на себя вражеское заклинание по касательной: Араминта почувствовала, как пол и потолок наклонились, и её вздёрнуло за лодыжки вверх.
Приложиться к каменным пыльным плитам было больше больно, чем обидно – особенно, когда голова затрещала.
Приложиться затылком и спиной о пол – радости никакой.

Радость показалась потом, когда Бёрк валялась в Больничном крыле.
Араминта меланхолично лежала на животе, подставив под локти подушку, уложив подбородок на ладони и ласково наблюдая за происходящим.
Скримджера отметелил кто-то из, надо полагать, слизеринцев.
И поэтому Скримджер полулежал на койке напротив, через проход, и всем своим видом показывал, что он тут с инспекцией.

- Какая трагедия! – никак не унималась Бёрк.
Когда только Скримджера, хорошо так пошатывающегося, привели в лазарет, Араминта от хохота чуть повторно головой о пол не стукнулась.
Медиковедьма даже к ней метнулась в испуге – думала, что девочка слишком сильно головушкой ушиблась.
Ну, пока Бёрк не села на койке, кривясь от боли в копчике, и не принялась неаристократично тыкать пальцем в Руфуса и хохотать.
- Обе рученьки тебе коцнули!
Это, кстати, надо запомнить.
- Беда-то какая! Катастрофа! – Араминта чеканила каждый слог с таким нескрываемым восторженным удовольствием, что ей и анальгетика никакого не надо было.
Впрочем, Бёрк почему-то не отдавала себе отчёта, что находится в унизительном положении: она задницей грохнулась о пол, и теперь сидеть до вечера сможет. И даже на спине лежать больно.
Но Скримджер с постной мордой, отпаивающийся Костеростом – это была Мерлинова благодать!
- А всё почему, Скримджер? – философски поинтересовалась Араминта, сдув волос с лица. – Потому, что ты действовал нечестно!
Бёрк приподнялась на руках, схватила две упаковки шоколадных лягушек, запустила одну – прицельно – в Руфуса.
После Костероста не особо будешь быстрым – и лакомство, ударившись о грудь рейвенкловца, скатилось на койку.
- Вот болезный, - радостно констатировала Бёрк, слезая с койки.

Воровскую походку удалось скопировать на ура: ходить нормально не позволяли болезненные ощущение в спине и копчике.
- Ну, Скримджер, давай, - Араминта распаковала лягушку, оторвала ей лапу и принялась кормить ею Руфуса, - за Реееейвенкло! - детское сюсюканье было обидным, правда? - Слушай, что ты рожу тут корчишь обиженную? Ты же победил! Меня! Меня! Саму Араминту Бёрк, третьекурсницу, ни дракла не понимающую в дуэлях! Давай, вторую лапку – за Слиииизерин!
Девочка расхохоталась.
- Чего вытаращился? Это была не моя идея, не моя инициатива, и вообще, я к твоим полётам по Дуэльному кругу, - рейвенкловке всё доложили по высшему разряду, - не имею никакого отношения.
Зато имел некий Маркус Мелифлуа, но это детали.
- Ничего, мы же на следующий год повторим, да? Ты будешь крутым пятикурсником – хотя и тощей занудой, как сейчас, - Араминта принялась отдирать лапки у второй шоколадной лягушки, - но это ничего страшного. А это – за Арамииинту! – волшебница издевательски угрожала шоколадом рту Скримджера. – Ешь сладенькое, балда. Ешь, и соглашайся со мной, такой умницей.

Бёрк подумала, пережевывая лакомство, и решила:
- Значит так, Скримджер. До каникул я занята, а в новом семестре ты ставишь мне щиты. Как положено, олух, а не на отцепись, усёк? Ты мне должен, - хмыкнула она. – Я на задницу упала, а это оскорбительно. Ты же не хочешь, что я была на тебя обижена, а?
В коридоре послышались частые шаги.
- Спорю, цыплёночек, это к тебе. Гриффиндорочка одна в компании друзяшек твоих. Соглашайся на мои условия, Скримдж, иначе все они увидят меня, вот прямо тут, - Бёрк подошла ближе, - ласковой и сожалеющей о случившемся. И, конечно, утешающей тебя.
Араминта пригрозила Руфусу куском шоколада.
- Этого тебе никто из них не простит.

Араминта сидит на полу, откинув голову на стену и прикрыв глаза. Ощущения, мать его, просто фееричные: кажется, что кости трещат, в голове громко бомкает пульс, а жажда такая, что потянет… в общем, на путешествие по пустыне длиной дней в двадцать. Или десять. Неважно.
- Скримджер, учти, что я дико хочу пить после всех этих попрыгулек, - не открывая глаз вяло отзывается Бёрк с предупреждением в голосе (которое всё равно больше тянет на замогильное нытьё). – И, если ты немедленно не повысишь уровень ехидства в своих словах, пить я буду твою кровь.

Араминта и без того её Руфусу знатно попортила, но это даже не десятая часть того, на что рейвенкловка на самом деле способна.
Бёрк открывает глаза, прослеживает взглядом за парнем, и очень хочет спросить, чего тот улыбается. Но молчит, зная, что Скримджер так сладенько-сладенько пропоёт в ответ: «Это гримаса боли, милая, ты неверно истолковала». Честное слово, иногда Араминте хочется по-маггловски запинать рейвенкловца ногами. Ну так, в профилактических целях.

- Ты это сейчас серьёзно? – Бёрк расцветает. – Мне тринадцать, Скримджер, я – пассивщик, я девчонка, и я не понимаю, чего ты предо мной хвост распускаешь. Ты разве не в курсе, что такое малое совершеннолетие – которое ты проскочил, кстати? Что, скажешь, когда тебе стукнуло четырнадцать, не случилось у тебя силового всплеска? И ритуалов никаких ты не проводил, нет?
Араминта поднимается на ноги.
Силовой запас пополняется быстро – всё же Хогвартс знатно магией наполнен, черпай – не хочу. Но усталость никуда не девается: магия восстанавливается за счёт физических показателей, и рейвенкловка чувствует себя так, будто по ней стадо гиппогриффов пробежалось.
Бёрк почти что чеканит шаг, пока идёт к Руфусу. А потом тихо-тихо, мерзко-мерзко произносит:
- Не смей. Называть. Меня. Мелкой.
У Скримджера это выскочило мимолётно, но мнительная Араминта слишком мнительная.
- Иначе прокляну. Научусь – и сразу же прокляну.
Он, конечно, прав. Во всём.
И от этого Бёрк только больше бесится.
- Не читай мне нотаций, Скримдж. Ты тоже не всегда сумеешь защитить свою гриффиндорку.
Увы, Араминта даже не подозревает, какими пророческими когда-то окажутся эти её слова.

Бёрк кастует Протего.
Её щиты похожи на мыльные пузыри – какие-то аморфные, без жёстких краёв, прозрачные.
Слабые.
По крайней мере, она теперь умеет выставлять щитовое до того, как противник выговорит формулу атакующего до конца, и ещё она научилась держать палочку особым хватом, не за рукоять, а перехватывая её пальцами где-то посередине. Скримджер уверяет, что так безопаснее и удобнее – даже при пробитом Экспеллиармусом щите можно удержать своё оружие.

Араминта не выдерживает, когда щит испаряется под заклинанием розог, и по левому бедру разливается жгучая боль.
Она начинает лихорадочно швырять в Руфуса всем подряд – от мелких проказливых заклинаний и Ступефаев до неприятных Режущих, подсмотренных в Дуэльном клубе у слизеринцев.
В какое-то мгновение изнутри, где-то в животе, бухкает – будто сердце переместилось в желудок, а потом Араминта замирает с широко раскрытыми глазами.
Конечно, чтобы словить Петрификус прямо в лоб.

- Я поняла! – визжит она, едва снова получает возможность двигаться.
И двигается – прыгает по классу, машет руками и топает ногами, дёргая себя за косу.
- Поняла, ясно тебе?! У нас опорные базисные точки разные!
Мерлин, она сейчас лопнет!
- Нападай!
Протего расстилается синеватым отблеском – чёткое, с ровным краем, идеальной полусферой – с движения подсечкой. Араминте кажется, что купол щитового набухает миллион лет, хотя всё происходит настолько быстро, что глаз не фиксирует ничего – только интуиция и какое-то иное, шестое чувство, сообщает об этом.
Щит гудит.
Впервые на памяти Бёрк её щитовое отзывается на атаку звуком. Это очень хороший знак, она уверена.

Рейвенкловцы стоят слишком близко – Араминта видит счастливое выражение избавления ото всех адских мук на лице Руфуса, и вкладывает в заклинание всю силу.
Щит резко увеличивается на пару дюймов, и даже поднимает с пола пыль силовой волной.
Бёрк счастлива.
- Скримджееер! – нет, заобнимать его просто необходимо. – Я тебя прощаю! Умница!
Нет, серьёзно, умница.
Араминта разрывает объятие, победно вскидывает вверх руку и замирает.
- Если это то, о чём ты подумала, - говорит она кому-то за спиной Руфуса, - то я – маггла. А раз я не маггла, то это не то, о чём ты подумала, балда. Скажи ей, Скримджер? Скримджер? – Араминта смотрит на Руфуса, пока тот гипнотизирует гриффиндорскую свою девку-квиддичистку.
Бёрк умеет в щиты.
Бёрк теперь Озеро по колено. Ну, может, чуть выше, не суть.
- Ну что? Наши ваших порвали, да, судя по твоему лицу?
Араминта радостно скалится.
- Скримджер, оставить вас наедине? Я за тебя переживаю. Честно.

- Щиты ставил ты, - в рифму соглашается Араминта так царственно, будто весь мир принадлежит ей.
Ах, погодите, почему это «будто»? Так и есть.
И мир. И Рэд. И Скримджер.
- Отстать от тебя на год? – Бёрк в ужасе. – Скримдж, ты тогда потеряешь всю мотивацию, вкус к жизни, и много чего ещё! Например – привилегию наслаждаться моим обществом! – Араминта расправляет плечи, смотрит гордо так.
Паразит всё равно выше ростом.
Зато у Араминты новые козыри. Отработанные летом в Лютном.

Они действительно первая пара дуэлянтов в этом году. Открытие сезона, так сказать.
Бёрк вёрткая и юркая, худая, гибкая  – ей ничего не стоит управляться со своим весом, уворачиваясь от прицельных чар. Скримджер это понимает быстро и начинает лупить по фронту.
Щит волшебницы сверкает – меньше, чем её довольная, торжествующая улыбка, и первая дуэль из-за этого непробиваемого пока что щита входит во вторую фазу – на время.
Там Руфус уже не церемонится, на пятой секунде швырнув мощное режущее – то вспороло щит под углом, зацепило пуговицы на предплечье куртки – Араминта моментально разворачивается полубоком, чтобы Скримджер не видел её ухмылки.
Попался.
Латунные пуговицы – длинные, похожие на капсулы – рассыпаются по полу. Их шесть штук. И они изрисованы рунами.
Араминта бьёт заклятьями в пол под ноги Скримджеру, вынуждая того сдвинуться и убирать прочь пыль и дым – этого времени хватает, чтобы быстрой трансфигурацией обернуть упавшие пуговицы в короткие метательные ножи.
Первый Бёрк поднимает магией и швыряет в Скримджера.
Араминта смотрит, как сверкают выжженные на металле руны, как нож проходит сквозь щит ревейнкловца, и как тот едва успевает увернуться – он не ожидал, что щит не выстоит.

Малое совершеннолетие Араминты открыло ей новые горизонты.
Бёрк ухмыляется, поднимая в воздух оставшиеся пять ножей – те клином устремляются к Руфусу.

Руны на каждом лезвии другие.
Два ножа действительно застывают в щите – Скримджер выставляет не Протего, и не Зеркалку, а что-то совершенно новое (Араминта восторженно вскрикивает), и бьёт из-под щита.
Бёрк опять сбивает – резко и безапелляционно – на пол.
Её прикладывает всей спиной и затылком о каменные плиты, и это опять обидно.
Но два ножа попадают в цель.
Они тупые, как хаффлпаффцы, урона от них никакого, кроме синяков (которые, благодаря рунам, проходить будут очень долго), и Араминта, садясь на полу, громко сообщает:
- Победа твоя, Скримдж. Только ты – чуть-чуть мёртв.
Один нож попал Руфусу в бедро чуть выше колена, второй – то ли в руку, то ли в плечо.
Бёрк призывает к себе оружие – под воздействием рун ножи опять, исполнив предназначение, обратились в пуговицы. Сплющенные, ни на что не годные, лишённые магии.

Но она его достала.
Сквозь щит.
Утрись, Скримдж. Вот позор.

Апрель, 1962.
Араминта влетает ураганом в библиотеку, взгромождается на стул, поджимая под себя ноги, упирается локтями в столешницу и нависает над столом.
Гипнотизирует Руфуса.
- Что, неудачник, всё ещё разбираешь задачки рунические?
Тут Араминту никто из старшекурсников не обставит.
Волшебница выдёргивает из-под пятерни рейвенкловца кусок пергамента и с удивлением рассматривает набор рун.
Из десяти только четыре верно нарисованы – Скримджер всё же успел запомнить хоть какие-то, на её ножи нанесённые тогда, в Дуэльном клубе.
- Спать тебе спокойно не даёт осознание, что ты – балда в пассивной магии? Уймись, Скримдж. Скорее я тебя по стенке размажу одними Ступефаями, чем ты начнёшь разбираться в таких тонкостях, - отмахивается Араминта. И поясняет: - Тебе это от природы не дано, цыплёночек.
Цыплёночек растёт, как на дрожжах или специальном зелье, и Бёрк это бесит.

Араминта несколько секунд пытается расшифровать взгляд рейвенкловца, и тут её осеняет:
- СОВ? Ты пытаешься вычленить руническую спайку? – Бёрк трясёт черновиком пергамента.
Ну, пытался он от души и старательно, это да, учитывая кучу неправильных вариантов.
- Скримджер, - серьёзно, без тени издевки или насмешки произносит девчонка, - как единственный в Хогвартсе человек, лучше которого в рунах и нумерологии разбираются только преподаватели этих предметов, ответственно заявляю: не трать время зря. Ты запомнил только внешние руны, и понятия не имеешь, какие связки я использовала на нижнем слое.
Вуаля, дорогуша.
В школе таким не балуются.
Не на пятом курсе, по крайней мере.
- Твои однокашники ноют, что ты стал нелюдим и раздражителен, предпочитаешь рунические альманахи и пергаменты поцелуям с девчонками – ну, или с мальчишками, - не удержалась от ехидства Бёрк, - и даже во сне бормочешь всякие турисаз, иса, райдо. А ещё мне не нравится, что я обошла тебя на факультативе Флитвика. Второй раз за месяц, Скримдж. Так что признавайся, - Араминта схватила перо и угрожающе наставила его на парня, - кто ты и что сделал с моим конкурентом?