Мир магглов хранит в себе много темных и страшных тайн, с одной из которых мистеру Дрейку предстояло познакомиться лично, буквально – лицом к лицу.
Лондон был дождлив, как и полагалось Лондону. Смешные угловатые машины бороздили неглубокие лужи, лениво омывая тротуары. Час был не слишком поздний, но из таких, когда люди уже не спешат выбираться из своих домов, предпочитая уют родного халата всем соблазнам столицы. Даже вездесущей молодежи не наблюдалось. Совершенно обычный вечер, достаточно тихий и не предвещавший ничего, кроме продолжительного дождя.
К счастью или сожалению, наслаждаться лондонской погодой Ирвингу пришлось недолго. На одном из пешеходных переходов рядом с ним остановилась суровый черный минивэн, всем видом своим оповещавшая о серьезных намерениях своего владельца. Оттуда вышло двое мужчин в серых плащах, накинули на голову репортера мешок и уволокли в салон, застегнули на запястьях парочку вполне маггловских наручников. Уже там его очень невежливо и тщательно обыскали, изъяв все магические приспособления и сложив их в мешок. Попытки сопротивления пресекались столь же недипломатично, но весьма действенно, особенно это оценили ребра и внутренности, коим посчастливилось познакомиться с культурой английского похищения особенно близко.
Через некоторое время напряженной тишины его выволокли наружу, втолкнули в комнату и усадили на один из самых жестких и неудобных стульев в его жизни. В комнате царило безмолвие, но ощущалось присутствие. Неизвестная персона сидела напротив Ирвинга и помешивала чай с такой удивительно сноровкой, что ложечка не касалась краев. Запах крепкой заварки и молока щекотали нос даже под душной тканью.
Один из похитителей сдернул с его головы мешок, тусклый свет лампы с торшером неприятно резанул глаза. Напротив него сидела женщина, это было очевидно по точеным ножкам в лакированных туфельках. Лицо было скрыто тенью, руки - затянуты в белые, как мел, перчатки. Строгий наряд резал взгляд выглаженными и накрахмаленными складками, блузка, пиджак, юбка приличной длинны, перед ним явно сидела английская дама в самом лучшем и, вполне возможно, худшем её воплощении. Рядом с ней, на небольшом столике возвышался поднос с чайным сервизом (от чайника шел ароматный пар, а вторая чашка была преступно пуста, быть может, будучи приготовленной для гостя) и хрустальная вазочка с печеньем.
- Добрый вечер, мистер Дрейк, рада наконец познакомиться с вами лично. Надеюсь, мои люди не доставили вам особых неудобств? Боюсь, что они склонны к излишней исполнительности, когда дело касается моих просьб, - незнакомка отпила из фарфоровой чашки, на белой глади не осталось следа её помады. Либо она ею не пользовалась, либо обладала талантом не оставлять лишних следов на посуде. Вариант очень дорогой помады тоже был в списке возможностей.

Чашка беззвучно опустилась сначала на тонкое блюдце, а после и вовсе на поднос. Спокойный взгляд женщины внимательно оглядел репортера, почти осязаемо, с макушки до ступней.
- Весьма смелое предположение, мистер Дрейк, весьма смелое, - где-то между слов затерялась легкая усмешка, такого сравнения женщина явно не ожидала. – Но не стоит так явно афишировать свою связь с Пожирателями. Точно не в первые минуты знакомства.
Пауза, дама разливала чай по чашкам, тихое металлическое позвякивание от ключа, опустившегося на блюдце. Она его не боялась, конечно, Ирвинг был крепким мужчиной, а она – хрупкой женщиной, но… Всё, что последовало после этого «но» осталось на откуп богатой фантазии журналиста.
- Выпейте чаю, мистер Дрейк, а наручники снимите, можете оставить их себе в качестве сувенира. Как вам Англия? Кроме связи с нашими общими знакомыми-Пожирателями, конечно.
Она не стала отрицать своей связи с данным магическим мусором, и в этом не было ни слова лжи! После войны Пожиратели стали всеобщими знакомыми, мало кто не слышал про них, ещё меньше – не боялся. Женщина напротив явно была из последних.
- Печенья?
Она подвинула хрустальную вазочку, к сожалению, на сладком не было меток смерти или иных отличительных знаков. Самое обычное печенье для самого обычного чаепития. В наручниках. После похищения.
- К моему глубокому сожалению, я пригласила вас сюда не по делам и не выступаю в роли прямого контакта, не сейчас. Ваш визит – моя личная инициатива.
Дама вольготно откинулась в кресле, подставив свету тонкий шелковый платок и аметистовую брошку. Камень поймал свет и мигнул лавандовым бликом.
- До меня дошли слухи, что вы развели весьма бурную журналистскую деятельность на территории нашей страны. Очень-очень бурную, в лучших традициях вашей вездесущей прессы, - кажется, она ему угрожала, или хвалила? Сложно было разобрать за непробиваемой английской вежливостью и почтительной улыбкой, звучащей в каждом слове. – Я не буду спрашивать вас о деталях, уважаю тайны печати. Меня больше интересует, хотите ли вы… несколько расширить зону поиска?
Она склонила голову к плечу, привыкающие к освещению глаза уже могли различать силуэты в тенях. Аккуратная прическа женщины совсем не походила на копну непослушных волос леди Лестрейндж, тот факт, что его не стали пытать, тоже наталкивало на мысль о ком-то чуть менее безумном. И говорила незнакомка загадками, такими омерзительно-недосказанными, от которых мозг начинал нестерпимо зудеть.

Темный силуэт женщина снова пришел в движение, она подалась немного в сторону и положила голову на руку в перчатке. Несколько серебристых прядей поймали свет лампы, впрочем, в мире волшебников многие могли похвастаться таким цветом волос и в юном возрасте. Она внимательно слушала его, не перебивала и не спешила ставить дерзкого мальчишку на место, подобные проявления ненужной агрессии претили властной природе его похитительницу.
Если ему и удалось расположить её к себе жестом, оценить это не представлялось возможным. Тень словно прилипла к лицу дамы, а лампа не давала достаточного направленного света, чтобы выхватить лицо, только неясный силуэт и море догадок.
- Меня интересует исключительно правда, мистер Дрейк, и чем чище она будет – тем лучше. Но тут следует довериться вашей репутации не предвзятого правдоискателя, которую вы только что подтвердили, - она улыбнулась, даже не видя её губы, можно было услышать в словах.
В этот раз никто не планировал зачищать ему память, нет, он должен был запомнить происходящее в малейших деталях. Если его раскроют враги –будет на руку, союзники – тем более, почти беспроигрышная партия с единственной фигурой на шахматной доске.
Палец в белой перчатке прижался к губам, женщину чуть склонила голову, словно изучая его в новом свете. Её чай был сладким, с легкой крепкой горчинкой, скрытой за мягким привкусом молока и весьма ароматным. В полутьме комнаты воцарилась недолгая пауза, прежде чем женщина снова взяла чашку и беззвучно отпила. Её блюдце молчало.
- Ваше расследование носит личный характер для меня и выгоду для вас. В первый год войны один из сотрудников Отдела Тайн умер при весьма странных обстоятельствах. В то время расследование и последующий суд… не были достаточно тщательными, если вы меня понимаете. Дело быстро замяли и списали на военные потери. Есть вероятность, что его убили свои же, а после замели следы. Как вы понимаете, в таких делах правда ценится выше репутации одной из сторон.
Снова глоток чая и небольшая пауза. Позволившая ему выстроить несколько гипотез. Если это было правдой, то статья нанесет удар по Министерству в глаза общественности. Если же нет… то его статья может и не попасть в газеты, будучи простым повторением старого некролога.
- Мне продолжать? – а вот теперь проверялась уже его личная заинтересованность.
Тень тихо выплюнула простенькую картонную коробку из-под обуви, приземлившуюся на колени даме. Руки в белых перчатках любовно огладили её вдоль полосок изящного и строгого принта на верхнем слое бумаги. Что бы там не находилось, для незнакомки оно имело крайнюю ценность, как и все это дело. От чая поднимался густой ароматный пар, растворяясь в чернильных тенях, где-то рядом тикали часы и глаза во мраке были обращены на Ирвинга, терпеливо ожидая его ответ.

Глаза журналиста засияли куда ярче камня на женской броши – добрый знак.
- Хорошо, мистер Дрейк, но вы должны понимать, что это – очень, очень личное дело. Постарайтесь не давать ему огласку раньше времени, иначе могут возникнуть трудности. Многие волшебники как по эту, так и по другую сторону баррикад не хотели бы глубокого расследования этого инцидента…
Ни единого слова лжи, даже намека на неё и того не было. Пожиратели, люди из министерства, судьи того времени – все они хотели бы замять это дело по той или иной причине, в зависимости от конечного результата. Но не сидящая перед ним женщина, о, она намеревалась добраться до правды и получить ещё несколько бонусов от Ирвинга, если, конечно, он будет хорошим (или очень-очень плохим, это как посмотреть) мальчиком.
- Вас интересует служащий Отдела Тайн Эдгар Дюпен, погибший в 1970 году. После его смерти большая часть дел, которые он вел, была засекречена. Ни мотивов для убийства, ни каких-либо иных данных широкой общественности так и не было представлено. Официальная версия весьма прозаична: он был убит Пожирателями за принадлежность к Министерству.
Руки перестали нежно поглаживать коробку, тонкие пальцы в перчатке начали неторопливо и глухо отбивать какой-то мотивчик на крышке, невольно привлекая к ней внимание репортера.
- Здесь, - стук на мгновение стал громче, - находится часть его документов, личных, документов, мистер Дрейк. Большинство бумаг было изъято, в том числе, и из его домашнего кабинета, но вдова покойного успела сохранить кое-что…
Наконец женщина подалась немного вперед и свет упал на её лицо. Перед ним со спокойным величием восседала сама Флоренс Августина Браун, бывшая Дюпен. Эта женщина всего пару раз появлялось на снимках газет, да и то всегда на заднем плане. Размытый, плохо читаемый силуэт за спиной своего начальника – не более. А сейчас она сидела перед ним лично, более того – давала наводку на громкое дело.
- Личные записи, дневник, записная книжка с назначенными встречами за несколько дней до убийства. К сожалению, сама я не могу заняться этим делом по вполне очевидным причинам, - темно-коралловые губы растянулись в мягкой улыбке. Наверняка за ней следили, Пожиратели или люди из Министерства – не важно, главное, что такого человека без внимания никогда бы не оставили. – Потому я доверяю столь личное дело вам и надеюсь на ваши таланты и разумность.
И женщина протянула ему коробку с несколькими книжками в кожаных переплетах, достаточно современных, чтобы распознать в них творения рук магглов. Она сама подарила их супругу, сама же и изъяла после его смерти, подбросив чистильщикам волшебные копии.

Флоренс и сама хотела бы ответить на все эти вопросы, но, увы. Единственное, что женщина знала совершенно точно: пожиратели играли далеко не главную роль в смерти мужа. Это не было поводом проникнуться к террористам симпатией, но позволяло совершенно спокойно примерять на себя их маску. Пока они не заметят, конечно.
Сеять паранойю среди молодого поколения для Августины было сродни хобби. Вот и лапушка Ирвинг клюнул, теперь ему пожиратели будут на каждом углу мерещиться, а метки разглядит в узоре на спине бродячей кошки. Но это не так важно. Если журналист сольет данные своим контактам на другой стороне, к ней пожалуют долгожданные гости. Если нет, Фло получит нужную информацию. А если его убьют в процессе… печально, но не критично. Браун было очень сложно проиграть в складывающихся условиях. Говорят, что те, кто не рискуют, не пью шампанского, Флоренс намеревалась в нём по меньшей мере искупаться в новом купальнике.
- Ну-ну, мистер Дрейк, давайте не будем забегать так далеко, об этом мы сможем поговорить, но не раньше третьей чашки чая, - снова этот бархатный смешок и хитрый блеск в глазах.
Конечно, пожиратели не слили бы ему такую информацию, да и Фло не намеревалась расстраивать его теорию всеобщего заговора. Ирвингу только предстояло познакомиться со всеми прелестями шпионских игр Туманного Альбиона.
- В вашем распоряжении папка и содержимое этой коробки, - игривое мгновение было безнадежно утрачено и оба вернулись к делам насущным. – Что же касается непосредственного контакта со мной… Заходите на чай, - дама невозмутимо повела плечами, словно они тут о погоде говорили. – Моя должность подразумевает общение с прессой, если мой начальник не может выкроить время в своём расписании. Личный визит будет достаточно очевиден, чтобы не вызвать подозрений. Не более, чем обычно.
Освободив руки от коробки, Браун снова взяла чашку с чаем, спокойно отхлебнула и откинулась назад, утопая в бархатных тенях, только очки слабо поблескивали на кончике носа, отмечая движения её головы.
- Не пытайтесь скрыть нашего знакомства, это лишь привлечет к нему внимание. Это просто рабочий момент, давайте таковым его и оставим для всех любопытных глаз и ушей. Расслабьтесь и получайте удовольствие от нашего общения, а уж какие вопросы вы мне зададите в приватном общении… Это останется строго между нами.
Ирвинг уже успел заинтересовать так много волшебников, даже аврорат обратил на него своё внимание. Почему бы не воспользоваться этим? Флоренс не могла найти ни единого довода против.
- Думаю, через несколько дней вы получите официальное приглашение, - она не уточнила куда придет приглашение, кто его доставит, но судя по тону, мистер Дрейк его не пропустит, даже если вздумает к тому времени покинуть мир живых и перебраться в однокомнатную квартиру на два метра под землей.

- Несомненно, чай с меня, - ласково усмехнулась женщина.
Её взгляд переместился куда-то за спину Ирвинга, последовал едва заметный кивок, а затем глаза снова обратились на него. И это было последним, что он увидел, прежде чем уже знакомый плотный мешок опустился на его голову. С сухим металлическим щелчком на запястьях застегнулись наручники, судя по всему, их милая встреча подошла к концу.
Шуршание, едва слышное поскрипывание пружин старого кресла и пара шагов, таких отчетливых из-за крепких каблуков. Тепло на его щеке, ощутимое даже через плотную ткань его мешка, и новое тепло, на руке, накрытой женской кистью.
- Я уверена… - мягкая пауза над самым ухом и запах её духов, какой-то цветочный букет и легкие нотки хвои, - вы сделаете всё возможное, чтобы мне понравилось, - она это не просто сказала, но мягко прошептала на ухо, словно мурлыкающая кошка. – Всего доброго, мистер Дрейк, до новой встречи.
Она отстранилась, это ощущалось по движению воздуха и удалившемуся аромату. Он уже не видела, как женщина второй раз кивнула своим людям. Парочка магглов (?) взяла его под локти и весьма осторожно повела к выходу. Коробку и папку у него отобрали, временно, как уверил невыразительный мужской голос с отчетливым, как перо под ребра, английским акцентом. Его снова усадили в машину, к счастью, сидение там было много удобнее стула, с коим его ягодицы имели несчастье познакомиться ранее.
Флоренс потушила лампу и попросила кого-то, кто всё это время оставался в тени, зажечь свет. Тот резанул по глазам, женщина поморщилась и заслонилась от лампочки на мгновение, пока не привыкла. Вся эта конспирация была весьма утомительным делом, но, к счастью, будучи дочерью своего отца, Августина получала от самого процесса невероятное удовольствие. Эти игры её молодили, заставляли кровь в венах закипать.
Браун отдернула тяжелую штору и подняла жалюзи, пронаблюдав, как Ирвинга вывели из здания и усадили в минивэн. Всё прошло прекрасно, теперь ей осталось только ждать.
- Будь добра, распорядись касательно ужина, мальчики наверняка вернуться голодными, - тень коротко кивнула и вышла через другую дверь. Флоренс продолжала смотреть в окно на дымный, грязный и так горячо любимый Лондон, медленно утопающий в свете просыпающихся фонарей.
Ирвинга высадили на той же улице, где и забрали, сняли мешок и наручники, вернули его вещи, а так же коробку и папку.
- Доброго вечера, мистер Дрейк, - бесстрастно пожелал ему один из похитителей, после чего двери машины закрылись, вскоре и она скрылась за ближайшим поворотом. Они с ним закончили, она с ним закончила, по крайней мере пока.