Скримджеру нравилось, как мир согласен с ним в том, что для отдыха еще будет время, а сейчас это так - непозволительная роскошь. Он попросил Флоренс расчистить утро от дел, потому что поддался ее уверениям в том, что нужно высыпаться хотя бы раз в неделю, но вот было утро, а он был вовсе не дома, в постели, и даже не в хлопотах после очередного договора с Рабастаном Лестрейнджем, как планировал изначально, а в тренировочном зале Аврората. Было рано - ни тренировок, ни людей, и только привычные, резкие, острые вспышки невербальных говорили о том, что Итон уже на месте. Когда он был главой Аврората, он тоже тренировался так рано, один - иначе тренировки срывались у всех остальных.
Сегодня с Итон не было даже Дерека, и это тоже было неплохо.
Скримджер издалека поднял руку в молчаливом приветствии. Потом подошел ближе. Плколебавшись скинул мантию, вытащил палочку - он все еще пользовался той, что принадлежала Итон.
- Давай вместе?
Он подновил щит вокруг них, на всякий случай выставив еще и антиподслушивающие чаты.
- Когда ты будешь готова, - сказал он и добавил самым обыденным своим тоном:
- Да, насчет того покушения - какие у нас есть версии?

Врагов у Скримджера, как он считал, не было, если исключить пожирателей, но пожиратели и так уже были в списке подозреваемых. Спорить он, тем не менее не стал - Итон в таких вещах часто понимала больше в то время, как он сам часто не замечал, закрывал глаза на то, что происходило совсем рядом с ним, но не касалось работы. К тому же, он был занят - к атакам Итон нельзя было относиться невнимательно, это за годы их дружбы он знал даже слишком хорошо.
Она была все такая же быстрая, а он за последние года потерял большую часть своей скорости - из передвижений на поле боя ему оставалась одна лишь аппарация, но аппарирующего противника часто можно рассмотреть заранее и застать врасплох, потому Скримджер просто окончательно ушел в оборонительный бой, ограждая себя щитовыми и упорно выжидая момент, когда противник допустит ошибку, откроется - и его можно будет ударить чем-то быстрым и действенным.
Он бил в основном Ступефаями - насколько он знал, из атакующих оно было любимым у них обоих - изредка разбавляя его Ретикулумами, которые, конечно, не задерживали Итон, и каждый раз останавливался, когда его тянуло скастовать что-то настоящее. У них тут тренировка - тем более тренировка, во время которой они говорят. И, значит, никаких Лацеро, никаких Фламмиферий.
Защита у Итон стала получше, хотя терпения на щиты у нее никогда не хватало - и Скримджер бил, периодически открываясь, рассчитывая, что она поймается, сбросит защиту - и этого зазора хватит для победы.
- Что думаю - неважно. Важно, что я знаю, что пожирателей отсюда можешь исключить. Они тоже не знают, кто это был, и нападение стало для них неожиданностью. И это не безумный одиночка-фанатик - ты знаешь, что организовано все было слишком хорошо.

Расслабляться Скримджер не спешил - Итон даже оглушенная заклинанием была опасна. Найдет, что сделать - всегда находит, потому что попадение во время боя ты или не замечаешь, или находишь способ использовать. Как угодно использовать. Итон, например, вспминала о своих ножах. Сам Скримдежр всегда относился к не-магическому оружию как к ненужному, лишнему, но использовали его многие - особенно из тех, кто застал первую войну, во время которой в ход шло просто все.
Предметным щитом нож он не сбил - из предметного щита было слишком мало выходов, а Итон всегда била точно. На тренировках они не пытались убить друг друга, значит, он был в безопасности. Но удержаться и не закрыть рефлекторно глаза, подобравшись, словно напряженная шея удержала бы нож, он все же не смог. Лезвие вошло в манекен с быстрым, тихим шорохом - острое, холодное, готовое убивать.
Голос Итон звучал почти так же.
- Вчера мы встречались с Рабастаном Лестрейнджем, - сказал он. - Не могу сказать, что из этого получилось много пользы. Он хотел поговорить об амнистии - хотел, чтобы я разрешил его семье сбежать.

- Не он.
Скримджер следил за Итон, но та, кажется, потеряла интерес к бою. Опускать палочку он, тем не менее, не спешил.
- Осенью я его не вытащил вместе с собой - это было. Только оглушил, думать вернуться за ним позднее.
На первый вопрос он и отвечать не хотел. Итон раньше не просила бы ответа. Они никогда не обговаривали это, даже не обсуждали то, кто больше заслуживает того, чтобы убить Рудольфуса. Но что он должен умереть, было понятно. Умереть или получить все же тот свой Поцелуй.
Но теперь она закрывала глаза и заметно волновалась. Будто больше не была уверена в том, что они думают одинаково.
- Я сказл, что он может сбежать сам и мы не станем его преследовать, если он не будет высовываться. Но Рудольфус останется здесь. Он в ответ пообещал мне смерти, которых могло бы не быть. Все как обычно.
Он пожал плечами, заодно расслабляя их. Думать о том, каких именно смертей еще могло бы не быть, если бы не он, какие еще имена добавятся в список тех, кто умер хотя бы косвенно, но из-за него, не хотелось.

Он еще какое-то время ждал - Итон часто во время тренировок останавливала бой не по-настоящему. Но, кажется, на этот раз у нее и правда не было настроения тренироваться. Возможно, вспомнив об одном Лестрейндже она вспомнила заодно и о втором, и, почуяв запах и желание крови, решила не продолжать. Может, так оно было и правильно. Он убрал палочку одновременно с тем, как он спрятала нож.
- Он на меня. Только не спрашивай, пожалуйста, как - я все равно не скажу. Это мое личное дело, мои личные связи, делать их известными еще хоть кому-то я не буду: опасно.
Что опасно это не для него, уточнять Скримджер не стал. Такие вещи подразумевались сами собой - ты можешь рисковать собой как угодно, но защищаешь тех, кто рядом, по мере сил. В принципе, этим объяснялось и их прошлая ссора: Скримджер продолжал рисковать собой как хотел и ему не нравилось, что ему мешали, но он упустил из вида, что для Дженис он - один из тех, кто рядом.
- Вышел он - почти сразу после покушения. Я полагал, что он или хочет завершить начатое, или хочет договориться, узнать что-то до второй попытки - если допустить, что ему о ней было бы известно. Но по его словам это не они И в этот раз я даже верю. Но просто если не они - то кто?

Он посмотрел на Итон, которую не брали ни годы. ни выпивка, медленно покачал головой:
- Не сегодня. Сегодня плохой день.
Плохие дни случались все чаще - настолько, что правильнее было бы теперь выделять не их, а дни хорошие. Перестроить стиль боя так, чтобы не быть слишком уязвимым было довольно просто. Но для рукопашной Скримджер был потерян, похоже, навсегда. Итон об этом, впрочем, знать не следовало, особенно сегодня: он и так замечал периодически обеспокоенные взгляды, которые Минерва бросала на него во время тренировок, и вечером у них как раз была намечена еще одна.
- Теперь, конечно, я мешаю многим, - пожал плечами Скримджер. - Но теперь уже прошло заседание Визенгамота - и там было... шумно, скажем так. Теперь уже прошла пресс-конференция, где я объявил о чистках в министерстве. А до того - ну кому я мог мешать до того?
Мысли тут же услужливо подбросили Ранкорна. Но Ранкорн был прикормлен пожирателями, так что он не был вариантом. Гоблины или те, кто узнал о договоре? Ну нет, они не делали ничего, на чем не могли нажиться - а на их договоренности они наживались очень даже хорошо. Кто-то из магглов не удержал язык за зубами? Но покушение было обставлено явно кем-то, кто хорошо знал и магический мир, и Атриум.
- Даже мои многочисленные помощники не знали, о чем буду говорить. Если бы это было что-то личное - не стали бы ждать того, что я стану Министром. Это должна была быть демонстрация. Время, место, много свидетелей, много охраны и, как они полагали, решительная неэффективность охраны. Хм... А ведь я там могу быть случайной жертвой. Может, это попытка ударить по Аврорату?

У Итон уже появились свои кроты. Хотя, может, они и раньше были, и все те годы, что она пропадала неизвестно где, ей стекалась подробная информация о том, что происходит в Британии - точно так же, как Скримджеру раньше докладывали из Азкабана о каждом шаге Рудольфуса Лестрейнджа, хотя он всего лишь просил сообщить ему, если тот умрет.
В любом случае - преемника лучше он выбрать не мог. Итон и сейчас не выглядела как правильная глава Аврората, но сейчас было то редкое время, когда правильные люди были не нужны. Фадж был правильным министром. Скримджер был правильным главным аврором. И они все равно впустили войну на порог. Теперь пусть попробуют неправильные люди на неправильных должностях. Та же Минерва тоже не вела себя как стандартный член Визенгамота - и за одно прошлое заседание успела сделать, проговорить и предложить больше, чем некоторые за двадцать лет, что занимали кресло.
- Да, нападение ударит. В прошлый раз школу не трогали, помнишь? У нас принято считать, что это - самое безопасное место в стране. Нападение на нее... Не безумный одиночка вроде Блэка два года назад, а настоящее нападение - удар по этой вере. Сколько родителей после такого поймут, чем, кем могут рисковать? Мы уберем всех детей, мы не допустим жертв - ты не допустишь жертв, - поправился Скримджер, которому хода на этот бой не было, - но они все равно разрушат миф и добьются своего.
Он умолк, пожевал губы, слушая глухие шлепки острых кулаков Итон о манекен.
- Я не хочу, чтобы газеты писали о деталях наших операций, пока они готовятся. Не хочу, чтобы по ним пожиратели могли следить за теми, что и как мы делаем, где собираем силы. Но в остальном... "Пророк" уже был карманной газетой. И из-за того, что Фадж ошибался и не хотел видеть очевидное, а газета ему в этом помогала, люди не стали слушать - мы не стали слушать. Из-за этого мы дали им время собрать силы и подготовиться. Что если я тоже буду ошибаться? Пусть пишут то, что есть, Итон. Я больше не хочу надиктованных новостей.

Скримджер покачал головой - у Итон всегда было какое-то очень странное понимание и трактовка шекспировских цитат. Но говорить о том, что дивный новый мир не строят, а вдруг видят, выбравшись с голого острова, где провел всю жизнь, и для дивного мира достаточно просто присутствия других людей, он не стал. Незачем, некогда - да и она имела право считать, что хотела. Он ведь для того ее и позвал, что хотел, чтобы Аврорат не зависел от министерства и от него лично. Это Итон нравилось, но понять, что его желание распространяется не только на Аврорат, а на все, она не могла.
- После войны нас все равно ничего не спасет. После войны мы объявим о том, что Сириус Блэк невиновен, а его дело и суд проходили со множественными нарушениями. Придется пересматривать результаты кучи дел, отправить кого-то в отставку, а наша репутация как ведомства будет разрушена - даже если при этом мы выиграем войну. То, начнется это потом или, при помощи еще кого-то из твоих друзей-журналистов, уже сейчас, не особо важно.
Она била ровно, одинаково, не показывая усталости. Скримджер всегда думал, что Итон как-то так и умрет - будет бить и бить, а потом просто свалится замертво, не отвлекаясь на медленное угасание и прощания.
- Итон, - позвал он. - Итон. Я слушал, несколько дней назад у нас тут было американское правительство. Это личный визит или...

Скримджер подкачал головой:
- Нет. Нет, Итон, в этот раз мы все сделаем по закону - потому что если нет, то когда они вернутся в следующий раз, нас уже не будет, чтобы защищать. И все пойдет на новый круг.
Он мог бы сказать еще многое - прежде всего, что у них тут война. Они воюют, а не сводят личные счеты. Да вот только еще вчера все было не так - и то, что Рудольфуса Лестрейнджа не оправдал бы ни один суд, было не важным. Если бы Катрин два его единственной жертвой, а сам он в Азкабане стал другим человеком - даже тогда Скримджер не дал бы ему уйти. Не смог бы дать уйти.
- Мне не нравится, что у нас тут и сейчас появляются новые игроки. Что хотел твой американец? И - что это у тебя?
Итон стояла к нему спиной и не могла видеть, на что он указывает. Но как раз потому, что она стояла к нему спиной, он и видел черные знаки на ее белой коже. Знаки, которых еще недавно не было.

- Бескровной победы я не обещал - не думаю, что она возможна, учитывая, что кровь мы... нам уже успели пустить. И ты все еще можешь воевать как воюется - но только если кто-то потом будет за это отвечать. Если мы не сделаем все по правилам, мы считай что своими руками уничтожим Аврорат. Можно, конечно, сложить ответственность на кого-то одного. Но от этого варианта ты отказалась. Может, передумаешь?
Скримджер выжидательно буравил взглядом новые татуировки Итон. Тогда она отказалась, но тогда его предложение взять все на себя было предметом торга. Возможно, в иное время она согласится. Так было бы лучше - все равно он не планировал дожить до конца войны.
Он встретил взгляд, тяжелый, как хорошо поставленный апперкот. Поймал Итон за кисть, не давая ей спрятаться в суетливых лишних вдижениях, готовый встретить удар. Если она захочет ударить.
- Ты взяла меня в свой род, - напомнил он. - А я тебя в свой. И я с тобой честен, ведь так? Я тоже имею право знать.

- А похоже, что я пытаюсь?
Он смотрел холодно, прямо, все еще хочу е опуская рвзжатую руку. Скримджер прекрасно понимал, что он делает - прошло уже достаточно лет с тех пор, как ему приходилось отталкивать от себя людей, но такой навык трудно забыть.
Останься Итон в Британии, и их дружба сломалась бы раньше. Но она уехала и была теперь, возможно, единственной его неизменившейся связью со старыми временами. Он все еще верил ей как себе самому, он все еще считал, что некому больше вести Аврорат - но она была слишком близко к нему, и в его глазах это добавляло ей уязвимости.
- Как знаешь, - сказал он, прервав долгое молчание. - Но если я узнал ад, что ты мне врешь... Лучше бы тебе не врать мне, Итон. Лучше бы мне об этом не знать.