Любишь Аврорат - люби и сослуживцев хоронить.
Дора, отстоявшая почетную вахту у свежевырытой, а затем спешно закопанной могилы, была серей азкабанских сумерек - как и чуть больше года назад, когда хоронили Диггори-младшего.
Седрика она запомнила улыбчивым младшекурсником, а его отца - уже навсегда - мгновенно обветшавшим стариком, каким он стоял тогда над гробом, пока присутствующие пытались найти хоть какие-то слова, но находили только ватное молчание, накрывающее кладбище чем-то вроде купольного "Силенцио".

А вот Чарли... А Чарли лежал в гробу точно таким же, каким пару дней назад заступал на смену и каким на собраниях Ордена сидел. Хотелось ткнуть палочкой под ребро и гаркнуть, мол, вставай, аврор, чего разлегся, безносый на подходе, отдохнем в могиле.
Так вот он и отдыхал.
Потом Тонкс, кашляя и всхлипывая, стыдливо пряталась с сигаретой за каким-то надгробием, а потом, как водится, больше уже не смогла.
Когда аврору плохо - аврор возвращается в строй, ать-два, будь готов - всегда готов. Хоть в овсяный суп, хоть в Орден Феникса.
Хоть поперек Аластора на инфернала.

Чарли погиб глупо, потому что вообще все авроры дохнут глупо, дуракам - дурацкая смерть, всегда можно сидеть тихо, ну, или хотя бы не слишком громко, но всегда есть те, кому слишком надо, а это самое "надо" рано или поздно прилетает обратно в тебя - окончательно и бесповоротно.
Хлоп - и все, вот ты был, а вот тебя не стало. Шкафчик в раздевалке - есть, дела недооформленные на столе лежат, новобранцев по щедро им розданным погонялам окликать можно - отзовуться.
А толку-то?
Никакого толку. Венок к надгробью и, может быть, орден чего-то-там посмертно.

Дора сбросила на спинку одного из стульев отсыревшую мантию и стряхнула с сизых волос подтаявшие снежинки.
Аврорат гудел и пахал и в процесс следовало как можно скорее включаться. А место павшего бойца займет боец пока не павший, но вообще все знают, что черви авроров сильней всего любят.
- Здорово. - непривычно негромка поздоровалась Тонкс с бдящими коллегами и даже ничего не свернула.
Коллеги пробурчали что-то вроде "здоровей видали" и мрачно уткнулись кто в карты, кто в дела, кто в стаканы с ну конечно же чаем.

Доре тоже определенно требовался чай - на два пальца и можно даже теплый. Возле дверей она, конечно, внимание ослабила и бравурным похоронным маршем свернула вешалку, постановка которой обратно произвела грохота едва ли не в два раза больше.
Рекреационная была забита так, что и продохнуть не получалось: малую ее часть занимала рыжеволосая коллега, в оставшемся пространстве прочно обосновалось Горе с большой-пребольшой буквы "Г".
Когда всем вокруг плохо, всегда найдется тот, кому хужее прочих, и сегодня эта роль примы безоговорочно принадлежала Яэль Гамп.
Хоронить коллег больно. Хоронить друзей - это даже не страшно, это просто наводит ужас.
Дора шумно и растерянно вздохнула и застыла на пороге под привычно-параноидальным прицелом палочки.
- Могу уйти. Могу не уходить. - обычно Тонкс была довольно многословна, но сегодня тяготела к лаконичности. - Мне жаль, Яэль.

Одна в метаморфизме польза: когда перестаешь держать его под контролем, во лжи тебя обвинить трудно - весь как на ладони и можно даже чистосердечное не писать.

Отредактировано Nymphadora Tonks (28 августа, 2016г. 07:19)

Какого сорта чай предпочитает аврорат в это время суток? Джек Дэниэлс! Имя, знакомое каждому новорожденному стажеру с первого дня учебки.
Папка так и говорил, подымая похмельную дщерь утром в понедельник - вставай, рядовой-пока-живой, что, опять полночи предавалась любовным утехам с Джеки? Бросай его, крошка, он слишком для тебя стар.
Но Дора, как всякий барсук, оставалась верна своим чувствам.
- А Аластору мы ничего не скажем. - Тонкс выдавила из себя подобие улыбки, на выходе получившееся больше напоминающим оскал малолетки-гриффиндорца под круциатусом. - А в крайнем случае выйдем в Лондон и позвоним по ужасающе маггловскому таксофону моему фею-крестному. Пусть развозит по домам наш пьяный партизанский отряд.

Команду "не бьем" Тонкс восприняла со всей серьезностью, а потому, осторожненько хряпнув, водрузила стакан на стол с величайшей осторожностью. Достала, покопавшись в кармане, колдографию: какая-то аврорская веселуха, у них тоже праздники бывают. Мешанина лиц, машущих рук, пивных кружек, но Клиффорда здесь было хорошо видно: аккурат посередь кадра, суров и непреклонен, каковым в жизни не был, разве что на задании, да кто ж его на задании видел-то? Чарли был птицей одинокой, хотя рассказывали, что в семидесятые они с женой и на работе были, как попугайчики-неразлучники.
И где теперь та жена? Правильно, все там же.
Выпьем за счастливое воссоединение супружеской четы.
Фотография отправилась на стол - создавать иллюзию присутствия, чтобы не вспоминать Клиффорда-мертвого.

Дора потерла лоб и покосилась на Гамп. Была бы Яэль метаморфом - сидеть ей сейчас черней плаща дементора. Чаек-печеньки-котики - это все теперь для нее на ином рубеже, там, за радугой. На самом деле - за Стиксом.
Тонкс совершенно не знала, что в таких ситуациях говорят, и подозревала, что никто не знает, - даже тот, кто десятки похорон вглядывался в родные лица перед тем, как те скроются за гробовой доской.
- Вторые. - Дора обнаружила пепельницу, решила, что можно и неумело раскурила сигарету, купленную в ларьке возле дома по принципу "ткну пальцем". Было слишком крепко. - Седрик.
Дальше можно было не уточнять - про смерть юного Диггори ввиду обстоятельств год назад гудела вся страна.
А Чарли ушел тихо-тихо. Шлепнут некролог на последнем листе "Пророка" - и хватит.

Доре было двадцать два, но тут что в лоб, что по лбу - два года ни погоды не сделают, ни мозгов не добавят.
- Не выйду. - согласно кивнула девушка, вспомнила совершенно не к месту Ремуса и окончательно раскисла. - Потому что... Потому что буду умная, нечего детей сиротить, особенно чтобы с двух сторон. Ааа, к черту! - она махнула рукой и прямо задницей почуяла, что по меньшей мере одна прядь начала желтеть, как было всегда, случись Доре беспардонно лгать; надо было менять тему. - Как думаешь, - Тонкс повертела в руках сигарету и мужественно сделала еще одну затяжку, героически не выблевав собственные легкие. - Вот он сам бы сейчас что сказал?
Живей всего человек остается в том, как и каким его помнят друзья. И раз уж поминки - надо вспоминать.

Отредактировано Nymphadora Tonks (28 августа, 2016г. 04:38)

- Может и в лучшем. - кивнула Дора. - Скорее всего там. На худший они все-таки делов не наворотили.
В отличие от солидной части магического мира, у нее религия ни проблем, ни вопросов не вызывала: бабушка с дедушкой (те, которые не приходили в ужас от существования Нимфадоры) были приличными англичанами и исправно посещали ближайшую церковь. Так что Тонкс и крестили, предварительно обрив под болванчика, чтобы не смущать пресвитера возможными казусами, и даже конфирмацию она честно прошла.
Хотя прихожанка из нее получилась преотвратнейшая: в церкви Дора оказывалась примерно раз в год, после десятого напоминания и угрозы репрессивных мер. У нее правда, относительно отправки волшебников на поклон к верхним людям был ряд вопросов, начиная от тотальной некрещености большей их части и заканчивая пресловутым ветхозаветным наказом немедленно убить ворожею, но с возрастом девушка порешила, что единый в трех лицах Б-г все-таки умный, добрый и разберется.

Вторая затяжка, выполненная в строгом соответствии с инструктажем, пошла бодрее.
- Так может закусим?.. - с некоторым сомнением протянула Тонкс и огляделась по сторонам. Блажен кто верует, тепло ему под фовеусом, но искать в Аврорате еду на заре ночной смены - самое безнадежное из всех дел. Министерский буфет закрыт напрочь, а все, что принесли с собой утром - смели еще в обед. Энергозатратная работа. Аврорат жрал в три глотки и продолжал восхищать общей изможденностью натур.
На столе в вазочке покоились несколько крекеров настолько трагического образца, что ими пренебрегли даже свежесменившиеся патрульные.
- Хотя нет. Здоровье дороже.
Хаффлпафф в еде привередлив - он лучше оголодает, чем будет есть, что попало.
А о дядюшке - почти как о мертвом. Либо никак, либо... никак. Если бы Дора не научилась со временем отделять паранойю Аластора от объективной реальности, у нее бы сейчас возникло непреодолимое желание использовать на практике Империо и, прежде, чем отправиться полировать попой азкабанскую шконку, выяснить у коллеги, а не шпион ли она часом злокозненный?
Сириус Блэк - запретен. Как Лес и Непростительные.

Поэтому Дора на первую часть только изобразила лицом что-то крайне неоднозначное, немедленно выпила и предпочла сосредоточиться на дальнейших словах.
- Все было правильно, Яэль. - Дора подозревала, что вряд ли что-то может утешить человека, который остался жив там, где другой человек умер, но иногда, наверное, имеет смысл напомнить о фактах во всей их беспощадности. - Субординация хуже Империо, но мы работаем только благодаря ей. - слова Аластора Муди, исполнение Нимфадоры Тонкс. - Дети, родители, выводок клубкопухов - но последовательность действий командует старший по званию и тот, кто в боевых условиях на это кладет прибор - придурок, и из Аврората его следует гнать вперед его же визга. Ты бы ведь тоже меня вперед себя в схожей ситуации не пустила.

И правильно бы сделала. И Дора бы тоже послушалась, хотя часто самонадеянно считала себя лучшим бойцом, чем многие уже-авроры, а собственное мнение была склонна возносить на недосягаемые высоты.
И потом, конечно же, точно так же, как Яэль сейчас, прокручивала в голове все возможные варианты развития событий, надираясь в хлам под закуску из табачного дыма.
Вбитая в голову табель о рангах спасает организации от краха, но не спасают боевые единицы от саднящей к непогоде совести.
- Аврору вообще лучше не говорить. - со всей убежденностью поделилась девушка своими рассуждениями. - Нам это вредно, за нами пресса наблюдает. А в целом... я вообще считаю, что надо вводить практику прошлой войны и разрешать аврорам использование непростиловки.
Ох, влепит ей сейчас Яэль, влепит по полной программе. Язык Дорин - враг Дорин, и вроде сдерживается обычно, но надо-то сдерживаться всегда! Жаль, что слово изреченное назад себе в глотку не запихаешь. Чтобы хоть как-то сгладить момент, Тонкс честно попыталась заложить крутой переговорческий вираж и вернуться назад.
- Не думаю, что кто-то действительно верит, что умрет. - она хмыкнула, поняв, что меряет исключительно по себе. - Я вот вообще уверена, что буду жить вечно, и когда все умрут - я, конечно же, останусь. А у тебя как со смертностью?

Что за душой у аврора Гамп она представляла себе слабо - их ведомство способствовало веселым попойкам, но как-то не поощряло нормальных человеческих отношений между сотрудниками.
Потому что случаются похороны, а тебе потом выходить в ночь.

Отредактировано Nymphadora Tonks (29 августа, 2016г. 08:10)

- Ммм... В допросную... - Тонкс мечтательно прищурилась. - А ты хороша! Тут тебе и выбивание зубов, и устроение расстройства желудка, и, наконец, просто психическая атака, а главное - ни одна комиссия не придерется. Скажем, что просто решили подследственного накормить, это же гуманно.
Шутки - это хорошо. Черный аврорский юмор - притча во языцех, временами кладет на лопатки даже колдомедиков с их воинствующим цинизмом.
Чего стоят одна только тетрадка с заботливо выписываемыми формулировками осмотра мест происшествий - читая ее, можно было постичь смысл бытия.
"В подвале обнаружены останки мужчины, предположительно - труп", "Шел за мисс N. два квартала и нецензурно восхищался", "В связи с подозрением на изготовление темномагического артефакта, при обыске изъяты все меховые предметы, исключая кота" и прочие аналоги "...подтвердить может прилагающийся к рапорту стажер M."
Жаль только, что долго веселье не длится: то срочный вызов, то допрос, то доследования. А это уже вообще не смешно.

Не желая расписываться в собственной дурости, Дора порешила считать собственное высказывание относительно непростительных заклинаний следственным экспериментом по установлению реакции хорошего человека на ее, Дорины, внутренние убеждения.
Судя по многозначительному лицу Яэль, эксперимент прошел скверно и явно засвидетельствовал, что лучше, конечно, молчать в полу мантии. И лучше даже перед собой - мысли эти, возникающие в голове все чаще и чаще, Тонкс совершенно не радовали. Что бы сказала на такое декан Спраут? И умеет ли она вообще материться? Хотя, наверное, умеет - столько лет мандрагоры пересаживает.
А хуже все, что Аластор-то научил. И что теперь будет, случись оказия?
Вряд ли что-то хорошее. Зато какой будет прецедент - барсучок с Авадой. Толстый Монах развоплотится от разочарования, родственнички со стороны мамки от восторга собственные шляпы сожрут.
- А я вообще никогда не хотела. - призналась Дора.
Ну, раз уж вечер откровений то, как говорил Майло, карты на стол и патроны на стол.
- Но когда придут в мой дом и наставят палочку на маму и папу - захочу.
О, эти прекрасные оговорки! Поди разберись, что хуже: признание в том, что пожелать кому-то смерти лютой за тобой не заржавеет, или вот это трогательное не "если", а "когда".
Тяжело оставаться хаффлпаффцем а-ля натюрель, когда страну накрывает тень, а ты в доме единственный боевик.
Выражение про смертность было отличным и его следовало заучить и как-нибудь к месту вставить.  Все тот же аврорский юмор. А ведь Яэль, отпрыск чистокровного и почтенного рода, могла бы плюнуть вообще на все, выйти замуж и сесть в каком-нибудт пафосном благоустроенном особняке возле окна: хандрить от непогоды и подрезать на зиму розы - у каждой чистокровной женщины должно быть занятие, каковое она не доверит верному домовику.
Однако ж понесло в авроры - хандрить уже от последствий заклинаний, прилетевших куда-нибудь, да поминать под вискарик павших друзей. Отличный выбор, как на Дорин непритязательный вкус.
- А ты зачем? - и Тонкс чуть улыбнулась; отвечать вопросом на вопрос, при учете корней, следовало бы как раз Яэль. - Я... Я в войну была не настолько маленькой, чтобы не понимать, что происходит. Магглорожденный папа и мама-Блэк, и оба даже ступефай метко не кинут.
После того, как маленькая Дорочка сунула пару раз нос в "Ежедневный Пророк", годы, прошедшие до 1981 были наполнены ночными кошмарами и очень невеселым пониманием того, что папа с мамой вообще не всесильны.
- Ну и крестный. - тут девушка повеселела. - Он в маггловской полиции работает. Крутой. Я нашу версию "Правила Миранды" с пяти лет наизусть знаю, хотя, казалось бы, зачем?..

- Кормить. Любить. Убивать. - Дора, хлопнувшая еще стаканчик и захмелевшая чуть больше, чем было бы надо, принялась загибать пальцы и, полюбовавшись результатом, внезапно прозрела. - Да это же прямо как жена!
О загубленной семейной жизни сотрудников Аврората тоже впору было складывать легенды, поэтому после каждой объявленной помолвки коллеги принимались делать ставки - сколько все выдержат.
Самые удачливые выдерживали до вдовства. Ну вот как Чарли, например.
Твое здоровье, Чарли. Уже, конечно, ни к чему, но ведь и не повредит?
Ну, Яэль зато на вопрос ответила слету, хотя Дора тактично ни о чем и не спрашивала. Логично было меж тем до ужаса: и правда, на кой ляд тебе что-то еще, если работа выполнит вот все эти перечисленные пункты, а в промежутках между - еще и поимеет так, что тебе не очень понравится.
Настоящий чистокровно-аристократический брак. Все, как у людей.

Выкладка по причинам ухода в Аврорат различных факультетов тоже изрядно восхищала - у Яэль, оказывается, было на удивление образное мышление. Так что Дора себе это все в уме записывала, и понимала, что умей рисовать - непременно бы зарисовала.
Честь, исследования, гордыня.
Хаффлпафф приходил в Аврорат за... А, собственно, зачем? Вопрос хороший. Спроси у любого барсука, зачем он делает то, что делает - и гарантированно подвесишь его часа эдак на полтора, ибо мышление хаффлпаффское неутомимо и непреклонно, оно прет на абордаж с упорством громамонта и сметает стены.
Но медленно.
Так что рано или поздно хаффлпаффец разразится превосходным "Да так, просто", оставив собеседника в недоумении и законной ярости.
Что за душой у медоеда - не ведает, на самом деле, и сам он. Он очень занят поеданием змеи.
- Похоже, меня ждет увлекательнейшее будущее! - искренне восхитилась Дора, в уме уже успев выйти замуж за Ремуса, трагически с ним развестись, остаться матерью-одиночкой с двумя малолетними оборотнями на руках, еще раз выйти замуж, родить еще одного (сквиба, для полноты картины) и торжественно сдохнуть от руки Пожирателя на задании, оставив недоумевающего второго супруга со всем этим выводком на руках. - Можно мне какое-нибудь другое? А почему сразу нет?! - Тонкс хихикнула и неожиданно посерьезнела. - Яэль, а что бывает с теми, кого вот это вот все окончательно выело?

И снова хмыкнула на емкое резюме о мать-его-Шерлоке. С чего она понравилась Аластору, Дора честно не знала, но предпочитала льстить себе мыслью о своих вы-да-ю-щих-ся боевых способностях.
- Говорить с Рэдом за жизнь? Это ж как себе не любить-то надо! - поразилась Тонкс. - Ну или там какую стойкость духа развить... Короче, у меня вот этого всего нет. Он крутой, да. Но молчать с ним безопаснее.
Дора быстро научилась отдавать должное умению крестного низвести тебя до положения амебы в одну фразу из-за чем-то неугодившего ему вопроса. Посему, выйдя из младенческого возраста, когда позволяется чуть больше, чем обычно, скоренько научилась держать язык за зубам и в присутствии крестного все больше слушать да помалкивать. Благо, тот хоть вопросов почти не задавал - интересных тем для бесед с Тедом и Андромедой у него и без Тонкс-младшей было предостаточно.

Отредактировано Nymphadora Tonks (30 августа, 2016г. 23:26)

- Ну, лучше быть хреновой женой, чем образцовыми заключенным. - убежденно сообщила Тонкс не то Яэль, не то стакану и призадумалась.
Дважды сходить взамуж - это не поле перейти или там мантию в трусы заправить. Это два раза думать, что в твою жизнь пришло что-то настоящее, и пришло навсегда - а потом дважды расписаться в собственной несостоятельности вместе с неумением хотя бы примерно прогнозировать будущее.
Будущее - оно такое. Ты ему - свои планы, оно тебе - демонический хохот над ними.
Дора любила при оказии сходить в кино или у бабушки с дедушкой уставить в телевизор (в родительском дому ящик почему-то отказывался работать наотрез, хотя прочая техника не шалила). В кино все было глубокомысленно и с подтекстом, там у всякого человека подразумевался такой внутренний пласт, замешанный на трагедиях, что ого-го!
В жизни так не бывает. То есть это в детстве Тонкс казалось, что не бывает, а тут ведь как: погляди внимательно по сторонам - и у каждого человека не меньше, а то и больше за душой, чем у какого-нибудь Леона-киллера.
Яэль сегодня была склонна говорить, но Дора подозревала, что если напоить ее чуть сильней, а самой остаться трезвой, чтобы потом ничего не забыть - такое услышишь, что ночью будешь спать плохо и урывками.

Сент-Мунго девушка знала, как свои пока-еще-десять пальцев, и Аврорат тут был не при чем: маленькая Тонкс слишком ответственно подходила к вопросу грядущей партизанской войны - как и многие послевоенные дети, она в малолетстве была свято уверена, что когда вырастет - ей придется воевать с Пожирателями. Значит, надо было учиться терпеть и превозмогать; за неимением круциатусов, Дора доводила родителей до скрежета зубовного свершениями типа "вогнать под ноготь иголку" - чтобы сызмальства знать, как правильно молчать на допросах. И это не говоря уже о бесконечных ушибах, следующих из ее легендарной грации.
- Какая-то хренорма. - Тонкс обиженно надулась и, допив все, что оставалось на донышке, трансфигурировала стакан в статуэтку рыдающего пикси и обратно. Пикси получилса кривоногий, хромой и умственно-отсталый - изобразительное искусство никогда Доре не давалось. - То есть хит-визарды категорически не врут, и в итоге получается все те же секс-наркотики-рок-н-ролл, с поправкой на костерост вместо пивасика? Но я же хорошая девочка! - девушка всплеснула руками. - А что мама скажет? А папа? И вообще?!

Мама и папа, на самом деле, все сказали еще в момент подачи Дорой заявления на стажировку. Кто не видел матерящуюся Блэк - тот не жил. Запах валерьянки из гостиной не выветривался еще три дня.
- Из-за лесу, из-за гор едет дедушка аврор, - пропела Дора (это у нее получалось лучше скульптурного творчества). - у меня предплечье с Меткой, он убьет меня в упор... Яэль, а каково это - расти под присмотром человека, всю жизнь положившего на нашу контору?
Ответа она ждала с любопытством и затаенным ужасом. Похоже, коллега ее была кладезем ценнейшей информации, о которой обычно никто не хочет знать, но в аврорате - приходится.

Про "плохо спать" и "ничего не хочу знать об этом" Тонкс оказалась сногсшибательно права, но все равно слушала, развесив уши.
Если бы ее детство походило на детство Яэль хоть десятой частью - она бы выросла дерганным параноиком и маленькой досрочной копией Аластора, а спать бы, наверное, вообще разучилась раз и навсегда.
То есть еще команда домовику - куда ни шло, но вот шифровки вместо сказок на ночь - это за гранью.
Ах, война, что ж ты, подлая... Продолжения не будет. Просто - что ж ты такая, сука, подлая-то?! И почему ты опять стоишь на пороге? На нашем пороге? На моем ЛИЧНОМ пороге, и грозишь иссохшим пальцем, словно это не мой дом, а твой?
Впору было петь и плясать, что полуторогодовой давности задержка оказалась просто задержкой. А тогда-то Дора даже расстроилась - а что, она бы за Майло и замуж вышла. А даже если бы и не вышла - ребенок это все равно довольно-таки весело, особенно если его можно спихнуть на бабушку с дедушкой или на прабабушку с прадедушкой.
Дети - они славные и вкусно пахнут.
Дети - они смертные.
Тонкс передернула плечами: чти заветы Муди и не обзаводись точками давления, их у тебя и так вагончик с тележкой. Потому что в лучшем случае вот так же придется на ночь вместо колыбельной напевать какие-нибудь выдержки из протоколов допроса.
И вообще, в Аврорат надо брать круглых сироток, которые даже в койку ходят исключительно по физиологическим нуждам.
Так всем спокойней.
Куда потом с таким детством? Да вообще, если честно - в соседнюю с Локхартом палату, превентивно. Ан нет, ходит хрупкая да возвышенная на первый взгляд Яэль со всем этим чемоданом радостей, и хрен с два о них догадаешься, если не такие вот жизнеутверждающие оказии.
Мир оборачивался бездной, пристально глядящей в разноцветные нимфадорины глаза.
- Я лучше не буду это представлять. - тихо проговорила Тонкс. - Не хочу. Я хочу ступефаями крошить шоколадных лягушек. Это тренирует меткость.
Следующий стакан она выпила в два глотка, отмахнувшись от гласа рассудка, внушавшего, что утренней летучки никто не отменял. Поди, там все после сегодняшнего будут волшебные-волшебные.
- У меня? - она нервно хихикнула. - А что у меня? Меня вот в зоопарк водили. В панамке - я от восторга начинала на радугу походить, а Статута никто не отменял.
О том, что папа, не слишком умелый в боевой магии, хранит в тумбочке заряженный и накрытый "антидоровскими" чарами смит-вессон, Тонкс узнала только курсе на пятом. И, славная своей "догадливостью", только к этому же времени и сообразила, что бабушка с дедушкой параноили пуще всех и наконец-то догадалась, зачем они, умиляясь внучкиным способностям, все время просили ее слепить из себя неприметного такого мальчугана и больше всего любили играть с девочкой в прятки.

С песнями и танцами, ага, и каждому - свой колорит, чтобы под стать и в соответствии. Кому рил с джигой, кому - польку-бабочку, Яэль вот, наверное, Хаву Нагилу или там какой фрейлехс. В семь сорок он уедет, в семь сорок он уедет, наш старый, наш славный усопший брат-аврор! И все в кипах, вне зависимости от пола - в Аврорате все мужики.
Общение с семейством Гольдштейнов для юной Дорочки бесследно не прошло.

Интересно, а что сделает мамочка, приди ей похоронка со словами "Уважаемая миссис Тонкс! Ваша дочечка - дебил и сдохла!"
Мамочка, конечно, будет плакать, но сначала сделает руки-в-боки и пороорет с блэковской фамильной яростью "Я же говорила, что этим все кончится!"
Половина детства у Доры прошла под знаменем борьбы за независимость. Потому что Андромеда Тонкс исходила из того принципа, что свою жизнь она прожила, а значит и дорину тоже как-нибудь проживет.
- Не потеряно... - протянула Дора. - Хорошо, если не потеряно. Хуже - если не найдено.
Звучало заумно. Ну и что, не такая уж Тонкс и дура. Раз даже как-то поднатужилась, поднапружилась - да и прошла в гостиную Рейвенкло на спор. Наверное, их дверная ручка просто не справилась с шоком в виде такой непрошибаемой хаффлпаффской наглости.
- А то ведь как - шарил-шарил, не нашел, так заплакал и пошел. Ходишь, осторожничаешь, на воду дуешь. А потом не то что внукам рассказать - самому вспомнить нечего...
И на этом моменте Дора заткнулась, потому что лирика с философией закончились и в гости пожаловала Ее Величество Жизнь. Выглядела она дерьмово, но другой отчего-то Яэль Гамп не выдали - по крайней мере, на сегодняшний день.

Значит, слухи министерско-авроратские в кой-то веки раз не раздували пикси до фестралов. Одной дружбой в аврорате сыт не будешь, потому как ты здесь ешь, пьешь и спишь, а спать иногда хочется не в гордом одиночества. Вот только у представителя вида "аврорус вульгарис" даже до семейного ложа времени дойти не всегда хватает, что уж говорить о романах. Какие романы, о чем вы, когда?!
Вот и приходится выкручиваться на том, что имеешь под боком. А человек - он живое существо и не из камня выточен. Он и так-то склонен привязываться, а к тому, с кем ведешь себя на рейтинг 17+ и подавно непросто сохранять остраненно-рабочие отношения.
О, Аврорат, верный супруг миледи Войны, чудны твои деяния.
Пришел и молча сделал, и вот вам одна вакантная должность, и двое осиротевших детей, и одна угробленная любовь, и еще одна вообще абортированная, потому что появится ей не дозволили.
Если хочешь мирно жить, если хочешь не тужить - не ходи в авроры! Не борись с террором! Аврорская бабья подстольная частушка.
Говорить тут было не о чем - пригодных моменту слов Дора попросту не знала. Поэтому она просто по-быстренькому сморозила (в прямом смысле) немного льда, щедро плеснула виски, потому что на два пальца тут уже не годилось, и, решительно потянув Яэль за плечо, сунула ей в руки стакан.
- Вперед.

Чем больше алкоголя - тем проще прореветься, а прореветься надо бывает всякому. Но делать это лучше с ледяного алкоголя, потому как от теплого только тошнит.
А тошно и без того.

Уникальная ситуация - крушить обстановку начала не Дора. Хоть дату в календаре отмечай.
Девушка быстро собрала стакан обратно. Магглы говорят, что разбитого - не склеишь, а магия утверждает, что очень даже склеишь. И склеивает.
Но что ни склеивай - все равно получается предмет. Поэтому авроры к сорока седые ходят, а Лонгботтомы лежат в Мунго целехоньки и примерно настолько же одушевлены, как вот этот стакан.

С той самой поры, как восемнадцатилетняя Дора подала заявление в Аврорат, чаще всего она слышала совет бежать оттуда, пока не поздно. По дороге разрешалось терять тапки.
Потому что женщине не место в Аврорате.
Хаффлпаффу не место в Аврорате.
Хорошей девочке с наивностью головного мозга не место в Аврорате.
Да никому, собственно, не место в Аврорате, потому что Аврорат - это место, где смерть, а лучше все-таки жить.
Сколько их таких было, орущих неразумным стажерам "Бегите, глупцы!", но крошки-хоббиты упрямо шли вперед, потому что были очень, очень тупые. Оттого-то рейвенкловцев в Аврорате было немного - умный в гору не пойдет, умный пойдет в невыразимцы.

Тонкс чуть прищурилась, вспоминая что-то.
- Сказали мне, что эта дорога меня приведёт к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мною кривые глухие окольные тропы.* Нет. - Дора помотала головой. - Все-таки нет. Я любить и вот это вот все очень хочу. Но ежели добрые люди в белых масках нас всех, как котяток, перетопят, у меня точно не получится ни того, ни другого. Поэтому лучше мы сначала перетопим их, а потом уже будем разбираться, с кем и когда совет да любовь.

И Дора про себя хихикнула. А благородному-то роду Блэков, как ни крути, финита, потому как даже если выйдет дядюшке амнистия, он чисто из духа противоречия женится в лучшем случае на полкуровке, и пустит века чистокровности под свой же хвост. Будет тому, надо думать, несказанно рад. А непригодные к продолжению фамилии Блэки, надо думать, удавятся на собственных тюремных робах - если, конечно, кто-то из них все-таки удостоится камеры, а не дементорского засоса.
Детская убежденность в неизбежности войны с Волдемортом оправдалась, хотя от пророческого дара Тонкс не страдала - хватало и метаморфной редкости.
- Обливиэйт - для слабаков. - хмыкнула девушка. - Мы пойдем другим путем и будем делать вид, что он был. Аластор завещал всякую оказию использовать для тренировки. Будем тренироваться изображать лицом полные спокойствие с незнанием. Как шпионы во вражеской ставке.

Дора знала, что завтра утром посмотрит в зеркало на собственную измятую физиономию и прямо враз все забудет, продолжая не казаться, но быть разноцветной барышней на выданье, за каким-то чертом понесшуюся стяжать аврорской славы. Ну да ничего, это юношеское, это выветрится.
А пуще всего - забудет вот эти вот слова про любовь к врагу, которые звучали неуместно, и были здесь совершенно ни к чему, ни за что в разговоре не зацеплялись!
Школа Грозного Глаза давала о себе знать: не засоряй мозги тем, что сейчас тебе не нужно. Вспомни только тогда, когда представится шанс расширить картинку и хоть что-то в ней прозреть.

А про то, что привыкают - Дора знала, что это совершенное, Мерлиновой милостью вранье. Никто не привыкает, и никогда не привыкает, даже те, кто по ту сторону баррикад - даже они помнят своих мертвецов поименно.
Но рано или поздно ты понимаешь, что этого НАДО ждать.
Потому что вокруг теперь война, а на войне - вот неожиданность-то! - убивают.
"Война волшебников, - сказал как-то в ее детстве дедушка отцу, отложив "Пророк" и думая, что Дора на улице и ничего не слышит. - Сказочная война. А убивают, вот беда, совсем по-настоящему..."

Отредактировано Nymphadora Tonks (5 сентября, 2016г. 03:06)