Внешний вид: черная мантия с синими вставками, белая рубашка, черные брюки, черные ботинки.
С собой: палочка, медальон, леденцы.

Подпирая неимоверно тяжелую голову рукой, Чарльз усердно сочинял отчет. Самопишущее перо в этом очень помогало, в отличие от самого Клиффорда, который не любил это дело. Поэтому его все никак не могли засадить за "офисную работу", и он все еще продолжал мучить своих работников этими бумажками, ибо делать за них эту часть работы не собирался. Но конкретно этот отчет, над которым мужчина собрался умирать медленной и мучительной смертью, был о его работе. О том, что он делал последнюю неделю, чем жил, чем питался, как спал и сколько времени проводил на работе, а сколько с семьей. Порой дотошность бюррократического аппарата Министерства была настолько въедливой, что он нее ныли зубы, но пока из личного дела Чарльза не исчезнет запись "относительно стабилен", он не сможет отделаться от этих отчетов. А жаль.
Кажется, кто-то зашел. Подняв задумчивый, хмурый взор на вошедшую, аврор медленно отошел от мыслей, что должны были отразиться в отчете. Или нет. Это уже решать не ему. Глубоко вздохнув, постарался смахнуть с лица жуткое занудство и канцелярскую сухость, натянуто, устало улыбнулся.
— Аврор Тонкс, — некоторые подчиненные (какое противное слово) запоминались деталями, а некоторые не оставляли о себе никаких воспоминаний, оставаясь серой массой "коллег". Нимфадора мастерски впечаталась в память, а еще была юна и активна, что было хорошо. Свежая кровь была полезна в период, когда всё и вся находится в подвешенном состоянии, выжидании и сомнениях.
— Заходите, — приглашающий жест на кресло, старое, местами протертое, но выглядящее удобным и уютным. А если на него усесться, то создается ощущение, будто пришел в самое безопасное место на всем свете — домой. За этим креслом Чарли в свое время пришлось побегать. А потом — бегать от искушения проводить в нем все время. Но в качестве кресла для посетителей оно подходило как нельзя кстати.
— С назначением. Или вас уже поздравили? — несколько рассеяно и запоздало убрав лист с отчетом вместе с пером в ящик стола, приподнял брови. — У нас в последнее время не так много работы, так что...
Он хотел сказать что-то вроде "можно собрать авроров и устроить маленький ритуал инициации", что обычно походил на милые посиделки с чаем и пончиками, но тут в кабинет влетело письмо, нагло улеглось прямо перед старшим аврором. Вновь нахмурившись, Клиффорд осторожно взял бумажный самолетик, развернул.
— Прошу прощения, — пробормотал он, вчитываясь в строки и все больше и больше хмурясь. — Кажется, у меня... — он поднял взгляд, удивлено подняв брови, посмотрел на Нимфадору, затем снова уставился в письмо.
— Это какая-то... — "ошибка" так и хотелось сказать, но вряд ли: Тонкс сидела перед ним, лично это не доложили, зная, как он будет негодовать и махать кулаками, поэтому прислали записку. Шумно вздохнув, мрачно протянул записку девушке.
— У нас задание, Тонкс, — его тон несколько изменился, став неприлично сухим и официальным. И любой знающий Чарли сказал бы, что он попросту не хочет втягивать во что-то опасное юного да неопытного мракоборца, но внешне это выглядело так, будто он ревнует свое дело к новичку.

— Да, у нас. И у меня и у вас одновременно, то есть, у обоих, то есть, мы с вами работаем... вместе, — не меняя тона и не добавляя молока вежливости для смягчения сухих хлопьев недовольства, Чарльз косо рассматривал Тонкс. Нет, ну вот и как, куда, зачем? Пусть отправили бы ее на какое-нибудь задание из разряда незаконных превращений, или еще что!.. Вспомнив свою практику, что обернулась не лучшим образом именно из-за такого же старшего аврора, выпустившего желторотых вчерашних выпускников махать палочкой на Пожирателей, Клиффорд поумерил свое раздражение. Все-таки девушка не виновата в назначении. А ему придется с этим смириться, ибо идти к Скримджеру и ругаться по поводу напарника — последнее, чем бы сегодня хотел заняться Чарли.
Тяжелый, продолжительный вздох.
— Поднимайтесь, дело не ждет, — поторопил, поднимаясь из-за стола, складывая бумагу с приказом куда-то во внутренний карман. Мгновение засмотрелся на необычный цвет волос, но свел брови, став хмурым и колючим.
— Надеюсь, вы готовы сразу приступить? Обычно я расследую дела в течении двух суток, и результат предоставляю на третьи. Чем быстрее начнешь, тем больше улик найдешь — таков мой принцип. Сможете?
Казалось бы, он должен подождать ответа, но Клиффорд кивнул в сторону двери, давая понять, что, каким бы ответ ни был, у Нимфадоры попросту не будет шанса даже немного замедлить мракоборца. А ведь он еще не начинал вредничать.
На пути к выходу из Министерства, да и в коридорах, в лифте, Чарльз оставался молчаливым и невозмутимым, не обронив ни слова, оставляя свою внезапную напарницу без малейшего представления, что было в приказе. Впрочем, если она не успела прочесть — а он ведь его протягивал — то это после скажется на расследовании.
Хотя она же совсем молода...
Скрепив сердце, засунув свою вредность в темный чуланчик плохих качеств, Клиффорд великодушно соизволил озвучить, что происходит лишь тогда, когда они встали в очередь к камину.
— Два часа назад в пригороде пропал волшебник. По словам его горничной — сквиба — он уже полгода не выходил на улицу и не принимал гостей. Странности не наказуемы, однако сегодня утром дверь в дом оказалась приоткрыта, волшебник исчез, как и шкатулка, с которой он не позволял смахивать пыль.
Аврор помолчал, раздумывая, что упустил.
— Его зовут Айдан Пирс, — чуть тише. — Он не смог оправиться после потери дочери в войне.