Луна не любила зельеварение. Совсем не из-за его преподавателя, как сразу мог бы подумать любой ученик Хогвартса (правда, справедливости ради, следовало отметить, что находились старшекурсницы, томно вздыхающие и провожающие сутулую спину зельевара остекленевшими взглядами, но мы сомкнем завесу скорби над этими несчастными). Просто-напросто Лавгуд тяжело было сосредоточиться на чем-то одном, она путала ингредиенты, время варки, количество помешиваний, умудрялась порезаться, обжечься и уронить флакон в котел - иногда все это одновременно. Неудивительно, что на ее появление в аудитории профессор Снейп всегда реагировал нервно и не упускал случая пройтись на тему а) умственных способностей Луны б) кривых рук Луны в) внешнего вида Луны (соберите волосы, Лавгуд, если не хотите полоскать их в котле; если вы наклонитесь еще ниже, получится суп с редисом; если отрежете себе палец, будьте добры, тот, на котором этот волдырь в оправе - и так далее, и так далее).
Луна не воспринимала эту критику всерьез - ну в самом деле, профессор ведь мужчина; ее папа всегда говорил, что совершенно не разбирается во всех этих девчачьих штучках и рассеянно хвалил очередное вынесенное на его суд украшение. А то, что зельевар постоянно злится - так ведь и повод иногда есть. Правда можно было бы делать замечания не в такой форме, но тут, наверное, характер такой, ничего не поделаешь. Если бы у Луны спрашивали ее мнения - а его никогда не спрашивали - она бы посоветовала отвар кизила и побольше отдыхать на свежем воздухе.
Однокурсники уже покинули подземелья, и Луна отправилась следом - но не в гостиную. Занятия на сегодня завершены, можно и погулять, пока не стемнело, а темнело осенью быстро. Но не успела девушка дойти до главного входа - вернее, даже повернуть в коридор, ведущий к лестнице наверх - ее перехватили. Оглянувшись на оклик, Луна притормозила, а потом и вовсе остановилась. С ней заговорила слизеринка (Гринграсс, грин-грасс, прелесть просто, а не фамилия), и бесцветные брови Лавгуд приподнялись в удивлении - обижаться?
- Я не обижаюсь, - ответила Луна, машинально дотрагиваясь до веревочки, на которой висел своеобразный кулон. - Это пробка. От сливочного пива, - Лавгуд приподняла шнурок так, чтобы слизеринке было лучше видно, и пробка закачалась на нем, поблескивая продетым сквозь нее колечком.
Луна не задавалась вопросом, почему однокурсницу вдруг заинтересовало ее украшение - в конце концов, у нее довольно часто спрашивали в первые годы обучения, не амулеты ли она носит, или, может, обереги? В принципе, это было недалеко от истины, так что рейвенкловцы в ответ на ее подробные объяснения скучнели, а потом и вовсе привыкли и оставили Луну в покое вместе с ее своеобразным чувством стиля. Но вот на потоке, видимо, еще находились студенты, не успевшие присмотреться к Лавгуд.

Отредактировано Luna Lovegood (4 августа, 2016г. 21:29)

Вопрос был предсказуемый. Слабенький такой был вопрос. Пивная пробка за триста - что это за символ?
Луна улыбнулась немного снисходительно. Вообще, это была типично рейвенкловская черта - отвечать на вопросы представителей других факультетов с покровительственной информацией, легкость которой варьировалась в зависимости от тупости вопроса и деликатности отвечающего.
От разящей искренности Лавгуд слизеринку спасло только появление однокурсников и створка двери, с которой Луна поздоровалась бы, как минимум, локтем, если бы Астория не спасла ее в последнюю секунду. Скользнув по серебряно-зеленым равнодушным взглядом, Луна поправила перекрутившийся шнурок, пропустив его под воротником рубашки.
У это пробки была длинная и очень увлекательная история, но Луна, проговорив ее мысленно, как-то позабыла, что общение заключается в том числе, в том, чтобы мыслями делиться вслух, поэтому удивление вновь промелькнуло в ее глазах, когда Гринграсс повторила свой вопрос.
- Это подарок, - доверительно сообщила Луна. - И она отпугивает нарглов.
Древесина, из которой производитель делал пробки, была, пожалуй, единственной известной Луне, на которую не покушались личинки этих довольно противных существ, которые любили погрызть оконные рамы, древки факелов в коридорах, особенно они почему-то любили раму картины на четвертом этаже, так что Филчу приходилось то и дело ее реставрировать, ворча себе под нос про неведомых вредителей. А еще нарглы не гнушались шерстью и пухом - обнаружив это, Луна некоторое время клала свое украшение под подушку - нарглы были не опасны (по крайней мере, в этой фазе своего существования), но уж больно противно спать, зная, что твоя подушка, возможно, кишит нарглами.