Вопреки ожидания последние три недели Итон чувствовала себя чуть более живой. Она мало спала — за последние трое суток только пять часов, — и ещё меньше ела, держалась только на мерзкой смеси из кофе и взбадривающего зелья. Почти не пила или пила меньше обычного.
Всё началось с нового года.
— Играй я за другую команду, я бы непременно попыталась его убрать, — не очень трезво поделилась Дженис, откладывая в сторону кости давно остывшего куриного крыла. Кухня закрылась четыре часа назад. — У чёртовой Британии пока ещё не было Министра лучше.
Не ожидай Итон покушения — громкого, скандального, с добрым десятком жертв среди гражданских, — она не жрала бы сегодня виски так усердно, словно надеялась пропить и завтрашний день. Но в плечах зудело, и этот зуд не проходил, хотя от бутылки осталось всего ничего, и в пабе, не считая владельца, сидели уже только четверо: они с Ирвингом, да два маггла.
Сунув большой палец в рот, Итон собрала с него остатки соуса и лишь потом потянулась к салфетке. Отбросила ту, местами оставшуюся на липких руках, прикурила. Выдохнула.
— Знал бы ты, как я всё это ненавижу.

Отредактировано Janis Eaton (20 июля, 2016г. 21:24)

О том, что ей просто некуда, да и незачем уходить, она говорить не стала. О том, что уходить ей было нельзя — тоже. Это всё ещё не было её войной, но что тогда, что теперь, это не имело никакого значения.
— Ты просто не видел меня в Аргентине, — хохотнула вместо этого Дженис, взбалтывая остатки виски по стакану. — Мне к лицу солнце и ритмы танго.
До войны в Аргентине было хорошо. После войны, конечно, тоже, но что-то уже было другим: то ли она сама, то ли Аргентина.
Но даже в Аргентине у них с Дереком не было шансов.
— Я часто думаю, что было бы... Если бы не. Понимаешь?
Был бы Том жив, если бы не...
Были бы живы другие, если бы не…
— Иногда это сводит меня с ума. Чувство вины сводит меня с ума.
В один глоток допив виски, Итон нарочито тихо опустила стакан на стол и потёрла лицо рукой.
— Извини.

Дженис знала, что ничего хорошего из бесконечных сожалений не выходит.
Дженис ничего не могла с собой поделать. У всех своя ноша — у кого-то легче, у кого-то тяжелее. Дженис свою несла не одна, и только потому ещё была в состоянии её нести.
— Я же работала в семидесятых, Ирвинг, — подтянув к себе стакан, Итон намертво вцепилась в него холодными пальцами. — Мой выбор был не в том, чтобы быть счастливой.
У них у всех была своя ноша. Дженис считала, что ей ещё повезло.
Лонгботтомы, конечно, вряд ли бы с ней согласились.
Впрочем, не только они.
Усилием воли Итон вынудила себя перевести дыхание. Прикурила, но табак потух почти сразу; отложила сигарету. Вытащила из заднего кармана смятую купюру, припечатала рядом с пепельницей.
— Поехали ко мне. Рик и так нас терпит только потому, что мы знакомы. А так я хоть успокоюсь.
Ей нужно было успокоиться. Завтра ей нужна была ясная голова.
Выйдя из-за стола, Итон сгребла в карман полупустую пачку и прикурила ещё раз. Уцепившись за плечо Ирвинга, выдохнула, залпом влила в себя остатки виски и только потом кивнула на дверь.
Махнула Рику рукой на прощание — она любила этот паб и бывала в нём достаточно часто, чтобы Рик начал зубоскалить её привычкам. В этот раз он тоже не сдержался: молча показал класс и пошёл выгонять оставшихся.
Уже на улице, метрах в пяти от входа, задрав голову к задымлённому небу, где от тысяч звёзд осталась едва ли сотня, Дженис позволила себе улыбнуться:
— Ненавижу Англию.
А затем, услышав за спиной скрип закрываемой двери и знакомый свист, рефлекторно ушла в сторону.
По глазам мазнуло красным.
Итон, стремительно трезвея, перешла в боевой режим.

Отредактировано Janis Eaton (23 июля, 2016г. 00:01)

Итон рефлекторно ушла в сторону и нож лишь едва задел по плечу. Перехватила левой рукой лезвие, тут же ставшее липким от крови, правой — нашла на запястье нападавшего нужные точки, сжала. Получила по зубам, но выпрямилась уже с оружием.
Ударила рукояткой в висок, точно и коротко. Развернулась. Помогла Ирвингу — уже магией.
Спасибо, Аластор.
Спасибо.
Ирвинг выглядел целее неё, и это было хорошо. Хорошо, что он оказался сегодня рядом.
— У тебя есть минута, чтобы свалить, — предупредила его Дженис, опускаясь на колени рядом с первым нападавшим и нащупывая нить пульса красной рукой. — Если останешься, я возьму с тебя Обет молчать о том, что будет дальше.
На месте Ирвинга она бы ушла — по возможности она старалась не лезть в чужие проблемы. Зажав лежавшему на земле рот, Итон привела его в чувство эннервейтом и вдавила острие ножа аккурат в найденную артерию.
Парень кричал и бился недолго — секунд пять, пока не осознал, что именно давит на его шею, — после затих. Дженис заглянула ему в глаза. Улыбнулась, отняла ладонь от выпачканного в её крови рта. Спросила, мягко и вежливо:
— Кто тебя ко мне прислал?
Не дождавшись ответа — только мат, испуганный, лихорадочный, — вновь накрыла пальцами влажно блестевшие губы и воткнула нож чуть выше колена. Повела вверх.
— Кто?
— Марк... Марк Фоули!
Вытащив нож, Итон ненадолго закрыла глаза. Затем, всё так же улыбаясь, вернула тот обратно в мясо.
Хорошо.
Ей было очень хорошо.
За это, Аластор, тоже спасибо.

Отредактировано Janis Eaton (24 июля, 2016г. 20:29)

Это было забавно — то, как люди под воздействием боли пытались устранить симптом, а не причину, как тянулись к ножу, хотя следовало тянуться к державшему его.
Голос Ирвинга заставил Итон собраться.
— Знаю, — пояснила она, не оборачиваясь, и пообещала:
— Потом расскажу.
Всё равно ему придётся молчать.
Освободив лезвие, Дженис добавила к лежавшей на горло руке вторую. Надавила под нужным углом, пережимая сонную артерию — уже без удовольствия, потому, что на самом деле забавным это не было. В этом вообще не было и не могло быть ничего забавного.
Одна, две...
— Скажешь, чтобы отвалил. Это последнее предупреждение.
Желание жить, наконец, побороло страх. Вцепившись шершавыми пальцами в лежавшие одна на другой ладони Итон, нападавший попытался содрать их с горла. Слишком поздно. Перенеся часть веса на руки, Итон удержалась.
Восемь, девять...
— Не думала, что придётся вновь брать работу на дом, — скривив губы в улыбке, Дженис отступила на двадцатой секунде.
Минут пять у них теперь было — хотя хватило бы и одной. После парень оклемается и, если будет достаточно быстр, сумеет добраться до помощи до того, как истечёт кровью. В запасе у него будет не меньше двух часов — Дженис резала осторожно, чтобы не задеть паховую артерию.
Привстав на цыпочки, Итон обхватила Ирвинга за шею рукой с зажатым в ней ножом и улыбнулась в последний раз:
— Давай-ка заглянем в Лютный, малыш.
Она аппарировала как всегда — без предупреждения.
В доме Стэна было темно и тихо, и дверь была заперта. Не боясь чужих глаз, Итон несколько раз ударила по ней кулаком — пару раз пнула ногой, раз уж там сумела сдержаться, — и, только услышав шаги достаточно близко к порогу, сменила беспорядочный стук на давно оговорённый ритм.
— С ними всё будет в порядке, — на всякий случай сообщила Дженис, поднимая окровавленные ладони вверх и разворачиваясь к двери. — Я всё же бывший колдомедик.
Стэн встретил её направленным в лицо дулом дробовика. Посмотрел на Ирвинга — настороженно, недобро, с затаённой искрой смеха в глазах. Ухмыльнулся:
— Удиви меня.
Обжегшись на воде, он вечно дул на молоко. Итон пожала плечами ему в ответ:
— Я предпочитаю быть сверху.
— Тут не поспоришь, — наконец, расхохотался Стэн и опустил дробовик. Посторонился. — Какого хрена, США?
Ногой распахнув пошире дверь, Итон вместо ответа втянула Ирвинга в дом. Стэн запер за ними, отставив к стене дробовик, дёрнул подбородком:
— И что это за сладкая мордашка?
Только потом вытащил зажигалку, чтобы Дженис могла прикурить.

Отредактировано Janis Eaton (29 июля, 2016г. 00:37)

Стэн скосил глаза. Итон кивнула.
— Вообще всё началось с моего отца, — начал Стэн, прикурив и себе. Поморщился — история была не из приятных, — кивнул в сторону протёртого тяжестью тел и времени дивана. — Ты садись. История долгая.
— Зато мы ненадолго, — вмешалась Дженис, деловито перебирая флакончики красной рукой. — Излагай вкратце.
Стэн затянулся, выдохнул.
Вкратце так вкратце.
— Отец у меня был контрабандистом. Не из оптовиков — так, по мелочи.
Дженис, зубами вытаскивавшая пробку из флакона с обеззараживающим зельем, только фыркнула: всем бы такие обороты, как у Дэвиса было по мелочи. Стэн оскалил зубы ей в ответ, перекатил сигарету на другой угол рта и продолжил:
— Он потом дело к магглам перетащил. Ну, карта так легла: сквиб я, а бизнес — штука семейная. Это уже после твоего отъезда было, да?
Итон хватило только на сдавленный кивок. Обеззараживающее, дрянь такая, шло на руке кровавыми пузырями и адски жгло открытое мясо.
— Точно. Я ж тогда ещё пацаном был, когда ты уезжала.
— Без отступлений, — с усилием напомнила ему Дженис сквозь взятый в зубы воротник куртки. — Меньше лирики, больше фактов.
— В общем, был у него партнёр Роберт Фоули. Маггл.
— Алчная мразь.
— Ага.
С хрустом размяв пальцы вдруг зачесавшихся рук, Стэн дошёл до холодильника и вытянул две бутылки пива. Открыл обе об столешницу рядом с Итон, одну протянул Ирвингу.
— Мы его потом наказали, конечно.
Улыбки, которыми они обменялись, были абсолютно одинаковыми. Бросив короткий взгляд на Ирвинга, Итон пожала плечами и тряхнула кистью, сбрасывая остатки заживляющего пополам с кровавой пеной.
— Но вообще мы хорошие ребята и стараемся не убивать его сына. Хотя это уже не первый, мать твою, случай.
Со Стэном они об этом спорили не первый и, видимо, не последний раз. Тереть память так, чтобы надёжно и без хвостов, не умел ни один из них. Втягивать Дерека Итон не хотела — не хотела нарушать его счастливое неведение. Когда они в последний раз мерились количеством трупов, Дерек со своей троицей выиграл.
Крышка тюбика с заживляющей мазью поддавалась плохо. Стэн, сплюнув на сторону, отставил пиво и ухватил Итон за запястье изрезанной руки. Итон не стала возражать, только предупредила:
— Ты как закончишь — мы пойдём. В Лондон не высовывайся пару недель.
Смазав ровные края порезов, Стэн отвернулся. Оценивающе посмотрел на Ирвинга — долго, с неподдельным интересом, — и вслепую зашарил по коробке в поисках чистого бинта. Предложил, спокойно и ровно:
— Можете остаться.
Итон подтолкнула свёрток ему под пальцы и, с усмешкой покосившись на Ирвинга, вновь пожала плечами. Цокнула:
— Не мой профиль. В следующий раз, ладно?
Стэн, не без сожаления кивнув, зажал большим пальцем край бинта на её ладони.
В следующий раз так в следующий раз.
Итон коротко поморщилась, когда марля неудачно попала в разрез, и закурила снова.
— Надеюсь, мы тебя не слишком шокируем, малыш. Тебе ещё давать Стэну обет — помнишь? Я, так и быть, засвидетельствую.

Отредактировано Janis Eaton (23 ноября, 2016г. 00:58)

— Обет или Обливейт.
Выбора у Ирвинга по сути не было.
Если бы Дженис могла позволить риск обсуждения её прошлого — да и настоящего тоже — за рамками работы с кем-то ещё, она бы выебала его ещё в подворотне, как хотела, а не тащила бы в дом Стэна.
Стэн молча складывал аптечку: он знал за Итон дурную привычку до последнего стоять на своём.
— В ментальных чарах я не сильна.
— Круциатус у неё получается лучше, — хохотнул Стэн, не оборачиваясь, и получил чувствительный удар по затылку.
— Это, кстати, правда, — Итон, морщась, размяла занывшее запястье и потянулась к запотевшей бутылке. — Но тебе я круциатус не предлагаю.
Только на пятом глотке Итон поняла, насколько её мучила жажда.
Хорошее было пиво.
Идея шлифовать им не вышедший ещё виски была хуже.
— У тебя была возможность свалить. Так что, малыш, руку или голову?

Стэн крепко ухватил Ирвинга чуть выше запястья, и Итон, перехватив сигарету левой рукой, достала палочку.
— Доверься мне.
Третий раз она выступала в роли свидетеля.
Удивительно, как ей удалось дожить до своих лет, не дав никому непреложного обета.
— Обещаешь ли ты, Ирвинг Дрейк…
Дженис понадеялась только, что магия знает его под этим именем. Дженис, доведись ей давать клятву, назвалась бы Дженис Мейер.
Теперь, впрочем, у неё был выбор.
— … не предавать гласности события, произошедшие в твоём присутствии с трёх часов утра этого дня и до сего момента, а также ставшую тебе известной за это время информацию ни устно, ни письменно, за исключением тех случаев, что твоя жизнь и твоё здоровье будут зависеть от твоего молчания?
Папочкины корни, не иначе — Дитрих всегда относился к магии, подобной этой, со священным трепетом, и творил её с невыносимым пафосом.
Выдохнув на сторону, Итон перевела взгляд на Стэна и с нарочитой ленцой поинтересовалась:
— Принимаешь ли ты его обещание, Станислав?
Как будто у него был выбор.
Как будто в этой комнате он был хоть у кого-то, кроме Дженис.
— Я буду вам свидетелем.

Отредактировано Janis Eaton (2 августа, 2016г. 22:37)

— Я принимаю твоё обещание, — откликнулся Стэн, и на этом всё было кончено.
Дженис спешно спрятала палочку, едва начали дрожать руки, и столь же спешно попрощалась. Оказавшись на улице, закрыла глаза. Сделала глубокий вдох.
Теперь, когда исчезла необходимость самоконтроля, всё накатило разом: остатки алкогольного опьянения, откат выплеснувшегося в кровь адреналина, боль. Нужно было спустить пар — в таком состоянии нельзя было даже аппарировать. Без церемоний Итон втолкнула Ирвинга за угол дома, вжала в стену, за волосы притянула для поцелуя. Грассируя, выдохнула к губам:
— Хор-роший мальчик.

Дженис с её любовью делать всё по-быстрому уже давно стоило бы сменить брюки на юбку, и юбку лучше бы короче. А пока, немного нервно рванув завязки и пуговицы и стащив вниз брюки вместе с бельём, Итон развернулась лицом к стене, подставилась, точно течная сука, выгнулась, выдохнула бессвязно, рвано.
Она, конечно, предпочитала быть сверху, но и так было хорошо.
Очень хорошо.
Так хорошо, что лучше сегодня и быть не могло.

Отредактировано Janis Eaton (5 августа, 2016г. 15:53)