Вообще-то Скримджер считался довольно терпеливым человеком, но тут сдерживаться он не хотел. Да, пусть на пресс-конференции мания Итон всех подозревать и обложить его максимальной защитой сработала. Но жить так постоянно он не собирался. В конце концов, если его решили убить — то его убьют. И аврор — не аврор даже, а явно вчерашний стажер — которого он то и дело замечал крутящимся неподалеку, только раздражал. Пользы от него не было бы никакой, просто еще завидная и легкая, причем, мишень.
Впервые он заметил его еще в субботу, под вечер, когда шум улегся. В понедельник подошел и узнал от испуганного — он не думал, что настолько заметен — аврора, что его зовут Джеймс Нортон, и что он тут по приказу Итон. Ну да, кто же еще, не сам же он решил таскаться за министром. Во вторник занятый в Визенгамоте Скримджер заметил его только под вечер, тогда же еще раз сказал, что отменяет приказ Итон и чтобы Нортон больше ни за что не появлялся с ним рядом. В среду утром он появился снова — и никто не мог бы сказать, что Скримджер его не предупреждал. Именно поэтому он не стал сдерживаться и хотя, по логике, мог бы просто прийти в Аврорат, зная, что Нортон будет где-то поблизости, он не отказал себе в удовольствии протащить паренька за шкирку весь путь и втолкнуть его в кабинет перед собой.
— Чтобы я его больше не видел, — сказал Скримджер, не срываясь на крик только потому, что дверь не успела закрыться до конца. — Тебе очень хочется открыть счет аврорских жизней уже теперь? Я отдал тебе кресло, чтобы ты защищала магов, а не меня. Так что отзывай этого — и остальных, если они есть, и дай им настоящую работу. Мне они не нужны.
— Можешь быть свободен, Джимми.
Только когда за Нортоном, красным как маков цвет, закрылась дверь, Итон, наконец, посмотрела на Скримджера. Долго, тяжело, с откровенным недовольством.
— Во-первых, — Итон вытряхнула палочку в ладонь, походя набросила заглушку на стены и с демонстративным удовольствием вытянулась в чужом кресле, — в обязанности Джеймса не входило рисковать своей шкурой. Так как ты слишком горд, чтобы звать на помощь, ему предстояло сделать это за тебя. Во-вторых, дорогой мой, ты больше не простой аврор и даже не глава аврората. От твоей безопасности зависит больше, чем ты бы хотел.
— От моей безопасности ничего не зависит. Если они захотят меня убить — они меня убьют. Все, иных вариантов нет, Итон. Нам ли с тобой не знать, как они умеют добиваться своего.
Говорить обо всех, кого защитить им не удалось, Скримджер не хотел. Но авроры вокруг были ему совсем не нужны. Он все еще держал связь с Нарциссой. Он встречался с Минервой. Все тайны, которые мог бы скрыть сам Скримджер, доверять кому-либо еще он не хотел.
— Аврорат мне не служба безопасности, не личная охрана. Занимайся своей работой — а меня оставь в покое. Я и так привязался к тебе — это мало? Даже этого мало?
— Да, этого мало.
Дженис уже потеряла Тома. Второй раз она ошибаться не собиралась.
— Пока не появится запасной вариант, дорогой мой, твоя безопасность будет моей работой.
— Твоя работа — ловить пожирателей, а не разбазаривать кадры на бессмысленные задания просто чтобы тебе было спокойнее. Итон, еще раз говорю — убери их от меня. Они мне не нужны. Моя безопасность — моя забота, и если что-то вдруг случится — мне разбираться с этим.
Медленно, под стать растягиваемым гласным, Итон ухмыльнулась:
— Ты себе больше не хозяин.
— И кто же мне теперь хозяин — ты, может? — Скримджер недобро улыбнулся. — Я не меньше хозяин себе, чем был раньше. Я умею жить в границах служебной инструкции. А ты? Ты считаешь, что это — твоя главная задача теперь? Бросить все мне на защиту? Я вернул тебя, чтобы ты делала свое дело, а не изображала заботливую сестру.
Дженис передёрнуло. Чудом она всё же сдержалась: вцепилась побелевшими пальцами в столешницу.
— Меня не волнует, чем ты тогда руководствовался, братец. Я не отзову людей. Теперь твоя безопасность — одна из моих главных задач, и твоё мнение на этот счёт меня мало ебёт.
— А должно бы ебать. Я, дьявол тебя задери, министр магии!
Скримджер со своей силы ударил по столу. Во многом его раздражало то, что он сам обещал Итон автономность. Теперь управлять ей он и правда не мог. Не мог, впрочем, и раньше — просто прежде это не доставляло ему проблем.
— Сосредоточься на том, что можешь исполнить. Мы оба знаем, что эту задачу ты провалишь. И я не хочу — слышишь? — не хочу, чтобы из-за моей безопасности и твоей паранойи ты отправляла на смерть вчерашних стажеров.
— Мудак ты, а не министр, — выдохнула ему в лицо Дженис, вслепую нашаривая пачку сигарет. — Моя паранойя уже спасла твою шкуру — и спасёт ещё не раз и не два прежде, чем до тебя, блять, дойдёт, что люди за тебя уже умирали и умирать будут. Что все твои, блять, решения будут оплачены кровью, хочешь ты того или нет.
— Ты думаешь, я не знаю? Думаешь, я не помню?
У него великолепно получалось не связываться ни с кем слишком сильно, чтобы не бояться больше того, что еще однажды он вернется домой — и найдет тело того, кого опять подпустил слишком близко. А Итон пустила все под откос меньше чем за месяц.
— За свои решения я как-то сам расплачусь. Даже не пытайся мне с этим помогать, поняла?
— А тебя что, кто-то спрашивал? Думаешь, тебя кто-то спросит?
Итон торопливо щёлкнула зажигалкой и отбросила ту на стол.
— Вы только посмотрите, какие мы уже самостоятельные: любовницу завели, карьеру сделали и плевать мы хотели на тех, кто пытается удержать нас на посту живыми. Мы же не понимаем, что живыми представляем для этой ёбаной Британии ценность большую, чем все вчерашние стажёры. Мы же теперь, блять, министр.
Дженис замолчала, а потом улыбнулась Скримджеру, открыто и зло:
— Иди ты нахуй, министр. Я буду поступать так, как считаю нужным. Можешь перетаскать сюда за шкирку хоть всех вчерашних стажёров.
— Да чтоб тебя! — Скримджер проглотил пару ругательств, потом наклонился к Итон, очень серьезно сказал, — Не смей говорить о моей любовнице. Даже не упоминай ее вслух. Никогда.
Усилием воли Итон заставила себя смолчать, только стянула за раз треть сигареты.
В чем-то Итон, конечно, была права. Скримджер не любил думать о себе как о сколько-то важном человеке, но, по правде, кроме него его работу сейчас и правда мог бы сделал. Пусть незаменимых людей не было — они еще в прошлую войну все оказались на кладбище — пока он не закончит начатое, умирать ему и правда было нельзя.
Но не такой ценой — не ценой жизни под постоянным наблюдением.
— Я буду их просто усыплять, — сказал он уже спокойнее. Они мне не нужны. Они ничего и не смогут.
Он всегда был упрямым, но и Итон была не из уступчивых. Они могли бы препираться вечно.
— Итон. Послушай, Итон — давай договариваться. Ты отстанешь от меня и ограничишься связкой. А я найду, что предложить взамен.
— Нечего тебе мне предложить, — Дженис покачала головой, прихватив ненадолго щёку изнутри, и отвернулась. — Твоя шкура сейчас идёт по самой высокой цене.
Итон сразу обозначила порог цены. Самая высокая, ну ладно. Мерлин, он так хотел, чтобы хотя бы с Итон они обошлись без вечных договоров, соглашений, торгов. Раньше было проще — раньше он просто делал, потом мог приказывать. Теперь приходилось договариваться, а договариваться он толком не умел.
— Ты всегда можешь отказаться и просто выискивать потом по углам своих оглушенных стажеров. Выбор твой. Но слушай сюда: мы оба с тобой знаем, что работать так, как в первую войну, уже не получится. За Авроратом и с прошлого раза тянется много дерьма — и после войны его придется разгребать. Но ладно — старое всегда можно сбросить на наших мертвецов. А новое? Придется или работать по инструкциям — и ты сама знаешь, как неэффективно это будет в условиях войны. Или плевать на них — и тогда после войны полетят головы. Теперь слушай — если ты отзовешь своих людей, не вынуждая меня самому с ними разбираться, я сделаю тайный указ, которым разрешу тебе все и возьму ответственность за все сомнительные, неправомерные и просто противозаконные решения на себя. Будешь воевать как воюется. Захочешь — кровавую баню разведешь, не оглядываясь на жертвы, на нарушения прав, на соблюдение процедуры.
— Ришелье хренов, — фыркнула Итон, когда Скримджер, наконец, замолчал, и замолчала сама.
Итон молчала долго.
— Не знаю даже, чем заслужила такое доверие, — поморщилась она, наконец, так ничего и не решив. — Наверное, где-то сильно облажась.
— Еще не успела, — привычно пропустив незнакомую отсылку — снова что-то маггловское, должно быть — ответил Скримджер. — Не считая Нортона.
Если она не отказалась сразу, значит, колебалась. Нужно было дожимать, тем более, что аргументы можно было и не искать — они валялись и по памяти, и по кабинету — в старых рапортах.
— Я просто помню, как было. Как мы могли бы арестовать Лестрейнджей просто так, не подставляя Лонгботтомов. Да что там — Рудольфуса мы могли взять еще раньше.
До того, как он убил Катрин, но после того, как убил Тома — потому вслух время Скримджер не отметил.
— Мы могли закончить войну намного раньше и меньшими жертвами, чем закончили, И эту тоже можно закончить быстро. Это стоит того, чтобы оставить меня в покое.
— Ну, я тебя услышала, — невесело хохотнула Дженис и подняла взгляд. — А теперь послушай и ты меня, дорогой.
Ришелье хренов.
— Я в любом случае собиралась что воевать как воюется, что нести за свою войну ответственность. Сяду я в Азкабан или меня линчуют, меня ебёт так же мало, как твоё мнение о твоей безопасности и моём в ней участии. Но, раз уж ты у нас так высоко ставишь свою личную жизнь, министр, моих людей ты больше не увидишь.
Это не значило, впрочем, что она не воспользуется другими методами. У магии много возможностей. Дженис поднялась на ноги, но разницы в росте это не сравняло.
— Если это всё — катись к херам из кабинета и не мешай мне работать.
Она все еще нервничала — это было забавно, учитывая, что из них двоих у Скримджера было больше поводов злиться. Да он и злился — просто, злясь, он становился тихим и спокойным. Только редкие вспышки вроде этого его удара по столу и зажатый, скрюченный голос и портили картинку. А Итон материлась — она всегда так делала, и поскольку на ее кабинете были чары, ей можно было.
Скримджер оценивающе посмотрел на нее. За участниками первой войны никогда не заржавеет пойти отвечать — и за мертвых, и за живых, и за нерожденных — а уж о том, чтобы отвечать за себя и своих людей у них дело и вовсе не станет.
— Не только людей. Ты просто перестанешь за мной следить и лезть в мою жизнь. У нас теперь и так одна кровь — это уже намного больше, чем я отдавал кому-либо за последние много лет. Не наглей.
— У меня есть на это право, — Итон коротко сжала губы и бросила в пепельницу давно прогоревший окурок. Понизила голос. — Я отдала тебе немного больше, чем свою кровь.
Апрель 1972, госпиталь Святого Мунго.
Пятый этаж, палата номер четыре.
— Я, видишь ли, была хорошим колдомедиком. Могла стать одной из лучших. Могла спасти много, охуеть как много жизней. А теперь смотри, дорогой, от чего я отказалась.
Шина, умело наложенная на изрезанную шрамами руку, продержалась полминуты.
— Так что засунь поглубже свою гордость и право на частную жизнь и терпи, блять, мои попытки удержать тебя на этом свете. Хотя бы на время войны, дорогой. Хотя бы на время войны.
Скримджер перехватил слова прежде, чем они вырвались. Потому что да, он и правда не просил ее о помощи тогда, давно. Это было ее решение — и это тоже правда.
И все же, за него он был ей должен. Что хуже всего, это был не тот долг, который вообще можно отдать. И то, что в колдомедицине она разочаровалась раньше, чем встретила его — это Скримджер тоже хорошо помнил — не имело особого значения.
— Времени после войны уже не будет, — сказал вместо этого Скримджер. — Я почти уверен, что не доживу — и меня это устраивает. И дело не в частной жизни. Итон, у нас война, а я министр. Я встречаюсь с разными людьми. В разных местах. По разным причинам и поводам. Если из-за того, что ты одержима желанием меня защищать, любой из них станет известен тем, кому не должен, если любой из них пострадает — виновата будешь ты. И разбираться я тоже приду с тобой.
Итон закурила снова.
— Джимми связан Непреложным обетом. Всё, что знает о твоих перемещениях, он оставит при себе, но есть другие способы, и их тебе придётся терпеть. Дальше меня всё равно не пойдёт, а я, если помнишь, плохо переношу Круциатус.
— Помню. Потому я и не хочу, чтобы ты лезла.
Раз она опять закурила, разговор продолжался. Скримджер, обойдя стол, сел в кресло, которое всего месяц назад еще принадлежало ему.
— Другие способы — начинай: я хочу о них знать.
— Phari, например, — холодно предложила Итон и, сдвинув бедром бумаги, устроилась на краю стола. — Метод вполне рабочий, только подновлять нужно регулярно.
Она могла бы и не озвучивать — как когда-то не озвучивали этого Прюэтты, — но она уже была виновата, вытащив прошлое из-под полы.
— Это ты выдержишь, министр?
— Phari...
Он ненадолго задумался. Маячок крепился только к предметам. Он мог бы оставлять свой такой, если ему нужна была настоящая секретность. В случае чего, она сможет найти его по крови. Впрочем, к этому моменту Скримджер полагал, что она бы его нашла как угодно — просто чтобы не отпускать из чистого упрямства.
— Допустим, его можно попробовать. Но больше ничего.
— Хоть раз его местонахождение не совпадет с твоим — вызову тебя на дуэль и изобью как младенца.
— С чего бы ему не совпадать, — сказал Скримджер этим своим честным тоном, который всегда раздражал людей, знающих, как он умеет врать. — Но про младенца ты загнула. Вчистую ты меня только слепого разделывала, так что...
Впрочем, доводить ее теперь не стоило. Маячок был хорошим вариантом — и для нее, и для него. В маячок, опять же, никогда не срикошетит каким-нибудь непростительным.
— Мы не стояли в спарринге пятнадцать с лишним лет, — выдохнула Дженис, быстро прикинув даты, и усмехнулась:
— Сколько из них ты провёл в этом кресле?
— Девять. Но это не значит, что я оставил тренировки. Да и из кресла иногда удавалось выбраться. Так что мои девять лет в кресле против твоих пятнадцати скитаний по миру — у тебя все еще нет шансов.
— Ты будешь неприятно удивлён, министр.
— Значит, мы договорились. Ты отзываешь своих, вешаешь маячок — и мы оба расходимся воевать, довольные собой.
Он встал, освобождая место Итон. Скривив рот на правую сторону, Итон затушила сигарету недокуренной и магией распахнула перед Скримджером дверь.
— Вперёд и с песней.

Отредактировано Janis Eaton (19 июля, 2016г. 16:52)