Проснулся он от воя упыря на чердаке. Старое пугало грохотало и час назад, и два, и три, но до этого Рону удавалось уткнуться лицом в подушку и заснуть снова, сейчас же, оглядывая заспанными глазами захламленную комнату, младший Уизли решил, что раз в остальном в Норе тихо, можно подниматься.
Дома редко можно было побыть одному, но это утро представляло рыжему такую счастливую возможность – мама с утра собиралась вместе с Джинни по магазинам, а значит, близнецы не упустят возможности слинять из дома незамеченными. В итоге у некого Рона Уизли есть пару часов наедине с собой.
И с горой посуды. Потрясающе. Рон закатил глаза к потолку. Серия летних попыток доказать матери, что он достаточно взрослый, чтобы хотя бы присутствовать при разговорах о Том-Кого-Нельзя-Называть, закончилась тем, что миссис Уизли отрезала: «Хочешь быть самостоятельным – начни обслуживать себя сам. Завтрак, посуда и уборка комнаты для начала». Фред и Джордж просто не могли этим не воспользоваться, и уже неделю Рон вкалывал, как домовой эльф. Как-то не так он себе представлял спасение магической Британии.
Плюхнув на плиту чистую сковороду, Уизли нырнул рыжей макушкой в холодильник, вынул оттуда два яйца, подумав, добавил ещё три, стянул пару тонких полосок бекона и закинул все это в начинавшее скворчать масло. Яичница была его непревзойденным кулинарным шедевром, в смысле, превзойти себя и приготовить что-то ещё Рону ещё ни разу не удалось.
Завтрак чемпиона был почти готов, оставалось только найти чистую вилку, когда вдруг заскрипели двери душа, и перед Роном предстала какая-то совершенно незнакомая тетка и начала благодушно с ним знакомиться.
- Рон, - коротко ответил младший Уизли, оторопело хлопая глазами. Итон выглядела моложе, чем его предки, так что не очень понятно, когда они успели подружиться и какое право это дает ей плюхаться в их ванной. Не то чтобы Рональд был параноиком и ожидал появление Пожирателей смерти из своего собственного душа, но о том, что с начала летних каникул закинул палочку в прикроватную тумбочку, почему-то пожалел.
- Очень приятно, - на всякий случай добавил он. – Мама не говорила, что вы приедете. Вы вообще как, давно знакомы?
Если миссис Итон и была подосланным врагами шпионом, есть она хотела больше, чем кидаться непростительными, потому что польстилась даже на его скромный завтрак.
- Есть. Но немного. Могу ещё пожарить, - неуверенно буркнул Рон. Если это действительно мамина приятельница, мать ему голову оторвет, уйди Дженис Итон отсюда голодной.

Поняла нежданная гостья, что она под подозрением, или просто была не прочь поболтать, но она быстро выложила на-гора пару обнадеживающих фактов, между делом по-хозяйски роясь в посудном шкафу. Рон был не против – куда больше его раздражали гости, которым приходилось церемонно подносить чай.
Уизли не сразу сообразил, кого Итон назвала Фабзом, пока в голове не щелкнуло – Прюэтты! Рон не любил вспоминать мертвых, особенно тех, кого он и знать не знал. Но люди, прошедшие Первую магическую войну, за исключением разве что его предков, занимались этим часто, - это рыжий успел уяснить, когда в Нору стали заглядывать на чай старые знакомые со времен родительской молодости.
Дженис Итон – Рон старался запомнить имя, потому что такие вещи всегда вылетали у него из головы, - потянулась за приборами, и Уизли обратил внимание на несколько шрамов на её руке. Он вдоволь наобщался с Гарри, чтобы знать: поставить отметину, которую не выведет ни один колдомедик, - это ещё постараться надо. За такими шрамами стоят истории, о которых знать ему, конечно, нельзя, но очень хочется.
- Странно, мне все говорят, что я больше на Уизли похож, - поморщился Рон. Он снова не сразу догадался, о каком дяде речь - было из кого выбирать. – Хотя все рыжие, наверное, на одно лицо. Вы хорошо их знали, братьев мамы? – после паузы все-таки спросил он, отложив на время яичницу. – Вы воевали вместе?
За такой вопрос Молли Уизли могла и огреть полотенцем. То ли сама не любила вспоминать, что было, когда Сами-Знаете-Кто набрал силу в первый раз, то ли не хотела, чтобы её дети многое знали о родительской молодости. «Видно, решила, что мы с Гарри возьмем с них дурной пример», - мрачно подумал Рон, осознавая, что им-то и примеров никаких не надо – уже увязли по самые уши.

Рон уж испугался, что сейчас начнутся трогательные истории времен его детства. Обычно этим, правда, грешили его родственники, так что даже ненавидеть их было вроде как нельзя, но от маминых приятельниц тоже можно было всякого ожидать. Сам он считал, что был в младенчестве так давно, что и вспоминать об этом как-то неприлично, а редкие колдографии той поры необходимо сжечь, чтобы они не попали в руки врага. Но Итон замолчала, чтобы потом начать рассказывать что-то действительно интересное.
Уизли с большим удовольствием бы услышал что-то о погонях за Пожирателями, но и это тоже годилось. Вкус у его дядьки был ничего: к пятнадцати годам Рон усвоил, что блондинки с формами – это круто, хотя и не до конца понимал, почему.
- Кофе есть, почему нет, - рыжий поднялся и, пошарив на полке повыше, извлек какой-то сморщенный пакет. Поморщившись, он угрюмо сознался:  – Только он дешевый, будете пить?
О маминых братьях интересно было бы узнать подробности. Мама упоминала, что они работали в Министерстве и погибли, но миссис Итон вовсе не походила на чиновника – да Перси удар бы хватил, заявись такая дамочка в кабинет к мистеру Краучу. У Рона были кое-какие соображения, но начать он решил издалека:
- А мы о вас никогда не слышали. Да и не заходили вы к нам никогда…
Очень может быть, что из-за дрянного кофе. Хотя у Уизли больше любили чай или какао. Чем может нравиться эта мутная горькая бурда, пусть она будет стоить хоть галлеон за порцию, Рон не понимал.

- Не придется никого хоронить.
Рон сидел, сгорбившись, и смотрел насупившись, исподлобья, даже немного испуганный тем, что сорвалось с языка. После смерти Диггори он много об этом думал. Несусветная глупость – умирать  ещё школьником. Рон Уизли не такой олух. Он чувствовал себя невероятно живым, смотрел на Гарри, Гермиону, братьев, Джинни, родителей и не понимал, как одна зеленая вспышка может уничтожить их. Это было полным идиотизмом. В конце концов, они с Гарри с первого курса могли навалять приспешникам Лорда, и кто сказал, что больше так не будет?
Но Диггори мертв.
- Спасибо, это будет кстати, - пробормотал Рон в ответ на предложение помыть посуду. Итон проще – произнесет пару бытовых заклинаний, и тарелки будут вылизаны. И вообще, она сама предложила.
- А где вы были? Эти двенадцать лет? – Уизли, как мог, старался уйти от разговоров про смерть. Хватит с него. – Мы как-то ездили в Египет всей семьей. Закачаешься!
Когда Рональд позволял себе помечтать, он часто думал о том, что вырастет, разбогатеет и поедет путешествовать по миру. Его, правда, немного смущала открывшаяся в Египте страшная правда: не все иностранцы понимают английский. Местные маги бормотали на каком-то клокочущем наречии, а их льстивые «мистер» и «миссис» больше походили на проклятия. Но с галлеонами в кармане это не стало бы проблемой. Когда он повзрослеет… Если ему дадут повзрослеть.
- Как умерли мои дяди? – он не хотел задавать этот вопрос. Ему вполне хватало тех скудных сведений, что давала ему мать. Но братья Прюэтты так и не разбогатели. Они не посмотрели мир. не выиграли Кубок по квиддичу. Они умерли.

В пятнадцать лет очень сложно себе это вообразить.

- Я знаю, - Рон снова насупился. – Просто не так.

В их семье о павших рассказывают иначе. «Братья вашей мамы были сильными, умными и добрыми волшебниками… Чарли, отдай Перси его книжку! Они всегда помогали Молли…  А ты, Фред, сегодня толкнул сестренку, как не стыдно, мой мальчик! Но пришли темные времена. Тот-Кого-Нельзя-Называть не терпел честных людей. Братья вашей мамы погибли, не стало и многих других хороших людей, и страшно подумать, что было бы с нашим миром, если бы…
- Не Гарри Поттер?
- Правильно, Джинни, молодец. Но эту историю вам лучше расскажет мама. Молли, дорогая…»

- Их убили просто за то, что они были аврорами? Или они лично перешли Пожирателям дорогу? – о, Рон жаждал услышать о подвигах, о дерзких и смелых Прюэттах, которые попортили Тому-Кого-Нельзя-Называть немало крови. Он хотел знать, что родился в семье героев, что похож на них и ещё сможет проявить себя. Только на этот раз Гарри уже не младенец, он успеет остановить войну до того, как кто-то умрет.
- Вы же тоже аврор, верно? Вы работали с ними. Их смерть не была случайной? – Уизли смотрел на странную женщину, покрытую шрамами, разделившую с ним плохо прожаренную яичницу и без магии моющую посуду, и не верил в то, что она видела ту войну. – Потому что ничего нет крутого в том, чтобы героически умереть.  Вот героически пожить перед этим – другое дело.

Рону оставалось только пожать плечами и сосредоточиться на посуде. Если кто-то не хочет называть себя аврором – и не надо. Уизли для себя уже все решил: помогли более чем прозрачные намеки и необычный вид «друга семьи». Он думал о другом. Машинально водя полотенцем по стеклянному донцу тарелки, Рон вспоминал, как лже-Муди заронил в голову Гарри идею о работе в Аврорате. Рон тогда поддержал намерения друга больше за компанию. Избранному, понятное дело, одна дорога – бороться со злом, а где Поттер – там и Уизли, это весь Хогвартс знает. Но сейчас у рыжего появилась мысль, что у него  могут быть свои причины стать аврором. И, может быть, у него даже не меньше, чем у Гарри, есть на это прав.

- Я не то чтобы понял, - Уизли поднял глаза на Итон. – Никогда не думал о смерти до этого лета. А когда все-таки пришлось – оказалось, что я всегда это знал. Умирать отстойно. Я не трус. Я просто не хочу.

Рон, честно говоря, о своей судьбе вообще не так уж часто и думал. Слишком крупная игра началась, чтобы заботиться о такой незначительной фигуре. Зато он твердо знал, что не готов допустить смерти друзей или братьев. Но лето после четвертого курса учило его говорить только за себя. И своё беспокойство за тех, кто рядом, Рональд так и не озвучил.