Настроение было… непонятное. С одной стороны, все было здорово: хотя ничего и не получилось с этим Кубком, будь он неладен, а зато Кэти согласилась пойти с ним гулять. Ведь хоть Джордж и уверял себя в том, что он самый обаятельный и привлекательный во всей Британии парень, до позавчерашнего дня ничего нельзя было сказать наверняка. Не спросишь – не узнаешь. Вот он и спросил, и получил положительный ответ, и все вроде бы классно. Но с другой стороны… вся неделя какая-то унылая. Острая нехватка квиддича в организме (подумаешь – турнир! как будто все поголовно в нем участвуют!), очередная дурацкая ссора с Фредом из-за какой-то ерунды, куча домашних заданий, которые неизвестно кто будет делать…
В общем, настроение Джорджа балансировало в шатком равновесии, лишь слегка склоняясь к оптимизму, и то лишь потому, что иначе он не умеет.
Кое-как пережив сдвоенную Трансфигурацию (не так страшно, когда тебя отчитывает декан, а страшно, когда на тебя два урока молчит близнец), Чары и еще что-то, что даже не отложилось в голове, Джордж все-таки дотянул до обеда и имел неосторожность надеяться, что на этом его злоключения закончились. Да вот не тут-то было!

Белл наказали. Это было бы даже весело – наш человек, ну! так их, этих упырей зеленых! – если бы время наказания не совпадало со временем назначенной встречи. Пообещав себе, что еще устроит веселую жизнь и Филчу, и Монтегю (с этого завтра день и начнет), Джордж уселся на подоконник в гостиной и принялся обмозговывать план дальнейших действий. От наказания Кэти, конечно, не отвертеться, это дело ясное. Но и встречу отменять жуть как не хочется, второй раз она может и не согласиться! Выкрасть ее, что ли?.. Или…
Пришедшая в голову идея была проста и изящна, как, собственно, и все его идеи вообще, и рыжий немедленно устремился ее исполнять. Дурное дело не хитрое: всего-то и надо было подождать, пока завхоз отправится в очередной обход, а потом устроиться перед его дверью с куском мела и начать живописать.
Рисовал Джордж не так чтобы очень, но тем оригинальнее выходила картина. К тому времени, как мистер Филч вернулся к дверям своего кабинета, двери те были украшены рисунком «Мистер Филч верхом на кошке, размахивающий плохо отполированным кубком», а поблизости собралась толпа заинтересованных искусствоведов. Правда, услышав о приближении героя картины, все они поспешили ретироваться. Художник ради соблюдения приличий тоже дал деру, но без особого энтузиазма, ввиду чего и был схвачен. И приговорен к исправительным работам, которые следовало начать еще до ужина.
Никогда еще Джордж так не радовался наказанию.

До начала отработки Джордж успел провернуть кое-какие приготовления. Во-первых, он помирился-таки с Фредом (кто бы сомневался!) и бодро поведал ему, что Филч – старый сводник, и только поэтому он сегодня угодил на отработку вместе с Белл. А во-вторых, близнецы уже вдвоем раздобыли еды на сегодняшний вечер. Для этого пришлось совершить еще одно противозаконное деяние, но так ведь без этого сейчас никуда. Зато Джордж стал счастливым обладателем целого тыквенного пирога, еще теплого, дюжины яблок, большой плитки шоколада и фляги с горячим чаем.
Все это богатство сложновато было бы пронести под мантией, поэтому часть пришлось замаскировать под ворох старого тряпья, которое покладистый нарушитель якобы принес с собой для уборки. Завхоз с сомнением отнесся к подобному рвению, но проверять поленился. Он просто забрал у Джорджа палочку (уберешься – верну… может быть) и оставил одного в захламленном кабинете, которым явно не пользовались несколько лет… или несколько десятков лет, а теперь он, видите ли, понадобился для нужд заморских гостей. В другое время парень разворчался бы о том, что он не домовой эльф, что для уборки придумана куча заклинаний и что он вообще ни в чем не виноват. Но не сегодня. Сегодня он терпеливо ждал, пока откроется дверь, и Филч доставит ему подкрепление. Не будет он разводить провинившихся по разным местам, так за ними труднее следить – аксиома, проверенная годами.

– Я вот думаю… – Джордж, надо сказать, не проявил особого рвения в наведении порядка. Да что уж там, вообще никакого не проявил. Как только за Филчем закрылась дверь, он сбросил с двух первых парт нагромождение сломанных стульев, после чего на одной устроился сам, а на другую водрузил контрабандный провиант, все так же спрятанный в тряпье, но уже не от завхоза, а от Белл. Восседающим на столе Кэти его и застала. – Думаю я вот… мда. Может, после школы мне податься в искусство? Буду рисовать шаржи и карикатуры, приобрету подвальчик-мастерскую в Косом переулке, стану известен… Как думаешь, а, Белл? Да, это мое эпичное полотнище, и оно сегодня собрало толпу зевак. Кстати, привет, – последнюю фразу он произнес уже не нарочито-медлительным тоном, а обычным своим голосом. И улыбнулся во все имеющиеся зубы (а имелись, к слову, все, кроме тех, которые мудрости – удивительное везение при таком-то ритме жизни!).

Обстановка в классной комнате, которую им предстояло собственноручно вычистить, была удручающей. Полумрак углов зарос паутиной. Шкафы и парты покрывал слой пыли, и на нем можно было оставлять послания потомкам. Часть мебели – сломана, другая же часть хаотично расползлась по всему классу. Таблицы, некогда развешенные в разных кабинетах, но по каким-то причинам утратившие актуальность и снятые, грудами высились на столах и на полу то тут, то там. Чтобы привести в порядок это помещение, нужен был не один вечер и не две пары рук без волшебных палочек. А вот палочка-то как раз очень пригодилась бы. Но увы.

– Фред? Понятия не имею. У него нет таланта живописца, он стыдливо удалился, когда на двери появились первые признаки шедевра, так что брат мой не пал жертвой гонений за свободу творчества. А что, он тебе очень нужен? – Джордж изобразил разочарованно-оскорбленную гримасу. – Я один, то есть, тебя не устраиваю? Вот это поворот! А на берегу ты тоже ждала бы нас обоих? – ехидно ухмыльнувшись, рыжий подвинулся на край парты и похлопал по освободившемуся месту рядом с собой. – Садись, нам тут долго торчать, как я понял. Есть хочешь? Этот злыдень опять оставил нас без ужина. С годами он становится всё изобретательнее! – сказано это было с такой гордостью, словно Уизли лично тренировал завхоза и добился в этом кое-каких успехов. Впрочем… да, почти так оно и было. – А я тут кое-чего… кое-откуда…
Все карты сразу раскрывать он не спешил. Должна же Кэти почувствовать какую-то… ну… важность момента, что ли. И заботу о ней, единственной и неповторимой, тоже должна почувствовать. Хотя сам Джордж не ощущал пока ничего особенного, даже неловкости.

– Вот видишь! – обрадовано объявил Джордж, чрезвычайно довольный ответом. – Оказывается, тебе совсем и не нужен Фред. Люди, знаешь ли, обычно не сразу понимают, что мы и по отдельности кое-что из себя представляем. У тебя это здорово получилось… хотя чего это я, ты же у нас все схватываешь на лету, как квофл!
Честно сказать, Джордж и сам только-только начал понимать, что должен уметь существовать и в одиночку, хотя бы какое-то время, хотя бы час-другой в день. Начал время от времени думать о том, что будет с ними дальше, что, наверное, у каждого будет своя жизнь и даже, страшно сказать, семья. Мысли были дурацкие и нагоняли жуть. А вот сейчас, рядом с Белл, все было вроде бы ничего. Он хоть и один, а все же не один, а с ней. Это не страшно, а интересно. И как хорошо, что Кэти не воображает из себя непонятно что! Может, поэтому она и нравится ему больше других?..
– Да-а... сущие пустяки! Пришлось сразиться с чудовищем, охраняющим подступы к кухне, только и всего. Ты же слыхала про хаффлпаффское чудовище? Ну вот, с ним. Смотри, там еще чай и яблоки. Так что даже если нас запрут тут до утра, мы не пропадем.
И если только что Джордж думал, что с ним не происходит ничего особенного, то теперь щеки его неожиданно покрылись румянцем. К счастью своему Уизли и не подозревал, что смущение у него практически крупными буквами на лбу написано, и старался и дальше вести себя как ни в чем не бывало.
– А Филч, наверное, ровесник нашей МакГонагалл или, может, постарше будет. И я не представляю школу без них… без нас вот отлично представляю, а без них – нет. Но чего это мы все о грустном? Расскажи мне лучше поподробнее, что ты там натворила. Много слизеринцев отправила в больничное крыло?
Джордж сцапал из мешка пару яблок, спрыгнул с парты и медленно и неохотно, прихватив по пути швабру, поплелся в дальний угол класса – к ведрам с водой. Потому как что бы он там ни ворчал про эксплуатацию детского труда, а если ничего не делать – их упекут сюда снова, и так до появления хоть каких-нибудь результатов. Плавали, знаем.
– Хотя даже если и нет – я все равно тобой горжусь! – рыжий торжественно вскинул над головой швабру с мокрой тряпкой. Брызги разлетелись по всему классу. – Не страшно будет оставлять школу, по крайней мере, еще на год она останется в надежных руках.
Пока что выпускные экзамены казались далеким и нереальным «когда-нибудь». Но уже сейчас у Джорджа вертелась в голове коварная мыслишка о том, что время выпуска можно и приблизить… Жаль, что поделиться этим соображением он мог только с Фредом. Остальные не поймут, даже Белл.