[AVA]http://sh.uploads.ru/5M26n.jpg[/AVA]Его проблема - так называет Лестрейндж то, что с ним происходит, потому что это и в самом деле проблема - не окончилась с окончанием лета. Не окончилась и осенью. И к тому времени, как пришла пора возвращаться в Холл и снова иметь дело с источником этой самой проблемы, она тоже не кончилась.
Рабастан был в замешательстве. Провести рождественские каникулы дома само по себе было испытанием - после смерти матери троих Лестрейнджей мало что сближало - а уж после появления в доме новой хозяйки... Словом, Младший всерьез обдумывал возможность остаться в Хогвартсе - но ответное письмо от отца однозначно требовало его возвращения в Холл. Рейналф отправлялся по делам во Францию, Рудольфус не вернулся из Румынии, где находился уже по меньшей мере две недели, и чтобы Беллатрикс не оставалась одна в пустом доме...
Дальше Рабастан не стал читать.
Все было ясно и так - ему надлежало развлекать жену своего старшего брата. А если быть точным, приглядывать за ней: с семейными традициями Лестрейндж-младший был прекрасно знаком.
Беллатрикс.
При упоминании ее имени Розье складывал пальцы щепотью и целовал кончики, округлял глаза и качал головой - Розье был влюблен, постоянно говорил о своей слизеринке, которая платила ему взаимностью, но отчего-то считал, что Рабастану страшно интересно знать, насколько привлекательной он, Розье, считает Беллатрису ныне Лестрейндж.
Рабастану не было интересно - не страшно, не как либо иначе. Рабастан тоже был влюблен - вот только говорить об этом с Розье не мог. Вообще ни с кем не мог - и в этом было что-то особенно драматичное, заставляющее его прерываться прямо в середине эссе о свойствах крыльев златоглазок или истории прибытия кентавров в Шотландию, выпускать из пальцев перо и вздыхать, глядя поверх высящихся на столе книжных башен.
Вообще-то, когда Рабастан думал о том, как это будет - а он, разумеется, об этом думал, ибо привык строить планы на все - он надеялся, что ему понравится какая-нибудь девушка, с которой не придется таскаться вокруг Черного озера или высиживать бесконечные часы в какой-нибудь дурацкой и украшенной розовыми шарами кофейне в Хогсмиде.
И, вот незадача, так все и вышло - именно в такую девушку он и влюбился.
А то, что она оказалась при этом женой его брата... Ну, на такой случай запасного плана у Рабастана не было.
А потому он просто ждал, приняв на веру слова маггловского поэта - ничто не вечно под луной.

На платформе его встречал только домовик с порт-ключом - спасибо и на том, учитывая, что аппарироввать самостоятельно Лестрейндж еще не мог.
Переместившись к Холлу, он бросил взгляд на мрачноватое поместье, кое-где освещенное, без необходимости постоял у пруда: погодные чары вечной осени над территорией работали без сбоев, подчиненные воле главы рода, а потому зима, вступившая в свои права в Англии, не коснулась Лестрейндж-Холла. В зимней мантии становилось жарко, и Рабастан стащил с себя и шапку, и шарф, и, расстегивая мантию и отдавая приказ домовику отнести чемодан в его комнаты, вошел в холл дома, чутко прислушиваясь.
Не то чтобы он ждал, что Беллатрикс кинется вниз приветствовать его - и даже, пожалуй, растерялся бы, случись такое - однако влюбленным мальчишкам, даже рэйвенкловцам, даже урожденным Лестрейнджам, дозволено испытывать разочарование, вновь и вновь обнаруживая, что объект их симпатии предельно равнодушен.
- Сообщи молодой хозяйке, что я прибыл, - все еще глядя на лестницу на второй этаж, пробормотал Рабастан другому домовику, явившемуся принять у него верхнюю мантию, а затем кинулся в библиотеку. Разочарование разочарованием, но он намеревался как следует покопаться в фолиантах по темной магии и разрешить раз и навсегда свой затянувшийся спор с Эммелиной Вэнс.
В конце концов, библиотека всегда спасала - в ней не было места мыслям о Беллатрисе.

[AVA]http://sh.uploads.ru/5M26n.jpg[/AVA]Варварское отношение к книгам воспринималось обычно Рабастаном как личное оскорбление, а с учетом того, что он все же был из семьи, в которое личные оскорбление не было принято копить и лелеять, а надлежало как можно скорее смывать, желательно, кровью оскорбившего, редко когда селило между младшим Лестрейнджем и незадачливым книгочеем теплоту в отношениях. Впрочем, не стоило забывать о возможных исключениях.
Беллатриса была исключением, с какой стороны не посмотри - хотя бы потому что не сбежала от Рудольфуса в течение первых месяцев брака. Рабастан хотел бы верить, что это объяснялось гордостью, которой Мерлин в достатке одарил его новоявленную родственницу, потому что это не противоречило его крайне редким - уж точно совершенно ему неподобающим - фантазиям на тему прекрасной принцессы и злобного дракона, и так далее, далее, далее.
Словом, таких мелочей, как воткнутая небрежно в первый попавшийся прогал на полке книга, хватало, но они оставались как бы вне того, что сознательно хотел видеть Рабастан.
Не без труда оторвавшись от пострадавшего фолианта и попыток догадаться, что за книгу читала Беллатриса, Лестрейндж не заметил проблеск удивления, которое могло посетить его свояченицу, зато в полной мере натолкнулся на ледяную невозмутимость, с которой смотрела на него ведьма.
Более того, ее вид казался ему прямой иллюстрацией к невысказанному предложению убраться подальше и не путаться под ногами.
Не то чтобы Рабастан путался под ногами - по крайней мере, он старался не путаться, а это чего-то да стоило в его исполнении - но, во-первых, довольно сложно изображать пустое место круглыми сутками в собственном доме, а, во-вторых, он совершенно точно не был готов оставить за Беллатрисой эксклюзивное право на пользование библиотекой.
Пожелай она оранжерею, в которой еще сохранялись следы присутствия матери, музыкальную гостиную, его собственную спальню - это еще можно было пережить, но библиотека, редко посещаемая Рудольфусом и не чаще в последнее время отцом, была его вотчиной. И потому он проигнорировал холодность ведьмы.
- Здравствуй. Спасибо, что прислала порт-ключ, - они не слишком часто общались за прошедший год, и, скорее всего, этот факт и оказал свое влияние на эмоциональную привязанность, так внезапно и совершенно зря посетившую Рабастана, который совсем недавно был убежден, что выбранная Рудольфусом невеста - это новое воплощение самой Морганы, и теперь он не без труда исполнял этот разговорный ритуал.
К слову, насчет того, что именно заботой Беллатрисы встречающий его эльф притащил с собой порт-ключ, младший Лестрейндж уверен не был - но, увлеченный переживаниями о печальной судьбе книги, не придал этому значения.
Впрочем, ничего другого на ум ему не пришло: присутствие Рудольфуса ощущалось даже в библиотеке, хотя и в меньшей степени, нежели в других комнатах Холла, и не способствовало тому, чтобы его младший брат распелся соловьем.
Развернувшись к интересующей его полке, Рабастан принялся перебирать книги по нужной тематике, и вскоре нахмурился, потому что того, что он искал, не было.
- Ты не брала переложение по запрещенной артефактологии? - не оборачиваясь, спросил он. - Может, переставила случайно?
Беллатриса имела право находиться в этом доме, включая и библиотеку. Он мог натолкнуться на нее где угодно. Пора было привыкнуть - а главное, не подать вида, что у него во рту пересыхает, когда он видит ее, бледную, надменную, взрослую и бесконечно недоступную.

[AVA]http://sh.uploads.ru/5M26n.jpg[/AVA]
- Я не собираюсь ничего зачаровывать, просто хочу кое-что уточнить, - делиться своими планами со свояченицой в планы младшего Лестрейнджа не входило, а потому он предпочел выбрать самый нейтральный ответ, по-прежнему не оборачиваясь, хотя хищный шорох юбок раздавался все ближе. Как и другой шелестящий звук - Беллатриса вела пальцами по корешкам, не боясь, что одна из этих книг может быть опасна для такого вольного обращения.
Освоилась в библиотеке, пришло в голову Лестрейнджу мимолетное наблюдение и тут же растаяло: ведьма оказалась совсем близко, не более, чем в трех-четырех футах. Слишком близко.
Искоса наблюдая, как она потянулась к той полке, на которую он и не посмотрел, Лестрейндж бессознательно отступил на шаг в сторону, когда Беллатриса протянула ему книгу.
Действительно, именно ту, что он искал: темно-коричневый кожаный переплет, выгравированный треугольник на обложке вместо названия, полустершийся, хранящий воспоминания о тысячах прикосновений. Обознаться не было шансов, и все же Рабастан помедлил, прежде чем осторожно потянуть книгу со своей стороны.
- Да. То есть, нет. То есть... Знание ценно само по себе, не так ли? - он неуверенно поднял взгляд от книги на ту, кто так любезно ее нашел. - Если подойти к вопросу с точки зрения истории, то разделение магии на темную и светлую произошло сравнительно недавно, а список запрещенных областей и чар варьируется скорее в угоду политическим веяниям, чем соображениям безопасности. Многие заклинания Темной Магии отнесены к этому разделу и запрещены только из-за устойчивой традиции их применения, хотя очевидно же, что даже простейшим Glacius'ом при определенном применении можно заморозить кровь в человеке - или вскипятить обратным заклинанием. И тогда кипятильные или замораживающие чары, используемые в быту или для развлечения, могут считаться смертельными, причем причиняющими мучительную смерть. а это один из самых простых примеров...
Рабастан пожал плечами, показывая, что вопрос куда шире, чем может показаться на первый взгляд - и тут же осекся, сообразив, что Беллатрисе может быть и не интересно слушать его рассуждения на тему разделения магии.
- Словом, - скомканно закончил он, - запрет касается только использования. Теоретизировать по поводу Темной Магии допустимо.
Он слышал, конечно, сплетни, что на Слизерине шиком считалось и использование запрещенных чар - но про Слизерин ходило много сплетен, и многие из них даже на неискушенный взгляд Рабастана напоминали бред, да и Розье не демонстрировал какие-то особенные навыки.

[AVA]http://sh.uploads.ru/5M26n.jpg[/AVA]
К его немалому восторгу, если столь громкое слово вообще могло быть применимо к обычно сдержанному младшему Лестрейнджу, скучно Беллатрисе не было. Напротив, она слушала его с заинтересованным выражением лица, сменившим холодное равнодушие, и это ободрило Рабастана еще сильнее.
- История Магии интересна, если не ограничиваться лекциями Биннса, - дипломатично ответил Лестрейндж, не рискующий снова вдаваться в дебри собственных интересов.
К счастью, Беллатрисе достаточно было и услышанного. Не слишком доверяя этому выжидательному огню в ее темных глазах, Лестрейндж оглядел появившегося домовика, почти собравшись отказаться. "Почти" это относилось по большей части к тому, что забой домовиков даже в кошмаре Рабастану привидеться не мог, но все решила перспектива проверить теорию на практике.
Он знал, что она верна - она не могла не быть верной - но и речи не было, чтобы проверять эти рассуждения в Хогвартсе. Однако Хогвартс был далеко - а простейшая проверка докажет ему, был ли он прав.
Представив, как будет довольна Вэнс, Лестрейндж больше не колебался.
- Стань прямо, - бросил он домовику, вытягивая палочку из чехла и обходя объект эксперимента.
Домовик задрожал, однако ослушаться не посмел, только судорожно закивал головой, вытягиваясь во все свои два с половиной фута.
- Вытяни лапы.
В библиотеке короткие команды раздавались на удивление громко, благодаря акустике, и то, как эльф втянул в ужасе воздух, отразилось от уходящих вдаль шкафов.
Эксперименты на эльфах отдавали откровенным помешательством, но Лестрейндж повторил про себя, что в прошлом маги использовали в этих целях не только домовиков. К тому же, если слуге повезет и Рабастан правильно представляет себе механизм воздействия замораживающих чар на одушевленный объект, то тот останется жив.
Хотя на данный момент Лестрейнджа куда больше интересовал тот факт, что он впервые за всю историю знакомства, кажется, заполучил внимание Беллатрисы целиком, формула замораживающего заклятья вышла четкой и уверенной.
В первый момент показалось, что эльф остался невредимым - и Лестрейндж нахмурился снова, потому что ничто не указывало на неудачу - но тут вытянутая длиннопалая лапа сменила цвет, как будто краски выцвели как на страницах маггловских книг, и эльф пронзительно заверещал, прижимая к груди стремительно превращающуюся в лед лапу.
Застывшие вытянутые пальцы приобрели трупный оттенок, а процесс шел выше, от запястья домовика, куда ударило заклинание, к локтю.
Эльф визжал на одной ноте, крутился волчком, однако не мог оставить библиотеку без разрешения. Он знал, что умрет, но инстинкт послушания был выше.
- Вытяни лапу! - повысил голос Лестрейндж, наблюдающий за тем, как чары с каждым ударом сердца домовика захватывают всю новые участки плоти, превращая ее в подобие ледяной статуи, едва сохраняющей подвижность. Определенно, эльф испытывал муки, но это-то как раз полностью укладывалось в теорию Рабастана.
Ему потребовалось повторить, чтобы полуобезумевшее от боли существо все таки подчинилось - и когда эльф снова вытянул лапу, Рабастан применил Фините.
Оно не подействовало - это стало понятно в тот же самый момент, когда белый луч рассеялся вокруг домовика, продолжающего всхлипывать, и это само по себе было интересным результатом.
Впрочем, смерть эльфа по-прежнему в планы Лестрейнджа не входила - а вот проверка недооформившейся гипотезы, возникшей под влиянием неудачной Финиты, требовала исполнения.
Рассекающие чары, которым он научился отнюдь не в Хогвартсе, специально отточенные для живой плоти, скастованные чуть тяжеловесно, но достаточно точно, отсекли эльфу лапу по плечо. Фонтан крови залил и паркет, и оказавшееся поблизости кресло, но куда больше этого незначительного ущерба Рабастана заинтересовала отсеченная конечность, глухо брякнувшая об пол.
- Свободен, - бросил он эльфу, который с рыданиями исчез туда, куда уходят все домовики, чтобы зализать свои раны, и опустился на корточки перед лапой, стремительно меняющей цвет с блекло-голубого на темно-серый.
- Видела? - с энтузиазмом Рабастна вскинул голову, глядя на Беллатрису. - Фините не прекратило действие чар. а ведь они действовали, посмотри...
Он снова взмахнул палочкой и один из тощих пальцев отсеченной лапы откатился в сторону, демонстрируя на срезе ни следа крови, а лишь поблескивающий в библиотечном освещении лед, уже принимающийся таять.
- Надо было повести палочку вправо, как в тех чарах, что касаются живых объектов, - под нос бормотнул Лестрейндж, снова пялясь на результат своего заклинания и автоматически отступая на шаг от кровавой полосы на паркете.

[AVA]http://sh.uploads.ru/5M26n.jpg[/AVA]
С интересом и все еще непогасшим энтузиазмом Рабастан сунул нос в поданную книгу, находя то, что хотела ему показать Беллатрикс.
Вообще-то он понимал, что только что их отношения со свояченицей перевалили за определенный рубеж - без сомнения, совместный эксперимент, который был поставлен в этой библиотеке минуту назад, не мог значить для нее меньше, чем для него, несколько самоуверенно считал Рабастан - и то, что они продолжали научную беседы, было, без сомнения, отличным знаком. Впрочем, о том, чего это могло было быть знаком, Лестрейндж-младший предусмотрительно не думал.
С готовность кивнув - ему нравились задания вида "прочитай и подумай" - Рабастан отправился к себе, лишь немного задержавшись после отбытия из библиотеки Беллатрисы - как раз настолько, чтобы отобрать прочие книги, которые могли бы ему понравиться.
Он постарался не наступить ни на размазанную шлейфом платья ведьмы кровавую полосу, ни на растекшуюся вокруг отсеченной лапы розоватую лужу, уверенный, что спустя несколько минут другие эльфы уберут последствия его любознательности. Лестрейнджи не вывешивали над каминами высушенные головы домовиков, но нередко использовали тех в не самых гуманных целях - едва ли даже самими эльфами это воспринималось как нечто недопустимое.

Разумеется, одним-единственным прочитанным Congelo он не ограничился - вообще, Темной магией он заинтересовался не так давно, а потому содержимое библиотеки Лестрейндж-Холла, касающееся этой тематики, в отличие от рунологии или истории магии, было освоено не полностью, а потому подсказка Беллатрисы была кстати.
Зачитавшись, он оторвался от книги, когда в комнате появился эльф с напоминаем об ужине. Лестрейндж вскочил на ноги, понимая, что опоздал - будь отец или Рудольфус дома, его ждала бы расплата. Беллатрикс могла и вовсе не заметить его отсутствия за столом - еще неизвестно, что хуже.
Уже приканчивая первое блюдо, Рабастан покосился на свояченицу.
- Я прочитал, - как начинать разговор, когда дело не касалось ответов на вопросы профессора, ни в одном учебнике написано не было, а в импровизациях Лестрейндж был новичком. И все же он попробовал еще раз. - То заклинание, которое ты показала. Его цель так или иначе связана со смертью жертвы - чтобы получить ингредиент для зелий, требуется принести в жертву чью-то жизнь. Причинить вред. Это главный принцип Темной Магии, это на Истории Магии рассказывают. И та книга, которую ты мне дала - она все состоит из таких чар. Жаль, что в Хогвартсе даже не рассказывают о них.
Он отложил ложку, не обратив внимания на упавшую салфетку, желая высказаться до конца.
- Но ведь даже Темную Магию можно использовать во благо. Вода, полученная после применения Congelo, повышает эффективность любого зелья и, возможно, зелья, сваренные на ней, могли бы обладать большей целительской силой. Могли бы вылечить то, что сейчас не лечат. Из одного человека получилось бы немало воды, не так ли? Одна жизнь в обмен на несколько - разве плохой обмен? И можно же выбрать... Не мага? - Лестрейндж с интересом уставился на Беллатрису. В Хогвартсе, разумеется, обсуждать нечто подобное ему можно было только с Вэнс, да и то выбирая выражения, что мешало, а Розье бы и вовсе не понял, о чем он говорит. Лестрейндж-Холл же был в данном случае местом, где Темные Искусства не скрывались стыдливо, не обсуждались шепотом, не игнорировались.

[AVA]http://sh.uploads.ru/5M26n.jpg[/AVA]
Не желая врать самому себе, Рабастан должен был признать - за то, чтобы Беллатрикс смотрела на него в течение столь длительного промежутка времени, он был готов обсуждать не только заинтересовавшие его аспекты Темной Магии, но и, к примеру, скучный до ломоты в челюсти квиддич.
Не обратив ни малейшего внимания на сновавшего вокруг стола эльфа - двурукого, разумеется, - на замененную салфетку и очутившуюся перед собой новую тарелку, Лестрейндж ожидал вердикта от ведьмы, дерзновенно надеясь на то, что короткое столкновение в библиотеке положит начало традиции восхитительных вечеров за обсуждением очередных чар или полузабытого заклинания, о котором в Хогвартсе не расскажут.
Однако мысли Беллатрисы, очевидно, двигались в более практической плоскости.
- Эксперимент? - идиотски переспросил Лестрейндж, куда более увлеченный улыбкой на губах свояченицы, предназначенной лично ему, чем тем, что она за собой скрывала.
А затем - и он едва не опрокинул бокал, за которым было потянулся - до него дошло, на что намекала эта выжидательная гримаска на лице собеседницы. Ни о каких уютных вечерах теоретизации речи и не шло - разве что какой-нибудь приблудный маггл должен был корчиться тут же, являясь наглядным пособием.
Магглов жалко не было - не было бы жалко и магов, если речь шла о том, чтобы проверить сногсшибательную догадку, а ведь для сравнения свойств полученной после применения заклятия воды следовало использовать и того, и другого, - и останавливало Лестрейнджа вовсе не это.
- Ты с ума сошла, - выдохнул он, во все глаза глядя на Беллатрису. - Мы не можем просто так взять и убить кого-нибудь...
Хуже всего было то, что Рабастан подозревал: с точки зрения Беллатрикс, они могли.
Узнавание ледяным прикосновением прошлось по позвоночнику: как и его брату, ведьме было плевать на Аврорат, на законы, на возможную расплату. Значение имела только цель.
- Это же Темная Магия. Нас арестуют, - уже тверже пояснил Лестрейндж, вовсе не желающий вместо окончания Хогвартса отправиться в магическую тюрьму. - И посадят в Азкабан.

[AVA]http://sh.uploads.ru/5M26n.jpg[/AVA]
Несмотря на то, что он был уверен в своей правоте - в Хогвартсе это чувство было привычным и знакомым, а вот в Холле, что интересно, случалось крайне редко - Рабастан почувствовал, как сгустилась обстановка в столовой, причем без участия отца или старшего брата.
Если бы он давал себе труд интересоваться маггловскими псевдо-науками, то счел бы это проявлением экстрансенсорики или некой связи между собой и свояченицей, магический же мир нашептывал разгадку куда проще: Холл признавал Беллатрикс, а потому связь действительно существовала. Если пользоваться витиеватой формулировкой семейных кодексов, у некоторых родов сохранившихся, связь по праву и по крови.
Опустив голову к нетронутой пище на тарелке, лишь бы не смотреть на скепсис, сменивший улыбку на лице ведьмы - ее "Да?" все еще звучало между хрустальными приборами в огромной столовой, слишком большой для них двоих - Лестрейндж придирчиво и грозно взглянул на стейк. Тот при всем желании не смог бы ответить тем же, а потому покорно вытерпел недовольство обоих обедающих.
Между тем, ковыряя многострадальный стейк, Рабастан продолжал поглядывать на Беллатрису, вновь вернувшуюся к прежнему игнорированию младшего брата мужа. После того, как он чувствовал на себе ее внимательный и ждущий взгляд, контраст был так себе. Пожалуй, будь в Лестрейндже поменьше занудства и побольше авантюризма, да не будь негативного опыта в малоизученных чарах, он бы на многое пошел, чтобы удержать внимание Беллатрикс.
Впрочем, куда важнее было само наличие такого мотива, как желание внимания свояченицы, и он снова приуныл, гадая, не подливает ли она ему по случаю амортенции.
Вариант был из разряда иррациональных, зато отвлекал и помогал как следует вспомнить, что Беллатрикс похожа на деву в беде еще меньше, чем он на благородного рыцаря, и хотя с кандидатурой дракона все было ясно - а Рабастану так едва ли не с рождения - эта пьеса  на подмостках не складывалась.
- Надо изменить отношение к Темной магии. И к магглам, - снова нарушил он тишину, из-за малого опыта в общении не понимающий, что именно означает красноречивое молчание Беллатрисы. - Те ограничения, которые есть сейчас - они бессмысленны. Есть же какие-то малоценные магглы, а Темнаяя Магия может принести немало пользы.
Он все таки решился поднять глаза от истыканного вилкой стейка, все же бросил взгляд на ведьму и загляделся.
В темно-бордовом тяжелом платье Беллатриса выглядела так, что младшему Лестрейнджу немедленно захотелось заколдовать несколько магглов сразу, лишь бы она была им довольна, и потребовалось сжать вилку покрепче, чтобы прикосновение серебра отчасти развеяло картины последующего триумфа.

[AVA]http://sh.uploads.ru/5M26n.jpg[/AVA]
Не надо было ему смотреть на Беллатрикс - впрочем, в этом-то у Рабастана никогда не было поводов сомневаться. Но даже зная это, он все равно посмотрел, ожидая реакции - любой реакции на смену этому отстраненному молчанию.
И дождался. Разочарование, плотной пеленой повисшее в столовой, никуда не исчезло и по-прежнему давило на веки, но Беллатрикс ответила, причем ответила так, как будто не было этой натянутой паузы и тишины между ними.
Будто загипнотизированный, он встал, едва шлейф ее платья исчез в проеме, и направился следом, гадая, а хочет ли она, чтобы он шел за ней.
В отсутствии громкоголосого, шумного Рудольфуса и внушительной фигуры отца дом казался странно пустым, но эта пустота только подчеркивала то, что Лестрейндж избегал признавать: у него может не быть больше шанса заинтересовать Беллатрису. Никогда больше эти дни наедине могут не повториться.
Если он не воспользуется моментом, то, был уверен Лестрейндж, во-первых, до конца жизни будет корить себя за это, а во-вторых, упустит эту возможность и навсегда останется для свояченицы младшим братом Рудольфуса.
Несколько шагов до гостиной стали тем самым Рубиконом, от которого он собирался держаться подальше.
В уютном потрескивании камина, в аромате свежесваренного кофе, казалось, не было места для серьезных разговоров, но Рабастан был малочувствителен к моменту и подозревал, что и Беллатрисе это присуще лишь в слабой степени.
- Ты спрашиваешь так, будто у тебя уже есть ответ, - продолжая прерванный разговор, Рабастан остановился напротив низкой софы, в шаге от широких краев темно-бордовой, кажущейся почти черной, бархатной юбки. Чтобы занять руки, он вцепился в высокий бокал с подогретым вином со специями - у домовиков были свои представления о том, что  должно оказаться в шагов доступности от тех, кто на данный момент оказался в гостиной, и у Лестрейнджа-младшего не было сомнений, что, будь на его месте сейчас Рудольфус, то на низком столике у камина находился бы графин коньяка или огневиски - следя за тем, как отблески пламени играют на бледном лице собеседницы.
- Убийства магглов ради развлечения или ради проверки теории не объединят магическое общество, скорее уж разобщат еще сильнее, - вообще-то, это беспокоит его, насколько может беспокоить - вся эта с каждым годом возрастающая симпатия к магглам, все эти разговоры о том, что магглы магам не враги и вполне могут принять магический мир, если подготовить их как следует.
Рабастан не так давно заинтересовался маггловедением, раньше посещая его в рамках общего развития, но сейчас убежден: прежде, чем объявлять магглам войну или вечную дружбу, стоит хотя бы изучить их как следует.
- Что ты знаешь о жизни за границами магического мира и Косой Аллеи? - с оттенком превосходства спросил он у Беллатрисы, подходя еще ближе, практически касаясь носами ботинков подола ее мантии. - Думаешь, так легко убить магглов - всех-всех? Если они не по одному, не в меньшинстве. Если они вооружены.
Об этом говорят - он может быть и несовершеннолетним, но он Лестрейндж, и у него есть уши, а также старший брат, чье предплечье уже несколько лет украшено Темной Меткой. Есть отец, собирающий в своем кабинете за закрытыми дверями таких же взрослых и влиятельных магов, с уважением обращающихся к высокому и красивому мужчине с легким акцентом, свидетельствующем о долгой жизни за границей.
Рабастан понимает - или думает, что понимает - что происходит. И считает, что недооценивать магглов может быть большой ошибкой. Сосуществование с ними невозможно, война - слишком опасна. Третий вариант ему пока не пришел в голову.
- Представляешь, сколько их в одном только Лондоне? Пошли, посмотришь своими глазами, - протягивая Беллатрисе руку, он не рассчитывал, что она согласится.

[AVA]http://sh.uploads.ru/5M26n.jpg[/AVA]
Ему пришлось отступить на шаг, давая ей встать, но широкая юбка все равно зашуршала, задевая его колени, скользя по ботинкам.
Не давая себе возможности подумать о том, что он делает - у него не было сомнений, что Рудольфус придет в ярость, узнав, что его жена покидала поместье в сопровождении лишь его младшего брата - Рабастан велит эльфам подать зимние мантии: он еще не умеет аппарировать, экзамен будет только в следующем году, но просить Беллатрису перенести их обоих в маггловский Лондон, во-первых, унизительно, а во-вторых, он не уверен, что она знакома с географией чуждого им обоим мира.
Даже его знаний об аппарации было достаточно, чтобы понять - переместиться можно только туда, где уже бывал или видел это место и способен как следует его себе представить. Закончить жизнь, оказавшись внутри какой-нибудь маггловской постройки или где-либо еще, но в опасности, вовсе не улыбается Лестрейнджу, а потому он выбирает путь, которым пользуется сам: простое и понятное как Трансфигурация перемещение через камин.
Эльфы настороженно провожают их взглядами, а Лестрейндж, загребая летучий порох, думает только о том, будет ли у него еще повод сегодня взять Беллатрикс за руку. По крайней мере, эти мысли не дают ему передумать, остаться дома и сбежать от нее в библиотеку или куда подальше.
Не дают думать о том, чем чревато путешествие на маггловскую сторону. Он бы списал этот эффект на вино, только для этого стоило сделать хотя бы глоток.
Но отступить сейчас невозможно, и он уже подает руку свояченице, когда она выходит из куда менее парадного камина в "Дырявом Котле". Таверна украшена в честь магглвоского Рождества - еще одно свидетельство того, насколько сблизились миры за последние годы - но на Лестрейнджей в их мантиях мало кто обращает внимания, занятый своими делами, даже когда Лестрейнджи направляются к черному выходу, ведущему к барьеру.
- Открой проход, - негромко просит Рабастан Беллатрису, отчаянно сознающий свою неполноценность из-за невозможности пользоваться волшебной палочкой вне территории поместья, но куда больше ему не хочется оказаться в Министерстве Магии из-за применения магии вне Хогвартса. - Пожалуйста.

На маггловской стороне нет Отдела Погоды - и ледяной ветер швыряет им в лицо пригорошни колючего снега, завывая как баньши. Тут холоднее и куда неприветливее, но Лестрейндж, хотя и ориентируется тут не больше Беллатрикс, тянет ее за руку, выворачивая из-за угла на тротуар широкой и ярко-освещенной улицы.
Пронесшаяся мимо маггловская безлошадная повозка, название которой он вспомнит, если постарается, обливает его подтаявшим грязным снегом, и Рабастан отряхивает полы мантии, характеризую злосчастную повозку таким термином, который юноша из воспитанной семьи не должен употреблять в присутствии дамы, особенно члена семьи.
Но это сейчас его не заботит - взмахи рукой, чтобы исправить вред, причиненный мантии, становятся медленнее, когда он наконец-то способен обратить внимание на то, ради чего, собственно, он и затеял это путешествие.
Улица, на которой они стоят, прямая как стрела и куда длиннее Косой Аллеи, все вокруг подсвещено с помощью э-лек-три-чест-ва, а везде, куда хватает глаз, магглы.
Магглы, магглы, магглы. Идут пешком, едут в своих ав-то-мо-би-лях (он все же вспомнил), косятся на Лестрейнджей, наверняка гадая, отчего юноша рядом с молодой женщиной разглядывает проезжую часть, будто видит впервые в жизни.
- Их так много, - бормочет Рабастан, констатирую очевидное, но тут же берет себя в руки. - И им совсем нет дела до нас, пока они о нас не знают.
Пока не знают - вот краегугольный камень его споров с профессором Бербидж. Она считает, что и узнав о существовании магии, магглы охотно примут ее и магов, а Лестрейндж опасается, что знание о магии породит в магглах зависть, приводящую к войне, которую они выиграют из-за своей многочисленности.
И избежать войны можно лишь одним путем - закрыть границы между мирами. Следить за исполнением Статута. Решить проблему с магглорожденными и полукровными волшебниками.
- Мэм, сэр? Ищете что-либо? Могу я вам помочь?
Лестрейндж обернулся, осознавая, что они привлекли внимание кого-то из тех, кто охранял покой маггловского мира. Высокий полный маггл с рыжеватыми усами и в темно-синей форме с ярко-начищенными пуговицами поднес два пальца к козырьку жесткой кепки и не отрывал взгляда от Беллатрисы.

[AVA]http://sh.uploads.ru/5M26n.jpg[/AVA]
Пока он таращился на маггла, который слишком нахально уставился на Беллатрису, та не преминула отреагировать, только подливая масла в огонь маггловского интереса.
От неопределенного ответа ведьмы маггл только подобрался, убрал руку от фуражки, продолжая с любопытством разглядывать Беллатрису и практически не обращая внимания на Лестрейнджа, и только лишь движение женщины побудило его также повернуться к Рабастану.
Тот изобразил на лице простодушие, что далось нелегко - к счастью, до улыбки дело не дошло.
- Мы гуляем, - выдавил он, размышляя над тем, что получше отобьет у случайного собеседника интерес к ним обоим.
- Вот как? - маггл выпятил грудь, подергал усами, напоминая до отвращения толстого старого гнома, однажды забредшего на территорию Лестрейндж-Холла, когда Рабастану было лет семь. Гнома выпотрошил Рудольфус, как только заметил, а вот Рабастан прежде около часа наблюдал за степенным уродцем, деловито ковыляющим вдоль покатого озерного берега и выбирающим место для норы.
- Вы издалека?
Дракклов маггл оказался проницательным и навязчивым. Лестрейндж набычился: он хотел посмотреть на мир магглов со стороны в компании Беллатрисы, а не вступать в столь близкие контакты с наблюдаемыми объектами. Это, в конце концов, не было научным методом наблюдения.
- Да, - подтвердил он немногословно, решив, что наилучшей стратегией будет соглашаться со всем, что скажет маггл, и так же внимательно наблюдая.
- Пришли послушать пение? - тот продолжал интересоваться делами Лестрейнджей с такой настойчивостью, что Рабастан, воспитанный в традициях семейных и рэйвенкловских, где подразумевалось, что лезть в чужие дела не только неприлично, но еще и опасно, машинально дотронулся до палочки в ножнах, ощущаемых под полой мантии.
Маггл, не то не обратив внимания на его жест, не то - и скорее всего - не придав ему значения, вновь перевел взгляд на Беллатрису, уже окончательно нарушая любые нормы приличий -  так таращиться на чужую спутницу мог бы только полный невежда.
Применять магию сейчас, находясь на маггловской улице и только что пройдя через "Дырявый котел", в  котором хоть кто-то наверняка запомнил Лестрейнджей, было самоубийственно, хотя и исключительно соблазнительно. Точь в точь, как самому смотреть на жену Рудольфуса.
Это сравнение странным образом не отрезвило, а напротив, усугубило охватившее Рабастана раздражение.
- Да, и вполне наслушались, - довольно резко бросил он, находя ладонь свояченицы и потянув ее за собой, прочь от наглого и приставучего маггла.
Как назло, находясь во власти чисто семейного раздражения, Лестррейндж так же  по семейному перестал обращать внимание на окружающее, а потому ему хватило нескольких коротких шагов, чтобы очутиться в компании с Беллатрисой на проезжей части.
Какофония пронзительных звуков, вопли магглов с тротуаров, свист того, с кем они только что разговаривали - мельком Лестейндж подумал, что свистеть совсем ребячество - заставили его дернуться вперед, дернуть и Беллатрису, уворачиваясь от двухэтажного автобуса, полного галдящих магглов и ярко-размалеванного. Автобус резко ушел в сторону, а Лестрейндж снова кинулся вперед, на сей раз едва успев проскочить перед высоким черным ав-то-мо-би-лем...
На противоположной стороне дороги он выдохнул, наблюдая, как облачко пара исчезает в морозном воздухе, обернулся к ведьме, намеренно осторожно выпуская ее ладонь - Беллатриса могла за такое самоуправство и разозлиться.

[AVA]http://sh.uploads.ru/5M26n.jpg[/AVA]
Внимание Рабастана полностью было сосредоточено на сверкающей огнями и хромированными деталями металлической реке, которую они с Беллатрисой только что благополучно форсировали - не иначе, как чудом - а потому он не сразу отреагировал на вопрос свояченицы, продолжая глазеть на автомобили, и ей потребовалось потянуть его за руку, чтобы тот послушно зашагал за ней к какому-то очередному переулку, на которые был так богат маггловский Лондон.
Отвернувшись от преодоленной проезжей части, Лестрейндж-младший не заметил спешащего за ними маггла, никак не желающего оставить их в покое на собственную, между прочим, беду. Погруженный в размышления о том, сумели бы ему помочь в Мунго, если бы он не увернулся от того огромного автобуса - и о том, как именно его убил бы Рудольфус, не увернись от автобуса Беллатриса - Рабастан покорно свернул вслед за ведьмой в переулок, ярко контрастирующий с залитой разноцветными огнями и украшенной улицей, которую они только что покинули.
Пение, то стихавшее, то вновь набирающее силу, больше не могло конкурировать с уличным шумом, представляющим из себя смешение различной музыки, автомобильных сигналов, громких разговоров, доносящихся из подъездов многоквартирных домов, мимо которых пролегал путь путешественников.
- Стоять!
Он обернулся и с недоумением. граничащим с раздражением, уставился на приближающегося к ним маггла - того самого, от которого они только что сбежали.
- Ну что еще? Мы просто гуляем, хотели послушать пение, - огрызнулся Рабастан, больше не желающий изображать даже подобие дружелюбия.
- А я вот так смекаю, что вы, ребята, бродяги. Хоть и одеты как артисты, да только не артисты. Я прав? А ну, покажите-ка какие-никакие документы, - маггл надвигался, тяжело переводя дух: пробежка далась ему нелегко. - Украли одежку с какой-нибудь рождественской постановки, так?
Да что такое-то. Они в маггловском мире сколько? Минут двадцать? А Статус о секретности уже трещит по швам.
- Никакие мы не бродяги, - задохнулся от возмущения оскорбленный до глубины души Рабастан, нетипичная для Лестрейнджей толерантность которого все же имела свои пределы. - Отстань от нас, маггл!
- А не вы ли, ребята, Пэтси и Боб Бромберги, на прошлой неделе выставившие магазинчик театрального реквизита? Только что ж вы его на себя напялили, - продолжал бормотать что-то свое маггл, отстегивая от с пояса блестящие металлические браслеты, соединенные тонкой цепью.
О, Мерлин, это же кандалы, мелькнуло в голове Рабастана. Волшебная палочка будто сама прыгнула в руку.
- Конфундо! - светло-желтый луч ударил маггла прямо в грудь.

[AVA]http://sh.uploads.ru/5M26n.jpg[/AVA]
Беллатриса отреагировала так быстро, как будто у них с Рабастаном были наработаны часы совместного маггло-укрощения. Младший не успел еще и ужаснуться своему поступку - противозаконному и нарушающему основное требование к магическому сообществу, а свояченица уже поддержала его, сковав маггла его же наручниками.
Это, признаться, воодушевляло - они не так часто занимались чем-то вместе с Беллатрисой, несмотря на все неуклюжие попытки младшего Лестрейнджа оказаться рядом, что он с тяжелым сердцем, но все же предпочел не думать, что они откровенно нарушают закон.
К тому же, его все еще распирало от возмущения - принять их за бродяг, подумать только! - а еще он был в данный момент единственным представителем мужской части рода, что тоже налагало определенные обязательства.
- Научим,  - решительно дернул плечом Рабастан,  - а потом сотрем память.
Маггл, больше похожий на домовика-переростка, по-прежнему бездумно глазел на небо, но Конфундо имело ограниченный срок действия и требовалось что-то еще, пока маггл не пришел в себя.
Пока Рабастан прикидывал, насколько серьезные чары и какой интенсивности они могут применить прежде, чем в Министерстве сработает оповещение о магии на маггловской территории, своченица заинтересованно разглядывала маггла, а затем перевела выжидательный взгляд на Лестрейнджа, заставив того тут же занервничать.
- Никакой Темной магии, - поспешно предупредил он. - В Отделе неправомерного использования нас вычислят в тот же момент и сразу же пошлют авроров.
Его не так пугали авроры, сколько возможная необходимость объясняться с отцом и Рудольфусом - и Беллатрисе тоже лучше бы учесть эти риски. К семьдесят шестому и без того участились случаи магического нападения на магглов - не хватало еще оказаться обвиненными в пособничестве преступникам.
И хотя у Рабастана уже были кое-какие догадки по поводу тех, кого называли Пожирателями Смерти - он все же был не слеп и не глух, и дома бывал достаточно часто, чтобы сделать кое-какие выводы по поводу поведения не слишком-то таящихся в окружении семьи Рейналфа и старшего брата - пока он не стремился оказаться один на один с реальностью. А потому авроры - как и темная магия - были однозначно ни к чему.
У Беллатрисы могло быть и другое мнение, учитывая их размолвку в Холле, но он планировал отвлечь ее достаточно безобидными развлечениями.
- Конфундо! - подновил Лестрейндж прежние чары, а затем торопливо приманил к себе заинтересовавший Беллатрису предмет с пояса маггла.
- Это револьвер, - путая названия, но гордясь тем, что ему пригодилось маггловедение, пояснил Рабастан, подковыривая прикрывающий футляр край. - Он выпускает пули.
Вообще-то, профессор Бербидж отдельно упоминала, что в неумелых руках маггловское оружие может быть смертельно опасно и для мага, но сейчас Лестрейнджу был сам Мерлин не брат и Северное море по колено.
- Ты слышала о Вильгельме Телле?

[AVA]http://sh.uploads.ru/5M26n.jpg[/AVA]
Тяжелый револьвер оттягивал ладонь, а Рабастан рассматривал прихотливые изгибы казавшейся такой безобидной вещи. Отрицательный ответ Беллатрисы его не удивил - было бы куда неожиданнее. если бы она знала героя маггловских не то легенд, не то истории - но и интереса к оружию маггла не уменьшил.
Вопреки тому, что обычно с ним творилось в последнее время в присутствии свояченицы, маггловская приблуда завладела его внимание безраздельно. Кажется, чтобы иметь право на ношение револьвера, встреченный ими маггл должен был быть далеко не рядовым патрульным - насколько помнил Рабастан краткий экскурс в структуру сил правопорядка маггловского Лондона, который провела профессор Бэрбидж на факультативе по маггловедению. А значит, встреча могла быть не такой уж случайной.
Паранойя Лестрейнджа, конечно, еще не достигла того уровня, чтобы он заподозрил маггла в выслеживании его и свояченицы - но судя по тому, что тот обвинил их в чем-то, он явно принял их за кого-то, кого он искал. Это одновременно и усложняло дело, и развязывало им с Беллатрисой руки - во имя спасения себя и сохранения Статута в глобальном масштабе им все же придется прибегнуть к магии. И эти доводы будут достаточно весомы для любого слушания.
Воодушевленный собственными рассуждениями, он принялся крутить в руках револьвер куда оживленнее, рассеянно нажал на рычаг в петле, передвинул пару ползунков на темном металлическом боку, прислушался к сухому короткому щелчку.
Его интерес к маггловскому миру отчасти объяснялся и интересом к таинственным изобретениям магглов - и держать в руках одно из таких изобретений было большой удачей. Рабастан даже подумал, что мог бы рассказать профессору Бэрбидж об этой вылазке в привычный ей мир - рассказать о том, что был экскурсоводом для Беллатрисы, и что они успешно преодолели дорогу для маггловского транспорта, а затем даже вступили в коммуникацию с магглом...
правда, коммуникацию назвать удачной было нельзя - но об этом он не собирался рассказывать профессору.
- Он был очень метким стрелком, - обронил Лестрейндж, гадая, как соотносится понятие меткости с тем, что он сейчас держал в руках.
Как выбирать цель, орудуя палочкой, было понятно инстинктивно - магия сама направляла заклятие в нужный объект, а вот как решили магглы эту задачу... И почему Бэрбидж та мало рассказывала про оружие? Непременно после каникул стоит как следует выяснить все, что он сможет.
Лестрейндж заглянул в черное дуло, прищурился, понюхал - пахло чем-то железистым и все.
Разочарованно опустил револьвер, раздумывая, не потребовать ли у маггла подробных пояснений - револьвер скользнул в ладони, Рабастан попытался ухватить его поудобнее...
В узком проулке грохот выстрела показался фантастически громким.
Лестрейндж не выронил источник грохота, лишь потому что в стрессовой ситуации инстинктивно сжал пальцы на том, что вовсе не было волшебной палочкой.
Маггл дернул головой, отрываясь от серебристого зимнего неба, недоуменно взглянул на обоих магов, затем присмотрелся. В следующий же момент по остановившемуся взгляду маггла Рабастан понял, что тот обнаружил пропажу.
- Как, черт возьми... Эй, не стоит этого делать, парень! - маггл неуклюже взмахнул рукой, и перевел удивленный взгляд на свои запястья, соединенные наручниками. - Лучше положи ствол и отойди на пару шагов - зачем тебе такая статья, а? За бродяжничество либо штраф, либо пара недель, а вот то, что вы, ребята, завладели моим...
- Помолчите, - Лестрейндж, чей интерес к револьверу значительно перевесил интерес к магглу, не услышал и половины из того, что тот болтал.
Он снова нажал на загогулину, но ничего не произошло. Это могло бы разочаровать более деятельную натуру, Лестрейндж же просто решил, что разберется с трофеем позже.
- Нам не стоит задерживаться долго на одном месте, - обратился он к Беллатрисе, намекая на два Конфундо и манипуляции с наручниками. Насколько бы слабыми магические импульсы не были, кумулятивный эффект мог обратить на себя внимания отдела по отслеживанию неправомерного использования магии.