Так. Ключи, паспорт, палочка, кошелек – на месте. Интуитивно взять диктофон. Сумку на плечо, поцеловать полусонную дочь в щеку, сбежать по ступенькам вниз. Дойти до метро, доехать до Чаринг-Кросс-Роуд, здравствуй Дырявый котёл, и вам доброе утро, автоматическое движение Бэггинс по открытию прохода, окунуться в магический мир. В родной редакции привычно повеселить всех собственным видом «я сбежала из Цирка Ужасов», обменяться новостями, согласится, что да трудоголик – в выходной заявилась, взять ночной выпуск, уйти читать.
Всю неделю одно и тоже, только слова переставляют. «Кошмар в Хеллоуин…семьям пострадавших будет выплачена компенсация…» Моргана! Да кому она нужна-то? А тут сказано про имущество и Косой переулок. А про разрушенный маггловский Лондон парой фраз. «К счастью, магический мир это происшествие почти не затронуло». Прелестно. Потерявшие своих близких магглорожденные и полукровки явно очень счастливы узнать, что их «почти не затронуло». «Массовый побег из Азкабана». И кто бы мог такое подумать  после успешного сваливания Сириуса Блэка, которого так и не нашли? Спите спокойно жители Багдада. «Тот-кого-нельзя-называть вернулся!» Как говорится – внезапно. И так же кто же мог подумать, учитывая, что тело так и не нашли?
Все это и многое другое в нашей единственной магической газете «Ежедневный Пророк». Следите за новостями!
Фиона отложила утренний выпуск и вышла из здания. Иногда её работа заставляла ощущать себя либо дурой, либо просто идиоткой. Разница между этими двумя понятиями была лишь в одном: её такую мама родила, или все же сама себе устроила веселую жизнь?
Чистая, ничем не замутненная, злость.
На Фаджа – за слепоту. На Министерство = за косность. На Пожирателей – за сектантский фанатизм. На Азкабан – за чистейшее зло. На дементоров – про которых вчера узнала дочь, и пришлось потом утешать, не желающую засыпать девочку, и объяснять, что у этих тварей внутри. Смеялись. На магов – за все хорошее. На Мейджора – за покорность. На себя.
You're no different to me…
Переход между двумя мирами, как всегда вышел незаметный. После малолюдной, связи с последними событиями, магической улочки, родной мир на миг оглушил какофонией автомобильных гудков, музыкальных новомодных треков, гомона толпы, выхлопных газов и прочих звуков и запахов большого города, принадлежащего миру намного большему, чем чистокровные маги могут себе представить.
Почти не затронуло, Волдеморта им навстречу и Долохова в гости!
Британские газеты обвиняли террористические группировки Ближнего Востока, ИРА, и кого только не. Группировки пока молчали, видимо не желая брать на себя чужую ответственность за случившиеся. Маггловское правительство символизировало собой поговорку «вся власть одинакова» и лишь выразило соболезнование, но не объяснило, что произошло на самом деле.
Глупые, глупые магглы, откуда им знать, что бывает фанатизм не только религиозный, жестко усмехнулась своим мыслям Фиона, выходя на Чаринг-Кросс. Трафальгарская площадь находилась недалеко от станции. Где как раз сегодня поминали жертв «взрывов» случившихся в Хэллоуин.
И Макгрегор точно знала, что друзей Марты Андервуд на этом представлении для непосвящённых, тут не будет. Впрочем, похоронили её еще неделю назад.
А на поминках в узком кругу, уже через пять минут, раздался смех… Марта была веселая. Возможно, и у последней черты смеялась. Рейвенкловка этого не знала – мисс Андервуд не была волшебницей, и не догадывалась про магический мир. Среди её нескольких близких, как не странно, оказались целых два мага, включая журналистку.
Смеялись и подпевали Осборну и его «вы все одинаковые» – хором.
…- А Англия, между прочим, может спасть спокойно! – выкрикнула в ночное окно Фиона. – Горят огни в нашем Министерстве волшебных дураков – все о народе хлопочут, бедненькие! Ждут, видимо, таких же волшебных гостей с авадами!
- Эй, Фионка! Людей не вводи в заблуждение! – смеется второй волшебник. – И не пугай!
- Я? Да ты чо? Это эксклюзивное право наших фанатиков, сдвинутых на чистоте крови!
- Ребята, а вы про какую «чистоту крови» и «авады»? – смеются в ответ.
- Да про разных психов, у которых на этом пунктик!...
Кому расскажи, что хоронить можно со смехом – не поверит. А уж фанатики-то, носящиеся со своей чистокровностью – ведь больше гордится им нечем – скорей всего, от злости бы лопнули, увидев такую смешанную компанию.
Впереди мелькнула странно знакомая фигура юной девушки с длинными каштановыми волосами. Порывшись в памяти, Фиона припомнила, что она нередко мелькала на страницах родного, что б его, издания, склоняемая как «девушка Поттера», «расчётливая охотница» и кем-то там еще. В последний раз имя «девушки четвертого Чемпиона» промелькнуло в списках потерявших близких после пожирательского, с размахом, празднования Самайна.
Что толкнуло Фиону потревожить осиротевшего почти ребенка, не смогла бы сказать даже женщина.
- Гермиона Джейн Грэйнджер, студентка 5 курса Гриффиндора? – специально добавила журналистка последние слова. Своя она. Пусть даже ведьма из неё, как из Пожирателей – пожарная команда. Впрочем, не – в мире 451 градус по Фаренгейту прижились бы они замечательно. – Фиона Макгрегор, журналистка «Ежедневного Пророка». Можно Вас на пару слов?

Она не знала, что мысли с осиротевшей девушкой, у них на одну тему. Только вот Фиона считала, что сказать обычным людям это нужно. Хотя бы из серии: из закрытой психбольницы сбежали опасные преступники; при обнаружении, со сверхсветовой скоростью сваливать из этого места, стрелять на поражение и не пытаться заговорить с ними, обманувшись нелепым и мирным видом и обычными деревяшками в руках. В конце концов, про дядек ездивших в богатых машинах родители обычно говорят еще в раннем детстве. И что не стоит брать конфетки у незнакомцев. Или открывать дверь, когда одни дома. А не расписывают в красках, что потом делают эти дяди и тети, занимающиеся киднеппингом, когда ребенок попадет к ним в руки.
Волшебники серьезно думают, что они справятся сами и опытны больше взрослых людей, которые ежедневно умудряются недоглядеть за каким-либо ребенком? О, потрясающая магическая наивность!
Настороженность мисс Грэйнджер не удивила женщину. Кажется, статус Пророка в стенах школы, а точнее, на одном конкретном факультете, занимает место где-то между тявкающей таксой и африканским вампиром. То есть шуму много, но толку мало; однако этот толк ославит так, что не отмоешься. Особенно если есть хозяин, который может приказать.
- Например, добавить пару слов, о том, как прекрасны осенние проливы на Азкабан, о многомудром руководстве магической Британией, о прекрасно запомнившимся Самайне некоторым категориям граждан, как не странно строго противоположных по желаниям и целям… - с ноткой сарказма заметила женщина.
Внутренний вопрос «зачем она это делает» так и не дождался своего ответа. Возможно, дело состояло в том, что девочка была такой же магглорожденной, как и она. Возможно, потому что в свои двадцать Фиона идеалистически была уверена, что пресса существует для освещения правды, а не увеличения лжи, сплетен и слухов. Потом жизнь скорректировала немного этот параметр, пусть даже саму журналистку до сих пор приводит в оторопь умение некоторых привлекательных блондинок сорока трех лет спрятать грамм правды в литре лжи. Возможно, потому что школьница была измазана в густом коричневом слое, не меньше Мальчика-который-не-Минздрав, с большой помощью и «Ежедневного Пророка».
- Я не уверена, что этично с моей стороны задавать эти вопросы, но тем не менее…

Да-а-а, сильно подгадила Рита Скиттер в стенах храма магических остатков знаний….Фиа чуть хмыкнула – нет, спецкора она не особо любила, скорее просто недолюбливала, как…соперницу. Умную, хитрую и играющую по тем же самым правилам, согласившись с ними, а не как криминальный корреспондент, открыто рекламирующий собственный выбор.
Благословенна будь в веках репутация, на которую сначала работаешь ты, а потом имидж работает на тебя! И людская наивность, судящая по первому впечатлению.
Директора школы, победителя Гриндевальда, старика с добрыми голубыми глазами и прочее, прочее, прочее, не любил нынешний Министр. Он не верил фактам. Страх – вот что движет этим миром. По сути, дети прицельно попали под раздачу из-за испуга Фаджа. А Скиттер – отличный рупор официальной идеологии.
Макгрегор шла другим курсом, зная, что так искусно врать ей никогда не научиться, сам характер противился вранью. Но джедайскую или исландскую правдивость Фиона принимала. Кажется, Демпстер Уигглсвэйд как-то сказал, что если бы Маргарита была алкогольным напитком, то был это черный ром, который почти не возможно пить в чистом виде; Фионе достался Лонг Айленд. На первый взгляд, просто чай со льдом. Женщина тогда лишь рассмеялась и показала Десу язык.
- Моих друзей, где только нету. В каком, казалось бы, краю. Спасибо Корнелису за это. Я тоже скоро, блин, свалю…. – задумчиво продекламировала свеженькую кричалку журналистка. Гермиона была бы напитком…впрочем, по первому впечатлению не сказать. – Я на «грязнокровку» в Школе обычно хуком слева отвечала. Интересно, он понимает, что такими темпами, скоро будут рифмовать «От смертоедов отбоя нету»?
С неопределённым выражением лица наблюдает за людьми, несущими цветы к подножью статуи Нельсона. Зажжённые поминальные свечи. Шепот в толпе. Её Высочество принцесса Уэльская – леди Ди.
- 187 официальных жертв. Думаете, среди них не могут оказаться близкие мне люди? – спокойно ответила Фиона и мимолетно улыбнулась. – Придира, подойдет? Насколько захотите – настолько и будут правды. Лавгуд пока не ввел цензуру.
Недалеко символ вечного мира задавал трепку другому христианскому символу мира. На Трафальгарской площади голубей всегда было дофига и больше.

Журналистка лишь усмехнулась. Игнорировать выпады она не умела. Всегда цеплялась, если не физически или магически, так хотя бы вербально, ибо любила третий закон Ньютона. Каждое действие равно противодействию. Впрочем, этот закон еще до знаменитого физика открывали: вылетит неосмотрительное – вернется трехэтажное; кто к нам с авадой сунется, тот чайником по кумполу получит; назвал змееныша гадюкой – получи укус и т.д. Будь фионина воля, распространила бы этот закон она как Непреложный обет, и чтобы он сразу действовал и на короля, и на мага, и на бездомного и вот тогда бы и наступил полный порядок.
Нынче не в цене молчание. Жизнь свою начни сначала – чтоб не грустить, не знать отчаянья, не дышать!
- Обещаю… - глядя чуть в сторону, кивнула Фиона. Пожалуй, именно это она выполнить сможет. Улыбку при упоминании дочери Ксенофилиуса Лавгуда, которая обрела, по словам той, наконец, друзей, сдержать удалось. Забавно. Плакса Миртл тоже говорила, что её дорогие сокурснички доводили. Интересно, остальные три факультета третируют так одного человека? Говорить о долгом знакомстве с Лавгудами она не стала, посчитав это лишней информацией.
– Это уже как сами захотите. Думаю, диктофон Вы видели, объяснять, что это такое – не стоит… - чуть улыбнулась женщина, включая устройство. – Министерство магии как-то отреагировало на произошедшее в Хеллоуин?

А журналистка, тем временем, прикинула последствия этого неосторожного разговора, и собственного обещания передать слова гриффиндорки прямо, без уклончивости. В первую очередь для девочки, ибо себя-то из-под удара вывести она найдет как. Пока, кроме неудовольствия министерства (лютования в Школе Амбридж, «вопилки» и разбора полетов в редакции), ничего серьезного в ближайшем будущем не маячило; в более дальнее заглядывать смысла не было. Впрочем, там Гермиона сама уже поймет, что не все мысли стоит говорить на всю страну под своей фамилией. А то ведь после периода гласности, органы госбезопасности припомнят все-все имена: если придет Темный Лорд – это интервью будет мертвому энеревейт, а если Аврорат.…Ну, он же ребенка не обидит? Думать про рационализм, логику действий, эффективность и добро из зла, которое делают, считая, что больше делать его не из чего – не хотелось.   
Они, конечно, все умные, смелые, ответственные и взрослые (или, недалеко от совершеннолетия), но как-то об этом сразу забываешь, едва получаешь на руки собственный детский сад. И даже то, что на посторонний взгляд почти достигли возраста, в котором можно трахаться и умирать за родину, ничего не меняет в общей картине и невеселых раскладах.
- Потрясающе, - резюмировала реакцию правительства журналистка. И это было единственное приличное слово, ибо потом магглорожденная полминуты боролась с рвавшимся на волю бурным потоком эмоциональных слов. Наконец, его она смогла обуздать. – Видимо наш министр не считает родственниками никого, кроме родителей.
Детей у него тоже явно не было.
- Профессор Макгонагалл – декан Гриффиндора, если не ошибаюсь? Насколько я о ней наслышана – да и сама училась в Хогвартсе, пусть и не под её началом – она явно не бросила вас одних переживать произошедшее. В европейских странах маггловского мира арестовывают счёта преступников, которые идут на помощь пострадавшим. В магическом мире Британии такого претендента, увы, нет. Кто-то из взрослых магов как-то еще отреагировал? Например, у не-магов, обычно, предоставляют психологов.

Хмыкнула, услышав чужое – юношеское – мнение о министерстве, так похожее на её. По уши в Ацио при полном абзацио, но уверенно заявляют, что в Веймарской республике все в полном порядке, и под британским небом все спокойно. Одного не понимала Фиона: как можно надеяться на то, что после первого ноября, похоронок, окончательного опускания общего уровня британского магического образования ниже асфальта, появления в позапрошлом году в Школе дементоров и других некомпетентных поступков, Фадж – Гарри Поттера ему к очагу и Волдеморта к порогу! –  думает, что он останется на посту? А после прошедшего Чемпионата Мира и Турнира Трех Волшебников Макгрегор подозревала, что Англия теперь надолго останется в изоляции по приему международных гостей. И это еще не трогая усиленно дышавшую на ладан экономику.
- Большому лайнеру – судьбу Титаника! – махнула рукой журналистка. 
В трех из названых профессоров Макгрегор не сомневалась, а вот декан Слизерина вызывал некоторые опасения. Представить, что Ужас Подземелий оказывает поддержку ученику – не хватало усилий всей болезненной фантазии. Скорее несчастный студент будет поставлен перед необходимостью выслушать лекцию на вечную тему, все там будем – никто не вечен и почистить сотню пробирок.
С другой стороны – труд не только сделал из обезьяны человека, но и неплохо умел выгонять тяжелые мысли из головы.
- Какое у Вас отношение к происходящему на нашем «тихом» острове? Может, стоит, как магглорожденной, свалить куда-нибудь в отпуск в жаркие края, раз в магической Британии не могут обеспечить безопасность простому населению от всяких массовиков-затейников, контуженных чистой крови?
Не свалит. Фиона это даже видела по глазам сироты. Такие – не бегут. Впрочем, сама она же тоже никуда не улетит, решив, что наблюдать за жизнью аборигенов Тасмании безопасней, чем находится в их безмятежной Великобритании.

Женщина глянула на гриффиндорку с искренним сочувствием. Добро пожаловать в реальный мир, общие положения которого нихера не отличаются вне зависимости от электрического или свечного освещения. Мир размажет каждого ровненьким слоем по британским дорогам, лугам, лесам и прочим просторам отрезанного от континента острова. Родителей – на кладбище. Безопасность – долой. Розовые очки – на помойку. И нате вам, деточка, ржавые рыцарские латы, да тонны цинизма на Новый Год.
И, в перспективе, спущенные в унитаз литры крови: и магической и нет; лишь бы лилась. Жирная. Густая. Липкая. И воронье над страной.
Интересно, если прямо сейчас, уставшее от детсадовских разборок этих глупых приматов, Мироздание просто «отключит» магию и электричество, а напитавшаяся кровью земля проглотит всех, кто живет с оружием в руках – это чему-нибудь человечество научит?
Вспомнилась собственная детская недоверчивая радость, типа, в сказку попала. Волшебство, маги, эльфы, феи, прочие розовые единороги, питающиеся экологически чистой травой на сверкающем под луной лугу… Ага! Щас! Сначала сказка незаметно превратилась в школьный магический трагифарс, затем – в темное детективное фэнтези, а сейчас радостно решила пойти дальше и примеряет маску мистическо-политической криминальной драмы, с элементами сатиры и средневековых ужасов.
Впрочем, Фиона уже на следующее лето после первого года учебы с удивлением не могла понять, чего хорошего находили подружки в книжках с историческим фэнтези, что мечтали так туда отправиться. Колдуны – такие же эгоистичные сволочи, как и везде, электричества нет, про телевизор даже понятия не имеют, а быть узницей замка, где ты никому нафиг не сдалась, целый учебный год – не самое веселое занятие.
- Скажите, пожалуйста, как Вы считаете, кто все-таки виноват?
Лично у Фионы Верити Макгрегор вышел бы дли-и-инный список, где первым пунктом стояла бы – совсем никакая безопасность от фанатичных служителей в честь чистокровной Англии.

И она ловит себя на мысли, что хочет, чтобы шестнадцатилетние девушки думали о сдаче СОВ. О Рождестве. О том симпатичном мальчике с барсучьего факультета. Но никак не о войне, до которой на её благословенном пятом курсе всем было, как до Луны в известной позе. Или не о делении на тех, кому стоит бежать из Англии, а кому – сражаться; будто магглы тут просто в гости приехали и это не их страна.
Лорд себя вел как любой политик, мысленно усмехнулась Фиона от наивных подростковых слов про «жизни людей». И Долохов. И Фадж. И Крауч. И…Дамблдор. Это ведь так легко – стоить планы в великое светлое будущее, подсчитав неизбежные потери и не задумываться о тех, для кого эти потери – вечной дырой в сердце. 
- Хватает, - спокойно согласилась. Цель любого насилия – сломать сущность, а, следовательно, Хеллоуин был неизбежен. Война всегда опиралась на террор. Война сама по себе – террор.
Её поколению повезло – эта песня записывалась не по их коже. Эта песня прошлась по поколению родителей. Старших братьев и сестер. Потерянное поколение. Её поколение предпочло самоустраниться, надеясь, что песни и цветы смогут помочь заполнить внутреннюю пустоту, научившись врать себе и другим. «Ты покинул берег свой родной,
а к другому так и не пристал». Нынешние школьники решили подхватить родительский арсенал, столь неосторожно выброшенный на историческую свалку, и одна из этих детей стояла напротив, уже готовая вставь под винтовку, будучи ниже той. И, поди, пойми, за что теперь воюют. Безымянное поколение.
Шанс? Все шансы уже были пропущены, смыты, как песочные замки от неизбежного прилива. И тут Макгрегор понимает, что совершенно не знает магических расценок на гражданские войны, ибо еще ни одна внутренняя война не полыхала без внешнего вмешательства. Тем более, война войной, но недооценивать противника она бы не стала. Одни четырнадцать лет почивали на лаврах, другие – отдыхали в северных широтах – силы подбирались довольно равными. Она не знает, можно ли доверять победителю Гриндевальда, она не знает, можно ли ожидать возращения Темного волшебника, одно она знает точно: Волдеморт может делать ставку не только на открытые военные действия. Зачем же вставать у руля открыто, если всегда можно уйти в тень серого кардинальства, а стрелочником выставить любого маггла? Хромающая этика в данном случае промолчит в тряпочку. Одно тогда радовало: жить они при нем стали бы плохо, но хоть недолго.
- Думаете, если бы министр Фадж прислушался к Гарри Поттеру, то этой трагедии можно было бы избежать? – невесело усмехнулась журналистка. – Что Вы ждете от министра Фаджа?

- Спасибо за интервью, мисс Грэйнджер.
Прикрыла глаза и выключила диктофон. Мысленно взмолилась христианскому Богу о снисхождении. Как обычно получила дулю с маслом, ибо известно, что «всех чародеев участь – в озере, горящем огнем и серою».
Создателю явно было не до какой-то там мерзкой Фионы Макгрегор, которую уже лет пятнадцать поджидает тьма в конце туннеля.
Создателю явно не было дела ни до кого, кому в одиннадцать или двенадцать лет прилетала сова с письмом.
- Точно уверена, что стоит публиковать все? Может хотя бы под прозвищем?
Вот так вот просто переходя на «ты».
- Если что…. – продиктовала домашний телефон, решив, что совиный адрес «Ежедневного Пророка» девушка найдет.
- Ты же подруга Гарри Поттера? Верно? Он говорил - кто ему помог устроить второе пришествие? Или у всех маскарад и прочие маски были?
Вопрос был совсем не праздный.
Публиковать ответ Макгрегор не собиралась.

Отредактировано Fiona McGregor (12 июня, 2016г. 23:11)