[icon]http://s009.radikal.ru/i310/1711/8d/4187dd819f66.jpg[/icon][nick]Narcissa Black[/nick]Стоунхендж всегда был для младшей Блэк местом загадочным, мистическим и чем-то притягательным. Она не знала, было ли это проявлением каких-то наследственных черт характера (кто знает, может быть, любовь к подобным сооружениям была у неё в крови), свойством любознательного натуры или просто подсознательным желанием стабильности. Магическая Британия долгое время воспринималась Нарциссой не иначе, как тюрьма, но – как сказал заключенный в одной маггловской книге – сначала ты ненавидишь эти стены, потом привыкаешь, а потом и вовсе полагаешься на них. В трудные времена мисс Блэк всегда испытывала желание вернуться к истокам, искала спокойствия в занятиях, которые в её семьи были обычными веками, пусть и понимала, что это покой всего лишь мираж. Впрочем, сейчас ей - чувствующей себя разбитой, несчастной и даже несколько униженной после всех перипетий с неудачной помолвкой – хватало и этого. Брошенным девушкам положено напускать на себя трагический вид, писать мрачные стихи в альбомы и говорить о вычурных самоубийствах, но Нарцисса помнила, каких усилий ей стоило скрыть от окружающих свои матримониальные планы, так что предпочитала помалкивать. Всё забудется со временем, об этом говорил и жизненный опыт, и книги, жаль только, что сердечные раны заживают медленно и от окружающих можно скрыть причины своего похоронного вида, но уж никак не сам вид. Мрачное настроение дочери Сигнус объяснял интересующимся смертью родственника, с кем якобы была близка младшая Блэк, и дочери не приходило в голову возражать. Хотя собственная меланхолия под конец стала надоедать и самой Нарциссе, что и вызвало такой спонтанный интерес к некромантии. Древние знания (пусть сложные и тяжелые для неискушенного ума) всегда имели большую притягательность для младшей дочери Сигнуса и Друэллы. Единственное увлечение, которое заставляло забывать обо всем, кроме сложных схем, терминов и кусков замысловатого, зачастую вычурным слогом написанного текста. Подобное забвение привело  к тому, что мисс Блэк не обращала ровным счётом никакого внимания на любопытные занятия мистера Долохова с её сестрой, ни на ощутимое напряжение в обществе, ни на новости, будоражившие людей её круга и не только. Жаль только, что чтение описаний темных ритуалов оказывалось Нарси явно не по зубам – авторы писали явно в расчёте на подготовленного читателя, а в Хогвартсе ничего подобного не изучалось. Потому-то любезность Антонина Долохова, не только давшего ответы на некоторые наболевшие вопросы, но и предложившего дать практический урок по некромантии, была воспринята Нарциссой как роскошный подарок. Мисс Блэк, конечно, понимала умом, что многие девушки хотели бы оказаться на её месте – месте богатой наследницы (не смахивающей, ко всему прочему, внешностью на лошадь), но, увы, в кругах, в которых изучают запрещенные искусства, она всего лишь младшая в роду и откровенный дилетант. Ну и женского пола тоже (не перевелись ещё в Магической Британии шовинисты). По этой причине мисс Блэк даже вышла из своих меланхоличных переживаний и ударилась в переживания более практического толка. Как не опозориться перед другом отца, как не упасть в обморок (прекрасное качество для леди, ужасное - для некроманта), как сдержанно отреагировать на оживление самого настоящего трупа….Впрочем, мертвых ей уже видеть доводилось (и прибранных, и не совсем, в поездках всякое бывало), нервы вроде бы тоже попусту сдать были не должны, да и книги по ритуалистике Нарцисса тоже весь день читала, чтобы в грязь лицом не ударить.
Так что, едва дождавшись вечера, мисс Блэк встретилась с Рабастаном Лестрейнджем и вместе с ним аппартировала в Стоухендж, находясь во вполне бодром состоянии духа. Возможно, это состояние было временным – для того, чтобы впасть в апатию Нарциссе сейчас много не требовалось – но младшая Блэк была рада и этому. Объяснение, что в оживленном настроении сейчас находился Баст, что могло передаваться и ей, как-то не пришло девушке в голову. Во-первых, последние месяцы ей было не до самоанализа, а во-вторых, про неудачу с алхимическим браком и думать не хотелось. Это же надо было так опростоволоситься! Младший Лестрейндж, надо сказать, повёл себя в этом ситуации очень мужественно – не стал бросаться упреками, жаловаться старшим, шантажировать жалобой старшим, да и пикантными подробностями ритуала перед сверстниками (чего втайне опасалась не очень доверявшая мальчишкам Цисси) тоже не хвастался. Словом, идеальный напарник для приключений, которыми так бедна жизнь чистокровных магов. Так что именно о Рабастане Нарцисса подумала в первую очередь, когда услышала от Долохова, что им понадобится ассистент. К счастью, младший Лестрейндж не отказался.
К самим камням мисс Блэк аппартировать не решилась – по своим предыдущим посещениям этого места она помнила, что возле мегалитов постоянно толкутся магглы (а вдруг бы Долохов опоздает и не успеет отогнать их чарами?), поэтому к холму ей со спутником  пришлось идти пешком. Сняв с головы капюшон черной мантии (под страхом Круциатуса Нарцисса не смогла бы объяснить, желала ли она порисоваться или думала о практичной одежде на случай, если придется уносить ноги), младшая дочь Сигнуса и Друэллы поздоровалась с тем, кто должен был выступить на короткий срок её наставником:
- Добрый вечер, господин Долохов, надеюсь, мы не заставили вас ждать.
Несмотря на моральную готовность к темному ритуалу, мисс Блэк всё же опасливо покосилась на будущего инфернала, мысленно надеясь, что стадия разложения последнего не достигла критической стадии. Считать друга отца убийцей у неё оснований не было, так что законопослушная (местами) Нарцисса полагала труп одолженным их какой-нибудь могилы. А то, что неподобающе одет, так на то они и магглы, чтобы неподобающе одеваться. Не очень-то младшая Блэк разбиралась в погребальных обрядах простецов.

Отредактировано Narcissa Malfoy (27 ноября, 2017г. 13:44)

[AVA]http://s7.uploads.ru/ih0kb.jpg[/AVA]Видимо, Долохову его вопрос насчет различия магов и магглов в становлении инфери чересчур идиотским не показался - а может, показался как раз под стать задавшему этот вопрос. В любом случае, Рабастан запомнил рассказанное: его интерес к ритуалистике только начал оформляться и он пока как губка впитывал любую информацию, чтобы позже усвоить ее, проанализировать и занести в мысленный реестр, куда откладывались все получаемые им сведения. И в этом смысле возможность непосредственного участия в ритуале была незаменимой - как и общение с опытным в этой области магом.
Долохов направился к кофру, ранее который Лестрейндж и не приметил, а Рабастан вновь вернулся взглядом к телу. Мертвец, так близко и такой самодостаточный, казался одновременно и излишним, и самым необходимым элементом, вписанным в картину томного вечера. И, наверное, Рабастан очень кстати увлекся осмотром трупа, иначе бы выдал себя, услышав вопросы, обращенные к Нарциссе. А так его реакцию - если можно назвать реакцией немедленно застывание будто от удара молнии - можно было списать на волнение, охватившее подростка при первом столкновении со смертью.
Мисс Блэк, впрочем, с честью испытание выдержала. Тон ее не отличался ни преувеличенной искренностью, первым врагом лжецов, ни намеренным равнодушием - и Лестрейндж тихонько выдохнул, оборачиваясь обратно с самым невозмутимым выражением лица.
К счастью, Долохов продолжил. Во все глаза уставившись на извлекаемые из кофра предметы, Рабастан подошел чуть ближе, чувствуя в первую очередь огромную благодарность Нарциссе - даже с учетом итогов их первого совместного эксперимента в области древних и малоизученных ритуалов. Едва бы ему в ближайшее время представился случай принять участие в поднятии инфери: будь он хоть трижды Лестрейнджем, он, во-первых, был младшим сыном, а во-вторых, всего лишь школьником.
- Двойные защитные чары, - повторил он за Долоховым, едва не лопаясь от гордости: поручение было достаточно ответственным, насколько понимал Рабастан. Впрочем, как и многие чистокровные школьники, чьи дома защищались десятками всевозможных связок заклятий, он разбирался в этой области магии. И неудивительно, что Долохов, который, кажется, имел отношение к нескольким европейским магическим школам - примерно так Лестрейндж-младший обозначал для себя область занятий Антонина Павловича - без труда сориентировался в примерном уровне владения магией Рабастана.
Вновь отвернувшись, он отошел подальше, охватывая изнутри взглядом все монолиты. Вскинул палочку, дождался, когда тепло от нее достигнет кончиков пальцев - здесь магия буквально пела, грозилась выплеснуться за границы при первой же возможности.
Защитные чары легли как влитые - почти хрестоматийно выполнив первую часть задания и ограничив внешним кольцом достаточно обширную площадь, Рабастан тут же наскоро и стараясь сделать это максимально незаметно прошелся сканирующими, проверяя, не оставил ли где прорехи: при проведении ритуалов часто требовалось изолировать само место ритуала, и, как правило, в интересах проводящих.
Обернулся как вовремя, чтобы заметить, как Нарцисса формирует символ Мары растениями, а затем укладывает в центр тело, приготовился накладывать следующий защитный купол - но остановился, почувствовав внезапный приступ не то неуверенности в происходящем, не то желание остановить все и отправиться прочь.
Чувство было слишком внезапным и каким-то нечетким, однако Лестрейндж насторожился: в последнее время его вообще стали преследовать эти смены настроения, мало чем обусловленные, что и мешало, и раздражало: не привычный к эмоциональным инверсиям, он не очень хорошо понимал, что нужно делать в таких случаях, а потому предпочитал пережидать, теряя и время, и терпение.
Только что же все было в полном порядке - он чувствовал подъем, предвкушение, довольство - и вот теперь странная неуверенность. В чем, из-за чего - на эти вопросы ответа не было.
Увлеченный своими переживаниями - он по-прежнему не мог привыкнуть к тому, что недавно стал чувствовать настолько много, не говоря уж о том, что беспокоило его в отношении Беллатрикс - Лестрейндж не заметил сдавленности в голосе Нарциссы, но воспринял ее короткое "готово" как сигнал поторапливаться. Не желая заставлять ждать - и стремясь произвести как можно более положительное впечатление на Долохова как на возможного источника практического опыта - Рабастан торопливо поднял опущенную было палочку и, отступив примерно на два фута от выложенного Нарциссой символа, возвел новый защитный купол. Все еще охваченный странным беспокойством, проверять не стал, обернулся к Долохову:
- Готово, - повторил вслед за напарницей. - Тому, кто будет поднимать тело, придется стоять во внутреннем круге, рядом?

- Благодарю за доверие, Антонин Павлович, - ответ мисс Блэк прозвучал не так храбро и самоуверенно, как ей самой того хотелось, но, по крайней мере, руки не дрожали и на том следовало сказать спасибо собственным нервам. – Я постараюсь справиться.
Открытие о том, что друг её отца, оказывается, убийца – да ещё и немалый в этом деле мастер – разумеется, испугало Нарциссу, придав проводимому ритуалу жуткий и кровавый оттенок, но почему-то не удивило её. Скорее всего, она подсознательно всегда догадывалась о том, что разговоры о чистоте крови среди тех, кто их ведет, не всегда ограничивались разговорами – к чему иначе была скрытность младшей Блэк, сопровождающая её помолвку и долженствующая обеспечить её уход из светского общества (а, может быть, и отъезд из страны) без шума и скандала? Да и Рабастан – а мальчишкам всегда известно больше – тоже ничуть не удивился наличию на месте ритуала свежего трупа. Может быть, бравировал, конечно, но дела это не меняло. Неуверенность и желание уйти возникли сами собой, но в окончательное решение покинуть Стоухендж так и не вылились. Разумеется, ни умудренный опытом Долохов, ни юный Лестрейндж бы не удивились слабости мисс Блэк – её извиняли и возраст, и пол, но смысла этот поступок не имел. Если проявлять принципиальность, то следовало проявлять её во всём, а не трусливо прятаться за незнание и самообман. А самообман – как полагала мисс Блэк – состоял в том, что она когда-то думала, что может быть кому-то интересна за пределами своего жесткого, холодного, но такого родного аристократического круга. Идти ей некуда, значит, надо смириться и прекратить делать вид, что она чем-то лучше других магов своего темного (во всех смыслах) семейства. Да и вообще - некромантия имеет мало общего с этикой, разве она не понимала это, когда заводила разговор с опытным ритуалистом славянской крови? Глупо сомневаться.
Эти мысли промелькнули в голове мисс Блэк в то время, пока Антонин Павлович проверял их с Рабастаном работу, так что его инструкции она слушала уже, не отвлекаясь на собственные чувства. Хотя неуверенность в душе и перебивалось каким-то странным воодушевлением, что было несколько неестественно. А, может быть, наоборот, естественно – ведь Нарцисса и подумать не могла, что Долохов доверит ей ритуал. И без всяких сантиментов – вроде «леди не выносят вида крови» или «негоже приличным девушкам брать в руки нож». Это льстило младшей Блэк, а учитывая её подорванную любовными неудачами веру в себя, льстило вдвойне. 
Предупреждение не увлекаться во время ритуала было очень вовремя – как раз увлекаться Нарцисса любила. Её уже доводилось проводить ритуалы – конечно, довольно простые (если не считать алхимического брака) и она знала как это приятно – чувствовать свою власть над магией и саму магию во время проведения обряда. Но – несмотря на мрачное состояние духа младшей Блэк - скорые похороны в её планы не входили точно. Поэтому, подойдя к будущему инфери, она всё же взглянула на своего ассистента.
- Смотри в оба, Рабастан, хорошо? - попросила Нарцисса и взяла в руки ритуальный нож. Ей было интересно, из какого он камня – обсидиан, может быть? – но сейчас не стоило отвлекаться на посторонние вещи.
Проведя над фиолетовым дымом кинжалом три раза, она поднесла лезвие к ладони. Кровавая жертва не была чем-то удивительным для ритуалистов, но резать себя не было для мисс Блэк чем-то обычным, поэтому полоснув себя по руке, она не смогла скрыть гримасу боли – разрез получился глубже, чем Нарцисса рассчитывала. Теплая кровь побежала вниз, орошая собой траву, но мисс Блэк, не медля более, быстро опустилась на колени и смазала мертвецу указанные наставником места. Веки и губы, конечно, тоже – зачем упускать редкую возможность? С кинжалом в сердце дело обстояло сложнее – ничего подобного Нарциссе раньше делать не доводилось, поэтому нож она сначала повертела в руках, чтобы ухватить рукоятку поудобнее. Маггл, разумеется, уже был мёртв, но мисс Блэк не могла избавиться от чувства, что ударив его, убьет снова. Или станет соучастницей убийства, что – по шаманской философии – не могло обойтись без последствий. И всё же её перепачканные кровью пальцы определили место для удара и – довольно неопытно замахнувшись (а где взять опыт?) – она вонзила нож в безжизненную грудь покойника. Брезгливости в этот раз Нарцисса уже не почувствовала – древняя магия Стоухенджа, которая до этого ощущалась лишь отголосками – сливаясь вместе с магией, которую призвал ритуал, создала энергетический поток гораздо более сильный, чем все эмоции молодой волшебницы вместе взятые. Обряд в честь Мары даровал проводящему его ритуалисту легкость и спокойствие, в ушах звучал какой-то хаотичный шёпот, а проходящая через тело магия не причиняла никаких неудобств. Ощущение безвременья, правда, сбивало представление Нарциссы о сроках подпитки – ведь их нужно было определить правильно! – но она доверилась интуиции. Инфери открыл глаза, но мисс Блэк медлила, то ли из опасения передать ему мало энергии, то ли пытаясь разобрать в доносящихся до неё звуках отдельные слова. Однако потом она всё же собралась с силами, закрывая поток, вытащила нож из раны. Судя по тому, что встать на ноги сразу не получилось, остановилась Нарцисса где-то недалеко на грани, и это следовало запомнить. Оставаясь сидеть на земле, она спросила:
- Дальше мне нужно говорить ему, что делать?[icon]http://s009.radikal.ru/i310/1711/8d/4187dd819f66.jpg[/icon][nick]Narcissa Black[/nick]

Отредактировано Narcissa Malfoy (27 ноября, 2017г. 13:45)

[AVA]http://s7.uploads.ru/ih0kb.jpg[/AVA]
Рабастан еще ближе придвинулся к защитному куполу и тут же удивленно подался назад, когда от купола осталась лишь тонкая линия пепла на пожухшей, а совсем недавно весьма свежей траве.
На мгновение его замутило, подступило головокружение - вот ведь незадача, только и мелькнуло в голове. Он вроде бы на здоровье не жаловался, а сейчас как некстати было бы выказать слабость, на глазах не только Нарциссы - она, допустим, сохранила бы этот секрет, не впервой, - но и на глазах Антонина Павловича, который на данный момент являлся единственным специалистом в ритуалистике, с которым Рабастан был знаком, не считая самой Нарциссы, конечно.
Но если мисс Блэк только делала первые шаги на ниве погружения в давно не пользующуюся популярностью, по крайней мере, в Англии, область магии, то Долохов позиционировал и вел себя как опытный ритуалист - и даже сейчас, когда разрушение купола, первой линии защиты, явно демонстрировало, что процесс идет не по плану, румын продолжал пояснять, свидетелями чего оказались Рабастан и Нарцисса.
И все же купол не был уничтожен - оказавшись к нему совсем близко вслед за Долоховым, Лестрейндж заметил, что едва заметное мерцание в воздухе все же присутствует. А затем выяснил, что случилось внутри - с травой, с кровью Нарциссы и с ней самой.
Только вот на моменте, когда наставник упомянул свежесть необходимого материала, между бровей Рабастана залегла глубокая складка. Ранее, будучи ведомым чисто рэйвенкловским азартом, он и не задумался над тем, что тело так удачно оказалось здесь в нужное время. До сих пор Лестрейндж воспринимал труп не как совсем недавно живого маггла, а как объект, помогающий в эксперименте - вроде котла или ножа. И то, с каким равнодушием Антонин Павлович упомянул взаимозависимость свежести тела и бодрости поднимаемого инфери, оказалось для Рабастана сюрпризом. И чтобы не выказать своего удивления, Лестрейндж направил палочку на купол, отделяющий их от инфери и пробормотал усилительное заклятье.
- А наше тело - оно было свежим? - совсем тихо спросил он, продолжая укреплять купол, хотя все в поведении Долохова  - и беспокойство за Нарциссу, и совет не давать инфери возможность видеть ее - указывало, что Антонин Павлович не исключает этой самой бодрости в поднимаемом.
Между тем Нарцисса уже выполнила все рекомендации и теперь жалась к своей границе купола, неуверенно сжимая в руке кинжал и веля инфери подняться.
Лестрейндж перехватил палочку поудобнее, наблюдая, как инфери, пошатываясь, неуверенно поднимается на ноги. его движения казались дерганными и неестественными - но все изменилось, едва он провел в вертикальном положении с минуту, показавшуюся Рабастану бесконечной.
Но куда меньше внезапно вернувшего себе уверенность в движениях инфери Рабастану не понравилось, как шустро тот опустился на четвереньки, прижимая лицо к земле, все еще бурой в местах, где впиталась кровь Нарциссы.
- Он... Что он делает? - внезапно сорвавшимся шепотом произнес Лестрейндж, хотя уже знал, что - инфери чувствовал кровь. И был к ней весьма неравнодушен.

Обмен фразами Антонина Павловича и Баста по поводу свежести трупа Цисси слышала, но обдумывать услышанное не стала – её больше занимал ритуал, который явно шёл крахом. Инфери поднялся – это успех, а вот в остальном всё было далеко не так радужно. При виде мёртвой твари пожирающей её кровь, мисс Блэк испытала приступ дурноты, на который – как и на любой другой звук – она сейчас не имела права. Голос Долохова оставался спокойным – он даже не стал упрекать Нарциссу в том, что она испортила всё дело своим неумением управляться с ножом (а то и враньем тоже) – и это вселяло уверенность. Младшая дочь Сигнуса и Друэллы, не двигаясь, молча выслушала инструкции наставника, уловив в его словах и несказанный урок – играть с Тёмной магией честно и не пытаться обойти её, не считаясь с деталями. Из-за своей самоуверенности они с Рабастаном испортили такой колоритный обряд, и ещё следовало радоваться тому обстоятельству, что рядом с ними был опытный ритуалист, а не они самостоятельно пытались поднять инфери. Будь она одна, точно не удержала бы язык за зубами и была бы сейчас убита ожившим мертвецом. Для человека из рода Блэк вполне обычный (если не сказать, достойный) конец – погибнуть в ходе манипуляций с Тёмной магией, но всё же смерть Нарциссу сейчас не прельщала.
Несколько мгновений помедлив, она всё же сделала несколько осторожных шагов по направлению к Басту и протянула ему кинжал. Антонин Павлович сказал ему отвлечь инфери, но ей никогда не приходилось убивать кого-то ножом, и она боялась, что промахнется. Младший Лестрейндж, пусть и был младше её по возрасту, ребенком уже не был и вполне мог справиться с этим делом лучше. Без ножа и без возможности воспользоваться палочкой, она почувствовала себя беззащитной и мысленно обругала себя за пустые карманы. Можно ведь было взять с собой хоть маггловскую зажигалку, если уж до оружия не хватило ума додуматься![icon]http://s009.radikal.ru/i310/1711/8d/4187dd819f66.jpg[/icon][nick]Narcissa Black[/nick]

Отредактировано Narcissa Malfoy (27 ноября, 2017г. 13:46)

[AVA]http://s7.uploads.ru/ih0kb.jpg[/AVA] Успокоительное бормотание Долохова больше было направлено на Нарциссу, а Рабастан и сам не отказался бы от ободрений. С другой стороны, в отличие от Нарциссы, поднятый труп охотился не за ним - и нож в руке несколько перекрывал беспокойство из-за запрета применять магию.
Выбирая место для удара и тщательно отслеживая свои мысли по поводу предстоящего - рефлексия была его сильной стороной, что и говорить - Лестрейндж чуть подвинулся, стараясь ступать бесшумно, и перехватил кинжал удобнее.
Нарцисса, сохраняя поражающее его с каждой минутой все сильнее самообладание - Рабастан вынужденно признался сам себе, что знает о мисс Блэк явно меньше, чем стоило бы, учитывая, что соглашается на любые ее предложения - отходила, стягивая с пальцев украшения: ему, занятому слежкой за инфери и прислушивающемуся к словам Антонина Павловича в ожидании совета по упокоению, не сразу пришло в голову, что именно задумала ведьма...
Инфери бодро трусил к Нарциссе, но уже открываясь для Лестрейнджа, это, видимо, отметил и Долохов, требующий шанса - Рабастан приготовился к прыжку, уговаривая себя, что у него все получится.
Кольца зазвенели, ударившись о мегалит. Инфери приостановился, будто гиппогриф, столкнувшийся с неожиданным соперником, повел невидящей башкой на звук.
Лестрейндж, не отрывая взгляда от затылка трупа, и без возгласа Долохова сообразил бы, что время пришло, однако повелительная интонация мобилизовала в полной мере глубоко укоренившийся в нем инстинкт младшего сына, младшего брата - инстинкт повиноваться приказу.
Едва инфери тронулся в сторону - хвала Мерлину! - не Нарциссы, а звука от удара украшений, Лестрейнж, по-прежнему стараясь двигаться бесшумно, преодолел разделяющее его и инфери расстояние, и, уже прыгая на спину трупа, успел поразиться, какого драккла он вообще здесь делает - в Уилтшире, в ритуальном круге...
Обхватив свободной рукой инфери за шею, чтобы тот не развернулся, Лестрейндж повис всей своей тяжестью, чтобы несколько сбавить скорость немертвого. Кожа трупа под рукой оказалась неожиданно холодной и какой-то сальной, но это впечатление прошло верхами, стороной.
Изловчившись, Рабастан уперся обеими ногами в выжженную в знаке Мары землю, заставляя инфери чуть прогнуться назад, размахнулся и вонзил кинжал в основание черепа.
Лезвие вошло неожиданно легко - до отвращения легко, будто не было на его пути ни позвоночника, ни натянутых как струна мышц. Чавкающий звук оказался не менее неожиданным, но Лестрейндж продолжал давить на рукоятку, пока небольшая гарда не уперлась в шею инфери, оставляя заметные глазу вмятины.
Труп, который уже был мертв, а теперь должен был умереть вновь, явно согласен не был, потому что вывернулся из-под руки удивленного таким поворотом Лестрейнджа, не удержавшего в руках кинжал - но на большее его не хватило.
Инфери разинул рот, высунул странно бледный язык - Рабастан не рискнул заглянуть в глотку, опасаясь увидеть сталь кинжала, и отскочил, хотя прекрасно понимал, что крови не будет - и рухнул на колени, скребя ногтями землю. Эти судорожные движение продолжались недолго - но даже когда он затих, Лестрейндж продолжал следить за ним, готовый к тому, что тот поднимется снова.

В том, что её идея отвлечь внимание мертвеца звуком ударившихся о камень украшений, сработает – мисс Блэк уверена не была, так что наблюдала за движениями инфернала пристальным и очень испуганным взглядом. Ей казалось, что труп слишком уж уверенно взял её след, что он не отвлечется на её маневр, что Рабастан не успеет, что её шея того и гляди сломается от рук чудовища. Вообще-то где-то Нарциссе доводилось читать, что инфери съедают своих жертв, но вспомнить читала она это в каких-то серьёзных источниках или маггловских выдумках, она с перепугу не могла. К счастью, младший Лестрейндж успел вмешаться до того, как у мисс Блэк появилась возможность проверить свои догадки на практике и, едва сдержав порыв зажмурить глаза, она с некоторым оцеплением наблюдала за добиванием инфери. Ей следовало смотреть и учиться, ведь настоящие некроманты сами поднимают из могил покойников и сами их успокаивают, не падая в обморок от страха и не препоручая это дело другим. Правда, желания в ближайшее время повторять свой опыт, у неё особенно и не было. Когда инфери – даже после удара – извернулся, Нарцисса не на шутку испугалась, ведь другого-то оружия у Баста не было и даже сделала шаг в его сторону, но мертвец затих и, судя по всему, умер окончательно. Приближаться к инферналу мисс Блэк всё же так и не решилась, по-прежнему остерегаясь, но, когда купол спал, знаменуя окончание ритуала, выдохнула свободнее и подошла к Рабастану.
- Это было очень здорово, - похвалила она его и даже на короткий миг обняла, не сдержав чувств, - спасибо, что взял нож.
В глубине души Нарцисса ощущала себя неловко – не из-за своего дружеского жеста (после некоторых интимных подробностей прошлого ритуала было смешно чего-то там стесняться), а из-за сорванного ритуала и к перепорученной грязной работе. Ассистент не должен был, по идее, вмешиваться, подвергая себя опасности, а она – будучи инициатором ритуала и к тому же старше Баста по возрасту – должна была что-то правдоподобно солгать Антонину Павловичу про астральные тела во избежание таких вот последствий.
Долохов, впрочем, не спешил пускаться в упрёки и разбирать совершенные ошибки – прибрав на месте обряда, он довольно ласково осведомился об её самочувствии. Воспитанная дочь Друэллы Блэк, разумеется, должна была сказать, что чувствует себя очень дурно и нуждается в нюхательных солях, но, к счастью, в присутствии наперсника и младшего товарища не было необходимости разыгрывать особую женственность. Даже, напротив, было вредно – кто станет иметь с ней после этого серьёзное дело?
- Всё в порядке, - ответила она на вопрос Антонина Павловича, всё-таки – против воли – избегая взглядом того тошнотворного разлагающегося зрелища, которое являл собой бывший инфери, - только немного руки дрожат.
Впрочем, невзирая на то, что до конца от охватившего её во время ритуала страха мисс Блэк так и не отошла, замечание Долохова насчёт ножа обратило на себя её внимание. Ритуалист должен уметь защищать себя – ведь не всегда же ей удастся попросить кого-то быть с ней во время обряда, а нож – это довольно неплохая защита. Её руки – руки музыканта, путешественника и (волей судьбы) немного кузнеца – не отличались особой слабостью, но и навыкам обращения с  холодным оружием Нарциссу никто не учил.
- Взять несколько уроков было бы неплохо, - ответила она осторожно, стараясь, чтобы её слова не прозвучали слишком навязчиво, - вы не могли бы порекомендовать достойного учителя?
Чисто теоретически, учитывая свой статус взысканницы, она могла бы потребовать, то бишь, взыскать, внимание того, кто согласился двадцать лет назад стать её наперсником без особенных церемоний и последующих слухов в обществе, но мисс Блэк прекрасно понимала, что иногда красивые традиции остаются лишь красивыми традициями. Антонин Павлович не обязан был тратить на неё своё время, у него могли найтись дела и поважнее. Тем более что он уже и так показал им с Бастом ритуал, который просто так и не увидишь, не стоило проявлять особой напористости. Раздумывая об этом, Нарцисса отхлебнула из фляги и тут же сморщилась – алкоголь был непривычным и довольно крепким.[icon]http://s009.radikal.ru/i310/1711/8d/4187dd819f66.jpg[/icon][nick]Narcissa Black[/nick]

Отредактировано Narcissa Malfoy (27 ноября, 2017г. 13:47)

[AVA]http://s7.uploads.ru/ih0kb.jpg[/AVA]Более чем прямой намек Долохова достиг своей цели и Лестрейндж заткнулся. Кое-что он, действительно, слышал - кое-что уже нельзя было отрицать. Его отец, его брат, сам Антонин - все они имели отношение к тому, о чем уже изредка заговаривали в гостиных и далеко не шепотом.
Какие-то убийства магглов, разговоры о захвате власти в Британии - и к этому должен иметь отношение он?
Сомнительность чести с лихвой искупалась тем, что необласканный вниманием Рабастан в словах румынского ритуалиста обнаружил намек на собственную избранность. Здесь и для Долохова он был не просто младшим сыном Рейналфа, запасным сыном на тот случай, если бы Рудольфус не дожил до зрелости или брака, а, смотри-ка, волшебником с предпосылками к специфической боевой технике и достойным доверия.
Намного позже придет ему в голову, что не будь этого чувства, он все равно сделал бы тот же выбор - запасные сыновья всегда знали, чего от них ждут.
- Как чистокровный волшебник древнего рода, - вернул Лестрейндж собеседнику его же формулировку, признавая правоту Антонина Павловича, - я сделаю все, что от меня потребуется. Благодарю за подсказку, я обдумаю возможность тренировок на левую руку.
Розье был талантлив от Мерлина, но кастовал заклятья только с правой - и наверняка мог бы оказаться не таким уж удачливым дуэлянтом, столкнувшись с магом, который придерживается не английской техники. Мысль была интересная - весьма интересная. То, что в первые минуты Лестрейндж принял за недостатки предложения Долохова - именно яркий уклон всех тактик, преподанных в Дуэльном клубе, в стандартную английскую традицию праворучной боевки - теперь становилось достоинством. Семейное честолюбие, по большей части дремавшее в Рабастане, подняло голову и очень по-рэйвенкловски уцепилось за эту мысль добиться успеха с помощью дополнительных знаний.
Видимо, и Нарцисса, хоть и заколебалось поначалу, не стала отказываться от того, что само плыло в руки. В конце концов, они отправились сюда, чтобы получить кое-какие результаты. Запланированные или нет, результаты были налицо.
Он пожал плечами на слова девушки о дальнейших экспериментах с инфери - у нее получилось поднять тело и получилось бы стать его добычей, не обратись она к Долохову. Можно ли это считать успешным экспериментом, уверен Лестрейндж не был - но и не собирался указывать Блэк, что ей делать. Из них двоих ритуалистикой собирается заниматься она, и если она считает, что сумеет примирить проведенный прошлым летом ритуал и свое участие в других ритуалах - ей, видимо, лучше знать.
А вот ее вопрос привел его в замешательство - в первую очередь, самой постановкой вопроса. То, чем они занимались вместе, не имело отношения к тому, хочет он принимать в этом участие, или нет. У них была цель - общая цель, и он вроде как до сих пор был благодарен Нарциссе, что в прошлом году она попыталась вместе с ним остановить этот неудачный брак, а не отмахнулась от него... И не отмахивалась до сих пор.
- Ритуалисту иногда нужен ассистент, я усвоил. Начинающему - тем более. Если ты будешь продолжать, я тоже буду, -  в целом, могло бы прозвучать не так мрачно, но ни обугленный рисунок на земле, ни уж тем более тело, вновь вернувшееся к своему недавнему состоянию, к открытому энтузиазму не располагали.
Лестрейндж снова обтер руки о брюки, потянулся поправить сбившийся воротник.
- Много ли условий, которые могут повлиять на ход или безопасность ритуала? Как, к примеру, обращение к магии смерти до поднятия инфери? - уточняюще спросил он уже у Долохова, чтобы хотя бы примерно представлять: каждый ли ритуал, проводимый младшей Блэк с участием другого живого существа, будет заканчиваться необходимостью его вооруженного вмешательства.