Уже полтора года Снейпа преследовала головная боль. Причём вполне осязаемая: Хогвартс и его ученики. Казалось бы, нужно быть благодарным за возможность занять место одного из лучших профессоров школы. Особенно Северусу, не обременённому состоянием и чудом избежавшему заключения в Азкабане. Но все эти щебечущие вокруг дети как будто добивались одним своим видом, чтобы он скрылся в подземелье и никогда оттуда больше не выходил. Вот, например, Макгрегор, самое настоящее недоразумение. Скачет по всему Хогвартсу и деморализует добропорядочных профессоров, да ещё и ученикам какие-то небылицы рассказывает.
Но как справляться с младшими курсами на занятиях, Северус уже успел уяснить, а вот со старшими пока дела не имел. К экзаменам старшекурсников должен был готовить профессор Слагхорн, а Снейпу оставалось лишь наблюдать. Он не задавал своему бывшему учителю вопросов и несильно поддерживал общение даже по работе. Новоиспечённый профессор думал, что Гораций к нему после истории с Пожирателями расположен уже не столь хорошо, как это было на собраниях его элитного клуба, куда Снейпу посчастливилось попасть, и принятие его в коллектив преподавателей случится нескоро и только усилиями Дамблдора. Что было не далеко от истины.
Однако звёздный час Северуса настал. Он стоял перед студентами, которые через месяц-другой уже перестанут быть таковыми. Он прекрасно помнил, как сам заканчивал школу, и не видел сейчас особенной разницы между собой и ними, пять лет не такая уж огромная разница. Оставалось надеяться, что за полтора года к нему привыкли как к профессору, потому что некоторые лица он помнил учениками первого-второго курса, сидящими вместе с ним в гостиной Слизерина или за одним столом в Большом зале. Они могли и не запомнить нескладного ботаника со старших курсов, но некоторые взгляды в коридорах и прямо сейчас подсказывали Снейпу, что надежды тщетны.
Северус сделал непроницаемое лицо, которое всегда хорошо работало до того, и очень серьёзно и основательно опустил на стол принесённые с собой книги. В основном для внушительности.
- Яды, - негромко произнёс он и взмахнул палочкой, заставляя появиться это слово на доске у него за спиной. – Тема сегодняшнего занятия.
Обычно после этой фразы повисала на секунду тишина и затем следовал скрип перьев. Но не в этот раз. Присутствовал какой-то посторонний раздражающий шум. Шёпот, копошение, тихие смешки где-то в конце класса, шелест книжных страниц, тихое позвякивание монет и стеклянных флаконов и пробирок. Конечно, большая часть звуков исходила из утыканной гриффиндорцами половины класса. И кто только придумал эти спаренные занятия двух враждующих факультетов.
- И это занятие сегодня веду я, а не профессор Слагхорн, - глядя на гриффиндорского старосту, который в общем-то и так сидел смирно, пояснил зельевар с проскальзывающей в голосе нетерпеливостью. В подтверждение его слов на доске появилась ещё одна аккуратная надпись: «Профессор Снейп».
Прямо на его глазах в родной слизеринской половине кабинета от одной парты к другой была тихо и аккуратно передана записка, вот так без стеснения и хотя бы капли уважения, а ведь он даже не отворачивался. Снейп поначалу оторопел от такой наглости, ожидая её от кого угодно, но только не от семикурсников-слизеринцев. Профессор-то наивно полагал, что школа нужна для того, чтобы учиться и что факультетская солидарность существует. И как это случается с многими молодыми преподавателями, любое неверное в его глазах действие побуждало незамедлительно «закручивать гайки».
- Хотите поделиться рецептом яда? – подошёл он к участнику этого происшествия, заглядывая в его бесстыжие глаза, и резко повернулся к его подельнику, прижимая к столу кончиком волшебной палочки бумажку, которую никто прятать и не собирался.
- Минус пять баллов Слизерину, - с таким разочарованием нехотя произнёс Снейп, что все присутствовавшие должны были как минимум разрыдаться и почувствовать непреодолимое чувство вины.

Снейп чувствовал неприкрытое недовольство со стороны студентов. Но отчего-то оно было не таким покорным и безысходным, как обычно. Даже Гриффиндор, которому полагалось радоваться каждой неудаче змеиного факультета, профессора едва ли поддерживал. Впрочем, разве упустят они возможность побездельничать на занятии и устроить очередной акт слабоумия и бесстрашия.
Зачарованные изделия из подручных материалов теперь начали летать по всему кабинету. По крайней мере, именно так показалось Снейпу. Он гневно смахнул с плеча бумажку, втаптывая пяткой в пол, и повернулся к гриффиндорцу. Бледный профиль профессора выделялся на фоне чёрной доски, где по-прежнему лениво переползало с одной «С» на другую бумажное существо.
- Научились к седьмому курсу использовать чары, как я посмотрю, Ричардз? Может быть, мне рассказать о ваших успехах профессору Флитвику? Уверен, он будет поражён, - пусть Гриффиндор не думает, что ему всё сойдёт с рук. Снейп со снисходительной улыбкой не будет смотреть на нарушителей правил и умиляться. – Минус десять баллов с Гриффиндора.
По расчётам Снейпа это должно было сократить пропасть между ним и Слизерином. Он даже торжествующе ухмыльнулся на секунду, но слишком рано. Голос с первой парты опять поставил его на место. И все эти любопытные глаза уставились на Северуса, ожидая его следующих действий. Даже старосты, которые пытались призвать к порядку, не могли ничего сделать. Зельевар ещё больше побледнел. Опять его окружают эти чёртовы дети, не смыслящие ничего в жизни. Опять они насмехаются над ним. Ждут, наверное, что он как гимназистка убежит, всхлипывая. Плохой идеей было согласиться на место в Хогвартсе. Но с поля боя убегать нельзя, хоть чему-то его эта война научила. Да и перспектива вернуть себе почётное звание Нюниуса была далека от мечтаний Снейпа.
Он повернулся медленно и вернулся к учительскому столу, по дороге поджигая нарушителя неприкосновенности доски. Он не знал, кто из присутствующих посмел дерзить ему, не знал, что должен ответить. Разразиться воспоминаниями о войне? Проникновенно начать рассуждать о том, как глупо сейчас себя ведут эти щенки, которые не представляют, что испытали и продолжают испытывать в Азкабане люди, верные озвученным идеалам? Показать метку, доказательство того, что его выбрал сам Тёмный Лорд и не им тыкать ему происхождением? Альбус бы точно не одобрил этого. Да и сам Снейп не хочет вспоминать о своём провальном участии во всей этой истории, хвастаться тут нечем, а чужие жалость, восхищение или отвращение ему не нужны. Последнего и так всегда хватало.
- Так и ведите себя соответственно, - уже без прежнего гонора отвечает наконец Северус, сверля взглядом по очереди каждого сидящего на первом ряду. Полезная штука эта легилименция. Вот он, надменный взгляд. Не у одной тебя пострадали родственники и близкие. Профессор смотрит на провокатора и обводит всех взглядом, ясно давая понять, что говорить о чём-то, кроме ядов, с ним не нужно. – Хотите поговорить об этом? Или мы всё-таки продолжим занятие?
Наконец его колючий взгляд добирается до старосты Слизерина в конце класса. Рыжая. Очень смешно, Случай. Спасибо вам, мисс Гамп, за мысли о позоре в этой чистокровной голове. Как это так выходит вечно, что эти рыжие пытаются помочь, а получается всё шиворот-навыворот.

Кажется, занятие начало медленно, со скрипом продвигаться. Большинство и правда вспомнило, что скоро конец года. То ли благодаря снятию баллов, то ли вспыхнувшая тяга к нарушению порядка была удовлетворена. Но не у всех шило в пятой точке чудесным образом растворилось.
- Профессор, - процедил Снейп сквозь зубы. – Меня следует называть профессор. Так же, как и всех остальных преподавателей в Хогвартсе.
Причём тут амортенция, Северус не понял. По глупой ухмылке он ещё мог определить, что что-то тут не так, но вот что именно?
- В больших количествах всё может быть ядом. И лишние разговоры в больших количествах тоже могут приводить к летальному исходу.
Но аргумент на студентов не подействовал. Видимо, они думали, что раз за стенами школы их теперь не ждёт война, можно снова кидаться бумажками и огрызаться друг на друга как дворовые псы. Ну хоть старосты для чего-то пригодились наконец, а то Снейп уже начал сомневаться, что они действительно нужны в школе. Во время его учёбы старосты умудрялись напиться и подраться на Рождественской вечеринке.
Наверное, тут нужно изобрести экстренно какой-то способ выражения благодарности. Не потому что Яэль выполняет свою работу, а потому что добровольно согласилась впрячься в одну связку со Снейпом, которая в сущности шла ко дну. Но с подобными ситуациями у профессора всегда были трудности. Он озадаченно смотрит на мисс Гамп, мучительно решая, нужен ли ему союзник.
В конце концов зельевар даже не думает сажать её на место, её гнев вполне праведный. Да и внимание теперь отвлечено на девушку. Снейпу самому даже на мгновение становится интересно, что будет дальше, но он вовремя вспоминает, что в Хогвартсе является теперь преподавателем.
- Встаньте, Маклейн, - спокойно произнёс Снейп. В напряжённой тишине его было хорошо слышно. – Живее. И вы. И вы тоже. И вы.
Северус указывает волшебной палочкой на каждого из раскрывшего сегодня рот. Естественно, отрываться от студенческой скамьи они не спешат, но Снейп им помогает, попросту заставляя скамью под студентами исчезнуть.
- До конца года вы все остаётесь после занятий, - неплохое наказание в преддверии экзаменов. И Снейп позаботится, чтобы эти отработки не обременяли Горация Слагхорна и студенты вынуждены были видеть до конца своих дней здесь его, Северуса, мрачную и недовольную фигуру. – А сейчас вон отсюда.
Снейп снова поднял палочку, если вдруг у кого-то появится желание остаться, и даже распахнул для нарушителей его и слизеринской старосты спокойствия дверь.
- И подлизываться к тому, кто имеет власть, будет бесполезно, - ядовито заверил Северус и сел, раскрывая один из учебников. До того, как дверь хлопнула, Снейп ещё раз повернулся вслед уходящим. – И не забудьте извиниться перед мисс Гамп, Маклейн. Стать позором факультета гораздо проще, чем вернуть себе репутацию. Даже за пределами школы.
- У нас осталось не так много времени. Зажигайте горелки под котлами, - Северус поднял взгляд на стоящую старосту. – Вы хотели что-то спросить?
- Ваше задание на сегодня. Слизерин сообща выбирает любой яд, описывает результаты его воздействия Гриффиндору и изготавливает его. Студенты Гриффиндора делают противоядие согласно полученной информации, - Северус прищуривается, ожидая, пока студенты представят то, что должно будет происходить в ближайший час. И задумаются над тем, отчего задание такое странное и явно несправедливое по отношению к Гриффиндору. – Наградой за верное выполнение, как и всегда в случае с ядами и противоядиями, будет жизнь.
Пожалуй, если занятие будет продолжаться хуже чем у первокурсников, которым сложно усидеть на месте и сосредоточиться над котлом, то он и в самом деле заставит студентов пробовать сваренные ими зелья.

Студенты, перед которыми теперь стояла реальная задача, а не несуразный силуэт молодого преподавателя, ещё явственнее разделились на два лагеря. Пока Слизерин изобретал новый способ доказать своё непревзойдённое коварство, Гриффиндор в возмущении косился на своих вечных соперников. Придётся думать, даже если кто-то к этому не привык. Ведь в реальной жизни никто и ничто не подсказывает, какое зелье нужно приготовить в той или иной ситуации, не подсовывает заботливо учебник, раскрытый на верной странице. А ведь многие из них хотели стать целителями или аврорами, где нет места долгому принятию решений. Впрочем, не продиктовано ли было это стремление войной, которая теперь закончилась? Но они ещё могут дожить до новой. Ведь Тёмный Лорд вернётся, так сказал Дамблдор в ту страшную ночь.
Снейпа на секунду охватил озноб, словно опять была промозглая осень, но ему нужно было следить за классом. Слизерин явно заслужил уже дополнительные пять баллов за блестящее объяснение и хороший выбор яда. Как только их обсуждение закончилось, половина кабинета погрузилась в работу. А Гриффиндор словно и не останавливался, продолжая копошиться, пререкаться, издавать массу ненужного шума и производить бесполезные действия даже после выбора противоядия. Конечно, варианты у них были, но почему-то никто не стал выделяться и повышать вероятность спасения пациента, если бы таковой имелся. Стадо оно и есть стадо.
Северус привычно поднялся со своего места спустя какое-то время. Процесс приготовления зелья – не только бесценная практика для студентов, но ещё и время жатвы. Жатвы лишних баллов. Начал Снейп с родного факультета, пусть Гриффиндор успеет напортачить ещё сильнее. Удивительно, каким разным иногда получается одно и то же зелье у разных людей. Профессор остановился над одним из котлов с будущим ядом, если всё пройдёт успешно. Студент был на грани. Конечно, отрава у него получится, но вовсе не та, что была нужна. Должен ли он хотя бы намекнуть на вероятность провала? Одно дело подставить плечо товарищу, совсем другое – выступать в роли ревизора. Снейп тяжело вздохнул, глядя на маслянистую поверхность зелья, многозначительно постучал пальцами по столу и двинулся дальше. Время для замечаний ещё настанет, их и так было сегодня слишком много.
Робкое «профессор» заставляет отвлечься от составления хит-парада талантливых учеников. Снейп сначала вопросительно смотрит на старосту, затем, проследив за её взглядом, мгновенно достаёт палочку. Ещё немного, и ему пришлось бы нести реальную ответственность за студентов. И это на седьмом-то курсе.
- Ничего не трогайте, Донсон, - предостерегающе останавливает Снейп гриффиндорца. Не хватало ещё, чтобы этот идиот начал разбираться, что это сейчас рванёт, где он находится и как вытащить эту пробку. С тем же успехом профессор и сам мог порезать юношу сектумсемпрой, не дожидаясь, пока флакон разлетится на опасные осколки. По мановению палочки пробка выскакивает, даже буквально выстреливает в потолок, но флакон всё равно трескается и с негромким хлопком разлетается в разные стороны, останавливаемый в последний момент импедиментой. Раздражённо встряхнув рукой, Снейп заставляет куски стекла рухнуть со звоном на пол, и тыкает палочкой в грудь нерадивому студенту, снова вне себя от холодного, едкого возмущения.
- Техника безопасности, Донсон. Слышали вы когда-нибудь об этом? – кончик палочки с каждым новым тычком подбирается к шее студента. Тот до сих пор в шоке от происходящего и непонимающе смотрит на профессора, делая шаг назад. Но они не на поле боя, гриффиндорец всего лишь обычный олух. Снейп опускает палочку и брезгливо кривит губы. – Не подходите сегодня больше к котлу. Криворукий маггл справился бы с этим лучше. А после занятия уберёте весь кабинет. Уж с этим-то вы совладать сможете, я надеюсь.
Снейп уже не задумывался, стоит ли ему завоёвывать тут чьё-то признание, пытаться походить на профессора Слагхорна или просто хотя бы не раздражать одним своим присутствием людей. Кто-то должен спасать мир от идиотизма. Любой ценой.
Северус, словно ничего и не произошло, продолжил свой обход, останавливаясь у котла слизеринской старосты. Придраться не к чему. Да и незачем.
- Десять баллов Слизерину за проявленную бдительность, - как бы мимоходом заметил профессор, всё ещё глядя в котёл. Котёл со смертью. – За счёт баллов Гриффиндора, разумеется.
- Но вы кое-что о чём забыли, - неторопливо добавил Снейп, отрывая взгляд от лёгкого пара над ядом. – Инстинкт самосохранения.

Студенты любили умничать. И чем старше они становились, тем более неукротимой в них становилась тяга к этому занятию. Снейп и сам этим грешил, конечно, но он-то уже был профессором. И дерзость, в начале занятия царившая в кабинете, почти испарилась, оставшись только в жестах и взглядах. Наверное, эта староста хочет стать большим начальником. Как и все тут, кто не собирается сидеть после выпуска дома. Вот уже и формулировки вполне для министерства подходящие освоила, и ответственность на себя взваливать любит. Надо будет ознакомиться с её личным делом, кто знает, в каком тёмном переулке можно потом встретиться.
- Как и положено старосте, - снисходительно согласился Снейп. В школе он старост особенно не замечал, пользоваться их помощью не хотел, хотя приходилось, и сам никогда не мечтал об этом кусочке власти в стенах Хогвартса. И теперь подчинённые ему были не нужны по большому счёту, когда выбирает их не он. Но, оказывается, они всё равно могут быть полезны и не только для снятия баллов с других факультетов. Даже как-то неудобно, что Гамп вмешивается всё занятие в происходящее. Хорошо хоть делает это не нарочно, что странно со стороны студента. – Научите этому Донсона. Если он доживёт.
Северус довольно посмотрел в котёл слизеринки, а затем на гриффиндорца самым недобрым взглядом. Если бы он на самом деле заставил кого-то пробовать сегодня яд, то сомнений в испытуемом ни у кого не оставалось.
- Чья была идея зелья? – спросил профессор, снова глядя на рыжую девушку. Нельзя было сказать точно, собирается он похвалить или наругать, но непременное требование ответа ясно звучало в голосе.  – И что получилось в этом котле?
Снейп почти не глядя ткнул в котёл другого факультета через ряд. Для чего бы ни выбрала девушка этот предмет, маленький допрос перед экзаменом ей не повредит.

Гриффиндорцам должна была показаться странной идея допроса на занятии кого-то с серебристо-зелёного факультета. За то недолгое время, что Снейп преподавал, он уже успел ясно дать понять, что на его занятиях находятся в опале все, кому не посчастливилось попасть на Слизерин. Но ответы ему слишком нравились, и Северус ещё не так долго преподавал зельеварение, чтобы променять удовольствие от этого точного искусства на удовлетворение от чужих страданий. Да и тема ядов была ему слишком близка и так долгожданна. От бесконечных уменьшающих растворов и других зелий прикладного характера быстро устаёшь и только успеваешь снимать баллы.
Северус проследил за действиями девушки и с удивлением обнаружил, что она является едва ли не первой, кто почти точно озвучил его собственные мысли. Ответ был не просто неплох, он превосходил ожидания, щедро сдобренный собственным ядом слизеринской змеи. Профессор посмотрел на хозяина котла с мутным варевом, словно перед ним расползалась кучка флоббер-червей и на секунду возвёл глаза к потолку.
- Можете вернуться на своё место. Превосходно, мисс Гамп, - он отвернулся от Гриффиндора. Его внимания они сегодня больше не заслуживают. Пусть радуются хотя бы этому. – Думаю, именно такую оценку вы получите на экзаменах. Чего нельзя сказать о многих из вас.
Северус вернулся за преподавательский стол, медленно минуя ученические ряды. Он постарался оглядеть присутствующих хотя бы снисходительно. Не могут быть все идеальны. И вот тут-то можно понять наконец Горация, который выделял таланты из серой массы. Но Снейп не мог чувствовать гордость за этих учеников, которых чему-то, надо надеяться, смог научить за все годы их пребывания в школе только сегодня.
- У вас несколько минут, чтобы закончить приготовление зелья, а затем покинуть кабинет, предварительно сдав мне подписанные образцы.
Северус записал на пергаменте несколько фамилий, в том числе фамилию старосты. Если ему придётся в скором времени принимать и пост декана факультета, как сулил Альбус, стоит узнать чуть больше о работе декана накануне выпускных экзаменов и о том, что могут поведать личные дела учеников.
Снейп равнодушно продолжил наблюдать за классом, особенно пристально провожая взглядом все неловкие движения студентов, но то и дело возвращался к рыжей голове посреди слизеринской половины. Пожалуй, именно эта голова спасла занятие, так неудачно начавшееся, и позаботилась о его успешном продолжении.
Получив пробирку с фамилией «Гамп», зельевар поднял голову вместо того, чтобы просто сунуть склянку в штатив, как все остальные.
- Если интересуетесь ядами, мисс Гамп, и планируете преуспеть в зельеварении, я могу посоветовать вам несколько книг, которые вы не найдёте в библиотеке Хогвартса.

Снейп не сразу проникся доверием к словам девушки. Это ведь вполне может быть простая дань вежливости, которой скорее ждёшь от воспитанных чистокровных слизеринцев, чем заинтересованности в учёбе от студентов в целом. Профессор даже засомневался, а стоит ли игра свеч. В магическом мире выпускников школы не готовили к преподаванию, поэтому каждый определял границы дозволенного самостоятельно, использовал те методы, которые ему подсказывало знание человеческой психологии и жизненный опыт. И того, и другого в общении с детьми и подростками у Северуса низзл наплакал. И, к сожалению, его новая работа предполагала тесный контакт с людьми, отгородиться котлами и учебниками тут не получалось.
Однако улыбка слизеринки была вполне искренней, уж в этом Снейп начал что-то понимать после не самой дружелюбной компании Пожирателей, а новые вопросы определённо предполагали его ответы. Он, конечно, был не готов к такой реакции в глубине души, но сам ведь предложил. Да и пора бы учиться искать поддержки хотя бы у родного факультета, раз ему предстоит возглавить это змеиное гнездо.
- Даже в Закрытой, - подтвердил Снейп. Он, правда, не всё ещё успел изучить там и предполагал, что в составе библиотеки есть ещё и закрытое книгохранилище, но пока с этим вопросом Дамблдору не навязывался, тот и так странно щурился, когда Северус заговаривал о защите от тёмных искусств.
Вот и девушка на него как-то странно смотрит. Что не так? Он уже успел каким-то чудом посадить чернильное пятно на свой выдающийся во всех смыслах нос? Помнится, мародёры любили шутить, что он его суёт всюду до такой степени, что даже свежеисписанные пергаменты этой участи не избегают. Зельевар несколько настороженно уже начинал смотреть на Яэль, то ли ожидая прорвы новых вопросов, то ли ещё какого-то подвоха, но она опустила взгляд, и он свой тоже, ища в ящиках стола новый клочок пергамента. А стоит ли вообще обращать внимание на взгляды учеников, даже если они рыжие.
Перо снова заскользило по поверхности пергамента, оставляя за собой названия и авторов книг убористым почерком. Свои книги он ей, конечно, не даст, у него их не так уж и много пока что, но он ведь обещал только совет. Снейп ещё раз перечитал написанное. Можно было бы дополнить список, сколько древних мастеров оставили после себя не книги, но отдельные заслуживающие внимания рецепты или небольшие трактаты по узким вопросам. Только Гамп была не похожа на одержимого наукой человека, а темой занятия по-прежнему были только яды и противоядия.
Северус протянул ей список.
- Этого для начала будет достаточно, мисс Гамп, - профессор вовсе не предполагал, что с его стороны последует какое-то продолжение, скорее, девушка сама должна будет его себе устроить, когда закончит школу. И если оно ей потребуется. Не все чистокровные леди вели насыщенную жизнь, как, например, Нарцисса Малфой, но все традиции и устои стали особенно неустойчивы после войны. Профессор ещё раз мельком взглянул на записанную фамилию старосты и снова посмотрел на неё саму, пытливо щурясь. - Знакомая фамилия.
Теперь необходимости в дружбе с чистокровными семействами уже не было, но всё же Северус немало времени провел когда-то, изучая чистокровные роды, выискивая собственные корни, и все эти фамилии, часто не такие простые, как Гамп, роились у него назойливо в голове, особенно когда он имел дело со слизеринцами.