- Знаешь, что я сделаю, когда все это, наконец, закончится? – смеется она. – Выйду замуж! Как думаешь, пора проверять на практике, что хорошее дело – браком не назовут?
В конце концов, ей это предлагали. Джон. Недавно. И весьма удивился, когда Фиона, как всегда, отшутилась в своей излюбленной манере. А мисс Макгрегор лишь вспомнила, что она ведьма (Мерлин, Богиня и все боги! Она про это даже забывала иногда) и прятать волшебную палочку в дальний ящик стола или лгать родному мужу и уходить на работу в Ежедневный Пророк, она не-хо-че-т. 
Женщина снова смеется немного грустным смехом и подливает марокканский чай подруге. Чай – одна из многих вещей, которая объединяет магов и магглов, не деля никого по чистоте крови и остаткам здравого смысла. Фиона еще в школе поняла, что, пожалуй, единственное, что реально разделяет их миры – это магия. Кроме Статута о Секретности, конечно. А все остальное: бабло, любовь, кровь, чай, бордели – с лихвой существуют в обоих мирах. Даже обычаи, не более чем страннее, чем у японцев, например. 
Воспоминание пришло резко и неожиданно.
Девчонка пытается трансфигурировать яблоко из желудя. Или хотя бы его вырастить. На дубе. Закономерно ничего не выходит: если и можно узнать у старших товарищей (да будет благословлена поддержка поколений) нужное заклинание, да только почему-то не получается и все. И маленькая Фиа злится. Это же её сон, так? А значит должно, просто обязано получатся, зря что ли она уже полчаса тут торчит.
Ветка, которой, наконец, надоело держать маленькую экспериментаторшу, подло ломается. А Фионка летит вниз, с криком: - Гравитация, ты с…волочь! – меняет она быстро слово, подумав, что этой взрослой девушке, не понравится, как выражаются одиннадцатилетние дети, пусть даже и растущие в приюте Восточного Лондона. Которые, изображают совиную почту и сбивают с ног мирных слизеринок. Вот только последнего Фиа для полного счастья и не хватало. Как она уже успела убедиться за этот месяц – зануды на том факультете учатся те еще.
Задумчиво вертит в руках опустевшую теплую чашку, прислушиваясь к звукам идущего мультфильма в соседней комнате. Мэрил сейчас и пальба из пушек не отвлечет, поэтому она спокойно сидит за кухонным столом, разговаривая с Яэль на самые разные темы. Впрочем, то, что мама волшебница - дочь знает.
- Как в Министерстве дела? Традиционный полярный лис, как я понимаю?
Вряд ли после случившегося там тихо, как на кладбище. В это верилось так же, как если бы Волдеморт усыновил Поттера, а Пожиратели провели благотворительный вечер в помощь больницы св. Мунго.

Отредактировано Fiona McGregor (27 декабря, 2015г. 17:55)

- Я всегда возвращаюсь на исходные позиции, - ответно смеется журналистка. Проблема в том, что, иногда, возвратившись назад можно найти лишь воронку от бомбы или сожженный остов дома. Наверное, поэтому, Фиона всегда предпочитала путешествие. Лишь бы хватало пространства для маневра.
Продолжает тепло улыбаться подруге. Яэль принадлежит магическому миру, плоть и кровь его, понимающая мир без колдовства лучше своих сограждан, но тем не менее…Чистокровная. К  счастью, лишенная понимания: «я не принадлежу этому миру». Фиа была рада за аврора и капельку по-доброму той завидовала.
- Кури, - разрешено махает рукой женщина и подвигает простую черную пепельницу, сделанную руками не волшебников. Сценка радует обеих участниц, учитывая, что журналистка не запрещает курить в собственном доме. Однако, Яэль сегодня мрачна, как профессор Снейп, смотрящий маггловкую комедию и сурова, как Муди, оказавшийся на шоу иллюзиониста. Прикуривает первой. Тлеющий огонек сигареты завораживает. В голову упорно лезет погибающая от атомного взрыва женщина на детской площадке, что впору порадоваться о неспособности к прорицаниям. Интересно, как сейчас любым пророкам и прикладывается ли реально к бутылке Сибила Трелони, если верить слухам?
- Так тоже называют….-рассеяно отозвалась Фиона. И продолжила: – А Дамлдор – в маразме.
Когда-то она верила в доброго дедушку с бородой, как и в Добро с большой буквы. Но если последнее она перевела в разряд мифических зверей еще в свои неполные двенадцать, то в директора Хогвартса вера пропала где-то недавно. Сделать надеждой магического мира одиннадцатилетнего мальчика…Что же. Тогда у мира огромные проблемы.
И им всем кран-ты.
С огромным любопытством уставилась на Лису: если та не вываливает новости сразу, значит те ошеломляющие. Новость оказалась сенсационной.
- Блэк? – покусала губы Фиа. – Тот, который был Пожирателем, предал друзей и убил умоляющего его друга? Я не могла быть на процессе, но читала старые подшивки. На колдографии он показался мне чуточку…безумным. Но я так и не смогла понять мотив…- в факультетской задумчивости, подтверждая поговорку, что дети Ровенны бывшими не бывают, продолжала размышлять. - Если Блэк псих, то смысл для предательства ему не нужен. Если он разумен, то я не вижу смысла в этом предательстве. Показать перед Волдемортом, что мол он самый верный слуга на нашем острове безумия? Долохова и Лейстренджей ему все равно не подвинуть. Однако…он же…Блэк….Извини, но чистокровные слизеринцы часто заморочены на тему крови. Особенно выросшие в столь древних родах. И воспитание у них соответствующее…Но помощь аврорам выделяется из стройной теории.
И, внезапно посмотрела прямо в глаза:
- А что если в этой истории фигурирует ТРЕТИЙ участник?
С грустной ухмылкой посмотрела на Лису, покачав головой: не представляет? Увы. У неё неплохое воображение. Выбитые двери, разбитые окна, пустые дома, внезапные исчезновения…
- Восьмидесятые сильно расслабили магический мир. Мир, дружба, последователи нашего расиста сидят в Азкабане, оборотень с волшебником – братья навек. Драккловы лучезарные идиоты! Можно сказать нецензурно, - усмехнулась Фиона, догадываясь, что хорошего матюга в сторону ММ Яэль, как раз и не хватает.  – Я – плохая мать. Над синяками не трясусь, экспрессивные выражения употребляю, даже курю спокойно. Говорят из детдомовцев плохие родители выходят: семьи не знаем, любить не способны, жить с близкими не умеем. А! – резко махает она рукой, всем видом показывая, что думает о доморощенных психологах.
- Я их уже сбивала  с лестницы, - обрадовала слизеринку девочка, рассматривая упавшую рядом ветку. – Пока искала у картины ретранслятор. А левитировать никто тут не умеет, - обиженно поджала та губы. – Эх…и, типа, магия. Волшебство – это когда приходит добрый волшебник с сером плаще и остроконечной шляпе и говорит: «Бильбо! Нас ждет большое путешествие». А не уроки, школа, богатые и обзывательства грязнокровкой.
Фионка тяжело вздохнула, поднимаясь на ноги.  Магический мир выходил ни хе… совершенно не волшебным. И ничего общего с прочитанными сказками, в которых не было предрассудков.
- Извините, - буркнула, рассматривая зелено-белый шеврон. И обратилась к дубу: – Извини, дерево. Я не хотела тебя ломать.

- Да это только у меня работает, - развела руками женщина, отбросив весь свой юмор. – Да и то хреново.
Замолчала, задумчиво смотря в окно. Исходные…. Как не возвращайся, а самой на себя обливейт не наложишь – обратно не вернешься. Да и как? Близкая подруга – ведьма, дочь – колдунья, работа – черт побери, но ей нравится, оказывается, её работа. Возможно, она и рада бы ни к чему не иметь отношения, она все эти 15 лет так мечтала быть – нормальной. Обычной. Да она в детстве вообще летчиком-испытателем мечтала стать!
За окном продолжалась та самая обычная жизнь: куда-то деловито трусила собака, проезжали машины, на перекрестке столкнулись два автомобиля и водители сейчас бурно обсуждали, кто тут самый виноватый, быстро проехал велосипедист в красной дутой куртке, торопливо шла мать с девочкой.…Все шло по плану, и мир знать не знал про сбежавших серийных убийц с извращенной фантазией и заклинаниями, которые (вот, сюрприз-то!) работают.   
Перевела взгляд на Лису. Все же чистокровной волшебнице курение идет примерно как Темному Лорду – радужная юбочка. Она его, правда, никогда не видела и догадывалась, что это будет последнее, что она увидит в жизни, но была уверена: смотрелся бы злой волшебник в ней весьма нелепо.
Прямо как Дамблдор в килте. В юности она его Гендальфом под прикрытием звала. Маккиавели нашего времени, чтоб его. Явно есть хитрый план, но это план совершенно плюет на такую банальность, под названием: «людская жизнь». В последнее время журналистке начинает казаться, что бывший директор ничем ни отличается от своего идеологического противника.
- Великий волшебник.… На этом острове слишком много великих волшебников собралось: власть на два не делится. А еще наше все – Министерство… Они его в дом отдыха Азкабан еще не решили упрятать? Я, надеюсь, Фадж просто трусливый болван, а не под непростительным заклятием, бомбарду максима ему в задницу. В тридцатые-сороковые хотя бы все на материке шло – там размах больше. К слову, была такая организация во времена Первой: то ли Орден Феникса, то ли Орден Дракона…короче, какой-то Орден. Сражались против Темнейшества. Партизанская тактика – пленных не берем. У Пожирателей, в общем-то, было тоже. Зеленая вспышка и на одного оппонента меньше. Или на всю семью. А ведь им должен кто-то управлять. И….знаешь….на каждую силу свой противовес найдется, и такие неофициальные организации до конца не расформировываются.
Да-да, статистика по Слизерину говорила сама за себя. Но эта же статистика потом утверждала, что далеко не все гриффиндорцы – честные, хаффлпавцы – доброжелательные, а рейвенкловцы – умные, как знакомый профессор математики из Ист-Энда. 
- Да ладно, - махнула рукой женщина. – У змеек тоже есть чему поучится. Так держать лицо, когда все плохо и капец, можете только вы. Или долго тренировавшиеся этому птички. А одиннадцатилетние с вашего факультета, по сути, так и остаются детьми – несмотря на всю спесь и чистокровность. И так же вспоминают мать. Да и Мерлин, закончивший Слизерин, хорошо относился к не-магам.
Задумчиво затянулась и щелкнула по ободку кружки ногтем. Раздался тихий звон. Через стенку смеялась дочка над приключениями отважного мышонка Джери.
- Ждут, наверное, когда прилетит Лорд Времени в своей синей будке и все починит, - хмуро хмыкнула мисс Макгрегор. - Представляешь, как долго это может длиться и сколько народу можно сожрать под соусом «В Багдаде все под контролем»? Тридцать второй год, Германия и Испания в одном флаконе. Угрозы никогда недооценивают. Человечество любит плясать по своим любимым граблям. А! Черт! Я бы все же не отказалась от этого парня со звуковой отверткой!
Фиона весь ноябрь уже читала все выпуски Пророка за семидесятые годы. Она коллекционировала рассказы и недомолвки знакомых, из серии: «А вот мой дядя/тетя/семья по соседству/троюродный дедушка…». Ей нужна была правда.
- И духов зла явилась рать……Волдеморт и последователи его мнили себя защитниками  британского чистокровного магического сообщества. Они нанесли такой удар, что едва ли теперь магический мир оклемается раньше…не смогу даже предположить, какого поколения. Возможно – уже поздно. Впрочем, до варки мыла из грязнокровок и концлагерей для магглов господа Пожиратели, таки, не додумались. Мы, то есть не-маги, своего идиота с дубиной так испугались, что превратили терпимость в цензуру…. На краю света тоже достанут. А придут за каждым, - с радостным выраженьицем лица и серьезными глазами, обрадовала подругу Фиона. – На каждого найдется управа, на любой болт – резьба… Потому что тут так по-сто-ян-но. Хотя с десяток детей – это круто! Не только же котов воспитывать. Гамп….-задумчиво повторила фамилию журналистка. – Первый министр магии был Гампом…Ты никогда не думала на счет этого кресла? Мне кажется, пора исправлять старые ошибки.
Тут внутренний аналитик внимательно посмотрел на Эль и дал мысленную затрещину журналистке включится уже окончательно все же в работу. Аврор тут, наверняка, не ради курса истории в разрезе: нам скоро придет полярный лис, какая досада. Сушим сухари, молимся всем личностям, тренируем боевую магию на мышках, а аваду на кроликах.
- Сириус Блэк помогал отбиваться от добрых людей в масках… А кто это видел? Кто может подтвердить? А может это такой хитрый ход со стороны Пожирателей? Шпионаж всегда был в чести. Да и про третьего участника все же подумай: насколько я помню, непростительными тогда не чурались даже в аврорате. Набросить на парня империус и давай, выдавай своего друга. Хоть последнее все равно не делает ему чести – сопротивляться же можно. 
Если бы Фионка могла знать мысли слизеринки, то она лишь посмеялась. Может другие факультеты и не называли грязнокровками магглорожденных, но любить тех тоже были не обязаны. Снисходительность ударяет сильнее откровенной неприязни.
Можно подумать, она сюда просилась и умоляла…
- Я их учебником бью, - гордо ответила девочка. – А то пока палочку достанешь, пока слова произнесешь…  А против запущенной из рогатки пробки никакое Про-те-го не поможет. Это же произносить надо.
И смутилась. Взрослые ей раньше помощь не предлагали.
- Да ладно….Я как-то сама… Ведь когда, ну этот… Вол…Вал…короче, Вы-знаете-кто…- не выходило толком выговорить имя человека, державшего в страхе весь британский магический мир, - придет к власти – вам же и семье достанется. Мне-то что? Я – смоюсь.
«И расскажу про магию» - мысленно закончила рейвенкловка.
- А Бильбо Беггинс – это хоббит из нашей сказки. Очень хорошая сказка – почитайте, - улыбнулась она в ответ. – Про алчных гномов, прекрасных эльфов (жаль, что таких не существует, а какие-то домовики есть…и вообще – рабство – это плохо!), злобных орков…А в другой книге автора есть назгулы – тех, в масках, напоминают. Я палочку свою в честь него назвала. Она у меня умеет трескучие синие звездочки выпускать. Ой! Я её, кажется, выронила, пока летела с этого дуба – растерянно стала осматривать местность, где произошло явление стукнутых грязнокровок мирным чистокровным волшебницам.

Статут не охранял мир магглов. Статут охранял мир магов. Статут превратился в кандалы и шоры на глазах волшебников, которые совершенно не хотели видеть мир во всем его разнообразии.
Хотя имели шанс его увидеть.
И про кухню она правильно говорит. Да только вот, что толку шептаться, когда нужно действовать. Всегда нужно что-то делать: смеяться, выбивать палочку из рук до Ступефая, заговаривать зубы, обличать в заметке… Джон всегда утверждал, что сесть в углу с чаем и думать – самая плохая политика, если горит дом или рядом умирает человек. Беда детей Ровенны в том, что анализировать они будут, видать, даже на плахе.
Обожгло пальцы. Фиона поморщилась и затушила остатки сигареты в пепельнице. Она привстала и распахнула окно: пусть свежий воздух выдует дым. Тяжелые мысли выгнать, ему было не под силу. Богиня! Как она могла почти не страшиться ничего в свои пятнадцать?! Даже завидно самой себе.
- Потому что избавление от конкурентов с помощью очернения имени, было мейнстримом во все времена. Чинуши всегда чем-то недовольны. У нас ведь еще Гарри Поттер показательно не повешен во дворе замка, как вражеский русский агент и Дамблдор не объявлен руководителем Того-чье-имя-хрен-выговоришь и любовником Гриндевальда.
Поднимет или нет голову Орден – кто знает. Но почему надо всегда надеяться на людей со стороны, не делая сам никаких попыток выбраться из болота? Прибежит Красная армия и переспасает всех на годы вперед.   
- Волдеморту, Эль. Волдемортному Переволдемортному Волдеморту. Почему все боятся произносить его имя? Никак за пятнадцать лет этого понять не могу. У не-магов тоже своей сволочи полно, но никто же не пищит от ужаса и не придумывает прозвищное имя для Пол Пота или Салазара. Да, конечно, он же бука из шкафа.…Как я могла забыть? Кроме этого волшебника никаких проблем нет.
О, журналистка с тринадцати лет знала, что слепота этого рода, может иметь неприятные последствия потом. Окружающие тогда удовлетворились обычным ответом, что, мол, она просто упала с дерева.
Вот смотри на неё, Фиона, и заметь, что Яэль храбрее многих магических соотечественников, умнее в разы и в маггловском мире разбирается раза в полтора лучше них. Против уверенного рейвенкловского поезда, что мол, Лиса тебе обязательно надо это почитать или посмотреть, не попрешь, как не старайся.
- Вот именно! - уверенно кивнула на смех мисс Макгрегор. – Именно такого министра давно всем не хватает. Ибо магический мир от открытости находится, как дно Марсианской впадины от неба.
Нельзя постоянно врать и замалчивать, играть в хитрые политические ходы, перехитрив самого себя. Иногда надо писать поперек линованной бумаги и лезть в пекло. Посмотришь на всех этих домохозяек с детьми и понимаешь, что перед противостоянием любого толка магическое сообщество беззащитно, как первокурсник против декана Слизерина. Авроры давали хорошую подготовку, но были закрытым силовым подразделением, что-то передавали древние магические роды….И…все. И если они профукают идеологическую войну….   
Фиона терпеть не могла закрытый магический мир, но она совершенно не желала его людям ни зеленой вспышки, ни очищающего от колдовства католического огня.   
- Советую тогда почитать Шерлока Холмса и Агату Кристи, - на пассаж о детективных книгах откликнулась Фиона. – Впрочем, тебя я, вроде, уже заставляла их читать. Надо будет вручить твоему отделу. Зацепки…зацепки…. А если поискать свидетелей того разговора? Легилименцией их смотрели? Да и, раз Блэк вписался за обычных граждан в Лютном, то он находится явно в Англии. Возможно, ходит в Лондоне под Обороткой. Наружку не пробовали подставить всем близким знакомым его? Или….- сраженная внезапной догадкой. – А как защищались эти случайные прохожие? Будь на месте их простые фермеры, трупов явно было тогда больше.

- А я летать боюсь, - не менее честно, со вздохом, призналась девочка. – Мне все кажется, что метла под моим весом сломается. 
На старшекурсницу она глянула удивленно. Волшебники боялись почему-то произносить это имя, хотя имена не кусаются, и, в отличие от людей, проблем не создают. А про заклятье-«табу» Фиа не знала.
- Ой. Спасииииибо, - обрадовался птенчик Ровенны родной палочке. И быстро подтвердила свои предыдущие слова, цапнув Беггинс и взмахнув рукой. Палочка с готовностью выплюнула ворох трескучих синих звезд.
– Иногда, - легко согласилась Фиона. – Но электричество – лучше. А еще у меня в приюте друзья остались…

- Они должны были проверить место для соревнований, - глухо произнесла Фиона. – Они должны были проверить всё: лабиринт, озеро, замок…кладбище. Мать его, кубок. И никто не сказал: простите. Никогда не говорят.
Она – магглорожденная. Грязная кровь этого мира. Что же, тогда она встанет на сторону простецов. Должен же кто-то встать за них. С палочкой и магией, бегущей по венам, как неправильно приготовленное зелье смерти. Грустно хмыкнула своим мыслям: защитница нашлась.
- Разве что магическая проблема. Тогда еще понятно. Но тоже не логично. Страх – то, чем он питается. Ведь если не думаешь и тщательно отгоняешь любые подозрения – любая дрянь застанет тебя врасплох…
Чайник засвистел. Фиона поморщилась. Никогда не любила этот свист, но все забывала купить электрический. Быстро шагнула к плите и повернула ручку конфорки. Разлила чай по чашкам и заговорила снова.
- Меня пятнадцать лет назад ни хрена не спросили: Фионочка, деточка, а что ты хочешь, кроме, как шоколада, Австралии, полета и мамы? Бросили в эту воду – плыви. А.Я.Не.Умею.Плавать! Прикинь, я сейчас встречаюсь с человеком, который ничего не знает о магии, а у меня тут, понимаешь ли, Статут о Секретности, - голос журналистки окончательно утратил юмор и звучал теперь горько и зло.
И встанет не только на сторону магглов.
- Там, - она махнула в сторону родного приюта, а потом – Хогвартса, - дети. Которые под ударом. И я не уверена, что кто-то решит вписаться за всех их, не деля по любимчикам, факультетам или крови, которая у всех алая. А теперь эти….- болезненно скривилась Фиона, садясь обратно за стол. – Которые считают, что имеют право определять, чья кровь лучше; кто предатель; отошедшие в сторону или желающие убить всех нечистокровных и помогающих им, заварившие всю эту долбанную кашу, мечтают поделить весь мир на элоев и морлоков. 
Женщина рядом молчала, и Фиона отчетливо поняла, что встречать все это придется в одиночку. Эль боится. Они все боятся. Припомнился заброшенный туалет для девочек, трибуны и прочие места, содержавшие записанные надежды и желания. Они могут сколько угодно мечтать о мире и любви, но финал один. Война. 
Глянула на едва качающуюся поверхность чая в кружке, чаинки в которой сложились в неясные силуэты. Боги, почему тут даже не нужны прорицания, чтобы заглянуть в будущее? А еще стало капельку стыдно за этот прошедший каменный обвал. Лиса же ей ничего плохого не сделала.
- Извини….Сорвалась, - мучительно улыбнулась подруге. - А на счет обязаловки: введи еще химию, физику и биологию. В конце концов, один из магических министров ввел «Хогвартс – Экспресс». И пусть этот мир взвоет! Знаешь.…Оба мира даже кната не стоят в ярмарочный день! Говори свои догадки на счет Блэка. А что касается людей….неужели нет заклинания-поиска? Только усовершенствованного. В крайнем случае, всегда можно подключить маггловскую полицию, сквибов.

- Ага. Мадам Трюк тоже самое говорит.…Никак полеты сдать не могу, - фыркнула девочка. По фионину  мнению, такой глупой и неумелой ученицы замок еще не видел. И хихикнула:
- Ага, например, что-нибудь из кабинета Гендальфа…Ой! Директора!
Зато вылетит из школы она, наверное, с аплодисментами. Уж со стороны Гриффиндора так точно.
- Совершенно в порядке, - улыбнулась девочка девушке. Говорить, что прибежала к этому дубу из-за дразнилок «грязнокровкой», «приютским подкидышем» и «взятой из жалости» не стала. С этим не мог помочь ни один волшебник, даже тот, кто в детстве бил обидчиков по голове метлой. Тут надо было держать удар самому.

- Ты же не руководство аврората и Министерства, - устало заметила Фиона. -  В школе, между прочим, директор – могучий маг.  А то, что Поттер не сам кинул бумажку… Блин! Мне, казалось, это весьма ясным, как день. Заколдованный кубок на совершеннолетие, проверенный Дамлдором… - жестко усмехнулась. – А ведь Гарри весь волшебный мир до этого любил. Так проходит мирская слава. Помню, главный редактор устроил шоу, как я посмела заступиться в статье за юношу. 
Иногда Фиона веселилась, что есть возможность сказать на вопрос «Сколько языков вы знаете?» честно - «четыре»: литературный английский, матерный английский, язык рабочих низов Лондона и язык, мать его, магического мира с его Кубком Трех Волшебников. И все бы хорошо, но нередко она путала в частном общении разнообразные эвфемизмы и слова из другого мира; считая, что маги пусть скажут спасибо, что она еще не нарушила столь лелеемый ими Статут. А язык Эзопа и страсть к цитатам всегда были её слабостью.
Молча вслушивалась в голос Лисы. Какая статья на тему: «Аврорат мечтает о непростительных!» могла бы быть написана. Могла бы. Если бы не два веских «но»: Эль – семья и Фиона не Рита. Пусть главный редактор рвет и мечет, утверждая, что на Скиттер чуть ли не вся выручка держится.
Можно не быть с гриффиндорским флагом, чтобы сражаться плечом к плечу.
И не рискнула спрашивать: а что, если сорвавшись, можно научиться летать? В конце концов, хорошо про это говорить крылатым.
- Тогда понятно, почему в такой небольшой общине, на несколько тысяч человек, смог спрятаться столь разыскиваемый всеми преступник… - задумчиво проговаривает журналистка. – Еще есть оборотное зелье, анимагия и побег в Бразилию. Отменяем последнее, как заведомо ложное: он сразу прибыл на помощь против Пожирателей. Прибавляем возможность обелить Блэка перед аудиторией, отправив того сражаться против своих. И в сухом остатке получаем, что если он Пожиратель, а у него есть друзья в Министерстве…
И тут женщина вздрогнула, будто молнией ударило.
- Рудольфуса Лейстрейнджа?! – переспросила она самое важное на этот момент. И разродилась потоком такой грязной брани, что восхищенно присвистнули бы даже работяги Ист-Энда.
Рудольфус Лейстрейндж напоминал ей волка. Старого. Опытного. Если повезет, промахнется, угу. Пожиратели были восхитительно одиозны ровно всей эсэсовской толпой, однако из свиты Темного Лорда был лишь один мужчина, которого она ставила на одну ступень с этим потомком древнего рода.
Антонин Павлович Долохов.
С которым еще можно договориться, будучи чистокровной.
- Лейстрейндж…. – наконец цензурно прошипела женщина. Эта фамилия явно могла заменить все цветистые эпитеты современной магической ругани. «Рабастань тебя Лейстрейндж», «Пошел к Рудольфусу через Беллатрису», «Беллатрису тебе в руки, Рабастана в штаны и Рудольфуса Лейстрейнджа на встречу!». 
- Ты хоть знаешь, что привлечение этой Бездны ничем хорошим для тебя не кончится? – зная свою подругу, безнадежно поинтересовалась Фиона. – Это для него как шприц, вынутый из вены наркомана за миг до прихода.

- Да нет, высоты не боюсь… - махнула рукой девочка и засмеялась. – А! Велосипедов нам не положено. Плавать я тоже умею, как топор. Хороший такой, со справкой об облегченном и заколдованном сплаве. Да нет проблем! Покажу! Хотя, тут, вроде бы, есть стеллаж с не магической литературой.
Библиотека оказалась первой, куда залезла Фиа. Даже едой из книг не всегда удавалось выманить. А девочка снова погрустнела:
- Здесь запрещают писать…магглам. Говорят, будто это нарушает какой-то Статут. А! – махнула рукой девчонка на этих скучных и глупых взрослых. Которые вечно выдумывали всякую фигню на тему: как нам сделать так, чтобы все жили плохо. – Я еще про Нарнию рассказать могу. Это такая Страна в шкафу.
Через десять лет, посмотрев один фильм, Фиона будет горько смеяться над тем, что теперь у этих слов найдется второй смысл.

О, да. Мальчик-который-выжил должен был заплатить за все исторические ошибки. Дети всегда за них платят и получают тот штандарт, который несли взрослые. Она яростно всем кричит, что не просилась в этот мир, забывая, что родная дочь, выросшая без отца и получившая тот же проклятый дар, имеет на это такое же право. Не самая честная валюта. Другой не предусмотрели.
- О, да! Борец за все хорошее против всего плохого: отпинаю Волду одной левой, заставлю Слизерин возлюбить Гриффиндор, найду родного папулю и объясню ему, как это плохо в живого человека членом тыкать, Лестрейнджей заставлю усыновить Невилла и устрою мир во всем мире. Принесу добро в массы, даже тем, кто не просит. Ты слишком хорошо про меня думаешь, - жестко усмехнулась женщина. – На любого найдется управа. Например… - кивает головой в дверь, откуда продолжают доноситься безмятежные мультяшные голоса.
И, лукаво улыбнулась:
- Но всегда можно попробовать переиграть зверя. А трио потрясающее. Прямо золотое. Правда, у школьного – два мальчика, ну а тут – две…гм…девочки.
Из комнаты вальяжно выходит рыжий Бильбо, мяукая и явно намекая: «Мол, подруга, совсем оборзела что ли со своей политикой? Жрать давай!»
Фиона знала в лицо многих младшекурсников на потоке. И знала, что у трети из них, безмятежное детство без выяснений чистоты крови заканчивалось на третьем курсе. Вот такой вот забавный оксюморон: ходишь и дышишь, но на деле кончился в тринадцать лет. Семья сильнее любой среды, даже школы-интерната. А некоторые приходили с предрассудками уже сразу на первый курс. И погано становилось от того, что кое-кого из родного курса, она знала ближе, чем хотелось бы самой.
- За мной приходят люди в масках. И даже форме иногда. Но я им мрачно отвечаю, что дома нету….никого, - подытожила мисс Макгрегор, сильно сомневаясь, что с вежливыми людьми в масках это поможет. - А на счет черты….Знаешь, подруга, если в юношестве не обозвала «грязнокровкой», то и дальше не перейдешь. Ту черту, за которой чуешь моральное право убить любую домохозяйку, которая имеет иные взгляды, чем у тебя, старуху, которая попалась не в то время, «бабочку», которая приглянулась твоему мужу или младенца из пророчества. Впрочем, я еще в двенадцать лет поняла, что теперь путь лежит по тонкому льду. Который сейчас обломился. Под всеми.
Поднялась. Выставила старый добрый Шато дю Брей на стол, коту насыпала корм, пока хозяйку не сожрал. Есть у неё бренди. Все есть. Пожиратели не самое страшное, что сейчас происходит с этим миром. Какой там тридцать второй год? Испанский тридцать пятый, девочка, не хочешь? А придется. Заодно и опыт поставишь, решая, как глубока кроличья нора и насколько хватит собственной совести. Интересно, понравилось бы людям-в-черном понимание, что гораздо страшнее, тот самый гражданин, который молчаливо не мешает их идее? На этот вопрос ей никогда не узнать ответа.
Со своими жертвами прислужники Темного Лорда предпочитали не вести светские беседы.
- Над всей Магической Англией безоблачное небо, - усмехнулась. – Ладно. Ну их к дракклам зеленым! Напомни мне, чтобы я тебе потом книги из библиотеки притащила. По нашей…тьфу! Маггловской истории, которая уж слишком начинает походить на магическую.   

Фиона посмотрела на удивленное лицо слизеринки и засмеялась. В замке преподают маггловедение, почему бы не быть некоторой не магической литературе? Хотя список той весьма удручал: современных книг было очень-очень мало.
- Да? От спасибо, - обрадовалась девчонка. А то, что от вида совы директрису удар хватит, это она решила умолчать. В конце концов, это тоже был бы опыт и эксперимент.
- Они много что неверно считают, - с взрослым ехидством откликнулась девочка. – Нет, это волшебная страна такая. А шкаф что-то вроде платформы между этим миром и моим…- пошел объяснять птенец Ровенны, которого дальше ждали гораздо сложнее рассказы. Например, зачем магглы хотят уничтожить магический мир.

Отредактировано Fiona McGregor (24 января, 2016г. 00:21)