1995: Voldemort rises! Can you believe in that? |
Добро пожаловать на литературную форумную ролевую игру по произведениям Джоан Роулинг «Гарри Поттер».
Название ролевого проекта: RISE Рейтинг: R Система игры: эпизодическая Время действия: 1996 год Возрождение Тёмного Лорда. |
КОЛОНКА НОВОСТЕЙ
|
Очередность постов в сюжетных эпизодах |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » 1995: Voldemort rises! Can you believe in that? » Завершенные эпизоды (1991 - 1995) » 7:30 после полудня (27 ноября 1995)
Дата и время: 27 ноября 1995г.
Участники: Рудольфус Лестрейндж, Элоиза Паркинсон.
Ветренный ноябрьский день. В воздухе кружат мелкие снежинки. Окраина Шеффилда(место лишенное подозрительных глаз, а главное аврората). В этот вечер одному суждено изменить судьбу другого
[NIC]Eloise Parkinson[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/ewTCxrX.jpg[/AVA]
Поднимается утром, берет халат, садится перед трюмо.
Подставляет шею под бриллиантовое ярмо.
Смотрит на себя, как на окончательное дерьмо.
«Королева Элизабет, что у тебя с лицом?
Поздравляю, ты выглядишь нарумяненным мертвецом.
Чтоб тебя не пугаться, следует быть дебилом или слепцом.
Эван!
Я знаю, ты рядом! Надеюсь, все прошло удачно, и ты пребываешь во вполне приличном здравии. Ах, Мерлин, столько лет прошло.
Шеффилд. 7:30 pm.
11/27/95 ( район за громадной развалиной, я думаю тебе должно быть знакомо это место, ведь с него все «начиналось»)
Твоя СЭМ.
Женщина, отдающая письмо дрожащими руками, торжественно молчала. Светловолосый распорядитель судеб человеческих, наблюдая за резкими движениями рассеянной Элоизы, не стал задавать лишних вопросов. Эта выдержанная пауза радовала обоих, ведь когда передаешь дражайший секрет из рук в руки, лишние слова ни к чему. После, обменявшись парой дежурных фраз, заговорщики разошлись по своим делам, скрывшись в густом тумане. На дворе было двадцать пятое ноября тысяча девятьсот девяносто пятого года.
Ах, столько лет прошло, а вместе с ними и столько событий. С момента твоего «исчезновения» столько изменилось, как же мне рассказать все в одном монологе, не упустив всех деталей, Эван? Я так ждала этой встречи и так боялась ее, это не описать словами. – Миссис Паркинсон уже вторые сутки мысленно обращалась к брату. Ей нужна эта встреча. Словно воздух, еда и крепкий сон. Она давно запланировала встретиться со старшим братом. Еще с момента появления первой статьи о побеге последователей Темного Лорда, украшавшей первые полосы "Ежедневного пророка". Сколько времени прошло с того момента? Месяц? Три? Элоиза перестала ориентироваться во времени, когда потеряла своего малыша. Горе целиком поглотило бедняжку, пусть миссис Паркинсон и не любит, когда её жалеют. – Теперь ты будешь рядом и мир будет иным, Эван. Знаешь, ты был полностью прав, когда советовал не связываться с Теренсом. Он не тот человек, с которым я хочу встретить старость и увидеть внуков. Он карьерист, вернее стал им. Я живу не с ним, а с его должностью в министерстве. Даже в холодной постели нас всегда трое. – Элоиза тяжело вздыхает и делает приличный глоток огневики из большого хрустального бокала, кубики на дне которого, мелодично постукивают. До встречи с братом оставалась ночь и несколько часов. Этот факт не давал женщине уснуть. Она медленно слонялась из комнаты в комнату, пытаясь найти себе пристанище. Сегодня, она бы оспорила фразу: мой дом – моя крепость, переправив ее на: мой дом – мой склеп.
Аппарация прошла на редкость удачно. Дело не в том, что Элоиза не уверенно аппарирует, а в том, что эмоциональное состояние влияет на уровень магии. Так что подавленно-возбужденная Паркинсон, не самая сильная ведьма. Холодный ветер взлохматил распущенные кудри женщины, возникшей из воздуха секунду назад. Она нехотя поежилась и накинула капюшон мантии. В морозном ноябрьском воздухе чувствовалось приближение зимы. И деревья, близко посаженные в до боли знакомом парке, уже покрывал снежок. Женщина тихо охнула и изо рта вырвалось крошечное облачко пара. На секунду она допустила мысль, что заветное письмо попало не в те руки, и что, сейчас за ней придет кто-то не тот. Мысль вызвала у Элоизы озноб. Но, за ней пришла другая, более страшная – никто к ней не придет, она простоит тут одна до ночи. Дыхание женщины замерло. Выдохнуть миссис Паркинсон смогла лишь в момент появления мужского силуэта на горизонте, но, что ей подсказывало, что брата она сегодня не увидит.
Отредактировано Master of Death (9 декабря, 2015г. 20:11)
Прочитанное письмо жгло ладонь, и Рудольфус отбросил его в сторону, всматриваясь в то, как обращается в пепел плотный дорогой пергамент.
Он вскрыл конверт не чинясь - Мальсибер уж точно не имел ничего против, будучи уже три года обитателем одной из безымянных могил во дворе Азкабана, - а прочтя записку, задумался: дрожащий, определенно женский почерк мог быть ловушкой с той же вероятностью, что и действительной попыткой Элоизы в девичестве Мальсибер связаться с братом, и Рудольфус не доверял тому, кто выступил посредником при доставке письма, несмотря на то, что Милорд помиловал Малфоя и позволил ему дальнейшем преданной службой искупить свое отречение.
Но несмотря на грызущее его сомнение, без внимания это послание без адресата оставить Лестрейндж не мог и, будучи в Ставке, отправился к Долохову: тот, как никак, в прошлом возглавлял боевую группу, хорошо знал Мальсибера и его семью, а следовательно, мог кое-что посоветовать.
И тот посоветовал - план родился буквально в считанные минуты, и сутки, что оставались до назначенной встречи, Рудольфус провел, тщательно отлаживая реакции на любой возможный из вариантов развития сценария встречи.
Он намеренно не стал использовать Оборотное зелье, чтобы исключить возможность того, чтобы миссис Паркинсон приняла его за своего брата, зато прихватил обе палочки и трость, ранее принадлежавшую Скримджеру. Трость была зачарована как порт-ключ, чтобы обеспечить Рудольфуса возможностью покинуть место встречи даже при наличии анти-аппарационного купола, если записка все же оказалась бы подложной, но Рабастан все равно крысился и ворчал, предлагая послать на встречу того же Люциуса под обороткой да поглядеть, чем дело закончится.
Однако несмотря - а может, и вопреки - всем аргументам против, Лестрейндж намеревался встретиться с женщиной сам. Эван, несмотря на то, что по возрасту годился в друзья Рабастану, среди друзей Младшего никогда не числился: своей бесшабашной удалью он заслужил уважение и симпатию старшего Лестрейнджа, и его-то смерть до сих пор не давала Рудольфусу покоя.
Аппарировав вместе с увязавшимся таки за ним братом, Рудольфус оказался на месте встречи примерно за час до назначенного времени, чтобы как следует подготовиться.
Напряженные и изрядно на взводе, братья тщательно просканировали местность Мерлином забытой окраины, но все было тихо и не предвещало появления Аврората с вновь возглавляющим его Скримджером.
Рабастан бесшумно растворился в тумане, предсказывающим скорый снегопад, а Рудольфус, еще раз набросив по широкому периметру сигнальные чары, предпочел отойти подальше, в тень высоченного заброшенного дома, сиротливо позволяющего порывам уже по зимнему холодного ветра хозяйничать между выбитых окон и незапертых дверей.
Он успел выкурить всего одну сигарету прежде чем тонко тренькнуло над ухом - кто-то аппарировал внутрь отслеживаемого периметра.
Лестрейндж отступил еще глубже в тень, выдергивая палочку из чехла на бедре, но более никаких сигналов не последовало: пришедший, кем бы он ни был, был один. На фоне темных голых стволов деревьев появился невысокий силуэт, закутанный в мантию с капюшоном. Неуверенно огляделся, остановился, явно с намерением ждать.
Рудольфус еще какое-то время понаблюдал за поведением женщины - судя по масштабам силуэта, это была женщина или совсем крохотный мужчина - но не нашел ничего подозрительного, а потому вскоре вышел из своего укрытия, наклонив голову, чтобы избежать мгновенного узнавания.
Судорожный выдох мог ему и послышаться, когда он остановился в паре шагов от женщины, сверля ее взглядом из-под глубоко опущенного капюшона.
- Миссис Паркинсон, - прохрипел Рудольфус, - ваш брат умер в Азкабане в 1993 году от лихорадки. Вы не дождетесь его здесь.
И, пока Элоиза не успела ни аппарировать прочь, ни разрыдаться, Лестрейндж обхватил ее за плечи, контролируя любое движение и внимательно следя, чтобы волшебница не вытащила палочку.
- Но вы можете отомстить за члена вашей семьи, Элоиза. Отдать брату последние почести.
[NIC]Eloise Parkinson[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/ewTCxrX.jpg[/AVA]
Что испытывает человек, лишенный в одночасье надежды и веры? Боль? Обиду? Скорбь по прожитым дням? Увы, такого слова в лексиконе человечества просто не существует. И никто не сможет избежать такого удара судьбы. В такой миг, как правило, весь мир застывает, помогая осознать цену потери. А потом наступает вселенская скорбь, накрывающая с головой. Элоиза покачнулась и у нее потемнело в глазах. Она не могла поверить своим ушам. Её брата – больше нет. Единственный поистине близкий для неё человек погиб. Погиб неблагородной смертью, словно он нищий или безродный. Погиб, как дворовая собака. Этого просто не может быть! Эван Чарльз Мальсибер умер в Азкабане, в самом ужасном месте, просто потому, что его мнение шло наперекор мнению правительства! Это низко и подло! Такое отношение к представителям старейших родов не должно быть допустимо! Рудольфус Лестрейндж, которого миссис Паркинсон абсолютно не рассчитывала встретить нынешним вечером, вовремя схватил женщину за плечи. Еще мгновение и она рухнула бы на холодную землю, едва припорошенную снегом. Перед глазами ведьмы все плыло, а сердце в груди сжалось до размеров грецкого ореха. Но, она не плакала. Миссис Паркинсон не имеет такой привычки и дочь свою от этого отучила. Слезы – это слабость, а слабость не прощают, никому не прощают.
Постепенно, рассудок стал возвращаться к Элоизе, прогоняя удушающую боль. Она перевела взгляд с ночного неба, в котором кружили маленькие белые точки, на лицо мужчины спасшего её от падения. Мужчина был ей знаком. Правда видела она его, еще когда была совсем девчонкой, но, еще тогда она запомнила его тяжелый взгляд. Суровые условия жизни в Азкабане здорово сказались на физическом состоянии мистера Лестрейнджа, но в целом, это все тот же рослый и сильный мужчина. Конечно же, кто кроме него должен принести женщине печальные вести? В молодости мистер Лестрейндж и Эван, были хорошими товарищами. Женщина моргнула и у нее защипало в глазах. Элоиза Паркинсон больше не могла сдерживать эмоции. Её бил легкий озноб.
- Что… Скажите, что я … Простите, - выдохнула женщина. Мысли беспорядочно кружились в голове, а язык, и вовсе перестал её слушаться. Она хлопала глазами, словно извиняясь этакий речевой конфуз. Конечно же, она хочет. Элоиза жаждет отмщения. Женщина хочет, чтобы Крауч-старший оказался на месте её брата. Ведь это он сделал! Это была его вина! Злость просыпается где-то глубоко внутри. Когда эмоции утихают, женщина тяжело выдыхает и глядя прямо в глаза Рудольфусу, продолжает: - Простите, я не могу поверить, это не передать словами. Спасибо, что пришли ко мне, ведь, если бы никто не пришел… - женщина замолкает, жестами показывая, что она успокоилась и может конструктивно вести диалог, и мистер Лестрейндж может опустить руки.
- Я хочу отдать должное памяти Эвана , мне нужна кровь виновных. Могу ли я оказаться полезной?
На запрокинутом к нему бледном лице женщины таяли снежинки, но слез не было - Элоиза Паркинсон, в девичестве Мальсибер, хорошо умела держать удар. Ее губы чуть исказились, неровно, несимметрично, и она моргнула, будто невидяще - но слез по-прежнему не было.
Ощутив под руками, как мелкая дрожь бьет ее тело, Лестрейндж усилил хватку, но теперь он не беспокоился о том, что Элоиза вот-вот достанет припрятанную волшебную палочку и попытается оглушить его, сейчас он опасался, как бы волшебница не лишилась чувств от только что услышанной новости.
В том, что ее скорбь не была напускной, он не сомневался, хотя глухая ярость затопила сознание при мысли, что родственники тех, кто умер в каменной тюрьме, были лишены даже этого изгнания, лишены возможности скорбеть о своих близких. Пылающим взглядом он всматривался в лицо Элоизы, шаг за шагом берущей себя в руки.
Ее речь, запинающаяся и бессмысленная, выдавала неподдельное волнение, но Лестрейндж только коротко кивнул, принимая ее извинения и ища в глубине слова поддержки. Но их не было, как не было и слов сочувствия. Единственное, что он действительно мог предложить женщине, презревшей опасность ради встречи с братом, заключалось в мести, мести тем, кто обрек Эвана на смерть.
Элоиза попыталась снова, и на сей раз она сумела совладать с горем настолько, что слова, приглаженные светские слова, полились совершенно естественно, хотя мрачный огонь, горящий в глубине ее темных зрачков, ответил на пламя в глазах Пожирателя Смерти.
Этот момент, короткий и будто крепкими цепями сковавший их здесь и сейчас, посреди припорошенной окраины, стал тем самым отзывом, которого ждал Рудольфус с той самой секунды, едва заговорил о мести, а подтверждение, произнесенное миссис Паркинсон в следующий миг, однозначно становится ее приговором.
Она решилась - и это решение звучит в ее тоне, выглядывает из ее глаз.
Лестрейндж отпустил руки, больше не боясь, что она упадет в обморок или побежит прочь, перепуганная призраком, явившимся перед ней из самого ада.
- Можете, - мрачно и коротко ответил он, увлекая женщину за собой под тень деревьев. Он шагал тяжело и неровно, однако не давал Элоизе Паркинсон усомниться, кто на самом деле здесь хозяин положения.
- Если вы действительно хотите отомстить тем, кто отправил вашего брата на смерть и дал вам надежду, что он жив, вы можете это сделать, - тщательно следуя инструкциям начал было Лестрейндж, но тут же отбросил в сторону эту притворную иносказательность, которая была ему чужда и противна. Не заколебавшись, он протянул руку к лицу Элоизы, заставил ее поднять голову, ухмыльнулся злобно, демонстрируя свежий белый зуб, выращенный целительницей на месте давно выбитого.
- Значит, так. Крауч ускользнул от нас, лишив возможности отомстить, но полно тех, кто еще в досягаемости, - проскрежетал Рудольфус, не выбирая выражений, - и ты способна нанести роковой удар по репутации того, кто принял решение скрывать смерти узников от их семей. Корнелиус Фадж, Министр Магии - он был в Азкабане вскоре после смерти Эвана, видел его тело в камере, но прошел мимо, будто не заметив - а может, как прошел бы мимо дохлого книззла в канаве...
При воспоминаниях о визите господина Министра взгляд Рудольфуса заволокла багровая пелена кровавой ярости, а в углах рта выступила пена. Он грубо вытер губы тыльной стороной ладони, склонился к женщине, обдавая ее запахом огневиски.
- Он твоя добыча, поняла меня? Хочешь разрушить все, что ему дорого? Скажи вслух, потому что обратной дороги не будет. Месть осуществится, но ты будешь знать, кто дал тебе в руки возможность сделать это.
[NIC]Eloise Parkinson[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/ewTCxrX.jpg[/AVA]
- Во мне растет чувство мести, господин Лестрейндж. Не мне Вам рассказывать, что следует за этим ощущением, – начала Элоиза спокойным и ровным тоном. Внутри нее разгоралось пламя, погасить которое не в силах ни люди, ни обстоятельства. Рудольфус Лестрейндж умел настраивать людей на нужный лад. Миссис Паркинсон знала это. По словам супруга, именно Рудольфус вербовал его когда-то давно: юного, импульсивного и горячего. Естественно, она окажет «блюстителям чистоты» помощь, но она должна быть уверенна, что их устная договоренность останется инкогнито. По крайней мере до момента разоблачения нерадивого руководства. Женщина внимательно посмотрела в лицо ухмыляющегося пожирателя и все сомненья ушли прочь. Разве мог человек, которому доверял её брат, обмануть ее? Определенно нет. – Наш «дорогой» министр. Человек не способный принять самостоятельных решений и не выполняющий своих обещаний. – Ведьма нервно усмехнулась. Как и многие волшебники Англии она не разделяла политики министра, но, воздерживалась от публичных заявлений о никчемности нынешнего руководства, дабы не навредить карьере супруга. Собираясь на случившуюся встречу Элоиза и понятия не имела, что в один миг она многое потеряет и приобретет новую жизненную цель. Мысль о том, что она станет волшебницей, наказавшей Фаджа за его нерасторопность, волновала женщине кровь. Элоиза смотрела на мистера Лестрейнджа широко открытыми глазами. – Рудольфус, я знала, что Корнелиус кошмарный руководитель. Но, что он настолько неспособный к действиям и не имеющий уважения к достойным я и понятия не имела, - женщина тихо ахнула от неожиданности и дослушала побагровевшего от злости мужчину. Элоиза разделяла агрессию собеседника, ведь её брат, представитель не самой последней английской семьи – погиб. Семьи, которая поддержала Фаджа на выборах в 1990 году. Она помнила, что политик обещал пересмотрение дел заключенных Азкабана, но, на обещаниях действия и закончились. И самым поразительным был факт сокрытия информации о смерти заключённых и не выдача тел родным. Одного этого достаточно было Элоизе для того, чтобы дать трепетное обещание последователю темного Лорда. – Да, я готова. Я хочу, чтобы наш министр лишился всего, что имеет, как он сделал это с нами. Со всеми нами. – женщина замолкла, переводя дыхание. Жажда отмщения одурманила её разум и отдавала горечью во рту. Миссис Паркинсон не знала, как в одном длинном монологе убедить мистера Лестрейнджа в своей верности. Видимо матерый воитель прекрасного будущего разбудил давно дремавшее в ней чувство, подарив новую жизнь? Этого Элоиза не исключала. Она положила руку на локоть мужчине и привстала на цыпочки, чтобы прошептать на ухо Рудольфусу полыхающие внутри женщины слова. Запах спиртного ни капли не смутил волшебницу. – Я три шкуры с него спущу. Он будет вспоминать каждую ошибку, совершенную по отношению к моему брату. Он заплатит за все, что совершил и совершит! Или я не Элоиза Мальсибер. Корнелиус Фадж заплатит каждый свои грех, будьте уверенны, мистер Лестрейндж! – с жаром прошипела женщина прямо под ухом пожирателя. Она совершенно не заметила, как в порыве страсти мяла пальцами дорогую ткань.
Отредактировано Master of Death (20 декабря, 2015г. 18:38)
Женщина говорит, что готова, но Рудольфус все еще ждет, всматриваясь ей в глаза, в полыхающие мрачным огнем зрачки. Она кладет руку ему на локоть, и даже сквозь толстую ткань плаща он чувствует жар от ее ладони, жар ее пальцев. Она горит - и это он зажег в ней это священное пламя.
Все, что говорил ему Долохов в Ставке, летит к дракклам, Лестрейндж, ведомый инстинктами, доверяется им - и чует, знает, что и Элоизу Паркинсон толкает к нему то же чувство, та же ярость, тот же огонь.
Ее дыхание обжигает ему мочку уха, она поднимается на цыпочки, прижимается к его руке, чтобы сохранить равновесие - и ее шепот сравним с глухим ворчанием фурии, вышедшей на охоту и почуявшей добычу.
Он помнит, что должен сказать, помнит, что должна сделать женщина, но знает, что и ей будет этого мало - по крайней мере, сейчас.
Ее ухоженные ногти впиваются в плотную ткань плаща, царапают и мнут, и это кажется проявлением страсти - той самой страсти, которая ведет Рудольфуса по жизни.
Он не отодвигается, когда Элоиза прижимается ближе, обдавая его шею горячим дыханием, но кладет ей тяжелую ладонь на спину, прижимая ближе - со стороны они едва ли похожи на заговорщиков, только что заключивших договор уничтожить политическую карьеру Министра.
Ее волосы, все в каплях растаевшего снега, щекотят ему губы, и слова срываются раскаленными углями.
- Он и должен заплатить. А когда заплатит - ты убьешь его. Сама. Выплатишь свой долг брату.
Это - чистая импровизация, и Лестрейндж даже не уверен, не заплатит ли он за это, но это и его долг перед Мальсибером. Фадж должен умереть, и если ему самому пока тяжело будет достать господина Министра, эта несломленная потерей женщина сделает это сама.
Должна будет сделать. Или он сотрет ей память прямо здесь и уйдет, не оглядываясь.
- Принеси мне Непреложный Обет, - он чуть отстраняется, перемещает руку на ладонь женщины, все еще лежащую на его локте. Это не жест поддержки, это заключение договора, нарушение которого станет смертью Элоизы. - Поклянись, что убьешь Корнелиуса Фаджа после того, как покончишь с его политической карьерой.
Он вытаскивает левой - свободной - рукой волшебную палочку, взмахивает ею - в воздухе появляется и гаснет серебристая вспышка, герб Лестрейнджей, ныне значащий лишь смерть тем, кто отвернулся от них прежде.
Рабастан появляется будто из воздуха чуть в стороне, привлеченный сигналом, мрачно выслушивает главу рода, опускает глаза, явно недовольный тем, насколько Рудольфус отошел от задания, однако не спорит - и что-то подсказывает Рудольфусу, что брат не сомневался в том, что они пошлют предварительные планы к дракклу. Младший почти не смотрит на Элоизу, кивает на слова старшего брата, поднимает палочку, готовый засвидетельствовать Обет.
- Клянись, - выдыхает Рудольфус в висок женщины, стискивая ее пальцы в железной хватке.
[NIC]Eloise Parkinson[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/ewTCxrX.jpg[/AVA]
Женщина не без труда шевелит пальцами, но не отходит Рудольфуса, обдающего ее ароматами огневиски. С такими людьми как он нельзя сыпать обещаниями, не подкрепив их действиями. Знала ли это Элоиза? Мерлин, конечно же, она знала! Миссис Паркинсон немного отстраняется, чтобы посмотреть в глаза сильному и властном мужчине, и застывает, на долю секунды. Холодный ветер, словно сорвавшейся с цепи, треплет подол мантии и волосы случайных путников. Где-то далеко воют дикие псы. Неужели в таких обстановках зарождаются государственные перевороты? Если да, то дано новое начало. Миссис Паркинсон кратко кивает, не отводя глаз, и наклоняется к Рудольфусу, прижавшись губами к колючей щеке.
- Я готова принести непреложный обет, чтобы Вы не сомневались в моей искренности. Мы можем начинать!
Сделав шаг назад, волшебница крепко впивается пальцами в руку пожирателя. На холодной коже рук мужчины появляются белые следы от ухоженных ноготков волшебницы. Ни Элоиза, ни Рудольфус не замечают этого. Они ждут, пока к ним приблизится силуэт, возникший, словно из воздуха. Судя по движениям и росту, мужчина. Лица его Элоиза не смогла разглядеть, так как его скрывал глубокий капюшон. Незнакомец ловко извлек волшебную палочку из рукава и вознес над рукой дающей клятву женщины. Поняв, что женщина внимательно наблюдает за происходящим, незнакомец кивнул. Женщина глубоко вздохнула и снова посмотрела в глаза Лестреинджу-старшему глаза, который одобрительно кивнул. Руки заговорщиков озарил бледно желтый свет.
- Я, Элоиза Паркинсон, в девичестве Мальсибер обещаю отомстить за честное имя моего старшего брата, погибшего по вине Корнелиуса Фаджа, нынешнего министра магии. Я, Элоиза Паркинсон, в девичестве Мальсибер клянусь всеми силами помочь Рудольфусу Лестрейнджу свергнуть глупого старика с его места, а затем убить! Я, Элоиза Паркинсон, в девичестве Мальсибер клянусь оказать помощь с выдвижением нового достойного министра магии! Я, Элоиза Паркинсон, в девичестве Мальсибер обязуюсь выполнить клятву или умру! – слова клятвы еще мгновение шипели вокруг волшебников, но после яркой вспышки, затихли. В это мгновение весь хранил безмолвие, и лишь глупая ворона на верхушке сосны находящейся к востоку, от места положения невольной компании, кричала. Словно насмехаясь.
- Сделаю все, что в моих силах, Рудольфус. Я Вам обещаю. Верьте мне. – Элоиза разжала пальцы и плавно опустила руку все еще смотря в холодные глаза пожерателя.
Каждое слово клятвы, что произносит женщина, навеки связывает ее с теми, кто вернулся, чтобы мстить. На левом предплечье Элоизы Паркинсон нет Метки, но запястье окружают светло-желтые браслеты, с каждым произносимым ею предложением становясь ярче. Такие же браслеты появляются и вокруг запястья Рудольфуса, хранящего след ожогов, полученных в Азкабане. Это знак нерушимости клятвы Элоизы, знак, что отныне ее жизнь в ответе за ее слова.
Женщина говорит, и с каждым словом Лестрейндж убеждается, что не ошибся. Она всего лишь женщина, но женщина, принадлежащая к древнему и гордому роду. Женщина, в чьих жилах течет чистая кровь. Женщина, которая не допустит бесчестья своего рода, о какой бы цене не шла речь.
Слова отдаются эхом, гремят над пустырем, мелодичный голос Элоизы приобретает зловещую глубину, будто сама бездна повторяет вслед за ней каждый звук. А затем, с яркой вспышкой, морок рассеивается, тишина обрушивается на троих волшебников, встретившихся здесь ради того, чтобы приговорить четвертого.
Под надсадное карканье Рудольфус всматривается в лицо Элоизы Паркинсон, застывшее маской, обещающей смерть. Колючий снег в лицо подчеркивает складку у ее губ - новость о брате отпечаталась на лице, как на колдоснимке, мелькает в глазах. У Элоизы Паркинсон хороший взгляд, правильный взгляд. Невозможно не верить такому взгляду.
Они лишь немного были знакомы в прошлом, но, чувствуя, как остывает на запястье невидимый более знак непреложного обета, Рудольфус знает, что они отныне близки друг к другу. Это близость, основанная не на любви или привязанности, у этой близости совсем другие причины, но именно это как нельзя лучше отвечает натуре того зверя, что скрывается внутри старшего Лестрейнджа, выжидая, когда пробьет его час, когда можно будет дать себе волю и насытиться чужой кровью и чужой смертью. Собрат этого зверя поселился с этого дня и в сердце Элоизы - имя ему Месть, и он будет требовать поживы, не успокоится ни днем, ни ночью, пока Корнелиус Фадж не падет, такой же мертвый, как и тот, во имя кого Элоиза принесла сегодня свои обеты.
- Это ваше право, Элоиза, - хрипло отвечает Лестрейндж, позволяя женщине отстраниться. - И ваша добыча. И помните, ваш брат за то, во что верил. Он не предал своей семьи и я верю, что не предадите и вы.
Подзывает отошедшего было брата.
- Нам лучше поторопиться и убраться отсюда - теперь всю подозрительную магическую активность проверяют особенно тщательно, вас не должны заподозрить в чем либо, иначе все пойдет прахом.
Он мог бы добавить, что желает ей удачи, но в том, что ей предстоит, это излишне: священное право отомстить и без того находится под покровительством высших сил.
Вместо этого Лестрейндж коротко кланяется: он уважает желание мести, и теперь Элоиза Паркинсон, урожденная Мальсибер, стала одной из тех немногих женщин, что удостаиваются его уважения.
Два почти одновременных хлопка - и братья аппарируют прочь, оставляя ведьму на окраине Шеффилда, под снегопадом.
Вы здесь » 1995: Voldemort rises! Can you believe in that? » Завершенные эпизоды (1991 - 1995) » 7:30 после полудня (27 ноября 1995)
