1995: Voldemort rises! Can you believe in that? |
Добро пожаловать на литературную форумную ролевую игру по произведениям Джоан Роулинг «Гарри Поттер».
Название ролевого проекта: RISE Рейтинг: R Система игры: эпизодическая Время действия: 1996 год Возрождение Тёмного Лорда. |
КОЛОНКА НОВОСТЕЙ
|
Очередность постов в сюжетных эпизодах |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » 1995: Voldemort rises! Can you believe in that? » Архив недоигранного » Все тайное становится явным
Когда: 1996 год, лето после пятого курса всеми любимой троицы
Где: Магический Лондон, Лестрейндж-холл
Участники: Беллатриса Лестрейндж, Гермиона Грейнджер
Сказка о том, как Золушка может оказаться Принцессой, а грязнокровка вполне себе чистокровной. И что из этого выйдет, попади такая любительница маглов в благородный дом на перевоспитание.
[AVA]http://i.imgur.com/3iJGfcK.png[/AVA]"ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ ВЕРНУЛСЯ", "ГАРРИ ПОТТЕР — ИЗБРАННЫЙ?", "УЙДЕТ ЛИ МИНИСТ ФАДЖ В ОТСТАВКУ ДОБРОВОЛЬНО?" - наперебой кричали заголовки всех магических изданий. И эти темы мусолились на разные лады вот уже несколько недель. Маггловские же газеты сообщали о катастрофах. Обрушившийся Брокдейлский Мост, разрушительной силы ураган, многочисленные убийства...
Гермиона раздраженно откинула на стол вычурную фиолетовую брошюру "Как защитить свой дом и семью от Темных Исскуств". Она прочитала ее от корки до корки и с чистой совестью могла сказать, что полезного в этом...опусе из-под пера Министерства на чуть. А что делать, если ее совершеннолетие наступит только в сентябре, а ее родители - магглы и не имеют понятия ни о Защитных Чарах, ни об аппарации? Она сама мало того, что не умеет аппарировать, так технически еще и не может колдовать вне стен Школы. И тем не менее, палочку девушка постоянно держала под рукой, чаще всего в чехле на поясе, тщательно заколдованном ею лично на отвод глаз - паранойя, не паранойя, но черта с два ее остановят какие-то запреты, если в защите будут нуждаться ее родные. Да, она попыталась обрисовать родителям складывающуюся ситуацию, попросила их быть предельно осторожными. Гермиона сильно сомневалась, что Пожиратели целенаправленно придут в их дом, чтобы убить ее, но вот "теракты" в Лондоне могут задеть работающих родителей. И она ничего не может с этим поделать.
Помимо беспокойства за отца и мать гриффиндорка переживала за Гарри. Она была не уверена, как он справляется с потерей Сириуса. В письмах толком не поговоришь, тем более еще опасаясь, что сову могут перехватить. Но судя по запискам Рона, они уже совсем скоро встретятся. Шло начало июля, прошла всего пара недель, как они вернулись из Хогвартса, и то, что произошло за это время в Магическом мире не радовало. Тем более, если учесть неспособность узнать точную информацию, а не эти воздыхания Пророка, которые всегда следовало делить минимум на два.
От безрадостных мыслей Гермиону отвлекали Живоглот, постоянно лежащий где-то рядом, если не на ее коленях, домашние задания и чтение книг по защитной и боевой магии. Однако теория без практики сильным преимуществом не будет, а домашние задания стремительно подходили к концу. Вот сейчас девушка как раз дописывала работу по Маггловедению. Родители полчаса назад пришли с работы, а значит минут через десять можно спускаться к ужину. Она как раз успеет дописать.
Внешний вид: черная юбка-полусолнце, бледно-синяя футболка, черные закрытые домашние тапочки; волосы собраны в низкий хвост; на шее серебряная цепочка с небольшим серебряным кулоном (плоским овальным диском с выгравированной на поверхности совой-сипухой); волшебная палочка в черном неприметном чехле на поясе.
Отредактировано Hermione Granger (27 ноября, 2015г. 23:32)
Косые лучи заходящего солнца пронизывали листву и длинные стебли травы, наполняя их теплым золотистым светом. Длинные тени протянулись к востоку, клубами вилась мошкара, вспыхивали и гасли крохотные точки, пушинки, пыль. В воздухе еще не чувствовалось стального привкуса приближающейся осени - вечер был на удивление тих и приятен. И тем более странной, несоответствующей этой пригородной идиллии казалась темная фигура, слившаяся с тенью на углу дома.
Беллатриса стояла здесь уже долго - недостаточно долго, чтобы кошка, лежащая на капоте маггловского автомобиля, успела как следует умыться, но достаточно, чтобы ноги слегка затекли от неподвижности. Двадцать лет назад она выбила бы дверь заклинанием и ворвалась внутрь, расшвыривая непростительные направо и налево на случай возможной засады. Прошлым летом она подожгла бы дом и подождала, пока нужный ей человек выскочит наружу, чтобы после аппарировать с ним для беседы в какое-нибудь тихое местечко, неизвестное аврорам. Однако ситуация изменилась, да и годы научили женщину осторожности. Поэтому она стояла, не шевелясь, пока поисковые импульсы метались вокруг в поисках охранной магии. В том, что интересующая ее волшебница находится под защитой Ордена, женщина не сомневалась. Но кроме обычных министерских чар слежения, наложенных на палочку, чтобы магглорожденные волшебники не пользовались магией на каникулах, Беллатриса ничего не обнаружила.
Битва в министерстве расставила гораздо больше точек над i, чем она могла себе представить, а после история извернулась и укусила себя за хвост - иначе Белла не могла объяснить произошедшее. Возможно, к этому был причастен Малфой - Беллатриса не знала, насколько глубоко он запустил руки в отчетность министерства, но то, что всплыло на поверхность, подняло дело, закрытое в один день, дело четверых волшебников, которые, словно волки, слепо метались меж полыхающих флажков в тщетной попытке найти своего вожака.
Но не это волновало Беллатрису. Причина, по которой она все еще на свободе - после бессчетных лет тюрьмы, выпивших ее жизнь, - крылась гораздо глубже, гораздо дальше во времени... В том пропавшем из ее жизни году. Она помнила, как приняла метку - а потом началась война. Вернее, война уже шла, а ее начало... Действительно, не сходится, но раньше она не обращала на это внимание, или какой-то рычажок, сдвинутый в ее голове обливиэйтом и заклятием ложной памяти мешал остановить на этом внутренний взор. Даже сейчас что-то внутри сопротивлялось, стоило ей задуматься - что же действительно происходило между принятием метки и коротким кровавым шествием Темного Лорда по Британии. Точнее, это ей казалось - коротким.
Сейчас все держалось под строжайшим секретом. Даже если министр прогнулся под неоспоримыми доказательствами (даже если в них чувствовалась некоторая временная натяжка), магическое общество не было готово принять тот факт, что Беллатриса Лестрейндж, Кровавая Белла, Сумасшедшая Сука Сами-Знаете-Кого действовала не по своей воле. Что в ее голове кто-то - (сами знаете кто?) устроил фейерверк, после которого все мысли и чувства женщины были направлены на служение ему. Страшнее было бы, наверное, только привлечь на свою сторону ребенка - но и бесполезнее, поэтому женщина оказалась тем, что надо. Беллатриса считала это абсурдным, но она не хотела в Азкабан настолько сильно, настолько колдомедики казались сейчас симпатичнее дементоров, а доводы Малфоя, что она будет молезнее Милорду на свободе и вне подозрений - настолько убдительными... Что Белла, стиснув зубы, признала все, что от нее требовалось.
И теперь она стояла перед домом магглорожденной волшебницы Гермионы Грейнджер, а во внутреннем кармане ее мантии лежал лист пергамента - один из тех, которые внесли в дело Лестрейнджей полный сумбур - как и в голову мадам Лестрейндж. Однако в магическом мире существует непреложное правило: то, что ты об этом не помнишь, не значит, что этого не было, а поэтому сейчас она просто войдет в дом и... и будь что будет.
Беллатриса вышла из тени, решительным шагом пересекла выложенную плиткой дорожку. Рука, нажавшая на забавное маггловское приспособление для вызова не дрогнула, но пальцы, стискивающие палочку в кармане мантии, побелели.
Дверь открыла женщина-маггла.
- Здравствуйте? - полувопросительно произнесла она, окидывая настороженным, однако узнающим взглядом черную мантию женщины.
- Миссис Грейнджер, я могу войти? На несколько слов по делам министерства, - Беллатриса не могла припомнить, когда она вообще разговаривала с магглами, тем более, вежливо. Но лучше, чтобы ее впустили в дом по-хорошему - использовать палочку она всегда успеет.
- Конечно, госпожа... эм...
- Блэк, - Беллатриса отодвинула плечом явно пребывающую в нерешительности магглу.
Ее взгляд привычно обшарил комнату - возможно, раз нет охранных заклинаний, какой-нибудь аврор прописался у Грейнджеров? Разумеется, они постарались, чтобы та часть информации, которую Беллатриса собиралась проверить сейчас, не дошла до Орденцев, но ни в чем нельзя быть уверенной заранее.
- Проходите, - довольно сухо произнесла миссис Грейнджер, сделав знак в сторону гостиной.
На каминной полке выстроились фотографии, и взгляд Беллатрисы невольно задержался на них. Девочка с густой копной каштановых волос, темными, словно вишни, глазами, бледная и высокая. Она мелькнула перед ее глазами в министерстве, так что Беллатриса на миг потеряла концентрацию и проклятие, предназначенное аврору, улетело куда-то в потолок. Тогда она еще не знала, но на миг застыла, пораженная... Если ее еще можно было чем-нибудь удивить, только этим.
[AVA]http://i.imgur.com/3iJGfcK.png[/AVA]Она как раз дописывала последнее предложение в работе, когда внизу раздался звонок в дверь, заставляя перо оторваться от пергамента на полуслове, а саму девушку - замереть и прислушаться.
"Может соседка?" - всплыло в голове предположение. Однако Живоглот, все это время преспокойно дремавший у хозяйки на коленях и остающийся равнодушным к готовящемуся внизу ужину, заинтересованно поднял голову. Чуть шевельнув ушами, кот с каким-то утробным звуком, похожим на рычание, соскочил с коленей девушки и почти неуловимым движением оказался у двери, шипя на нее.
- Живоглот? - с толикой удивления позвала своего питомца девушка, откладывая перо. Кот же, поддев лапой незапертую дверь и расширив щель, все с тем же шипением юркнул в коридор. Сдерживая беспокойство, жесткой хваткой перехватившее горло, девушка поднялась из-за письменного стола и бесшумно вышла из комнаты следом за животным. Держа руку на чехле с палочкой, Гермиона аккуратно подошла к лестнице вниз, прислушиваясь к разговору в холле.
Голос пришедшей, - а это именно женский голос, - кажущейся ей смутно знакомым, по-видимому, представился, но девушка совсем не расслышала имени. И то, что мама пропустила гостью - вообще не показатель. Так что младшая Грэйнджер, что называется, по стеночке - быстро, но аккуратно - спустилась в гостиную. Лестница шла вдоль дальней стены комнаты, так что она прекрасно увидела отца, поднимающегося с дивана чтобы поприветствовать гостью, и огибающую ее со словами "Я сейчас позову Гермиону" мать, и Живоглота, с прижатыми ушами шипевшего на вошедшую волшебницу у подножия лестницы. И саму ее.
"Пожиратели целенаправленно не придут в твой дом, чтобы убить тебя, да?" - пронеслась в голове самоироничная мысль, почему-то голосом Гарри.
- Мама, папа, уходите немедленно! - безапелляционно выпалила гриффиндорка, мгновенно выхватывая палочку и направляя ее на Беллатрису Лестрейндж, зачем-то проникшую в ее дом. Только вопрос "Почему они все еще живы?", кажется, останавливал гриффиндорку от мгновенного применения заклинания, но вам факт Пожирательницы в ее гостиной требовал в сто крат возросших внимания и реакции.
Неуловимым движением, за считанные доли секунды, Беллатриса перетекла в пружинящую боевую стойку, практически неочевидную: палочка у бедра, радиус действия охватывает замерших магглов, в нерешительности переводящих взгляды с нее на девчонку, спустившуюся со второго этажа. У подножия лестницы, надувшись, словно шар, шипел и фыркал пушистый рыжий кот. Поза Беллатрисы казалось расслабленной, палочка не бросалась в глаза, а худое лицо не выражало никаких эмоций - может, потому, что эмоций этих не было. Будь она на месте девчонки, Беллатриса с верхней площадки использовала бы самое мощное из известных оглушающих заклинаний и немедленно связалась с аврорами - наверняка у так называемого сопротивления есть способы быстрой связи. В том, что девчонка еще не подняла тревогу, ведьма не сомневалась: авроры аппарировали бы сюда немедленно. Как же, Сумасшедшая Лестрейндж вырвалась из-под домашнего ареста и заявилась прямиком к подружке их драгоценного Гарри Поттера. Как будто этот маленький ублюдок, к которому старый маразматик Дамблдор испытывает необъяснимую привязанность, сейчас имел какое-то значение. Если Милорд желает отомстить ему за задержку своих планов, пусть сам и займется этим - Беллатриса не собиралась вмешиваться. Хозяин ясно дал ей понять, что это только между ними... что ж, а то, что происходит сейчас, значит, будет касаться только ее. И неважно, как именно Лорд сам причастен к этой истории. Легиллименция и вообще все, что связано с разумом и памятью, всегда было коньком хозяина, поэтому Белла не сомневалась, что ее годичная амнезия - его работа. А вопрос "зачем" - вообще не тот, который она когда-либо задавала, не то что хозяину - даже себе.
- Опекуны могут остаться, - на периферии зрения маггл обнял жену за плечи: они уже поняли, что происходит что-то плохое, но, разумеется, даже не догадывались, что именно. - Это и их касается, - Беллатриса говорила короткими, рубленными фразами - старая привычка, экономящая дыхание для заклинания. - В некотором роде.
[AVA]http://i.imgur.com/3iJGfcK.png[/AVA]Собственно - приплыли. У нее в гостиной стоит беглая Пожирательница. Ни Орден, ни тем более Министерство по этому поводу ни черта хотя бы относительно внятных инструкций не давали. Вопрос - что делать ей, несовершеннолетней магглорожденной, только перешедшей на шестой курс?
Ответ очевиден, пусть и непригляден - справляться самой. Благо - не впервой. Чего только весь прошлый учебный год стоит. Правда сейчас она совсем одна. Но не зря же она - лучшая ученица потока и мозг пресловутого Золотого Трио.
Одной ей с Лестрейндж не справиться - тут к Трелони не ходи. Так же Гермиона сомневалась, что за ней присматривает хоть кто-то из Ордена. Можно было попробвать привлечь внимание Министерства заклинанием. Не факт только, что оно отреагирует достаточно быстро и...по делу. Жаль, что она не знакома в достаточной степени хоть с одним темномагическим заклинанием - на него, теоритически, мог бы среагировать сразу Аврорат.
...Мерлин, даже зачарованный галлеон остался в ее комнате - так хоть через Рона можно было попробовать шум поднять. Можно было бы рвануть наверх, она кинула бы на себя щит и метнула в Лестрейндж оглушающее - если бы не родители.
Ладно. Гермиона всегда опережала школьную программу и пятый курс не стал исключением - невербальная магия далась ей легко. Она должна попробовать вариант с привлечением к себе внимания Министерства.
- О чем Вы говорите? - голос напряжен, как и взгляд, но условно спокоен. С сумасшедшими надо говорить осторожно, и девушка пока не заостряет внимание на "опекунах", хотя сам факт, что ведьма назвала ее родителей именно так, сильно полоснул по вниманию. Только аккуратно ведет палочкой вниз, якобы немного опуская руку с ней, заинтересованная в ответе - и невербально кастуя на себя щитовые. Очень хотелось скастовать разоружающее, но там необходимое движение палочкой было слишком явное, и шанс, что ведьма среагирует, высокий и без того, повышался в стократ. Наличие палочки в руке той не ускользнуло от цепкого взгляда гриффиндорки, и в первую очередь она сейчас думала о безопасности родителей.
Некоторая надежда еще была на реакцию Живоглота, препавшего к нижней ступеньке и утробно рычащего на гостью - изменением своего поведения кот мог дать сигнал и хозяйке. Главное было ничего не упустить.
Магглы стояли на месте - очень хорошо, и в их интересах дальше оставаться такими же вежливыми и послушными. Скорее всего, память этих людей изменена, но при желании она сможет вытащить все нужные воспоминания даже не прибегая к пыткам - если, конечно, Милорд не наложил заклятие лично, но уж это - вряд ли. Движение палочки девчонки не укрылось от глаза Беллатрисы: случайное или нет, но раз уж оно привлекло внимание... Что ж, каждая из них ведет свою игру.
- Что? - эхом Гермионы откликнулась миссис Грейнджер. Ее муж, нахмурившись и прищурив глаза, рассматривал Беллатрису.
- Мне кажется, я вас где-то видел раньше.
Беллатриса перехватила его взгляд и широко улыбнулась. Кончик палочки сделал неуловимое круговое движение - главное, не размах, а точность. Конечно, она любила работать на публику, но половина взмахов палочки, которые Белла делала в сражении, была маневром, отвлекающим от заклинания. Глаза мистера Грейнджера опустели и он медленно подошел к Беллатрисе, словно хотел ближе рассмотреть ее. Женщина же не сводила взгляда с замершей на лестнице Гермионы - точнее, с ее палочки. Грейнджер стоял, закрывая корпус Пожирательницы слева, в то время как для нее самой комната по-прежнему была открыта для каста.
- А пока мы ждем сову из Министерства, - сладко пропела Беллатриса: она не сомневалась - девчонка уже использовала какие-нибудь чары, скорее всего, щитовые или манящие, чтобы призвать какое-нибудь средство связи, оставленное ей на экстренный случай (ну не совсем же они идиоты в этом Ордене, так, пожалуй, было бы даже скучно!)- Будь умницей, разожми пальцы. Без лишних движений. Просто отпусти палочку.
- Гермиона, - в голосе миссис Грейнджер явно звучал страх. Она уже поняла по реакции дочери, что незваная гостья представляет собой угрозу. - Пожалуйста, сделай, как она говорит.
[AVA]http://i.imgur.com/3iJGfcK.png[/AVA]Гермиона только хотела набрать воздуха, чтобы попросить родителей не вмешиваться, как на нижней ступеньке глухое рычание Живоглота сменилось звонким шипением, а отец зачем-то подошёл к ведьме. Чтобы не произошло - реакция питомца говорила о том, что гостья применила магию. И девушка разве что зубами не скрипнула на упоминание совы из Министерства. Черт бы ее... Ладно, спокойно. Орден же не может быть настолько беспечен, чтоьы не иметь своих людей в секторах Отдела магического правопорядка. Ведь правда?.. Может у них кто-то сидит в аналитиках Сектора по борьбе с неправомерным использованием магии, и этот кто-то отследит заклинание в доме "подруги Избранного" и маякнет другим орденовцам? В этом случае им действительно нужно только дождаться совы с предупреждением, следом за которой должна прибыть "кавалерия" с проверкой, почему "гриффиндорская умница" нарушает закон.
Но просто так отпустить палочку Гермиона не может, даже если бы хотела.
- Пожалуйста, - она осознает, насколько смешно просить Пожирателя Смерти - и тем более Беллатрису Лестрейндж - но не может не попробовать, как не могла не попробовать привлечь внимание Министерства. И именно из-за того, кто перед ней, кого она просит, слова звучат аккуратно, но пальцы все еще сжимают древко палочки, а взгляд по прежнему твердый, пытливый, с немалой долей надежды где-то в глубине глаз, - пообещайте не навредить им, - конечно, она имела в виду родителей.
У магов данное обещание может быть надежнее, чем у магглов, за счет той же магии. На это тоже была надежда.
Беллатриса разве что глаза не закатила. Она тупая или упрямая? Как причудливо образ мыслей, неотделимый от текущей в ней крови, переплетается с идиотским воспитанием! Похоже, ей предстоит серьезная работа. Может, позже Белла объяснит девчонке, что если уж она хочет кого-нибудь защитить, на него следует скастовать щитовые чары, особенно, если это маггл, а пока нападающий будет разбираться, чего это его заклятье не подействовало, атаковать самой - для этого нужна всего доля секунды. Причем чары, по сути, могли быть любыми, доступным школьнику - да хоть заклятье щекотки, главное - зацепить, переключить внимание на себя. Разумеется, это бы ее разозлило, но еще неизвестно, что хуже: это или такая тупая пассивность. Конечно, девчонка не знала, что Беллатриса не собиралась позволить их магии срезонировать - вот это точно могло привлечь внимание в министерстве - а поэтому будет действовать исключительно через магглов, так или иначе.
- Ты глухая или тупая? - озвучила Беллатриса ту часть своих мыслей, которая касалась непосредственно ситуации. - Палочку. На пол. Пока я не решила забыть, зачем пришла. Живо!
Возможно, она недостаточно мотивировала девчонку слушаться с первого раза. Что ж, это легко исправить.
Мистер Грейнджер, протянув руку к каминной полке, взял оттуда бронзовую статуэтку совы и замер с ней на отлете.
- Три секунды - и сова прилетит папаше в висок. Раз. Два...
[AVA]http://i.imgur.com/3iJGfcK.png[/AVA]Девушка легко пропустила "вопрос" ведьмы мимо, так же быстро смирившись с тем, что разговаривать они будут без намека на ее условия. Хорошо. Наверное, если бы Лестрейндж просто направила палочку на отца - Гермиона просто отпустила бы свою. Но не то перепуганный взгляд матери так сработал, не то пустой взгляд отца - гриффиндорка еле уловимым движением скастовала на отца Финиту, но не уверенная, что сможет так легко снять заклятье, наложенное Беллатрисой, тем более, не зная точно, какое это было заклятье, Грэйнджер уже более явным движением, но так же невербально вырвала статуэтку из руки папы, отбрасывая ее к противоположной стене, справляясь с порывом запустить ею в Пожирательницу. Хотя желание сделать именно это было огромным, но злить ее больше, когда между ними фактически стоял отец, было нельзя.
- Не трогайте их, - снова твердо произнесла она, демонстративно разжимая пальцы и приподнимая ладони, демонстрируя, что они пусты. Палочка с глухим стуком упала на нижнюю ступеньку рядом с громко мявкнувшим Живоглотом. - Я Вас внимательно слушаю, но не трогайте их. Зачем Вы здесь? - очередная попытка говорить с ней, как с нормальной. И мысленный посыл папе, если тот таки пришел в себя, отойти.
Нужно только дождаться совы, потянуть время.
Если до этого Беллатриса и не была до конца уверена в том, что девчонка использовала магию, сейчас уж точно следует ждать привета от министерских. Женщина прикинула время. Минут десять, не больше, но и того хватит.
Едва коснувшись ступеньки, волшебная палочка взлетела в воздух и прыгнула в протянутую руку Беллатрисы. А вот теперь можно и поговорить. Беллатриса запустила свободную руку в карман мантии и вытащила свиток, который сунула стоящему перед ней мужчине.
- Пора немного освежить вам память.
Мистер Грейнджер, стряхнувший с себя сонное оцепенение, развернул его и пробежал глазами написанное. Чем дальше он читал, тем больше хмурился и, наконец, повернулся к жене.
- Не понимаю. Джин...
Прежде, чем Гермиона успела возразить, миссис Грейнджер приблизилась и взяла из рук мужа пергамент. Теперь оба маггла стояли так близко к Беллатрисе, что почти заслонили от нее девчонку, так что волшебнице пришлось сместиться вбок, чтобы не выпустить ее из виду.
- И я... - растерянно протянула миссис Грейнджер. - Это абсурдно... Где вы это взяли?
- Печать посмотрите, - пренебрежительно бросила Беллатриса.
- Министерство магии, - покрутив пергамент в руках, мистер Грейнджер потер печать, словно проверяя ее на подлинность. - Глупости, это подделка. Не может такого быть...
- Вашу память изменили, - безапелляционно заявила Беллатриса. - Министерские печати подделать невозможно. К тому же, утруждаться ради такого, - женщина дернула плечом, как бы показывая, что столь незначительная бумага не стоила усилий, чтобы ее подделать.
- Это возможно? - мистер Грейнджер растерянно повернулся к дочери. - Сделать такое с памятью?
- Здесь написано, что ты не наша дочь, - тихонько добавила миссис Грейнджер, положив руку на сгиб локтя мужа.
[AVA]http://i.imgur.com/3iJGfcK.png[/AVA]Гермиона проследила взглядом за своей палочкой и внимательно следила за руками Пожирательницы, в случае чего, надеясь, что щитовые чары выдержат или хотя бы смягчат последствия, помогут уже сработать реакции, пока увы, не безупречной, но все же в Отделе Тайн им удалось выжить... А это о чем-то, да говорило, помимо невероятной удачи Гарри.
Она так же тихо порадовалась, что папа, похоже, очнулся от заклятья Лестрейндж, однако то, что последовало дальше...
Девушка разглядела министерскую печать, но, конечно, не содержание свитка. И, Мерлин, то, что теперь там рядом стояла еще и мама, которая будто забыла, что дочь рассказывала ей про Пожирателей, с силой прошлось наждачкой по нервам. Так, что Гермиона даже сделала почти непроизвольный шаг вперед, оказываясь на нижней ступени лестницы рядом с Живоглотом, однако не делая других резких движений. И очень внимательно слушая слова ведьмы, пытаясь налету ухватить, что же там написано такого, при чем здесь изменение памяти. Зачем она вообще здесь и почему они все еще живы. И на сколько последний аспект к добру...
Переводя взгляд чуть прищуренных глаз с одного взрослого на другого, стараясь ничего не упустить, девушка остановила его на повернувшемся к ней отце и кивнула на его вопрос:
- Да, память можно изменить... - следом явно шло "но", не столько противоречащее этому факту, сколько выдающее заинтересованность в содержании министерской бумаги, и взгляд быстро скользнул на, похоже, уловившей этот невербальный посыл и негромко ответившей на не заданный вопрос маме.
Это очень странно. Капитально ломало шаблон, на место которого, тем не менее, стремительно вставала фактическая картина, требующая заполнения множества пробелов, зияющих между фактами. "Что это? Какая-то уловка? Но для чего?" - все эти и многие другие вопросы стройно толпились в этих белых пятнах, стремясь помочь, но без ответов они, конечно, не сильно справлялись. И тем не менее - побуждали к действию, без паники и колготни - надо спокойно понять, что происходит, при чем здесь Пожиратели, Воландеморт или Лестрейндж. И при чем здесь она сама и ее семья.
Поэтому Гермиона сделала еще шаг, окончательно сходя с лестны и протягивая руку ладонью вверх, а взгляд переводя на ведьму:
- Я могу посмотреть бумагу?
Чья же она тогда, внезапно, с одобрения и ведения Министерства, дочь?
Терпение Беллатрисы было на исходе - женщина никогда не могла похвастаться особенной выдержкой. Ее невыносимо утомлял сам факт, что она вынуждена разговаривать с магглами - Мерлин мой, это все равно что разговаривать с собакой, интонации-то она улавливает, а вот смысл - нет, и вопросы Грэйнджеров тому подтверждение. Напомните-ка мне, почему они еще живы? Ах да, нужны их подписи.
Беллатрису вообще-то не интересовала буква закона: все это бумагомарательство и крючкотворство, которым занимались в министерстве, обычно играло на руку Пожирателям. Забавно воевать с противником, который прежде, чем использовать против тебя непростительное издает соответствующий декрет (типа "О разрешении использования непростительных на лицах, подозреваемых или уличенных в деятельности, направленной против благополучия магической и маггловской Британии"). Но некоторые аспекты работы этих кабинетных крыс были завязаны на магии, более древней и могущественной, чем та, что поддерживала весь их жалкий порядок. Это была магия крови, которой скреплялись акты рождений и смертей, браков и разводов волшебников. Уничтожать или подделывать эти бумаги было бессмысленно: где-то в глубинах министерства, в одном из мириадов картотечных шкафов на месте пропавшей бумаги всегда возникала копия, а случалось и копия копии. Потому что Грэйнджеры сейчас передавали друг другу именно копию, не отличимую от оригинала документа, который, Беллатриса была уверена, сгорел вместе с Лейтрейндж-холлом.
Мистер Грэйнджер передал бумагу осторожно подошедшей Гермионе. Беллатриса смотрела на нее, прищурившись и подняв бровь, с немного недоверчивым выражением человека, который лицом к лицу столкнулся с неоспоримым фактом и принимает его, но верить отказывается.
В верхней части пергамента змеились аккуратно выведенные литеры: "Свидетельство об усыновлении", а ниже размашистым почерком шел лаконичный текст: "Гермиона Вергилия Блэк, рожденная в Лондоне 19 сентября 1979, передается на попечение нижеподписавшимся Грегори и Джейн Грэйнджер с присвоением имени Гермиона Джейн Грэйнджер и указанием даты рождения: 19 сентября 1979, места рождения: Лондон". Ниже следовали несколько подписей: магглов, сотрудника министерства, и еще одна подпись, которую Беллатриса, когда впервые увидела этот пергамент, проверила всеми известными ей способами.
Многие вопросы остались для нее до сих пор невыясненными, и если девчонка задаст их, Беллатриса сама окажется в тупике, причем женщина не была уверена, что вокруг будут стены, которые стоит разрушать, чтобы узнать правду.
Отредактировано Bellatrix Lestrange (10 мая, 2016г. 23:14)
[AVA]http://i.imgur.com/3iJGfcK.png[/AVA]Гермиона. Вергилия. Блэк.
Эти три слова мгновенно выжглись где-то на подкорке и теперь эхом носились по кромке сознания, пока само оно обрабатывало принятую информацию. Бумаги, хранящиеся в архивах Министерства действительно нельзя подделать - она читала об этом. Если это правда - ее родители на самом деле ей именно опекуны, а сама она - Блэк. Их подписи она идентифицировала без труда. Третье имя было не сильно разборчиво написано, а вот четвертой шла вполне читаемая подпись - "Беллатриса Лестрейндж". В памяти быстро всплыл гобелен в доме на площади Гримо: живых Блэков на момент ее зачатия-рождения было пятеро. Если предположить, что Беллатриса выступает доверенным лицом родителя - двое точно отпадают. И вот уже остается совсем мало вариантов. Она - внебрачная дочь либо самой Пожирательницы, либо ее сестры Нарциссы, либо ее кузена Регулуса. Хотя последний был более маловероятен, потому что его годом смерти является как раз 1979.
Это все сухими фактами, вереницей логических цепочек прошло через разум в эти полминуты, пока Гермиона изучала пергамент. Она все еще не могла точно сказать, кто же ее родители, но зато стало понятно, почему Лестрейндж не убила никого из присутствующих в гостиной, а особенно ее - Гермиону - вообще-то, одну из причин провала Пожирателей в Отделе Тайн и того, что муж и деверь гостьи снова отправились в Азкабан вместе с остальными, кто там был. Ускользнула ведь только Бэлла.
"Интересно, она тогда уже знала, что я - ее родственница?" - эта мысль пронеслась в сознании, отразившись во взгляде, но пока осталась при ней, так как в сравнении со всеми остальными вопросами казалась откровенно праздной. Сейчас было важнее другое.
Например то, что этот пергамент ничего не менял в ее отношении к "маме и папе", пусть они, оказывается, совсем не ее родители. Они ее воспитали, как свою родную дочь. Они были уверены, что она - именно их дочь. И она их любит.
Но в то же время - этот пергамент менял всё. Она не просто какая-то там "грязнокровная подружка Избранного". Она - Блэк, и другая Блэк уже стоит перед ней. Значит бежать и прятаться поздно. Так что в сложившейся ситуации родителям определенно безопаснее будет...ну да. Забыть ее. Если Орден все-таки среагирует на сигнал из ее дома в Секторе по борьбе с неправомерным использованием магии - то есть шанс и сбежать, и оградить родных. А если нет... Пробовать уговорить Лестрейндж не трогать их? Она была уверена процентов на восемьдесят девять, что "опекуны" живы по какой-то необходимости для ведьмы. И это нервировало еще больше.
Мысли разве что не зайцами скакали в голове, все-таки вспугнутые эхом ее "настоящего" имени. Но усилием воли Гермиона все-таки заставляет их замедлиться, гасит подступающую панику, возвращаясь на прежний "курс" - ей надо потянуть время. Еще где-то по периферии, подстегнутое природным любопытством, необходимостью знать всё, тянулось желание узнать, кто же ее родители. И не смотря на сопутствующее ему интуитивное опасение, девушка подняла глаза на ведьму, почти бессознательно чуть сильнее сжимая пальцами пергамент:
- Кто мои биологические родители? - термин был применен автоматически, как само собой разумеющееся, и, конечно же, она имела в виду именно имена. Еще хотелось задать не менее насущный вопрос "Что Вы собираетесь делать?", но он совершенно не относился к категории "на потянуть время". Хотя где-то ближе к подсознанию Гермиона уже решила, что в случае необходимости будет торговаться за жизни своих "опекунов". И что она хочет знать всё, не смотря ни на какие страхи.
Беллатриса внимательно наблюдала за реакцией девчонки - на лице Гермионы сполна отражалась лихорадочная работа мысли: наверняка пытается высчитать, кто из благороднейшего и древнейшего (и многочисленного) семейства Блэков причастен к ее появлению на свет.
Грейнджер, в отличие от жены, прижимающей руку ко рту и явно находящейся на грани слез, оправился от шока быстрее: он переводил взгляд с пергамента на читающую и перечитывающую его дочь и снова на Беллу.
- Но я же помню, - пробормотал он, словно не услышав вопроса Гермионы, - беременность Джейн... Как я забирал ее из роддома: моя машина сломалась и Курт подбросил нас... Джейн, - обратился он к жене. - А ты?
- Конечно, - почти всхлипнула та.
Личная драма Грейнджеров абсолютно не волновала Беллатрису: у нее хватало своих проблем, одну из которых только что высказала Гермиона. К тому же, у волшебницы оставалось мало времени - сова из Министерства наверняка уже на подлете, и лучше бы убраться отсюда сразу же, как девчонка вскроет предназначенный ей пергамент. Патовая ситуация: птицу в любом случае следует дождаться, так как сигнал о том, что письмо не дошло до адресата - посерьезнее, чем использование магии несовершеннолетней.
- Освежу вам память, - хмыкнула Белла. - Спокойно, - это уже Гермионе, которая не могла не отреагировать, когда женщина подняла палочку, хотя ее собственная находилась у Пожирательницы. - Ты задала вопрос. Я собираюсь на него ответить.
- Все в порядке, - вмешался мистер Грейнджер. Он слегка побледнел, но прикладывал все силы к тому, чтобы держаться достойно. - Если наша память была изменена и есть способ вернуть настоящую, я бы хотел знать правду.
Беллатриса хмыкнула. Она бы все равно сделала это, вне зависимости от желания или нежелания папаши-Грейнджера. Но так даже проще.
- Стой смирно, - приказала она Гермионе, судорожно сжимающей в руке пергамент, - одно лишнее движение - и что-нибудь пойдет не так. - Женщина ожгла взглядом начавшую всхлипывать миссис Грейнджер и повернулась к ее мужу. - Будет щекотно, - ухмыльнувшись, предупредила Белла, и коснулась кончиком палочки виска стоящего перед ней мужчины.
Глаза Грейнджера закатились, по челюсти заходили желваки - мужчина стискивал зубы. Беллатриса прилично владела легилименцией, правда ее подход был несколько... прямолинеен. Проще говоря, входя в чужую голову, она не снимала обуви. И даже, возможно, не вытирала ноги о коврик.
Женщина нахмурилась. Ее предположение о том, что с магглами не стали особенно церемониться, внушив им новые воспоминания, не подтвердилось. Здесь чувствовалась рука мастера: реальные воспоминания Грейнджера не были стерты, они были подправлены, причем так аккуратно, что Беллатриса не сразу могла отличить истинные от ложных. Сейчас, в любом случае, у нее не было времени копаться в этом клубке, таская за выскальзывающие нити, поэтому, едва начав, женщина опустила палочку.
- Забавно, - прокомментировала она, хотя абсолютно ничего забавного в ситуации не было.
Мистер Грейнджер тяжело дышал и тер висок.
- Ну что? - миссис Грейнджер даже перестала плакать, с тревогой уставившись на мужа.
- Ребенок умер, - хрипло произнес он. - Наш ребенок умер.
Словно внезапно очнувшись, он вздрогнул и перевел взгляд, устремленный в пустоту, на жену.
- О, Господи.
Немая сцена грозила затянуться, но тут откуда-то сверху раздалось хлопанье крыльев. Через открытое на втором этаже окно влетела сова и, спланировав вниз, уронила на застывшее семейство свиток пергамента.
- Распечатывай, - Белла пришла в движение, кивнув Гермионе на упавший у ее ног свиток. - А вы... - женщина извлекла из воздуха перо и ткнула им в Грейнджера, - пишите здесь, внизу: "Я, такой-то, официальный опекун Гермионы Джейн Грейнджер, отказываюсь от данной ответственности и передаю свою подопечную под опеку Беллатрисе Друэлле Лестрейндж". Дата, подпись.
[AVA]http://i.imgur.com/3iJGfcK.png[/AVA]Мерлин, как же она хотела, чтобы родителей здесь сейчас не было. Больше она хотела только, чтобы здесь не было Лестрейндж. Но вместе с этим хотелось и узнать правду, какой бы она не была. Именно папа привил ей это качество - стремление к информации, к знаниям, к правде. Вот и сам он, врядли полностью осознавая опасность ситуации в целом и ведьмы перед ним в частности, согласен на ее вмешательство в его сознание, лишь бы вспомнить правду. А Гермиона действительно не могла не дернуться вперед, с хрустом сжимая пергамент в пальцах, когда Лестрейндж подняла палочку, но так же быстро она и погасила этот порыв, заставляя себя выдохнуть и сделать шаг назад.
Тех же титанических усилий стоило остаться на месте, когда мама всхлипнула, пытаясь сдержать слезы. Называть их как-то иначе сознание пока упорно отказывалось, не смотря на всю свою хваленую рациональность, оттягивая момент, когда с ними придётся попрощаться. В том, что придется, девушка не сомневалась. Хотелось только верить, что они будут живы.
Гермиона не находила ничего забавного, всматриваясь в лицо отца, пытаясь понять, в порядке ли он. Но его слова и взгляд пробрали до мурашек, ледяной волной скользнувих вверх по позвоночнику. Она не знала, что сказать, наверное, впервые в жизни, кроме разве что "Мне так жаль". Но произнести это вслух она не решалась, не решалась отвлечь их. И только очень надеялась, что мама потеряла ребенка без посторонней помощи...
Шум со второго этажа заставил девушку повернуться к лестнице. Взмах крыльев министерской совы над головами собравшихся в гостиной дома Грэйнджеров стал своеобразным триггером к дальнейшим событиям. На ковер у ног Гермионы упал свиток все с той же печатью Министерства, который Лестрейндж тут же приказала распечатывать, после чего тут же дала четкие инструкции мужчине. Гриффиндорка, все еще сжимающая бумагу о передаче опеки, вдохнув, собравшись с мыслями, протянула пергамент не-папе, немного растерянно взявшему у ведьмы перо и повернувшемуся к своей пока-еще-подопечной, надеясь, что звучит уверенно:
- Все в порядке, пиши, - кивок, ободряющая, чуть кривоватая улыбка и проглоченное "папа". Документ перекачевывает в руки мистера Грэйнджера, а Гермиона делает шаг в сторону, подхватывая с пола запечатанный свиток. Она старается обуздать это перехватывающее дыхание ощущение, что происходит что-то непоправимое. Ведь даже если и так - Грэйнджеры должны остаться невредимыми, что бы не случилось.
- Что с ответом на мой вопрос? - отведя взгляд от присевшего к журнальному столику не-отца, старательно игнорируя слезы и взволнованный взгляд не-мамы, девушка посмотрела на ведьму, не спеша ломать печать на свитке.
Только бы ещё немного потянуть время. Только бы увидеть всполох заклинания на окном или услышать хлопок аппарации с улицы.
Беллатриса заметила, что задержала дыхание, когда кончик пера завис над бумагой, и резко, с раздражением, выдохнула, злясь на себя за эту непонятную и неожиданноую реакцию.
- Поторапливайся! И ты, - женщина кивнула на свиток в руках Гермионы, - открывай.
Мистер Грейнджер дрожащей рукой, но вполне разборчиво нацарапал на пергаменте формулу отказа, которую на ходу сочинила Беллатриса - в магических документах не столь важна буква, сколько посыл, именно он скрепляет написанное, пусть даже в мужчине нет ни капли собственной магии.
- Подпись, - так же коротко рявкнула Беллатриса на побледневшую Джейн Грейнджер.
От нетерпения ее саму едва ли не трясло, но руки, которыми она протягивала маггле пергамент и выдернутое из пальцев Грейнджера перо, как только оно оставило последний неуклюжий росчерк, были тверды: в бою за тремор можно поплатиться жизнью, а для волшебницы вся жизнь слилась в один нескончаемый бой.
Гермиона меж тем настойчиво повторила свой вопрос. Наблюдая за тем, как миссис Грейнджер выводит свое имя под подписью мужа, Беллатриса даже не взглянула на девушку, бросив:
- Я тебя родила.
Рука миссис Грейнджер дрогнула, и перо оставило на пергаменте кривую линию. Забрав из ее рук бумагу, Беллатриса свернула ее и спрятала в складках мантии. Я тебя родила, но ты не моя дочь. Это еще нужно заслужить.
- Вы... - начал мистер Грейнджер.
- Распечатаешь ты это письмо или нет, в конце концов, - перебив его, повернулась волшебница к Гермионе.
У нее был четкий план дальнейших действий, и пора было уже приводить его в исполнение.
[AVA]http://i.imgur.com/3iJGfcK.png[/AVA]Беллатриса Лестрейндж - ее мать.
Кому сказать - не поверят.
...но ведь женщина очень верно сформулировала ответ на вопрос Гермионы. Она ее родила. Все. По какой-то причине ведьма отказалась от воспитания новорожденной дочери, отдав ее под опеку магглов.
Мерлин, да один факт невероятнее другого. Серьезно. Это было почти смешно. Чтобы чистокровный до мозга костей Блэк отдала своего ребёнка магглам? Как это вышло? Все из-за того, что родила вне брака? Или в следствии измены мужу? Но почему магглам? Кто её отец? И почему Беллатрисса вспомнила о дочери именно сейчас? Зачем она ей?
Сотни вопросов роились в голове девушки, стремясь заполнить белые пятна в ставшей еще психоделичнее картине, представляющей сейчас ее жизнь.
Интересно, если эти семейные габилены магические - почему в доме на Гримо от имени Беллатриссы не шел росток с ее именем?
Гермиона Вергилия Блэк.
Но этот вопрос, как и все остальные, остался в очереди - ведьма была явно раздражена, требуя вскрыть министерский свиток, в то время, как бумага об опеке затерялась вместе с бледной рукой в складах ее мантии. Но гриффиндорка не собиралась отступать от своих вопросов так просто. Ведь пусть формулировка ответа была показательной - она не отвечала на вторую часть.
- Кто отец? - ей подсознательно казалось, что ответы на этот и следующий вопросы взаимосвязаны: - Почему Вы отдали меня?
Но то что раздражение Лестрейндж могло вылиться на Грэйнджеров, заставило Гермиону все же взяться за свиток, ломая печать и разворачивая его. Вот только переводить взгляд на написанное она не решалась, продолжая пытливо смотреть на ведьму, лишь бы та больше не вспоминала о магглах.
...а еще ей, кажется, вместе с шелестом разворачиваемого пергамента и рычанием Живоглота послышался знакомый звук пары хлопков, донесшихся из приоткрытых в гостиной окон.
Беллатриса не успела ответить на второй вопрос девчонки, являющийся логическим продолжением первого. Хлопки аппарации, явно приглушенные соответствующими чарами, однако отчетливо различимые для чуткого и настороженного уха, разорвали сонную тишину летнего вечера. Вот и гости. Дальнейшие действия волшебницы не заняли и пяти секунд.
Раз, два - Грейнджеры вытягиваются по стойке "смирно", их расфокусированный взгляд теряет осмысленность.
Три - женщина сгребает Гермиону за руку выше локтя.
Четыре - они аппарируют.
На пять дверь, сорванная с петель заклинанием, падает внутрь комнаты и в гостиную врываются двое авроров.
Один из них, невысокий седой мужчина, выругался, обводя глазами пустую - если не считать двух магглов - комнату.
- Отследи, - бросил он молодому коллеге, имея в виду конечный пункт аппарации, а сам приблизился к шарахнувшимся от него Грейнджерам.
- Сэр, мэм, - вежливо обратился он к ним, - все в порядке, мы из Министерства магии. К нам поступило сообщение о несанкционированном использовании магии несовершеннолетним волшебником в присутствии магг... кхм лиц, не обладающих магическими способностями, - поправился политкорректный аврор. - Вы можете рассказать, что здесь произошло?
Мистер Грейнджер нахмурился и потер лоб.
- Простите, в голове немного туманится...
Женщина молчала, видимо, все еще пребывая в шоке.
- След ведет на соседнюю улицу, - отрапортовал младший аврор. - Мне метнуться туда?..
Старший жестом остановил его и отвел в сторону.
- Успеется. Там, возможно, ждали метлы или портал, или они будут аппарировать скачками, чтобы запутать след. Я сообщу в Орден, а ты вызови колдомедиков и побудь с ними, - короткий кивок в сторону Грейнджеров.
- Вы думаете, девочку похитили?
- Очевидно, - покривил губы аврор. - Здесь поработали Забвением на совесть, хорошо, если эти двое будут знать, как их зовут.
Грейнджеры встревоженно наблюдали за шепчущимися мужчинами, не понимая, что происходит.
Первая аппарация перенесла их на соседнюю улицу, вторая, совершенная без подготовки, выбросила двоих волшебниц на улочку соседнего городка - Беллатриса промахнулась на пару метров, так что ей пришлось буквально подтащить девчонку к порталу - выцветшей табличке, извещающей, что "вход на территорию строительного объекта воспрещен".
Серые стены следующей улочки, представшей перед их глазами, вряд ли были знакомы девчонке - Беллатриса настроила портал на один из заулков Лютного с тем, чтобы дальнейший путь их перемещений затерялся в мешанине аппарационных следов - но для этого следовало пройтись, а чтобы их прогулка прошла без лишних выкрутасов, можно и поговорить немного.
- Полагаю, мой муж, - бесцветным голосом ответила Беллатриса, словно они и не прерывали разговор, начатый в гостиной.
Но почему в документах указана ее девичья фамилия? Волшебница бы не удивилась, если этот вопрос (опустив возможные "куда вы меня тащите" - кстати, она давно отпустила руку девчонки) был бы следующим, который задаст Гермиона.
Вы здесь » 1995: Voldemort rises! Can you believe in that? » Архив недоигранного » Все тайное становится явным
