Несмотря на то, что поведение ведьмы его озадачивает - ему же не показалось, что она даже не попытался ускользнуть от иллюзионной Авады, хотя и заметила двойника? - Лестрейндж не позволяет себе отвлечься от главного. Чем бы не было продиктовано столь странное поведение аврора, ему это только на руку: в отсветах разгорающегося пожара, жадно пожирающего сушняк и палую листву, видно, как его Ступефай оглушает жертву, кидает ее наземь, вниз лицом.
Пожиратель прислушивается - ведьму окликают с поляны, голоса все ближе. Те, с кем Тонкс явилась сегодня в лес, ставший для нее роковым, ищут ее, но у Лестрейнджа свои планы на добычу, и в них не входит столкновение с ее коллегами.
Впрочем, судя по доносящимся звукам схватки, с оборотнями и уцелевшим магом еще не покончено. Быть может, им бы даже не помешала помощь Лестрейнджа, но он отправлялся в эти рейды с одной единственной целью, и теперь, когда такой лакомый материал в его руках, не собирается ставить все на кон и рисковать ради тех, кто рвался служить Темному Лорду, мало представляя себе, что именно от них потребуется.
Он осторожно приближается к лежащей волшебнице - кто знает, не ловкий ли это трюк, притвориться оглушенной, притвориться, что защитные чары форменной мантии были практически истощены - но она не двигается, даже когда Пожиратель кастует Экспеллиармус и отправляет ее волшебную палочку к себе в карман.
На ней, конечно, могут оставаться и артефакты, кто знает, что эти авроры-предатели прихватывают с собой, когда понимают, насколько изменилась их задача, и Рабастан технично накладывает на Тонкс Инкарцеро - его до сих пор беспокоит ее реакция на Аваду Кедавру, не хватало еще, чтобы она смогла как-то повредить себе во время транспортировки. Не для того он скакал тут кентавром, чтобы появиться в лаборатории с трупом.
Вытирая выпачканную землей ладонь о штанину, Лестрейндж присаживается на корточки у головы аврора, нащупывает пульс на шее в перекосившемся вороте формы, удовлетворенно хмыкает, когда девица - ну сколько ей, вроде и тридцати-то нет - не реагирует. Значит, не прикидывалась.
Встает, снова прислушивается - все в порядке, стена огня не дает разглядеть, что происходит, так что коллеги Тонкс вряд ли могли понять, что с ней случилось. Может, будут считать, что она мертва. Или что взята в плен для получения информации. Обе версии ошибочны - они даже не представляют, в какой именно информации заинтересован Лестрейндж. К слову, удачно, что и его собственная группа увлечена схваткой: он не собирается информировать Ставку о поимке мисс Тонкс. Стоит об этом услышать Беллатрикс, как она разнесет пол мира и собственноручно убьет отродье сестры-предательницы, что полностью противоречит планам Рабастана. Если уж на то пошло, смерть аврора вообще не в его интересах - пусть живет долго. Так долго, чтобы он успел поставить все желаемые опыты.
Под примененными заклятиями ее тело кажется намного тяжелее, чем на вид, одеревеневшим, мертвым, как будто он ворочает ствол дерева, но Лестрейндж слишком окрылен перспективами, чтобы искать иной способ транспортировки. Он обхватывает Тонкс поперек туловища и аппарирует обоих взмахом волшебной палочки.
Ненаносимая территория Лестрейндж-Холла встречает его привычной - мертвой - тишиной.
Защитные чары, почти разрушенные вместе с самим поместьем, он подновил до приемлемого уровня и теперь уверен, что здесь ему никто не помешает, а вот сами руины Холла не тронул: несмотря на то, что Рудольфус предпочитает сюда не заглядывать, чтобы не видеть, во что превратилось фамильное гнездо, Рабастан не хочет рисковать, не хочет демонстрировать, что место не настолько необитаемо, насколько кажется. Единственное, что он себе позволил - это укрепить подвал Холла, где оборудовал самодостаточную лабораторию, да позаботился о безопасности спуска, но случайный гость едва ли бы заметил, где среди руин скрывается вход в подвалы.
Лестрейндж сбрасывает ведьму на остатках огромной лестницы, что раньше вела на второй этаж, снимает иллюзию обвалившейся колонны, чарами левитации расчищает завал из обугленных кирпичей и остатков потолочных перекрытий - черный зев подвала появляется будто по волшебству, если это выражение вообще имеет смысл в мире, где волшба является повседневной практикой.
Из подвала тянет затхлостью и медью - как он не старается, избавиться от кровавой отдушки невозможно. Впрочем, ему это не мешает - достаточно сосредоточиться, и его перестают беспокоить подобные мелочи.
Левитируя ведьму перед собой, Лестрейндж петляет по каменным коридорам, тускло освещенным чадящими факелами - случись Нимфадоре Тонкс прийти в себя в его отсутствие или каким-то образом покинуть лабораторию, едва ли она сможет найти выход из этих лабиринтов самостоятельно - пока не оказывается в самой лаборатории: хорошо освещенная анфилада из трех просторных помещений с высокими потолками и широкими столами в каждом помещении контрастирует с древними коридорами, ведущими к ней.
Сумасшедший домовик, который и показал еще в детстве Рабастану, как далеко простираются подвалы Холла, и проживший здесь с тех самых пор, как последние представители рода Лестрейндж были осуждены на пожизненное, а поместье, сопротивляясь обыску, практически самоуничтожилось, шаркает вперед, приветствуя Молодого Хозяина. Подчиняясь кивку, направляется ко входу в подвалы, чтобы вновь устранить следы присутствия человека: остаточная магия дома скрывает всплески магической активности под руинами, и здесь Лестрейндж уверен в том, что никто ему не помешает.
Уложив ведьму на один из свободных столов - прочие были заняты уже отработанным материалом - Лестрейндж применяет Эннервейт, чтобы привести ее в чувства и выяснить подробности ее физического состояния: Вэнс многократно подчеркивала важность знания обо всех хронических и текущих заболеваниях объекта, которые могли бы сказаться на результатах исследований, и ее опыт колдомедика в достаточной степени передался и Лестрейнджу. По крайней мере, он надеется, что справится сам - Эммалайн Вэнс по-прежнему категорически против опытов над магами, и Пожиратель не собирается рисковать, ставя ее в курс своей деятельности до тех пор, пока эта деятельность не принесет плоды.
Давая ведьме прийти в чувства, Рабастан неторопливо прохаживается по помещению, снимает куртку и останавливается возле последнего объекта - нестарый мужчина, маггл, показывал неплохие результаты, но увы, маггловский организм переносил магическое вторжение в таких микроскопических дозах, что исследователи едва сдвинулись с мертвой точки. Зато вот маг или ведьма, самой природой приспособленные накапливать магию и оперировать ею, были следующим шагом - и как хочется надеяться Лестрейнджу, успешным шагом.
- Рад привествовать вас здесь, мисс Тонкс, - не заботясь о том, пришла ли ведьма в себя, Лестрейндж неторопливо трансфигурирует труп в кофейную чашку с почерневшей трещиной через разрисованный сиренью бок, призывает перо и пролистывает несколько страниц в лабораторном журнале, находя нужную дату. - Уверен, мы оба можем обойтись без церемонии официального представления друг другу - я прекрасно знаю, кто вы, а вы, думаю, узнали меня. Вас может интересовать вопрос, почему вы все еще живы, и вскоре вы узнаете причину этого - сейчас вы едва ли соображаете настолько хорошо, чтобы был смысл посвящать вас в мои мотивы... Вы пришли в себя, мисс Тонкс? Как вы себя чувствуете?
Он дописывает абзац, откладывает перо и возвращается к столу, на котором разместил аврора.
- Вы можете говорить? Воспользуйтесь этой опцией, - сухо обращается Лестрейндж к ведьме, наскоро накладывая на нее диагностирующие чары - небольшой ушиб, легкая простуда - не то начинающаяся, не то сходящая на нет. Ничего серьезного - по крайней мере, ничего такого, что смогли бы зафиксировать столь поверхностные чары. - Ничего личного, мисс Тонкс, но лучше бы вам отвечать на мои вопросы.
