Беллатрикс хорошо помнит тот день. Свой последний, четкий день, когда они отправились к  Лонгботтомам. Из памяти стерлись крики, кровь, но сам день остался. С утра светило солнце, яркое такое, теплое, не смотря на то, что за окном была глубокая осень.
А вот как она оказалась здесь, Белла помнит гораздо хуже, как не помнит и того, сколько уже прошло дней с того момента, как начались эти допросы.
Аврор всегда один и тот же, вопросы совершенно одинаковы, и камера одиночная. Она даже не знает, как там Рудольфус, только чувствует, что жив.
Именно сейчас ей так хочется быть с ним рядом, прижаться, чувствуя тепло и услышать самое заветное, что все будет хорошо.
Но кто сказал, что их будут держать вместе? - Плюньте тому в лицо. С преступниками всегда так, расколоть быстрее. Так, еще совсем недавно, делали и они, правда пытая больше.
Вряд ли Лестрейнджи будут в одной камере и в Азкабане.
Азкабан. Иногда Беллатрикс кажется, что она уже незримо чувствует его приближение, как леденеют решетки на окнах от дыхания дементоров, как мурашки бегут по спине.
Но это ведь не надолго, да? Милорд непременно вернется и заберет их, иначе и быть не может. Милорд не может умереть, она твердо знает, что не может. Потому что это самый великий волшебник из всех, а такие не умирают.
Стоя у холодной стены, она касается пальцами предплечья, где когда-то была Метка. В полутьме кажется, что рисунок все еще там, словно шевелится, как во время вызова. Но нет, это лишь игра ее больной фантазии.
Она копит силы перед судом, осталось совсем немного. Беллатрикс все еще не забыла, что она урожденная Блэк, а, значит, должна пройти все напасти с гордо поднятой головой, а не скуля, как побитая собака.
В коридоре слышатся шаги, открывающаяся дверь скрипит. Дверь ее камеры. Но допрос сегодня уже был, щека до сих пор саднит. Тогда чего же от нее хотят? Неужели она простояла так целую ночь, напрочь забыв о времени?
Когда ее ведут по темному коридору, она сбавляет шаг у той камеры, где держат Рудольфуса, чтобы хотя бы увидеть его на мгновение. Тщетно. Аврор - совершенно не тот, что всегда ее допрашивает - нетерпеливо толкает ее в спину, ведя по направлению к допросной.
Нет, в этой комнате никогда и ничего не меняется. Стол, два стула и тусклый свет лампы, все пропитано безысходностью и отчаянием, а еще запахом крови. Только почему-то на этот раз на столе не лежат папки, чернильница и перо. Сейчас он девственно пуст, а в голову Лестрейндж уже закрадываются неприятные предчувствия.
А она могла бы сейчас быть прилежной хозяйкой, растить детей, ждать мужа из министерства, не свяжи свою судьбу с Лестрейнджем.
Могла бы, но все это казалось чем-то совершенно нереальным, из другой сказки, из сказки не о Беллатрикс.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (24 сентября, 2015г. 00:52)

Здесь гораздо теплее, чем в камерах, она ощутила это сразу, едва заняв стул, на который ей указал аврор до того, как удалиться.
Долго ждать не пришлось. Тихие шаги оповестили о приближении того, кто собирался ее допрашивать на этот раз. Но каково было удивление Беллатрикс, когда в комнату вошел не аврор, а Альбус Дамблдор.
Тот не мог не заметить, как леди Лестрейндж удивленно захлопала глазами, смотря на своего бывшего директора, плохо понимая, что он тут делает.
Впрочем, на смену удивлению пришло любопытство.
Выпрямив спину, Беллатрикс чуть склоняет голову набок и оценивающе присматривается к вошедшему.
Его голос, пусть и тихий, заставляет ее вздрогнуть. Чтобы не выдать себя, она проводит рукой по столешнице, словно стирая невидимую пыль, осматривает свои обломанные ногти и лишь затем отвечает.
- С чего бы мне не узнать вас, профессор Дамблдор? - на лице появляется улыбка, но в глаза волшебнику она предпочитает не смотреть - А вы постарели, седых волос стало больше.
Ей ли это сейчас говорить? Ее внешний вид оставляет желать лучшего, а впереди и вовсе Азкабан, если не поцелуй дементора. Второго она боялась гораздо сильнее, чем тюрьмы. Со слов авроров зная, что стало с Лонгботтомами, она не хотела такой же участи или даже хуже: стать лишь телом, лишенным всего.
Не дождавшись ответа на вопрос, она все-таки отрывается от созерцания своих ногтей, встречаясь взглядом с пронзительно-голубыми глазами профессора. Холодный взгляд, от него становится не по себе.
- Так что вас привело сюда, мистер Дамблдор? Неужели решили меня пожалеть?
Конечно же нет, не стоило недооценивать этого волшебника. Даже Милорд так говорил, недолюбливая Дамблдора. Хотя, пожалуй, это даже мягко сказано.
Беллатрикс прекрасно понимала, что профессор явился сюда не случайно.
- Или, может, пришли поучить меня трансфигурации?

Отредактировано Bellatrix Lestrange (26 сентября, 2015г. 15:33)

Чем больше Дамблдор говорил, тем быстрее с лица Беллатрикс сходила улыбка, взгляд становился жестче, и в какой-то момент она и вовсе вновь принялась изучать свои руки, мечтая лишь о том, чтобы пришедший к ней "призрак прошлого" замолчал, исчез, растворился.
Каждое слово отдавалось гулким эхом у нее в голове, цепляло за живое, а леди Лестрейндж - если она еще могла носить такой титул - лишь кусала губы, не прерывая тихую речь директора Хогвартса.
То, что он умел поставить все с ног на голову, Беллатрикс знала, но как легко он находил те самые ниточки, за которые можно дернуть. Ее будущее теперь становилось таким реальным, она и сама не могла подобрать столь точных красок, а Азкабан уже возвышался в ее воображении, словно неприступная крепость. И эти сущности, ведь не назовешь их иначе... Они тянули свои мертвые, покрытые струпьями руки, унося с собой все те хорошие воспоминания, что так тщательно хранила Беллатрикс в сундуках памяти.
Но едва он упоминает о ее семье, о тех перспективах, о которых и она сама боится даже подумать, Белла хрипло произносит, вновь поднимая взгляд на Дамблдора:
- Заткнись - голос срывается, она даже не думает, что переходит те невидимые границы дозволенного. Слишком тяжелая правда. Но у нее есть надежда, только это еще и остается - Он вернется и заберет нас отсюда.
Теперь голос звучит уверенней. Ей хочется, чтобы он звучал уверенней.
- Стены Азкабана не смогут сдержать нас. Просто нужно только немного подождать...
Она убеждает себя или его? Да какая разница, ведь Темный Лорд не оставит их. Никогда не оставит их, пусть даже нет больше метки на ее предплечье.
Ей очень хотелось верить в то, что она говорит. Убеждать не только себя, но и каждого. За последние недели она повторила это так много раз, что уже не сомневалась. Нельзя сомневаться в правде, а они боролись за правое дело, просто что-то пошло немного не так.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (26 сентября, 2015г. 22:54)

Его спокойствие раздражает, выводит из себя.
Беллатрикс впивается ногтями в нежную кожу ладони, дабы отвлечь себя от того чувства, что зарождается где-то глубоко внутри.
Но это цветочки по сравнению с тем, о чем он говорит дальше. Их прошлые задания, имена тех, кто состоял в организации, явки, пароли, примененные непростительные, - все ее прошлые допросы теперь казались такими незначительными по сравнению с тем, о чем говорит сейчас господин директор.
Нет, он не прав. Непременно найдутся те, кто остался на свободе, и кто поможет Ему, если это потребуется. Кто сбежал, но остался верен своему Повелителю.
Она не одна, не только она.
Он вернется, так говорит и Дамблдор, пусть и добавляя это "допустим".
Только с ума сходить совершенно не хочется. В ее воображении снова появляются дементоры, протягивая к ней свои руки, вдыхая воздух со свистом и каким-то замогильным хрипом.
Она трясет головой, чтобы придти в себя, а затем смотрит на волшебника, стоящего перед ней.
- Вам только сказки маленьким деткам рассказывать - на ее лице вновь появляется улыбка - Они-то вам безоговорочно верят, смотря в рот.
Ей не хочется узнать, что такое поцелуй дементора. Страх уже давно скребет ее сердце, но она урожденная Блэк, она не мало повидала в своей жизни и да, если придет время, она отдаст свою жизнь за Темного Лорда. И за Рудольфуса. И за Рабастана.
Хотя ведь слизеринца отличает не способность отдать жизнь за своего человека. Этим умением обладают многие. Слизеринец - это тот исключительный маг, который способен ради своего человека убить. Пусть это убийство и будет стоить ей жизни.
И она будет ждать, пытаясь сохранить себя и свой рассудок до тез пор, пока стены Азкабана не рухнут.
Ей хватит сил, она всегда была сильной. Что бы сейчас не говорил этот добренький волшебник.
А уж верить тому, что он мог помочь - это совсем опуститься, даже в своих глазах. Помогая ему, Белла не получит свободу. И не нужно строить иллюзий по этому поводу.
Чтобы окончательно согреться и немного потянуть время, она пытается показать заинтересованность его словами, спрашивая:
- И что же вы мне можете предложить? Что мне нужно будет сделать?

Отредактировано Bellatrix Lestrange (28 сентября, 2015г. 12:55)

Беллатрикс и не помнит, когда она была ребенком, а, главное, каким она была ребенком. Помнила только, что представляла себя той, кто победит дракона, а ступени главной лестницы ее родного дома были словно огромной стеной на пути заветной победы.
Хотя, наверно, Дамблдор сейчас говорил о другом детстве, которое старше. Там точно было много занятий, она припомнила светлую залу и то, как ее обучали правильно делать реверанс. Или снова не то детство? Или, может, не ее детство?
Она путается в своих мыслях и воспоминаниях, вязнет в них, словно в болотной трясине, пропуская то, что говорит профессор дальше.
Что-то о правом деле и полукровке... Она вновь поднимает глаза на Дамблдора, хмурится, переставая созерцать царапины на столешнице, а затем прислушивается. Ей приходится приложить усилия, чтобы понять сказанное, но когда, наконец, у нее это получается, Беллатрикс чуть ли не шипит:
- Вранье! Вы говорите это мне сейчас, чтобы подорвать мою верность, но у вас ничего не выйдет.
Темный Лорд просто не может быть полукровкой, он наследник Великого Салазара Слизерина. Беллатрикс даже и думать не хочет, что стоявший перед ней волшебник может быть прав.
Она давно научена, что те, кто отдал себя во служение Ордену Феникса - зло. А зло может быть коварным, извращая слова, правду, лишь бы достичь своей цели.
Милорд не может быть полукровкой, это чушь.
Ему удается ее зацепить, сказанное действует, как пощечина. Беллатрикс вскакивает на ноги, забывая, что должна сидеть, что так велел аврор, которого, к счастью, тут нет.
От усталости и изнеможения у нее кружится голова, и на мгновение она замолкает, тратя силы на то, чтобы не показать свое состояние и предательскую слабость во всем теле.
Когда она нормально ела в последний раз? Это точно было в прошлой жизни...
- Он вернется, вы и сами это знаете! Вернется!
И почему она так уверена? Нельзя повторять это постоянно, словно это может приблизить этот момент. Ведь никто вокруг не верит, почему она исключение?
- Думаете, я предам его, чтобы ограничить себе строк?
Ей становится смешно, ведь за такое она получит смертельное проклятье не только от Милорда, но и от собственного мужа. Она не предательница, и никогда ей не станет.
- И, можно подумать, вы что-то сможете. На моей руке Метка, а ваши слова - лишь игра слов, как сундук, наполненный ненужными вещами.

Зачем он все это говорит? Зачем продолжает играть словами, пытаясь подорвать ее верность, воззвать к голосу совести, предлагая, как может показаться, светлое будущее, без проблем, Азкабана и дементоров.
То будущее, где ее будет ждать ее поместье, кресло у камина, осенние золотые закаты, та звенящая тишина, словно невидимая паутина, заполняющая гостиную, когда в доме никого не было. А еще детский смех, веселый такой, искренний...
Все глубже погружаясь в свои воспоминания, она находит моменты, когда, по первости возвращаясь в этот дом, она неловко топталась у двери, не в силах нажать на дверную ручку, словно бы ей так и хотелось бежать отсюда, как можно дальше. Помнила, как холл встречал ее тишиной и дремлющими портретами, как хотелось задерживать дыхание, а каждый шаг казался робким и нерешительным.
Но все это было до того, как этот дом принял ее, замирал и не дышал, пытаясь впитать в себя все ее эмоции, мечты, все страхи и даже ненависть, словно живое существо, подглядывающее за тем, как живут его обитатели.
Только, внезапно, когда Дамблдор говорит ей сесть, говорит, что сможет подтвердить тот факт, что Беллатрикс действовала по приказу своего мужа, боясь его, она вздрагивает, хрипло рассмеявшись.
Ее дома больше нет, ее прошлого больше нет, и сына у нее тоже нет, зато есть муж, который где-то совсем рядом, она это чувствует. И есть вера в то, что Темный Лорд вернется, что они боролись не напрасно.
Нельзя, нельзя забирать у нее и это. Это неправильно.
Конечно, и слова о Томе Риддле она не может так просто выбросить из головы, хотя сделает это, непременно справится, вот только позднее.
Сейчас ей кажется, что это очередное вранье. Так поступали и авроры, желая добиться своего, так поступали и они сами, желая узнать нужную информацию.
- Ложь! Все ваши слова ложь! Я все равно вам не верю - она мотает головой, ладонью убирая прилипшие ко лбу пряди, тяжело дышит,тщетно пытаясь успокоиться. - И я никогда не перестану верить, что зло - это вы, а не Милорд. Потому что его цели были ясны и понятны, а ваша игра, профессор, похожа на жмурки, когда блуждаешь в темноте, не зная, чего ожидать.

Этот взгляд... Казалось, одним лишь взглядом он дает понять, как из аристократической леди, она превратилась в грязь под ногтями. От этого становится противно, даже в своем потрепанном платье, даже с разбитой губой, даже со всем тем, что она пережила - Беллатриса все равно леди! У нее этого никто не отнимет, и этот взгляд не должен быть предназначен ей.
Кому угодно, но только не ей. Никто и никогда не смотрел на нее подобным образом. И ей становится мерзко.
Она с шумом выдыхает, наконец, садится обратно на стул, даже не коснувшись столешницы, чтобы не показать, как она измучена и устала, а затем, словно чтобы отвлечься, поправляет волосы и рукава платья. Хорошо, что оно темное. Пятен крови и грязи министерских задворок на нем почти не видно.
Он не отнимает у нее веру, ну надо же... Какое благодушие! Никто и правда не сможет ее отнять, если сама Белла не захочет этого, а она не захочет.
Кажется, ее неожиданный гость собирается уходить, вновь говоря о важности жизни, будто она и сама этого не знает, а также о детях.
Белла с силой сжимает руку в кулак, делая себе больно, а затем со злостью выкрикивает:
- Нет у меня никаких детей! Нет! Убирайтесь прочь!
Ей действительно уже хочется, чтобы Дамблдор ушел. Пусть в ее камере холодно и темно, но зато никто не пытается призвать к ее совести, не колит тонкими ножами в самое сердце, выбрав весьма изощренный метод пытки.
- Убирайтесь! - уже тише говорит она, добавляя - Чтоб глаза мои вас не видели!
Совсем скоро суд, так говорили и те, кто допрашивал их. Дело почти собрано, и Беллатрикс верит, что существует маленький шанс того, что они останутся живы, дождутся возвращения Милорда и вновь встанут под его знамена. Немного потрепанные, потерявшие часть силы, но непобежденные.
Даже в самой страшной сказке должен быть счастливый конец, так говорили ей в детстве, и Белла в это свято верит.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (8 октября, 2015г. 12:12)

Все уже вот-вот закончится, осталось лишь дождаться, когда этот безумный волшебник покинет этот кабинет. Потом придет ее конвоир, она снова пройдет мимо камеры ее мужа, в надежду увидеть его сквозь небольшую решетку в тяжелой, непроницаемой двери.
Где-то там и Рабастан, но он дальше по коридору. Беллатрикс слышала его шаги, когда того водили на очередной допрос. Или ей казалось, что слышала?
Но нет, ее пытка не заканчивается, а Дамблдор говорит то, что Белла больше всего боится услышать, в душе осознавая, что у них нет шанса на спасение, это лишь ее призрачные мечты.
Их ведь взяли у Лонгботтомов, неопровержимые доказательства, а ее палочка показала все те заклинания, что она применяла. И не только в ту ночь. На поцелуй дементора, если не на два, она набрала с лихвой.
Едва Белла слышит свой приговор, ей тот час же хочется крикнуть, что он снова врет. Но ни во взгляде волшебника, ни в его словах нет ни капли лжи. Она чувствует, как мурашки бегут по спине, словно уже там, за стеной, ее поджидает дементор.
Дамблдор не может не заметить, как опускаются плечи леди Лестрейндж, словно у поломанной шарнирной куклы, как тот запал, с которым столь рьяно она говорила о возвращении Милорда, сходит на нет.
Дементор грозит не только ей, но и Рудольфусу, а еще Рабастану. Самому младшему из них, но самому сознательному... нормальному.
Он ведь мог бы позаботиться о том, чтобы род Лестрейнджей не угас, раз у Беллатрикс не получить подарить Рудольфусу наследника. Глупые такие обстоятельства, неправильные. То, что Белла жаждет изменить больше всего на свете, до боли раздирая себя изнутри, терзая и не желая простить саму себя. Но время не вернуть назад, а маховику времени недоступны такие временные рамки. Это было слишком давно, это уже превратилось в ночной кошмар, теряясь в реальности.
- Подождите - теперь голос Беллатрикс звучит спокойнее и как-то отстраненно, а последующие слова даются с колоссальным трудом - Этого... как-то... можно избежать? Хоть кому-нибудь из нас?
Сейчас она не имеет ввиду себя, уже сделав свой выбор, в очередной раз заступаясь за Рабастана. Если уж не получится вытащить всех...
Кажется, это войдет в привычку.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (9 октября, 2015г. 22:49)

О нет, даже услышав о том, что смерть стоит у ее порога, хотя это не смерть - это гораздо хуже, Беллатрикс не теряет остатки разума.
Она слышит слова Дамблдора, видит заинтересованность и торжество в его глазах, даже в этой маленькой комнате, освещенной лишь единственной лампой. Этого невозможно не увидеть, а пожирательница слишком хорошо знакома со вкусом победы, чтобы распознать его и сейчас. Пусть радуется, добившись своего, ведь это ненадолго...
И Белла, повернувшись к столу, отрицательно качает головой.
Она кладет локти на стол и прячет лицо в ладонях, словно снимая с себя невидимую маску. Время идет, но ей теперь некуда торопиться, а Дамблдор уже в ее мыслях может прочитать то, что собирается сказать Беллатрикс.
- Я хочу гарантий - произносит она, вновь поднимая взгляд на Дамблдора, убирая надоедливые пряди от лица. Да, у него нет протокола, но и Беллатрикс не первый день в Организации, зная все подноготную допросов.
Лестрейндж нужно быть уверенной, что сказанное ей будет иметь обратный эффект. Не только в пользу Дамблдора и, возможно, Министерства, но и для нее. Чтобы все его слова о помощи не были пустой игрой, что затеял директор Хогвартса.
- Я хочу, чтобы мы заключили Непреложный Обет - поясняет она - Мои сведения в обмен на спасение наших жизней. Я не настолько глупа, чтобы надеяться на то, что вы можете кого-либо из нас вытащить, помочь избежать Азкабана, те же Лонгботтомы и применение непростительных так просто с рук не сойдут, даже вам это не под силу. Но... - она медлит, прикрывая глаза и выдыхая - Хотя бы изменение меры наказания. Чтобы не поцелуй дементора.
Беллатрикс снова замолкает, ожидая реакции Дамблдора, а затем продолжает:
- И я не смогу сказать вам все, как и никого сдавать не собираюсь, профессор. Иначе какой смысл? Избежать одну смерть, чтобы потом ожидать в Азкабане другой, боясь Его возвращения?
Она уже сомневается, что идя на сделку с сидящим перед ней волшебником, не подписывает себе смертный приговор рукой самого Темного Лорда. Тот никогда не терпел предателей, уничтожая их.
Но теперь его нет, а Лестрейнджам нужно как-то выживать, чтобы вновь встать под его знамена, едва он вернется.
Чтобы иметь возможность объясниться...

Отредактировано Bellatrix Lestrange (10 октября, 2015г. 00:38)

А ведь он прав.
Сейчас этот волшебник, что сидит напротив, был прав, как никогда.
Просить о гарантиях, которых и быть не может - это, конечно, свойственно Беллатрикс. Она не могла этого не сделать.
Только ее иллюзии рушатся, как карточный домик, от каждого последующего слова Дамблдора. Он просит назвать человека, который скрепит Непреложный Обет. Такого человека просто нет, потому что Белла итак идет по лезвию ножа, даже заговорив о предательстве с тем, кто возглавил Сопротивление.
Закрыв голову руками, пожирательница прикрывает глаза и долго не двигается. О том, что она все еще жива можно понять лишь по дыханию и по тому, как слегка поднимаются и опускаются плечи.
Часть мыслей она скрывает, а часть Дамблдор все-таки может прочитать. Беллатрикс прекрасно понимает, что узнай Рудольфус о том, что его жена разговаривала с директором Хогвартса, принесет не просто беду, а ураган на ее голову, а уж если всплывет факт предательства, пусть даже и за их жизни - нет, Рудольфус никогда этого не простит, скорее, собственноручно убьет ее. А вот Рабастан... он мог бы понять. Только захочет ли?
- Хорошо, - наконец, соглашается она, вновь посмотрев на Дамблдора - Но есть же Клятва волшебника.
Возможно, это даже серьезнее, чем Обет, ведь клятва лишает магической силы. К тому же, из его слов Беллатрикс поняла, что речь не пойдет об их операциях, именах и чем-то таким, что связывало пожирателей в Организации.
Волшебник, что сидел напротив, хотел знать именно о Темном Лорде.
А много ли знала сама Белла?
Скорее, только слухи, которые могли быть неправдой.
А перспектива избежать поцелуя Дементора уже маячила на горизонте. Беллатрикс не хотела умирать. Только не так, не в Азкабане.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (11 октября, 2015г. 21:48)

Дамблдор вновь идет на уступки, и Беллатрикс это удивляет, ведь ни один аврор не захотел бы с ней торговаться, клещами вытаскивая из нее сведения. А тут все иначе, все как-то неправильно, так не должно быть.
И почему она верит этому волшебнику, что их ждет поцелуй Дементора? Решение по их делу наверняка уже было поставлено, но озвучат его на суде. Конечно, если есть шанс хоть что-то исправить и получить хоть минимальную гарантию, Беллатрикс просто не может этим не воспользоваться.
Дамблдор произносит клятву, но весьма обтекаемую, дающую ему возможность избежать последствий, если вдруг тот сочтет, что информация недостаточно хороша.
Беллатрикс ничего не остается, как кивнуть, соглашаясь. А на что еще она может рассчитывать?
Первый вопрос, который она благополучно прослушала в первый раз, застает пожирательницу врасплох. Она была уверена, что тот будет спрашивать о чем угодно, касающемся Милорда, но не о его бессмертии, о котором ходили лишь слухи.
Видимо, слова самой Беллатрикс так уверили профессора из Хогвартса, что есть что-то, способное вернуть Милорда на этот свет.
Она снова кивает, повторяя про себя вопрос, какое-то время молчит, а затем, старательно избегая возможных подробностей, отвечает.
- Да - ее ответ звучит тихо, хотя, самой Белле кажется, что он сейчас разорвет ей барабанные перепонки, эхом отражаясь от темных стен допросной.
Это первый шаг на пути в бездну, худшую бездну, которую она только могла предположить. Ради спасения своей семьи сейчас она предавала свои принципы, саму себя и все то, что было ей дорого.
В какой-то момент она поняла, что ей просто не хватает воздуха, чтобы говорить дальше.
Дамблдору вновь приходится ждать, а Беллатрикс, чтобы успокоится,пытается выводить ногтем на столешнице незатейливый узор. Тому, кто сидел перед ней, не за чем видеть ее страх и волнение, а также нерешительность.
- Он упоминал об этом вскользь на общих собраниях. - наконец, поясняет она - говорил, что смерть ему больше не страшна. "Последний же враг истребится – смерть" - повторяет она заученные наизусть слова.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (12 октября, 2015г. 21:11)

Каждое слово дается ей с непосильным трудом, словно невидимая паутина обволакивает ее, утаскивая в темноту, откуда уже не будет выхода.
Одно слово Дамблдора, даже намек на то, что она позволила сказать ему хоть самую малость, грозит Белле если не наказанием, то смертью. Так зачем же она делает это? Чтобы получить смерть от своего господина или мужа, а не от рук министерских авроров или же дементора? Возможно, это даже лучший выход. Хотя, вряд ли сам Темный Лорд опуститься до того, чтобы марать об нее руки. Таких предателей пускали по кругу, чтобы каждый мог внести свою лепту в наказание, выбирая заклятье, которое посчитает достойным. Беллатрикс видела это однажды и даже принимала участие.
А ведь она была верна Милорду до сегодняшнего дня и хотела бы, чтобы так было и дальше, что же пошло не так? Почему семейный ценности Лестрейнджей теперь встали на первое место? И как давно они стали ее семьей, по настоящему семьей? Ущербной, странной, но такой родной...
Беллатрикс с шумом выдыхает, выслушав очередной вопрос. Дамблдор тянет ее все глубже и глубже, желая знать даже то, о чем пожирательница предпочитала не думать.
Он спрашивает об артефактах, и сердце Беллы пропускает удар, ведь об одном она знает точно, вот только не расскажет даже под пытками - это верная смерть. Внешне оставаясь спокойной и поправляя рукава платья, она поднимает взгляд на собеседника и, скрывая свои мысли, отвечает:
- Какие ритуалы вы имеете ввиду? То, что Милорд в совершенстве овладел темной магией знает любая грязнокровка, а подобная магия сама по себе подразумевает ритуалы. Для него превратить с десяток маглов в инфери - сущий пустяк - она припоминает одно из заданий, когда по желанию ее Повелителя с лица земли исчезла целая деревня - А артефакты... я ничего не знаю о них, как и о том, почему он отправился к Поттерам. Уже здесь в застенках министерства я слышала о каком-то пророчестве, увы, я не была столь близка к Милорду, чтобы знать обо всех его планах. Сомневаюсь, что такие люди вообще существуют. Его могущество неотделимо связано с его одиночеством, и он не раз повторял, что полагаться стоит только на себя.
Тогда зачем Белла сейчас не следует его словам? Почему заботится о своем муже и девере?
Все должно было быть не так. С самого начала.
А вот подвох в последнем вопросе Беллатрикс чувствует сразу, чуть наклоняясь вперед. На ее лице появляется улыбка, но взгляд остается холоден:
- Думаете, я стану сомневаться в решениях своего Повелителя? Оспаривать его мнение? Никогда - она снова облокачивается на спинку стула, смачивает слюной большой палец и принимается оттирать след от запекшейся крови на тыльной стороне ладони - Если Он отправился к Поттерам, значит, так было нужно. Я только до сих пор одного в толк взять не могу: как мог выжить мальчишка, а Милорд исчезнуть? Ерунда какая-то...

Вопрос за вопросом. Пытка продолжается, и Беллатрикс понимает, что сама подписалась на это, ее никто не заставлял. Обратного пути не было, или был, но его она слишком боялась.
Кто-то говорил, что люди, предающие интересы того, кому поклонялись, возвращаясь к нему, служат с еще большим рвением, словно пытаясь загладить вину, залатать огромные дыры на покрывале доверия, хотя стежок и выходит грубым, стягивает ткань и не остается незамеченным. Таких предателей быстро находят, а то, что с ними случается потом - всем известно.
Получалось, что Беллатрикс ждет тоже самое. И если Милорд вернется, он непременно узнает. И даже слова о том, что она просто пыталась спасти себя и свою семью, чтобы потом остаться при Лорде, будут служить лишь жалким оправданием. Белла сознательно подводила черту всей своей истории, прямо сейчас, сидя напротив волшебника, которого так ненавидел Темный Лорд.
Первый вопрос она выслушивает, продолжая оттирать кровь с руки, второй и третий с трудом воссоздают полную картину того, что имеет ввиду Дамблдор, рука пожирательницы дергается и останавливается. Белла поджимает губы, а ее лицо сейчас скрывают выбившиеся из того, что когда-то было прической, пряди. Но Дамблдор не может не видеть, что колдунья замерла, и даже не дышит, едва сдерживая себя. Его издевка достигла цели.
Слаб. Этот волшебник говорил так не о каком-то маггле, а о Темном Лорде, ее Повелителе.
- Много-то вы знаете... - хрипло отвечает она, сжимая руки в кулаки - Видимо, даже больше, чем я, если можете делать подобные выводы.
Ей хочется кричать о том, что Милорд не может быть слаб, что он самый Великий Волшебник из всех, кого она знала, вот только она и сама не понимала, что могло произойти в том доме. Как мог выжить какой-то сопляк, а Темный Лорд исчезнуть? Вдруг это его задумка? Вдруг так было нужно? Да, так было нужно, и он вовсе не умер!
Но что-то ее останавливает, чтобы не сорваться с места и не повышать голоса. Наверно, какие-то последние капли, так и не достигшие чаши ее терпения или, возможно, желание сохранить жизнь себе и своей семье?
Лестрейндж не знала ответа.
- Лонгботтомы могли знать, где Милорд, они были близки с Поттерами, а для того, чтобы найти Повелителя, мы не побрезговали бы любой информацией. Слишком тошно было наблюдать, как все празднуют и веселятся...
Она замолкает, все также не поднимая головы, словно провинившийся ребенок, снова проводит кончиками пальцев по столешнице. Некоторое время Белла молчит, собирается с мыслями и тяжело дышит, осознавая, что уже слишком устала, от всего устала.
За окном, если бы оно тут было, должно быть, глубокая ночь. Или еще день. Она ведь совсем потерялась во времени.
- Вы такого высокого мнения обо мне, профессор Дамблдор - она нарочно называет его, как звали еще в школе - Думаете, я была столь близка к Милорду, чтобы знать обо всех его планах? Или, может, он приглашал меня на чай, чтобы обсудить дальнейшие задания?
Она выпрямляется и внимательно смотрит на собеседника напротив. Его его можно назвать собеседником.
- Нас вызывали, говорили, что делать, и мы делали. И не могло быть иначе.
Она вдруг вспоминает ее первые месяцы в Ставке, когда ее просили лишь вербовать, появляясь на балах и приемах. И только после ноября она впервые ощутила кровь на своих руках. Сам Милорд присутствовал при этом, взяв Беллатрикс с собой, чтобы привести в чувства.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (23 октября, 2015г. 01:05)

Вопросы, вопросы, вопросы, вопросы... От них не спастись, а Беллатрикс понимает, что уже так устала, даже не физически, а просто морально. С каждой минутой она все больше осознает, что поступает неправильно, предает то единственное, что было ей дорого. Не только ей, но и ее супругу. Да, она не дала ни одного достойного ответа, не сказала еще ничего, что могло бы скомпрометировать ее в глазах ее Повелителя. Но это означало и другое - пожизненное заключение маячило на горизонте все отдаленней, сделка срывалась и этого невозможно было не заметить.
Но что же хотел Дамблдор, придя именно к ней? Увидеть, что даже верный пожиратель может предать свои интересы или думал, что Беллатрикс так много знает? Она лишь пешка в этой игре, никогда не являя собой приближенную особу. Тот же Долохов или ее муж знали куда больше, чем она сама, выполняя лишь приказы, а не обсуждая их.
Беллатрикс откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза, глубоко вдыхая. Очень хочется пить, она чувствует, как в горле все пересохло, но просить воды, значит, проявить свою слабость. Падать еще ниже?
А возможно ли упасть еще ниже?
Какое-то время она молчит, а Дамблдору приходится терпеливо ждать, самой же Белле наплевать на время. С их ареста оно остановилось, и секундам просто больше нечего отсчитывать.
- Их всех еще нужно было найти, а о Лонгботтомах у нас уже была информация, поданная нам на блюдечке Краучем. Думаете, у нас было время, чтобы выбирать или искать другие варианты? - она отталкивается от спинки стула и наклоняется к Дамблдору, практически ложась на столешницу, что их разделяет. Качает головой, улыбаясь - Его не было.
Снова садясь ровно, продолжает:
- Идея была моей или Рудольфуса. Какая теперь разница? Главное, что мой муж согласился и чертовски жаль, что мы так ничего и не узнали.
Ей жаль, что они ничего не узнали, но абсолютно не жаль Лонгботтомов, ни капельки. Дамблдор может заметить это по ее интонации. Она и вовсе считает, что Фрэнк и Алиса получили по заслугам, жаль только, что остались живы.
Когда он спрашивает про новых людей в Организации, Беллатрикс вновь усмехается:
- Рекруты были всегда, профессор. На вербовку тратились колоссальные силы, и они не могли не иметь отдачу. Двое, трое, пятеро или десять человек - думаете, я считала? Я выполняла свою работу, и мне этого было достаточно. Милорд же... - она замолкает, поправляя волосы и держа спину прямо, как это полагалось чистокровным - Нет, ничего такого я не заметила, только, пожалуй, последнее время он был очень раздражительным, это все, что я могу сказать. Словно, что-то его тревожило или что-то шло не так. Хотя... а многое ли шло так? - Ваш Орден стоял всем поперек глотки.
Она сводит лопатки и чуть склоняет голову набок, ожидая очередную партию вопросов. Внезапно ей становится все равно, будет ли приговор приведен в исполнение или нет, ведь тошнотворное предательство, на которое она сознательно согласилась пойти, словно змея, зародившаяся внутри нее, душила изнутри, с трудом позволяя дышать.
Предательство не прощают. Даже вытащив свою семью, она сама себе этого никогда не простит.
- Я больше не скажу вам ни слова - внезапно произносит она, внимательно смотря на волшебника, что сидит напротив - Я итак достаточно здесь наговорила.
Да, она практически не сказала ничего, что было бы неизвестно аврорам или ордену, но даже ее согласие не давало ей покоя.
Пришло время пойти на попятную.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (30 октября, 2015г. 15:27)