После ареста братьев бремя заботы о женщинах, одна из которых была в положении, полностью легло на плечи Петтигрю. Последнее время он только и делал, что заботился о ком-то, и эта ответственность постепенно становилась для него чрезмерной.
Удастся ли снова вытащить Лестрейнджей? Какие планы на этот счет у Милорда? Что будет с ними и как долго ещё придется отсиживаться в этом коттедже? Питер волновался обо всем и не в последнюю очередь о тяжело переносившей беременность Вэнс.
Раньше помощь в критические моменты ей оказывал Рабастан. Сможет ли он теперь справиться со всем в одиночку? На Беллу Питер большой надежды не питал. Ведьма была хороша в бою, но элементарного бытового (не говоря уже о целительском) опыта у неё по его разумению не имелось совершенно.
Непростая ситуация, в которой он оказался, как ни странно ещё больше сблизила его с Эммалайн. Она стоически переносила все тяготы своего положения, и Питер, глядя на её мужество, просто не мог дать слабину.
«Мерлин мой, Эмма, оставь это. Тебе нужно отдохнуть», - то и дело твердил он, всерьез опасаясь, как бы невинное желание пополнить запасы отваров не сказалось губительно на здоровье беременной ведьмы. Хлопоты, которыми она старалась себя окружить, не давали Питеру покоя и, в конце концов, он стал колдовать над котлами сам, пользуясь только подсказками стремящейся к деятельности Вэнс.
Наверное, из него бы вышел отличный супруг. По крайней мере, мать могла бы им гордиться. Жаль только, что ей уже не суждено было порадоваться за сына. Её преждевременный уход Питер воспринял очень болезненно. По меркам магов она была ещё не старой, но, увы, Мерлин решил, что этот год станет для неё последним.
Все эти мысли копошились у Хвоста в голове, из ночи в ночь не давали уснуть. Вот и теперь он не спал, тщетно пытаясь забыться. Где-то на кухне была початая Рудольфусом бутылка огневиски, Питер уже всерьез прикидывал, успеет ли он воспользоваться манящими чарами и сколько сможет опустошить до прихода Эммалайн, как вдруг дверь тихонько скрипнула и несколько мгновений спустя кровать прогнулась под тяжестью приятно покруглевшей целительницы.   
Нужно сказать, что глубокая беременность ведьмы нисколько его не смущала. Женщины на последних сроках напротив - казались ему особенно привлекательными, обретая вместе с раздающимися формами неповторимую, загадочную манкость.
Недолго думая, Питер подвинулся ближе и обнял Эммалайн, намекнув ей, что хочет вступить в свои мужские права. От её чуть влажных волос исходил приятный, почти умиротворяющий запах трав и он не торопился, лаской добиваясь от ведьмы взаимности. Горячо шепча ей на ухо, что будет осторожен и сделает всё сам, он смог преодолеть барьер её невнятных протестов. К счастью, Эмма никогда не капризничала, не вела себя, как Беллатриса, то и дело открыто выставляющая напоказ свою непокорность. Ощутив свою власть, Питер немедленно дал волю рукам, забравшись под ночнушку и с наслаждением принимаясь мять налитые, спелые груди. Минуту спустя ненужная одежка уже валялась на полу, а Хвост покрывал поцелуями голые плечи. Мысли о братьях и их туманном будущем больше не тревожили его, уступив волнению другого рода. Перед ним лежало обнаженное, теплое тело, и думать о чем-то другом в этот момент было просто кощунственно.
Он сдержал своё обещание, не позволив себе неуместной грубости или излишне агрессивного напора. Был деликатен, ласков, проявлял терпимость. Казалось, Эммалайн не о чем было тревожиться – Питер выбрал щадящую позу, полностью исключив возможность случайного давления на живот и всё, действительно, вроде бы прошло, как обычно. Как обычно коснувшись губами затылка после всего, Хвост обнял свою женщину, наслаждаясь теплом  и тесной близостью их тел, а потом, когда ему это наскучило, просто повернулся на другой бок и почти сразу же уснул, не считая нужным утруждать себя пустой болтовней.
Очнулся он по ощущениям глубоко за полночь, разбуженный возней и тихими стонами Вэнс. Решив, что должно быть это их беспокойный малыш не дает Эмме спать, он придвинулся ближе и положил руку ей на живот, однако, эта ласка была немедленно ею отклонена, что немало удивило ещё сонного Петтигрю. Случайно скользнув ладонью ниже, он убедился, что Эмма по-прежнему обнажена, но тут пальцы его вдруг мазнули что-то скользкое и влажное, а последовавшее за этим вымученное мычание Вэнс  стерло улыбку с его лица. Щелкнув кнопкой на прикроватном светильнике, он мигом вытянул руку из-под одеяла и непонимающе уставился на перепачканные в крови пальцы.
- Это что…? – растерянно обратился он к своей любовнице, уже смутно догадываясь, что означают эти пятна на сбитых простынях. Шокированный, но вместе с тем завороженный увиденным, он с трудом осознавал - происходящее не сон, а их расплата за глупую беспечность. О ребенке Питер по большому счету не переживал: всё его внимание целиком сосредоточилось на Вэнс, которая была единственной целительницей и оставшейся в здравом уме ведьмой в этом доме.
К счастью, она действительно знала, что делать в подобной ситуации. Наскоро собравшись, Питер покидал комнату Эммалайн с четким представлением о том, у кого он сможет найти необходимую помощь. Застав на кухне Беллатрису, он, поколебавшись, был вынужден изложить ей вкратце суть проблемы, и попросил присматривать за Вэнс, пока он не найдет и не притащит сюда хоть немного понимающую в родах целительницу.

В Лондоне шел сильный дождь, и Питер успел изрядно вымокнуть прежде, чем отыскал дом, где, по словам Эммалайн, жила её подруга. Тесное соседство с другими людьми ему не понравилось, ему вообще не нравились многоквартирные коробки и жизнь на виду у посторонних. Всё это по понятным причинам настораживало, казалось, из каждого глазка за ним наблюдают и, остановившись возле нужной двери, он долго собирался с духом, промакивая лоб засаленным платком. Наконец, решившись, он без колебаний вдавил кнопку звонка и сразу же запрятал правую руку глубже в рукав, придерживая палочку так, чтобы можно было мгновенно пустить её в ход, если понадобится.
- Извините, простите за поздний визит, - промямлил он, нацепив на лицо невинное выражение типичного интеллигентнейшего простофили, - мне сказали, что вы работаете в Мунго и можете мне помочь. Прошу вас, откройте. Дело безотлагательной важности.

- Здравствуйте, - вежливо отзывается он, не желая выпадать из образа вот так сразу, как только целительница открывает ему. Она выглядит настороженно и можно понять её опасения: на дворе глубокая ночь, время неспокойное для всех магов с учетом последних событий и он мягко улыбается, пуская в ход свое умение казаться безобидным, нуждающимся в помощи простачком.
- Простите ещё раз за поздний визит, - повторяет он снова, прикладывая к сердцу здоровую конечность, - мне, право, неловко, но я совершенно не знаю, что мне делать.
Выдержав паузу, Петтигрю шагает вперед и позволяет ведьме закрыть за собой дверь, набросить защитные чары. Ему кажется, что справиться с ней не составит труда, она не похожа на тех, кто может дать отпор одному из Пожирателей, но он не знает, кто может быть с нею в квартире ещё, поэтому медлит, осторожничает сам, терпеливо продолжая спектакль. Он не имеет права на ошибку сейчас, когда Эммалайн там одна, на попечении полубезумной Беллатрисы. Он уже пережил одну потерю и совсем не хочет испытать это чувство опять.
- Моя жена ... в положении, - коснувшись цели своего визита, Питер излагает Нельсон довольно правдивую картину случившегося, - Поздний срок, ребенок должен был появиться в июле, но .... кажется, роды начались заблаговременно. Она не желает ехать в Мунго, хочет остаться дома, а я ... очень волнуюсь. Это наш первенец и мы промучались с ним всю беременность, - печально вздыхает он, невольно припоминая трудности, преследовавшие Эмму на сносях, - Пожалуйста, прошу вас, Элизабет, не откажите нам. Мы вам заплатим, моя супруга наслышана о вас, как об опытнейшей целительнице.
Он не уточняет от кого и никак не комментирует предположение Нэльсон, делая вид, что посчитал её вопрос риторическим. Увлекшись патетическим взыванием к милосердию, он не сразу обращает внимание на присутствие в доме животных, которых ненавидит всеми фибрами души. Оказывается, Бэтси Нэльсон кошатница и Питер меняется в лице, как только в поле зрения попадает рыжий зверь, напоминающий ему одного жуткого полукниззла.
- Ннет, - отказывается он от предложенного чаю, глаз не сводя с враждебно ощетинившегося кота, - дело срочное, Элизабет. Вы поможете мне?

- Питер, - представляется он и, немного помедлив, добавляет, - Питер Петтигрю.
Вряд ли ей что-то скажет эта фамилия. Много лет назад статьи магической прессы кричали о драме, развязавшейся на Хэллоуин, но о нем практически не упоминали. Главным героем первых полос стал Сириус Блэк, на всю Англию прославившийся, как жестокий убийца, который устроил настоящую бойню в маггловском квартале в ночь, когда не стало Того, чьё имя нельзя называть. Это была одна из самых страшных ночей в жизни Питера, но, к счастью, с тех пор утекло много воды: он больше не был запуганным мальчишкой, не знавшим что делать в трудной ситуации. Если с Нельсон не выйдет добром, он силой принудит её исполнить то, что от неё требуется. Эммалайн нужна помощь и так уж вышло, что обратиться ему больше не к кому.
Следуя за ней мимо недовольных котов, Питер попутно осматривается, всё больше убеждаясь, что в квартире они скорее всего одни. Вопросы, которыми она его настойчиво засыпает, немного раздражают и он не торопится отвечать, заинтересованно рассматривая снимок улыбающейся Эммалайн на столе.
- Наблюдалась? – переспрашивает он, в последней попытке сохранить хорошую мину при плохой игре, - вы знаете, я редко бываю дома и ... даже не в курсе подобных вещей.
Похоже, его ответ совсем не нравится Элизабет, однако, она согласна ему помочь и Питер чувствует облегчение, полагая, что самый сложный этап их беседы позади.
Утомленно пригладив редеющие волосы на затылке, он резким движением смахивает с них капли дождя и недовольно щурится, глядя на вожака кошачьей стаи. Тот отвечает ему враждебным взглядом, нервно хлещет себя хвостом по бокам, но не решается ослушаться хозяйку. Животных не проведешь, они гораздо лучше людей разбираются в незнакомцах. Особенно в анимагах, чья сущность пробуждает в них охотничий инстинкт.
Между тем Нельсон продолжает засыпать его вопросами, часть которых Питер пропускает мимо ушей. Мысли его снова возвращаются к Эммалайн, он не может не думать о том, что увидел в спальне, когда проснулся. Кровь на простынях, на пальцах, её исказившееся болью лицо – он не был к этому готов, как не готов сейчас выложить Нельсон всю правду, признать, что это он виновен в мучениях Вэнс, которые могут повлечь за собой самое худшее. Нормальные роды не должны быть такими, Питер подозревает, что это и не они вовсе, и, может быть, ребенку уже ничем не поможет даже своевременное вмешательство Элизабет.
- Причина? – приблизившись к столу, он выхватывает из потока вопросов главный и машинально тянет руку к пузырьку с лекарством, помеченным знакомым именем. Краем глаза он успевает заметить, как Нельсон без опаски поворачивается к нему спиной, а затем слышит дикий вопль кота, заставляющий его вздрогнуть от неожиданности и выронить флакон. Рыжий бес впивается ему в ногу, когтями проникая под кожу даже сквозь брючную ткань и Питер, не помня себя от боли орет, на мгновение забыв, что он при оружии.
А потом невербально кастует Круциатус, отбрасывающий шипящую мразь на пол. Остальные шарахаются в разные стороны, впечатленные и напуганные произошедшим. Вожак, впрочем, лишь ожесточается, всем своим видом показывая, что так просто он не отступит.
Всё это происходит в считанные секунды, но на появление Нельсон Петтигрю, распаленный инцидентом с котом, реагирует молниеносно. Экспелиармус вырывает палочку из её рук, и опасность теперь представляет только рыжий, явно поджидающий удобного момента.
- Довольно, - прекращает затянувшуюся игру Питер и приманивает к себе чужую палочку, - Убери своего кота или я убью его.
Осознав, что Нельсон обратила внимание на его правую руку и вроде бы готова слушать, он возвращается к прерванной беседе.
- Не думал, что столкнусь с такими трудностями. Последний раз так идиотски я чувствовал себя на экзамене по ЗОТИ. 
Предаваться воспоминаниям он, разумеется, не намерен. Боль в расцарапанном бедре напоминает ему о том, что времени у них в обрез, и лучше бы им поскорее закончить с этой бесполезной болтовней.
Поморщившись, он наклоняется, чтобы подобрать пузырек и спрашивает Нельсон, кивая на колдо Эммалайн в рамке:
- Это её? – и тут же одобрительно басит, пряча флакончик в нагрудный карман, - Красивый снимок. У меня нет такого.