Зеркало казалось окном в параллельный мир. Пристально глядя на своего бесплотного двойника напротив, Люциус медленно надел черную черепообразную маску, которая тут же срослась с лицом. Села как влитая. Теперь внешность отражает гнилое содержание, настало время темной гармонии. В мертвых глазницах еле заметен блеск, свидетельствующий о неспокойном душевном состоянии. Еще несколько минут Малфой просто стоит, опираясь руками о мраморные края умывальника, стараясь сосредоточиться и извлечь из спокойствия и тишины максимум пользы. С серебристого крана соскальзывают капли воды, отсчитывая время до начала особенно важной для Темного Лорда операции по захвату ценного заложника. Под маской не было видно как лицо аристократа скривилось в недовольной мине. Все понятно, это шанс в очередной раз доказать свою верность господину, укрепить положение организации в Магической Англии, однако, Малфой есть Малфой. Ему куда больше нравились акции ошеломляющие, эффектные. Стоит только вспомнить шествие на квиддичном чемпионате, вот это была задумка: оригинально, с огоньком. Какое удовольствие может принести похищение одного человека, о котором и узнают только из газет? Развлечение – минус, польза – несомненный плюс. Второе все же победило.
В прихожей Люциус еще раз проверил свою форму для боевок, пошитую из плотной ткани с вставками из черного бархата, пригладил пряжку в виде сплетенных серебряных змей, образующих своими телами знак бесконечности. И опять в мыслях возник образ Темного Лорда, который всегда больше всех интересовался вопросами бесконечности и, в частности, бессмертием. Как и всех пожирателей, даже тех, кто не хочет себе в этом признаться, Малфоя интересовал вопрос, как долго задержится на этом свете лидер организации. Конечно можно было до изнеможения бить себя в грудь кулаком, с пеной у рта доказывая свою верность до последнего вздоха. Был ли по-настоящему верен Люциус? Разве что только себе и своим интересам. Темный Лорд являлся идеальной опорой, порой опасной, грозящей обрушится и придавить и, все же, полезной и такой незаменимой. Малфой обладал тем типом характера, который не делает человека лидером, зато помогает аккуратно вползти в доверие к этому самому лидеру, заручиться его поддержкой и подпитываться за счет источника силы, о величии тоже забывать не станем. Еще со школьной скамьи явно прослеживалось честолюбие, любовь к славе, одобрительным и заискивающим взглядам. Своим положением в обществе и в организации Люциус гордился, умело маневрируя меж складывающихся по-разному обстоятельств, стараясь не позволить им испортить образ успешного и исполнительного члена могущественной группировки. Малфой вообще подстраивался под любые обстоятельства и имел к этому особый талант.
Супруга еще спит, это и к лучшему, он ничего не сказал о предстоящей операции. Риск не велик, да и к тому же долгие проводы – лишние переживания, а с Нарциссой они будут именно такими. Нежности давно приелись, казались смешными, хотя долгие годы пребывания в браке послужили рождению привязанности, которая порой даже крепче чем любовь, сильнее чем страсть. Такое тихое и незаметное чувство.
Натягивая черные перчатки на руки, Люциус в последний раз взглянул в зеркало, уже другое, показывающее его фигуру во весь рост. Волшебная палочка надежно спрятана в рукаве, все что нужно при себе, ремни застегнуты, внутренняя готовность достигла пика. Быстрыми уверенными шагами Малфой проходит по длинному коридору, поворачивает выдержанную в слизеринском стиле серебристую ручку, появившийся как будто из ниоткуда домовик беззвучно закрывает за хозяином массивную дверь. Покинув территорию, защищенную антиаппарационными чарами, Люциус посмотрел на неприятно нависающие тяжелые облака и выразил им свое недовольство одним лишь словом. «Отвратительно».
В безлюдном переулке раздался приглушенный хлопок, затем тихие шаги. Стараясь не привлечь к себе внимание жертвы, но следовать по пятам, Малфой продвигался неслышно и быстро. В этот пасмурный, лишенный солнца день, у Амелии была своеобразная тень. Люциус. 
Стоило подгадать удобный момент, пока еще на улице не нарисовались нежелательные свидетели. «Куда ее понесло?». Не там свернула, промедление смерти подобно. Где-то рядом вполне могли таиться другие Пожиратели, нередко Темный Лорд отправлял на задание нескольких своих слуг для дополнительной подстраховки, однако, сейчас не их выход. В какие-то доли секунд Люциус выхватил волшебную палочку из рукава и произвел невербальное заклинание: короткая красная вспышка и жертва упала как подкошенная. Чтобы закрепить эффект Малфой создал невидимые путы, огляделся, стремясь до последнего контролировать ситуацию по всем фронтам, приподнял Боунс, слегка заваливая на себя, и в последнюю минуту до того, как в переулок должна была выйти пара неизвестных волшебников, аппарировал вместе с обездвиженной женщиной.
Мраморные плиты, не прогревающиеся до конца даже летом, скорее всего будут холодить кожу гостьи, от этого она быстрее придет в себя. Отдавая последний долг галантности, Малфой с видом сдержанно прощающегося любовника опустил Амелию на пол. Голову сейчас травмировать не стоило, это особенно ценная часть тела, отвечающая за мышление и воспоминания. Хранилище информации не должно пострадать, по-крайней мере пока. Где-то неподалеку стоял Макнейр, Люциус кивнул ему и отошел на некоторое расстояние, ожидая появления господина.

После его воскрешения, а точнее обретения нового тела, после того, как мальчишка Поттер вновь сбежал от него на кладбище, Темный Лорд обладал слишком минимальным запасом сил.
Нет, его не ищут, и более того, никто даже не поверил Золотому Мальчику о том, что Волдеморт жив.
Вместо этого в газетах день ото дня печатались сообщения о том, что надежда Магического мира не в себе, что все его слова ложь и никак иначе быть не может.
Темного Лорда устраивал такой исход. Он надеялся, что так будет и дальше. Именно поэтому сейчас он появился в этом зале давно заброшенного особняка в центральной Шотландии.
Величественное здание, давно обветшало и поросло плющом, не имея ни окон, ни даже крыши.
Остались лишь подвалы. Сюда-то и должен был притащить Малфой эту министерскую крысу Боунс. Уолден терпеливо ждал в соседнем зале, уже осмотревшись и плохо понимая, где находиться. Лишь несколько магических огней освещали помещение, где-то капала воды, монотонно, капля за каплей отсчитывая время.
Том слишком хорошо знал маглов, чтобы в полной мере пользоваться благами из цивилизации. Это не раз спасало его, когда он вынужден был скитаться, оставшись без тела.
Именно поэтому он все больше ненавидел их. За ту живучесть, словно сорняки пускающие корни везде, где стоит им появиться.
Даже приютские крысы были менее бесцеремонны, чем маглы.
Хлопок аппарации, а, значит, Малфой справился со своей задачей. Амелия Боунс, ярая противница новых законов, слишком много о себе возомнившая и, более того, имеющая должность начальника отдела магического правопорядка.
Не слишком ли большие обязанности на столь хрупкие плечи?
Нет, Боунс прекрасно справлялась, и ее давно нужно было убрать, расчищая дорогу в министерстве.
Старинные двери открываются со скрипом. Темному Лорду не нужно их касаться, достаточно применить невербальное заклятье.
Едва кивнув пожирателям, он подходит ближе и скептически осматривает фигуру на каменном полу.
Пожалуй, она такая же, как Беллатрикс, а, значит, идеально впишется в план освобождения его верных приспешников.
- Делайте с ней все, что хотите. Узнайте все, что только сможете узнать, но в живых оставьте. Думаю, она мне понадобиться. Макнейр - Боунс все еще без сознания, поэтому Темный Лорд не опасается называть фамилии - После доложишь мне все, что вы узнаете. И да, не забудьте про заглушающие.
Хоть и на многие мили вокруг не было ни души, осторожность была главным критерием к успеху.
Темный Лорд не собирался оставаться. Еще предстояло слишком многое сделать, чтобы предстоящий побег сложился удачно.

Лишь скрип двери, а затем хлопок аппарации возвестил пожирателей о том, что они остались наедине со своей жертвой.

Отредактировано Lord Voldemort (14 сентября, 2015г. 00:46)

Едва заслышав протяжный стон отворяющейся двери, Люциус подобострастно склонился. Правая ладонь легла на левую часть груди, ближе к сердцу, свидетельствуя о почтении и безоговорочном подчинении любой воле повелителя. Красивые жесты, лестные слова – традиционные инструменты в арсенале аристократии. С юных лет Малфой знал: важно не что говоришь, а как говоришь. На данный момент содержание в полной мере соответствовало форме, разве что мысли хранились под надежным замком окклюменции, так, на всякий случай.
С потолка срывались холодные капли, Люциус поморщился и убрал руку в складки плаща, туда, где покоилась изъятая у пленницы палочка. Тихий говор с преобладанием шипящих эхом оттолкнулся от стен, покружил под низкими сводами и уполз куда-то во тьму коридоров. Все наиболее значимые реплики Малфой отметил утвердительным кивком, после осмелился поднять глаза и изобразить подобие улыбки, содержащей в себе не меньше лести, чем в словах.
- Милорд, мы исполним все, что бы ни потребовалось для усиления организации и магической общины чистокровных. Любой враг будет повержен, пусть покорятся или обратятся в прах.
Немного красноречия не повредит. В то же время во взгляде промелькнула искра зависти, Люциус проследил за Макнейром. Странно было слышать поручение доложить о полученных сведениях тому, кто по факту должен только качественно пытать, а не сведениями оперировать. Не выказывая ни тени недовольства, чтобы не навредить самому себя излишними эмоциями, Малфой склонился еще подобострастнее. Идейный лидер покинул подземелья, можно расслабиться и позволить себе вольности в рамках, дозволенных здравым смыслом, памятуя при этом об осторожности. Люциус сделал пару медленных, но уверенных шагов, всем своим видом показывая, кто здесь на данный момент главный. Пламя магических факелов подрагивало и трещало, на каменных стенах четким контуром проявлялись и исчезали тени. Явно рисуясь, Малфой достал из трости волшебную палочку, маг понимал, что жертва его видит. Оставляя за собой право начать, пока вокруг относительно чисто, а дама не портит своим неэстетичным видом настроение, Люциус перешел к подготовительному этапу.
- Как самонадеянно было думать, что гнев Темного Лорда обойдет вас стороной. Амелия Боунс… А все могло бы быть по-другому. – Голос Малфоя звучит тихо и вкрадчиво, палочкой он убирает волосы с лица потенциальной собеседницы. – Вы же умная женщина, прекрасно понимаете, что с нами лучше сотрудничать и чем охотнее вы это будете делать, тем целее останетесь. Я бы предложил вам чая, но здесь нет ни стола, куда его можно поставить, ни стульев, куда бы мы могли присесть. Я хотел бы быть галантнее, но обстановка не располагает.
Призывающее заклятие материализовало стул, на который Малфой сел так, чтобы было удобнее вести допрос. Облокотившись о собственной колено, Пожиратель устремляет на Боунс испытующий взгляд. Маска скрывает лицо, однако где-то в глубине, в глазах пляшут отблески пламени. Люциус мог бы начать с конца, сильным Круцио покончив с формальностями, но как же психологические игры, которые обещают быть столь интересными? Всему свое время, следовательно, сначала разговор по душам. Позволив работнице министерства насладиться интерьером, Малфой, постучал по полу тростью, заставляя сконцентрировать внимание на своей персоне.
- Я тоже люблю старинные фрески, но здесь от них мало что осталось. Не стоит внимания. Сырость не щадит красоту. Будем надеяться, что вам не придется провести здесь долгие месяцы, но для этого вы должны быть с нами столь же откровенны, как пациент с лекарем. Искореним заразу вместе? – На последней фразе Люциус чуть склонился к собеседнице, после принял привычную позу дознавателя. – Сейчас вы назовете имена осведомителей, работающих с аврорами и направляющих их по адресам наших людей. Фигуры, казалось бы, невзрачные, а как много от них зависит. Имеем множество хлопот, знаете ли. Потом вы назовете расположение основных штаб-квартир, где собираются уже ваши люди. Эти осиные гнезда должны находиться под тщательным присмотром. Далее, вы могли бы подсказать, как проще забрать обратно конфискованные у нашего ордена артефакты. Чужое имущество присваивать нехорошо, тем более, управляться с ним вы все равно не умеете… Далее, мы были бы весьма рады и признательны вам, если бы вы подсказали нам, как и через каких людей способствовать повышению по карьерной лестнице некоторых персон, продвигающих в массы наиболее правильные идеи. Я пока не тороплю вас и даю время собраться с мыслями, однако, если ни одна мысль на собрание не явится, придется передать вас в руки наиболее «интересного» собеседника.
Последняя реплика должна была польстить Макнейру. Люциус обернулся к нему, усмехнулся, прекрасно понимая, что в мастерстве истязаний этому магу равных еще поискать. Рука не дрогнет, брезгливости нет, сработает, конечно, не так изящно, зато эффективно. Перспектива наблюдать за процессом до конца не прельщала, однако, побеждало желание получить максимум информации и, в случае невнимательности палача, в последующем докладе сделать уместные дополнения. Самое важное сейчас – спихнуть грязную работу на другого, а самому снять сливки и получить одобрение повелителя. Как обычно.

На долю секунды можно было допустить ранее казавшуюся абсолютно абсурдной мысль, что Амелия действительно подчинится ситуации и обстоятельствам: те для неё складывались совершенно безвыходными без малейшего признака надежды на спасение и избавление. Преимущество во времени давало даже самым незначительным оставленным на месте нападения следам исчезнуть самостоятельно, так что Аврорат, пусть он и неожиданно бы точно знал, что необходимо искать и где это нужно делать, наткнулся бы только на пустоту и вряд ли раньше завтрашнего утра со всеми его проволочками, если делать всё официально и с разрешения начальства. А выбраться самой ей не представлялось возможным, более глупо было каким-либо невероятным образом выйти из этого подземного зала в другое помещение и угодить в оставшуюся ещё с незапамятных времён ловушку. Всё говорило о том, что ей стоило проявить благоразумие не только в том, чтобы не провоцировать конфликт открыто, но и в том, чтобы выполнить скорее даже просьбу, судя по тону которым она была произнесена. Просьбу, которая не давала права для отказа.
Но нет, Боунс ожидаемо первой своей фразой, произнесённой здесь, не ответила на поставленные вопросы, а задала свой собственный, дальше лишь углубляясь в события прошлого, будто бы ей ответят, будто бы это могло что-то изменить. Кто-кто, а люди, участвовавшие в том, что было упомянуто, точно были уверенны в своей правоте. Впрочем, другая реакция женщины предполагалось с большим трудом. Макнейр лишь ухмыльнулся: ему ли не знать характер справедливой Амелии Боунс? Кажется, уже не первый раз на всём протяжении подготовки и осуществления этого плана с далеко идущими последствиями он задался вопросом, что на самом деле должен был бы чувствовать по этому поводу. Кроме Хогвартса с его насыщенным течением времени и практически вечным ожиданием  гораздо большего от каждого следующего дня, ожиданием, особенно обострявшимся на последнем курсе, когда совсем немного оставалось до жизни без лишней власти учителей над собой, он знал её ещё стажёром в отделе, в котором она теперь являлась главой. И почти сразу же тогда появилось едва ли не точное знание, что именно к такому исходу всё однажды придёт, неясны были лишь обстоятельства. Теперь она приобрела слишком большое влияние в Министерстве, чтобы не привлечь внимания: собственный отдел и членство в Визенгамоте… Даже удивительно.
Чуть дёрнув плечом, отгоняя лишние сейчас мысли, он едва успел подумать, что незачем бесполезно тянуть время, как Амелия заговорила, словно намереваясь ответить… Но теперь этим невозможно было обмануться: Министерство так или иначе многих учит мастерски заговаривать собеседника, создавая видимость содержательного разговора, в которых при ближайшем рассмотрении нет ни капли смысла, новые вопросы женщины были похожи на них: лишь иллюзия сотрудничества, и это заставляло вновь начать отстукивать пальцем ритм по древку палочки, вскидывая голову, когда Малфой отошёл в сторону. Несмотря на то, что лично Макнейра прозвучавший монолог Люциуса уже привычно раздражал своей чрезмерностью, оценивая беспристрастно, тот был достоин похвалы. Впрочем, для Амелии всё было лучше предстоящего.
Также неторопливо, сохраняя единство всех действий Пожирателей Смерти пройдя в центр зала, он перехватил палочку так, чтобы характерная рукоять скрылась в ладони: кто знал, не запомнила ли её женщина, видя вблизи множество раз, пусть и очень давно. Наконец остановившись, Уолден едва удержался от язвительно-вежливого «Ну, здравствуйте, мадам Боунс, давно не представлялось случая увидеться». Секунда, чтобы напомнить себе, что жертву нужно не убить, а заставить говорить, на данный момент вообще только показав серьёзность намерений, а затем он поднял руку, концентрируясь на первом проклятии.
Чары заставляли холод скользить под верёвками, сначала даря секундное уменьшение боли от сдавленной кожи, а потом проникая глубже, словно подчистую вымораживая все ткани, чтобы начало казаться, что участок тела должен постепенно почернеть, а это тёмное пятно неумолимо расползаться в стороны, но всё воздействие велось только на нервы, и, пока оно не закончилось, Макнейр вновь взмахнул палочкой, образуя такую же невидимую огненную петлю, плотно обхватывающую горло. Однако как только ему показалось, что Амелия силится дотронуться руками до шеи, чтобы снять нематериальную удавку, не задумываясь, он, продолжая движение, завершил его новым росчерком, ударившим в ладонь и вырвавшим суставы пальцев с их мест. Раздосадовано нахмурившись, Уолден подошёл ещё на шаг ближе, наклоняясь, затем жёстко сжав женскую кисть в ладони и несколькими невербальными чарами выпрямив пальцы, вернув их в прежнее состояние: реакция даже на невозможное из-за верёвок движение была абсолютно неосознанной, пусть и верной, но, когда сознание постоянно отвлекается на волны боли, говорить невозможно, а именно это требовалось от Боунс. На мгновение встретившись с ней взглядом, он снова отошёл к дальней стене, привлекая внимание Люциуса парой взмахов ладони в воздухе, показав, что их жертве нужно несколько секунд, на то, чтобы пережить боль он вправляемых суставов и отдышаться после удушья. А также то, что ему самому нужно прийти в равновесие. Что бы там не говорил Малфой о фресках, именно их рассматривание могло помочь взять контроль над собой.

[NIC]Lucius Malfoy[/NIC][AVA]https://forumavatars.ru/img/avatars/0014/69/37/124-1443374386.jpg[/AVA]После женских криков, которые, благодаря прихотливой акустике избранного Малфоем подвала, разносились роем ласкающих слух модуляций, его голос звучал на удивление блекло, и Люциус с недовольством склонил голову, разглядывая все еще не сломленную министерскую работницу.
Даже с легким удивлением взглянул на Макнейра, отходящего в сторону. Тот свое дело знал, кричала женщина весьма ожидаемо, неужели так серьезно желание защитить жалкие тайны Министерства?
- Благодарю за лестную характеристику, - Малфой слегка поклонился, выражая благодарность, однако не дал себе труда изгнать иронию из голоса. - Способность прочувствовать красоту одна из самых недооцененных способностей человека, слишком многие считают, что в жизни нет ничего важнее практики и пользы, уподобляясь в этом магглам - или, подобно нашему общему другу,  - он небрежно взмахнул рукой в сторону Уолдена,  - находя красоту в действии. Но я склонен к созерцанию. Не подумайте, что мне чужда практика, на вашем месте подобные заблуждения могут оказаться роковыми, но я предпочел бы сократить время нашего с вами здесь пребывания.
Слова лились легко, нанизывались на крепкую леску малфоевского апломба, позволяли не дать раздражению взять верх - а он был раздражен, разумеется. Раздражен упрямой ведьмой, которая вставляла ему палки в колеса, не позволяла ни одной его инициативе набрать вес без дотошного разбирательства, не забывала, явно не забывала, чей знак по-прежнему украшал его предплечье.
Не будь Амелии Боунс - и еще нескольких отдельных магов - ничто не помешало бы планам Повелителя, и Малфой смог бы вернуть доверие Лорда намного быстрее и дешевле, но именно из-за этой рыжеволосой дерзкой женщины он по-прежнему не мог поднимать голос в присутствии Темного Лорда, был вынужден униженно ждать, когда его спросят, держаться вдали от обсуждаемых планов, чувствуя, что ходит по краю.
- Вы играете со мной, Амелия? - негромко уточнил Пожиратель, подходя ближе к лежащей женщине, останавливаясь в нескольких дюймах, позволяя ей как следует рассмотреть драконью кожу ботинок.
Она слабо пошевелилась, все еще тяжело дыша, но Малфой не дал ей и шанса подняться или хотя бы изобразить постепенно чахнущее достоинство, сменяющееся безудержной дерзостью, как будто волшебница окончательно осознала, что ей нечего терять, и теперь была готова на все, чтобы приблизить момент окончания пыток.
К ее несчастью, у Малфоя были иные планы.
Он жестко ткнул тростью Амелию в голову, заставляя ту уткнуться в каменный пол, придержал в этом состоянии, наблюдая, как она дышит или собирается с духом.
- Вы же не думаете, мадам Боунс, что у меня действительно нет иного способа получить эту информацию? Не можете же вы не знать, насколько хрупкими становятся окклюментные блоки при физическом воздействии на тело? Неужели хотите знать, через сколько минут Круциатуса я смогу проникнуть в ваше сознание как будто вы ребенок, не имеющий и представления о способах защиты? Но если вы расскажете все сами - так и быть, от лишней боли я вас избавлю,  - он извлек волшебную палочку, провел ею в воздухе, выбирая место, немного помолчал, а затем невербально применил Костелом, грубое, но действенное средство.
Сухой щелчок прозвучал неожиданно громко, и Малфой пожал плечами, оглядываясь на Уолдена.
- Сложный случай, - неожиданно весело пояснил он свои действия напарнику.
Когда-то давно он уже занимался чем-то подобным - но даже пытая магглов, пытался действовать изящно и эстетично, сейчас же попросту резвился, не считая, что Макнейру есть дело до его методов.
- Итак, Амелия, вы помните вопросы? - он пнул ведьму в бедро, куда только что указывало острие его палочки, заложил ее в трость. - Не повторите их, чтобы я убедился, что ваша память не играет против вас? И постарайтесь как следует. Напомнить вопросы я попрошу моего друга, чьи действия у вас уже вызвали громкие крики восторга.