[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA]Рабастан недолюбливает Беллатрису.
Да и с чего бы - ему не нравятся ни хищные повадки этой новоявленной мадам Лестрейндж, ни то, как горячо и жадно смотрит на нее Рудольфус, совсем шальной после свадьбы.
Примерно этого Младший и опасался - того, что с ней его старший брат растеряет остатки рассудительности, а то, что отец не то не замечал, не то хотел не замечать очевидного, только добавляло остроты.
Да и как можно было испытывать что-то другое к этой вздорной особе, которая фактически украла все то, что принадлежало прежде матери Рабастана - стала хозяйкой Холла, принимает гостей, стоя между Рудольфусом и отцом, носит имя мадам Лестрейндж, будто  так и положено.
Действительно - как?
Вот и Рабастан хотел бы знать, что не дает ему раз и навсегда выкинуть из головы такой раздражающий фактор как Беллатрикс Лестрейндж, урожденная Блэк.

Июнь еще можно было пережить - первая половина была полна экзаменами, вторая - эйфорией после. В июле Рабастан практически не расставался с Розье, отправившись с ним и его семьей в Сан-Ремо, развеяться, как говорила миссис Розье, простившая Рудольфусу женитьбу на одной из Блэк вместо любой из своих дочерей - ведь оставался еще Рабастан, которого она так немилосердно обхаживала.
Впрочем, Младший заботу принимал вяло - ему вообще-то без разницы было, на ком жениться через далекие пару лет, и он отдавал себе отчет, что стоять на своем подобно брату, не станет - не тот случай, определенно. Не заслуживает возни.
Но рано или поздно, блаженный жаркий июль у моря подошел к концу и Рабастан был водворен в родные пенаты. Раньше ему нравился август - то самое время, когда уже можно было обложиться книгами к будущим занятиям, не опасаясь чрезмерных насмешек брата - но сейчас в самой обстановке Холла что-то неуловимо изменилось. Не то дело было в отсутствующем Рудольфусе, по важным делам проводящем время в Румынии, не то в том, что Рабастан никак не мог сосредоточиться на прочитанном - однако ему потребовалось не меньше недели безвылазного сидения в поместье, чтобы понять, что произошло.
Беллатрисы стало неожиданно очень много.
Он сталкивался с нею везде - в столовой, куда они сходились даже когда Рейналф предупреждал, что не явится к обеду или ужину. В парке, где даже несмотря на чары вечной осени ощущалось летнее тепло. На лестницах поместья. Куда бы Рабастан ни шел, с большой долей вероятности он мог утверждать, что повстречает Беллатрикс.
А самым большим потрясением стало откровение одним далеким от прекрасного  утром - он сам ненамеренно выбирает такие пути и занятия, чтобы пересечься с обитательницей Холла.
И разумеется, к завтраку Младший спустился в дурном расположении духа, которому вовсе не способствовало предупреждение отца, что остаток недели он проведет на материке.
С этими словами Рейналф отбыл камином, как всегда излучающий самоуверенность и самодостаточность, а его младший сын остался в пустой столовой, в окружении фамильного серебра и звенящей тишины, какой она всегда становилась в предвкушении появления Беллатрисы.

- Убери лишние приборы и принеси из моей комнаты книгу со стола, - чтобы нарушить эту тишину, Рабастан прибег к испытанному средству и обратился к домовику, хлопотавшему у места, недавно покинутого отцом.
Тот передернул ушами, придерживая тонкий фарфор в длиннопалых лапах и проблеял растерянно:
- Молодая Хозяйка еще не завтракала, молодой господин.
Рабастан, на секунду задумавшийся в понятной только эльфам иерархии, согласно которой они распределяют титулы обитателей дома, угрюмо кивнул.
- Ладно, оставь. Принеси книгу.
Эльф исчез вместе с подносом, куда составил грязную посуду, зато негромкий стук каблуков ознаменовал собой появление "Молодой Хозяйки". Лестрейндж опустил голову пониже, отчаянно жалея, что спасительная книга в его руках сама собой не заведется.
- Доброе утро.
Оригинальные начала разговора не были его сильной стороной, поэтому, едва сделав попытку проинформировать свояченицу об отъезде Рейналфа, Рабастан тут же замолк и занялся изучением чашки, в которой остывал чай.
- Отец покинул Англию до конца недели. Рудольфус случайно не писал, что приедет раньше обещанного?... Я имею в виду, тебе может быть скучно в поместье,  - предпринял он вторую попытку, сбился с мысли, загляделся на Беллатрису, выглядящую с утра как-то особенно мило, попытался не покраснеть и снова уткнулся в чашку.
Без сопровождения родственников или мужа покидать поместье для любой леди было откровенно непристойным шагом - но как предложить Беллатрисе свои услуги, Лестрейндж-младший не имел ни малейшего понятия. Да и куда бы они пошли вдвоем - а к Малфоям или Блэкам мадам Лестрейндж вполне могла отправиться камином и самостоятельно.

[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA]Наверное, таращиться на то, как Беллатриса облизывает ложку, было верхом неприличия - по крайней мере, явно располагалось где-то неподалеку, и Рабастан, проклянув про себя мадам Лестрейндж и овсянку на всякий случай, окончательно смешался и замолчал, несмотря на то, что свояченица отнеслась к его инициативе достаточно благосклонно.
Достаточно благосклонно, имея в виду ее характер, означало то, что она хотя бы не запустила ложкой в голову Младшему, а напротив, готова была выслушать его предложения.
Пауза затягивалась - Рабастан перебирал в уме всевозможные увеселения, которые мог бы разделить с сидящей напротив Беллатрисой, разглядывая край фарфоровой чашки. Книга, на этот раз касающаяся истории интеграции гоблинов в мир волшебников, раскрытая на середине второй главы, впервые в жизни показалась ему скучнее, чем возможный разговор.
Вот только слова никак не подбирались - и наверняка это могло убить в мадам Лестрейндж даже зачатки интереса к младшему брату ее мужа.
Однако, когда Младший поднял глаза, Беллатриса видела там же и пока не выказывала признаков раздражения - а может, ему просто так казалось из-за совершенно нетипичной для них ситуации: ситуации, когда они делили столовую между собой, одни во всем поместье.
Рабастан заложил пальцем книгу, не заботясь о повреждении переплета, для поднятия боевого духа колупнул ногтем тисненую кожу обложки, набрал в легкие побольше воздуха и...
- Может быть, прогуляемся по парку?
Прозвучало это жалко даже по его меркам. По парку Холла мадам Лестрейндж могла гулять до головокружения - а его компания вряд ли могла добавить этому действу соблазнительности. Не говоря уж о том, что Беллатриса вообще не была замечена в интересе к цветоводству - оранжерея покойно Маргариты без должного ухода и хозяйской ласки высыхала с каждым годом, сколько бы не бился эльф-садовник. Сыновьям Рейналфа не полагалось возиться с розовыми саженцами, так что и Рабастан не интересовался гибнущей оранжереей, хотя и жалел об очередной потере.
- Или посетим Косую Аллею, - тут же добавил он, стремясь сгладить предыдущую оплошность. У Рудольфуса обычно не находилось достаточно времени, чтобы посещать Лондон сверх необходимых визитов в Министерство и ежемесячных ревизий отдела новинок пары излюбленных магазинов квиддичной амуниции - а вот Рабастан бы с удовольствием потаскался по книжным лавкам или магазинчикам артефактов, не говоря уж о том, что ему не помешало бы прикупить кое-что из списка для дополнительного чтения к новому учебному курсу.
- Можем пообедать в Лондоне, не возвращаясь в Холл.
Фразы падали будто в пропасть - тяжелые и не слишком изящные, но Лестрейндж, который прежде с противоположным полом общался лишь по необходимости, с каждым произнесенным словом чувствовал, как ступает все дальше по тропе, возврата с которой не было.
В какой-то момент он малодушно понадеялся было, что Беллатриса откажется, но эту надежду вытеснила тут же другая, более мощная - надежда, что она согласится.

[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA]Беллатрикс соглашается - даже, пожалуй, с быстротой, которая удивляет Рабастана. Очевидно, ей и правда скучновато в поместье.
Он слабо улыбается, когда она упоминает мороженое. Крамольные мысли о том, что он предыдущие два года ошибался, считая ее воплощением  злобы и коварства, посещают голову Младшего - сейчас, в утреннем платье, ковыряющая овсянку, Беллатриса выглядит невинной и по-домашнему своей.
Рабастан то так, то эдак поглядывает на нее через стол, однако не находит ни одного признака приближающейся грозы - напротив, ведьма кажется действительно довольной его предложением.
Это, в свою очередь, заставляет задуматься о том, что Рабастан упорно гонит прочь все те же пару лет. Кто-кто, а младший Лестрейндж имеет представление, насколько не сахар его старший брат, и ссоры супругов, которым он успел побывать свидетелем даже за те короткие месяцы, что проводил в поместье, подтверждают это знание.
А в отсутствие мужа она вполне себе милая, с удивлением отмечает Лестрейндж, который до сих пор не имел возможности в этом убедиться.
Это открытие наполняет его уверенностью в себе - совершенно иррационально, или он просто не хочет признавать, что пару раз  думал об этом и прежде.
- Прямо сейчас. Тебе нужно время, чтобы переодеться? Я буду ждать у камина, - инстинкт толкает его к решительным действиям, хотя он понимает, что Рудольфус непременно захочет узнать, какого драккла его брат и жена потащились куда-то из дома.
Ничего, с этим он разберется позже.

Наглухо застегнутая мантия - не лучший выбор для жаркого августа, но так Рабастан чувствует себя увереннее, а потому не разменивается на менее консервативные варианты.
Он предупредительно подает Беллатрисе горшок с летучим порохом, стараясь не заглядывать ей в декольте - она удивительно невысокая, он же пошел в отца и брата, а затем ступает в камин первым, называя место назначения.
В "Дырявом Котле" малолюдно - сказывается несколько факторов: лето, будний день, да еще и утро. Рабастану это только на руку - ему не улыбается встретить ни своих знакомых, которые наверняка в Хогвартсе потребуют подробного отчета о прогулке, ни, тем паче, знакомых Рудольфуса или отца.
Впрочем, если вдуматься, с кем еще мадам Лестрейндж может выходить, если не с деверем?
И все равно он чувствует сомнения - взволнованный голос Розье так и звучит у него в голове, отдаваясь эхом.
"Ого, твой брат женился на Беллатрисе Блэк? Я слышал, она горячая штучка!"
Проклятый Розье. Теперь "горячая штучка" никак не идет из головы.
Знал бы Эван о ритуале, который связывает Рабастана и Нарциссу, так вообще удавился бы от зависти, а теперь вот Младший прогуливается с Беллатрикс.
Между тем, означенная мадам Лестрейндж все не появлялась. Рабастан под мрачным взглядом бармена нетерпеливо расхаживал вдоль камина, уверяя себя, что ее могла задержать какая-либо мелочь - и на самом деле, времени прошло вовсе не так много, как ему стало казаться.

[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA]Медленно, но верно Рабастан впадает в панику. Минута проходит за минутой, а Беллатриса все не появляется. Это наводит на мрачные мысли - он успел налюбоваться на невесту, а позже и жену своего брата, чтобы понимать: она приносит неприятности с той же легкостью, что и дышит.
Когда к нему уже в третий раз обращается бармен с вопросом, что он желает, Лестрейндж, стараясь не терять головы, просит каминный порох, долго роется в карманах в поисках монеты в семь сиклей в оплату щепотки и спустя крайне неприятное перемещение оказывается в гостиной Лестрейндж-Холла.
Разумеется, как и ожидалось, Беллатриса не ждет его у решетки, занятая выбором перчаток или тому подобным невинным занятием, задержавшим ее. Ее попросту нет.
- Мадам Лестрейндж?.. - интересуется Рабастан у появившегося в гостиной домовика, но тот закрывает лапами глаза, раскачивается из стороны в сторону, как будто Рудольфус уже начал убивать всех домочадцев за сбежавшую жену, и бормочет нечто невразумительное. С большим трудом Младшему удается допытаться от эльфа, что Беллатрикс отправилась камином к Малкин.
Рабастан снова прыгает в камин - перед глазами зеленые спирали, он, кажется, вдохнул пороха, и завтрак просится наружу из-за кажущихся бесконечными каминных путешествий, но больше всего он боится, что не найдет Беллатрису в обозримое время - и выходит в закутке, служащем мадам Малкин приемной. Чуть поодаль две взрослые ведьмы обсуждают фасон вечернего платья, расправляя отрезок темно-синей ткани то так, то эдак и заставляя ткань переливаться и менять цвет, дальше девушка в мантии помощницы портнихи сглатывает слезы, ковыряя булавкой запутавшийся клубок ниток, вот и сама Малкин...
Ни следа беглянки.
- Мадам Лестрейндж?.. - снова повторяет Рабастан на выдохе, пытаясь не закашляться. Его не покидает ощущение, что уже к вечеру у постоянных покупательниц этого магазина будет достойная тема для пересудов за чашкой чая, но не накладывать же Обливиэйт на всех, кто видел, как он словно сумасшедший мечется по Лондону, разыскивая жену своего брата.
- Была здесь пару минут назад и отправилась в ту сторону, - сама владелица магазина направляется к нему, величественно указывая унизанной перстнями рукой в нужную сторону. Эффект несколько портят многочисленные уколы от булавок на пальцах Малкин, но Рабастан все же приветливо кивает ведьме, понимая, что наверняка узнан: Лестрейнджи часто заказывают здесь мантии на каждый день, ценя консерватизм и традиции, которым отдается предпочтение портнихой.
- У вас пятно на локте, -  с тем же самообладанием комментирует Малин его внешний вид.
- Благодарю вас, мадам, - Младший устремляется в указанную сторону, хлопая дверью магазина и на ходу оттирая сажу, приставшую к рукаву.
Он замечает Беллатрикс у стены неподалеку - ведьма кажется расслабленной и довольной собой. Облегчение, которое он испытывает, найдя ее так скоро, производит интересный эффект: Рабастан чувствует раздражение.
Он сбавляет шаг, направляясь к беглянке, закладывает руки за спину.
- Ты прослушала место, которое я назвал? Или случайно отправилась в магазин вместо "Котла"? - вообще-то, ему не требуются ее объяснения. И без того ясно, что она надула его как последнего простака. И это делает все происходящее особенно сюрреалистичным - чем-чем, а погоня за Беллатрикс была последней в его списке возможных развлечений.
- Если ты собираешься продолжать свои... свои фокусы, то нам лучше вернуться в поместье, - холодно произносит Младший.

[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA]Беллатриса не делает новой попытки сбежать, а от виноватых ноток в ее голосе ему становится стыдно за свое резкое к ней обращение - разве не он, столько раз будучи случайным свидетелем того, как обращается с женой его брат, больше всего боится стать похожим на Рудольфуса?
Ей незачем чувствовать себя виноватой. Быть может, на ее месте он тоже попытался бы сбежать хотя бы на пару минут от всего, что напоминает о браке.
От нехитрой ласки - легкого прикосновения к локтю - раздражение исчезает. Он провожает взглядом пальцы свояченицы, крошечное пятно от сажи на указательном, оставленную полосу у края роста волос, с трудом отводит глаза, потому что неприлично так долго пялиться и вздыхает, признавая, что больше не злится.
Голос разума, твердящий ему, что она врет, уступает место иррациональному желанию поверить, что Беллатрикс вовсе не собиралась сбежать.
  - Может быть, в книжный?..
Впрочем, Рабастан сразу же отвергает это предложение, едва успев его озвучить - он не припомнит, чтобы мадам Лестрейндж с энтузиазмом относилась к книжным в их прежние выходы в Лондон, хотя и проводила время в библиотеке.
Это порядком смущало Младшего - он тоже любил тишину и спокойствие библиотеки, так редко посещаемую Рудольфусом, но вот теперь стал избегать ее, сначала по той причине, что недолюбливал новую обитательницу Холла, а позже... позже причины стали куда разнообразнее - например, он отдает себе отчет, что с трудом способен концентрироваться даже на простейшем тексте, когда неподалеку находится Беллатрикс. Это были тревожные, тягостные мысли, а потому с рефлексией на эту тему было покончено, зато сейчас Рабастан пожинал плоды своего наплевательского отношения к предостережениям, имевшим место ранее.
- Или куда ты захочешь, - исправляется он, желая быть галантным спутником. В конце концов, ему столько раз приходила мысль, что Беллатриса заслуживает совсем иного отношения, что, получив повод продемонстрировать это, он старается изо всех сил. - И у тебя сажа на виске.
Он все же отряхивает локоть, избавляясь от последних следов каминного перемещения, а затем, отчаянно смущаясь, поясняет:
- Вот здесь, - касается своего лица, ведет пальцем к уху. - И пальцы тоже, кажется.
Мысль о том, что он мог бы помочь ей, даже не приходит в голову - касаться Беллатрисы кажется ему одной из самых неудачных идей, которые только могут появиться, но все же не может же он тащиться рядом, изображая домовика, а потому, когда с досадным украшением покончено, Рабастан покорно предлагает свояченице локоть.
Ему редко - читай, никогда - не доводилось еще ни с одной ведьмой прогуливаться таким вот образом, но все когда-то случается впервые и Лестрейндж полон желания получить от этого нового опыта все, что сможет.
- Можем отправиться в лавку, торгующую животными.  - Девушки же любят животных, он читал об этом. И украшения, еще украшения. - Или в ювелирный.
С последним, конечно, могли быть сложности - впрочем, счета, конечно, попросту пришли бы отцу или Рудольфусу, в зависимости от выбора покупателей, но ему казалось, что ни тот, ни другой не одобрят выхода в мир, который предприняли Рабастан и Беллатриса в их отсутствие. Хотя был и самый сомнительный вариант - Рабастан мог бы при необходимости обратиться к гоблинам: мать оставила ему небольшое личное хранилище, которым он мог распоряжаться самостоятельно, а Рейналф не приказал сыну объединить эту память о покойной матери с общими счетами.

[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA]Беллатриса соглашается на книжный - это странно и ему бы обратить на это внимание, но Рабастан слишком взволнован всей этой необычной ситуацией в целом и не придает этому значения: в книжный, так в книжный. К тому же он рассчитывает, что в привычном окружении книг ему удастся рационализировать собственное состояние и понять, какого, собственно, драккла, он так нервничает в присутствии свояченицы.
А заодно прикупить литературы для дополнительного чтения к следующему году, чтобы таким способом выбить из своей головы напрочь засевшие там мысли о чудовище-старшем брате и невинной деве, томящейся в плену.
Впрочем, невинной девой Беллатриса не была - и видимо, это отчасти объясняло впечатление, которое она производила на Рабастана, технически имеющего возможность  даже при отсутствии на то желания знать о семейных отношениях между Рудольфусом и его женой.

В молчании, они добираются до магазина - Младший не знает, как начать разговор, чтобы не выглядеть навязчивым, а Белла молчит, будто задумавшись о чем-то. Это тоже вносит дисбаланс в размеренный быть Рабастана. Они не должны столько времени проводить вместе - а если вдруг им случится пересечься, то они должны обменяться парой нелицеприятных фраз и разбежаться в разные стороны как можно скорее. Поэтому на звук ее голоса он реагирует будто на резкий окрик - замирает на месте, рядом с остановившейся Беллатрисой, недоверчиво заглядывает в глаза.
И дело даже не в том несуразном сокращении его имени, которое она использует - дело в том, насколько странно слышать от нее просьбу.
Рабастан чуть хмурится - это выходит у него неосознанно, из-за того, что ему инстинктивно не нравится, когда он чего-то не понимает. А сейчас он много чего не понимает - и много кого.
- Можем сразу к морю, - осторожно начинает он. - Мне вовсе не нужно в книжный.
Вообще-то, он врет - нужно, но если рассудить, ему почти всегда нужно в книжный, так что магглы не захватят волшебный мир, если он отправится за книгами не сегодня.
- Только тебе придется аппарировать нас обоих, - разумеется, он снова краснеет. - У меня еще не было занятий по трансгрессии.
Как же тяжело быть младшим в роду - то, что спокойно делают все остальные, тебе все еще недоступно.
Рабастан озирается, как будто готовы увидеть несущегося к ним Рудольфуса - может, лучше бы так оно все и случилось - а затем нерешительно кладет руку на талию Беллатрисы. В общем-то, стоит вцепиться как следует, но ему кажется, что стоит дозировать впечатления.

[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA]Рабастан рассчитывает увидеть море, быть может, почувствовать его запах. Чего он не ожидает, открывая глаза, так это оказаться посреди пустыря, совершенно незнакомого морганиного пустыря.
Вторым пунктом развлекательной программы является волшебная палочка Беллатрисы, с которой она, как ему известно, управляется весьма неплохо, пока дело не доходит до трансфигурации.
Он настолько увлечен попыткой сообразить, что свояченица имеет в виду, что пропускает начало ее  речи, с запозданием понимая, что она спрашивает его о Рудольфусе.
Смешно предположить, что Рудольфус просил бы его о чем-то подобном - но и предполагать, что Младший таскается за Беллатрикс из собственных мотивов... Спасибо, Мерлин, до этого она не додумалась.
- Не ори на меня! - выдыхает он совсем по-мальчишечьи, выставляя перед собой руки. - Я вовсе не слежу за тобой! И Рудольфус скорее приказал бы домовикам не выпускать тебя из Холла, чем попросил бы меня!..
Незаслуженная обида вяжет слова в горле - ну дернул же его драккл лезть к свояченице со своей неуместной любезностью.
Он оглядывается - панорама выглядит вовсе не дружественной, куда там, но оставаться рядом с Беллатрикс не дает обида и, конечно, гордость.
- Дура, - куда тише резюмирует Рабастан, демонстративно разворачиваясь спиной к девушке и направляясь в сторону покосившегося сарая - там по крайней мере можно укрыться от пронизывающегося ветра и переждать дождь, готовый вот-вот пролиться. И придумать, как отсюда выбираться - ни порт-ключа, ни камина поблизости не наблюдается.
Он вовсе не уверен, что в спину не полетит какое-нибудь мерзкое заклятие - однако продолжает шагать прочь, оскальзываясь в туфлях на сухой по августу траве, которой бурно зарос пустырь.
К морю, Гриффиндора ей в окошко. К морю ей хотелось, с досадой думает Лестрейндж.

[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA]- Я тебе не Басти, - огрызается Рабастан через плечо, поглядывая на ведьму, и тут же останавливается как вкопанный, потому что зрелище того заслуживает и он уверен, что едва ли увидит подобное еще хоть раз в жизни.
В общем-то, так оно скорее всего и будет, поэтому он во все глаза смотрит, как Беллатрикс Лестрейндж, урожденная Блэк - все в Лестрейндж-Холле уже выучили это, начиная от домовиков и заканчивая Рейналфом - несется за ним через поле, придерживая подол платья. Несется. За ним.
В голове Младшего, как правило специализирующейся на логичных реакциях, происходит короткий сбой, и появляются следующие кадры: вот он, как предпоследний идиот, бросается к ней навстречу под громыхание грома, решив, видимо, послать к фестралам все то, что делает его наиболее адекватным из братьев, а вот он, как идиот уже последний, бросается от ведьмы прочь, криво пародируя всевозможных "сатиров, преследующих нимф".
Оба варианта выглядят в достаточной степени устрашающе, поэтому Рабастан остается на месте, нервно разворачиваясь, чтобы не пропустить ни одной детали, и складывая руки на груди.
Когда между ними остается не больше десятка футов, огромная капля дождя падает ему на нос. Следующая болезненно ударяет по затылку.
А затем небо будто рвется пополам, выливая на Лестрейнджей такое количество воды, что хватило бы напугать магглов вторым потопом.
Рабастан, которому дождь заливает глаза, вслепую протягивает руку в сторону Беллатрикс и когда натыкается на ее мокрую ладонь, крепко стискивает влажные пальцы и тянет ближе к себе.
Свободной рукой он вытаскивает из чехла волшебную палочку, наплевав и на Надзор - в крайней случае, можно будет свалить все на совершеннолетнюю Беллатрису, - и на возможных магглов в свидетелях, если таковые любители гулянья под дождем все же имеются, а затем кастует водоотталкивающие чары, плавными взмахами вырисовывая формулу заклинания.
Над их головами будто появляется невидимый купол - капли отскакивают от него, разлетаясь брызгами во все стороны, но Младший чувствует себя вымокшим до нитки.
Прическа свояченицы окончательно развалилась, длинные темные пряди змеятся по вискам и облепляют шею.
Рабастан трясет головой, разбрызгивая с себя дождевую воду, недовольно хмурится, чувствуя, как туфли с каждым мгновением все глубже погружаются в размокшую грязь под ногами.
- Мы хотя бы где? - сухо, очень сухо по контрасту со стеной дождя вокруг, спрашивает он.- Ты сама-то знаешь?
Между тем, он все еще держит ее за руку, и заметив это, тут же расцепляет пальцы, неаристократично вытирая мокрую ладонь о мантию.
Сарай в отдалении кажется все более приятным местом - потому что, он знает, если они сейчас вернутся в Холл, то никогда не договорят. А ему, драклл возьми, важно, что она вообще себе думает.
- Я не слежу за тобой по просьбе Рудольфуса. Я просто думал, что тебе прискучило сидеть в четырех стенах или навещать Нарциссу, когда совсем невмоготу. Я думал, мы правда отправимся к морю, - он подозревает, что можно было украсить свою речь эмоциями или, на худой конец, развернутыми предложениями, но чего нет - того нет, а промокшие ноги и вовсе отвращают от ораторских потуг.

[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA]Что бы там себе Рабастан не думает, когда Беллатриса уверенно закидывает мокрые руки ему на шею, он оставляет это при себе, отпуская рефлексию прочь. Есть вещи, которые просто нужно пережить - а потом похоронить подальше, и ему еще не раз предстоит убедиться в рациональности такого подхода.
Но пока он только покорно закрывает глаза, чувствуя новый рывок - куда бы не аппарировала их ведьма, сейчас его это не волнует. Однако он практически уверен, что они возвращаются в Лестрейндж-Холл. Что он не получит даже слова в ответ.
Тем удивительнее оказаться на побережье, как будто не было этого полубезумия посреди заброшенного поля Мордред знает где.
Лестрейндж щурится, оглядывается - нет, вокруг только пустынный берег, море и солнце, немедленно начинающее подсушивать мокрые волосы и лицо.
Беллатриса задорно копается в своих юбках, скинув туфли, а вскоре на свет появляются и чулки - у нее вообще вот это отлично получается, чувствовать себя непринужденно в любой обстановке, в отличие от Рабастана, который ощущает вокруг высокие заборы и границы под напряжением. Впрочем, приходит ему в голову, есть объяснение такому легкому отношению Беллатрисы к происходящему - она просто считает его... Нет, намного важнее то, кем она его не считает.
И без того сопутствующее ему недовольство всем на свете только усиливается.
Лестрейндж отворачивается, резко взмахивая палочкой и высушивая одежду прямо на себе - он не слишком хорош в бытовых чарах, но лучше проходит во влажных тряпках, чем начнет раздеваться на глазах свояченицы. Если она и считает его ребенком, он, определенно, думает иначе.
Потоки горячего воздуха заставляют ежиться и отвлекают от мрачных мыслей, но он все равно поворачивается обратно, когда слышит ее слова.
- Ничего я не хожу за тобой - это ты постоянно попадаешься мне везде и всюду, - ворчливо отзывается он, мазнув взглядом по узким щиколоткам, контрастирующим с цветом платья.
И поднимает глаза выше.
Зря, лучше бы так и рассматривал ее босые ступни - по крайней мере, тогда не было бы необходимости смотреть в ее запрокинутое лицо. Зато теперь оторвать взгляд не получается - бессознательно, он запоминает Беллатрису такой, какой впервые увидел сейчас.
Не мегерой, сводящей с ума Рудольфуса. Не фурией, угрожавшей ему волшебной палочкой полчаса назад.
- Ты красивая, - вопреки здравому смыслу делится он пришедшим в голову открытием.

[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA]Неизвестно, чего он ждал, делясь с Беллатрисой своими впечатлениями от нее же.
Быть может, даже того, что она рассмеется обидно или вновь пригрозит волшебной палочкой.
Но она поступает иначе - она вообще часто поступает не так, как Рабастан ждет.
Она молчит.
И под ее взглядом Младшему становится тоскливо и жарко - а может, это солнце припекает плечи в сыроватой мантии.
И когда она, наконец, открывает рот, он уже успевает проклясть себя мысленно как следует.
- Да. Нет. Когда не ведешь себя как стерва, - бормочет он, провожая встающую ведьму взглядом.
Беллатрикс ведет себя так, будто ни о чем не спрашивала. Да что там, как будто его вообще поблизости не наблюдается - как будто она полностью сосредоточена на мокром платье и волосах.
Впрочем, возможно, так оно и есть - что ей за дело до младшего брата своего мужа. Да младшего брата, который не может даже десяти минут с ней рядом пробыть, чтобы не совершить что-то глупое.
Лестрейндж вздыхает и хмурится, отводя взгляд от вздернутого повыше подола платья ведьмы - Розье бы умер от зависти, если бы Лестрейндж поделился с ним этим воспоминанием. Только он, разумеется, не поделится.
Рабастан, конечно, сколько угодно может считать себя не типичным Лестрейнджем, особенно по сравнению со старшим братом, но он все таки Лестрейндж, почти совершеннолетний Лестрейндж, и его порядком задевает снисходительное отношение свояченицы, которая даже не дает себе труда отреагировать на его слова. На его, драккл возьми, признание.
- Мне не нравились вы вместе,  - лукавит он: ему действительно не нравилась Беллатрикс. Когда-то. Когда он видел в ней только заносчивую и вздорную девицу, околдовавшую Рудольфуса. Зато сейчас эта фраза совершенно совпадает с действительностью. Ему не нравится то, что она жена его брата. Ужасно не нравится, до ломоты в челюсти, до горечи во рту. До ревности.
Он думает, не признаться ли, что они совершили с Нарциссой летом перед свадьбой Беллатрикс, но все же останавливает себя. Об этом действительно не должна знать ни одна живая душа, даже несмотря на то, что ритуал не достиг успеха. Как бы трогательно сейчас не выглядела Беллатрикс, песенка Младшего и Нарси Блэк будет спета, если он хотя бы заикнется об алхимическом браке.
Поэтому Рабастан только сглатывает, стискивает кулаки в карманах мантии, уродуя линии кроя, и задает следующий вопрос - вопрос, за который Рудольфус вполне может сломать ему нос, если узнает:
- А сейчас? Сейчас ты тоже против? Ты хотела бы... сбежать?

[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA]
Рабастан встает так близко к воде, что ленивые волны лижут носы его щегольских туфель, покрытых царапинами и грязью. Он не заходит вслед за девушкой в море, он вообще никогда не делает ничего подобного - слишком уравновешен, слишком рационален. Слишком скучный.
Только совершенно логичный ответ Беллатрикс вызывает у него чувство, сходное с раздражением. Все так - она совершенно права, а он позволил себе глупость, но ему все равно кажется, что ее слова лишь шелуха, которая прикрывает действительность.
Плохо прикрывает, кстати.
С другой стороны, с чего бы ей доверять ему - ее поведение сегодня яснее ясного показывает, что она о нем думает. И обвинять ее он не может. Они не то что не ладили раньше - практически не общались, а теперь он задает ей вопросы, ответы на которые могут стоить ей многого.
Рабастан опускает голову, рассматривая туфли - эльфы, наверное, смогут привести драконью кожу в порядок, а вот что ему делать с этим внезапным стремлением защитить стоящую по щиколотку в морской воде ведьму, да еще от кого - от собственного брата.
- Беллатрикс, - он упорно не поднимает голову - не поднимет, даже если ему посулят пожизненную подписку на Рунологический Альманах. - А ты до сих пор против?
Ему кажется - на самом деле, у него есть причины так думать, учитывая ее ответ, намекающий, что свояченица явно представляла себе побег, раз так хорошо осведомлена о последствиях - что он мог бы ей... Ну, посочувствовать. Или сказать, что на самом деле к Рудольфусу можно привыкнуть и что он не так уж и плох. В некотором смысле. С большими допущениями.
Но вместо этого он говорит совсем другое.
- Я не скажу никому, что ты пыталась сбежать. И не потому, что в первую очередь Рудольфус обвинит меня. Просто не скажу.

[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA] Она делает вид, будто не понимает, о чем он спрашивает - ну и пусть,  так даже лучше. Хотя бы из-за того, что, услышь  он о том, что она до сих пор против своего замужества, это дало бы такой толчок его сказочным фантазиям о спасении прекрасной девы, что только Мерлин знает, как бы он прожил в Холле, бок о бок с вернувшемся братом и ею оставшийся срок каникул.
Так даже лучше, потому что то, о чем мы не знаем, не может нам навредить.
И рациональная часть Рабастана очень благодарна Беллатрикс за эту крохотную милость: за то, что перед ним не встает необходимость вызвать старшего брата на дуэль и - будем реалистами - скорее всего умереть за не намек даже, а лишь тень намека. За возможность намека.
Спасибо, спасибо, спасибо.
Но то рациональная часть, и сегодня она теряет управление - сегодня промокший, сбитый с толка, раздраженный Рабастан пытается быть не самим собой, а Лестрейнджем. И за это, в общем-то, тоже спасибо ведьме, которая сейчас резко разворачивается и шлепает по воде назад, всматриваясь ему в лицо.
Младший отвечает на ее взгляд таким же пристальным, цепким.
О чем они говорят, Мерлин? О ее побеге? Чего она так волнуется, он же сказал, что никто не узнает об ее обмане.
- И к Малкин ты попала по ошибке, - после долгой паузы проговаривает он, не отрывая взгляда от ее холодных темных глаз. Между  ними расстояния - только руку протяни, но он все же колеблется, прежде чем сделать это. Прежде чем аккуратно коснуться рукава ее платья.
- Выходи. Ты можешь простыть.
У него нет союзников в семье - как и у нее. Но это не значит, что они могут объединиться. Даже если ему так этого хочется.
Это все та же Беллатриса, язвительная и жестокая, которая по своей прихоти спрятала пока когти, быть может, устав от вечной войны. Стоит расслабиться, и она распотрошит его и глазом не моргнет. Прямо вот с этим своим искренним и невинным видом.

[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA]На этот раз ему кажется, что Беллатрикс не врет - нельзя же, в самом деле, врать с такой улыбкой. И хотя перепутать камины, с точки зрения Рабастана, способен лишь умственно отсталый тролль, он, стоит признать, не так хорошо знаком с мыслительными способностями женщин, чтобы делать выводы.
И то, что она послушно выходит из выводы, тоже его не настораживает, а должно бы.
Видимо, умиротворяющий рокот волны - позже Рабастан искренне возненавидит этот звук - действует на него, усыпляя подозрительность. А может быть, все дело в Беллатрисе рядом - Беллатрисе, которая уделяет ему внимание. Разговаривает с ним без тени снисходительности. Прислушивается к его словам.
Младший уверяется в том, что в ее ссорах с мужем виноват лишь Рудольфус - ему ли не знать, насколько нетерпимым, властным и вздорным может быть его старший брат. Ему ли не знать, как тяжело бывает даже просто находиться с Рудольфусом в одном помещении, как он сам спасается в библиотеке или своей комнате. А Беллатрисе приходится еще тяжелее - она не просто вынуждена делить с ним стол и кровать, она по патриархальным традициям буквально принадлежит ему.
Немудрено, что ей хочется иной раз ощутить хотя бы на миг себя свободной, выбирая, куда перемещаться тем же камином.
- Идет, - с видимым облегчением, едва ли не весельем, отвечает Рабастан ведьме. Его тоже волновало, как отреагирует Рудольфус на их вылазку в Лондон, так что теперь одной проблемой меньше. - А теперь возвращаемся.
Он вытягивает Беллатрису дальше на сушу, довольный, что им удалось так быстро прийти к согласию - с точки зрения интроверта Рабастана, это происходит действительно очень быстро.
Отпустив ее пальцы, Лестрейндж  принимается собирать вещи свояченицы, не глядя засовывая чулки в туфли и подавая все это хозяйство ведьме.
- Вернемся в Холл? За мороженым можно послать эльфа, если ты все еще хочешь. Или отправиться после обеда.
Пожалуй, на утро впечатлений с него хватит.

[AVA]http://s6.uploads.ru/R5w4k.jpg[/AVA]Рабастан идет за Беллатрисой, в точности повторяя ее путь - перешагивает через одни камни, огибает другие. На его пальцах по-прежнему чувствуется тепло нагретых солнцем тонких чулок - а может быть, ему это кажется.
Он не то чтобы сбит с толку - все намного хуже. Он будто попал в перевернутый с ног на голову мир - мир, в котором Беллатриса совсем не такая, как он о ней думал. В котором с ней можно разговаривать, держать за руку, гулять. В котором она не шипит на него рассерженной кошкой, не издевается, не обращается снисходительно, как с ребенком. в котором она говорит ему, что ей понравилось находиться с ним за мили от Холла - и не выглядит при этом вруньей.
Слов нет, и Лестрейндж только кивает, провожая свояченицу взглядом. Она, по-прежнему босая, поднимается по ступеням центральной лестницы, оставляя крупинки песка на паркете и ковре.
И только когда Беллатриса пропадает на втором этаже, Рабастан расцепляет сложенные за спиной руки, выдыхает, стягивает душащую его мантию.
И посылает эльфа за мороженым - наверняка Беллатрисе понравится такой сюрприз за обедом.

Вот только обедает он в одиночестве - после всего, что им довелось вместе пережить, она просто не спускается в столовую и даже не открывает, когда Рабастан, просидев с полчаса за накрытым столом в окружении фамильного серебра и белоснежных салфеток, негромко стучит в дверь ее комнаты.
Ну и ладно, рассерженно думает Младший, сразу же от порога свояченицы отправляясь в библиотеку. Не очень-то и хотелось. Проголодается - сама придет.
В общем-то, так и выходит: к ужину голод выгоняет и ее, и Рабастана, не притронувшегося к обеду, из их укрытий и сводит в столовой.
Лестрейндж сперва сердито делает вид, что им нет необходимости общаться, как будто полностью поглощен содержимым своей тарелки, ковыряя вилкой надоевший бифштекс, однако любопытство сильнее него - он хочет знать, чувствует ли Беллатриса себя виноватой из-за того, что наврала ему насчет обеда.
Виноватой она не выглядит, к слову. Когда он на нее смотрит, она выглядит отстраненной и измученной, как будто то, чем она занималась за закрытыми дверями, вымотало ее еще сильнее после утренней прогулки.
- Белла, - он впервые позволяет себе использовать домашнее сокращение, но даже так ему не удается преодолеть это снова появившееся недопонимание. - Ты обед пропустила. Я думал, мы собирались обедать вместе. Мороженое...
Младший прикусывает язык - с чего он вообще взял, что ее интересует это мороженое. Она же не десятилетка, в конце концов. Еще бы куклу предложил.
- Если хочешь, я не буду навязываться. Пара дней пройдет быстро, вернется отец, а потом и Рудольфус. Не думай, будто ты должна проводить со мной время, - как бы то ни было, он слегка обижен и не понимает, почему она нарушила договоренность насчет этого дракклова обеда.