Пообедав в «Трех метлах», Гермиона и Джинни еще погуляли по деревне. Дождь, правда, немного портил общее впечатление. Хотя, если честно, староста любила такую погоду. Располагающую к любимым занятиям – чтению и раздумьям. Вот только место было не совсем то, что надо.
Так что, в конце концов, девушки приобрели костюм для младшей. Всё еще медленно кипящей после двух утренних «актов». Но так как сейчас «большой антракт» - Гермиона была абсолютно спокойна. То, что возможно будет вечером, будет как минимум под присмотром профессоров. А остальное – детали, сейчас не особо существенные.
Настроение было определенно приподнято. В начале седьмого, когда гроза разгулялась не на шутку, обе гриффиндорки поспешили в замок, встретивший их теплым оранжевым светом, вырезанными зловещими ухмылками и сладковатым запахом печеной тыквы. В гриффиндорской гостиной творилось что-то невообразимое – и «малыши», и «взрослые» во всю готовились к празднику. Среди последних витал будоражащий дух предвкушения сюрприза, обещанного преподавателями.
Девочки поднялись в свою спальню и тоже приступили к сборам. Джинни предложила сначала выпрямить подруге волосы. Та, пожав плечами, согласилась. И буквально через несколько минут и ловких движений палочки вьющиеся пряди спустились ниже талии прямыми локонами. Не яркий макияж – тоже с легкой руки младшей Уизли – и ее «отправили» переодеваться. А еще через пятнадцать минут обе стояли перед зеркалом в полный рост, наколдованном старшей гриффиндоркой. Из мерцающей поверхности смотрели ведьма-Гермиона и…хммм…наверное, фея-Джинни. Одна – в блузке, сарафанчике с пышной юбкой, разномастных чулках, мягких башмачках с загнутыми кверху мысами и большой остроконечной шляпе, конец которой свешивался на одну сторону. Вторая – в розовом платье по колено, испещренном черными нотными знаками, подвязанном черным бархатным бантом, колготках в розовых нотах, и розовых же ботинках на высокой платформе. Обе – явно довольные тем, что видят.
Когда они спустились в Холл, Большой Зал был, что называется, при полном параде. Как и все присутствующие в нем. Ведьмы, вампиры, пираты, бесы, зомби, разномастные смерти, зверюшки и даже растения. Во время танцев Герм видела Лаванду и Шеймуса – мертвую невесту и танцора, Асторию Гринрасс – живой огонь, Кристен Ренард – колдунью, Гарри – хммм…он выглядел весьма живописным трупом. И многих других.
Хм. Интересный способ жеребьевки, - староста задумчиво рассматривала мерцающие ленты: белую на своей руке и зеленую - на руке подруги. – Жаль только, что мы в разных командах. Наверное. Оу, у Беддока тоже зеленая. Забавно.
- Удачи, Джин, - улыбка на губах, подкрашенных бордовой помадой. – Присмотри там за Роном.
Рука на мгновение сжимает пальцы рыжей подруги и выпускает их, предлагая идти к Тонкс и Скитер. А сама она поворачивается к медленно, но верно собирающейся в одном месте – около профессоров Снейпа и Роше - своей команде. Отмечая идентичные ленты у Лавгуд, Ренард и Забини.
Из красочного и по большей части метафоричного описания их задания староста поняла несколько вещей. Первое – дело будет разворачиваться в Астрономической башне. Куда они сейчас и направлялись. Второе – будут либо боггарты, либо какие-то чары. В общем, что-то, что вытащит наружу их страхи. Третье – чтобы найти «ключ», страхи надо будет преодолеть.
Интересно-интересно, - рука в перчатке автоматически скользнула по вельвету юбки, проверяя наличие палочки, спрятанной там. Со стороны могло показаться, что девушка просто поправляет складки сарафана.
Она упорно шла на самый верх башни. Что-то подсказывало, что нужно на смотровую площадку. А для этого требовалось пройти зал, находящийся под ней. Назовите это «что-то» чутьем или интуицией. Факт – она вместе с еще семью «соучастниками», трое из которых были подмеченны ею ранее, оказалась в помещении. Дверь в которое тут же захлопнулась порывом толи ветра, толи магии, с грохотом грома и сверканием молнии. Заставив невольно вздрогнуть. И вдохнуть не пойми откуда появившийся в воздухе сиреневатый порошок.
Не смотря на раздирающий горло кашель, мозг Гермионы сработал как всегда на «отлично», сопоставив все факты. Обещанный страх в разъяснении профессора – цвет порошка – его побочное действие. В сознании мгновенно всплыли строчки из учебника по Высшим Зельям, содержащие информацию о свойствах и действии порошка под названием «Живой Кошмар».
Сначала нужно очистить от него воздух, - закрывая нос и рот левой ладонью, правой девушка скользнула за палочкой. Рука вывела отработанное движение, нужное для действия очищающего воздух заклинания, а сознание четко произнесло формулу. Покалывающее ощущение магии – и воздух заполнил живительный сейчас запах озона.
Вот только от действия порошка так просто не избавиться, - заметив взгляд Забини, девушка кивнула на немую похвалу. – Ну, это еще не галлюцинация. Это определенно не страшно…
- Мисс Грэйнджер, - прервал ободряющую мысль сухой голос. Девушка медленно обернулась.
- Профессор Макгонагал? – немного растерянно пробормотала она, наткнувшись на строгий взгляд декана Гриффиндора.

«- Страх делает нас бессильными.
- Возможно. Но позвольте, все же, не согласиться. Страх обездвиживает, подчиняя твоё тело и разум ужасу и панике.
- Именно.
- Да. А если не преодолеть его – то есть самого себя – еще и безысходности.
- …
- Но ведь преодолеть себя возможно. Нужно всего лишь сделать шаг».
(с)
Перед девушкой, методично разворачивая свиток пергамента - по видимому, табеля успеваемости - стоял страх первых трех курсов.
- Мисс Грэйнджер, - вещала декан Гриффиндора. – Ваши знания никуда не годятся. А уж вкупе с невысоким происхождением и отсутствием природных способностей – достичь чего-либо стоящего Вам фактически невозможно.
Подло, – прикрыла глаза, отметая возможность реальности этого действа. - Но уже было. Не имеет значения. Это просто игра моего…
- Гермиона.
Это самое подсознание решило прервать мысль о себе, добавляя в игру еще двух персонажей. И голос одного из них заставил открыть глаза и развернуться к его обладательнице лицом.
- Джинни? Рон? Вы же должны быть на своем испытании, - оба Уизли были в своих костюмах.
Вот здесь-то она и попалась. Нельзя было верить в то, что видишь. Но ослабленная порошком бдительность и усиленная напряжением чуткость восприятия сделали своё дело, заставляя воспринимать видимое и слышимое, как действительность.
- Мы ушли. Срочный выпуск «Ежедневного Пророка» сообщает о нападении на маггловские кварталы. Они разрушены чуть ли не до основания, - девушка выглядела взволнованной и расстроенной. – Рон, покажи ей, - рыжий парень угрюмо протянул газету.
Недрогнувшие пальцы развернули первую полосу «Пророка». А вот взгляд, скользнувший по фотографии под заголовком, на мгновение сдал, споткнувшись. Но тут же побежал дальше, читая о разрушениях Пожирателями Смерти в нескольких районах по всему Лондону. Как жилых, так и деловых. Среди перечня первых был квартал, в котором живут ее родители.
Кто-то тронул ее плечо. Карие глаза оторвались от статьи.
- Невилл?..
- Гермиона, тебя просил найти профессор Дамблдор, - у парня был смущенно-грустный вид.
Тут же в поле зрения появился пропавший директор:
- Мисс Грэйнджер, - мягкие интонации, сочувствующий взгляд. – Мне очень жаль, но Ваши родители пали жертвами разрушений в Лондоне. Вам нужно подумать, как быть на летних каникулах. Хотя, Вы уже совершеннолетняя волшебница. Жаль, конечно, что с такими плачевными результатами экзаменов, - старик укоризненно, с толикой грусти качает головой. Тут же перед глазами появляется Джинни, крепко обнимая, принося соболезнования и говоря что-то утешающее. Подходит Луна, сочувствующе кладя руку на плечо.
Потерянный взгляд девушки натыкается на следующее действующее лицо.
Гарри…
Но что-то не так. Что-то… Нет, дело даже не в костюме. Гермиона не могла понять. Пока тот не поднял палочку, направляя ее на Рона, и зеленая вспышка Авады не отразилась в красных глазах. Глазах Волан-де-Морта.
Рон упал замертво. Следом, пораженные такими же вспышками - Дамблдор и Макгонагалл. Невилл рухнул, оглушительно крича от воздействия Круциатуса. Послышался смех – за спиной Гарри стояли, ухмыляясь, Забини и появившиеся Малфой, Нотт, Гринграссы, Паркинсон и остальные старшие слизеринцы. Зеленая вспышка – и крик Невилла оборвался.
Хотелось вырваться из кольца рук Джинни, как будто не замечающей ничего вокруг. Так же как и уже мертвые – их глаза так и смотрели на Гермиону. Только в них уже не было сочувствия – только пустота.
Хотелось закричать. Попытаться остановить. Сделать хоть что-то.
Но в кошмарах у тебя нет права ничего изменить. Ты будешь из раза в раз беспомощно смотреть на смерть близких. На крах твоей жизни. Бесконечно. Это всепоглощающее чувство безысходности ночного кошмара. Ты кричишь – но тебя никто не услышит.
И вот – рыжая «ловит» Аваду спиной. И девушка видит, как гаснет жизнь в ее глазах. Видит своё отражение в мертвых омутах. Чувствует, как руки безвольно соскальзывают с плеч, расцепляя объятие, когда тело безвольное тело опускается на пол.
А палочка Гарри уже направлена на последнюю живую «светлую» в зале.
Нет…
И безжалостные красные глаза с торжеством смотрят с лица лучшего друга.
Нет…
И звучит «Авада Кедавра», произносимая родным голосом.
Нет…
И зеленый луч срывается с кончика волшебной палочки.
Нет… Этого НЕТ!
Сквозь пелену слез, застлавшую глаза. Навстречу смертоносному лучу.
И никогда…
Шаг.
…НЕ БУДЕТ!
И заклинание разбивается в нескольких сантиметрах от нее, как будто наткнувшись на стену. Превращаясь в зеленый туман.
Да. Я боюсь. Боюсь, что они умрут. Боюсь, что Гарри не сможет справиться с Волан-де-Мортом. Боюсь, что он убьет их всех. Но я верю, ВЕРЮ, черт возьми, что он скорее сам умрет, чем позволит Волан-де-Морту причинить нам вред.
В памяти всплыли картины: конец первого курса – Гарри твердо говорит ей пить из большой бутыли и возвращаться за Роном и подмогой, пока он сам пойдет за камнем; третий курс – как они оба бросились за Роном, которого утащил под Дракую Иву Сириус; как они спасали Клювокрыла и оправданного в их глазах Сириуса; пятый – Отдел Тайн, их обступили Пожиратели, и Гарри прячет Джинни за своей спиной; отвлекает Люциуса Малфоя, пока ребята готовятся дать отпор, прицеливаясь к шкафам с пророчествами.
Образы памяти развеялись вместе с туманом. И иллюзией.
Мы сами не позволим Волан-де-Морту причинить вред. Ни нам, ни ему. Я не позволю. Сделаю всё, от меня зависящее.
Рука в перчатке взметнулась, смахивая следы кошмара и остатки страха с ресниц.
Страх делает нас бессильными.
Возможно.
Но если суметь сделать шаг ему на встречу – осознать и принять – страх сделает нас сильнее.
Знание – сила.
Мотнув головой, окончательно сбрасывая с себя оцепенение кошмара, Гермиона огляделась.
Хм, не густо, - взгляд пробежал по, по видимому, выбывшим из игры «соучастникам». И остановились на окне. И Забини, вытаскивающем из него Кристен.
Далеко же завел ее кошмар. А слизеринец, похоже, легко справился со своей иллюзией.
Девушка подошла к ним поближе, как за спиной распахнулась дверь в Зал. Крутанувшись на месте, Грэйнджер увидела Луну, быстро выходящую через пустой проем.
Хорошее заклинание, - отметила на автомате. Но тут же опомнилась. - Куда это она?
От этой мысли отвлек, как ни странно, Забини. С просьбой «подержать» хаффлпаффку. Указанием на ключ. И пожеланием приятного времяпрепровождения. И ушел следом за Лавгуд. Гриффиндорка отметила книгу, появившуюся в его руках.
Замечательно. И что мне с ней делать? – взгляд на девушку, которую держала за плечи. – Так, похоже, у нее шок. Мда, не мне одной было трудно избавиться от последствий зелья.
Для начала староста решила усадить ее. Так как руки были заняты поддерживанием еле державшейся на ногах Ренард, а зубами вытаскивать палочку было не резон, Гермиона аккуратно опустила девушку на пол, прислонив к стене. Лицо ее было заплакано, глаза блестели от слез, а губы дрожали. Да она вся дрожала. Прижимая руку к груди.
Чуть хмурясь, Гермиона достала палочку и, наколдовав теплый плед, накинула его на плечи хаффлпаффке и укутала – платье той успело промокнуть. Следующим взмахом палочка была направлена на окно – ключ скользнул в руку, и створки захлопнулись.
- Хм, ну что же, наверное, мы выиграли, - хмыкнула она, глядя на ключик, тускло поблескивающий на бордовом вельвете ее перчатки. Затем взгляд обратился к, кажется, хихикающей девушке, и Гермиона присела рядом с ней. – Кристен, ты тут?
Вопрос, конечно, не блещет гениальностью, но хоть как-то ее надо было выводить из этого состояния. И, к тому же, не помешает узнать, развеяла ли она вообще иллюзию.

Ты бежишь с учёбы под осенним холодным дождем, цепляясь кончиками пальцев за капюшон, не давая таким образом порывистому ветру сдуть его с твоей головы. В наушниках играет какая-то хорошая песня – ведь других не держишь.
Конечно же, ты без зонта. Действительно, откуда бы тебе знать, что будет дождь, когда ты выходишь из дома в половине девятого утра, не думая ни о чем, кроме острого желания забить на всё и забраться обратно в теплую постель под одеяло.
Поэтому ты сейчас и бежишь, перепрыгивая через лужи, под медленно, но верно промокающим капюшоном, отчаянно пытаясь откинуть уже совсем мокрые пряди челки с глаз, чтобы не навернуться в одну из этих самых луж.
И вот – у тебя это получается. Не без помощи резко ударившего в лицо ветра. И ты поднимаешь глаза.
И мгновенно замираешь на половине шага - замирает дыхание, оборвавшись на восторженном вдохе.
По асфальтовой дороге слева едут машины, разбрызгивая мутноватую дождевую воду на тротуар. Куда-то спешат люди, с зонтами и без, дети и взрослые, на встречу и обгоняя тебя. С неба, затянутого грязновато-белыми облаками, льются холодные прозрачные капли. А все краски…такое ощущение, будто какой-то «творец», балуясь в фотошопе вместе со своей музой над очередным колорингом, просто взял и почти полностью убрал яркость.
Но ведь в этом ничего особенного, правильно? Тогда почему же перехватило дыхание и всё вокруг, включая тебя самого, замерло?
Легко лавируя между частыми каплями, к земле, не особо спеша, вальсируют яркие, желтые листья. И эта картина завораживает на столько, что заставляет застыть и эти серые машины, и мутные брызги, разлетающиеся из-под их колес, и этих спешащих куда-то людей, и даже твои дыхание и шаг.
И только музыка в наушниках аккомпанирует великолепию, открывшемуся твоим глазам, и солист добивает тебя словами:
…But I do it again.
And it finds me,
The fight inside is coarsing through my veins.
And it's raging,
The fight inside is hurting me again…
Но вот уже в следующее мгновение, хотя тебе и кажется, что прошло минут десять, ты чувствуешь удар своего сердца, который подтолкнул твоё дыхание, заставляя выдохнуть. И как будто кто-то снимает запись с «паузы». И машины едут к перекрестку, и тротуар окатывает водой из-под их колес. И люди проходят мимо. И твой шаг заканчивается в очередной луже, поднимая кучу брызг.
Но ты ничего этого не замечаешь. На твоих губах играет улыбка, а в глазах мелькает Та яркая искра. Что-то в тебе только что приоткрылось, чуть выпуская Ее наружу.
То, что так редко тебя посещает.
То, ради чего ты еще здесь.
Жизнь.

Фандом: SPN
Персонаж: Кроули

"Вот представьте: у меня в подчинении орды демонов-бюрократов. Так какого Господа я сам иду на вызов?! Да, половина подчиненных – некомпетентные болваны. Да, другая половина занята пропихиванием папочки на Землю. Да, мне безумно скучно. Ибо идея «конной прогулки» и «семейного чаепития» на Земле – на моей территории – не вдохновляет от слова совсем. Нет, это будет определенно весело, вот только последствия данного мероприятия мелькают огромными минусами в моих счетах, как банковских, так и моральных с физическими."
Короче, в результате мы имеем одного Хозяина перекрестков не в духе и один вызов на один из этих самых перекрестков. Хотя, там еще кто кого имеет.
"И ведь вызывает полюбому какой-нибудь жалкий, обрюзгший неудачник…" - с такими мыслями Демон Всея Перекрестков и предстал перед несчастным смертным. И приподнял бровь, оглядывая «жалкого неудачника» с ног до головы. – "Беру свои слова обратно…"
Несмотря на ночь, один несчастный фонарь, светящий на последнем издохе, и прочие атрибуты Перекрестка, Кроули прекрасно разглядел человека в, по-видимому, не свежем костюме. Мятый пиджак распахнут, две верхние пуговицы рубашки расстегнуты, галстук развязан. Мятые брюки, нечищеные ботинки и донельзя изможденное лицо довершают эту прекрасную картину. Действительно прекрасную, потому что это был стройный, среднего роста молодой мужчина лет двадцати пяти-шести, не больше.
- Так молоды, Ричард, а уже ступили на скользкую дорожку и обанкротились, - протянул насмешливо-укоряюще, неспешно обходя парня вокруг, продолжая его рассматривать. Тому под взглядом демона было явно не уютно: нервное и немного испуганное поеживание говорило само за себя. – И с родителями разругались. Не говоря уже о жене и младенце-сынишке, которого Вы, фактически, оставили без отца. Ай-яй-яй…как нехорошо, - уже откровенно издеваясь.
Однако парень был явно не промах. Или просто в крайней степени отчаяния. И наш душка-демон конечно же ставил на второе с оттенком первого. Вот, до чего довели, уже сам с собой спорит: оппонентов достойных всех поувольняли-поубивали-посвергали, и остались только любимые песики. Да и тем – лишь бы пожрать. Кошмар.
- Я слышал, что здесь мне…могут помочь, - безмерно усталый, но от этого не менее решительный голос с нотками отчаяния и безысходности.
"Все, как я люблю…"
- Помочь? Ну да, можно и так сказать, - усмехнувшись, Кроули остановился перед мистером Ричардом Мэйном, неудавшимся банкиром и обанкротившимся семьянином. Или наоборот...хотя какая разница – смыл не особо меняется. – Предлагаю сделку: мы возвращаем Вас в седло. То есть – блестящая карьера, любящая семья – все это становится Ваше. - В глазах «заказчика» затухающая под гнетом обстоятельств надежда вспыхнула с новой силой, чтобы подернуться сквозняком сомнения после следующей фразы: - На десять лет.
Сомневался парень, однако, не долго. Все поначалу думают, что десять лет – это большой срок. И только к его концу понимают, как ошибались, а уж в Аду и подавно – десятилетия пролетают в мгновение. Конечно, мгновение, полное мук и страданий…но это детали. И их проблемы.
Для человека, находящегося в другом положении, с другими ценностями и мировоззрением пришлось бы менять формулировку сделки и, возможно - даже уговаривать. А тут все просто – парень слишком зависим от этого…благополучия – от успехов на работе и «любви» семьи. Банально до пошлости.
Но наблюдать за этими кратковременными сомнениями над Десятью-годами-счастливой-жизни-Ричарда-Мэйна было забавно.
- Ну так как? – поинтересовался Кроули, уже видя по буквально полыхающим надеждой глазам, что иного ответа, кроме положительного, быть не может. И после забитой до полусмерти фразы «Я согласен» продолжил: - Отлично. Согласие надо закрепить.
- Кровью? – немного нервно, но счастливые-десять-лет маячат перед мысленным взором и шкурка этого «медведя» уже давно разрезана и продана, в следствии чего особого страха по поводу возможного кровопролития не наблюдалось.
- Мы не в каменном веке, Ричард, - усмешка. – Сейчас мы обходимся без членовредительства, заменив пафосные кровавые росписи поцелуем.
- Поцелуем? – удивление, недоверие и…
"Что это? Скептицизм? Ирония? Уау, походу мишкина шкурка была продана-перепродана по хорошим таким прайсовым ценам…"
- Да. А Вы что-то имеете против? - тут можно было написать что-то типа «невинно похлопал ресницами», но согласитесь – этот розовенько-сопливый бред будет явно не в кассу. Поэтому мы напишем по-другому: довольно осклабился. - Что такое какой-то там поцелуй с демоном…оу, простите, с мужчиной-демоном против безоблачной жизни? – срок упоминать не обязательно, ибо душонку клиента лишний раз травмировать не комильфо и всё такое.
- Да…конечно… - немного недоволен, смущен, но делает шаг вперед. А нам больше ничего и не надо.
- И не нужно думать, что все эти…формальности мне приятны, - произнес с откровенно скучающими интонациями и выражением лица, подходя к молодому человеку практически вплотную и кладя руку ему на плечо. Тот что-то нечленораздельно пробормотал, нервно дернув ртом явно в попытке улыбнуться. Получилось…как это говорится?…безумно мило. – Хотя, знаете, - по губам Кроули скользнула хищная усмешка, а рука его скользнула с плеча «жертвы» на шею, притягивая ее – жертву – к себе. – Я соврал, - выдохнул ему в лицо, тут же прикасаясь к губам сухим поцелуем, оставляя на бессмертной душе смертного человека несмываемую печать. Ее содержание примерно такого - «Продано Кроули. Арендуется данным телом на десять лет. Руками и другими конечностями не трогать».
Парень уже поднял руки, уже положил их на плечи нашему душке-демону, чтобы оттолкнуть… Как Кроули сам отстранился, - мало того, даже оказался от ошалевшего Ричарда на дистанции в несколько шагов, - и деловито, как ни в чем не бывало, начал повторять основные пункты сделки.
Когда он закончил, мистер Мэйн только и смог, что выговорить:
- Это всё?
На что глаза Кроули загорелись злорадной усмешкой, а брови приподнялись в наигранном удивлении:
- А Вы хотите еще, Ричард? А ведь были так против. Но для этого нам нужно будет заключить еще один договор…
29.09.2010

Фандом: ГП (Sillent Hill game 2 AU)
Персонаж: Гермиона Грэйнджер

Терять родных тяжело в любом возрасте. Но пережить можно. Не она первая это пережила, не она и последняя. Гермионе тогда было семнадцать, и она только раз пролила слезы по этому поводу - на плече у друга, когда убежала из столовой, сжимая в пальцах номер газеты, первую полосу которого пересекала статья о теракте, и извещение о смерти родителей. С тех пор она не плакала. Она просто похоронила их, переехала к тетке в Америку и продолжила жить. Учиться.
Ей так и не удалось стать душой компании. Хотя она и не стремилась к этому. Завела пару знакомств с одноклассниками и успокоилась, углубившись в учебу.
Поэтому сейчас, в автобусе по пути на экскурсию вместе со своим выпускным классом старшей школы, она сидела одна, с одетыми наушниками отвернувшись к окну, за которым проплывали довольно однообразные пейзажи, и хотела только одного - спать.
Вчера неожиданно пришло письмо от бывшей одноклассницы из Англии. Она писала, что во время последнего нападения погиб почти весь их класс.
"...наверное, тебе нужно знать, что Поттер тоже погиб, пытаясь спасти их..."
Ее глаза не споткнулись - дочитали письмо до конца, вернулись в начало и прочитали снова. И снова. И снова.
"Вот почему от него не пришел ответ на последнее письмо", - немного отстранено подумала девушка, в четвертый раз читая эти строки. - "Гарри..." - последний родной человек умер. И ее не было рядом.
Гермиона так и не смогла уснуть ночью, под утро лишь прибавив к книге и сигаретам кофе, поэтому на ее бледном лице вокруг глаз красовались глубокие тени, а в голове было как-то звонко и пусто одновременно. Эту зудящую тишину разбавляли только музыка из наушников, но и она там не задерживалась, просто проходя фоном. Грэйнджер ни о чем не думала, глядя на пейзаж, бегущий за окнами и слушая трек за треком. Но в какой-то момент усталость организма все-таки победила выпитый кофе - и девушка уснула, прислонившись виском к прохладному стеклу.

...ее глаза распахнулись, и она села прямо, в недоумении оглядываясь. Ее разбудил голос Гарри, зовущий ее по имени. Но его, конечно же, не было. Недоумение вызвал другой факт - никого не было. Автобус стоял с открытыми дверями абсолютно пустой.
- Какого черта?.. - произнесла девушка вслух, вновь поворачиваясь к окну, за которым виднелась стоянка, маленькое строение со знаком wc и, кажется, озеро, по которому стелился туман. И ни души.
Гермиона поднялась со своего места, подхватив рюкзак и стащив с головы наушники. Кстати, молчавшие. "Может, плеер сел?" - сознание, все еще немного потерянное после прервавшейся дремы, цеплялось за все проблемы, стараясь оценить общий масштаб катастрофы. Но плеер работал, просто почему-то не играл музыку. Она оставила наушники висеть на шее, вытянув из-под обода волосы, и вышла из передних дверей. Подойдя к парапету, она действительно увидела внизу озеро с растущими вокруг него елями и клубящимся туманом.
"Где я? И где все?" - девушка вновь оглянулась на автобус, замечая припаркованный дальше у туннеля белый микроавтобус. Туннелем был явно въезд в какой-то город - на перекрывавших его...воротах из сетки табличками с белыми буквами было выложено "welcome". На закрытых воротах, как узнала Гермиона полминуты спустя, когда подошла к решетке и обнаружила на ней мощную цепь с замком. Она попыталась рассмотреть что там дальше - но город, находившийся на другой стороне туннеля, скрадывал плотный туман. Микроавтобус тоже оказался пустым. Рядом был проход с тропинкой, уходящей вниз, скорее всего к озеру. Об этом свидетельствовал и указатель в ту сторону с надписью "Озеро Толука". Это название Гермионе о чем-то смутно напоминало. Кажется, она читала что-то про округ Толука... Левый висок начал ныть, и она мотнула головой.
"Нужно попробовать найти карту, и проверить, на ходу ли автобус," - ей, конечно, не приходилось сидеть за рулем автобуса, но машину отец ее научил водить.
Он не завелся. Почему-то ожидаемо - просыпалась интуиция. Дальше Гермиона решила проверить туалет. Дверь в женский никак не поддавалась, и на ее стук никто не ответил. Мужской оказался пуст. Три кабинки и грязное зеркало над не менее грязной раковиной. И все так же никого.
"Да где же все?" - думала она, выуживая из кармана рюкзака телефон. Нет сети. И опять это "ожидаемо" в голове. - "Так, ладно, нужно дойти до города и найти телефон там".
Тут ее осенило - она видела что-то, похожее на карту, в том микроавтобусе. Тот оказался неожиданно открыт и не на сигнализации. Очень странно. Но на пассажирском сидении действительно лежала сложенная карта. "Хммм, Сайлент Хилл?" - девушка внимательно изучала мелкие подписи, стараясь абстрагироваться от боли в виске, возникающей всякий раз, как она пыталась вспомнить, где и что читала об этом городе. - "Да, вот оно - озеро Толука... Вот туннель, а я вот здесь, по-видимому," - и как раз та самая тропинка вела по берегу озера через кладбище прямиком в город.
Карта отправилась в рюкзак, а Гермиона - в указанном направлении. Однако, стоило ей ступить на тропинку и немного углубиться, как туман резко уплотнился. При чем настолько, что стало видно не дальше нескольких метров. Но девушка продолжила идти по петляющей, спускающейся дорожке. Благо та не разделялась, только делала довольно резкие повороты, пока не вывела к более-менее открытому пространству, на котором из тумана поглядывали небольшие приземистые... надгробия.
"Кладбище", - девушка, приостановившись, неосознанно поежилась. В джинсах, свитере и ботильонах было не холодно, не смотря на середину не самой теплой осени, и все равно что-то заставило запахнуть полы черной кожаной куртки, обхватив себя руками. Атмосфера на кладбище была не самая приятная. Было неспокойно. Гермиона почти бездумно прошла мимо ряда надгробий, неосознанно вчитываясь в надписи и эпитафии. Далеко не все из них можно было разобрать - на большинстве были видны только имена. Вот какая-то пара, наверное, супруги - Джонатан и Джейн, год смерти 1997. "Покинутые родители".
"Покинутые? Странная эпитафия, обычно пишут "любимые"..." - девушка продолжала идти по ряду могил, дальше на которых были видны только имена и годы жизни. - "Почти дети, мои ровесники..."
На большинстве стояли годы "1980-1999", были еще "1981", "1982", "1979". И один и тот же год смерти - "1999".
"Рон, Ханна, Сьюзен, Падма, Парвати, Грегори, Кети, Джиневра, Колин, Деннис, Алисия, Невилл, Драко, Чжоу, Энтони, Дафна, Теодор, Винсент, Фред, Джордж, Блейз, Джастин, Миллисента, Дин, Симус..." - она шла все быстрее, читая одно имя за другим. Имена ее бывших одноклассников и ребят из старших и младших классов. - "Как такое возможно? Все эти имена и даты... Совпадение?.."
Но перед последним надгробием, стоящим почему-то поперек дорожки, она остановилась, как вкопанная.
"Гарри... 1980-1999. Тебя с ним не было" - гласила все такая же полусбитая надпись.
- Но... как... - Гермиона потеряно смотрела на надгробие. - Ты ведь не можешь быть похоронен здесь... Ни один из вас не...
Раздавшееся в наушниках шипение прервало ее, заставив вздрогнуть и автоматически потянуться рукой в карман к плееру. Краем глаза девушка заметила движение в глубине кладбища. Будто пошевелилось одно из надгробий. Приглядевшись, она поняла, что это не надгробие - это выпрямился человек. Он медленно направлялся между рядами, в сторону того, где находилась она, но...его движения...его тело... А секунду спустя, когда его перестали скрывать надгробия и туман, Гермиона поняла, что это не человек.
Левой стороны торса не было, как и фактически не было шеи, будто небольшая голова была просто прилеплена к правому плечу, из которого шла длинная острая конечность. Ноги...три костяных шипа, вживленные в три когда-то человеческие ноги чуть ниже коленей, что сейчас представляли собой подобие лап насекомого, уверенно вбивались в землю, не давая правой стороне окончательно перевесить. Все это...эта тварь была будто сшита из разных кусков плоти, а после еще и сплавлена, что явно предало верхнему покрову этого существа лоснящийся блеск, не смотря на мертвенную бледность торса и бурые следы сшивания и деформации конечностей.
Гермиона стояла, забыв, как дышать, в ужасе смотря на монстра, застывшего на какое-то мгновение - и повернувшегося в ее сторону. Вместо лица у него оказались какие-то разводы, будто глаза и рот были нарисованы акварелью на мокрой бумаге.
Шипение в наушниках на шее девушки все усиливалось по мере того, как оно приближалось, а она неосознанно отходила назад, пока не наткнулась ногой на надгробие с именем ее лучшего друга. Кончики пальцев коснулись холодного камня...
И она побежала. Развернулась на сто восемьдесят градусов, обогнула могилу и рванула прочь, краем глаза отмечая, как такие же фигуры выходят из тумана, все так же будто вырастая из-за надгробий. Добежав до решетки ограды кладбища, она на мгновение замерла, думая, куда поворачивать - туман абсолютно лишал возможности рассмотреть, где ворота. По ее прикидкам выход с кладбища должен быть где-то слева, а на раздумья времени не оставалось, - усиливающееся шипение в наушниках и приближающийся звук...этих существ, похожий на какое-то мычание, подгоняли сделать выбор, - поэтому девушка побежала налево, отчаянно пытаясь рассмотреть сквозь туман створки ворот. Но их все не было. И не было.
- Черт, да как же... - сквозь зубы выдохнула Гермиона, понимая, что если сейчас не покажется выход - чудовища ее нагонят.
Вот оно. Не ворота, но хоть что-то: в решетке между довольно частыми железными прутьями появился зазор - один из них оказался сломан и загнут внутрь территории кладбища. Она сможет здесь протиснуться. Отчаянно стараясь не смотреть в левую сторону, откуда к ней приближались эти монстры, Грэйнджер, налету вспрыгивая на этот прут и хватаясь правой рукой за один из тех, что был цел в решетке, сбросила с левого плеча лямку рюкзака, перехватившись за решетку левой рукой и пропихнув его вперед, выдохнула и начала протискиваться в зазор между прутьями. Правое плечо, голова, грудь, бедро...
Она почти выпадает из ограды, не особо мягко приземляясь на правое плечо, но тут же перекатывается на спину и, подхватывая лямку рюкзака, вскакивает на ноги, чтобы увидеть, как в ограду кладбища врезается десяток монстров.
- Да что же это... - растерянно выдыхает девушка, пытаясь восстановить дыхание и успокоить загнанно бьющееся сердце. Однако, разворачивающаяся перед ней картина бьющихся о прутья решетки инфернальных тварей никоим образом этому не способствовало. Гермиона сделала пару неловких шагов назад и, еле заставив себя оторвать взгляд от этой жути, отвернулась, скорым шагом направляясь прочь.
Она помнила, что ей нужно найти телефон. Теперь к нему, правда, прибавилось оружие. Но его она нашла быстро - оружейный магазин оказался прямо за углом. Там она обзавелась охотничьим ножом, двумя пистолетами вместе с наплечной и напоясной кобурами, забила обоймами рюкзак, еще несколько заткнула за пояс джинсов.

...пустые улицы, пустые машины на обочинах, пустые магазины и дома. Не работающие телефоны. Город был будто минуту назад, но покинут. И только на границе тумана, да в темных коридорах бродили жуткие тени и фигуры, но как только наушники начинали шипеть - она меняла курс, поняв, что таким образом те реагируют на приближение монстров. Старалась экономить патроны.
Она шла по пустому, черт бы его побрал, городу, наполненному только туманом, тьмой, да тварями в них.
И чем-то еще. Чем-то еле уловимым. Оно повисало в воздухе после каждого сделанного ею выстрела, слышалось в предсмертных хрипах и стонах, что издавали монстры, оставалось кровавым следом на ноже, когда очередной монстр имел иное строение, - уже третий вид за те несколько часов, что она бродила по городу, - оказывался слишком юрким и подбирался слишком близко.
Она не понимала, что ей делать дальше. Просто шла вперед.
Однако, в какой-то момент девушка осознала, что вновь оказалась рядом с кладбищем. Перед открытыми решетчатыми воротами. Не совсем улавливая, как, фактически, вернулась назад, если шла вперед, Гермиона, прислушиваясь к тишине в наушниках и сжимая в руке пистолет, развернулась, чтобы пойти прочь.
...и резко обернулась на голос, произнесший ее имя. Но никого нет. Только все тот же ряд надгробий с именами ее знакомых.
Она делает шаг вперед. Еще. И еще. Медленно проходит мимо могилы своих родителей. Мимо могил одноклассников. Друзей...

Задолго до их рождения в Англии появилась организация террористов, почти культ, возглавляемый талантливым и харизматичным юношей, желавшим силы, власти и подчинения. Он собрал вокруг себя много приспешников и практически поверг страну в хаос, топя ее в крови и страхе. Была и оппозиция. Многие родители тогда еще только будущих одноклассников Гермионы умерли или сильно пострадали. От рук другой части родителей. Но из-за явного помешательства и нелепой случайности "Темный Лорд" пал. В ту ночь в ключевой операции погибли и родители Гарри.
Спустя десять лет они детьми поступили в частную школу. Познакомились. Подружились. Не все, конечно. Было и соперничество, и ссоры, и драки. Но они же были детьми, это же была школа.
А потом "Темный Лорд" вернулся. Оказалось, что он тогда по столь же нелепому недосмотру все-таки выжил. Не добили. И он возродил свою организацию, заставил отвертевшихся от тюрьмы приспешников вернуться к нему. И события двадцатилетней давности начали повторяться. Дети, конечно же, хотели помочь своим родителям в борьбе с "Пожирателями Смерти" - так они себя называли. Другая часть ребят металась, потому что их родители состояли в этой группировке. Но все они неизменно прошли дополнительное обучение, почти военную подготовку: управление с огнестрельным оружием, холодным, тактика, защита, нападение.
Родители Гермионы пытались держаться подальше от всего этого. Но не могли в этот раз уехать, не могли оставить дочь одну, как бы она сама их об этом не просила. А она не могла остаться в стороне. Не могла оставить друзей, не могла оставить эту битву, потому что...не могла. И Гермиона просто уехала в школу после очередных каникул. А через неделю произошел теракт: ряд взрывов, разнесших три станции метро и несколько жилых кварталов. Конечно же, там жили и Грэйнджеры.
И в ней что-то сломалось.
Она могла придумать что-нибудь. Она ведь чертовски умная, и могла придумать очень многое, чтобы остаться в Англии и продолжить борьбу. Но она опустила руки и уехала на дальний континент к единственной живой родственнице под опеку. Поддерживала связь только с Гарри - просто не могла не отвечать на его письма.

Но его больше нет.
Она оставила своих родителей - и они умерли. Она оставила своих друзей - и они умерли.
- Гарри... - еле слышный шепот с губ.
"Тебя с ним не было".
И его больше нет.
И все то, что витало в воздухе, в этом проклятом тумане, навалилось на нее, заставляя упасть на колени и вскинуть голову, вырывая из горла не то крик, не то вой. Протяжный, надрывный, полный тоски, боли и вины.   
Это наказание. Бродить по городу потерянных душ среди монстров, тумана и тьмы.
Потому что оставила. Потому что предала. Потому что ее не было рядом, когда Гарри была нужна помощь.
Потому что осталась жива.
Но это была не жизнь. И вот она здесь. Воет на кладбище в городе-призраке над могилами, которых не может здесь быть.
Она чувствует влагу на лице. Пальцы левой руки размазывают слезы по левой щеке. Правой же касается внешняя сторона ладони - и металл. Пистолет. Она все так же сжимает пистолет. В наушниках медленно нарастает шипение.
Гермиона всхлипывает, немного судорожно вздыхая.
Она ясно понимает, что ей нужно делать. Она не сможет бесконечно отстреливаться и бегать от этих монстров. В тумане этого города. Беспросветно.
Шипение нарастает. Кажется, слышно, как шипы конечностей с силой входят в землю, приближая своих носителей.
Поэтому Гермиона приставляет дуло пистолета к виску. Она не пытается встать. Просто еще мгновение смотрит на имя на надгробии перед собой. Закрывает глаза. И спускает курок.

...и открывает их, моргая на мягкий свет камина. Плечи и шея ноют от неудобного положения. На коленях лежит раскрытая книга.
Но проснулась она не от этого.
- Гермиона, - Гарри еще раз тихо зовет ее по имени, теперь уже трогая за плечо. - Ты опять уснула в Выручай-Комнате за очередной книгой по боевой магии. Пойдем, я отведу тебя в твою спальню. Тебе нужно нормально поспать. У нас завтра зачет по Зельям, и Макгонагалл намекала на контрольную, помнишь?
Она снова моргнула - перед ее глазами появился Гарри, немного обеспокоенный, но старающийся скрыть это за улыбкой.
И это вызывает улыбку и у нее:
- Я рада тебя видеть, - голос немного хриплый со сна, Гермиона выпрямляется в кресле, пытаясь размять плечи.
- И я тебя. Еле нашел, кстати, опять, - он улыбается чуть увереннее. - Пойдем. Пробежим вдвоем под мантией-невидимкой, благо до башни недалеко.
Девушка кивнула, принимая протянутую парнем руку и поднимаясь из кресла.
Уже у себя в комнате, переодевшись в пижаму, забравшись в кровать и ноксом погасив свет, она задумалась над своим сном. А был ли это сон? Она же все помнит, все те девятнадцать лет. Хотя и после сна такое возможно.
...но сейчас она точно знает, чем беретта отличается от вальтера, и как управляться с охотничьим ножом.
И многое, многое другое.