На вас когда-нибудь нападала паранойя? Такая, снедающая изнутри, заставляющая оглядываться по сторонам в собственной комнате, в которой по определению никого быть не могло. Вздрагивать от каждого шороха и ждать, что вслед за шорохом, зазмеившейся по стене тенью, кто-то скользнет за спину и воткнет в нее нож. В случае Гарри - наградит прекрасным зеленым светом, который мог бы вмиг закончить все его страдания. Просто, как говорится, по мановению волшебной палочки, оборвать эту чертову череду случайностей, благодаря которым он все еще жив. Паранойя. Она накрывала с головой, с каждым днем все сильнее, заставляла подозревать всех и каждого в том, о чем он сам бы никогда не позволил себе думать, но не сейчас, когда любой промах может стоить жизни. По воле случая, у которого Поттер был в явных любимчиках - чужой жизни. Он уже не старался взять себя в руки, не пытался поговорить с Роном, который стал смотреть на него, как на явного претендента в стены Св. Мунго. Не слушал Гермиону, единственную подругу, кто соглашался с его подозрениями, но все же мягко, надеясь, что он не поймет, уводила от мыслей, старалась изо всех сил успокоить героя, невольно намекая на чертову паранойю.
И что в итоге? Он злится, разве что волосы на себе не рвет от отчаяния, чувствуя, что прав, но все словно сговорились и не замечают очевидных вещей. И, возможно, назови он причиной своих подозрений любое другое имя, эффект от его слов был бы принят как-то иначе. Возможно. Но он не мог назвать другого, потому что его не было, был только он. Чертов белобрысый слизиринец, который вел себя ПОДОЗРИТЕЛЬНО!
Малфой.
Если раньше это были мелкие каверзы, подставы, даже вполне себе серьезные обвинения, из-за которых у их золотого трио было куча проблем, в этот раз Гарри был уверен, что все куда более серьезно, чем он может себе представить.
Паранойя....
Выедающая каждую клеточку его тела.
Малфой что-то замышляет, - шепотом из темноты и ему лишь остается в бессилии сжимать кулаки, сходить с ума и превращаться в неадекватного мальчика-который-все-же-слетел-с-катушек.
Он шел на ужин в полном одиночестве, он сам не заметил, как выбрал окольный путь до Зала, продвигаясь по коридору восьмого этажа, прокручивал в голове последние события.
Поттер знал, интуитивно чувствовал причастность младшего Малфоя к произошедшему, но не имел и малейшей зацепки, чтобы доказать это, не говоря о том, чтобы обличить.
Он по привычке достал Карту Мородеров, надеясь хотя бы сейчас поймать по ней Малфоя, но того нигде не было и значило это лишь одно - он опять в Выручай-комнате.
- Чертов Малфой, - зло выругавшись, Гарри завернул за угол и затормозил, заметив на карте маленькую точку помеченную «Малфой», в мужском туалете на седьмом этаже.
Гарри поспешно свернул к лестнице и, быстро спустившись по каменным ступеням на один этаж, понесся по коридору. Добежав до туалета, он неосознанно прижался ухом к двери. Волшебник сам не понял, что именно заставило его пойти дальше и приоткрыть дверь, вслушиваясь в голоса. Малфой молчал, только плечи как-то нервно вздрагивали, а шум воды заглушал чужое дыхание и что-то еще.
Слизеринец стоял к нему спиной, вцепившись руками в раковину и склонив над ней светловолосую голову.
Гарри замер, словно оглушенный: во всем облике Малфоя была какая-то беззащитность и сломленность, он тяжело дышал, а по телу словно проходила крупная дрожь. Сказать, что он растерялся - не сказать ничего, и стоило наверно просто взять и уйти, аккуратно прикрыв дверь, но он стоял, словно завороженный, глядя на блондина. Всего минута, он успел сделать ровно полшага назад, собираясь прекратить все это, но в этот момент слизеринец поднял глаза и встретился взглядом с Поттером.
- Малфой...

Удивление замешанное на паранойе - тот еще коктейль Молотова, стоит лишь поджечь и пламя начнет лизать кончиками огненных языков душу. Поттер рефлекторно сжал свою палочку и замер, готовый в любой момент к атаке. Каждая мышца ныла от напряжения, он пропустил первый вопрос, который звучал скорее риторически, чем тот, на который стоит отвечать, а вот последующий вынудил открыть рот и уставиться на блондина в недоумении.
Нет, конечно нет, поверить, что на Малфоя вдруг снизошло просветление, и он вот прямо сейчас грохнется на колени, каясь во всех грехах, обещая все искупить и исправиться... нонсенс. Уловка?
Гарри скользнул внимательным взглядом по подтянутой фигуре блондина, тот держался как и всегда непринужденно и высокомерно: прямая осанка, вздернутый нос и привычная надменность на лице и в глазах. Вот только что-то было не так, что-то выбивалось из общей картины. Поттер не видел, скорее чувствовал скрытую нервозность и тихий звон тетивы, которая готова была лопнуть, сорвав весь этот спектакль масок.
- Думал, - ответ сорвался помимо собственной воли, и Гарри едва не закрыл свой рот ладонью, удивленно моргая и прикидывая, с какого перепуга его вдруг на откровенности понесло. И не с кем иным, как с Малфоем, который спит и видит, когда надежда магического мира оступится и сдохнет уже, наконец, прекратив путаться под ногами. - Но... мы слишком разные, Малфой, - Поттер сделал шаг вперед, заходя в туалет и закрывая за собой дверь. И нет, он не станет думать, с чего вдруг снизошел до того, чтобы просто поговорить...
Паранойя тоскливо махнула рукой, уступая место гриффиндорскому упрямству, и вальяжно проследовала в темный уголок сознания Гарри, ожидая своего выхода. Видимо, там же приютились здравый смысл и чувство самосохранения. Хотя нет, палочку он все еще сжимал, пристально наблюдая за слизеринцем.
- А если бы и стали друзьями, твой серпентарий вряд ли одобрил выбор друга с другого факультета, - усмешка скривила губы, и Поттер встал напротив Малфоя, что все еще опирался на раковину, словно боялся ее отпустить и потерять равновесие.
Да что, черт возьми, с ним творится?!
Поттер молчал, не сводя зеленых глаз с блондина. Вода из крана заглушала его дыхание, но Гарри видел, что тот дышит часто, словно после долгого бега, или...
Плакал?
Темная бровь невольно взметнулась вверх, и Поттер стиснул зубы, цедя слова, стараясь не сорваться на обвинения:
- Ты... это ведь был ты, Малфой? Вино, опаловое ожерелье?.. - злость недовольно завозилась где-то в груди, поднимая голову.
И вот стоит, наверно, выбить из него правду, а после потащить в директору, но опять это чертово "но", благодаря которому он все еще стоит напротив блондина, не сводя с него глаз.
- Почему, Малфой? - он не собирается задаваться вопросом, почему ему важно было услышать причину, как и не спрашивает себя, какого Мерлина тянет, вместо того, чтобы принять меры.
Все эти дни он следил за ним, пытаясь поймать с поличным - и что сейчас? Признания еще нет, но и сомнений тоже. Он знает, что именно Малфой виноват во всем произошедшем, тогда почему?
Оттолкнувшись от закрытой чуть ранее двери, Поттер сделал ровно два шага, сократив расстояние до парня до минимума.
- Я хочу знать, почему, Малфой?

Поттер молчал, слушая тираду слизеринца. Просто молчал. Он не отмазывался, не кидал ложных обещаний, не соврал ни в одном слове или фразе. Потому что не в его природе врать. Недоговаривать - да, но не врать, тем более сейчас. Незачем. Он смотрел на Малфоя и от взгляда не укрылись ни порывистое движение к карману мантии, в котором точно была спрятана палочка, ни дрожь в голосе, завуалированная злостью, но на самом деле в нем были страх и обида. Самая банальная обида. Оставалось только понять, на кого именно злился Малфой больше: на него - "героя-который-отмазывается-и-ни-черта-не-понимает" - или на себя.
Он молчал, терпеливо слушал и молчал, хотя уж ему-то было, что ответить, но в коем-то веке Поттер крайне вовремя уловил те самые нотки презрения в голосе, граничащие с истерикой. Малфоя трясло, слова лились, казалось, беспрерывном потоком, а он - он просто молчал и ждал.
И если минутами ранее он сам готов был сорваться с тормозов и накинуться на слизеринца, добивая словами, ткнуть носом во все их различия, упоминания о которых так возмутили Малфоя, то всего через несколько глубоких вздохов, Поттер словно протрезвел, загоняя рвущуюся агрессию в самый темный угол.
Он даже не заметил, как расстояние между ними сократились до критического минимума, который между ними попросту недопустим и грозил немедленной расправой. Гарри просто стоял и слушал, он слушал белобрысого подростка, отсеивая ненужное и ожидая всего одного ответа, который через пару секунд расставил все на свои места.
"Он убьет меня!" - брошенное в сердцах, фактически Поттеру под ноги.
Брюнет нахмурился, зеленые глаза опасно потемнели сжигая привычную зелень, словно кто-то внутри внезапно выключил свет.
- Малфой, - слова слетают с губ, но сам Гарри не произносит ни звука. Он стоит молча, смотрит на Малфоя, которого уже откровенно трясет, и находит странное чувство понимания. Он понимал чертового хорька, как никто другой.
Это он - Гарри Поттер - с самого первого курса привык осознавать тот факт, что Темный Лорд убьет его, завершит то, что не сумел. Первое время ему было страшно, его мучили кошмары. Да чего там - мучают до сих пор. Но толи его природное безумие сыграло не последнюю роль, толи врожденное упрямство, благодаря которому он попросту не допускал возможности своей смерти, пока самолично не отправит убийцу своих родителей на тот свет.
Факт остается фактом - он смирился с тем, что, возможно, погибнет. Рано или поздно это случится, но он никогда не позволял этому чувству захватить его, сожрать изнутри, сломив. И друзья. У него всегда были близкие друзья, готовые пойти за ним и в огонь, и в воду...
Что было у Малфоя? Все. До недавнего времени все происходящее, грядущее, было для него лишь игрой, поводом повыделываться перед друзьями на правах отпрыска влиятельной семьи. И почему-то Поттер догадывался, что Малфой не был готов к жестокой реальности, где ему пришлось столкнуться с его, Поттера, кошмаром наяву. И на деле оказалось, что блондин не был готов рискнуть своей шкурой, тем более поплатиться за провал жизнью. Что в итоге? Нет поддержки, ему некому об этом рассказать, нет рядом отца, который всегда мог прикрыть и защитить, оставить его в блаженном неведение о том, как на самом деле устроен магический мир, где есть Темный Лорд. И для всего этого Малфой не был готов, он был избалованным ребенком, гаденышем, портящим его, Поттера, жизнь, но он не был убийцей. В отличие от Гарри он не был готов к тому, чтобы убить. Убить на самом деле и умереть самому.
- Успокойся, - голос не дрогнул, он не чувствовал ни радости, ни злорадства, что слизеринец, наконец, получил по заслугам, только чертово понимание и жалость.
Понимание того, что все свалившееся на Малфоя - слишком, для того, чтобы справиться одному и не свихнуться.
Гарри нахмурился, всматриваясь в лицо слизеринца. Тот стоял бледный, как полотно, в глазах плескалась ненависть и страх, животный, неподдельный. Он боялся, боялся умереть, боялся убить, но кажется в данный момент он испугался того, что раскрылся... и никому иному, как Гарри Поттеру.
Брюнет глубоко вдохнул и прямо посмотрел на Малфоя, прикидывая, насколько тот не в себе, чтобы внезапно не осознать, что произошло, и не кинуть пару непростительных в попытке исправить ситуацию. Но тот лишь поджимал тонкие губы и смотрел с вызовов. Серые глаза лихорадочно блестели, толи от ненависти, толи от подступающих слез.
Поттер  склонил голову чуть на бок, все так же не отводя глаз от слизеринца, сделал небольшой шаг назад и протянул ему руку, сам пока до конца не осознавая, что собирается делать с тем, что узнал.
- Я помогу тебе, Малфой, если ты примешь помощь, - он говорит вполголоса, не моргая и ожидая ответа. Слова, в данном случае не так важны, как одно простое действие, которое, как ему казалось, могло все изменить.

Сон, грязными красками иллюзий по холсту реальности, мелкими штрихами и резким, зеленым мазком через красную линию, срываясь за край мольберта, чтобы продолжить творить уже там. Стирая рамки, которые оставляли в зоне комфорта, призрачно уютной и обманчиво надежной, безопасной.  Пожалуй, именно таким Гарри видел Малфоя, в его крохотном мирке, где все было хорошо, но пришлось все сломать и посмотреть на мир через призму реальности.
Поттер отступает на шаг, когда блондин, срывается с места к нему навстречу, и совершенно не думая, делает полтора вперед, словив в свои объятья, кажущееся сейчас почему-то слишком хрупким в его руках, тело Малфоя.
Он слушает его голос, ловит каждое слово и не замечает, как крепче прижимает к себе, как рука, дрогнув лишь на мгновение, опускается на светлые, непривычно всклоченные волосы, ложиться на макушку и ведет ладонью вниз, успокаивая. Гарри не перебивает, только кивает, не понимая, что Малфой его не видит, но вся ситуация похоже на какую-то злую шутку. Вот, минуту назад, он готов был проучить, наконец, завравшегося хорька, что так долго отравлял ему жизнь, и что сейчас? Гарри сжимает ткань чужой мантии, сминает, боясь отпустить, потому что не уверен, хватит ли у слизеринца сил, не рухнуть позорно на залитый водой пол. 
Он слушает всхлипы и забывает, как это - дышать спокойно, не беспокоясь о том, что кому-то сейчас больно настолько, что гордость забилась в темный угол сознания, уступив место чистой истерике.
- Тшш, все хорошо. Я понимаю, - не соврал ни в едином слове, действительно понимает, чувствуя себя фигурой на шахматной доске, которой двигают так, как хочется, не спрашивая разрешения, не интересуясь желаниями пешки... или короля. Понимает и научился с этим справляться, выбрав свой путь, но не позволил участникам затянувшейся шахматной партии узнать, что одна из ключевых фигур задумала бунт.
Гарри ведет ладонью по мокрым волосам, приглаживая в привычную прическу, словно извиняясь, пытается таким нелепым движением вернуть все назад, как было, словно вот это способно избавить блондина от знания, которое он получил, сам того не желая.
Поттер почти ласково кладет ладонь на затылок блондина, немного надавливая, вынуждая спрятать заплаканное лицо у себя на груди. Тот не сопротивляется, но от пережитого явно едва ли способен держаться на ногах. Волшебник аккуратно придерживает Малфоя под лопатками, обхватив свободной рукой поперек спины и сделав пару шагов со своей ношей к стене, туда, где пол по-прежнему оставался сухим, прислонился.
- Все будет хорошо, - повторяя давно заученное "заклинание", Гарри поудобней перехватил блондина и медленно начал оседать на пол, утаскивая какого-то безвольного слизеренца за собой. На секунду ему показалось, что тот потерял сознание, но негромкий всхлип фактически сразу отмел подобные подозрения.
Оказавшись на полу, все еще не решаясь отодвинуть от себя слизеринца, Гарри шумно выдохнул, прикидывая, что ему делать дальше. Малфой в его руках больше не рыдал, что настораживало и заставило невольно напрячься, в конце концов - это Малфой, с него станется опомниться, понять, в каком свете показал себя злейшему врагу и напасть, зарядив непростительным в спину. Но тот не двигался, тяжело дышал и едва ощутимо дрожал.
Поттер не знает, сколько они так просидели, прокручивая каждый в своей голове то, что сейчас происходит. Гарри прекрасно понимал, что чувствует хорек, он так же не без удивления понял, что по какой-то совершенно не ясной причине разделяет его метания, сомнения и боль...
Кривая улыбка коснулась тонких губ и Поттер тихо усмехнулся, крепче обняв Малфоя и чувствуя, как чужое дыхание щекочет его шею.
Что делать дальше, он не имел и малейшего понятия, все, что было действительно важно - это иррациональное желание защитить того, кого так долго ненавидел... и того, кто так запросто показал свое истинное лицо, послав ко всем чертям репутацию. Сказать по правде, до этого момента, Гарри не представлял, что блондин, оказывается, может быть обычным человеком и чувствовать хоть что-то, кроме озлобленности и зависти со всеми вытекающими.
- Эй, - голос хрипит, словно горло внезапно сдавила невидимая рука. Гарри прокашлялся и произнес уже чуть громче. - Ты как?
Банальный вопрос, но, пожалуй, это все, на что он сейчас способен.

Отредактировано Harry Potter (25 июля, 2015г. 23:54)