- И вы правда считаете, что стоит тратить время на этого автора? Его произведения посредственны, как минимум, и он...
- Сентиментален.
- Именно. Однако, из ваших уст это звучит, как комплимент.
- Что вы, вам показалось.
Хитрый прищур темных глаз был устремлен на нее и красноречиво давал понять, что профессор не поверил ни одному слову. Миллисента же, не привыкшая к столь расслабленному разговору, не таившему под собой никакой подоплеки, лишь рассмеялась в ответ, признавая свою пагубную слабость к сентиментальным и романтическим книжным произведениям. Они сидели на небольшой поляне, прямо на молодой траве, которая еще пахла свежестью после недавнего дождя и просто беседовали обо всем подряд. Они никуда не спешили, ничего не опасались и не ставили себе целью с помощью разговора что-то выяснить, просто наслаждались теплым летним днем и позволяли себе иногда углубляться в философские темы, постепенно узнавая о друг друге нечто новое. Однако, солнце так сильно палило руку Милс, что через некоторое время это ощущение стало невыносимым и вызвало боль, которая и вернула девушку в реальность.

Отдернув руку от полоски света, проникающего в комнату между неплотно прикрытыми занавесками, Булстрод с тихим стоном разочарования раскинулась на подушках. Такие сны посещали ее почти регулярно с того момента, как профессор оставил ее на попечение мисс Малфой и девушка упивалась ими, боясь потерять эту придуманную, но при этом успокаивающую нить с образом того, кто был ей так дорог. Эта иллюзия позволила ей не впасть в уныние после возвращения и дала силы для того, чтобы пережить недельный кошмар, в который отец превратил ее жизнь. Однако, после того, как он посмел поднять руку на дочь и ее щека заалела отчетливой отметиной его ладони, мистер Булстрод стал более терпимым и даже согласился забыть о произошедшем. Милли же, пользуясь поддержкой тетушки, некоторое время посидела в поместье, а затем и вовсе перестала скрываться. Слизеринская закалка позволяла ей без труда смотреть в лицо сплетникам, не позволяя им насладиться стыдом и слабостью. Она ответила за свой поступок и ни мгновенья ни сожалела об этом. Спустя пару недель она даже посетила обиженных родителей жениха и принесла свои извинения. Вряд ли, конечно, ее и правда смогли простить, зато Сента смогла окончательно успокоиться, ибо перестала опасаться внезапно повстречаться с ними. А прекрасные сны, позволяющие целыми ночами хотя бы мысленно быть счастливой, помогали ей достаточно быстро обрести покой и умиротворение.  Однако, когда девушка заметила за окном сову, ее сердце пропустило удар, сбиваясь на бешеный ритм.

Соскользнув с кровати и путаясь в подоле шелковой ночной сорочки, Милс ринулась к окну, своим видом почти спугивая птицу. Но, судя по всему, сова была воспитана хозяином в суровых условиях, ибо выглядела она смертельно перепуганной, но при этом и не пыталась упорхнуть, явно не желая оставляя послание без присмотра. И только когда Булстрод взяла в руки желтоватый конверт, она облегченно ухнула и улетела.

Присев на пуф, стоящий рядом с окном, девушка положила конверт к себе на ладони и смотрела на него так пристально, будто пыталась понять содержание послания, не вскрывая его. Неизвестная сова соответствовала неизвестному адресату, что могло натолкнуть Милс на одну мысль, которая, однако показалась ей слишком желанной, чтобы оказаться правдой. Еще в школьные годы она поняла, что никогда не произойдет то, чего ты так упорно и страстно желаешь, лишь отпустив мечту в свободный полет мысли, можно надеется, что когда-нибудь она исполнится.

Слегка подрагивающими от волнения пальцами она раскрыла конверт и осторожно извлекла из него открытку. Ни единого написанного слова, но при этом одно изображение говорило ей больше, чем могла вместить бумага. Неужели он помнил...
Будучи уверенной, что профессор, вернув ее домой, избавился от настигших его неприятностей и больше не захочет быть причастным к ее жизни, Сента была невероятно удивлена этим посланием. Женское сердце тут же затрепетало от нахлынувшей надежды и девушка позволила себе на некоторое время погрузиться в сладостное состояние мечтательности. Выводя кончиками пальцев по открытке замысловатые невидимые узоры, она мысленно восстанавливала в памяти образ Снейпа, не упуская ни единой детали. Образ оказался таким ярким, что Будстрод с трудом прервала свои еще сонные раздумья, ощущая, как сознание окутывает ощущение тоски. Не тяжелой и холодной, а приятной и теплой, ностальгической.  За решением возникших проблем после своего возвращения, Милли никак не могла уделить внимания своим эмоциям, которые за один тот день весомо изменились. Наверное, нужно было прислушаться к голосу разума, оставив открытку на память о прекрасном дне в своей жизни и забыть о послании, не задумываться над мотивами, которыми руководствовался мужчина, отправляя ей сову. Но вместо этого, она еще сонно щурясь и повинуясь необъяснимому порыву нежности, взяла небольшой листок пергамента и устроилась возле туалетного столика.

"Времени суток, профессор.
Благодарю не столько за саму открытку, сколько за напоминание о том прекрасном дне, с удовольствием сохраню это изображение.
Отец мне поведал, какие ужасные вещи придумывали злые языки о нас, после моего триумфального побега, и мне хочется искренне верить, что эти слухи не нанесли вашей репутации особого вреда. Если вам все же задают столь же глупые и раздражающие вопросы, как и мне, от всего сердца прошу прощения, что втянула вас в это. А еще, примите отдельное извинение за то, что я ни о чем не сожалею.
ваша Миллисента".

Запечатав письмо, девушка отправила его совой, еще до конца не осознавая, что именно сделала. Спустя только несколько минут после того, как ее птица покинула пределы поместья, Миллисента была готова провалиться от стыда сквозь землю. В сотый раз припоминая содержание записки, она находила в ней все новые признаки косноязычности, моля, чтобы ее питомец по дороге потерял этот злосчастный ответ, которого наверняка даже и не ждали.

Стараясь убедить себя в том, что профессор вполне может не ответить на ее послание, Миллисента решила заняться чем-нибудь приятным, чтобы избавиться от назойливых мыслей. После возвращения, отец на некоторое время запретил ей покидать поместье, сказав всем знакомым, что дочь отбыла во Францию на отдых к родственникам, ибо сорвавшаяся свадьба и ей нанесла непоправимый моральный ущерб. Герберт Булстрод не раз заметал следы своих нечистых делишек и всегда выходил сухим из воды, так что спустя время ему не стоило особых усилий повернуть все случившееся против семьи жениха. Несколько слухов, одна газетная заметка с его интервью и уже половина магического мира считала, что Милс сбежала из под венца потому что не хотела сочетаться браком с человеком, которого не любила. Конечно, отчасти это было правдой, но с другой стороны молва обрушилась на неудавшегося жениха, высмеивая его неспособность увлечь молодую девушку, чего он совершенно не заслуживал. Впрочем, все это уже перестало интересовать девушку, которая считала дни до окончания своего домашнего ареста.

Потратив большую часть дня на конную прогулку по окрестностям поместья, Миллисента вернулась в комнату довольной, но порядком измотанной. Никаких признаков почты не наблюдалось, поэтому, в очередной раз приказав себе не ждать, она отправилась переодеваться и приводить себя в порядок. Потратив на это непозволительно много времени, она отклонила приглашение отца вместе отобедать и, устроившись на излюбленном месте возле окна, погрузилась в чтение. Однако, спустя всего пару страниц, ее одиночество было нарушено уже знакомой взъерошенной совой.

В первое мгновение не веря своим глазам, девушка просто смотрела на сову так же удивленно, как и та на нее. Но затем птица стала проявлять недовольство медлительностью адресата и Милс поспешно подобрала брошенный на подоконник пергамент. Посланник упорхнул, а она еще долго смотрела вслед сове, даже боясь подумать о том, что может содержаться в послании. Несомненно, ее буквально разрывала изнутри радость от того, что Снейп ответил, но при этом она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать - послание может нести совсем не радостную для нее информацию. Отложив книгу и положив письмо себе на колени, Булстрод с задумчивым видом рассматривала его, никак не решаясь вскрыть. Однако, вскоре поняв, что ей все равно придется прочитать письмо и поэтому совершенно глупо изводить себя раздумьями, она разорвала печать.

Перечитывая строчку за строчкой, Миллисента упивалась знакомым почерком. Странно, но только теперь, читая слова, написанные его рукой, она поняла, насколько соскучилась по школьным временам. Конспекты, перечеркнутые категорическими замечаниями всегда приносили ей необъяснимое сакральное удовольствие. Казалось удивительным и невозможным, что в процессе проверки работы, Снейп хоть на мгновение вызывал в памяти ее образ - ради этого стоило примиряться с едкими замечаниями и испорченными рукописями. А теперь он написал послание, адресованное только ей. Конечно, с его стороны это было не больше, чем проявление формальной вежливости, но все равно для нее этот небольшой листок пергамента станет огромной ценностью.

За окном, переливаясь и угасая алыми всполохами догорал закат, а Милс все еще сидела возле окна, погруженная в размышления. Послание профессора уже было аккуратно свернуто и спрятано в небольшой шкатулке, обитой изумрудным бархатом, а девушка который час ломала голову над ответом. Обычно не знающая проблем в выражении своих мыслей вслух или же на бумаге, теперь она не могла заставить себя написать хотя бы слово. Все казалось вычурным или слишком официальным. Наконец, сдавшись, она призвала пергамент и перо.

"Добрый вечер, профессор,
Об отце не беспокойтесь, он лишь потребовал моих признаний что все произошедшее - исключительно моя инициатива, а вы оказались втянуты в это по доброте душевной. Он наоборот хвалил ваши педагогические способности и восхищался вашей преданностью студентам. Пусть и бывшим. Посему, не вижу препятствий для того, чтобы снова меня вам доверить.

Я не вняла вашим словами, я пошла за вами. В этом есть значительная разница и вины в том вашей нет однозначно.
Исход не просто благоприятен, он превосходен. Вы сделали меня счастливой и подарили день, полный радости, душевного восторга и внутреннего равновесия. Спасибо за то, что были рядом. "

На этом слове перо Милс застыло. Она написала слишком много и мысли путались, не позволяя сосредоточится и оценить насколько личным было письмо. Ей хотелось поддерживать официально-отстраненный тон, но  слова сами выливались на бумагу и отчего-то совершенно не хотелось этому препятствовать. Поэтому, быстро подписав послание коротким "Миллисента", она свернула пергамент и, пока не проснулась та часть сознания, которая отвечала за здравый смысл, отправила сову профессору.

И вновь, как только птица скрылась за горизонтом, девушку охватил ужас от содеянного.

Бросив все дела и надежно заперев дверь в спальню, Миллисента устроилась на кровати, кладя перед собой долгожданный ответ. Конверт был плотным, а значит профессор расщедрился на полноценное письмо, но мысль об этом не принесла девушке даже толику радости. Всем было известно, что Снейп, не любивший тратить свое драгоценное время на пустые разговоры, мог пустить в ход свое красноречие лишь в случае, когда собирался унизить собеседника по всем правилам. Однако, за столько лет Миллисента привыкшая к подобным поворотам, не собираясь допускать в ощущения тот знакомый липкий холод страха и поэтому резко разорвала конверт, не давая себе пути к отступлению. Уже знакомый листок упал к ней на колени, раскрываясь. Увидев свой почерк и признав в этом клочке свое послание, Булстрод замерла, с удивлением глядя на расплывающиеся перед глазами буквы. Он вернул ее письмо...

Медленно откинувшись на подушки, Милс уставилась в потолок, пытаясь совладать с эмоциями. Слезы от напряженного ожидания и внезапного произошедшего поворота, скользнули от уголков глаз по вискам, но девушка глубоко выдохнула, стараясь вернуть себе спокойствие. Интересно, что именно разозлило мужчину до такой степени, что он решил донести свое отношение к написанному подобным образом?..

За удивлением и разочарованием быстро пришла злость. Резко поднявшись с кровати, девушка решила срочно избавиться от любого напоминания о своем позоре и, схватив письмо, направилась к столику. Только благодаря чуду, Миллисента взглянула на содержание послания перед тем, как сжечь его на медном блюдце. Вновь застыв в недоумении, она смотрела на знак вопроса, выведенной точным движением, пытаясь сообразить, что это могло значить. Вернувшись к кровати, Булстрод заметила еще небольшой листок, лишь небольшим уголком выпавший из разорванного конверта. Эмоции улеглись, а  от сердца ощутимо отлегло - ее не отталкивают.

Прочитав небольшое послание, Сента не стала сдерживать желание ответить немедленно. По привычке расположившись возле окна, она призвала перо и бумагу.

"Пусть восхищается тем, чем хочет. Главное, чтобы он был спокоен и смотрел в нужную сторону.
Не будет. И да, я рассчитываю на это ваше качество, ибо у нас еще много незавершенных дел, которые я бы хотела довести до логического конца."

Странное ощущение перемен не покидало девушку. Она закончила письмо, осознавая, как сильно тот день, совместно проведенный в Петербурге, повлиял на их отношения. Снейп больше не стремился подавлять, а она становилась все смелее, постепенно забывая, что над каждым словом и действием стоит долго размышлять. Их беседа становилась естественной и легкой, начиная приносить совершенно новое чувство удовлетворения. С одной стороны это пугало, ибо открываться перед кем-то было сложно, Милли с детства приучали, что не стоит этого делать даже перед близкими. Но при этом она понимала, что только  пройдя через это, они смогут с мужчиной наладить настоящие доверительные отношения. А эта перспектива  вызывала в глубине сознания такой сильный восторг чувств, что девушка была просто не способна сопротивляться. Конечно при этом, она уговорила себя смириться с тем, что никогда не сможет получить в полной мере того, о чем томилось ее сердце, однако, доверие и расположение профессора могло в ее глазах стать вполне достойной заменой желаемого.

Взгляд Булстрод вновь упал на письмо, на полях которого красовался вопросительный знак. Это очень напоминало ее студенческие работы по зельям, которые нередко сопровождались подобными знаками и расшифровывать которые ей приходилось долго и упорно, призывая на помощь знания привычек Снейпа, а так же всю силу своей логики. Но теперь все так неуловимо, но изменилось. И эти перемены, как никакие другие делали ее по-настоящему счастливой.
Отложив в сторону записку, она вернулась к своему нынешнему письму и ниже, в качестве постскриптума, вывела, словно сноску, большой знак вопроса.

"? Это мой осознанный выбор, ничем не спровоцированный.  Тот день мне дорог только из-за вас. Вы не были причиной моего побега, но вы стали причиной того, что я была счастлива в этот день и что справилась с последствиями своего поступка весьма легко. И давайте больше не будем о свадьбе, все вокруг и так без умолку твердят о ней. "

Письмо было запечатано и тут же отправлено совой. А Миллисента продолжала сидеть на широком подоконнике и, оглядывая красивый парк поместья, погруженный в ночные сумерки, она впервые ощущала внутреннюю легкость. Пусть она написала слишком честно и, наверняка, мужчина расценит это как наглость, но больше она не хотела играть и притворяться. Если она и правда ему хоть отчасти не безразлична, ему придется смириться с ее эмоциями и чувствами по поводу всего происходящего. В конце концов, от него требуется лишь понимание и терпение, а девушка была уверена, что именно этим профессор обладает в определенном достатке.

Всполохи заката окрашивали темное небо в прекрасный цвет амаранта. Тихая музыка плавными мотивами доносилась из сада, а шум людских голосов, расположившихся в саду перед праздничным ужином, едва долетал да этой стороны поместья. Миллисента зашла в комнату, чтобы забрать веер, который так опрометчиво отвергла в начале вечера, но теперь, убедившись, что ночь обещает быть жаркой, решительно не могла представить, как пережила без этого функционального аксессуара церемонию встречи гостей. Однако, как только ее пальцы коснулись тонкого атласа безделушки, в окно влетела ее сова, держа в клюве заветное письмо. Позабыв о цели своего визита в спальню и о том, что ее ждет отец, дабы представить особо важным гостям, девушка  прошла к раскрытому окну, на подоконнике которого уже уютно устроилась птица и несколько мгновений гипнотизировала письмо, прежде чем взять его в руки - бумага была прохладной и приятно холодила пальцы.

Несмотря на то, что эта странная переписка продолжалась уже значительное время, Сента никак не могла привыкнуть к этому. Может дело было в том, что они давно не виделись и все произошедшее уже казалось скорее ярким мечтанием, нежели реальным воспоминанием. А может в том, что в памяти и сознании девушки еще до сих пор прочно сидели те образы, которые она бережно хранила и собирала в течении многих лет обучения в Хогвартсе. Будучи уверенной, что после выпуска она будет иметь возможность встречать Снейпа при особом везении лишь один раз в год, Булстрод старалась как можно ярче запечатлеть каждую его привычку, интонации и движения. А теперь, он пишет ей письма, явно руководствуясь лишь собственным желанием - это было выше ее понимания.

Развернув послание, Миллисента быстро пробежала глазами по тексту, затем хмурясь в задумчивости. Все шло отлично и теперь впереди замаячила их встреча - то, о чем девушка грезила днями и ночами, но вместе с радостью внезапно пришло осознание, что она понятия не имеет, как себя стоит вести и чего надо ожидать от мужчины. Они вроде как нашли взаимопонимание на уровне инстинктов и чувственных ощущений, но при этом до сих пор никто из них не представлял себе в полной мере мысли и чувства другого. Сента была уверена, в том, что Снейп просто отдает дань воспитанию и руководствуется в своих действиях лишь чувством долга. Конечно, иногда в тайне от самой себя она понимала, что ждет и хочет совсем не этого, но так как выбора в данном случае у нее особого не было, она просто жадно наслаждалась тем, что есть, боясь, что эта странная связь вот-вот оборвется. Но странное дело, она не только не обрывалась, а казалось, что только крепла с каждой встречей, а теперь с каждым письмом. Наверняка, со стороны это выглядело весьма однозначным и красноречивым образом, но привыкшая к тому. что все, что дорого доставалось ей очень высокой ценой, Милли и помыслить не могла, что истина перед ней на раскрытой ладони.

Призвав перо и бумагу, она присела на пуф возле окна.
"В таком случае, дело за вами. Обещаю к моменту встречи точно и ясно сформулировать свои пожелания. Надеюсь, что обстоятельства не заставят нас надолго откладывать данную договоренность.
Миллисента"
Отправив ответ буквально сразу, Булстрод не стала в этот раз погружаться в размышления. Схватив ранее позабытый веер, она вихрем шелка и кружев, покинула спальню, все же не отказав себе на мгновение погрузиться в романтические мечтания.