[AVA]http://i.imgur.com/B0ZAUvb.png[/AVA] Гермиона не любила две вещи - ожидание и нехватку информации. И если с первым она вполне умела мириться - терпения ей, в конце концов, было не занимать, то вот незнание чего-либо очень ее раздражало. Ведь если она чего-то не знает - она не сможет помочь в нужный момент. Мысли о том, что она все еще фактически ребенок, посещали ее не часто. Гарри уже три раза встречался с Тем-Кого-Нельзя-Называть - и назвать его ребенком язык не поворачивался. Значит и она должна быть взрослой, чтобы помочь ему. Ведь в складывающейся ситуации помощь и поддержка ему необходимы. По крайней мере, знаний у нее хватит, умениям она обучится. А вот с получением оперативной информации в виду именно возраста были проблемы. То, что она вычитывала из Пророка наводило какую-то смесь тоски и ужаса с желанием воскликнуть "Да вы шутите! Что за бред?". Хорошо еще, что Гермионе удалось заткнуть Риту Скитер, иначе было бы совсем "весело". 
В общем, творился явно какой-то беспредел. На фоне факта возрождения Волан-де-Морта, о котором, конечно же, в прессе было ни слова, все это выглядело, мягко говоря, не радужно. Гермиона отвлекала себя чтением и домашними заданиями, которые им задали на лето. Последние, правда, быстро закончились, даже не смотря на то, что она часто прерывалась на высматривание в окне Хедвиг или Сычика. Или вообще любой совы. Она писала сама им обоим, но от Гарри ничего содержательного не приходило, а Рон во всю рассказывал про то, что творится у них в семье, в частности про Перси. Мда, еще один, не желающий видеть правду. И ведь они так и будут закрывать на это глаза, пока не станет слишком поздно, и их шоры просто не сожгут. Оставалось только надеяться, что у Дамблдора действительно есть какой-то план.
Утром восемнадцатого июля в распахнутое окно ее спальни влетел Сычик с очередным посланием от Рона, буквы в котором скакали гораздо больше обычного. Из письма следовало, что вчера что-то произошло с кузеном Гарри, из-за чего тому разрешили до конца лета пожить в Норе, ее - Гермиону - тоже приглашают и просят как можно скорее дать ответ, будет ли она готова прибыть сегодня - в этом случае за ней зайдут после семи вечера. Быстро черкнув на этом же клочке пергамента "Буду готова к семи", она отправила ответ с еле переведшим дух совенком и побежала собирать вещи. Обременять Уизли своим присутствием так надолго не очень хотелось, тем более, когда у них раздор с Перси, но... Она не могла оставаться в стороне. Произошло явно что-то серьезное.
Поэтому, когда в дверь ее дома постучалась девушка с ярко-розовыми волосами, Гермиона не удивилась, но насторожилась: в процессе знакомства с ее родителями "Тонкс, и никак иначе" - как она сама представилась - споткнулась о подставку для обуви и чуть не уронила зеркало, висевшее в холле. Однако, когда она одним взмахом палочки уменьшила чемодан девочки, у нее немного отлегло от сердца и аппарировать с розововолосой было уже не так страшно. Все-таки хорошо, что ее непоседливая способность к несению хаоса, как после некоторого времени наблюдений за аврором определила этот феномен про себя Гермиона, никак не отражалась на ее магии. Но миссис Уизли категорически не подпускала ее помогать накрыть стол. По-видимому, во избежание. Зато пока Молли справлялась на кухне, Тонкс немного пролила свет на то, что происходит в Магическом Мире, рассказав про Орден Феникса.
Мать семейства рыжих была все так же радушна, хотя и было заметно, что "предательство" одного из сыновей ее подкосило. Казалось, будто на упоминание в доме имени Перси было наложено табу. Но Гермиону больше беспокоил бледный, какой-то замученный вид Гарри. Первое время она честно пыталась ему не докучать вопросами, думая, что ему нужно собраться, побыть немного одному после того, что случилось с его кузеном. Хотя она и сомневалась, что дело в Дадли. Случилось явно что-то еще. Но парень успешно уходил от прямых ответов, быстро ретируясь из поля зрения, стоило начать спрашивать даже из далека.
Сорвался он сразу после своего дня рождения, когда Гермиона, искренне за него переживая и пытаясь вывести хоть на какую-то реакцию, сказала, что ему необходимо поговорить о кошмарах, которые его мучают, хоть с кем-нибудь. Одного взгляда на тени под глазами Гарри было достаточно, чтобы понять, что спит он отвратительно, а причиной этого с учетом всего произошедшего и происходящего могли быть только кошмары. Но на этот раз вместо пространного "Все нормально" парень наорал на нее так, что с улицы с метлой на перевес прибежал Рон, а близнецы даже выбрались из своей комнаты, откуда почти постоянно доносились шипение и взрывы разной мощности. Благо Молли с Джинни ушли в магазин. Вот только Гарри братья Уизли в гостиной уже не застали: только девушка сидела в кресле, чуть подрагивающими пальцами крепко сжимая книгу по нумерологии. Голова была опущена, поэтому заметны были только горящие щеки, но не улыбка. Слабая, немного усталая, но довольная. Ее маленькая победа - Гарри выпустил пар, осталось только дождаться, когда он остынет и придет извиняться. Что его, что Рона она успела узнать за годы их знакомства и совместной учебы, как облупленных. Поэтому она точно знала - Гарри остынет, извинится и наконец расскажет хоть что-то. Он ведь не один, черт возьми. Пусть и ведет себя, как отшельник - он. Не. Один. Ему просто надо напомнить об этом.
И ей это удалось. Он рассказал о кошмарах и что он видел глазами Волан-де-Морта. Гермиона почувствовала острую необходимость пойти в библиотеку и поискать, как такое вообще возможно - быть в сознании другого волшебника. И как это предотвратить. Она точно читала о чем-то подобном... наука о защите разума от вторжения... Но это совсем иной уровень магии, для его изучения явно желателен наставник... Ладно, она посмотрит в библиотеке, как только они прибудут в Хогвартс.
Беспокоило еще кое-что - про исчезновение сотрудника Министерства в Пророке не было ни слова до сих пор. Зато про Дамблдора и Гарри гадости продолжают печататься с завидным постоянством. Было немного странно, что Сириус еще никак не связался с Гарри. Дела Ордена, конечно, важная вещь, но это все-таки твой крестник, а ты у него - единственная семья.
Еще крайне печально было читать про то, как Министерство запустило лапу в Хогвартс. Мало того, что они планомерно губят страну своим бараньи упрямством - они теперь еще и учиться им нормально не дадут. И это перед С.О.В. Лично Гермиону значок старосты факультета, выпавший из конверта, не сказать, что сильно обрадовал. Но она быстро прикинула положительные моменты и улыбнулась.
В Косой переулок девушка напросилась с миссис Уизли - ей было жизненно необходимо побывать хотя бы в книжной лавке. Поэтому к вечеру она вернулась с целой горой книг в новом, совсем небольшом рюкзачке. Да, он обошелся ей не дешево, зато удобно - в него можно уместить целую библиотеку, и весить он при этом будет совсем ничего. А Гермионе именно это и было нужно - переносная библиотека.
Так что к моменту отъезда в Школу она уже перечитала часть книг про окклюменцию и убедилась, что обучиться этому будет непросто. Тем более Гарри, у которого всегда были проблемы с концентрацией. Ладно, Дамблдор должен же как-то в конце концов отреагировать и что-то придумать. А там она уже поможет Гарри, чем сможет.
Амбридж Гермионе не понравилась от слова совсем. Эта ее речь на пиру...а уж про "цели курса" на первом уроке Защиты она вообще молчит. Только на самом уроке смолчать не смогла. Зато теперь они точно знали, что Защите их учить никто не собирался. И это перед С.О.В.! Ну и Гарри сорвался, схлопотав отработку. Благо это просто строчки. Хотя что-то нехорошее по этому поводу и скреблось в сознании девушки. Еще и Малфой себя как-то странно ведет. Слишком тихо.
День памяти показался Гермионе хорошей идеей, ведь он мог помочь им сплотиться перед лицом опасности как внешней, так и внутренней. Ее взгляд выхватил в толпе жуткую розовую мантию Амбридж.
"Жаль только, что большая часть учеников не верит Гарри и Дамблдору. Но не все. Точно не все," - наколдовав огонек, присоединившийся к остальным в воздухе над полем, девушка шла по кромке поля, накинув на себя водоотталкивающие чары, затем нырнула под трибуны. - "Гарри должен быть где-то здесь... Вон он".
Парень как раз выпускал свой огонек, но тут же обернулся на звук ее шагов, а она и не скрывала своего приближения, только предупредила, выходя из более плотной тени:
- Это я, Гарри, - конечно же он без чар, поэтому почти невесомая водная пыль беспрепятственно оседлала на его волосах, мантии и очках. Девушка почти по привычке вытащила палочку и, направив ее на многострадальные круглые очки, шепнула слова заклинания, защищая их от воды. И как ни в чем не бывало спрятала палочку в рукав мантии и устремила взгляд наверх. - Это было бы красиво, если бы не было так печально, - но скорее все-таки "это красиво, не смотря на то, что печально". Зрелище мерцающих огоньков, подсвечивающих морось в воздухе, действительно было завораживающе прекрасно.
Но этому моменту не суждено было продлиться долго: в следующую секунду Гарри уже тянет Гермиону к стене и кивает в сторону толпы.
"Ну вот, нашел Малфой самый лучший момент, как всегда..."
Внешний вид: черная осенняя мантия с гербом и значком старосты факультета, под мантией черные джинсы и длинный тонкий темно-бордовый свитер, кожаные черные ботильоны; волосы привычно распущены.
С собой: палочка, флакончик с успокоительным зельем, часы на левом запястье, значок старосты факультета, на шее серебряная цепочка с серебряным кулоном в виде маленькой совы (подарок родителей на шестнадцатый день рождения).

av by мефисто

Отредактировано Hermione Granger (29 января, 2016г. 02:50)

Когда это началось? Похоже, с первого курса. В тот самый день, когда он отверг дружбу белобрысого мальчишки, а тот, в свою очередь, решил во что бы то ни стало, испортить жизнь надежды магического мира, влезая своим носом во все дела последнего. Можно было даже похвалить Малфоя за кропотливость, с которой он подставлял, оскорблял, издевался и далее по Малфоевскому списку:  "101 способ достать Поттера". За несколько лет, Гарри вполне себе научился игнорировать большинство нападок слизеринца, срываясь по большому счету лишь тогда, когда гаденыш проходился по близким ему людям.  Поттер искренне надеялся, что слизеринцу со временем надоест, и он найдет себе более интересное и полезное хобби, однако, Малфой, словно одержимый, придумывал все новые обзывательства и подставы, влезал везде, где не звали, не говоря уже о его "таланте" рисования. Рисунками змееныш щедро делился с Поттером, отправляя бумажных журавликов на парту гриффиндорца. Внутри, ожидаемо, рисованный герой магического мира подвергался различного рода убийствам. Слизеринец, разве что с места не вставал, наблюдая за реакцией Поттера, дабы не пропустить момента своего триумфа. Но, не всегда пакости младшего наследника из рода Малфоев, были столь безобидны. Блондин частенько переступал черту и занимался откровенным вредительством. Вражда с каждым годом становилась сильнее, проникая темными ростками в душу Гарри, но парень старался не обращать внимания – набирал побольше воздуха и сосредотачивался на более насущных проблемах в виде Темного Лорда, который никак не собирался честно сдохнуть, оставив его в покое.
И вот, новый год, а Малфой ведет себя тише воды. За первые несколько дней даже не кинул парой колкостей, хотя повод для этого имелся. Признаться, Гарри решил, что на одну проблему стало меньше, пусть несущественно, в свете последних событий, о которых он пытался докричаться всему миру.
Но, наблюдая, как Малфой бодрым шагом, разве что не прыгая, самодовольно ухмыляясь, добрался до него с Гермионой, затишье со стороны Малфоя, попросту предвещало скорую бурю.
- Малфой, - пальцы автоматически скользнули по гладкому древку волшебной палочки, что не скрылось от серых глаз слизерица.
- Спокойно, Поттер! У меня даже нет палочки в руках.
Полоснув взглядом, словно когтями, Гарри одернул свою руку, уж точно не собираясь нападать на безоружного, и сделал шаг вперед, привычно закрывая собой подругу - черт знает, что задумал блондин на этот раз. Рисковать не хотелось, как  и вступать в перепалку, но что-то подсказывало, что парень напротив него не поздороваться пришел.
Это было бы внезапно.
Блондин же, не сводя глаз с гриффииндорца, как-то незаметно оказался слишком близко – вытяни руку и можно спокойно дернуть зазнавшегося слизеринца за прядь светлых волос. Он смотрел со всей свойственной ему надменностью и превосходством. Собственно так же и выглядел, в отличие от него, Поттера, который даже забыл накинуть на себя водоотталкивающие чары, и сейчас стоял перед слизеринцем нахохлившимся воробьем, с мокрыми, взъерошенными волосами, с которых срывались одинокие капли дождя.
Не желая сдавать позиций, подросток не двинулся с места, не отступил назад, несмотря на явно нарушенное личное пространство – вот еще, будет он какому-то хорьку уступать.
Сжав крепче кулаки, Гарри посмотрел в глаза блондина. Тот держался непринужденно - дистанция между ними его нисколько не смущало, но последующий вопрос едва не заставил Поттера, сократить ее вдвое, чтобы тряхнуть наглого змееныша за грудки.
Рука, вовремя сжавшая его плечо, почти сразу сняла поднявшуюся волну злости. Голос подруги прозвучал совсем близко и только сейчас он понял – девушка стояла не за спиной, а рядом, игнорируя Малфоя, словно он был пустым местом. Проговорив вполголоса, что это того не стоит и пора возвращаться, девушка прошла мимо блондина, не обратив на него ровным счетом никакого внимания.
Гарри тряхнул головой, отвел взгляд от блондина и собрался следовать за подругой, когда Малфой, оскорбленный тем, что его проигнорировали, о чем он незамедлительно сообщил, ткнув в невежлливость и прочее, вновь преградил дорогу, стоя в данный момент чуть ли не вплотную.
Нестерпимо захотелось стереть самодовольство с лица слизеринца, при том совершенно маггловским способом.
- Малфой. Отойди, по-хорошему, - голос предательски дрожал от накатывающей злости.
- А иначе что, Поттер?
Внутри все сжалось в тугой жгут, еще капля и он сорвется, порвется, как та сильно натянутая тетива злосчастного лука, о которой так часто говорят люди. Последняя капля, зависла в опасной близости от срыва в огонь. Поттер стиснул челюсть и, толкнув слизеринца плечом, прошел мимо него. Он сделал ровно два шага, прежде чем тот, лениво растягивая гласные, добил последним вопросом:
- Каково это, видеть, как из-за тебя умирают товарищи?
Сердце дало сбой с задержкой в полсекунды, боль промелькнула едва уловимой тенью, толком не затронув сознание, зато ей на смену моментально пришла смутная, безотчетная ярость. Он сам не понял, в какой момент развернулся на пятках, и не выхватывая палочку, рванул на Малфоя, сбивая того с ног. Блондин даже не успел среагировать, поскользнувшись на мокрой земле, завалился на спину, придавленный телом обезумевшего Героя-магического-мира-который-собрался-бить-морду-обнаглевшему-слизеринцу.
Первый удар пришелся Малфою в скулу, но тот умудрился извернуться так, что кулак лишь мазнул по щеке, сдирая кожу. Он что-то кричал, отбивался, смотря на Поттера такими же безумными и злыми глазами, но волшебник, словно не слышал, продолжая наносить удары и получая в ответ. Кажется, слизеринец сумел разбить ему нос, так как через минуту, Гарри ощутил противно-металлический привкус во рту, но даже это его не остановило. Они перекатывались по грязной земле. В какой-то момент, Малфой сумел подняться на ноги, но Гарри среагировал моментально, хватая блондина за лодыжку и резко дергая обратно. Яростные взгляды серых и зеленых глаз скрестились, высекая искры. В воздухе почти ощутимо запахло озоном. Поттер злорадно улыбался, как-то совершенно неосознанно радуясь, что, наконец, испортил Малфою прическу, чего говорить  о его мантии, на которой не осталось и сантиметра чистой ткани. Он прищурился, запоминая этот, как оказалось, приятный момент. Очки слетели еще в первые несколько секунд после начала драки, но даже это не помешало Герою довольствоваться поверженным врагом. Враг же не спешил сдаваться и, воспользовавшись заминкой Гарри, тот отвлекся на незнакомый голос, который к слову, добрые две минуты пытался докричаться до дерущихся, за что и получил удар под дых. Согнувшись и буквально упав на грудь блондина, Поттер беззвучно открывал-закрывал рот, в попытке вдохнуть. Малфой толкался, стараясь скинуть с себя ненормального гриффиндорца, одаривая последнего столь витиеватыми выражениями, что Гарри даже усмехнулся – не знал, что Малфой умеет так ругаться. Но слезать не спешил, слепо перехватывая руки блондина, пресекая новую порцию ударов, резко прижал к земле и наклонившись, почти касаясь губами уха, прошипел, словно перешел на парселтанг:
- Терять больно, Малфой, но ты этого никогда не почувствуешь. Самовлюбленный хорек, - последнее слово он прохрипел и закашлялся.
В следующую же секунду, кто-то подхватил волшебника под руки и оторвал от слизеринца. Гарри слепо щурился, вертя головой, продолжая кашлять, то и дело сплевывал кровь. Он слышал негромкий голос Герми, где-то справа от себя, шипение злого Малфоя, и третий, совершенно смутно знакомый голос где-то слева.
- Accio очки, - те скользнули в его руку и через секунду, размывшаяся картинка приобрела четкость. 
Злость, обида, ненависть – все то, что терзало его последнее время, незаметно сошло на нет, оставляя спасительную пустоту. Подросток посмотрел на Малфоя, тот, как раз поднялся с земли, кидая злые взгляды и обещая все круги ада. Поттер поджал губы и совершенно неожиданно для себя засмеялся. Блондин от такой наглости, кажется, даже дар речи потерял, разве, что рот не открыл от удивления и пальцем у виска не покрутил... или все же покрутил?
Но Поттеру было все равно, он, совершенно не сдерживаясь и не задавая вопросы, почему драка не привлекла к ним внимания, смеялся, держась за болевшие ребра - Малфой хоть и выглядел хилым, но дрался явно от души, не уступив гриффиндорцу.

Отредактировано Harry Potter (25 июня, 2015г. 07:36)

Вот он - водоворот безумия в глазах Гарри. Вот оно - отражение Волдеморта, такое же всепоглощающее, такое же безжалостное, такое же сокрушительное. Он заглянул в очи не ученика сейчас, а монстра. Видят ли друзья Поттера того, кто прячется на дне этих изумрудных колодцев? Как Поттер сам справляется с этой частью себя?
Жилы стыли, под пальто забегали мурашки, взгляд остекленел. Секунда и все прошло. Огни пожаров в глазах героя остыли. Эти его мысли просто смешны. Драко ошибся...
Кажется Грейндежер передавала толику своего благоразумия другу, но сейчас ее почти не существовало для Малфоя. Существовала лишь удаляющаяся личность его врага.
Да, как он смеет поворачиваться ко мне спиной? Наглый Поттер, возомнивший себя непонятно кем.
- Невежливо, Поттер. Я задал тебе вопрос, - каждое слово отчеканено словно золотая монета. Затем несколько резких движений, чтобы вновь оказаться перед очкариком, только на этот раз еще ближе к его лицу. Увидеть все его эмоции. Наслаждаться его злостью и яростью. Анти-дементор. Он его личный анти-дементор.
Казалось Поттер вибрировал весь. Его голос, его эмоции готовые сорваться на стихийную магию или на истерику. Его тело, сдерживающее из последних сил этот шторм гормонов. Он чувствовал что близок к своей цели, раз грифиндорец просит по-хорошему разойтись. Ну же, Поттер. Ты не уйдешь от меня так просто. Я не отступлю.
- А иначе что, Поттер?
Он толкает Драко в плечо и этим ставит точку в подписанном им самим уже давным-давно договоре. Договоре о вероломном нападении, подлом нападении, любом нападении. А теперь его надо скрепить кровью... И не только физической...
- Каково это, видеть, как из-за тебя умирают товарищи?

Все что было дальше - смутно и размыто, как будто он падает под толщу воды, и из нее не выбраться и нечем дышать, и больно открывать глаза. Настолько резко и неожиданно, что Драко снова не успевает испугаться. Кажется его тело что-то делает за него. Кажется его самого сейчас не существует. Никаких мыслей в голове. Инстинкты. Рефлексы.
И вот он резко хватает спасительный воздух, поднимается на ноги, тело предупреждает о несерьезных травмах, сознание возвращается, но проклятый Поттер снова дергает его. Боже, до чего же ты грубый! В пору грязнокровокой рождаться с такими манерами. Ноющее раздражение снова теряется в этом омуте из чистых эманаций ненависти двоих. Они встречаются глазами. Они сейчас говорят друг другу все, что не в силах выразить слова. Драко почти получает удовольствие, представляя как сейчас эта злорадная улыбка Поттера сотрется с его наглого лица. Да что там получает удольствие, он упивается этим. Чему радуется шрамоголовый? Он не понимает. Но от отлично понимает, что момент его торжества настал, когда Гарри отвлекается. Всю силу, все летающие вокруг их токи, он вкладывает в удар под-дых и от неудовольствия кривит лицо. Слишком слабо получилось. Поттер не усвоит урока. А он сам не насладится его болью. Он не простит себе этого. Он каждую ночь будет снова и снова бить его, пока не получится так, как он хотел, и лишь тогда его новый кошмар отпустит его. А прямо здесь Поттер обхватывает его, не давая больше возможности замахнуться.
- Что ты меня обнимаешь как барышня какая-то, Поттер! Хочешь пообниматься - так все бабы в Хогвартсе твои, они так падки на титулы знаешь ли! - говорить удавалось с трудом. - Отцепись, тварь очкастая, шрамоголовый дефект от скрещения сирены криворукой и попользованныого ночного горшка! Ааа...
И снова Драко оказывается на земле, и ему уже до смерти надоело это занятие и этот неугомонный герой. Если Гарри победит Волдеморта то именно благодаря своему занудству. И конечно куда в такой момент без эпичной речи, тебе бы в театральную школу, Поттер.
- Самовлюбленный герой... - почему-то произносит он в ответ на признание Поттера. Признание, которое не принесло удовлетворения. Признание, за которое он готов заставить Гарри съесть собственный язык. Но он видит, что их уже не трое и не рискует снова лезть на рожон.
- Да много ты понимаешь, олух? - Шипит он, вторя манере Гарри, - дальше собственного шрама ничего не видишь пока не ослепит, кретин. Ты и в ад-то не попадешь, ты уже в нем! Круг первый, добро пожаловать!
Яда скопилось столько, что он весь вечер и ночь еще мог поливать грифиндорца угрозами и оскроблениями, но тот посмел... рассмеяться.

Поток речи слизеринца обрывается. Он даже пропустил пару вздохов, но задохнуться от наглости геройской выскочки - ну уж нет. А как ему такой поворот? Пока Поттер искренне держится за бока от смеха, он медленно приближается к нему, поглядывая на новоприбывшую девушку и Грейнджер, которая вправляет нос любимому другу и, показывая им, что он безоружен. Парочка вскидывается, палочки на готове, но они открыто не мешают Драко. Тогда он медленно достает из пальто сияющий белизной, чистотой и ароматами лаванды носовой платок и молча вытирает кровь с лица Поттера. Его гадкий, раздражающий, истеричный смех прекращается. Их глаза снова встречаются. Но Драко надевает настолько непроникновенную маску насколько может. Пусть он гадает, что у него на уме.

Отредактировано Draco Malfoy (28 июня, 2015г. 16:52)

Он закрывает глаза, продолжая улыбаться. Голоса в голове, голоса вокруг, фразы сливаются, закручиваются воронкой и рассыпаются на мелкие лоскуты разноцветных слов. Гарри вдыхает полной грудью, морщится от кольнувшей боли, но в тот же момент осознает, что может дышать.
«Гермиона», - проносится в голове, и губы вновь кривятся в некоем подобии улыбки.
Понимание от того, что подруга не стала вмешиваться, позволив выпустить пар, пришло, как только он смог чуть успокоиться и сделать пару глубоких вдохов, проверяя ребра на предмет переломов. Благо, хорек все же бил не в полную силу, а может быть и сам Герой вполне себе неплохо защищался в промежутках между попытками стереть ухмылку с лица слизеринца и выплеснуть все, что накопилось за лето. 
Ребра ныли - жить можно.
Легкое дуновение ветра,  прохладные капли дождя, запах травы под ногами - все это было даже приятно, и на какой-то момент Гарри окончательно отключился от всего происходящего вокруг.
На землю его вернуло прикосновение ткани к щеке, вырывая из такого уютненького мира грез, в тоскливую реальность. Поттер распахнул глаза и уставился на Малфоя, который совершенно бесцеремонно и с невозмутимым видом... стирал кровь с лица надежды магического мира.
- Оу, - губы скривились, зеленные глаза уставились в упор, изучая блондина. 
Пальцы легко сомкнулись на запястье блондина, сжимая крепко, но не причиняя боли Малфою, который, похоже, все же приложился головой, раз у него проявились внезапные порывы... заботы?
Гарри протянул вторую руку, перехватывая белоснежный платок и забирая его из рук слизеринца.
- Верну, когда постираю, - прохрипел вполголоса, не сводя с парня сосредоточенного взгляда. Он не знал, хотел ли тот возмутиться, сказать что-то против. Даже если и хотел, то попросту не успел, так как Гарри уже убирал платок во внутренний карман мантии. - Что? Ты думаешь я настолько идиот, чтобы позволить тебе получить хоть каплю моей крови? - голос звучал отчетливо, но негромко. Кричать, нарываться не хотелось, просто пояснил – и только. Вся злость ушла, словно вскрыл вены, и вместе с кровью вышел весь яд, отравляющий тело и сознание. - Хотя не важно. Верну. Потом...
Гарри хотел было развернуться и уже покинуть поле, закончить этот чертов вечер памяти, который попросту не смог пройти спокойно, потому что в его жизни вообще ни черта спокойно не бывает, но затормозил. Взгляд зацепился за четвертую фигуру представления, голос которой он слышал, и которая, если вспомнить, и оттащила его от хорька.
- Привет, - Гарри моргнул, уставившись на Тонкс, которая с каким-то странным выражением на лице смотрела на Малфоя.
В этот момент гриффиндорец почувствовал себя словно лишним. В воздухе парило что-то невидимое, чего он откровенно не понимал. Возможно, ему просто кажется, что девушка, как-то странно смотрит на хорька. С каким-то привкусом печали и ... сочувствия.
«Приехали. Всеее, я отказываюсь что-либо понимать в этом мире. Сначала хорек то избегает, то кидается, то проявляет человечность, хотя последнее спорно. Теперь Тонкс выглядит так, словно готова кинуться к Малфою на шею...»
- Герм.. .я... наверно мне пора возвращаться, - неуверенно улыбнувшись подруге, Поттер все же отступил на шаг, прикидывая, насколько будет странным, если он сейчас просто... сбежит.
Хотелось именно этого. Свалить подальше. Ото всех. Залезть повыше или забиться в самый темный угол, туда, где никто не достанет. Главное – подальше от людей.
Брюнет чуть покачнулся от внезапно накатившего головокружения, но стоявшая рядом Гермиона вовремя придержала его за плечо, не давая упасть.
- Я в норме, - ответил на вопросительный взгляд, вяло улыбнувшись. - Просто спал мало и не ел, вот и... голова закружилась, - виноватая улыбка раздвинула тонкие губы.
Вот уж действительно, нелепо вышло. Лорд пробудился, Пожиратели бесчинствую, а надежда магического мира собирается в обморок грохнуться, потому что пожрать забыл.

Удовлетворение белоснежными орхидеями расцветает в груди слизеринца. Желтое пятно брезгливости - сердцевина цветка - оживляет картину и добавляет объем и игру света и тени. Только что они впервые замарались освоением совершенно дикого и грязного маггловского способа выяснения... Да, просто варварство какое-то. Как им можно что-то выяснить? Но, тем не менее, по крови гуляют остатки адреналина, как Хорон, уводящие из реальности этого мира призрачные мысли о его неправильности, сложности и странности, оставляя чистое спокойствие с небольшой тенью гордости.
Не важно, что всегда уложенные и чистые светлые волосы Драко сейчас спутаны и хранят доказательства его повержения на траву, лицо запачкано, а на руках засохли капли крови, он будет нести эти знаки отличия до ванны старосты как трофеи, как украшения. Чем наверняка подпитает девичий интерес к своей персоне с новой силой - маленькое дополнение, которое вроде и не нужно, но и тешит самолюбие все же. А впрочем, ему плевать, что и кто будет думать. А вот то, что живот болит так, что хочется согнуться и сломать линию гордой осанки он спрячет, перетерпеть осталось немного. Ну вот как Поттер умудрился вдарить Малфою в его единственное слабое место? Или это нервное?

И вот новый взгляд Поттера, уже спокойный, уже имеющий опору, не натыкающийся на открытую агрессию и потому, не отражающий ее и не распаляемый ею. И тут Драко осеняет мысль, что он только что сделал что-то абсолютно нетипичное для себя в таких ситуациях, перестав открыто лезть на рожон, вместо этого проявляя какое-то подобие заботы что ли. Это новое умение запуталось в привычках, рефлексах блондина благодаря отличной тренировке его на Лондонском маскараде перед самым началом учебного года. Малфой бегло проходится по плюсам новоприобретенного качества, главное, несомненно,  - его собственное спокойствие и выход за привычные рамки, ограничения.
Но задумался он не в подходящий момент, наглый грифиндорец перехватывает инициативу и быстрыми, четко отмеренными усилиями забирает новый маленький случайных артефакт Драко - платок с кровью, намекая на то, что данная вещь может использоваться для ритуала. Идея настолько неожиданная и вместе с тем привлекательная, что змееныш опять впадает в размышления, а что он реально мог бы сделать и сделал бы?

И снова Гарри выводит его из задумчивости, здороваясь с новой девушкой, которая явно старше всех их, да и вообще ярким пятном выпадает из их привычной своры. Он ловит ее взгляд, на ходу различая жалость, и это порядком его нервирует. Как она додумалась смотреть на него с жалостью? Он не вышел из потасовки с Поттером победителем, но не вышел и проигравшим. Да и какая разница? Малфои и жалость - несовместимые и, более того, диаметрально противоположные понятия. А то, что кто-то может не знать, кто он такой, ему в голову не приходит.

Драко поводит плечом. Его оппоненты направляются в сторону выхода. Слизеринец внутренне ликует, когда видит, как Гарри пошатывается, записывая это, конечно, на свой счет. Он оглядывается из-под ступеней на поле: все такая же мрачная и гипнотизирующая картина. Темнота расстилает синим фартуком морось холода на поле. Блондин не хочет двигаться, пока все свидетели не покинут место их игры в прятки, чтобы не выдать нечаянно свою боль в животе. Отворачивается, делая вид, что ему есть дело до проходящего мероприятия, позволяя себе, пока никто не видит, маленькую глупую улыбку об осуществлении своих планов.

Начало игры.
   И если бы Пэнси была менее ответственной, или менее любопытной, или еще лучше, не носила значок старосты – то, она не шла бы по пятам за увальнем Креббо-Гойлом, которого под дулом волшебной палочки, вела милейшая розовая клякса.  Паркинсон никогда особо не вглядывалась в лица «охранников» Малфоя-младшего, поэтому она не может сказать, кого с точностью тащила на улицу «очаровательная» розовая бабуля.
Долорес  Амбридж появилась в этом году в школе, в качестве наказания Поттеру, так писал ей отец в письме от  второго сентября. Он также просил девочку, быть аккуратней с новым профессором и не вступать с ней ни в какие конфликты. Но, Мерлин возьми,  ее появление разом вызвало дискомфорт у разумной половины школы. У нее на лбу, прямо под розовым чепчиком выведено розовой краской, что она достанет всех. Она ходила с видом пикинесса-ищейки, выдавая себя за важную птицу Фаджа. Удивительное свойство, появиться и взбесить всех. Прямо, волшебный дар. Определенно! Но, больше всего на данный момент,  слизеринку интересовало: «Чем же так заинтересовал профессора обыкновенный вечер памяти? Где находится Драко, который должен патрулировать подземелья?» И ответ, на возникшие вопросы плавно покачиваясь,  направлялись к спортивной площадке.
Год только начался, а у нас уже проблемы. Нет, я не жалуюсь, но, если Драко будет лентяйничать и не будет уделять должное внимание обязанностям старосты, то у нас будут большие проблемы. Решить который я одна, буду не в состоянии. Или они уже есть …
  Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, что компания, собравшаяся под трибунами – не питает друг к другу трепетных чувств. Поттер. Малфой.Грейнджер. Атомная смесь, приводящая к препираниям. Все знают об отношениях  Гарри и Драко, и все помнят, что Малфой-младший не упустит шанса напакостить  «золотому» мальчику.  Мафой.Поттер.Грейнджер. Ну в чем опять причина?  И как далеко все зашло? Грейнджер, Поттер и Малфой – прямо песню сочиняй. Пэнси усмехнулась собственным мыслям и подошла максимально близко, прячась в тени опорных перил и Креббо-Гоила.  А это еще кто? И что у нее с волосами?
  Слизерика делает еще несколько шагов  для сближения и понимает, что дело пахнет неприятностями.
-Мистер Малфой! Может быть, расскажете нам, что здесь произошло?  Вам нравится мероприятие, мистер Поттер? Вы его, должно быть, очень одобряете?
И что же тебе не сиделось в своей мяучищей комнате, с тошнотворно розовыми шторами, старая ты перечница? Нет, мое отношение не предвзятое, но Вы тут совсем не вовремя! Любопытная особа!
- Выглядите совершенно, совершенно очаровательно, мистер Поттер!
Так, нужно спасать шкуру Драко, пока ему не назначили отработку и штраф, иначе я совсем пропала.
- Добрый вечер, профессор! Вы тоже пришли почтить память ученика погибшего во время турнира? Это же первый случай за последние девяносто семь лет? – Пэнси сначала начала говорить, а потом появилась из тени. Глупее она себя еще никогда не чувствовала, но, нужно было действовать. Главная цель представления – забрать Малфоя, а после – хоть пожар!

Отредактировано Pansy Parkinson (12 июля, 2015г. 21:45)

[AVA]http://i.imgur.com/B0ZAUvb.png[/AVA] Стоило раздаться этому слащавому высокому голосу, как Гермиона готова была уподобиться домовику и побиться головой о ближайшую балку. Да ее даже Малфой так не бесил, как этот черт из табакерки. В розовом. Ни один взрослый человек еще не вызывал у нее столько негативных эмоций. Даже Снейп на первом курсе. И то - он-то хоть не скрывает своего отношения ни к гриффиндорцам в целом, ни к Гарри в частности, и - что было одним из основных факторов - он их действительно пытается чему-то научить. В отличие от кое-кого из присутствующих, активно пытающегося вывести Гарри из себя, давя на самое больное. "Вот же дрянь..." Так что профессор Снейп в сравнении с Амбридж по меркам Гермионы был разве что не ангел.
Удавшийся "сеанс психотерапии", а так же косметические устранения его последствий так отвлекли девушку, что она позабыла следить за толпой на поле, со стороны которой и подобралась эта жаба. А явная брешь в чарах, позволившая вообще увидеть их компанию, еще и расстроила. Но это ни в коем случае не помешало Грэйнджер тут же собраться с мыслями и начать искать пути к отступлению. Срочному, немедленному отступлению. И только она собралась сделать шаг вперед и пожелать ей доброго вечера, готовая удерживать Гарри от вступления с Генеральным Инспектором в полемику всеми возможными способами, как это приветствие сняла с языка выступившая из тени Паркинсон, фактически отвлекая внимание Амбридж на себя. Да ещё и задавая крайне провокационный вопрос. Или эта нотка в голосе слизеринки Гермионе только показалась?..
Но вот к Амбридж подошла Тонкс и, подмигнув присутствующим между трибунами гриффиндорцам пока жаба не успела перевести на нее взгляд, завела самую что ни на есть светскую беседу, полную дифирамб новому профессору Защиты, по слащавости разве что самую малость не дотягивающих до тона самой профессора.
"Спасибо, Тонкс," - Гермиона быстро, но искренне благодарно кивнула розововолосому аврору, стоило Амбридж только отвернуться от них, и тут же потянула смекнувшего все через пару мгновений Гарри в глубь трибуны. Благо, молча смекнувшего.
Однако, прежде чем окончательно скрыться, девушка обернулась и поймала взгляд Паркинсон. Прекрасно видящей их, можно сказать, побег от "правосудия" Генерального Инспектора - и молчащей.
"Черт бы побрал этих слизеринцев. Поди теперь пойми, к чему все это," - только и вздохнула про себя Гермиона, набрасывая на себя Гарри чары для отвода глаз. Мантия-невидимка, как посетовал парень, осталась в спальне, а отсвечивать им все еще не стоило. Мало ли.
av by мефисто

Отредактировано Hermione Granger (29 января, 2016г. 02:51)