[AVA]http://se.uploads.ru/6lVSd.png[/AVA]

Внешний вид: джинсы, рубашка в клетку, мягкие кожаные ботинки на шнуровке, сверху наброшена дорожная мантия с капюшоном; волосы светло-рыжие, до талии, немного вьются.
С собой: палочка, фонарик, корзина для сбора трав, сумка с различной ерундой и справочником растений; у обочины припаркован форд.

Хочешь сделать что-то хорошо - сделай это сам. Действенность этой простой истины Элизабет испытала на себе, когда самое элементарное зелье просто взяло и не сработало, а все почему? А потому что ингредиенты были слегка просрочены, точнее, собраны не в то время. Аптекарь, которому Элизабет прежде бесконечно доверяла, почему-то не посчитал нужным упомянуть об этом важном моменте, и в итоге полдня работы полетели гримму под хвост. После этого случая Элизабет предпочитала важные ей травы собирать самостоятельно. Тем более, процесс был увлекателен, да и травология ей в Хогвартсе почти что нравилась.
Сегодняшняя ночь идеальна для сбора лечебных соцветий, и Элизабет даже взяла выходной на работе, чтобы полностью посвятить себя лесным прогулкам. Она бродила по окрестным лесам и лугам уже полдня, перебираясь все дальше и дальше от Лондона. Сбор трав представлялся ей чем-то изумительно магическим, тайным, хотя и ее дедушка-маггл с удовольствием этим занимался. Но все равно хотелось привнести в этот процесс побольше антуража, потому с собой Элизабет взяла не матерчатую сумку, а большую плетеную корзину. Для полноты картины она даже взяла с собой дорожную мантию, хотя предпочитала обходиться только маггловскими вещами. Однако сейчас, когда время близилось к полуночи, мантия была весьма кстати.
- Люмос, - Элизабет шепчет палочке команду и смело идет вперед, на ходу поправляя мантию.
Она припарковалась у этого леска уже час назад, и ушла далековато от машины. Нужно возвращаться, но ее тянет вперед неясное воспоминание с прошлого сбора - она тогда наткнулась на восхитительную полянку и собрала почти все, что ей было нужно. Кажется, это место было где-то здесь, совсем близко.
Яркая полная луна заливает светом небольшие прогалины, однако в тени деревьев Элизабет чувствует себя не слишком уверенно. К полуночи похолодало, она сильнее кутается в мантию и набрасывает капюшон. Корзина заполнена на половину, но многие травы она будет собирать на рассвете: ландыши и мелиссу, например. Несколько часов она планирует поспать в форде, а потом вернуться сюда уже за цветами. Но для начала нужно найти ту самую полянку.
Полы мантии доходят до самой земли, тянутся за Элизабет тяжелой тенью. Рыжие волосы мягкими волнами лежат на плечах, затем падают вниз на грудь, доходят почти до края рубашки. В накинутом капюшоне, рыжая и с большой корзиной полной целебных трав, Элизабет походит на средневековую ведьму. Ей нравится это ощущение, можно сказать, это часть ее перевоплощения в настоящую представительницу магического сообщества, что Элизабет допускает нечасто.
Просвет в деревьях наводит на мысль, что она идет в правильном направлении. Залитая лунным светом поляна - очевидно именно та, что она искала, - выглядит сказочно, и Элизабет на минутку замирает у невысокого дерева, запоминая детали и игру света. Завтра же нужно перенести эту красоту на холст.
Она не сразу понимает, что не одна на этой поляне. Сначала до нее доносится какой-то шорох, затем голоса. Она не особенно беспокоится, в конце концов, в полнолуние много кто выходит собирать травы, однако все же крепче сжимает палочку и тихо шепчет "нокс".
Ей и в голову не приходит ставить защитные чары, хотя должно бы. Только протяжный вой где-то не слишком далеко заставляет Элизабет вздрогнуть всем телом и в ужасе обернуться на звук. Пора вспоминать уроки ЗоТи. А лучше - бежать без оглядки.

Отредактировано Elizabeth Nelson (15 марта, 2015г. 23:11)

[AVA]http://se.uploads.ru/6lVSd.png[/AVA]

Она слышала  об оборотнях достаточно, чтобы чувствовать дрожь во всем теле. В Мунго за последнее время стали привозить все больше укушенных, и хоть несчастные официально относились к другому этажу, их, как особенно пострадавших, временно помещали в дальнюю палату пятого этажа, где обычно и дежурила Элизабет. Сказать, что ей  страшно, - ничего не сказать. Какого Мэрлина ты, Элизабет Нэльсон, не подумала о такой просто вещи, что в полнолуние не только цветочки цветут, но и оборотни перекидываются?
Времени ругать себя нет, ей нужно что-то предпринять. В голове вихрем проносятся бессвязные обрывки лекций, параграфы учебников, назидательные слова из цветастых брошюрок. Ничего. Ничего стоящего, только защитные чары и неусыпная бдительность. С последним у Элизабет получилось не очень.
Ладони потеют, корзина как будто стала весить в пять раз больше. Элизабет, однако, только сильнее в нее вцепляется, как будто надеется огреть ею волка по мохнатой морде. Она достаточно наивна для надежды, что оборотни ее не почуят. И достаточно умна, чтобы понимать, насколько она наивна.
Воздух застывает, Элизабет кусает губы и прислушивается. Вой больше не повторяется, рождая в Элизабет слабую надежду. Может, это про голодный волк - именно волк, не оборотень, - так ее встревожил? В тени деревьев небезопасно, зверь хорошо видит в темноте, потому Элизабет выходит на залитую светом поляну, оглядывает ее с неуверенным опасением.
Сзади.
Она успевает выхватить палочку и обернуться - это и все; она была бы мертва, если бы не эта вспышка зеленых искр. Оборотень - длинные лапы, вытянутая морда, кисточка на хвосте  - лежит прямо у ее ног, неестественно выгнув шею, вывалив длинный серовато-розовый язык на траву.
Элизабет пошатывает от ужаса и резкой - вот же идиотка! - жалости к мертвому серому зверю. Она не успевает подумать, почему он, собственно, мертв, когда слышит голос, как будто вырванный из ее подсознания, из пары полузабытых снов. Она с трудом отрывает взгляд от пустых глазниц волка; реальность замыкается кольцом на совсем других глазах, смотрящих на нее едва ли не с бешенством вместо привычного спокойного равнодушия.
- Баст?.. - он кричит на нее, кричит впервые, и его злость немного отрезвляет Элизабет, однако новая волна шока и ощущения нереальности происходящего оказывается даже сильнее, - Баст, как же ты здесь...
Она бормочет что-то несвязное, прерывисто дышит, чувствуя, как холодеют руки и сердце из пяток перемещается в горло. Вот он, настоящий Баст Гриффит, ее случайный знакомый, чей портрет она с таким остервенением писала целых три недели, стоит перед ней посреди ночного леса в полночь и спасает ее от оборотней. Конечно, где еще они могли бы встретиться, если не в этом лесу.
- Палочка со мной, не пострадала, - он говорит с ней как военный, что неудивительно, и Элизабет легко подстраивается под его командный тон. Она с трудом вырывает себя из дурманящего чувства исступленного восторга - Мэрлин, это же Баст - и теперь снова воспринимает действительность, как она есть: опасную, безжалостную, бескомпромиссную.
Пока Баст кратко обрисовывает ситуацию, заставляя Элизабет чувствовать себя маленькой потерявшейся в лесу девочкой, она стягивает мантию и, по привычке свернув ее два раза, бросает на землю. Его тон смягчается, точнее сказать - возвращается к привычному спокойствию, он смотрит то в одну, то в другую сторону, сосредоточенный и решительный.
Элизабет может быть мямлей, может даже паниковать и от этой паники забывать банальные заклинания, но только не когда рядом Баст Гриффит. Она уже и так наверняка выглядит в его глазах порядочной дурой, раз забралась сегодня в этот отдаленный лес и даже не удосужилась проверить его парочкой заклинаний на предмет наличия других чар и барьеров. По крайней мере, он "страшно рад", что она жива, хотя ее заслуги здесь ни на кнат.
Элизабет немного нервно бросает взгляд на мертвого оборотня. Зеленая вспышка, мгновенная смерть. Все как по учебнику. Она, конечно, тоже страшно рада быть живой, но из-за нее Басту пришлось применить Непростительное заклинание, и это вызывает у нее приступ удушливой горечи.
Впрочем, она и правда слышала о Грэйбеке - ее снова окатывает волна дрожи - и жалости к мертвому оборотню поубавляется.
- Всего лишь Выше Ожидаемого, - Элизабет идет прямо за Бастом, он каким-то образом угадывает направление, где она оставила форд, - Я собирала травы для зелий.
Ей бы хотелось, чтобы последняя фраза прозвучала немного более уверенно, но выходит не очень. Он вдруг вырывает у нее из рук корзину, хотя почему вдруг - сразу после очередного воя совсем недалеко от них. Элизабет невольно оглядывается, резким движением отбрасывает тяжелые волосы на спину.
- Это очень важные травы, - зачем-то добавляет Элизабет, когда они ускоряют шаг, а затем и вовсе переходят на бег.
Ей все еще страшно, но теперь, когда она не одна, страх отходит на второй план. Сейчас главное - не подвести Баста, действовать быстро и четко, и по возможности прикрыть ему спину, если придется. Элизабет без лишних слов принимает его командование, он спас ей жизнь, хотя весь драматизм ситуации пока что ее не коснулся. Элизабет не так, чтобы хороша в защитной магии, но и не совсем безнадежна, хоть практики ей явно не достает. Что ж, можно попробовать воспринять это как чрезвычайно реалистичную тренировку, как в Опасной комнате в Институте Ксавье.
Давай, Лиззи, представь, что ты Джинн Грэй.
Они бегут по лесу, освещая путь палочками, Элизабет не отстает: она в прекрасной форме, а отсутствие мантии весьма облегчает дело. Не зря она любит маггловскую одежду. Да и Басту, кажется, она тоже нравится, хотя особенного разнообразия в его гардеробе Элизабет за три встречи не заметила, разве что свитер был заменен на рубашку, если судить по выглядывающему из-под куртки вороту. Почему она вообще разглядела эту рубашку в темноте леса и при явной угрозе жизни - вопрос риторический, однако рубашка действительно ее волнует. Она почему-то думает о количестве пуговиц и расцветке, и буквально налетает на Баста, когда тот резко притормаживает перед поваленным деревом.
- О, прости, - Элизабет на секунду замирает, хватается за его руку, чтобы не потерять равновесие. Бросает на него быстрый взгляд, но деревья здесь особенно частые, и лицо Баста скрыто густой тенью.
Элизабет нехотя разжимает ладони, перемахивает через дерево и бежит дальше, восстанавливая дыхание.
Новый протяжный вой - и оборотней явно больше двух - звучит совсем близко, Элизабет взмахивает волшебной палочкой, ставя на ходу какие-то щитовые чары.
Еще далеко, слишком далеко.
- Мы не успеем, - не сбавляя темпа, Элизабет на выдохе сообщает Басту вполне очевидную мысль. Он и сам прекрасно это понимает, и все же тактику им стоит обсудить.  - Сколько их там?
Сколько бы не было - даже один оборотень невероятно опасен. И хотя Баст очевидно куда лучше Элизабет подкован в боевой и защитной (ах да, еще и темной) магии, их шансы ничтожно малы.

Отредактировано Elizabeth Nelson (16 марта, 2015г. 06:31)

[AVA]http://se.uploads.ru/6lVSd.png[/AVA]

Хвала Мэрлину, что Элизабет всю жизнь занимается спортом. Бег она не оставляла даже в Хогвартсе, где активно играла в единственно возможный квиддич (кстати, почему нет никакой альтернативы этой странной игре на метлах, что за ерунда), но от полетов Элизабет довольно быстро уставала, в то время как тянущая усталость в ногах с детства была для нее признаком хорошо проведенного дня. 
Сейчас, впрочем, ноги ноют весьма откровенно, а назвать день хорошим язык не повернется.
В темноте легко споткнуться о какую-нибудь корягу, Элизабет старается как можно реже касаться ногами земли, отталкиваясь, что есть мочи. Посылает вперед заклинания препятствия, которые бледно светятся, натыкаясь на что-то большое, что лучше обежать, а не перепрыгнуть - Элизабет не хочется повторения истории с поваленным деревом, тем более Баст сейчас бежит позади нее.
Волки воют, их заунывные сигналы друг другу Элизабет уже перестала воспринимать с ужасом: даже к перспективе возможной смерти быстро привыкаешь. Она старается на слух определить, как далеко находятся их преследователи, однако скоро оставляет это полностью на Баста, он кажется более привычным ко всей этой беготне и игре в догонялки.
Элизабет бежит вперед,  цепляясь взглядом за деревья, припоминая, не эта ли прогалина была первой после того самого поворота, что ведет напрямую к форду. В голове все путается, деревья кажутся насмешливо одинаковыми, а никаких прогалин в тусклом свете палочки не видно.
- Сколько?! - Элизабет даже на долю секунды оборачивается, в ужасе представляя, как за ними гонится почти что три десятка оборотней. Ужас не успевает поглотить ее мысли: Баст тут же добавляет, что за их спинами всего лишь четверо. "Всего лишь". В любом другом случае Элизабет мысленно подписала бы себе смертный приговор, но сейчас цифра четыре ее почти что успокаивает. Это, во-первых, не двадцать пять, а во-вторых, с ней Баст.
Он говорит так уверенно, что у Элизабет не остается никаких сомнений, только крохотная искра страха мелькает в голове, когда он предлагает остановиться. Она сама только что резюмировала, что бегом им не спастись, однако останавливаться ей страшно, она не чувствует себя уверенно в бое. Точнее, она никогда в нем не участвовала.
Баст останавливает ее за плечо, Элизабет тормозит пятками, резко разворачиваясь. Он быстро, тяжело дыша, перечисляет варианты обороны, точнее, нападения, об обороне речи не идет. Кровь стучит в висках, легкие готовы разорваться, Элизабет с трудом воспринимает информацию, больше смотрит в глаза мужчины - ей нужна его уверенность.
Он уверен. И все же очень быстро отворачивается от нее, впивается взглядом в темные щели между деревьями, заставляя Элизабет последовать его примеру. Корзина брошена на землю, Элизабет вообще не знает, зачем он взял ее с собой, мог бы бросить рядом с мантией. Да, ей будет жаль потерять нужные травы, но быть разорванной оборотнем хочется и того меньше. И все же она бесконечно благодарна за эту попытку.
Ей нужно чуть больше времени, чтобы отдышаться, палочка скользит в пальцах, приходится взять ее в левую руку, а правую торопливо вытереть о джинсы.
- Я умею, - Элизабет придирчиво оглядывает ближайшие стволы, это будет непросто, крепкие ветки начинаются высоковато, но ничего, усилить свой прыжок она сумеет без труда.
Он не успевает закончить фразу, Элизабет дергается назад, возвращая палочку в привычную руку и немного сгибая колени, как будто готовится к прыжку или короткому забегу. Серого волка она заметила уже мертвым, и сейчас испытывает благоговейный ужас, глядя на огромного светло-коричневого оборотня.
Его лапы кажутся слишком длинными, а зубы слишком острыми, чтобы человек, пусть и с волшебной палочкой, мог с ним справиться. Элизабет шумно втягивает воздух, крепче сжимает свое единственное оружие и коротко глядит на Баста. Физическое воздействие и огонь. Физическое воздействие или огонь. Физическое воздействие? Сломать ему хребет?! Элизабет в ужасе понимает, что понятия не имеет, как может переломить хребет оборотню, да и вообще хоть кому-нибудь. Палочка кажется бесполезной, для достойного физического воздействия ей бы пригодился меч.
Басту меч не нужен: ослепительно-зеленые вспышки летят в волка, как только тот вскидывает морду и воем приглашает своих собратьев разделить веселье. Элизабет мельком смотрит в сторону деревьев, но Баст все держит под контролем, раз не велит ей бежать.
Соберись. Физическое воздействие или огонь.
Все происходит слишком быстро, Баст сосредоточен на большом волке, сумевшем избежать смерти от Непростительного, он забрасывает его заклинаниями - яростный, сосредоточенный. Элизабет на секунду задерживает взгляд на лице Баста, из его палочки вновь вылетает сноп зеленых искр, и оборотень глухо падает, не издав и звука. Элизабет пугают сто вещей одновременно: новый волк уже скалит зубы на Баста; появляются еще двое; ей не приходит на ум ничего, что могло бы переломить им хребты; Баст разбрасывается Убивающими проклятьями без тени усилия или, что хотя бы понятно, сожаления.
Ее пробивает дрожь, но это уже никак не связано со способностями Баста - она видит двух оборотней, крадущихся сбоку. Баст слишком занят, и если она ничего не придумает...
- Прочь от него! - скалящиеся пасти клацают, как будто издают лающий смешок, Элизабет яростно выбрасывает вперед руку с палочкой, пусть сегодня она будет ее мечом, - Ступефай! Импедимента! Инкарцеро!
Заклинания сами слетают у нее с языка, она не пользовалась ими со времен Хогвартса, но неприкрытая спина Баста и две пасти острых зубов быстро возвращают Элизабет кое-какие навыки. Если бы это было хотя бы немного полезным. Половина, естественно, летит в никуда, однако один волк все же валится вперед, рычит, царапает рыхлую землю, пока его задние лапы становятся чуть менее послушными.
Это всего пара секунд, но Элизабет успевает подскочить к Басту, столкнуться с ним спинами. Именно так рекомендуют вести бой бессюжетные боевики по кабельному. Элизабет чуть отклоняется назад, отбрасывает лезущие в глаза волосы . Губы пересохли, она часто и неровно дышит, но близость Баста ее порядком успокаивает, хотя как раз рядом с ним сейчас опаснее всего.
Огонь.
Второй оборотень летит на нее в коротком прыжке, Элизабет рассекает воздух невидимыми розгами, которые не способны остановить зверя, но все-таки немного корректируют его полет.
- Инсендио! - прошлогодняя трава вспыхивает под ногами волка, тот отскакивает в сторону, отступает. Но и это задержит их ненадолго.
Нужно бежать вперед, они и так слишком задержались: если Баст прав, и волков больше двадцати, совсем скоро они будут здесь.
- Инсендио! - Элизабет направляет палочку прямо на вставшего на лапы оборотня, шерсть закручивается и наполняет воздух отвратительной вонью подпаленных волос. - Ступефай!
Она никогда не причиняла кому-либо столько увечий, это оказывается не так уж легко. К горлу подступает тошнота, запах гари и скулеж волка кружат Элизабет голову.
- Баст, бежим... - она даже не видит, что там с его волком, ее голос едва слышен, перед глазами все плывет. Боясь потерять сознание, Элизабет скользит рукой по плечу Баста, пошатывается, будто подкошенная.
На один момент в голове все проясняется, с языка слетает режущее заклинание, кажется, она прорвала бок одному из волков.
Нужно уходить, нужно скорее уходить.
Огонь разгорается, трещит, Элизабет плохо понимает, куда идти. Натыкается на корзину, неловко ее подхватывает и закидывает на манер Баста на плечо, ловит его ладонь.
- Быстрее, - она кашляет, вытирает губы кулаком с зажатой палочкой.
Все как в тумане, горло нестерпимо першит, бег дается с трудом. Кое-как она все же выдавливает из себя вопрос:
- Мы задержали их хоть чуть-чуть? - правильнее спросить "ТЫ задержал их?", потому что себя Элизабет ощущает совершенно бесполезной и неумелой. Но они все еще живы, бегут сквозь воющий лес, и она сильнее сжимает ладонь мужчины.

[AVA]http://se.uploads.ru/6lVSd.png[/AVA]

В какой-то момент они притормаживают - Элизабет едва это замечает, так как действует по большей части механически, по инерции, подчиняясь инстинкту выживания и воле Баста, совершенно и бескомпромиссно отдаваясь под его командование. В голове воют волки, хотя волки воют везде, просто в голове они делают это в два раза громче. Ей нельзя признавать свою слабость, жажда жизни и твердая рука Баста тянут ее вперед.
И все же они почти останавливаются - в их случае переходят на быстрый шаг - Элизабет прочищает горло банальным Анапнео, глубоко вдыхает прохладный лесной воздух. Горло противно першит, заставляет кашлять, хрипеть, будто болен серьезной формой простуды. Пользуясь передышкой, Элизабет смахивает со лба липкий пот, отбрасывает волосы на спину. Все как всегда: именно сейчас, когда ей была бы кстати короткая стрижка, Элизабет вынуждена бороться еще и с густыми, навязчиво лезущими в глаза волосами. Впрочем, она их почти не замечает, точнее, они даже немного ей помогают - Элизабет то и дело бросает взгляд на Баста, что в тусклом свете и сквозь занавес рыжих волос не должно быть ему заметно.
- Ты - не слабая добыча, - с легкой усмешкой ворчит Элизабет, хотя понимает, что превзошла собственные ожидания по части "огня и обороны". Она никогда не сталкивалась с таким напором, с такой откровенной, пышущей силой опасностью, да она даже оборотней в измененной форме никогда в живую не видела. Этот день войдет в личную историю Элизабет Нэльсон. Если, конечно, она вообще выберется из этого леса живой.
Размышления Баста логичны, просты и понятны, однако есть что-то такое в его словах, что пугает Элизабет не хуже этих волков. Он говорит о них как о старых знакомых, слишком легко читает их психологию, как будто кому-то вообще доступно понимать психологию оборотней. В который раз Элизабет снова задумывается, что вообще она знает о Басте Гриффите, и в очередной раз отгоняет эти мысли. Сегодня это, по крайне мере, оправдано.
Я молодец, мысленно вторит Басту Элизабет, такое простое одобрение и похвала неожиданно находят в ней отклик. Как будто ей было важно услышать это "молодец". Легче сосредоточиться на мысли, что ты молодец и все делаешь правильно, чем углубляться в размышления "что же ты творишь": ей нельзя допустить в свою голову мысль, что оборотни завтра же снова станут людьми, и сейчас Элизабет калечит людей, которые просто потеряли над собой контроль. Она видела в Мунго людей, укушенных оборотнями, ухаживала за ними, старалась подбодрить. Но прекрасно понимала, что их жизнь навсегда круто изменилась, разделилась на две части, и теперь у них почти что нет шансов жить нормальной жизнью. Наверняка кто-то из этой шайки пришел к такой жизни из безысходности, из-за неприятия в обществе, из-за постоянного непонимания и даже брезгливости со стороны остальных волшебников.
О нет, Элизабет, тебе нельзя об этом думать. Только не когда они снова окружают и готовы порвать тебя и Баста на части.
- А что же остальные? Решат, что жизнь им дороже? - Элизабет делает глубокий вдох, сильнее сжимает ладонь Баста и они снова бегут. То, что это могут быть их последние преследователи, Элизабет не слишком успокаивает. Встреча с четырьмя оборотнями дико ее вымотала, и это при том, что она занималась только половиной. Сейчас их будет трое, и здесь наверняка нужно что-то интереснее огня. Они ведь умные, успели все понять и оценить, будут готовы.
Она не успевает поделиться своими опасениями с Бастом: он вдруг отталкивает ее, и Элизабет, совершенно к этому не готовая, спотыкается о какие-то ветки и падает в сторону, раздирая в последний момент выставленные ладони. Палочка отлетает в сторону, отскакивает от камня и катится по небольшому склону.
В горле мгновенно пересыхает. Без палочки она - всего лишь кусок мяса. Невербальные заклинания у нее и в лучшей форме не слишком-то хорошо получались, а сейчас точно не время экспериментов. Кричать на весь лес "Акцио, палочка" вообще смахивает на сумасшествие. Элизабет приподнимается и срывается с места вслед за палочкой, на секунду цепляется взглядом за огромного светлого волка, поглощенного клацаньем зубов рядом с лицом Баста.
Пока нет палочки, помочь ему ты все равно не сможешь.
Элизабет скользит по склону, в темноте приходится руками исследовать каждый дюйм земли. Разодранные ладони увлажняются сырыми листьями, противно щипят, пока она обтирает их о джинсы. Почти ликующе хватает какую-то деревяшку - нет, всего лишь ветка. Нет времени на поиски, она слышит приближение остальных волков, и лучше выдать себя, чем остаться с ними один на один без палочки. Впрочем, руки вдруг натыкаются на все еще теплую от ее ладоней грушу - ее палочка очень чувствительна к теплу. Элизабет выхватывает ее из вороха листвы и готова вернуться к Басту, когда путь ей перекрывает черный, мохнатый зверь.
- Хороший мальчик, хороший... - Элизабет успокаивающе водит ладонью, медленно отступая назад. Этот волк заметно поменьше остальных, выглядит какие-то нескладным, угловатым, словно подросток в широковатой мантии.
Волк рычит, готовясь к нападению, Элизабет все еще идет спиной и не может заставить себя опалить ему шкуру. Палочка дрожит в ее руке, слова заклинания замирают в горле и царапают его не хуже гари. Они с волком вышли на прогалину, свет от луны отражается в больших темных глазах зверя, они предвкушающе поблескивают.
Делай же что-нибудь, балда.
- Ступефай! - с отчаянием выкрикивает - или шепчет - Элизабет и срывается с места вперед, выигрывая у зверя всего несколько секунд.
Ей нужно найти приличное дерево и забраться на него. Баст сказал залезть на дерево, и сказал, то позже ее найдет. Правда, команды "беги" не было. Или была? В голове снова все путается, она оборачивается, оценивает расстояние до пришедшего в себя зверя и подпаливает полосу травы за спиной. Это его точно не остановит, волк легко перепрыгнет через такое препятствие, однако даже секунда замешательства может многого стоить.
Она удаляется от Баста.
Теперь, когда ее ладонь согревает только палочка, Элизабет не чувствует никакой уверенности. За ней всего лишь один волк, она может - наверное - с ним справиться, но без Баста рядом она снова ощущает себя далекой от погонь и расправ девчонкой. Волк уже близко, Элизабет тормозит пятками и взмахивает палочкой - заклинание подножки, очередная секунда форы.
Нужно собраться с силами и сломать ему хребет. Сломать хребет или отсечь конечность, так сказал Баст.
Волк-подросток спотыкается о невидимую ступеньку и прочесывает носом землю, целую секунду он вполне уязвим, но Элизабет не пользуется этим и бежит дальше.
Она не может его калечить. Он человек. Еще ребенок по сути.
Она не калечит людей - она их спасает.
Элизабет поскальзывается, обхватывает руками дерево, едва не разбивает себе нос. Нужно собраться, нужно забыть об этом. Там где-то Баст, и с ним огромный белый волк, а сейчас уже наверняка и второй. Там Баст. Ему может быть нужна ее помощь.
Элизабет вдруг чувствует сильный толчок, как будто ее дернули в сторону. Тут же вскидывает голову и оглядывается: кажется, она едва не аппарировала, точнее, попыталась попасть к Басту, но купол ее не пустил: она за его территорией.
Волк приближается, взбешенный постоянно уходящей добычей, он уже не будет ждать. Элизабет должна найти Баста. Они почти на месте. Они могут спастись.
Волк коротко лает, припадает на передние лапы и тут же прыгает на Элизабет. Отступать некуда, Элизабет с отчаянием выкрикивает режущее заклинание, полоса проходит прямо вдоль неприкрытого в прыжке живота. Они оба валятся на землю, Элизабет вскрикивает от боли - волк зацепил ее когтями. Отплевывается от попавшей в рот травы, подскакивает на ноги. Из волка хлыщет кровь - порез очень глубокий. Он пытается встать, но поскальзывается в луже собственной крови, тихо и почти жалобно воет.
- Экспекто патронум! - небольшая светящаяся рысь вырывается из палочки Элизабет, замирает рядом со сморщенной мордой оборотня. - Уже близко.
Элизабет взмахивает палочкой, рысь исчезает, чтобы появиться рядом с Бастом и передать ему сообщение.
Она не придумывает ничего более действенного: носиться по лесу и выкрикивать его имя будет еще хуже. Патронус укажет Басту дорогу к Элизабет, лишь бы только он был в порядке.
Она дает ему пять минут, и если Баст не появится, Элизабет сама вернется на место, где он отпустил ее ладонь.
Но пока что у нее есть и другое важное дело.
Элизабет падает на колени рядом с волком и накладывает чары усыпления: на ослабшем оборотне сейчас сработает даже самое элементарное волшебство. Тут же добавляет анестезию, связывает Инкарцеро лапы волка, чтобы не мешали. Теперь главное остановить кровотечение. Она шепчет заклинания, второй рукой мягко поглаживает спутанную шерсть. Раны медленно затягиваются.
Надеюсь, он захватит с собой корзину, думает Элизабет, наблюдая, как грудная клетка волка вздымается ровно и спокойно.
Еще минута, и она вернется в лес, за Бастом.

Отредактировано Elizabeth Nelson (19 марта, 2015г. 10:31)

[AVA]http://se.uploads.ru/6lVSd.png[/AVA]

Зверь перестает рычать - сквозь подернутое болью сознание таки прорывается мысль, что женщина ему помогает. Элизабет не перестает поглаживать его, даже шепчет какие-то успокаивающие слова между заклинаниями. Это у нее в крови, от отца, и Элизабет бесконечно этим гордится.
Впрочем, она не перестает прислушиваться - то и дело поднимает голову и вглядывается в темные силуэты деревьев, ставит щитовые чары за спиной. Это на всякий случай. Она уверена, что Баст справился со своими волками, а другие, как он и предполагал, наверняка предпочли не ввязываться во все это. 
Волк уже достаточно окреп, чтобы она могла вернуться в лес, однако ей не приходится - патронус ярким светом прорезает путь на поляну и почти сразу исчезает. Но здесь Баст. Элизабет пробует ему улыбнуться - как и всегда - но ее руки в крови, а чувство тошноты все еще давит в горле.
- Ты в порядке, - не то спрашивает, не то говорит сама себе Элизабет, опуская палочку. Его слова про оборотня звучат логично - ну еще бы - но она все же уверена, что ее помощь была необходима. - Это ведь все?..
Пять минут спокойствия - наверное, слишком большая роскошь при данных обстоятельствах, а значит, они перестали быть интересны волкам. Это не удивительно, учитывая, что их сообщество не так уж велико, а Баст убил парочку.
Ей хочется встать на ноги и крепко его обнять - просто так, как после важного события обнимают близких. Но она не успевает, он сам подходит ближе и накладывает на оборотня какое-то сложное заклинание. Элизабет приоткрывает рот и тут же его захлопывает, в легком шоке отшатываясь назад.
Перед ней лежит юноша, черноволосый, бледный, хрипящий. Он кажется Элизабет смутно знакомым - а может она просто привыкла к глазам его волчьей ипостаси. Провернуть такое заклинание в полнолуние очень непросто, хотя тут, конечно, помогает общее полумертвое состояние теперь уже мальчишки. Элизабет тянет руку, чтобы положить ее на его плечо, сказать что-то подбадривающее, предложить помощь в больнице, однако Баст первым с ним заговаривает.
Элизабет замирает, как будто Баст говорит с ней, как будто этот его ледяной, убийственный тон и неприкрытые угрозы относятся к ней. Он говорит с мальчиком, дрожащим от боли, говорит сквозь зубы, с деланным великодушием. Выставляет какие-то условия, передает слова непосредственно Грэйбеку, как будто они знакомы и о чем-то договаривались. Элизабет переводит взгляд с Баста на мальчика, затем обратно. В голове и так все слишком путано, ни к чему сейчас забивать ее глупостями.
Парнишка кивает - вряд ли он сейчас способен на что-то большее. Элизабет с сочувствием смотрит на него, но поглаживать не решается - только не после слов Баста, что он "мог его убить" и "ты жив, потому что МЫ так захотели". Кто эти "мы" Элизабет не спрашивает, хотя и понимает, что вроде как должна входить в их число.
Баст подает руку - Элизабет, не колеблясь, ее принимает. 
- Все в порядке, - она замечает его хмурый взгляд и выдавливает таки улыбку, - Я разберусь с этим чуть позже.
Еще раз бросает взгляд на парнишку, ей неприятно оставлять его здесь одного. Но его собраться наверняка совсем скоро его найдут.
- Мунго? - Элизабет вскидывает брови, поворачивается обратно к Басту с едва ли не обиженным видом, но все-таки опирается на его плечо. - Я и сама не такой уж плохой колдомедик, прошу заметить. И как раз я скорее займусь твоими ранами, они гораздо серьезнее.
Элизабет смотрит на разодранную рубашку и куртку. Рубашку ей почти жаль - она не успела посчитать пуговицы.
Опасность отступила, на Элизабет накатывает волна облегчения и усталости, которую она не замечала до этого. Плечо Баста приходится как раз кстати, а его рука на ее талии даже немного убаюкивает.
- К форду, - они аппарируют с точностью до метра, Элизабет и сама прекрасно помнит, где оставила машину, а шла от него как раз через эту прогалину.
В руке крепко зажата палочка - на тот случай, если их тут как раз и ждут. Но волки не караулят их на капоте, хотя Элизабет замечает пару теней за дальними деревьями. Что ж, здесь они уже в безопасности.
- Ты ведь без лотуса сегодня? - почему-то она уверена в том, что права, - Тогда поехали подальше, мне что-то разонравились лесные прогулки.
Она открывает машину, и только сейчас с радостью замечает в руке Баста свою корзину. Хотя бы не зря чуть не погибла. Теперь ей нужно приложить как можно больше усилий, чтобы ее зелье получилось. Хотя, конечно, если верить Знакам, эта затея уже обречена на провал. Но Элизабет не слишком верит в знаки. Особенно те, что ей не нравятся.
За рулем форда необыкновенно спокойно и как-то правильно - почти как дома. Она ведет в своем темпе, без спешки, хотя еле сдерживает желание вжать газ в пол. Ехать прилично, но Элизабет даже немного рада этому - есть время перевести дух, собраться с мыслями.
- Слушай, Баст, - они выехали на ровную дорогу, вокруг ни души, и Элизабет спокойно отрывает взгляд от черной полосы, - заглянешь ко мне? Я хочу осмотреть твои раны, и тебе не придется обращаться в Мунго.
Если ты, конечно, и сам не можешь это сделать. А судя по тем навыкам, что он сегодня демонстрировал, может Баст практически все. Но о некоторых его талантах Элизабет предпочитает пока не думать.
Ее предложение отвечает всем логическим доводам - а значит должно ему понравиться. Элизабет улыбается, оставляет на руле только одну руку, а второй снимает со своих волос веточки и сухую траву. Через какое-то время размеренный темп ей таки надоедает - или сказывается усталость и желание поскорее привести себя в порядок, и Элизабет увеличивает скорость, чтобы уже через полчаса оказаться под окнами своей квартиры.
- Предупреждаю сразу, у меня три кота, и они не слишком гостеприимны, по крайней мере, двое из них, - Элизабет захлопывает дверь машины, ставит сигнализацию, затем по привычке накладывает пару защитных заклинаний. - И да, Баст, спасибо, что спас мою корзину.
Стоило бы сказать "спас мою жизнь", но эта тема требует отдельного разговора. Они поднимаются на третий этаж, Элизабет чувствует некоторое волнение - иногда ей кажется, что Баст у нее уже бывал, или что он может вдруг взять и появиться у нее на пороге. Что ж, после сегодняшней ночи он по крайней мере будет знать адрес.
- Будь как дома, - Элизабет счастливо закрывает глаза, разводит руки в стороны и на секунду встает на носки, как будто собирается взлететь, а потом со смехом делает поворот на пятках. - Мэрлин, вот это сумасшедшая выдалась ночь!
Мистер Бингли уже рядом, но не привычно трется о ноги хозяйки, а подозрительно - и крайне неодобрительно - смотрит в сторону гостя. Практически шипит, выпускает когти, нервно дергает хвостом.
- Эй, рыжик, расслабься, - Элизабет подхватывает кота на руки, крепко прижимает к себе и опускает на диван, - это мой друг.
Странно, наверное, давать такие определения после третьей встречи, однако Элизабет совершенно уверена, что их тип отношений вполне можно назвать дружбой. Не зря же их кто-то - точнее, что-то - так навязчиво сталкивает в разных уголках Англии.
Ей хочется обсудить с ним миллион вещей - в том числе сегодняшнюю ночь и то, как именно ему удалось расправиться со своими волками, но есть кое-что, без чего ей не дастся ни один разговор.
- Я первая в душ! - Элизабет заскакивает в спальню за вещами, негромко ойкает, натыкаясь взглядом на портрет Баста, скромно стоящий у стены. Торопливо набрасывает на него какой-то плед с кресла, тот тут же съезжает на пол, но Элизабет, схватившая из шкафа все необходимое, уже возвращается в гостиную. - Я быстро. У меня есть для тебя одежда, у брата тот же размер. Так что примешь душ и я тебя заштопаю.
Элизабет беззаботно улыбается, почему-то нахождение Баста в ее квартире действует на нее ничуть не менее волнующе, чем "прогулка" с волками.
- Поставишь чайник? - кричит она уже на входе в ванную, параллельно стягивая через голову местами пропитанную кровью рубашку. Она мечтала избавиться от нее с самого первого момента; кровь мальчишки, чье лицо она все еще отчетливо видит перед глазами, пугает и волнует ее.
Она должна смыть с себя чужую кровь, должна избавиться за запаха гари и паленой шерсти, впитавшихся в ее одежду и волосы. И чем скорее, тем лучше, иначе тошнота никогда не отступит.
Ей требуется не больше десяти минут, плюс пара заклинаний для волос - она возвращает им прежний цветочный (но не слишком сладкий) запах и подправляет волны, разбившиеся в какую-то мочалку из-за долгого бега и валяния по земле. Натягивает узкие черные брюки и растянутую серую футболку с ярко-желтой надписью "Batgirl", перебрасывает влажные - из-за этого они кажутся темно-рыжими - волосы на одно плечо и, улыбаясь, выходит из ванной.
- Вот оно счастье, - она едва ли не мурлыкает, вторя подоспевшему к ее ногам Джекиллу, кивает Басту в сторону душа и начинает копаться в своих запасах зелий и трав. - Там полотенца и одежда, джинсы и рубашка, практически идентичная с твоей. Брюки бросай в стирку, куртку я для начала подлатаю, если не хочешь ее заменить. А рубашку сразу в мусор, это однозначно.
В стенах своего дома Элизабет чувствует себя расслабленно и позволяет себе немного вольностей, хотя и сопровождает это шутливой улыбкой. Ей хочется, чтобы Басту здесь понравилось, она еще сама толком не знает, зачем, но хочет и все. Плюс к тому, вся это бытовая ерунда отвлекает от мыслей о лесе и оборотнях.
- Я сделаю чай, но ты, наверное, хочешь чего-то серьезнее? Я приготовлю, - ей жизненно необходимо о ком-то позаботиться, иначе вина за оставленного в лесу мальчишку все-таки захлестнет ее с головой.
Она тут же принимается за готовку, даром, что еще глубокая ночь. Свет в кухне приглушен, ей так комфортнее, Мистер Бингли недовольно фырчит с подоконника. Элизабет напевает какую-то песенку и режет овощи, пока мясо разогревается - она подготовила все еще перед походом за травами.
Странно, она ведь могла сегодня не вернуться домой. 
Мистер Бингли бы тосковал, думает Элизабет, добавляя в салат немного специй.

Отредактировано Elizabeth Nelson (20 марта, 2015г. 02:40)

[AVA]http://se.uploads.ru/6lVSd.png[/AVA]

Он начинает с благодарности, но почти сразу переходит в наступление и задает вопросы, которые обязательно задала бы мама. Ты разве не знала? Ты что, с ума сошла? Ты вообще чем думала? И все этом духе. Элизабет фыркает и, взмотнув головой, отворачивается к плите.
С одной стороны, его внимание и забота - это же забота? - приятны, но с другой, ей кажется, он слишком сильно переживает о том, что уже НЕ случилось. Да, вероятность была высока, но ведь все хорошо?
Кажется, за эту непробиваемую логику ее мягко возненавидел бывший муж. Интересно, а Баст тоже не сможет привыкнуть и будет раздражаться, ворчать, а потом посчитает, что ему как-то легче без нее?
Мысли о Басте в роли мужа заставляют Элизабет снова фыркнуть. Удивительное дело, она ведь не в первый раз ловит себя на чем-то подобном. Это наверное потому что он зануда и рэйвенкловец, все как она любит. Точнее, как она вроде бы ненавидит, но что-то пока не получается.
- Баст, я слышала про оборотней, да. Но я понятия не имела, что они будут настолько близко. Я часто до этого бывала в том лесу, и он всегда казался мне безопасным. До этого дня, конечно, - до этой ночи, если точнее. Элизабет переворачивает стэйк, аккуратно тыкает его лопаточкой. - Но ведь там был ты, понимаешь?
Элизабет оставляет мясо и поднимает взгляд на мужчину. Она улыбается так, будто только что стала обладательницей приза "главная папина гордость-1996".
- Баст, ну ты подумай сам, мы ведь с тобой встречались в самых разных местах, в которых наверняка сами бываем редко, и вероятность столкнуться была крайне мала. Но ведь уже в третий раз! Третий раз за три месяца, за неполных три месяца, хочу отметить. Скоро я начну думать, что это нарочно, а потом у нас не останется выбора, и мы станем жить вместе, просто потому что... Ну потому что выбора не будет, - Элизабет поправляет запястьем волосы и смеется, она не собиралась так глупо выдать вроде бы серьезно волнующую ее мысль, однако это вышло само собой, и к чему теперь жалеть. - Это я шучу, конечно, но вела я к тому, что в этом доме тебя всегда готовы накормить, хоть в час ночи, хоть в пять утра. И я всегда буду тебе рада.
Она говорит с улыбкой, но тон уже гораздо серьезнее, ей кажется, что шутка вышла немного обязывающей, точнее, немного несвоевременной, хотя сидела у нее в голове с того момента, как Лиз вышла из той маггловской кондитерской.
Если увидимся снова - значит судьба.
И если судьба - значит хватит отдаваться на ее волю, и пора брать дело в свои руки. То есть официально становиться друзьями.
После сегодняшней ночи это особенно просто.
- А травы стоили того. Я тебе потом расскажу, зачем они мне, - Элизабет снимает мясо с огня, ловко справляется со шкафчиками-тарелками-ножами, без помощи магии аккуратно все расставляет на своем небольшой столе.
Он подходит ближе, заглядывает ей в глаза. Элизабет сначала пробует улыбнуться своей беззаботной улыбкой, но он говорит так серьезно, что ей становится немного не по себе. Она слушает его внимательно, немного щурит глаза, опирается на столешницу. Мистер Бингли едва ли не рычит, очевидно чувствуя какое-то напряжение, но не совсем понимая его суть.
- Я понимаю это, Баст, - она могла бы снова отшутиться, но отдает дань уважения его серьезности, отбрасывает в сторону свое немного преувеличенное легкомыслие. - И я правда стараюсь быть осторожной. Но ведь мы никогда не знаем, что нас ждет? Может, завтра я выйду на работу, а меня схватит какой-нибудь Пожиратель Смерти, - Элизабет пожимает плечами, на ум не идет ни одна фамилия, - И тогда мне все равно придется рассчитывать только на себя. Ну и на тебя. Знаешь, я надеюсь, что если меня схватит Пожиратель Смерти, ты все-таки окажешься рядом.
Она таки не выдерживает и переходит на шутливый тон, хотя и смотрит ему в глаза с прежней серьезностью. Она не может подозревать всех и каждого, не может не выходить из дома, не может бояться и беспокоиться все время. Это не жизнь. Но она постарается быть внимательней, раз он волнуется о ней.
Баст спрашивает про ногу, Элизабет закатывает глаза и всем видом демонстрирует, что не намерена беспокоиться о такой ерунде. Но Мэрлин, она же секунду назад мысленно обещала себе быть осторожнее. Что ж, приходится согласиться. Тем более, Баст берет ее за руку, а ведь они даже не бегут сквозь лес от оборотней. Свободной рукой Элизабет взмахивает палочкой, чтобы мясо не остывало, и следует за мужчиной в гостиную.
Дорога занимает каких-то три секунды, но Элизабет успевает сто раз удивиться и восхититься этому жесту. В их последнюю встречу она сама взяла его за руку в попытке выставить его своим мужем, придать ситуации правдоподобности. И он высвободил ладонь сразу же, как представилось возможным. Откуда эта перемена в восприятии? Элизабет была уверена, что ей еще долго придется приучать Баста к тому, что до нее можно дотрагиваться, и она при этом не обернется медузой-горгоной. Конечно, можно списать это на несколько напряженных минут лесной погони, когда он крепко сжимал ее руку, однако и тогда уже Элизабет поймала себя на мысли, как легко это произошло, как просто и естественно Баст начинает действовать рядом с ней. И вот снова - они дома, в безопасности, а он перехватывает ее ладонь и ведет в гостиную. Как будто он уже успел к этому привыкнуть.
Элизабет все еще хочет крепко его обнять, у нее такое чувство, что она уже это делала и ей страшно понравилось. Но это, пожалуй, можно отложить до того момента, пока она не начнет рассыпаться перед ним благодарностями за спасенную жизнь.
- И все же ты зря так беспокоишься, - Элизабет присаживается на диван, толкает к себе ногой стоящую рядом коробку со всевозможными зельями. - Все здесь, да и нужно совсем немного.
К чему лукавить, ей нравится его беспокойство. Но вряд ли он действительно может ей помочь - оборотень задел когтями ее бедро чуть выше колена, и хоть Элизабет как порядочный колдомедик к наготе относится со здоровым равнодушием, не станет же она раздеваться, только чтобы Баст собственноручно обработал ей порезы настойкой бадьяна.
Ну, может и станет, но не так скоро.
Или так.
Нет, не так.
- Тебе идет эта рубашка, - ну да, гениально, но лучше эта глупая фраза, чем продолжить мыслить не в том направлении. - И вот как раз я должна оказать тебе помощь. Как колдомедик. Никаких возражений.
Вот так  лучше - на работе она вообще другая, и спорить с ней почти бесполезно.
- Давай, расстегивай, - Элизабет извлекает из коробки нужную бутылочку, внимательно разглядывает этикетки. Она необыкновенно серьезна, с Бастом сюсюкать не будет, такие меры у нее для детей и смертельно больных припасены. Ей нужно оценить ущерб, но она почти уверена, что бадьяна хватит.
Взгляд придирчиво скользит по глубокому порезу, однако тут же застревает на белесых и неровных полосках старых шрамов. Две секунды Элизабет сидит не шевелясь - просто смотрит на эти свидетельства того, то для Баста сегодняшние прогулки с волками вполне привычное дело. И привычным оно стало очень и очень давно.
Две секунды проходят, Элизабет проводит подушечками пальцев по свежей ране. Ничего особенно страшного, но тканям нужна подмога, так что придется еще попить отваров.
- Думаю, может остаться небольшой шрам, - говорит она механическим голосом стороннего колдомедика, время упущено, хотя Мэрлин подери, одним больше, одним меньше, тут уже не так уж и важно. - Тебе стоит взять на вооружение некоторые зелья и настойки. Если применять их вовремя, следов не остается.
Она не собирается спрашивать, как и где он получил эти шрамы. Даже не чувствует любопытства, скорее, тревогу: на ум вдруг приходят темнейшие заклинания, которыми Баст без проблем размахивал в лесу.
Обработка бадьяном не занимает много времени, рана на глазах затягивается. Жаль, у нее не было с собой этого эликсира там в лесу, тогда она быстрее смогла бы помочь мальчику-оборотню.
- Ну вот, так лучше, - она снова проводит кончиками пальцев по уже зарубцевавшейся ране, мягко, точно поглаживает. Затем накладывает пару заклинаний бинта, чтобы ткань рубашки не тревожила новую кожу. - А у меня так вообще все проще. Я справлюсь за минуту.
Элизабет поднимает голову, без тени волнения смотрит ему в глаза.
Прошлое - в прошлом. Она же станет задавать вопросов.
- Уберешь пока коробку? - Элизабет встает, намереваясь заглянуть в ванную и подлечить бедро, когда прямо в центре комнаты возникает серебристый сокол, взмахивает крыльями и говорит приятным мужским голосом: "Элли, я загляну за своими книгами по древним ритуалам. Через пять минут".
Элизабет смотрит на растворяющегося патронуса и не сразу соображает, что делать. Потом решительно выхватывает палочку, и ее рысь уже стоит перед ней.
- Не сегодня, я занята. Отправлю с совой.
Ее щеки пылают сразу по двум причинам: бывший муж нашел самое неподходящее время для визита, а забрать он хочет книги, прямо относящиеся к их с Бастом последней встрече.
Рысь исчезает, Элизабет нервно убирает волосы за ухо, не встречается с Бастом взглядом и снова берет курс на ванную
- Я сейчас, - она забегает в ванную, фыркает и злится.
Хотя и не ясно, почему так разволновалась, казалось бы, что такого.
Однако сейчас хочется просто спокойно поесть и желательно не вспоминать о древних и прочих ритуалах.

[AVA]http://se.uploads.ru/6lVSd.png[/AVA]

Она щелкает задвижкой на двери, хотя прекрасно понимает, что Баст - последний, кто заглянет сюда без стука. Она и не от него закрывается, скорее по инерции, подчиняясь общей логике происходящего.
Мечется по ванной, два шага туда - два шага обратно, потом замирает напротив зеркала. Почему это маленькое происшествие так выводит ее из себя? Прямо таки выбивает из колеи, не хуже пары кровожадных оборотней.
Ах, да, оборотни тоже были сегодня. И правда насыщенный день. Ночь.
Элизабет вспоминает теперь, что сама же предложила отдать книги рано утром, так как планировала вернуться чуть позже рассвета. Ему как раз удобно заглянуть сюда по пути на работу. Но как он узнал, что она уже вернулась? Но узнал и ладно, ситуация в любом случае неприятная.
И Мэрлин бы знал, почему она кажется Элизабет неприятной.
Помимо того, что она изучает тему, поднятую Бастом. Это вроде бы не запрещено, да и что тут такого. Он с ней поделился любопытной информацией, она стала копать глубже. Любой бы так сделал, разве нет?
Элизабет сомневается, что стала бы писать своему бывшему мужу с просьбой одолжить ей редкие книги, если бы эту тему поднял не Баст, а кто-то другой. Ну это уже формальности, об этом никто не знает.
Правда, знает сама Элизабет, и в очередной раз едва сдерживает навязчиво напоминающие о себе мысли. Она старается не думать о Басте. Не думать о Басте больше, чем о друге, человеке, которому она уже, после третьей встречи, доверяет поболее многих других проверенных временем друзей. Друг - это уже очень много.
Очень много, но недостаточно, чтобы вот так разволноваться из-за внезапного визита бывшего мужа.
И вообще, он не должен прийти. Она была категорична.
Элизабет опускает взгляд на зажатый в руке флакончик. Мэрлин, она же сюда пришла обработать раны.
Присаживается на край ванной, нервно наносит эликсир на порез. Ничего серьезного, почти не больно, она даже и не обращает внимания. У Баста царапина гораздо глубже.
Закончив с бадьяном, Элизабет ставит бутылочку на одну из полочек, рядом с зубной пастой и кремом для рук. Надо бы выходить, но она медлит, колеблется, раздумывая, что бы сказать на все это Басту. Может, ничего не говорить? Она же не должна оправдываться? Ей же не за что оправдываться?
Опирается ладонями на раковину, опускает голову. Рыжие кудри почти высохли, падают с плеч, поблескивают в тускловатом свете ванной комнаты.
Ну давай, Лиззи, признайся сама себе.
Давай, ты большая девочка, пора быть честной с самой собой.
Она вдруг слышит его голос - совсем рядом - и даже вздрагивает. Он стоит у двери, это несомненно, и он  назвал ее "Элли". Быстро исправился, конечно, но все-таки. Элизабет озадаченно смотрит на дверь, пытаясь понять, почему это "Элли" так важно. Она не запрещает называть себя так, кому как нравится или удобно. Ей вообще практически все равно, пусть это будет хоть мисс Нэльсон, хоть Элиза, хоть Элли. Разве что она предпочла бы, чтобы "Бэтси" принадлежало только Басту. Она, кажется, уже привыкла к этому. И он, наверное, тоже . Потому "Элли" прозвучало столь не естественно, не нужно, не вовремя. Между ними как будто пробежала какая-то тень (звучит комично, учитывая, что патронус - чистый свет), в один момент ясно выделившая то, что она не замечала или не слишком торопилась замечать до этого.
За две встречи Элизабет успела привыкнуть к мысли, что где-то на свете есть Баст Гриффит, и что она обязательно столкнется с ним снова. Она была в этом уверена, безо всяких фактов и предсказательских талантов. Она писала его портрет; хранила его шапку, с удовольствием размышляя о том, как когда-нибудь вдруг вытащит ее и скажет: "Баст, гляди, что у меня тут!"; несколько раз пекла свой фирменный Наполеон, чтобы не потерять навык  - она ведь обещала угостить им Баста; делала погромче радио, когда играла "Элинор Ригби"; долго металась с выбором цвета волос, отбрасывая все варианты, которые казались ей недостаточно привлекательными.
Словом, она решила для себя, что на свете есть Баст Гриффит, и что он обязан быть в ее жизни.
Она не отвечает ему, слишком погруженная в собственные мысли.
Резко поднимает голову, цепляя тяжелыми волосами флакончики и тюбики. Бадьян летит вниз, отскакивает края раковины и падает на пол, на коврик. И разливается - видимо, она закрыла его недостаточно крепко.
Элизабет тихо чертыхается и садится на колени, палочкой высасывает из мягкой ворсы резко пахнущий эликсир. Тут же замечает в корзине для белья одежду Баста, после короткого колебания открывает стиральную машину. Она размышляет логически - прямо под стать своему гостю. Если она оставит вещи нетронутыми, он легко сможет забрать их с собой, когда будет уходить. А вот мокрыми вещи забирать как-то неправильно. Тем более Элизабет обещала их подлатать. Значит, ему придется на днях заглянуть к ней снова. Рубашку она, конечно, признает безнадежной, но все равно зачем-то считает на ней пуговицы. Баст снова зовет ее, Элизабет как-то испуганно роняет рубашку, как будто делала что-то неприличное. Хорошо, что видеть сквозь двери нельзя. Наверное нельзя. Элизабет торопливо заканчивает с загрузкой белья, выставляет необходимый режим. Волшебница поступила бы иначе, но Элизабет гордится своими маггловскими привычками. И любит технику.
Мимолетно смотрит в зеркало, небрежно поправляет волосы и, наконец, выходит. Она так и не придумала, чем объяснит свое бросающееся в глаза волнение при виде патронуса, но все же решает пояснить, от кого он был. Как будто она все же должна это сделать, чтобы у Баста не возникало неправильного представления. И чтобы расставить все точки над i. Раз уж она считает нужным объяснить, кто это к ней собирался явиться посреди ночи, расставлять там - как оказалось - есть что.
Эта мысль ее пугает и веселит одновременно.
- Коллегам? Зачем? - Элизабет заходит на кухню, пробегается взглядом по чайнику и коту, пристально смотрит на Баста. - Все в порядке, я просто стирку включала.
Элизабет улыбается, подходит ближе, почти что с прежней беззаботностью смотрит в глаза мужчины.
- Ты назвал меня Элли, мне не послышалось? - чуть склоняет голову на бок, немного щурит глаза. - Меня так в Хогвартсе назвали. И бывший муж иногда, видимо тоже привычка со времен школы осталась. Но ты называй меня Бэтси, ладно? Мне так больше нравится.
Ну давай, Лиззи, поставь жирную точку каким-нибудь "только ты так меня называешь" или еще более приторным "Бэтси я только для тебя".
Она колеблется, почти что решается и слышит настойчивый звонок в дверь.
- Мэрлин тебя задери, - Элизабет закатывает глаза и на секунду сжимает кулаки. - Кажется, кому-то срочно нужны книги.
Секунду она смотрит на Баста почти что виновато и неловко, но эти эмоции легко не заметить, потому что ее обуревает тихая ярость. Звонок повторяется, Элизабет взметает волосами и идет в прихожую. Она не просит Баста подождать на кухне, язык не поворачивается. Да и может его присутствие прямо намекнет гостю, что он совсем потерял чувство такта?
- Какого черта, Эрон? Я же сказала, что пришлю книги совой, - Элизабет не утруждает себя включением света, распахивает дверь и не сразу отходит, задерживая гостя на пару секунд на пороге. Затем делает шаг в сторону, складывает руки на груди и мрачно его оглядывает.
Почти не изменился, хотя и с чего бы, они же виделись только на Рождество. Папа посчитал необходимым пригласить его на семейный ужин. "Ну и что, что вы развелись, он же не перестал быть частью семьи". Убийственная логика от мистера Нэльсона, часть первая.  Эрон Тафт выглядит как типичный Эрон Тафт: темная мантия наглухо застегнута, идеально выглажена, волосы кротко пострижены, легкая щетина донельзя аккуратна, в руках портфель из драконьей кожи. Хоть бы что-то изменилось за пять лет то.
- Снова эти маггловские ругательства, Элли - мужчина кривит губы и решительно переступает порог, как будто не замечая раздражения бывшей супруги. - Я обещал в Министерстве, что верну книги прямо с утра. Сколько бы тащила их твоя сова? Она и в более юном возрасте выносливостью не отличалась.
Элизабет щурит глаза, взмахивает палочкой - книги не слишком осторожно летят к ней из спальни. Одна демонстративно врезается в косяк.
- Будь осторожнее с книгами, ну что ты в самом деле, - Эрон хватает первую подлетевшую к нему книгу и аккуратно складывает в портфель. - Надеюсь, ты не делала там никаких пометок, как ты это любишь?
Я убью тебя. Мысль красноречиво отражается на лице Элизабет, но мужчина слишком занят застежкой портфеля.
- Эрон, тебя не заботит, что я занята? И что я прямо сказала - это не лучшее время для визита.
Элизабет практически не скрывает дикого раздражения в голосе, нетерпеливо перебирает пальцами.
Мужчина, закончивший с портфелем, удивленно поднимает глаза и как будто только теперь обращает внимание на саму Элизабет. Пару секунд просто молчит.
- Снова рыжая, Элли? Могу предположить некоторую влюбленность? - он усмехается, переводит взгляд куда-то за спину Элизабет.
Либо просто так, либо - что вероятнее - туда мог выйти из кухни Баст. Свет приглушен, и они оба в любом случае не смогут друг друга рассмотреть. Мэрлин, в такой идиотской ситуации Элизабет давненько не была, а ведь только пару часов назад она со всех ног убегала от стаи оборотней.
Элизабет не поворачивается, ее начинает мелко трусить. От бешенства, конечно.
Натянутую паузу прорезает истеричное "ммммууууааааауууу", рыжая молния проносится по полу и врезается в ноги гостя. Урчание Мистера Бингли как будто усиленно сонорусом, Элизабет с досадой смотрит на переполненного чувствами кота.
- Дружище, - Эрон ставит портфель на столик и гладит Мистера Бингли, вызывая у Элизабет приступ фырканья и ворчания.
- Эрон, тебе пора. Опоздаешь на работу еще, как можно, - Элизабет слащаво улыбается, делает шаг вперед, отодвигая мужчину и кота к двери.
- Не говори ерунды, Элли, сейчас только начало четвертого. Я был здесь рядом в Мунго, увидел свет в окне кухни и решил забрать книги сразу, - мужчина снова смотрит куда-то за спину Элизабет, хмурит брови. - Кормишь кого-то своими тортами?
Всего мгновение, рыжие волосы вспыхивают, палочка взметается вверх.
- Мне наслать на тебя пару проклятий, или ты сам догадаешься, где дверь? - в голосе Элизабет звучат истеричные нотки. - И я сама решу, кого мне кормить или не кормить тортами!
- Значит, кормишь, - совершенно спокойно, не обращая внимания на приставленную к горлу палочку, произносит мужчина, затем опускает кота на пол и очищает мантию от шерсти. -  Рыжие волосы и торты, Элли. Буду ждать приглашение на свадьбу.
- Я не собираюсь звать тебя на свою свадьбу, Эрон, ты будешь повышать уровень занудства до критического показателя, - Элизабет старается не истерить, но палочка в ее руке немного дрожит.
- Он знает, как ему с тобой повезло? - мужчина кладет руку на дверную ручку, скользит глазами по чему-то - или кому-то  - позади Элизабет. - Наверняка знает. Даже я порой тоскую по твоим бисквитам. Только не пытайся варить суп, в этом ты безнадежна.
- ПРОВАЛИВАЙ! - Элизабет взмахивает палочкой, но никакого заклинания не произносит, он уже на пороге.
- Увидимся на дне рождения твоего папочки. Я уже купил подарок, - Эрон усмехается и сам захлопывает за собой дверь.
Папа уже пригласил его на свой юбилей. Убийственная логика от мистера Нэльсона, часть вторая.
Пару секунд Элизабет таращится на дверь, потом резко поворачивается на пятках и проносится на кухню, на ходу бросая Басту:
- Мы не пригласим его на свадьбу.
Она падает на стул и складывает руки на груди, смотрит то туда, то сюда, яростно и часто дышит. Вот поэтому они и развелись. Он ее бесит.
- Прости за это, он просто до сих пор винит меня в том, что наш брак распался, - ей нужно немного времени, чтобы успокоиться. Следом за бешенством ее накрывает волна неловкости. - И порой говорит глупости. Словом, да, не обращай внимания.
Элизабет встает и принимается накрывать на стол, руки все еще немного дрожат. Бесит. Бесит-бесит-бесит. Баст последний человек, перед которым она хотела бы разыгрывать этот спектакль имени неудачного опыта в браке.
- Но кое-что он правильно сказал, - Элизабет ставит перед Бастом тарелку со стэйком и салатом, и уже вполне по-элизабетски улыбается, - я не умею готовить супы и все такое. Надеюсь, тебя это не смущает?
Она смеется, найдя выход в своей любимой манере - просто переводит все в шутку.
- Но во всем остальном я буду прекрасной женой, вот увидишь.
Ну вот и славно. Шутки про свадьбу для них вещь знакомая, с первой встречи используемая. Можно чуть-чуть посмеяться на тему музыкального сопровождения и списка гостей, а потом поговорить о чем-то серьезном. Как раз о травах, раз он любезно ей о них напомнил.
- Знаешь, Баст, мы всего в третий раз видимся, а ты будешь первым, с кем я поделюсь своей маленькой мечтой, - Элизабет думает, что в других обстоятельствах первой была бы Эммалайн, но увы, - Я думаю, ты меня поймешь.
Мы же друзья. Уже друзья.

[AVA]http://se.uploads.ru/6lVSd.png[/AVA]

Баст пододвигает к ней чашку - Элизабет с легким удивлением смотрит на надпись, припоминает их первое чаепитие. Он выбрал именно эти кружки, Мэрлин, как мило. А ведь там столько симпатичных фарфоровых чашечек, куда более подходящих к десертной вилочке из того же февральского дня. Элизабет обнимает кружку руками, улыбается, довольно смотрит на Баста.
Он помнит о ней столько мелочей. Удивительно, что у них за три встречи уже есть такие мелочи. Удивительно и приятно.
- Я смотрю, ты здесь освоился, - от недавнего напряжения и раздражения не осталось и следа, Элизабет снова мила и миролюбива, мысли о бывшем муже испаряются быстрее пара над ее чашкой. - Это правильно. Ты хорошо вписываешься в обстановку.
Элизабет делает глоток чая и чуть прищуривает глаза, как будто ищет ту самую обстановку и место Баста в ней. Он сидит напротив, в приглушенном свете кухня кажется еще более уютной. Ее охватывает приятное и теплое чувство дежавю - как будто они уже сидели вместе на этой кухне, пили чай и разговаривали. Правда, чего-то не хватает.
Ах, да, кота на подоконнике.
Мистер Бингли деловито возвращается на кухню и запрыгивает на свое место. Смотрит на Элизабет с полнейшим презрением. Получает такой же взгляд в ответ.
- Предатель, - Элизабет фыркает и отворачивается; несмотря на некоторую обиду на кота, она рада, что он здесь. Теперь картинка выравнивается.
Шутить о свадьбе как-то не выходит, и Элизабет отметает эту затею. Что-то они и так эту тему зажевали. Не дай Мэрлин, и правда поженятся, а все шутки уже использованы.
Впрочем, о перспективе носить гордое имя миссис Гриффит Элизабет еще подумает. Почему бы собственно не подумать, это же почти как во всех слащавеньких романах, что она читала по детству - он спасает ей жизнь, она влюбляется, они женятся. Элизабет мечтатель, и хоть Баст под определение героя романтической саги не подходит, она без проблем может представить его хоть в какой роли. Вон, мистера Дарси он ей уже как-то напомнил. А кто, Мэрлин подери, может быть лучше мистера Дарси?
Он, кстати, не сомневается, что она будет хорошей женой. Вот, уже хорошо. Элизабет умеет произвести впечатление хозяйственной девушки. Это потом начинаются сюрпризы. Но об этом можно пока и не говорить, а то Баст испугается и  не станет с ней дружить. Свадьба - хорошо, но между свадьбой и НЕсвадьбой она выберет последнее. Спасибо, плавали. Обойдемся походами к мистеру Смиту и веселой ночкой с волками.
При мысли об оборотнях Элизабет слегка передергивает. На самом деле, сейчас она немного нестабильна эмоционально - это естественно, она чуть было не умерла. Адреналин до сих пор в крови, она взбудоражена, все чувства обострены. Баст же выглядит спокойным, совершенно спокойным, неестественно спокойным.
Наверное, когда он уйдет, она разрыдается и проспит полдня. Тревога и вид крови мальчика-оборотня на своих руках все еще внутри нее, просто сейчас забиты в угол другими мыслями и эмоциями. Но они вернутся, о, обязательно вернутся.
Но сейчас ей хочется немного дружеской болтовни и доверительных разговоров. Человеку, пару часов назад спасшему тебе жизнь, очень легко доверять.
- Да, связано, - Элизабет ставит чашку на стол, водит пальцем по вспотевшему стеклу. Наверное, ее слова прозвучали как-то излишне загадочно, он очень трогательно заверяет ее, что не станет ни с кем делиться ее мечтой. Наверное, он даже разочаруется, когда услышит, как эта самая мечта банальна. - Это не такой уж и секрет, просто знаешь, многие считают, что это глупости, что бессмысленно, что только время зря тратишь. И чувствуешь себя совершенно горько и как-то надломленно, когда не можешь объяснить, что слова "невозможно" и "ничего нельзя сделать" являются для людей достаточным фактором, чтобы опускать руки.
Она делает глоток, прежде чем перейти от этой бессмысленной философской ерунды к сути, но Баст опережает ее.
На секунду Элизабет замирает с поднесенной к губам кружкой.
Физически ощущает, как у нее пылают щеки. Можно разжигать костры и сжигать ведьм.
Элизабет смотрит на Баста во все глаза, не дышит, не опускает кружку.
Он видел портрет.
Ой. Ой-ой-ой.
- Тебе не понравился портрет? - почему-то именно эта мысль быстрее всего находит словесный выход, хотя на самом деле это не самое главное, что ее сейчас заботит. - Я не профессионал, да и рисовала по памяти, там, конечно, нет полной схожести, да и переносицу я, кажется, все-таки смягчила, но я думала доработать, как мы увидимся снова, знаешь, я была уверена, что мы увидимся, и потому не так уж и старалась, то есть старалась, конечно, просто думала, что ты не увидишь, ну хотя бы недоработанным не увидишь, или вообще, я просто, понимаешь, не очень часто показываю свои рисунки, только бабушке отвожу самые удачные, у нее там целая комната ими завешана, я в ту комнату даже не захожу, мне так неловко, о Мэрлин, Баст, мне сейчас ТАК неловко.
Элизабет Нэльсон чуть не оказалась разорванной на части волками-оборотнями сегодня, и она эмоционально нестабильна. И она нервничает. А когда она нервничает - она много говорит. Много, быстро, бессвязно.
Чашка отставлена, пылающее лицо закрыто ладонями.
Его портрет в ее спальне. Вдвойне неловко. ВТРОЙНЕ неловко, Мэрлин.
Как он вообще его увидел?! Хотя ладно, какая уж тут разница. Надо бы изящно выкрутиться.
Вариант с шуткой не пройдет - он уже использован в теме с бывшим мужем и свадьбой. Приходится действовать иначе - говорить праву и демонстрировать уверенность в своей правоте.
- И почему я не могу рисовать тебя? - Элизабет отнимает руки от лица, краска немного сошла, но она все еще с трудом смотрит ему в глаза, - Я просто хотела, чтобы у меня было что-то особенное, что-то связанное с тобой. Ну, кроме шапки. Ведь мы могли бы никогда больше не увидеться, и со временем твое лицо стерлось бы у меня из памяти, и я бы страшно об этом жалела, вот и решила перенести его на холст, раз уж мои ограниченные умения это позволяют.
Демонстрация уверенности: она смотрит прямо в глаза мужчины, берет кружку, делает большой глоток. Чертыхается, потому что снова обжигает язык. Ну как всегда.
- Но раз ты просишь, то я больше не буду тебя рисовать. Но тогда давай сделаем пару колдографий, я поставлю в рамку и буду крайне рада, - демонстрация уверенности в себе, - У меня есть фотоаппарат, даже два - магический и маггловский, хочу на оба, потому что в рамку колдо не поставить. И я обещаю, что никому не покажу. Да.
Нервное. Это все нервное.
Она плохо контролирует язык.
С другой стороны, Баст начинает узнавать ее новые качества. И почему сразу после слов, что она будет прекрасной женой? Для контраста, видимо. Не долго же он пребывал в этой уверенности.
Ах, да. Надо говорить правду, правда - всегда хорошо.
- Я просто рисую то, о чем думаю, так рисунок получается живой, с душой. И я все время думала о тебе, а потому и рисовала тебя.
Пауза.
Элизабет снова неотрывно смотрит в глаза Баста, и снова чувствует, как ее лицо заливает краска.
Мэрлинова борода, что ты несешь, Элизабет. Сказала правду, молодец.
Еще секунда и она начинает смеяться, совершенно глупо, наверное, но звонко и заразительно. Трясет рыжими кудряшками, жмурит глаза и кусает губы.
- Мэрлин, Баст, это все волки, честно. Я немного потрясена, о нет, я сильно потрясена, потому ты все это выслушиваешь. Прости, - она опирается локтем на стол, кладет подбородок на руку и весело смотрит на мужчину. Наверное, он считает ее ненормальной. - Но я обещаю, правда. Больше никаких рисунков.
Растянутая футболка с логотипом любимой комиксной героини лениво съезжает с плеча, Элизабет немного удивленно смотрит на него, а потом, сама не осознавая почему, переводит взгляд на руки Баста. Ей кажется, что он как-то поправлял ей кофту.
Наверное, она просто хотела бы этого. Это как-то связанно с навязчивым желанием его обнять, пожалуй.
О да, самое время обниматься, она ведь только что сказала, что постоянно о нем думает.
Элизабет фыркает собственной глупости, начинает заново раздражаться. Эмоционально нестабильна. Прямо красноречиво нестабильна.
- Так вот, возвращаясь к травам, - Элизабет старается сосредоточиться и не смотреть на руки Баста. И все равно смотрит. - Я хочу сварить зелье, которого еще не существует. Точнее, я хочу изобрести зелье. Я много изучала книг и справочников, много говорила с опытными зельеварами, переписывалась с редактором этого дурацкого журнала, посвященного редким зельям - полный болван, кстати, - даже почти решилась написать профессору Снэйпу. Словом, я давно готовилась. Несколько лет. И травы нужно было собрать именно сегодня. Или через семь лет. Я все высчитала. Это зелье - чистая авантюра, шансы ничтожны. Но я хочу попробовать. Хочу убедиться в провале сама. Хочу жить с чувством, что сделала все, что могла.
Элизабет отрывает взгляд от пальцев Баста и смотрит ему в лицо.
- Глупо, да?

Отредактировано Elizabeth Nelson (21 марта, 2015г. 23:51)

[AVA]http://se.uploads.ru/6lVSd.png[/AVA]

Элизабет слегка теряется, когда он говорит это "глупо". То есть она, конечно, и сама вроде как именно это и сказала, но от него подтверждения не ожидала. Ей, впрочем, нравится его откровенность, друзья и должны быть откровенны и честны. И все равно у Элизабет стойкое чувство, что он просто не совсем сейчас с ней мыслями. Ничего, это бывает. Он не обязан все время быть сконцентрирован на ней. Она вполне может подождать, пока он вернется к этому разговору.
Заполняя паузу, Элизабет думает о том, как ей нравится на самом деле дружить с Бастом. Они ничего не ждут и не требуют друг от друга, а все равно постоянно выполняют традиционные обязанности и задачи друзей: ведут доверительные разговоры, встречаются с определенной периодичностью, едят торты, прикрывают друг другу спины, обрабатывают раны. Можно было бы добавить "ходят друг к другу в гости", но Элизабет понятия не имеет, где Баст живет, да и пока что не уверена, что очень уж хочет встречаться с его братом. Странно, но он, этот брат, отчего-то ее немного пугает и настораживает. Да и у нее квартира оккупирована только тремя котами, а ее кухня - самая уютная кухня в мире, так зачем им еще куда-то идти.
Она снова ловит себя на чувстве, что они так уже, кажется, сидели. Что ее кухня уже как будто привыкла к присутствию Баста, и что в этот раз он здесь именно поэтому выглядит таким своим. Это глупо, конечно, но Элизабет нравится, что ее квартира с первого посещения, кажется, вполне принимает нового гостя.
Пусть приходит почаще.
А вот он как раз возвращается из своей задумчивости, и говорит, что ее мечта вовсе не глупая. Элизабет улыбается, прячет губы в кружке, делает вид, что не заметила этой оговорки.
Элизабет кивает на его - как и всегда - логичные размышления, с любопытством наблюдает за маневрами с тарелками и чашками. Может, он как приличный аккуратист предпочитает сидеть за пустым столом? Это без проблем, можно и убрать, даже можно перейти в гостиную на диван, если ему так хочется. Только надо бы допить чай, а он почему-то даже ее кружку отставляет.
Элизабет озадаченно поднимает глаза, когда он говорит - как будто угрожает - о поцелуе. Он шутит что ли? Какой еще к дракклам поце...
А ладно. Пусть будет. Интересно, он успел увидеть в ее глазах панику? А она там точно была.
Немного неловко мысленно рассуждать о том, как здорово с ним дружить, и тут же целоваться под адское фырканье и шипение Мистера Бингли.
Впрочем, это приятно, и нельзя сказать, что она об этом никогда не думала.
Вполне вероятно, что думала с того самого момента, как он надевал на нее ту свою черную шапку и поправлял волосы. Ну да, примерно с того момента.
И все же это настолько странно и неожиданно, что она даже не сразу отвечает на поцелуй. Только когда его пальцы исследуют ее шею и путаются в волосах, Элизабет позволяет себе расслабиться.
Странно. Очень странно.
Он уже говорит о зелье, задает вопросы, как будто это так просто - собраться сейчас с мыслями. Она не смотрит на него, крутит в руках чашку, поправляет волосы. Мистер Бингли демонстративно спрыгнул с подоконниника и ушел в гостиную, и Элизабет отчетливо понимает, что то призрачное чувство дежавю, наконец, растворяется, ускользает от нее. Это и хорошо.
Теперь все на своих местах, и ей больше не кажется, что где-то она уже это видела.
Она бы запомнила.
- Нет, не существовало, - Элизабет отбрасывает волосы назад, на спину, смотрит на Баста с любопытством, но без смущения. - Но и принципиально новым я это назвать не могу. Существуют различные вариации, но все они недостаточно мощные. Я же хочу создать зелье, которое будет в состоянии вернуть человеку потерянное сознание. Вернуть ему разум.
Элизабет делает глоток чая, сосредотачивается на своих мыслях. Поцелуй остается где-то на задворках ее сознания.
- После того, как он потерян, казалось бы, навсегда. Все так говорят. Что невозможно. И это нелепо и глупо, пробовать сделать то, перед чем разводят руками Дамблдор и все колдомедики Мунго, - Элизабет выглядит решительно, внимательно смотрит в глаза Баста. - Ты слышал о Лонгботтомах? Они на пожизненном уходе в Мунго, на моем этаже. Я ухаживаю за ними уже несколько лет.
Элизабет хмурится, выглядит немного нервно, но это совсем не похоже на ее состояние из-за близкой смерти или визита Эрона. Она взволнована как медик, как ученый, как сострадательный человек.
- Говорят, после Непростительных уже ничего сделать нельзя. Но когда я каждый раз вижу этого мальчика, Невилла, их сына, я понимаю, что не могу не попробовать. Я хочу найти хоть что-то, хоть малейшую возможность им помочь.
Элизабет вздыхает, опускает голову на руки. Пусть глупо, но это ее мечта. Помочь этим людям.
- Эти травы очень важны. Я хочу попробовать. И ради них стоило рисковать жизнью.

[AVA]http://se.uploads.ru/6lVSd.png[/AVA]

Она уже рассказывала про свою идею. Не раз и не два. И каждый раз наталкивалась либо на равнодушный, либо на сочувствующий взгляд. Еще бывал раздраженный - эка ты, девочка, замахнулась, не глупи. Последнее время она предпочитала молчать и упорно искать пути. Без помощи со стороны, без единомышленников. Даже медсестры и врачи, работающие с Лонгботтомами, только отводили глаза и качали головами. Для всех они обречены. Даже уважаемая Августа, похлопав Элизабет по плечу, сказала ей не терять времени и заняться устройством собственной жизни. Ее сын и невестка были храбрыми людьми. Да-да. Как будто это причина, чтобы не искать выход из этого едва ли живого состояния.
Конечно, глупо думать, что они не пытались. Но Элизабет из тех, кто верит до последнего. Она не стала бы опускать руки. Тем более, когда видит глаза их сына.
Мысли занимают ее достаточно, чтобы не заметить помрачневшее лицо Баста. Элизабет сегодня с потрясающей стабильностью демонстрирует разные стороны самой себя: то истеричные, то деловые, немного воинственные, сострадательные, хозяйственные, метательные, решительные. Как будто действительно третья встреча, как говорит ее бабуля, поворотная. Интересно, Баст не решит, что ему больше нравилась та милая девочка на заснеженной трассе, а не этот клубок непонятных эмоций?
Элизабет не успевает задуматься об этом серьезно, уж больно важная для нее тема обсуждается. И мнение Баста значит для нее очень много.
- Нельзя рисковать зря, я соглашусь. Но ведь я не знала, что так рискую, помнишь? - Элизабет снова улыбается, его озабоченность ее легкомыслием кажется ей куда очаровательней, ем должна бы. - И брать с собой друзей... Друзья-магглы меня бы не поняли, Эммалайн мертва, другие друзья-маги считают мою идею не стоящей времени. Эрон... - Элизабет невольно кривит губы, как будто даже говорить о нем не желает, - Эрон, конечно, один из самых умных и образованных магов, что я знаю, и, возможно, он бы и согласился пойти со мной. Но всю дорогу сопровождал бы своим занудством и высказываниями в стиле "ты-невозможно-наивна-Элли" и "твое-легкомыслие-доведет-тебя-до-беды". В итоге мы бы препирались всю ночь, и никаких трав я бы не собрала. А в случае встречи с оборотнями едва ли он мог быть полезен. В теории он и Непростительные знает идеально, но не думаю, что пробовал хоть раз. Ну разве что Империо.
Элизабет берет небольшую паузу, делает глоток подостывшего чая.
- Он дипломат, ученый, чиновник, теоретик и, возможно, когда-нибудь министр магии, но уж точно не герой-спаситель от оборотней. Не его профиль. Словом, от Эрона было бы больше вреда, чем помощи, да и видеть его лишний раз не хотелось. И я пошла одна. Если хочешь сделать что-то хорошо - сделай это сам. Так я считаю.
Элизабет старается говорить с умным видом, но вообще-то и сама не до конца в свои слова верит. Может, и правда стоило взять с собой Эрона. Он, хотя бы, антиаппарационный купол бы заметил.  И на ходу сумел бы рассчитать, в какой точке леса должны расти нужные ей травы, исходя из влажности почвы и продолжительности светового дня в указанный период. Мэрлин, как удивительно он зануден.
Почему она вообще так долго о нем говорит? Наверное, потому что до сих пор дико раздражена его глупыми словами. И после этого странного поцелуя слова кажутся чуть менее глупыми. И от этого более раздражающими.
А еще Баст так небрежно выделил "этого Эрона".
- Я не привыкла жалеть о том, что уже сделано. Или утешаться ни к ему не ведущими "а если бы". Да, мой поступок был неосмотрительным, зато я встретила тебя, нашла нужные травы, столкнулась с оборотнями и теперь буду сто крат осторожнее. Я рисковала, и мой риск оказался оправданным. Могла ли я сократить степень риска? Да. Но я не жалею, что все вышло именно так. Быть может, эти травы именно так и нужно было добыть. Может, они теперь стали еще чуть более магическими, понимаешь? Наши жизни стояли на кону, но мы их достали. Я думаю, это должно сыграть свою роль. Что мы, по сути, знаем о природе магии? Ничего, что могло бы опровергнуть мою теорию, - Элизабет смахивает волосы со все еще обнаженного плеча и продолжает уже с улыбкой, - Хотя, конечно, изначально я не собиралась подвергать себя радужной перспективе быть найденной стаей Грэйбека. Но ведь ты оказался рядом, правильно? Может, это тоже из того самого "так должно было случиться".
Порядком глупо, но сегодня Элизабет охотно делится своими глупостями. На секунду закрывает глаза, припоминает перечень книг, что успела изучить.
Баст задает ей столько вопросов, что Элизабет для начала немного теряется. А потом понимает, насколько на самом деле благодарна ему. За столько лет она впервые слышит такую заинтересованность.
- Я хочу собрать лучшее из каждого хоть немного подходящего зелья. Если рассматривать рецепт как последовательность действий и набор ингредиентов, то нетрудно проследить тенденцию, какие именно из них несут наибольшую пользу. Я провела сравнения и некоторые эксперименты, уже определила примерный рецепт. Опиралась на Восстанавливающее зелье и то, что для укрепления сознания. Плюс, можно использовать обратный эффект: свойства воды из реки Леты исследованы довольно поверхностно, а ведь зелье на ее основе исследуется уже на первом курсе, ты наверняка помнишь, в зелье Забвения. Если использовать экстракт собранного мной подорожника и златоцветника - он особенно важен при воздействии на психику - зелье наоборот вызовет эффект пробуждения, обострения сознания, вытащит "маяки", за которые уже можно будет цепляться. Тут, конечно, стоит добавить порошок из когтя дракона - ну, для усиления эффекта - или лучше пару капель двухсотлетней крови дракона, я смогу достать, наверное. Результат может быть тем, что нужно, мне кажется.
Элизабет щурит глаза, тоже смотрит в окно. Дурацкий фонарь мигает.
- Я изучила все доступные записи Зигмунта Баджа, Арсениуса Джиггера, Либатиуса Бораджа, в том числе его переписку с Дамблдором, она есть в открытом доступе, пару лет назад выпросила у профессора Спраут пропуск в библиотеку Хогвартса, каждые выходные делала конспекты. Изучила всю бабушкину библиотеку, она у нее обширная и книги попадаются редкие. Плюс, выписываю все эти альманахи и прочее... - Элизабет на секунду задумывается, стоит ли говорить про другие способы, испытывающе смотрит на Баста и таки решается, - Еще я изучаю этот вопрос в разрезе маггловской медицины. Там нет Непростительных, но нарушения психики встречаются, и порой вполне успешно лечатся. Словом, я делаю упор на зелья, конечно, но стараюсь не быть однобокой. Эта ситуация достойна глобального изучения.
Она начинает рассказывать про процесс, но Баст вдруг встает и идет в коридор. Элизабет немного хмурится, наблюдает, как тот наливает им коньяк. Элизабет редко выпивает, но сегодня, пожалуй, именно подходящий случай.
- У меня есть огневиски и много интересного маггловского алкоголя, ничем не хуже, - странно, почти не пьет, а набор на все времена припасен, - Благодарю.
Коньяк с чаем - или чай с коньяком - та еще дрянь, Элизабет морщит лоб и чуть машет головой, однако делает два больших глотка. Она очень быстро пьянеет. Наверное, поэтому и делает это так редко.
- Так вот, про процесс, - Элизабет смотрит на Баста с легким волнением, он тоже не производит впечатление человека, часто прикладывающегося к бутылке, скорее наоборот, - Я хочу начать с сильных укрепляющих зелий, чтобы подготовить сознание к вторжению и активному лечению. Иначе можно только навредить. Увеличить концентрацию, добавить успокаивающие травы и настойки. Потом перейти к самому процессу - сначала пробудить их сознание, достать детали, отрывки, которые там где-то еще остались. Это будет сложнее всего, но станет ключом ко всему лечению. Даже получив один ключ - маячок - можно будет начать с ним работать. Мягко, поступательно, не прекращая укреплять сознание и параллельно развивать новые навыки, например, читать им книги, которые они не читали, рассказывать о новых фактах уже знакомых ситуаций, упоминать знакомые имена в привязке к настоящим событиям. Сознание станет цепляться, накручивать информацию, как на веретено. Чередование старых привычек и новых эмоций - этот способ тоже хорош, нужно вывести их из того узкого мира, в который они заключены в Мунго. Дать им что-то новое, понимаешь? Чтобы их сознание испытало некоторое потрясение, как лобовой удар. Ну, об этом рано говорить, это уже период реабилитации, конечно.
Элизабет незаметно для себя допивает весь коньячный чай, даже подливает себе еще немного. Тема увлекает ее, пусть даже она и порядком наивна в своих надеждах.
- И я буду счастлива, если ты станешь помогать мне, Баст. Твое предложение - лучшее, что случилось сегодня.
Голова порядком кружится, о да, ей не нужно много. Элизабет чуть встряхивает головой и улыбается, коктейль из эмоциональной нестабильности и алкоголя - просто чудо. Она кладет руку на стол, берет его ладонь и переплетает их пальцы в замок. Просто так. Захотелось.
- Хочешь мороженое? У меня есть крем-брюле.

[AVA]http://se.uploads.ru/zd1X2.png[/AVA]

Коньяк - слишком крепкий напиток для Элизабет. Особенно сейчас.
Баст слушает ее внимательно, кивает, но не перебивает, хотя Элизабет уверена, что ее сбивчивый рассказ оставляет массу вопросов. Она и сама не во всем там разбирается, хотя копается в этой теме уже не первый год. Плюс к тому, она не знает, насколько Баст был успешен в зельях, но судя по всему весьма и весьма неплох, так как в прошлую их встречу он покупал целую гору ингредиентов. 
Интересно, вдруг думает Элизабет, он таки вернулся потом в лавку мистера Смита? На долю секунды ей даже хочется задать этот вопрос вслух, но потом она вспоминает, что там была небольшая заминка - изначально Баст планировал совершить покупки в тот же день, но видимо что-то заставило его передумать. Тогда Элизабет сделала вид, что не заметила этой маленькой несостыковки, а значит и сейчас ни к чему поднимать эту тему.
Когда первое волнение от пересказа своих глупых-но-важных мечтаний проходит, Элизабет сосредотачивает внимание на Басте. Он кажется еще более мрачным, чем обычно, а ведь обычно он казался ей очень мрачным. Его определенно занимают какие-то тяжелые мысли, во всяком случае, именно в таких ситуациях самой Элизабет свойственно подскакивать на ноги и то отходить к окну, то метаться за выпивкой или Мэрлин знает чем еще. Она не собирается лезть ему в душу, но не может не испытывать волнение за него. Нет ничего удивительного в том, что он не собирается делиться с ней своими мыслями и переживаниями, даже близкие родственники не всегда могут делиться сокровенным. Друзьям в этом плане порой даже проще, но они с Бастом все еще совсем плохо знают друг друга. Однако Элизабет ловит себя на мысли, что он определенно стал куда более открытым с ней, и это ее радует.
Начало большого пути. Они станут очень близкими друзьями, она уверена в этом.
- Легиллеменция... - Элизабет задумывается, это довольно сложная штука, и не все сложные штуки у нее хорошо получаются. - Эрон пробовал учить меня, но у меня, пожалуй, не слишком большой талант к этому. Да и ты прав, я не решилась бы разрывать им сознание, оно и так кошмарно кровоточит. Боюсь, может стать только хуже. Но если мы сможем поймать наоборот что-то положительное... Я надеюсь наткнуться именно на что-то подобное. Алиса иногда проявляет некоторые положительные тенденции, особенно когда сын приходит их навестить. Думаю, что выхватить эту эмоцию будет не очень сложно. Можно подгадать со днем их очередного посещения, у меня есть расписание.
Элизабет бормочет что-то под нос, все-таки ее планы крайне абстрактны и ненадежны, помимо того, что незаконны. Если что-то пойдет не так, отвечать ей придется головой. Но страшно не это. Страшно как раз то, что она может сделать еще хуже.
Если понятие "хуже" для Лонгботтомов еще существует.
- Да, конечно, пробовать зелья сразу на них я не собираюсь. Планировала все пробовать самой, как же еще. Мне кажется, навредить подобное зелье не должно, оно ведь наоборот будет направлено на восстановление и укрепление сознания. Даже если я где-то ошибусь в дозировке или чем-то еще, побочный эффект не будет слишком сильным, потому это не слишком опасно. Я планировала взять неделю отпуска и полностью сосредоточиться на зелье, когда смогу достать все необходимые ингредиенты. В Ирландии у меня есть небольшой домик, там можно засесть надолго и не бояться, что побочный эффект будет кем-то замечен. Если этот эффект вообще будет.
Элизабет делает еще один глоток коньяка, на этот раз почти не морщит нос, и говорит полным значения голосом:
- У меня было Превосходно по зельям и на пятом, и на седьмом курсе, а ведь моим преподавателем был профессор Снэйп.
Элизабет не уверена, что Басту это имя о чем-то говорит, но потом понимает, что вообще-то они должны быть более, чем знакомы. Наверняка, на зелья вместе и ходили. Ну, значит Баст должен оценить степень ее знаний, вряд ли Снэйп не блистал уже в школе.
Она, конечно, отчасти шутит, потому как не считает себя каким-то специалистом. Но все-таки неплохо разбирается в основных процессах и если что, сможет нейтрализовать действие зелья. Надо будет сразу продумывать и варить зелье-отмену, что увеличит возню, но вместе с тем и шансы провести опыты более продуктивно.
- Я собирала ингредиенты года два, у меня почти все есть, - Элизабет пожимает плечами, трет кончик носа, - Драконью кровь мне должны доставить на днях, я целый год переписывалась с драконологом из Норвегии, он обещал мне маленький трофей. Это, конечно, ответная услуга, но главное, я достала эту дракклову кровь.
Элизабет невольно морщит лоб и кривит губы, припоминая ту самую услугу для норвежского ученого. Басту лучше не знать, что это было.
- Для первых проб у нас практически все готово, но в процессе, естественно, придется делать корректировки, менять кое-какие ингредиенты. И тогда, наверное, мне придется просить тебя составить мне компанию в каком-нибудь опасном деле, - Элизабет улыбается, чуть сильнее сжимая ладонь Баста. Ей нравится это "у нас", нравится перспектива быть с ним командой. У них неплохо выходит, судя по сегодняшней ночи.
Он отказывается от мороженого, может и правильно, уже светлеет, и фонарь перестает мигать - просто выключается.
Голова все еще немного кружится, обычно алкоголь вызывает у Элизабет приступы смеха, но сегодня она слишком устала и слишком выжата эмоционально.
- Договорились, Баст, - что ж, когда она в прошлый раз сказала, что хотела послать ему сову, он явно был озадачен и энтузиазмом не горел. Теперь предлагает сам. Хорошо. Правильно. - И не нужно возвращать рубашку. Она тебе идет.
Брайан все равно сюда почти не заглядывает, и ему дико не нравятся рубашки, которые дарит Элизабет.
Надо, наверное, сказать что-то еще, но в голове теперь окончательно поселился коньячный туман, она противно гудит.
Хотя есть кое-что.
- Баст, спасибо, что спас мне жизнь. Я не знаю, как благодарят в этих случаях, - Элизабет смотрит на его пальцы, они даже выглядят прохладнее ее собственных, но ей все равно неприятна мысль, что он вот-вот высвободит свою руку. И потому, не желая испытывать это странное чувство легкого разочарования, Элизабет сама расцепляет пальцы. - Но я этого никогда не забуду.

Отредактировано Elizabeth Nelson (23 марта, 2015г. 21:37)