[AVA]http://se.uploads.ru/jl8qP.jpg[/AVA]
Внешний вид: неброская мантия, внимательный взгляд.
С собой: волшебная палочка, около трех галеонов мелочью.
Отвыкшему от многолюдности Рудольфусу нелегко давалась их неспешная прогулка к Гринготтсу. Ему постоянно казалось, что внимание всех магов на улице приковано только к нему, и листающий на ходу газету Рабастан только раздражал своей притворной или настоящей невозмутимостью.
В прошлый раз Рудольфус был здесь поздним вечером, низко надвинув на лицо капюшон плаща и стараясь держаться в тени подъездов и вывесок, да еще и все внимание было сосредоточено на том, не вызовет ли Рабастан ненужного внимания - а теперь они двигались по центру тротуара, беспрестанно спотыкаясь о снующих под ногами детей.
- В следующий раз, когда я окажусь в Лондоне, мне не придется скрывать свое лицо, - мрачно ответил Лестрейндж на предложение брата напоить Беллатрису Оборотным зельем с волосом ребенка и смерил Рабастана негодующим взглядом. Тот будто наслаждался этим променадом в чужих шкурах, листал газетку, обходил застывших перед витринами магазинов взрослых и детей, как если бы это было самой главной их задачей.
Перед входом в банк братья несколько замешкались, проверяя, сколько времени у них в запасе, и Рудольфус в последний раз мысленно спросил себя, не слишком ли он рискует, желая вернуть себе то, что принадлежало ему. Всколыхнувшийся при этой мысли гнев яснее ясного дал понять, что Лестрейндж не простил бы себе, не попытавшись заявить свои права на сейф рода. К тому же, Беллатриса настоятельно просила удостовериться, на месте ли чаша Хаффлпафф, часть ее собственного имущества - да и сам Рабастан витал мыслями весь прошлый вечер явно далеко отсюда, будто пытаясь сообразить, какие из древних фамильных артефактов хранились у гоблинов и могли - чисто теоретически - уцелеть в чистках Министерства.
В очередной раз почувствовал укол раскаяния в отношении родового поместья, разрушенного Авроратом, Рудольфус кивнул на вход. Рабастан отреагировал с раздражением - должно быть, даже его нервы не выдерживали напряжения, которое отлично ощущал старший Лестрейндж.
Прищурившись на дерзость, Рудольфус лишь тяжело повел головой, будто кабан, прогоняющий навязчивую мошкару, и следом за братом вошел в помещение банка.
Едва дверь за его спиной закрылась, он почувствовал себя как в ловушке, но усилием воли сдержал беспокойство, стараясь не оглядываться слишком уж навязчиво.
В вестибюле было тихо и безлюдно - несколько гоблинов за причудливыми конторками считали что-то на деревянных счетах, время от времени отвлекаясь для записей в толстые гроссбухи. Ни один из служащих не поднял головы до тех пор, пока дежурный не сделал Лестрейнджам знак следовать за ним.
Проходя наискосок через вестибюль, Рудольфус сжимал в кармане плаща волшебную палочку - ему совершенно не нравились взгляды, которые последовали за словами Рабастана о конфиденциальном вопросе. Отдельно его нервировало и отсутствие магов - он знал, что достаточное количество волшебников работает в самом банке, осуществляя консультации при взаиморасчетахх с Министерством, накладывая чары на сейфы и проч, но то, что ни одного из них даже не было видно, уже говорило о многом: Гринготтс выглядел чужой территорией, а потому враждебной.
Дежурный коротышка завел их в крохотную каморку, называемую кабинетом лишь из лести, и предложил сесть на узкую лавку перед столом, чья столешница занимала практически все свободное место в помещении.
- Представьтесь, господа, - проскрежетал гоблин, вытягивая длиннопалую ладонь в ожидании волшебных палочек, которые помогли бы установить личности посетителей.
Рудольфус первым вытащил свою деревяшку, храня молчание - он понятия не имел, как звали того неудачника, чью палочку он подобрал при побеге из Азкабана, и не собирался лгать и изворачиваться.
- Мы будем разговаривать со старшим. Дело касается сейфов на втором уровне, - надменно произнес Лестрейндж, когда гоблин принялся изучать полученные волшебные палочки, что-то бормоча себе под нос.
Дежурный с недовольством покосился на него, но вернул палочки и, проскрежетав что-то вроде "Ждите здесь", вышел из кабинета.
Рудольфус опустился на предложенный диван - несмотря на то, что, по словам Вэнс, операции с ногой окончились многообещающе, боль возвращалась, стоило ему пройтись, - и кивком указал брату на свободное место рядом с собой.
- Лучше бы тебе уяснить, что я не уйду от сюда без того, то мне принадлежит, - пресек он возможное ворчание Рабастана.