- Что?!
Миллисента всегда старалась на людях сдерживать свои эмоции. Она считала, что чем окружающие меньше проинформированы о твоем истинном состоянии, тем больше пользы это приносит тебе, к тому же, проявлять прилюдно слабость или излишние сантименты она и вовсе считала банальной невоспитанностью. Но сейчас, при всей своей выдержке и самоконтроле, девушка не могла удержать рвущиеся изнутри возмущение и негодование.

- Как ты мог? Не посоветовавшись со мной!
- Да что произошло-то? Это твой бывший декан, от которого ты всегда была в восторге. Он лучшая кандидатура, глупо искать кого-то другого. И тебе это необходимо, я настаиваю.
- Отец, но я не...
- Это вопрос решенный. Я попросил об одолжении, он согласился. Твое мнение и правда здесь не играет решающей роли.
- Согласился?!

На этом моменте мистер Булстрод всеми возможными мимическими способами показал, что не понимает, что происходит с его дочерью и более того, не хочет об этом знать. Единственное, что его волновало в данный момент, это чтобы его чадо как следует попрактиковалось в темных искусствах и боевой магии, ибо, как подсказывала его интуиция истинного бизнесмена, на подходе были тяжелые времена, кто знает чем обернется очередное волнение в магическом обществе. И после того, как он договорился об услуге с человеком, который никогда не славился желанием помогать ближним своим, при этом являясь неоспоримым мастером в необходимых мистеру Булстроду навыках, его дочь разыграла целую сцену и наотрез отказалась выполнять волю отца. Он был зол и разочарован, однако, своего решения не отменил, не хватало, чтобы он еще пошел на поводу у капризов собственной дочери.

- Послушай, я спросил о причинах, по которым ты не хочешь заниматься с профессором Снейпом. Ты не смогла мне назвать хотя бы одну, из чего я делаю вывод, что их не существует вовсе. Посему, ты должна явиться сюда, - мужчина вложил в руку девушки небольшую записку - через сорок минут. Больше мне нечего сказать. Когда вернешься, надеюсь ты мне обо всем расскажешь и, наконец, изменишь свое отношение.

Мистер Булстрод покинул комнату дочери, уверенным хлопком закрыв за собой дверь. Миллисента же, которая совсем недавно вошла в нормальный ритм жизни и почти забыла о своей последней ночи в школе, а значит могла более-менее дышать свободно, почувствовала будто ее столкнули с Астрономической башни. Отец ушел, а она мысленно все еще летела вниз, позволяя панике и страху заполнять все свою сущность. И только спустя несколько минут, проведенных в тишине, она наконец "достигла земли", ощущая внутренний удар: осознание неизбежности, она была обязана туда пойти.

Последующие тридцать минут прошли для Милли словно в тумане. Она выбирала платья, потом сожгла пару юбок, оставшихся со школьной поры и только спустя целую вереницу вариантов, выбрала один единственный. Затем настал черед прически и всех остальных вещей, которые обычно вызывали в девушке более теплые и приятные чувства, ибо каждая женщина с удовольствием творит свое настроение перед зеркалом - но не сегодня. В данной ситуации все могло пойти от противного, а выйти из дома взлохмаченной и в порванной, а местами испачканной одежде было для Булстрод хуже смерти. Впрочем, при мысли о предстоящей встрече, она подумала, что смерть-то, как раз, оказалась бы наилучшим выходом.

Когда с приготовлениями было покончено и Сента, осмотрев в сотый раз свое отражение в зеркале, наконец, осталась довольна, ее внимание привлекла записка, небрежно оставленная на кровати. Будучи уверенной, что записка написана отцом и адрес, записанный на ней, не сможет ее удивить, девушка нехотя развернула пергамент. Однако, наткнувшись взглядом на знакомый почерк, Миллисента медленно осела на кровать. Воспоминания, от которых она тщательно старалась абстрагироваться последнее время, нахлынули ослепляющей волной. В ее мыслях возникали образы и голоса, в бесконечном хаосе сменяя друг друга и делая ее состояние почти невыносимым. Только спустя несколько глубоких вдохов ей удалось отвлечься и она пришла в себя. Несколько букв на пергаменте размыло внезапно скатившимися по щекам Милли слезами, но на этом она приказала себе остановиться. Как ей казалось, она уже исчерпала запас своих слез на этого человека, и теперь каждый раз безумно злилась на саму себя, когда к горлу подступал удушливый ком. Девушка запретила себе думать о профессоре, вспоминать его и заперла глубоко внутри все те чувства и эмоции, которые еще слишком живо напоминали о нем и том проклятом вечере. А теперь вот это. Она точно проклята.

Несколько раз прочитав указания для более точного прибытия к месту встречи, девушка поняла, что это место явно находится за пределами территорий школы. Это был не Лондон и не одно другое место, которое ей могло быть знакомо. В очередной раз подивившись, как отец спокойно отсылает ее в незнакомое место без видимых ориентиров, не заботясь о ее безопасности, Милс постаралась сконцентрироваться. Вдруг, это была ловушка одного из партнеров отца по теневому бизнесу и ее захватят в заложники? Вместо страха внутри девушки забрезжила надежда: лучше так, чем это все окажется правдой.

Убедившись, что палочка плотно прилегает к руке под одеждой, Миллисента натянула перчатки, с удовольствием ощущая, как прохлада темно-зеленой кожи стягивает горячие от волнения ладони. Чувство, что она совершает самую большую ошибку в своей жизни только усилилось и она уже была готова бросить к отцу, чтобы категорично заявить о своем отказе, как входная дверь в ее спальню скрипнула, пропуская пожилую женщину.

-Миллисента, дорогая, отец настаивает, чтобы ты взяла это.
Старуха отлевитировала небольшую корзину в комнату и бережно опустила ее возле ног своей племянницы. Вид у нее был виноватый, а от корзины тянулся аромат сыра и чего-то пряного.
- Это.. еда?
Девушка совсем отчаялась, едва сдерживая желание поддаться низменным инстинктам и заорать во весь голос, чтобы избавится от удушающего чувства внутри. Мало того, что ее отсылают против воли к человеку, которого она больше никогда не хотела видеть, так она должна еще теперь явиться к нему с гостинцами, как какая-то маггла!
- Пита, он что, издевается?
Старуха прошла в спальню и, приблизившись к девушке, бережно обняла ее за плечи. От нее пахло травами и солнцем, она всегда могла вселить в племянницу спокойствие и уют, просто обняв или подбодрив добрым словом. Для Милли всегда было загадкой, как этой женщине удалось заиметь такой характер и пронести его сквозь многие десятилетия, но она была благодарна отцу за то, что он позволил тетушке жить у них после смерти ее супруга - только благодарю ей Сента смогла пережить последние пол года. Вдруг, все предстало перед Булстрод в истинном свете и она поняла, что оплакивала все это время не только свою гордость и те чувства, которым она так и не посмела дать названия, она оплакивала всю ту жизнь, которую любила больше всего, Хогвартс и все, что было с ним связано. Ей очень этого не хватало.

- Радость моя, он просто посчитал, что профессор может быть голоден.
Пита вернула ее к реальности и Миллисента вновь взглянула в ее светло-голубые глаза. Сердится на нее она не могла, да и смысла в этом не было, ибо, если отец узнает, что она не выполнила его поручение, наверняка вновь разразиться скандал, а она так от них устала. В конце концов, в данный момент провизия была для нее не самой главной проблемой. Наклонившись и подняв злосчастную корзинку, она повесила ее на руку, чувствуя себя совершенно по-идиотски.

- Хорошо, мне пора.
Иногда Милли чувствовала себя виноватой в том, что не может ответить на заботу старухи так же искренне, но Пита каким-то образом знала все ее чувства и не требовала больше, чем получала. Однако ощущение, что ты даешь намного меньше, чем могла бы, изрядно мучило девушку временами. Наверное все же стоило приучить себя быть хотя бы с ней более открытой, хуже все равно не будет.

Сделав глубокий вдох и вымученно улыбнувшись Пите напоследок, Миллисента прикрыла глаза, концентрируясь. Воздух лесной опушки сотряс тихий хлопок и через мгновение, девушка приземлилась в сугроб, увязая в нем почти по колено. Едва удержавшись на ногах, она мысленно возблагодарила себя за предусмотрительный выбор сапог и, проклиная все на свете,  с трудом выбралась на менее заснеженную дорогу.

- Черт! - наконец позволив себе выругаться, Булстрод произнесла это с таким удовольствием и смачностью, что ей действительно полегчало. Отряхнув снег с пальто и сапог, она убедилась, что содержимое корзинки цело и лишь затем повернулась, осматриваясь. Ее окружал густой лес, только вдалеке виднелось нечто, напоминающее хижину. Судя по комментариям, оставленным в записке, ей следовало двигаться именно в ее направлении, но внутри Сенты предательски заскреблось искушение обмануть. Если она пойдет в другую сторону и заблудиться, то сможет решить две проблемы сразу: ей не придется видеться со Снейпом и у отца не будет причин выказывать недовольство. Ну не проявила его дочь сообразительность, чего уж в этом такого удивительного. Однако, домик находился достаточно близко для того, чтобы опытный волшебник смог определить ее присутствие и, если профессор правда был уже в курсе ее прибытия, то бегство сразу приобретало менее привлекательный вид. Обреченно выдохнув, Миллисента подобрала подол юбки и пальто, начиная медленно пробираться сквозь сугробы.

Отредактировано Millicent Bulstrode (28 февраля, 2015г. 15:06)

Девушка не знала, как следует себя вести, когда они окажутся с профессором лицом к лицу. Наверное что-то должно было измениться в субординации или ощущениях, но от волнения ее желудок скручивало противным спазмом и думать о чем-то, даже о полезном, совсем не хотелось. Полагая, что хуже уже и быть не может, девушка почти с остервенением продиралась сквозь сугробы, уже изрядно промочив не только подол юбки, но и колени на шерстяных чулках, которые еще некоторое время назад должны были не позволить замерзнуть ей в этих дебрях. Увы.

- Добрый день, профессор.
С трудом, но все же выдавила из себя Булстрод, все еще не смея поднять на мужчину взгляд. Было унизительно осознавать, что несмотря на все, что ей пришлось пережить по его вине, она все же невероятно сильно соскучилась по нему. Его голосу, мимике, но взглянуть в лицо своего ночного кошмара ей пока не хватало смелости. Поэтому, она просто обреченно последовала за ним, пока не остановилась, споткнувшись о его слова. Все вернулось на круги своя.

Не задумываясь больше о своих переживаниях, Миллисента вскинула на Снейпа острый, как точенная грань изумруда, взгляд, на мгновение, от накатившего возмущения, забывая как дышать. Он причинил ей боль, забыл, словно ее и не существовало, а теперь при первой же встречи смеет издеваться! Он выглядел расслабленным и почти довольным, что только еще больше злило девушку, возрождая усыпленную обиду. Распускаясь словно цветок, она заиграла целым спектром эмоций, словно яд отравляя каждую клетку в теле Сенты, придавая сил.

- Мой отец решил позаботиться о вашем рационе, - швырнув корзину под ноги мужчине, Миллисента едва сохранила непроницаемое выражение лица, на самом деле искренне испугавшись своего жеста. Она не могла и представить, что способна так обращаться с ним, но почему-то проявленная дерзость не принесла облегчения. Однако, остановиться было очень сложно, и ей пришлось до отказа наполнить легкие морозным воздухом, чтобы хоть немного прояснить мысли.

- Не замерзла, и буду благодарна, если мы начнем немедленно. Чтобы побыстрее с этим покончить.
В груди предательски кольнуло от осознания того, что она говорит и творит. Но все это пробудило слишком явные воспоминания о пережитом, не оставляя эмоциям ничего кроме горечи и обиды. Милли надеялась, что со временем сможет возненавидеть Снейпа, но все оказалось напрасным. Несмотря на все усилия и предосторожности, она вновь стояла напротив него и тонула в этом взгляде, который не сулил ей ничего хорошего.

Руководствуясь каким-то странным желанием сделать себе еще больнее, Миллисента сделала несколько шагов назад и вскинула палочку, занимая боевую позицию. Она как никогда желала окончательно убить в себе это проклятое чувство, благодаря которому, даже спустя столько времени, у нее дрожали руки в его присутствии. Не важно, что она имела в арсенале только стандартные заклинания и он не успел обучить ее чему-то новому - пусть он убедиться в том, что с ней не стоит тратить время и оставит в покое. Той ночью она поклялась, что больше не позволит причинять себе такую боль, так что стоило пойти на что угодно, лишь бы не вернуться в то состояние слабости и обреченности, в котором она тогда прибывала.

- Ну же! - почти прорычала Булстрод, понимая отголоском чистого от обиды разума, что совершает очередную ошибку.
Ей не стоило приходить, не стоило видеть его и говорить с ним. Она вновь оказалась в ловушке, но теперь была намерена защищаться до последнего. Глядя на мужчину через прицел палочки, она сделала последний глубокий вдох и замерла в напряженном ожидании.

Отредактировано Millicent Bulstrode (1 марта, 2015г. 11:55)

Один пропущенный вдох и Миллисента даже не успела подумать о том, что стоит защищаться. Казалось время остановилось: она видела, как белесое облако, исходящее от палочки профессора, постепенно расширяется, охватывая ее и парализуя, разлетаясь вокруг нее золотистыми искрами. Последним осознанным выражением в глазах девушки было искреннее удивление, промелькнувшее лишь на мгновение, а затем ее взгляд стал безжизненно чистым, лишившись проявления всех эмоций, которые мгновение назад овладевали ею.

Милли не могла двинуться, подчинить себе свое же тело, а разум охватывала странная легкость, которая повергала ее в панику. Ей никогда не приходилось ощущать такое полнейшее бессилие, когда ты ничего не можешь предпринять, чтобы защититься, оставалось лишь сопротивляться изо всех сил. Но чувство легкости и покоя были настолько соблазнительными, что спустя некоторое время Булстрод начала поддаваться их влиянию, лишь изредка пытаясь вырваться из убаюкивающего плена всполохами проясненного сознания. Будто она засыпала против своей воли и иногда просыпалась, но лишь для того, чтобы вновь расслабиться, поддаваясь силе магии. "Наверное так действует Империо" - промелькнула внезапная и совсем глухая мысль, которая могла показаться бредом собственного же сознания, но на Сенту она подействовала хлеще любого заклинания. Пелена постепенно начала спадать именно тогда, когда девушка начала осознавать, что сделал Снейп. Собрав все имеющиеся у нее магические силы и помножив их на клокочущую внутри ярость, она мысленно разорвала пелену непростительного в клочья и вырвалась на свободу именно в тот момент, когда мужчина отменил заклятие.   

- Finite Incantatum!
Голос внезапно вновь стал слушаться и этот спасительный выкрик эхом разлетелся по окрестностям. Задохнувшись, Миллисента отшатнулась в сторону от Снейпа, находя опору в близстоящем дереве. Пытаясь прийти в себя и разобраться с ворохом вновь нахлынувших эмоций и чувств, она некоторое время просто стояла полусогнувшись и смотрела на своего бывшего декана потемневшим от злости взглядом. Ее сейчас мало интересовало успел ли он воспользоваться результатами своего триумфа, единственное, что заботило Милли в данный момент, это каким именно образом она хочет разорвать этого человека на части. После оглушающей и почти исцеляющей пустоты внутри, отсутствия мыслей и чувств, возврат всех ее прежних  переживаний был в данной ситуации намного более бесчеловечным, нежели сам факт заклятия. Но ведь он об этом не знает, и никогда не узнает, ведь ему все равно.

- А вы наслаждаетесь, не правда ли.
Получилось хрипло, ибо связки еще не подчинялись полностью, но злости в голосе девушки было и так предостаточно, без правильной передачи интонации. Немного совладав с собой, она выпрямилась и, перебросив волосы на одно плечо, вновь вскинула палочку. Теперь она понимала, почему ПС могли по-настоящему наслаждаться битвами: когда в тебе столько ненависти, такое наслаждение выплеснуть ее, освобождая себя. Конечно, она была далека от того, чтобы метнуть в профессора Авадой и Круцио, но впервые за все время их знакомства, ей нестерпимо захотелось причинить ему боль. Настоящую, физическую, осязаемую, чтобы хоть на миг сбить с этого непроницаемого лица маску отстраненного безразличия.

- Incarcerous! Petrificus Totalus!
Не удостоив мужчину ответом, Булстрод вскинула руку, посылая в его сторону сразу два заклятия. Было бы глупо надеется, что Снейп не успеет сориентироваться, она понимала это даже помутненным от ярости рассудком. Поэтому, потратив буквально мгновение на глубокий вдох, девушка несколькими шагами отступила назад, стараясь не навернуться в снегу, и вновь вскинула палочку, цедя сквозь зубы:
- Stupefy! Reducto!
Привычка выкрикивать заклинание, вместо того, чтобы использовать их ментально, всегда раздражало Миллисенту, но в данной ситуации это помогало лишь в большей степени выпустить пар. Она раз за разом посылала в бывшего декана все годные заклинания, которые только могла вспомнить, на какое-то время полностью концентрируясь только на вспышках и ослепляющем свете, окружившим их.

Отредактировано Millicent Bulstrode (1 марта, 2015г. 14:48)

"Finite Incantatum!..." Мысленно процедила Миллисента, однако не подала виду, что действие заклинания окончилось. Молча наблюдая за мужчиной, она переводила дыхание, судорожно обдумывая какими способами можно было, если не перехитрить Снейпа, то хотя бы принести ему чуть больше хлопот. Он искусно вел привычную тактику, стараясь заставить девушку чувствовать себя слабой и уязвимой, но Булстрод, как никогда, упорствовала, не желая сдавать позиции. Слишком по вкусу пришлось ей быть честной не только с самой собой, но и с ним, представая перед бывшим деканом в своем истинном обличье. Конечно, где-то глубоко внутри заскреблось сожаление, что образ идеальной студентки, который строился годами, был испорчен в одно мгновения, но она больше не видела смысла идти на поводу привычек и желаний профессора, наконец, она имела право вспомнить и о своих.

В очередной раз не ожидая нападения и слишком увлекшись разглядыванием мужчины, Сента снова не успела отразить посланное в нее заклинание. Однако, заметив фиолетовый отблеск вспышки, она не раздумывая подчинилась инстинкту самосохранения и отпрянула назад, спасаясь от выжигающего все на своем пути огня.  Искреннее испугавшись и с возмущенным удивлением глядя на черную дыру в толще снега, девушка всерьез задумалась над тем, на что готов пойти Снейп ради того, чтобы утвердиться в главенствующей роли в этом поединке. Несомненно, он был старше, опытнее и даже способнее, как волшебник, но это не давало ему право ставить под  угрозу ее жизнь. Она могла посылать в него сотню заклинаний, которые, в этом она была абсолютно уверена, никогда не достигнут цели.  Но он без труда мог лишить ее жизни прямо в это минуту. И эта мысль была настолько пронзительной, а образ выжженной земли перед глазами настолько выразительным, что Миллисента решилась рискнуть, дабы, если и пострадать, то несомненно выиграть в этом поединке упорства.

"Incendio! Expelliarmus!" Мысленно посылая в профессора новые заклинания и все еще держа его на прицеле палочки, Булстрод внезапно сорвалась с места и вместо того, чтобы снова отступать и пытаться прятаться, она уверенным шагом направилась прямо на мужчину, вновь и вновь осыпая его ударами. Еще немного и она была готова перейти на бег, если профессор решит резко ретироваться, чтобы сменить позицию. Она понятия не имела, чем могло ей грозить столь опрометчивое решение столь открытого приближения, но все, о чем она могла думать в этот момент, было желание оказаться как можно ближе со своим противником и со всей силы вдарить ему в грудь..

-Stupefy!

Вид вспыхнувшей мантии вернул Миллисенту в реальность, в мгновение заставляя осознать до чего довела ее злость и ярость. Она поверить не могла, что все это происходит на самом деле и она действительно была готова причинить Снейпу вред. Опустив палочку, она застыла в полном недоумении от собственных действий и была уже готова ринуться мужчине на помощь, как ощутила удар в район солнечного сплетения. Перед глазами все поплыло и ей показалась, что ее подняли в воздух, однако, отголосок ощущения того, что ноги все еще твердо стояли на земле немного успокаивал, не позволяя паниковать. Пытаясь справиться с замешательством и сориентироваться в пространстве, Булстрод выпустила палочку из рук и, сделав несколько шагов в сторону, почти упала, но тут, подхваченная чарами, и вовсе отлетела на добрый десяток метров. Со всего размаха ударившись об дерево, она затем рухнула в снег, после оставаясь неподвижной.

Сознание, отключившись на долю секунды, никак не хотело восстанавливаться в полной мере, заставляя Сенту прибывать в полуобморочном состоянии. Удар, по видимому пришелся в большей степени на затылок, от чего он невероятно сильно болел, казалось одно резкое движение и ее череп расколется надвое. По мере того, как Миллисента приходила в себя, возвращались все ощущения: все тело ломило, а нижнюю губу ощутимо саднило и обдавало чем-то горячим. Увидев перед собой мужчину, она с трудом могла разобрать его речь, ибо в ушах сильно шумело. Но его вид, внимательный, но при этом такой же отстраненный, напомнил ей о причинах незапланированной, но все же состоявшейся дуэли. Проигнорировав вопрос Снейпа, Миллис с трудом оторвала руку от земли и коснулась пальцами губы, чтобы удостоверится в догадке: на зеленой коже перчаток разводами остались алые пятна. "Так он все же решился..." Мысль отразилась эхом в пустом сознании, причиняя почти физическую боль. Ярость ушла вместе с волей к победе, она больше не хотела победить и доказать что-то себе или ему. Ей хотелось просто уползти отсюда подальше и напившись снотворного зелья, забыться на недели, отключая эти проклятые эмоции.

Изумрудный взгляд скользнул мимо мужчины и уперся в небо. Где-то высоко над ней покачивались деревья и порхали птицы, а с неба, огромными мягкими хлопьями падал снег. Странно было осознавать, что за всей этой жаждой мщения, она даже не заметила, как затихла природа, укрываясь пушистым саваном. Взгляд потемнел, а по щекам девушки скатились слезы. Она снова выставила себя дурой. Хотела победить и унизить, а оказалось, что именно она сейчас  лежала в ногах у профессора, беспомощная и уязвленная. Тело отказывалось слушаться и было сложно сделать глубокий вдох. Удар спиной не некоторое время лишил ее возможности дышать нормально и теперь она только всхлипывала, стараясь унять подкатывающую удушливость. Но все эти ощущения были ничем по сравнению с диким стыдом, который охватывал Милли, заставляя прятать взгляд и тихо ненавидеть себя саму. Ничего, ей понадобиться немного времени и она придет в себя, поднимется на ноги, а затем немедленно аппарирует из этого места.

- Я..в порядке.
В подтверждении своих слов, Сента собралась с силами и приподнялась, не в силах сдержать тихий стон от адской боли, пронзившей виски. Ничего, она сможет, только бы убраться отсюда поскорее, дома ей окажут необходимую помощь. Вновь предприняв попытку подняться, она едва не рухнула назад, успевая зацепиться за ствол дерева прежде, чем согнуться пополам от внезапной боли в ноге. Унижаться сильнее было некуда. Стараясь сосредоточиться на своих действиях, девушка размазала по лицу слезы, чтобы они не застилали глаза и, отвернувшись от мужчины, снова попыталась подняться.

Отредактировано Millicent Bulstrode (3 марта, 2015г. 21:43)

Боль почти начала утихать, давая передышку, но тут сильные руки вздернули ее вверх, заставляя встать на ноги. Миллисента постаралась удержать крик боли, стиснув зубы, но все же звук вырвался, разлетаясь эхом по поляне. Ощущения были такими, будто в ее ногу всадили разом не меньше сотни лезвий, а голову зажали в горячие стальные тиски, с каждым мгновением увеличивая давление. Она даже в первую секунду потеряла возможность дышать, боль, пронзившая ушибленные места расползалась по телу, повергая в мучительное оцепенение. Уже не заботясь о слезах и остальных прелестях ее униженного состояния, Булстрод из последних сил вцепилась в руку мужчины, а затем со злостью оттолкнула его.

-Мне не нужна ваша помощь!
Наверное, это должно было звучать, как угроза, но на самом деле голос Милс был полон боли и надрывного отчаяния. Каким-то отголоском здравого рассудка она понимала, что Снейп не понимал, что происходит, потому что не знал какую боль ей причинил тогда и чего ей стоит теперь просто находиться рядом с ним. Она уже была готова признать этот факт и  перестать на него, наконец, злиться, но его грубые действия, причинившие ей поистине невыносимую боль, перечеркнули все ее благие намерения. Оскорбленная гордость кровоточила, вызывая не меньшую моральную боль, чем ушибы на ее теле. Но теперь у нее появилось что-то реальное, за можно было ненавидеть профессора: он причинил ей серьезный физический вред. И сознание с удовольствием ухватилось за эту возможность, однако, вскоре вновь растворяясь в стыде. Он победил ее в дуэли, покалечил и теперь вел себя весьма грубо, но внутри все равно не просыпалось чувство презрения или настоящей ненависти. Впрочем, Миллисента уже смерилась, что это чувство придется выдирать из себя силой и теперь просто хотела уйти. Хватит истерик, представлений, унижений и иллюзий. Она достаточно повеселила его.

Не дожидаясь реакции мужчины на свои слова, Булстрод развернулась и направилась в противоположную от домика сторону, туда, куда прибыла некоторое время назад. Каждый шаг давался ей с трудом, приходилось идти медленно и опираться о деревья. Ноги почти не слушались и Сента еще больше замедляла шаг, чтобы не подскользнуться или не споткнуться в снегу о какую-нибудь корягу. В иной ситуации, мысль о том, что профессор видит ее жалкие потуги к самостоятельному передвижению, повергли бы ее в смятение, но сейчас она лишь лениво размышляла о том, каковы были ее шансы аппарировать домой, при этом очутившись там в целости и сохранности. Однако, мысли стали постепенно и вовсе ускользать, а лес вокруг внезапно приобрел странный сероватый оттенок. Дыхание сбилось, а все тело Миллисенты сотрясла дрожь озноба.

-Профессор...
Почувствовав, что с ней происходит что-то неладное, она остановилась, привалившись плечом к дереву и прикрывая глаза. Голова безумно кружилась и все тело будто обмякло, самовольно расслабляя все мышцы одновременно. Боль внезапно прошла, даря долгожданное облегчение, но ее будто окружил вакуум, затягивая и сдавливая. Не было сил открыть глаза или сдвинуться с места. Наконец страх за свою жизнь пересилил все возможные обиды и Булстрод искренне хотела окликнуть своего бывшего декана, чтобы попросить о помощи, но губы не слушались, а голос осип от частого дыхания. "Как нелепо..." Последняя осознанная мысль промелькнула в голове девушки, после чего она, под тихий шорох одежды, скользнула на снег, теряя сознание.

Отредактировано Millicent Bulstrode (4 марта, 2015г. 22:16)

Пустота и тишина. Не та, которая напрягает, заставляя чувствовать себя загнанным в ловушку и побуждая отчаянно искать несуществующий выход, нет. Она была теплой, мягкой и дарила ощущение полной защищенности. Ни единой мысли или образа, только пустота, такая комфортная и завораживающая. Время остановилось и больше не существовало ничего, кроме той прекрасной невесомости, которую Миллисента сейчас чувствовала. Будто ее сознание провалилось в зазор между прошлым и будущим, замирая навсегда в блаженной неподвижности. Покой, это несомненно был тот самый покой, который обретают люди, познавшие смерть. Неужели она и правда умерла? Неважно, теперь ей было хорошо как никогда: не было страха, чувств и эмоций, будто линию ее жизни стерли из потока вселенной и ее никогда не существовало. Великолепно.

Реальность ворвалась в белоснежное облако покоя ощущением холода. Девушка недовольно поморщилась, пытаясь поворотом головы сбросить с лица противные капли растаявшего снега. Они же, упорно не желая подчиняться, заскользили под воротник, лишь ухудшая чувство промозглости. Пелена обморока начала постепенно спадать и сквозь прикрытые веки Булстрод уже различала разноцветные проблики, пустота окончательно исчезла, оставляя после себя лишь почти невесомый осадок грусти. Легкой, приятной грусти, которой люди всегда провожают что-то ушедшее, но при этом дорогое и хорошее, слова отдавая дань моменту. Это чувство было далеко от сожаления или печали, оно принесло девушке облегчение и успокоение.

- Голова...
Отозвавшись на вопрос прежде, чем успев осознать его смысл, Миллисента с трудом приоткрыла глаза, щурясь от ослепительной белизны снега. Перед ней стоял на коленях мужчина в черной мантии, по виду которого было понятно, что с ней явно произошло нечто плохое. Он волновался за ее состояние и это было невероятно мило с его стороны, но, к своему удивлению, девушка не могла вспомнить его имени. Впрочем, не только имя этого человека оказалось для нее тайной. Откровенно говоря, она понятия не имела, где находится и что с ней произошло. Однако, одно она ощущало очень явно - ее одежда насквозь промокла, а голову и щиколотку раздирала саднящая боль. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что данная местность ей не знакома, Милс почувствовала заражающуюся внутри тревогу. Воспоминания никак не хотели возвращаться, дабы облегчить ей задачу, поэтому она решила действовать наугад, планируя разузнать подробности позже.

- Похоже я ударилась головой. И подвернула ногу.
Осторожно приподнявшись и, заняв более-менее вертикальное положение, Миллисента тут же ощутила головокружение и была вынуждена опереться о плечо мужчины, пережидая приступ. Когда перед глазами все перестало расплываться и земля вновь оказалось на положенном ей месте, девушка виновато улыбнулась, немного отстраняясь. Постепенно привыкнув к свету и болезненным ощущениям, Булстрод вновь обратила внимание на незнакомца, с интересом рассматривая его лицо. Несомненно она его где-то видела, может встречала на приеме.. в любом случае, было странно просить помощи у человека, к которому даже не знаешь, как обратиться, но, в сложившейся ситуации, иного выхода у нее не было.

- Благодарю за оказанную помощь.
Почтительно кивнув, Сента сняла перчатки и с тихим удовлетворенным вздохом прижала теплые ладони к ледяным щекам, а затем шее. Сознание постепенно прояснялось и она почувствовала себя более уверенной, искренне теперь считая, что произошло недоразумение. Она наверняка ошиблась данными при аппарации, а затем поскользнулась на льду. Объяснение было несомненно не самым убедительным, но при этом единственным, ибо она никак не могла взять в толк с какой стати ей понадобилось по собственной воле посещать это пустынное место и мужчину, имя которого упорно не хотело всплывать  в памяти.

Чувствуя себя неловко, Милс отряхнула с волос снег, стараясь предать себе более приличный вид. Навернулась она, видимо, на славу, раз оказалась вся в снегу с растрепанной одеждой, какой стыд. Тем временем молчание затянулось и девушка все же решилась на просьбу о помощи, надеясь что данный господин окажется человеком порядочным и не откажет даме, оказавшейся в столь затруднительном положении.

- По-видимому я не смогу идти самостоятельно. Не могли бы вы мне помочь? - испросив помощи тихим почтительным голосом, Миллисента вновь всмотрелась в лицо мужчины, неосознанно утопая в его взгляде и ощущая странный жар в районе солнечного сплетения: она несомненно где-то его встречала - Простите... а могу я узнать ваше имя?..

Кажется, он был недоволен ею. Это ей подсказывала интуиция, на которую Миллисента обычно могла положиться. Однако, даже при условии, что она поняла сам факт его недовольства, вспомнить о возможных причинах этого проявления ей было не под силу, что ставило ее в весьма странное положение. Приняв помощь, она очень осторожно опиралась на го руку и, пользуясь возможностью, осмотрелась вокруг. Они стояли посередине небольшой поляны, окруженной густым лесом. За плечами мужчины виднелся небольшой домик, а весь снег на поляне представлял из себя странное месиво. Искренне понадеявшийся, что это не она раскурочила симпатичную полянку, Булстрод вновь постаралась сосредоточится и выудить из памяти хотя бы одно упоминание об этом месте - ничего.

-Северус Снейп... - тихо прошептала девушка, пока незнакомец замер возле нее о чем-то размышлял, дабы  ощутить это имя на губах. Однако, никаких ассоциаций не возникало, лишь смутное ощущение того, что это имя звучит из ее уст как-то неправильно, наверняка она произносила его иначе, если действительно произносила.
Напоминание об отце отдалось внезапно вернувшейся головной болью и Миллисента зажмурилась, сильнее вцепляясь пальцами в своего сопровождающего. Неясный образ мужчины, склоненного над ней всплыл в мыслях и Миллс каким-то шестым чувством почувствовала, что это и был ее отец. Она не помнила его имени, не могла вспомнить и адрес своего поместья, хотя была уверена в том, что живет именно в поместье. Могла даже описать его внешний вид и перечислить количество комнат в доме, однако это не особо радовало, так как провалы в памяти были настолько обширными, что девушкой невольно овладела паника.

Оставшись без поддержки мужчины, Булстрод вскинула на него растерянный взгляд. Она не знала может ли доверять этому человеку: в конце концов они находились вдали от цивилизации, стояли по колено в снегу, который вокруг был перерыт словно после бойни... Он не пытался причинить ей вред и смотрел с искренним участием, но где-то глубоко внутри у Сенты начало постепенно зарождаться недоверие.

- Нет, я ничего не помню. - вот теперь ей стало по-настоящему страшно. Она могла сказать свое имя, перечислить некоторые факты своей биографии, но на этом ее познания о своей жизни исчерпывались. - Что мы здесь делаем? Кто вы? И почему...
Задохнувшись, Миллисента отшатнулась и вновь нашла опору в дереве, прислоняясь к нему спиной. Тошнота, накатившая внезапной волной, обездвижила ее, не давая возможности вдохнуть или выдохнуть. Казалось, что еще немного и ее неизбежно вывернет прямо на глазах у незнакомца. Стыд, охвативший девушку при одной подобной мысли заставил ее отвернуться и, прижавшись пылающим лом к прохладной коре дерева, глубоко вдохнуть морозный воздух, прогоняя дурноту.
- Отправьте меня домой. Если мы и правда знакомы, вы должны знать обо мне хоть что-то. Умоляю, отведите меня к моего отцу.

Растерянность, страх,  холод и боль. Все это смешалось в вихре неясных ассоциации и чувств, повергая Булстрод в состоянии полной дезориентации. Не получалось сосредоточиться и уловить хотя бы одну ясную мысль, все происходящее для нее было словно в тумане и, судя по вновь возникшим вспышкам тусклого цвета, которые плясали перед ее глазами, сознание вот-вот собиралось вновь покинуть ее многострадальное тело.

Неуверенно пройдя в жилище, Миллисента с интересом осмотрелась вокруг, отдавая себе отчет в том, что видит этот дом впервые. Может она не была способна вспомнить подробности своей жизни, но широкую кровать с атласными простынями она помнила отчетливо. Ее комната находилась наверху, а окна выходи в сад. Здесь же все выглядело иначе. Однако, головная боль начала отступать, доверие к мужчине почему-то казалось неоспоримым, поэтому девушка решила, что возможно это один из их домов, который она посещала не так часто, поэтому и не может вспомнить подробностей.

Сняв пальто и перчатки, Булстрод направилась к пылающему в гостиной камину, протягивая озябшие руки к живительному теплу. Озноб отступал, даря желанное ощущение комфорта. Наверное ей стоило распорядиться подать чай или еду, но она все еще неуверенно чувствовала себя в роли хозяйки этого дома, поэтому просто молча продолжала стоять, перебирая в мыслях всю полученную от мужчины информацию.  Учитель, защита от темных искусств... В памяти алыми всполохами начинали возникать ситуации, люди и слова, постепенно сквозь пелену тупой боли пробивались острые иглы осознания и спустя несколько мгновений, она вспомнила.

Первым побуждением было сбежать. Прямо отсюда, пока Снейп задержался в коридоре и был занят своими делами. Ей этого очень хотелось, ведь с памятью постепенно восстанавливались эмоции, которые в данный момент перекрывало одно чувство - стыд. Она совершила столько ошибок, возвела замок из надежд, по которому профессор уже однажды прошелся уверенной поступью, и теперь оказалась здесь. Где именно она оказалась, Миллисента не знала, но понимала, что все действия, которые совершал ее бывший декан были направлены на проявление заботы. Он не бросил ее, не унизил, а позаботился. Это казалось странным и против воли грело то чувство, которое знакомым жаром вновь зарождалось в районе солнечного сплетения.

- Это не мой дом.
Тихо резюмировала Милли, не поворачиваясь к мужчине и не отводя взгляда от яркого пламени, завороженно наблюдая за его пляской. Больше всего на свете она боялась, что после того, как Снейп поймет, что ее память восстановилась,  он выгонит ее, возможно даже обругав. Наверное, можно было попытаться притвориться еще беспамятной и, пользуясь случаем, урвать немного его внимания. Однако, в глазах девушки это выглядело чрезвычайно низко и унизительно: притворяться ради того, чтобы тебя обманули. А это был несомненно обман, иллюзия, Сента была в этом искренне уверена.

Она бежала от него все эти месяцы, несколько часов назад была готова покалечить его, а теперь отдала бы что угодно, чтобы задержаться рядом с ними хоть на немного. От осознание этого где-то в груди потянуло болью, а на глаза навернулись слезы. Ощущая смертельную физическую усталость, смешанной с болью, Булстрод только сейчас, стоя в чужом доме, продрогшая и покалеченная, смогла признаться себе в очевидном. И это не принесло радости или счастья. Наоборот. Впервые в жизни ей стало жаль саму себя: "Навная Милли, глупая Милли".

- Я все вспомнила, профессор, - слова давались с трудом, но Булстрод взяла себя в руки, пытаясь унять дрожь в голосе - И мне все еще очень больно...
Эти слова, в которых сквозила искренность, как никогда правдиво выражали состояние девушки. Она не ждала, что Снейп поймет, с нее было достаточно того, что, она впервые высказала ему истинные свои эмоции и не ожидала чего-то в ответ. Обреченность, вновь овладевшая ею, освобождала. Миллисента была готова к тому, что он попросит ее уйти, но была намерена остаться, если он не произнесет это вслух. Она слишком устала, у нее не осталось сил говорить или двигаться. Рассудив, что после устроенной утром сцены терять ей было нечего, девушка проковыляла к небольшому дивану и устроилась на его подушках, облегченно выдыхая. Прикрыв глаза, чтобы спрятать от мужчины все еще стоящие в них слезы, она наконец расслабилась, погружаясь в приятную дремоту.

Глубокий сон обернулся темнотой. Глухой и всепоглощающей. Она окутала сознание Миллисенты, скрывая от постороннего мира, чтобы сохранить и постепенно исцелить. Вереница воспоминаний, восстанавливаясь, сливалась в один долгий и увлекательный сон, который, несмотря не ситуацию, состоял лишь из светлых и добрых моментов. Уже долгое время она боролась с бессонницей и даже прибегала к лечению, которое обеспечил ей отец у лучших колмедиков, однако ей все же весьма редко удавалось заснуть глубоко и пробыть в блаженном состоянии небытия до самого утра. Обычно она просыпалась к двум часам ночи, перебиралась в библиотеку и принималась за чтение. Примерно к пяти ее покидали силы и она засыпала прямо в широком кресле. Но в этот раз, все ее тело расслабилось без каких-либо зелий, а сон завладел ею мягко, увлекая в поистине блаженное состояние. Ушли страхи и тревоги, ощущение присутствия Снейпа дарило уже такую привычную уверенность в собственной безопасности и даже изредка мелькающие мысли о том, что наверное она повела себя не лучшим образом и продемонстрировала свою невоспитанность, не могли нарушить ее внутренний покой. Сента наконец по-настоящему успокоилась, будто спустя многие годы поисков нашла то место, которое так отчаянно искала. Возможно, так оно и было на самом деле, она прислушалась к себе, приняла неизбежное и теперь чувствовала себя счастливой.

Она постепенно и очень медленно просыпалась, сквозь еще тягучую сонливость улавливая шорохи и звуки, которые сопровождали передвижения профессора. Он не ушел, хотя, наверняка, мог придумать что-то, чтобы не тратить свое драгоценное время на пустое ожидание. Милли понимала, что после произошедшего им может руководить банальное чувство вины, побуждая к заботе и терпению, но, как ни странно, этого было для нее достаточно, ибо итог превосходил все ожидания.

Едва слышно вздохнув, Миллисента осторожно приоткрыла глаза, в первое мгновение шурясь от яркого отблеска огня, слишком яркого на фоне всеобщего сумрака, царившего в комнате. Немного привыкнув к освещению, она перевела взгляд на сидевшего неподалеку мужчину, невольно мягко улыбаясь. Все произошедшее действительно было не сном, и она в самом деле проспала львиную часть дня на диване, который, по видимому, принадлежал Северусу Снейпу. Наверное, после всего случившегося, она должна была мучатся совестью и в данный момент придумывать оправдания или сочинять извинения, но она даже не думала заниматься столь бесполезными вещами. Куда больший интерес для нее в данный момент представлял сам мужчина, который расположился рядом в кресле и пока не подозревал о том, что его бывшая ученица давно очнулась и теперь с нескрываемым удовольствием наблюдает за ним. Честно говоря, Милс рассчитывала, как минимум на вечность такой вседозволенности, упиваясь каждым мгновением и не тратя драгоценное время на пустые мысли и переживания.

Зеленый взгляд потемнел и плавно заскользил вдоль силуэта профессора, изредка замирая, чтобы рассмотреть детали его внешнего вида. Обувь, брюки, манжеты и сюртук, воротник. Смотреть в упор на лицо мужчины девушка пока посчитала излишним, ведь при его сноровке и боевой подготовке, он несомненно сразу почувствует ее взгляд. Тем более, будучи уверенной, что ее никто не видит, Сента дала волю эмоциям, позволяя им темными всполохами восторга и томления выплескиваться в излишне откровенном взгляде. Вряд ли стоило ее бывшему декану лицезреть свою бывшую студентку в такой однозначной и красноречивой ситуации.

Время шло, за окном заметно потемнело и Булстрод уже успела исподтишка рассмотреть практически всю обстановку комнаты, на чем и решила окончить пока свое знакомство с домом. Тело невыносимо затекло и как бы не хотела девушка продлить эти минуты единения с внешним миром, все же пришлось шевельнуться. Тихо вынув руку из под мантии и только сейчас осознав, что она укрыта именно ей, Милс изумленно приподнялась на локтях, чтобы убедиться в том, что ей не показалось. Вновь улыбнувшись и оставшись совершенно довольной увиденным, она опустилась обратно на подушку, глубже укутываясь в мантию. Затем, не стесняясь, она вскинула на Снейпа еще немного сонный, но безгранично счастливый взгляд, тихо, почти шепотом выдыхая:
- Профессор...
Пальцы самовольно скользнули по черной ткани, а нос уперся в ее край, жадно вдыхая тот самый пряный аромат трав, который можно было ощутить лишь приблизившись к мужчине на весьма опасное расстояние. Как и прежде, от осознания присутствия Снейпа ей стало уютно и спокойно. Она даже позволила себе не мгновение прикрыть глаза, чтобы полностью ощутить тот восхитительный спектр эмоций, который вызывал у нее данный момент. Великолепно.

Сон окончательно покинул ее и теперь она ощущала все повреждения, которые получила в неравной схватке с  собственной гордостью. К тому же, под мантией стало невыносимо жарко, однако она сразу отмела мысль о том, чтобы избавиться от предложенной ей части профессорской одежды. Тем более, судя по ломоте во всем теле и легкой испарине, выступившей на лбу, причиной ее состояния была поднявшаяся температура, при которой рекомендовалось содержать больного в комфортной обстановке. А она могла быть ей обеспечена лишь при условии, что никто и ничто не заставят ее сдвинуться с приглянувшегося ей места. Больше не шевелясь, она внимательно взглянула на Снейпа, всем своим видом давая понять, что не позволит избавиться от себя в ближайшее время.

Отредактировано Millicent Bulstrode (9 марта, 2015г. 00:11)

Ее не выгоняли и не ругали - это был несомненный плюс. В планы Миллисенты входило как можно дольше пробыть в этом уютном убежище, но вот о том, насколько это "долго" может длиться и как завершиться, ее пока не интересовало. Научившись за столько лет общения с деканом наслаждаться моментом и больше видеть удовольствия в процессе, нежели в результате, она решила сосредоточиться исключительно на происходящем.

-Я..не...что..
Ошарашенная таким напором внимания и вопросов, Булстрод с трудом уловила смысл происходящего, почти насильно сбрасывая с себя последние путы сонливости. Но, не успела она даже сообразить, что ответить профессору, как ощутила прикосновение к воспаленной коже на ноге. Вздрогнув и с большим усилием подавив в себе желание как минимум вскрикнуть, девушка приподнялась на локтях, чтобы видеть то, каким образом мужчина оказывает ей помощь. Не то, чтобы ей было сильно любопытно в чем заключаются его манипуляции, скорее сама мысль о том, что ее касается Снейп была несколько...неопределенной. Во-первых, никто и никогда не касался ее без разрешения, тем более так по-хозяйски выуживая ногу из складок сумбурного смешения юбки и мантии, даже не заботясь о ее мнении, словно она была безвольной куклой. А во-вторых, в который раз ее сознание отказалось принимать происходящее за действительность, ибо за многие годы общения с бывшим деканом в стенах школы, Сента вынесла для себя, что он готов пойти на многое лишь бы избежать какого-либо телесного контакта с окружающими. Впрочем, тут у него, по видимому, сложилась совсем безвыходная ситуация.

Наблюдая процесс лечения, ей было проще сохранить спокойствие и унять неприятное ощущение недоверия. Мили знала, что сидящему перед ней человеку при необходимости доверила бы свою жизнь, и все же, его рука, касающаяся лодыжки, заставляла ее чувствовать себя слабой, как никогда. Обычно это ощущение ее пугало, так как красноречиво показывало ее беззащитность и уязвимость в этот момент, а этого Миллисента всегда старалась избегать всеми возможными способами. Но теперь, что-то изменилось. Вопреки ожиданиям, она не чувствовала себя пострадавшей, а напор деятельности мужчины больше не воспринимался, как агрессия, от которой хотелось отгородиться, наоборот, он внушал спокойствие и уверенность, что ее здоровье находится в опытных и заботливых руках. Успокоившись, и вновь расслабившись, Булстрод опустилась обратно на подушки, вновь впадая в сонливое забытье.

Ей казалось, что в комнате становилось все жарче, и она уже с трудом могла сделать глубокий вдох, чтобы унять рождающуюся где-то в груди ощущение удушливости. Но внезапное прикосновение ко лбу заставило ее прервать анализирование своего состояния и, широко распахнув глаза, посмотреть на мужчину. Затем последовало еще прикосновение холодных пальцев и Милс, поддавшись желанию, потянувшись за ними словно питомец, просящей ласки, когда совершив предназначенное, они покинули ее лоб. Попытка не пытка, однако ощущение прохлады, подаренное непрошеным прикосновением, почти тут же исчезло, возвращая Сенте жар.

- Симптомах? Я не знаю...мне хорошо, только жарко, очень. Даже голова уже не болит.
Пошевелившись, чтобы еще плотнее укутаться в мантию, Булстрод внезапно поняла, что все это время лежала в верхней одежде. Наверняка, даже если у нее и была температура, так жарко ей было именно из-за количества зимней одежды, напяленной по настоянию тетушки. Осторожно сев и внимательно глядя на Снейпа, дабы в нужный момент захватить его мантию обратно в плен, девушка, с тихим вздохом облегчения, развязала с шее шарф и, кинув его на пол, приступила к пуговицам пальто. Довольно быстро справившись, он распахнула плотную ткань и с жадностью вдохнула воздух, с радостью осознавая, что дышать становилось значительно легче.

-Вы мне не поможете?
Встать ей бы не удалось, а корчиться перед мужчиной в попытке снять с себя в сидячем положении длинное пальто и при этом следить, чтобы декольте тонкого шерстяного платья оставалось на месте, казалось ей невозможным вариантом. Он и так  уже с похвальным бесстрастием коснулся ее голой лодыжки, будет же он джентльменом и поможет даме снять верхнюю одежду, пусть даже эта дама и смотрит на него с откровенным томлением.

Отредактировано Millicent Bulstrode (13 марта, 2015г. 10:04)

Мужчина покинул комнату, а Миллисента продолжала сидеть в оставленной им позе, со сдернутым с плеч пальто. Через тонкую ткань платья кожу саднило от грубого рывка, а глаза лишь волей их обладательницы отчаянно сопротивлялись подкатывающим слезам. И почему Снейпу приспичивало вспоминать о том, какая же он в сущности сволочь, именно в те моменты, когда девушка оказывалась наиболее беззащитной. В такой ситуации неосторожность могла вызвать слишком сильные эмоции, а уж откровенная грубость и вовсе била по оголенным нервам стальным молотом, не стесняясь призывать для этого всю свою мощь. Впрочем, она знала его много лет и могла уже привыкнуть, но вот странность, несмотря на все ее старания и доводы рассудка, ей не удавалось выработать ни одного защитного механизма для таких случаев. Впрочем, думать об этом сейчас уже не имело смысла, теперь главное было сохранить лицо и не поддаваться на провокации. Профессор явно желал поскорее от нее избавиться, но при этом проявлял заботу, что могло значить лишь одно - он все еще видит в ней достойную ученицу и старается проявить понимание. Это, конечно, не то чувство, которое Булстрод желала вызвать у этого несносного человека, но этого было вполне достаточно, чтобы набраться наглости и заявить о желании остаться на ночь.

Воспользовавшись отсутствием бывшего декана, Милс без стеснения привстала в весьма комичную позу и наконец стянула с себя это проклятое пальто, отправляя его вслед за шарфом на спинку дивана. Растерев предплечья, дабы избавиться от ощущения на них стянутой ткани, девушка устроилась на прежнем месте с большим комфортом и с победным видом укрыла себя профессорской мантией. Затем она расправила декольте платья, позволив одному краю скользнуть вниз по плечу и оголить кожу, как того требовал фасон. Сняв с волос ленту и растрепав их немного, дабы дать отдохнуть голове, Сента с усталым вздохом откинулась спиной на подушку. Как бы к ней не относился Снейп, сегодня она будет эгоисткой и останется в этом доме, даже если ей придется выслушать кучу яда с свою сторону. Пусть кусает, больнее сделать, чем тогда, уже не сможет.

Когда мужчина вернулся, Миллисента уже опустошила чашку с лекарством и теперь боролась с подступающей сонливостью. Судя по всему, зельевар подсунул ей нечто усыпляющее и она с досадой подумала, что совсем скоро сдастся под натиском пленительного призыва уставшего и измученного организма. Вкус у чая был ужасный, напоминающий средство от бессонницы, которым ее поили колмедики, видимо, такой привкус давали травы, отвечающие за расслабление нервной системы. Излишняя и бесполезная информация, но Милс всерьез над этим задумалась, делая весьма неожиданные выводы: зачем ей колмедики, если она лично знакома с зельеваром, который в данный момент не знает себе равных в научной среде? Ответ был вдохновляющим, но ускользающее в дремоту сознание избавилось от мыслительного процесса, оставляя решения всех проблем на потом.

- Нет, не хочу. Вы напоили меня зельем и теперь мне хочется одного - спать.
Чернила, бумага, отец. Точно, как она могла забыть! Делая вид, что не замечает мужчину, Булстрод осторожно подползла к краю небольшого журнального столика, расположенного рядом с диваном, а затем отлеветировала на него все необходимое для написание письма. Даже не задумываясь, она набросала несколько строк отрывистым почерком и уже через мгновение запечатывала конверт. Отцу незачем было знать о том, что произошло на самом деле. Упомянув в письме случайную травму ноги, девушка предупреждала родителя о намерении переночевать у подруги в Лондоне и обещала вернуться к завтрашнему дню целой и невредимой. Благо, она с довольно раннего возраста вела независимую от отца жизнь и была не обязана сейчас вдаваться в детали или врать чрезмерно. Она знала, что мистера Булстрода подобное заботливое предупреждение оставит довольным, а большего и не требовалось.

-Я предупредила, что не появлюсь до завтрашнего утра. Мой вывих, полученный по невнимательности и девичьей глупости, вылечит подруга из Лондона. Знаете, у нее отец колмедик, какое удачно стечение обстоятельств, не находите?
Естественно не ожидая получить ответа на столь риторический вопрос, Сента положила на стол готовое для отправки письмо. Тут же потеряв к этому всякий интерес, она вернулась на свое пригретое место и легла, удовлетворенно вздыхая. Уже не заботясь насколько у нее взлохмачены волосы или не сползло ли платье, девушка устало прикрыла глаза, позволяя Морфею увлечь себя в прекрасные и красочные сновидения.