Последние недели в школе. Миллисента так много раз представляла себе этот момент, но он, как и бывает в жизни, оказался не таким красочным и радостным, как рисовало ей воображение. С одной стороны поводов для радости было предостаточно. Конец урокам и надзирательству, конец подчинению и запретам. Она сможет наконец почувствовать себя свободной, использовать с пользой полученные за годы учебы знания и определиться со своим местом в жизни. Правда, с последним дела обстояли куда сложнее, нежели с двумя первыми пунктами, но, в данный момент ей хватало дел, чтобы можно было с чистой совестью отложить обдумывание этого вопроса на более спокойное и подходящее время. Но вот с другой стороны, если быть честной с самой собой, Сента слишком много приобрела в этих стенах и это было ей очень дорого. Оставить школу, значило лишиться уюта, защищенности и всего того, что она так любила.

-Ты слушаешь вообще?
Недовольное бурчание подруги вернуло Булстрод в реальность. Очнувшись, она поспешно отвела от профессора Снейпа еще затуманенный мечтаниями взгляд, явно чувствуя стыд за то, что отключилась и прослушала половину из того, что он говорил. Конечно она не собиралась вникать в рассказы подруги о ее бурной личной жизни, поэтому, справившись со смущением и, вновь обретя душевное равновесие, Сента вновь обратила все свое внимание на декана. Никто не слушал профессора так внимательно, как она. Это вошло у нее в привычку еще на первом курсе, при первой их встрече в гостиной. Кажется, он тогда долго рассказывал о правилах факультета и его традициях. Некоторые тайком зевали, другие смотрели на него с таким видом, будто вот-вот отдадут концы с тоски, и только Булстрод смотрела на него очень внимательно, внимая каждому слову. Вот и сейчас, спустя столько лет и событий, она, повзрослевшая и изменившаяся, все еще смотрела на своего декана словно завороженная.

-А какого цвета у тебя будет платье?
Очередной толчок под ребра заставил слизеринку беззвучно подскочить на месте. Подругу было не унять, поэтому, решив, что в данной ситуации проще уступить, чем преодолевать сопротивление, Милли склонилась к ее плечу, заговорщицки прикрывая рот ладонью.
-Зеленое. И нет, у меня еще нет пары, и нет, я не хочу идти с тем придурком.

Мантии, бал, музыка...Миллисента вновь окунулась в свои мысли, рассматривая Снейпа и обстановку его кабинета. Вещи давно ей знакомые, никогда не привлекали к себе внимания, а сегодня они казались  девушке родными и важными. Например, тот огромный свиток, который всегда лежал на столе профессора. Она на третьем курсе заметила, что он один и тот же, просто иногда мужчина дописывал в него что-то небольшими заметками. Один раз ей почти удалось прочитать пару слов, но вспомнив отношение своего декана к проявлению чрезмерного любопытства у своих студентов, девушка бросила эту затею.

-Опять ты на него пялишься. И меня не слушаешь!
Булстрод чуть не зашипела от досады. Мало того, что она видела профессора первый раз за неделю, ей еще не могли дать спокойно выслушать все новости. И не столь важно, что эти новости уже давно все знают, все ознакомились с процессом выпускного бала еще в начале года, но она любила слушать этот тихий голос, который успокаивал и вселял  в нее уверенность. Но вот он затих и все поднялись. Недовольно скривив губы, Миллисента обреченно поднялась и неторопливо направилась к выходу, обсуждая с однокурсницей выбор прически.
-У тебя красивые плечи и не стоит их... - совсем рядом раздался голос профессора, а затем тяжелая дверь прямо перед ее носом перегородила ей путь - ..прятать.

Неосознанно закончив фразу, Миллисента с мгновение осмысливала происходящее. Оглянувшись и убедившись, что они в кабинете и правда одни, она нервно сглотнула. Обычно Снейп оставлял так нерадивых учеников, которые потом выходили от него чуть ли не в слезах, униженные и обиженные. Ей никогда не доводилось испытывать его гнев на себе и Сента этим гордилась. Неужели, судьба напоследок приготовила ей сюрприз.
Мысленно стараясь припомнить все свои недавние шалости, девушка заняла указанное место и замерла, сжимая в руках ручки сумки. Профессор казался задумчивым и серьезно настроенным, что ж, жаль, что последний разговор, видимо, окажется не из приятных.

-Я вас слушаю, сэр.

Отредактировано Millicent Bulstrode (31 июля, 2015г. 15:38)

С каждым словом профессора, с Миллисенты словно пелена спадало нервное оцепенение. Она медленно, но верно осознавала, что ее не собираются ругать, наоборот, ее нахождение здесь стоило расценивать, как акт доверия. А это совершенно меняло дело.

Позволив сумке почти бесшумно скользнуть на пол, девушка комфортнее устроилась на стуле, с вниманием слушая мужчину. Странно было слышать, как он говорит о бале, развлечениях и танцах. За все то время, которое она его знала, Сента ни разу не слышала, как он говорил о чем-то обычном, отвлеченном от тематики обучения или воспитания. Ей даже иногда казалось, что в моменты личного общения на отвлеченные темы, должен меняться его голос и манера речи, впрочем, это, конечно же было глупым предположением - их разговор это только что подтвердил. Ее мысли несомненно были заняты предстоящим событием, правда причина , по которой это было так, являлась весьма деликатной и профессору было совсем не обязательно о ней знать. Но ей несомненно польстило то, как Снейп с ней говорил. Что-что, а поощрить студента своим вниманием он всегда умел. Только вот теперь все было совсем по-другому. Он больше не был ее деканом, а она не являлась его ученицей...странное ощущение неопределенности. Но хвала и уважение, сквозившее в его словах, по прежнему отдавалось где-то внутри опаляющим жаром радости и восторга.

-Конечно, я не против.
Инициатива всегда поощрялась в стенах школы и желание заниматься общественной деятельностью стало уже привычкой. Тем более, ей будет приятно сделать это в последний раз. При мысли о том, что совсем скоро она покинет стены Хогвартса и больше не окажется в них, если на то не будет официальной причины, девушка нервно поерзала на стуле. Последнее время ей все чаще приходилось напоминать себе, что она уже достигла того социального уровня, который позволял ей чувствовать себя более свободно, однако, страх отпустить себя пока был сильнее, нежели стремление достигнуть желаемого. Ей всегда казалось, что взрослым быть гораздо проще, чем оказалось. И если интеллектом и общим развитием она давно переступила черту своего возраста, а то и значительно обогнала его, то решиться на какие-либо действия уже с высоты официального возраста еще было сложновато. Впрочем, слизеринка была полностью уверена, что непременно с этим справится. Главное было отыскать нужный стимул.

-Вы имеете ввиду...танцы?
По крайней мере Миллисента искренне надеялась, что за витиеватой и сбивчивой фразой стоял именно этот смысл. Мало того, что она с трудом поняла, чего от нее собственно хотят, волна последующего за осознанием удивления и вовсе лишила ее на некоторое время дара речи. Несомненно она хорошо танцевала, даже славилась в этой области особым рвением и умением, но любовь к танцам была далека от любви обучать танцам. Впрочем, ничего страшного не будет, если она потратит свое время и посвятит однокурсников в некоторые детали, Сента была твердо в этом уверена. Как и в том, что судьба была к ней благосклонна: несколько дополнительных вечеров в непринужденной обстановке в обществе декана -  великолепно.

-Под вашим присмотром. Хорошо.
Не сдержав мягкой улыбки, Булстрод тихо выдохнула, чувствуя, как уверенность постепенно к ней возвращается. Ей было хорошо. Впервые за долгое время, ей действительно было хорошо, настолько, что, пожалуй, она могла назвать себя счастливой в данный момент. Приглушенный свет кабинета не раздражал, наоборот убаюкивал, будто призывая отбросить все лишнее и предстать перед собой своей истинной сущностью. Без страха, лжи и оглядок. Все вдруг показалось поразительно простым и от этого немного кружилась голова.
-Я помогу. У вас готов список танцев?

Запах книг и фолиантов, смешиваясь с тонким ароматом ингредиентов для зелий, опьяняли пряностью, заставляя вновь и вновь жадно вдыхать воздух, пропитанный особым и неповторимым ароматом. За дверью стихли шаги и голоса, в кабинете воцарилась тишина. Только дрова в камине тихо потрескивали, добавляя обстановке уюта. Миллисенте внезапно захотелось застыть в этом моменте и удержать его гармонию насколько это было возможно. В ожидании ответа, она перевела взгляд на пламя, пылающее немного в стороне и позволила себе полностью утонуть в ощущениях этого момента.

«Завтра». Это слово совершенно бесцеремонным образом выдернуло Миллисенту из состояния блаженного оцепенения.
Излишне резко повернувшись на голос декана, слизеринка зацепилась за него взглядом, словно боялась, что еще одно неосторожное движение или слово и кабинет померкнет в слабой дымке наколдованной иллюзии. Но Снейп выглядел спокойным и, судя по всему, не собирался никуда исчезать, а главное, не выказывал желания побыстрее избавится от ее общества. Удивительно, насколько нервным может быть человек, который оказался в долгожданной ситуации. Вместо того, чтобы расслабиться и получать удовольствие, он обычно концентрируется лишь на страхе потерять все это, что в итоге мешает ему насладится ситуацией в полной мере. Это поведение являлось типичным и не практичным, а большинству слизеринцев было не свойственно ни первое, ни второе. Это осознание пришло к Сенте неожиданно, но, как всегда, весьма вовремя.

В голове девушки проносились сотни мыслей и советов, которые она могла бы  высказать декану по поводу списка танцев, но она лишь молча продолжала смотреть на него, ощущая, как губы самовольно вновь изгибаются в едва заметной полуулыбке. Что-то изменилось. В ней или в нем - не важно, главное, что спустя мгновение от ее страха и неуверенности не осталось и следа. Как ни странно, у нее не появилось желание анализировать или выискивать истинные истоки перемен, сейчас ей было достаточно одних ощущений, которым она, впервые в жизни, была готова довериться абсолютно полностью.

-Зал с граммофоном... - тихо повторив за Снейпом, слизеринка задумчиво кивнула, стараясь поверить в то, что она не ослышалась.
Предложение, высказанное профессором, звучало из его уст странным образом, ибо при всем желании Миллисента не могла припомнить, когда он настолько интересовался делами студентов, что стал бы тратить на них больше времени, чем это было предусмотрено учебным планом. Отголоском в подсознании девушки внезапно мелькнула шальная мысль о том, что во всем происходящем должен быть подвох. Однако, смотря в глаза декану, она не могла допустить мысль о том, что он сможет навредить ей. К тому же, ученики выпускного курса лелеяли себя мыслью о том, что являлись любимым курсом своего декана - может в этом и была какая-то доля правды и теперь Снейп просто хотел устроить им по-настоящему удивительный бал. В любом случае, она ни за что на свете не собиралась упускать предоставленную возможность, ибо спустя столько лет все еще ощущала тот трепет, который ценила превыше всего.

-Обычно музыку подбирают под танцы...впрочем, можно действовать и от обратного. Я с удовольствием ознакомлюсь со школьным фондом, наверняка он пополнился некоторыми новыми вещами. Мисс Синистру сложно остановить, когда дело касается...
Осекшись на полуслове, Милли вновь обратила взгляд на пламя в камине, задумавшись. Она была очарована происходящим и несомненно собиралась приложить усилия, чтобы это очарование длилось как можно дольше, но до нее вдруг дошло, что им придется сменить обстановку. В воспоминаниях всплыл пустой зал и девушкой невольно овладела досада. Впрочем, она достаточно быстро пресекла это ощущение.

-..танцев. Вы сами составляли список?
Поднявшись и, даже не подумав взять сумку с собой, слизеринка вновь обратила все свое внимание на декана. Внезапно поддавшись искушению, она позволила своему взгляду неторопливо скользнуть по всему силуэту мужчины, изъявляя желание запомнить детали, которые, по правде говоря, уже знала наизусть. Она так и застыла в ожидании, не желая нарушать вновь повисшую в кабинете тишину какими-либо словами. Странно, но в присутствии декана ей всегда хотелось больше слушать, нежели говорить, каждое лишнее слово казалось ей почти кощунством.

Оказавшись в коридоре, Миллисента невольно поежилась, обнимая себя за плечи. Холод подземелий, после убаюкивающего тепла кабинета неприятно отрезвлял, обдавая тело сыростью. Это несомненно позволило привести мысли в порядок, но заметно поубавило ощущение уюта, которое так пришлось девушке по вкусу. Плотнее укутавшись в кардиган, она послушно последовала за деканом, сохраняя почтительную дистанцию. Смотреть человеку в спину она не привыкла, тем более сверлить взглядом затылок того, кто выше тебя по положению было и вовсе некультурно. Поэтому, уткнувшись взглядом в каменную плитку пола, она следовала за мужчиной почти интуитивно, ориентируясь на поворотах на звуки его шагов.

Уже когда они подходили к залу, Сента заметила, что вокруг было слишком тихо. И действительно, по пути сюда они не встретили ни одного студента, что было совершенно не характерно для Хогвартса, в коридорах которого обычно  почти круглосуточно сновали толпы студентов. Конечно, в конце года всегда наблюдалось такое затишье, ибо ученики уставали от шалостей и в это время старались уже заниматься личными делами, и все же безлюдность, царившая вокруг, немного напрягала. Впрочем, когда они оказались в зале и девушка кинула взгляд на окна, ей стало все ясно: все дело было во времени, весьма позднем, если учесть степень густоты сумерек. Сначала слизеринкой овладело беспокойство, ведь она не только умудрилась пропустить ужин, но и напрочь забыла о своем обещании помочь подруге с подготовкой, но затем, решив, что в обществе декана ей незачем опасаться за балы факультета, а оказывать дружескую помощь она и вовсе не горела желанием, успокоилась.

Пока профессор зажигал свет и освобождал граммофон от чехла, Миллисента наблюдала за его действиями, застыв у самого входа. Представшая перед ней картина никак не укладывалась в ее привычном понимании вещей, поэтому она с интересом наблюдала за каждым движением мужчины, получая от происходящего весьма странное удовольствие.
-Да, сэр, - ответ был столь же тихим, но уже не таким уверенным, как раньше.
Оказавшись в просторном зале, словно в сумеречном мире, предметы которого можно было различить лишь вплотную приблизившись к ним, слизеринка ощутила себя потерянной. Будто она заблудилась, но сумерки оказались настолько уютными, что она не спешила искать из них выход. Сделав шаг по идеально начищенному паркету, Булстрод резко замерла, морщась от неприятного тонкого звука, который раздался из-под ее ног - каблуки в данной ситуации были явно лишними. Благо на втором этаже всегда было тепло, поэтому даже не раздумывая, Милли осторожно разулась и, с облегченным вздохом, бесшумно направилась в сторону ящиков.

-Мы можем составить список здесь. По крайне мере попытаться это сделать...
Бережно вынув из шкафа несколько ящиков, Сента положила их на пол и, опустившись возле них на колени, некоторое время сосредоточенно рассматривала разноцветные обложки: фонд школы оказался на удивление разнообразен и богат на последние музыкальные новинки. Оставалось поразмыслить над вкусами однокурсников, выбрать танцы, к ним музыку и все это законспектировать. Впрочем, Миллисента никуда не спешила.

-Я... - обернувшись к мужчине и убедившись, что он все еще поглощен созерцанием ночного пейзажа, слизеринка на мгновение замерла, наблюдая за ним: из-за тусклого освещения его почти не было видно, только размытое очертание фигуры на фоне окна - ..постараюсь побыстрее.

Вернув внимание к пластинкам, Булстрод еще немного посидела, совершенно бездумным взглядом вчитываясь в надписи на оборотах обложек. Ощущение и осознание собственного ничтожества нахлынуло неожиданной волной горечи, упрямо подступившей к самому горлу. Это было глупо. Все ее мысли, храбрость и уверенность в том, что она особенная - сейчас, в этой большой и полупустой комнате все это казалось до невозможности глупым. Извечное женское проклятие - видеть то, чего не существовало на самом деле. В этот момент слизеринка осознала, что ничем не отличается от тех глупых девиц, которых она всегда высмеивала и презирала. У женщин всегда появляется слабость, а за ней неустанной вереницей появляются следующие. Она была хорошей ученицей, всегда вела себя достойно и теперь просто выполнит свой долг, тем самым выразив уважение к профессору и своим сокурсникам. Именно так все и должно это выглядеть.

С трудом, но все же избавившись от навязчивых и совершенно ненужных мыслей, Сента устроилась поудобнее среди пластинок, разбивая их на группы по музыкальным направлениям. Когда с этим было покончено, она убрала ненужные обратно в шкаф, собираясь заняться рассортировкой того, что вполне могло подойти. Однако, для последующих действий ей был необходим хотя бы небольшой клочок пергамента. Застыв посередине залы и совершенно забыв о присутствии декана, она по привычке приложила пальцы к губам и слега по ним постукивая, начала медленно крутиться вокруг своей оси, стараясь выискать среди сумрака нечто подходящее для записей.

Отредактировано Millicent Bulstrode (18 февраля, 2015г. 15:02)

Это было странно. Все, что происходило в данный момент было странным. Будто что-то изменилось во вселенной и этот зал стал сосредоточием изливаемого в мир, неосязаемого, но вполне ощутимого дурмана вседозволенности. Не той, которая имела привкус дурости и отчаяния, а той, что дарила крылья, наполняла жизненными силами и совершенно без причин заставляла улыбаться. Миллисента была полна этого странного ощущения и, окружающая обстановка, слишком сильно контрастирующая с действительностью, только усиливала этот эффект. Оно настолько заполнил все ее сознание, что голос профессора, который раздался неожиданно близко, не испугал, наоборот, влился в тишину глухим мазком, вызывая странную дрожь волнения.

Поддавшись искушению, девушка легким движением завершила поворот, смутно напоминающий пируэт и, под тихий шелест одежды, остановилась таким образом, что оказалась с деканом лицом к лицу. В первое мгновение ею овладел страх от осознания, что она явно перестаралась и теперь оказалась слишком близко. Настолько близко, что профессор справедливо мог бы счесть это оскорблением или вздорным поведением, а это означало, что она все испортит самым ужасным и глупым образом. Поэтому, приложив неимоверные усилия для того, чтобы вновь сдвинуть оцепеневшее от паники тело чуть в сторону,  слизеринка покачнулась на носочках и мягким движение отступила назад. Теперь, можно было выдохнуть спокойно.

-Нет, я искала пергамент. И задумалась.
В зале вновь повисла тишина. Непривычно было получать удовольствие от молчания, тем более с тем, чье общество обычно сопровождалось рациональным использованием выделенного времени. Теперь же, судя по всему, спешить было некуда. Наслаждаясь каждым мгновением, Миллисента не спешила нарушать тишину и, пока мужчина рассматривал пластинку, она, воспользовавшись тем, что он наконец оказался в поле тусклого, но все же освещения, исподтишка рассматривала его. Она знала его очень давно, выучила все жесты и мельчайшие проявления эмоций, изредка проскальзывающих по его лицу и в глубине взгляда, но сейчас, ей казалось, что она видит его впервые.

Ей до сих пор было сложно осознать правдоподобность происходящего и придумать новую линию поведения, ибо старая оказалась категорически неэффективной. Среди сокурсников она славилась тем, что всегда могла угадать настроение декана, найти к нему подход - и все это благодаря многолетней наблюдательности и логике выводов. Однако, в этот раз она оказалась безоружной, ибо никогда не видела Снейпа таким и понятия не имела, как себя можно и стоит вести. Это немного пугало. Она прекрасно знала, насколько хрупким может быть доверие этого человека и считала, что действовать наугад в данной ситуации было не разумно. Но, с другой стороны, эта возможность весьма привлекала и вызывала слишком сильные эмоции, чтобы слизеринка сознательно могла от этого отказаться. Потоп, пожар или природный катаклизм - ей было плевать, в данный момент весь ее мир сосредоточился в этом самом зале, в кругу мерцающего света, тонкой гранью отделяющего их от бархата непроглядной темноты.

-Это для быстрых танцев, - все так же тихо произнесла, стараясь справится с волнительной сиплостью в голосе - Для медленных и классических я отобрала эти.
Сента искренне сомневалась, что названия на большинстве пластинок о чем-то скажут мужчине. Эти группы и произведения являлись частью современной музыкальной индустрии, а декан Слизерина никогда не отличался трепетным отношением к данной сфере общества. Однако, предполагая, что ему приятнее будет слушать нечто знакомое, Миллисента отобрала пару старых пластинок с классикой, надеясь на ее универсальность. Впрочем, в этих сборниках были произведения, которые находили поклонников и по сей день, к которым она, кстати говоря, тоже относилась. Протянув мужчине эти пластинки, Милс осторожно приблизилась, чтобы иметь возможность указать в списке на несколько произведений.

-В тех я уверена, - указав на стопку современных хитов, Булстрод на мгновение задержала на них взгляд, задумываясь над искренностью своих слов - А вот эти мне бы хотелось проверить.
Голос ее стал ровным, тихим, почти уверенным и девушка поймала себя на мысли, что больше не задумывается о тактике своего поведения. Она слепо следовала своим желаниям, которые правда изрядно путали ее, слишком быстро сменяясь и появляясь чрезвычайно неожиданно, но это казалось совершенно естественным. "В конце концов, если не знаешь как себя вести и что позволить, действуй так, как тебе хочется, сердце обязательно подскажет." - в голове слизеринки зазвучал голос Дамблдора, поздравляющего студентов с каким-то очередным праздником и она невольно улыбнулась. Сентиментальность директора, его тяга к романтике, всегда казалась ей излишней, и что же должно было произойти с ней, чтобы его слова стали для нее руководством к действию?..

Отредактировано Millicent Bulstrode (18 февраля, 2015г. 17:14)

Некоторое время Миллисента, опешив, стояла неподвижно, следуя за деканом откровенно удивленным взглядом. Он словно играл с ней, то очаровывая иллюзией заинтересованности, то жестоко обрывал малейшую связь взаимопонимания, отбрасывая тем самым девушку на обочину своего внимания. Внутри нее вновь все похолодело от противного отрезвляющего ощущения пробивающейся реальности. Мысли устремились к воспоминаниям, настойчиво напоминая, кем она является и где находится.

- Не стоит, обойдусь. Сэр.
Удивительно, как быстро могут меняться эмоции у человека и насколько они зависимы от того, на ком сосредоточено все ваше внимание. Снова слабость: мгновение вдохновения и ощущения, что все прекрасно, но хватает привычной интонации в его голосе и девушка рывком возвращается в реальность. А жаль, до чего же упоительным бывает самообман.

В очередной раз мысленно отчитав себя за глупость и с этого момента начиная ненавидеть сентиментальность директора еще больше, Булстрод оставалась на месте до того момента, пока зал не наполнился тихой мелодией. Композиция оказалась весьма удачной и, наверное, даже подходила к сложившейся ситуации, от чего девушке вновь стало не по себе. Это было настоящим издевательством. Складывалось впечатление, что ей была уготована роль зверька, на котором проводили экспериментальный опыт, и это ощущение неприятно царапало гордость, заставляя злиться. Чтож, если от нее и правда требовалось лишь выполнить задание, она сделает это немедленно, а потом покинет эту комнату и будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Пусть, это лучше, чем терзать себя так, причиняя боль самой себе.

От этого «проверяйте» Миллисенту в буквальном смысле передернуло. Некоторое время она все еще смотрела на мужчину, откровенно скользя взглядом по его руке, застывшей в призывающем жесте, лицу, а затем краю мантии, совершенно некстати припоминая ощущение дуновения от ее движения и терпкий запах трав. Но затем Снейп отдернул руку так, будто боялся, что она неправильно его поймет и, не дай Мерлин, решит, что он согласен участвовать в этом безумии. Обиднее и больнее было от того, что Сента и правда на мгновение поверила в такую возможность и уже почти сорвалась с места. Но вот она снова осталась одна посреди небольшого освещенного участка зала, а мужчину скрыла темнота, лишь изредка позволяя бликам осветить его лицо, по выражению которого было сложно определить о чем он думал сейчас на самом деле. Да слизеринка, откровенно говоря, и пытаться уже перестала.

Теперь в помещении повисло неловкое молчание. И неловкость его заключалась в том, что Миллисента оказалась в весьма неоднозначном положении. Ей позволили включить музыку и теперь предлагали испробовать ее на пригодность для различных танцев, при этом желая оставаться в стороне. Сначала она ждала, что мужчина развернется и покинет зал, предоставив ей самой заканчивать со всем этим, по крайней мере это было бы вполне логично. Однако, профессор продолжал стоять на месте, явно ожидая от студентки каких-либо вразумительных действий. С губ едва не слетело "А вы намерены смотреть?", но девушка вовремя поджала губы, оставляя лишь музыке возможность заполнить тишину.

Тем временем, мелодия, очень красивая и эмоциональная, раскрывалась все сильней, побуждая к танцу. Однозначно оставаться неподвижной было совершенно глупо, не для этого они пришли суда, по ее, между прочим, наитию. Но и начать танцевать перед мужчиной она никак не могла себя заставить, это было странно и даже в некоторой степени унизительно. Впрочем, слизеринца не так легко напугать и сбить с намеченного пути. Она намеревалась сделать то, что умеет, а мужчина пусть разбирается со своим местом в этом действе сам.

Стянув с плеч кардиган и, позволив ему бесшумно скользнуть к ногам, Миллисента сделала несколько неторопливых шагов в сторону граммофона, словно раздумывая над своими действиями. Ею овладело знакомое с детства чувство свободы и вдохновения. Именно те эмоции, которые дарил ей танец, и заставили ее влюбиться в это занятие с первого раза и навсегда. Стараясь вернуть себе спокойствие и внутреннюю гармонию, девушка прикрыла глаза, представляя, что оказалась в домашней студии: вокруг зеркала, просторный зал и полумрак, ни единой души поблизости, поэтому можно отдаться танцу полностью и искренне.

Спустя пару аккордов слизеринка расслабилась и, наплевав на все условности, полностью погрузилась в музыку. Мягко поднявшись на носочки, она скользнула ладонью вдоль своего тела, осторожно перебирая пальцами темно-изумрудную ткань платья, постепенно вливаясь в плавный ритм мелодии. Несколько невесомых шажков и плавный поворот: волосы, подчиняясь воле их обладательницы, разлетелись по плечам, а заколки, с тихим звоном, опустились на пол. Глубокий вдох и Сента зафиксировала руки перед собой, будто обхватывая партнера, затем неторопливо продвигаясь вперед, совершая небольшие шаги. Еще немного и воображаемый партнер потерял для нее всю значимость, теперь она изящными мазками движений бесшумно скользила по паркету, вновь концентрируясь лишь на себе. Платье, явно не предназначенное для подобного времяпрепровождения, начало ощутимо стеснять движения и Миллисента, не раздумывая, сжала ткань юбки в ладони, приподнимая подол чуть выше колен. Она так давно не танцевала, что ею завладевает странное чувство, которое теплом разливается по телу, буквально разрывая ее изнутри жгучим ощущением одиночества и счастья одновременно. Ей настолько плохо, что постепенно становиться хорошо - движения и музыка, как всегда спасают ее, возвращая к жизни. Шаг, поворот, затем плавное движение бедрами и девушка под очередной аккорд почти опускается на колени, но в последний момент выпрямляется, почти лениво, вновь позволяя телу двигаться в такт музыки, совершенно не заботясь о том, что за ней наблюдают.

Отредактировано Millicent Bulstrode (19 февраля, 2015г. 15:17)

Миллисента почувствовала его приближение еще за долго до того, как он коснулся ее руки. Плотно закрытые глаза не давали возможности убедиться в своих догадках, но ее интуиция, проверенная годами, безошибочно предсказала приближение мужчины. Наверное, ее должно было обеспокоить подобное передвижение, однако, даже факт того, что она вполне может столкнуться с ним не самым приглядным образом, не мог остановить ее плавных движений. Она покончила с сомнениями, отдалась в руки эмоциям и теперь буквально кожей впитывала царящую вокруг атмосферу, упиваясь ею.

Прикосновение к запястью холодных пальцев застало ее врасплох. Она несомненно чувствовала, что декан наблюдал за ней, но она и предположить не могла, что он решится на тактильный контакт, при условии, что еще мгновение назад не был расположен даже к общению. Однако, это случилось и отозвалось в теле девушки волнительной дрожью. Послушно закончив свое движение неторопливым поворотом, она остановилась возле профессора, лишь спустя несколько вдохов открывая глаза.

-Это импровизация, - голос вновь не слушался, окончательно и красноречиво выдавая все эмоция, овладевающие слизеринкой, но ей было не до этого, ибо ради этого мгновения она была готова пережить что угодно  - Потанцуйте со мной.

Граммофон давно замолчал, а затем, спустя некоторое время характерного шороха, вновь наполнил залу мелодией, более отрывистой, нежели прежняя, но более глубокой. Сменившийся ритм музыки идеально подходил под сорвавшийся пульс Булстрод, которая осознала о чем попросила только после того, как произнесла это. Ее подхватила уже иная мелодия, но слова, сказанные в тишине, до сих пор гудели в ушах, вселяя тревогу. Конечно, можно было снова испугаться и  отпрянуть, самовольно лишив себя этого странного пленения, но соблазн был настолько велик, что она не смогла устоять. Поправ все установленные личные правила и позволив обстоятельствам заключить свой разум в сизое облако дурмана, Милли свободно выдохнула, зная, что теперь при любом исходе этой ситуации никогда не пожалеет о сказанном или сделанном.

Музыка вновь вселила в нее вдохновение, подчиняя тело,  и слизеринка не стала сопротивляться. Приблизившись вплотную и намеренно упуская из внимания его мимику, она смотрела на декана потемневшим взглядом, давая возможность прочитать в его глубине все, что ему захочется. Сента не видела больше смысла играть или скрывать, а обманывать этого человека она никогда не могла, за столько лет так и не научилась. Он коснулся ее, прекрасно понимая все последствия, и продолжал до сих пор сжимать ее запястье, поэтому она не намеревалась его отпускать и позволять вновь отстранить, повергая в отчаяние. Часть сознания все еще слабо внимало к рассудку и на долю секунды девушке искренне захотелось, чтобы он шел. Отпустил ее и покинул залу, перестав мучить и раз за разом выматывать, пробуждая в ней излишне сильные эмоции. Впрочем, об этом сейчас думать было совсем неуместно.

Осторожно высвободив запястье и скользнув пальцами по ладони Снейпа, Миллисента сжала его руку, тем самым ставя в положение танцевального партнера. Все еще не сводя взгляд с его лица, она едва вспоминала о том, что нужно дышать и внимательно следила за его эмоциями, готовясь при любом проявлении недовольства отступить. Голова неимоверно кружилась: ум никак не хотел принимать то, что видели глаза и что чувствовало тело, вступая в борьбу с ощущениями. А они были настолько приятными и дурманящими, что  слизеринка совершенно позабыла об инстинкте самосохранения и оказалась искренней и беззащитной в полуобъятьях того, кто значил для нее в этой жизни больше, чем кто либо другой.

Музыка, как и все окружающие их вещи, атрибуты атмосферы -  все, что имело какое-либо значение до этого момента, потеряло свою значимость, ушло на второй план, как только Миллисента оказалась в долгожданном кольце рук, не только понимая, но и ощущая, что ей пошли навстречу и оказали честь. Это невероятное ощущение счастья, смешанного с совершенно неконтролируемым потоком мыслей, внезапно накрыло девушку оглушающей волной, на мгновение вырывая из действительности. Но привычка, выработанная годами под четким руководством декана, незамедлительно дала о себе знать и девушка смогла вернуть себе внутреннее спокойствие, дабы полностью сосредоточиться на происходящем.

Шаг, шаг, поворот, шаг, шаг, поворот. Они влились в музыку неспешными движениями и слизеринка старалась даже уловить ритм дыхания профессора, чтобы их движение стало по-настоящему синхронным. Она никак не могла понять, чем именно заслужила такой подарок фортуны, но была безмерно благодарна всем возможным силам, которые управляли этим миром, что произошедшее стало возможным и реальным. Булстрод всегда была внимательной к своему декану, более, чем другие, она слишком часто о нем думала и слишком часто анализировала его поступки и слова, но ей почему-то всегда это казалось вполне естественным. Конечно некоторые иногда подтрунивали над ней из-за ее столь пристального внимания к мужчине, но все прекрасно понимали что это лишь шутка. А теперь, она в этом искренне засомневалась. На мгновение представив, как все произошедшее выглядело бы со стороны, задумавшись над тем, как они сейчас выглядят в полутемной зале, Миллисента внутренне содрогнулась. Впервые за все время из знакомства, она всерьез задумалась над причинами, по которым все выбранные ею дороги неизменно приводили к Северусу Снейпу.

От мыслей девушку отвлек профессор, который явно начал сбиваться с ритма. Каким-то шестым чувством почуяв, что подобные мысли наверняка могли придти в голову и ему, и даже боясь подумать о том, что это может повлечь за собой, беря во внимание характер мужчины, слизеринка прежде всего успокоилась сама. Несколько глубоких вдохов и отведенный в сторону взгляд позволили ей вновь овладеть своими эмоциями и впустить в себя тихое и безмятежное ощущение тепла и уюта. Отпустив подол юбки, Милли скользнула ладонью по плечу профессора, осторожно сжимая пальцами ткань мантии. По его напряжению сразу стало понятно, что будет достаточно одного неверного слова, чтобы он смог прекратить танец немедленно. Она получила много, даже слишком много и просто не могла позволить себе причинять мужчине такие неудобства, даже вопреки своим желаниям. Призвав все свое танцевальное мастерство, Миллисента, все еще давая понять декану, что он ведет в танце, постепенно сбавила ритм движений и через несколько поворотов они почти остановились. Подобрав такт в движениях таким образом, чтобы музыка отошла на задний план и только их совместное желание двигаться поддерживало их близость, слизеринка расслабилась. Все теперь зависело только от желания самого Снейпа: он мог счесть это окончанием партии и отстраниться, или же продолжать неторопливо передвигаться по залу, подливая танец, но уже не заботясь о движениях. Милли была благодарна ему за внимание и все то, что он сделал для нее сегодня, и эта свобода была тем немногим, чем она могла отблагодарить его.

Больше не волнуясь о самочувствии мужчины и мысленно готовясь к его скорому уходу, Булстрод притихла и чуть сильнее сжала руку профессора, будто прощаясь. Даже музыка, которая всегда была для нее бесценна и всегда завладевала ее вниманием без остатка, сейчас будто потускнела на фоне шелеста одежды и тихого дыхания в почти сомкнувшейся над ними темноте. Каждым ударом сердца Сента впитывала ускользающие мгновения, будто силясь красочно и четко запечатлеть их в памяти, чтобы навсегда иметь возможность вернуться  к ним. Наверное, стоило что-то сказать: поблагодарить за танец, например, но с губ упрямо стремились слететь лишь просьбы остаться. Поэтому, слизеринка продолжала молчать и в задумчивости склонив голову, полностью подчинилась движениям декана, молясь о том, чтобы он побыл с ней хотя бы еще немного.