Долорес Амбридж знала очень многое о периоде смены правительства. И теперь она так же предрекала бесконечные мигрени, как и в случае со смещением Корнелиуса. Вот только ныне мадам Амбридж искренне полагала, что мигрени будут её преследовать из-за бесконечных потоков слёз, которые: а) сама Долорес будет проливать, восторгаясь наконец-то активными и своевременными действиями новой власти, к коей уже успела причислить свою скромнейшую персону, бэ) будут лить все неугодные новому режиму – и обязательно будут стараться это делать в присутствии мадам Амбридж, прекрасно зная, какое нежное и ранимое у Долорес сердце.
Впрочем, долго размышлять над своей судьбою волшебница не могла себе позволить – её ждали дела. То есть, её ждал [очередной] и.о. Министра Магии, который, вестимо, не сумел разобраться в хитросплетениях бюрократического аппарата Министерства. Доли тяжело вздохнула, опечалившись: очередной Глава Правительства не имеет понятия о том, как это Правительство должно Править. Именно с большой буквы. И поэтому она, денно и нощно стоящая на страже соблюдения порядков и правил, опять положит на алтарь Магической Британии свои амбиции, лишь бы укрепить власть Министерства!

- Мистер Лестрейндж, - приняв позу номер три под кодовым названием «Мона Лиза», принялась вещать Долорес, - здравия желаю.
Затем мисс Амбридж цепким профессиональным взглядом отследила мельчайшие детали, как то: личные дела сотрудников, хаотичные записи разными почерками, разложенные тут и там, многообразие прессы и писем. А говорили, Азкабан плохо на людей влияет! Да если бы она могла, то всех сотрудников Министерства отправляла бы туда на курсы повышения квалификации – гляньте только, как у мистера Лестрейнджа дело споро пошло! С разу к сути, сразу к сути, без толчеи водички в ступе! Ах!
- Мистер Лестрейндж, - голос и лицо мадам Амбридж мгновенно стали более деревянными, чем три мебельных склада, - это был не провал.
Сказала – отрезала.
- Корнелиус, в то время бывший Министром, не пожелал подписать Указ, расширяющий мои полномочия, и я вынуждена была справляться ограниченными резервами, предоставляемыми личными ресурсами. Вынуждена сообщить, мистер Лестрейндж, - Долли сцепила руки, вздохнула, и поджала губы, - что ни мой Отчёт, ни последующие заявления и апелляции к попечительскому Совету не возымели никакого действия в сложившейся ситуации.
Волшебница кротко вздохнула.
- Дамблдор, увы, сумел развратить не только юные умы студентов и преподавателей, но и коллегии присяжных и большинства членов Попечительского Совета. Меня, - Долли сглотнула ком в горле, - не пожелали слушать, Отчёт прошёл по делу с архивной пометкой и более не всплывал в обсуждениях.
Тут мисс Амбридж не выдержала, и, вскочив на ноги, принялась ходить туда-сюда перед столом Министра.
- Это полнейшее безобразие и попустительство! Я же говорила – я настаивала, мистер
Лестрейндж! – что надо взять под контроль образовательный процесс, но Корнелиус не внял моим подсказкам, а Скримджеру не было дела до школы, сэр. Вот так, - в голосе зазвенели слёзы, - молодое поколение волшебников, которым предстоит поднимать страну с колен, оказалось совершенно недееспособно! Вы бы видели программу обучения, мистер Лестрейндж! – у Долли задрожали пальчики от ужаса. – А назначения в преподавательский состав! – мисс Амбридж приложила руку ко лбу, устало опускаясь на стул. – И всё из-за магглолюбских настроений, понимаете?! – Долли принялась заламывать руки. – Во имя всего святого, мистер Лестрейндж, проведите реформы! Необходимо убрать неспособных критично мыслить в нестандартных ситуациях прочь от власти, купировать эти опухоли магического общества – иначе, мистер Лестрейндж, мы станем лишь ненужными факторами на свалке истории, которую напишут эти… нечистокровные!
Доли хлопнула ладонями по столешнице.
- Реформация! Необходима! Необходима, мистер Лестрейндж!
Волшебница, уже тише, продолжила:
- Ну хоть вы меня услышьте и примите меры, сэр!..

Долорес вцепилась пальчиками в платок, как тонущий – в корабельный канат, брошенный ему Левиоссой. Правда, к глазам так и не приложила – переживала, что в этом случае мистер Лестрейндж сочтёт её чересчур чувствительной, или, не дай Мерлин, истеричной, и решит, что реформы проводить у неё не хватит душевных сил. Ах, если бы он знал, на что на самом-то деле способна Долорес!
Ведьма чинно кивнула, молча благодаря мага за платок, но цепкий взгляд от него отвести не смогла. Она чувствовала его сомнения, его терзания и осторожное прощупывание ситуации – и, вот Моргану ей в свидетели! – готова была плясать хоть мазурку в благодарность за то, что высшие и тёмные силы наконец-то ниспослали Министерству ещё кого-то достойного, помимо неё!
Отказаться от кофе было неприлично, но Долли боялась, что, взяв в руки чашку, выдаст себя подрагивающими пальцами. С другой стороны, она не какая-то там хамка, ожидающая, пока в чашечке будет плескаться на одну треть, собственно, кофе, и на две трети – рома.
Только Долорес протянула руку к блюдцу, как пара бумажных летающих посланников показали свои исписанные кривыми буквами рожицы из-под папки с её личным делом – явно, мерзавцы, намеревались взять низкий старт.
- Место! – привычно резко приказала Амбридж, с затаённым удовлетворением наблюдая, как бумажечки моментально перестали играть в живых и степенно улеглись, не подавая признаков магической жизни.

Долорес нахмурилась. Сглотнула. Прикусила губу.
- Мистер Лестрейндж! – звонко и несколько с вызовом провозгласила она. – Я более двадцати лет верой и правдой служу магической Британии! И за всё это время никто – повторяю, никто! – не посмел даже допустить кощунственной мысли, что я не сумею с чем-то справиться! – с достоинством отверженной императрицы продолжила Амбридж. – И, смею вас заверить, что не потерплю подобных провокационных вопросов и подозрений в своей некомпетентности, - твёрдо отчеканила ведьма, поднимаясь на ноги. – Моя непоколебимая верность Министерству и его идеалам всегда остаётся главным ориентиром моей жизни! Я, конечно, понимаю, - не менее достойно, хотя и сухо, продолжила волшебница, - что вы испытываете некоторое смятение и удивление, рассматривая схемы бюрократического аппарата Министерства, а так же сомнения, продумывая последующие свои действия, но, уверяю, я оправдаю возложенные на меня надежды!
Долли вздёрнула подбородок.
- Поэтому считаю подобные вопросы, мистер Лестрейндж, оскорбительными.
Она честно пыталась сказать это с гневным раздражением, но смотреть на мистера Лестрейнджа, очень выгодно разместившегося у окна и оттого будто залитого магическим солнечным светом, было превыше её скромных душевных сил.
- Как вы могли, сэр!.. – патетично воскликнула ведьма, опускаясь обратно за стол и складывая ладони на коленках. – Я всю свою жизнь отдала Министерству, и теперь, когда, наконец, чувствую деятельную руку и надёжное плечо Исполняющего Обязанности Министра, вы своим скепсисом вынуждаете меня сомневаться в своих силах!..
О, жестокий!