Алекто вглядывалась в окно, пока ожидала свой заказ в одном из маггловских кафе на проспекте Мэлл. Столько времени она ждала этого дня, но в конце концов он настал. Она пришла сюда без брата. Привлекать к себе внимание было совсем некстати. Особенно сейчас, когда многие ожидают, когда же Пожиратели смерти выйдут из тени. Но была и иная причина. В тайне, Алекто просто желала встретиться с Антонином Павловичем в одиночку.
Столько времени она надеялась на то, что пойманный аврорами наставник выживет в казеных стенах, и они вновь увидятся. Ни дня она не выпускала из рук «Ежедневный Пророк», ожидая, когда же появится в нём объявление о котором еще двенадцать лет назад они договорились с Долоховым. Объявление, которым один из них сообщит о том, что пришло  время встретиться для продолжения дела, которое их объединяло.
Время было чуть за полдень, и шёл дождь. Подобная погода была характерна для здешних мест, но сегодня Алекто не раздражалась из-за этого. Напротив, она считала это хорошей приметой. Верной приметой на удачу. Кроме того, в такую погоду мало кто гуляет по парку.
Расплатившись, Алекто подняла воротник кожаного плаща и раскрыв над собой зонт побрела к северо-восточному углу Сейнт-Джеймского парка. Пятнадцать лет прошло, но к удивлению женщины, кроме изменения малых форм благоустройства ничего особенного не произошло.
Алекто шла в поисках боярышника и скамейки на львиных ножках. Боярышник к слову разросся за эти годы, но это было не важно.
В парке было малолюдно, что в очередной раз подтвердило верность приметы, которой Алекто следовала. Всегда спокойная женщина неожиданно ощутила тревогу. Она не знала, как изменился её верный друг, наставник и…товарищ по боевому оружию. Не знала, что может её ждать после этой встречи и как повлияли на него годы заключения.
Но всё это была ерунда, в сравнении с желанием вновь услышать голос, к которому Алекто прислушивалась, в шутку называя голосом своей совести.
Часы отбили ровно час в тот момент, когда Алекто заметила возле киоска для продажи газированной воды человека в яркой одежде. Явно моложе Антонина.
Дождь припустил с новой силой, но Алекто не сбавила шагу. Она всё так же приближалась к человеку, моля Мерлина, чтобы это был тот, кого она ожидала увидеть.
«Очевидно, под оборотным зельем», - подумала женщина за двадцать шагов до мужчины.
Неожиданно он сделал несколько шагов к скамье, на которой и должен был по договорённости сидеть в ожидании каждый из них, и Алекто поняла, что вероятность применения оборотного зелья еще выше.  Главное теперь было дождаться нужного вопроса. Кэрроу чуть замедлилась, чтобы убедиться, что её заметили.
- Настоящие мужчины курят только сигары, - ответила она, приподнимая зонт с лица и внимательно вглядываясь в лицо мужчины.
Больше Алекто не могла удерживаться от того, чтобы не улыбнуться. Сомнений быть не могло. Это был Антонин.
Остановившись в двух шагах от мужчины, Кэрроу сложила свой зонт и встала под зонт, который удерживал Долохов.
Она, разумеется, была бы рада увидеть настоящего Антонина, а не ту внешность, что он выбрал для себя, хотя и привлекательную. Во вкусе самой Кэрроу. Но это мелочи. Женщина смотрела на Долохова. Наверное, впервые она не знала, что можно сказать, разве что:
- Я скучала…
Непринужденное, словно бы они собирались на свидание, а не по важному делу. Именно из-за этого Алекто не хотела брать Амикуса с собой. Она боялась вот такого своего поведения. Но держалась. Держалась от проявления лишних эмоций. Объятий и поцелуев, хотя ей сейчас хотелось этого как никогда, поэтому она сжимала рукоятку своего зонта с такой силой, на какую была способна.
Сейчас Кэрроу обратила внимание на то, что Долохов решил для полной убедительности избежать применения магии для просушки своей куртки, поэтому она решительно добавила:
- Предлагаю перебраться в более сухое место, если Вы не против.

Отредактировано Alecto Carrow (10 января, 2015г. 20:27)

Долохов, хоть и был в обличие другого человека, но Алекто с каждым его жестом понимала, что это он. В глубине души, которая еще не была черна настолько, чтобы не чувствовать ничего, Кэрроу сожалела о том, что не имеет права проявлять эмоций больше, чем это позволено. Поэтому, кивок на её признание о скуке где-то именно там, в глубине, отдался небольшой болью, которая так же быстро прошла.
Подхватив мужчину под руку, Алекто молча следовала вместе с ним к беседке. Место их встречи была как насмешка над маггловским миром. Рядом с Букингемским дворцом.
- Точность – вежливость королей, - обратив взгляд на идущего рядом Долохова, с улыбкой отозвалась Алекто. – Что же касается памяти, то и у Вас она, как я вижу в полном порядке.
Завидев беседку, Кэрроу по привычке оглянулась по сторонам. Допускать к разговору третьих лишних было совсем нежелательно.
Убедившись, что никто не преследует их и не желает вслушиваться в разговор, Кэрроу выпустив руку Долохова прошла в беседку, которая скорее напоминала обычный навес, но так кстати скрытый вьюнком.
Внутри было темно, но тем лучше находила это место женщина. Разговору отсутствие света не помешает, и тем проще будет ей говорить с Антонином, не обращая внимания на его новый облик.
Заметив на себе взгляд Долохова Алекто опустила на мог свой. Спустя столько лет она и забыла, как было порой неловко ей в его присутствии. Но эта неловкость была секундной и вызванная лишь далекими воспоминаниями.
Прикосновение губ Антонина к чуть похолодевшей от непогоды тыльной стороне ладони заставили Алекто чуть сжать руку в кулак, а после опустить её к себе на колени.
- И я рада, что годы в заключении не смогли сломить Вас, дорогой Антонин Павлович… - голос женщины чуть дрогнул, поэтому она выдержала паузу, чтобы продолжить. – Я намеренно не привела Амикуса с собой, чтобы не привлекать излишнее внимание к себе, да и у него есть дело, которое требует его личного присутствия. – Выдавать сразу все свои карты Кэрроу не спешила. Козырь в рукаве должен оставаться всегда.
- Благодарю, - коротко ответила Алекто на предложение Долохова об оказании помощи в мести виновных в смерти их родителей.
Она не особо любила вспоминать о потери родных, это заставляло её терять самообладание, а сейчас ей как никогда нужен был правильный настрой, чтобы показать себя такой же твердой и решительной, а не несдержанной и возможно, истеричной.
- Да, я понимаю, как только я заметила это, мы с Амикусом решили вернуться в Англию, чтобы найти тех, кто вновь присоединится к Темному Лорду.
Кэрроу смотрела на Долохова и не удержавшись, положила свою руку поверх его, чуть сжав.
- Я ждала, когда Вы вспомните обо мне и о нашей договоренности. Все эти годы я стремилась к тому, чтобы достичь результатов в боевой и темной магиях, присоединиться к Вам вновь. Сражаться за то, во что мы всегда верили. И высшей цели не было для меня.
Алекто вглядывалась в чужие глаза в поисках старинного друга, советчика, наставника и просто верного товарища. Она могла изменить свою жизнь. Могла выйти замуж и обзавестись детьми, но всякий раз, когда появлялась подобная возможность она вспоминала о том, что учил всегда её Долохов. Да и ощущение неисполненного долга не давал ей покоя. И клятва…клятва данная себе о том, что она отомстит. Обязательно отомстит тем, кто убил её отца и из-за которых позже, погибла мать.
Глаза Алекто горели желанием поскорее занять то место, для которого на протяжении стольких лет она готовила себя.

Долгие годы прошли прежде, чем она вновь ощутила своего наставника, близкого друга, если в принципе можно было для подобных им двоим иметь друзей. И всё же их связывало куда больше, чем даже её и брата (или Алекто сама убедила себя в этом). Кто-то мог увидеть в этом отцовскую заботу, но Алекто с годами всё больше понимала, что привязана к Антонину Павловичу иначе. Он ей дорог, хотя о доверие, особенно спустя годы, говорить сейчас едва ли возможно. Она не знала, что произошло за это время меж ними. Годы, словно пропасть нависли меж ними и лишь прошлое связывало их тонкой нитью и Алекто цеплялась за эту нить, ощущая необходимость в поддержке человека, который внешне не был ей знаком, но душой она чувствовала его всецело, особенно, когда он перевернул свою ладонь.
Сдержанность Кэрроу таила на глазах, ей так хотелось поддаться порыву и обнять Антонина, потому она благодарила Мерлина за то, что её лицо наполовину было скрыто в полумраке. Оно бы выдало её с головой.
«Сдержанность и расстояние – то, что спасут от ненужных последствий» - повторяла себе Алекто вновь и вновь, пытаясь всмотреться в лицо, новое для неё.
«Но, если мы не вернем прежнее доверие, существовавшие меж нами, будет ли так же легко пойти за ним?» - неожиданно следом пришло в голову Алекто и она решилась сказать то, что едва ли можно было бы сказать человеку, которого едва знала:
- Антонин Павлович… - вопреки последовательности ответов на вопросы, Кэрроу решила прежде сказать то, что переполняло её, чтобы освободиться от сомнений, которые могли бы помешать в дальнейшем. – Я должна признаться Вам, что намеренно не дала Амикусу сопровождать меня еще по одной причине… - Кэрроу заметнее сжала ладонь Долохова, глубоко вдохнув, собираясь с мужеством.- Я хотела увидеть Вас прежде него, ведь всё то время, что мы не видели друг друга и не имели возможности хоть как-то общаться я думала о Вас. О Ваших мудрых советах и о том, что нужно твердо идти до конца. Поэтому я хотела прежде встретиться с Вами наедине. Понять…что Вы по-прежнему тот же и не держите зла на меня. Для меня важна Ваша поддержка. – Кэрроу тяжело выдохнула, откровения давались ей нелегко. -  В Дурмстранге я нашла выпускников, которые готовы следовать идеологии Повелителя. Верные сторонники чистоты крови. Вместе с Амикусом мы готовили их к возвращению Темного Лорда. – Кэрроу попутно начала отвечать на вопросы наставника, чтобы не быть излишне мягкой. – После того, как нашего отца приговорили к поцелую дементора, Аврорат пытался проверить и нас с Амикусом. Мы заплатили не малую сумму, чтобы откупиться и во время допроса Веритасерумом приняли другое зелье, обычную микстуру, которая позволила нам избежать наказание. Однако…ценой тому было лжесвидетельство против отца, но за это я тоже поквитаюсь. – Голос Алекто на некоторое время стал ледяным, она не была в восторге от идеи Амикуса, но убедилась, что на свободе они могут сделать для Повелителя куда больше. - Наш помощник умер, после допроса, разумеется по причине, которая так и не была выяснена, но оставлять свидетелей, пусть даже и таких полезных я посчитала недопустимым. Поэтому отвечая на Ваш вопрос: да, мы легально в Англии. Наша причастность не была установлена, но я и мой брат легко расстанемся с этим ради исполнения идей Повелителя иначе бы я не пришла сюда. Но я не крыса, которая готова предпочесть спокойную размеренную жизнь и прослыть предателем, Антонин Павлович! – Алекто поднялась на ноги, твердо заявляя этим свою решимость. – Лучше уж умереть за идею, чем быть позорной предательницей крови, Повелителя и….- Алекто чуть смягчила голос, перейдя почти на шепотом, но последнее она хотела сказать с некоторым благоговением: - предать Вас, Антонин Павлович. Я поклялась, что буду до конца своих дней следовать тем идеалам, что обучили Вы меня. И я хочу, чтобы Вы гордились мной.

И вот, Алекто ощутила, как падает в пропасть. В тот самый миг, когда Долохов отстраняется, откинувшись до упора на скамью она отчетливо считает секунды летя куда-то вниз, в неизвестность, где ждет её то, чего она и сама не знает, хотя…знает. Её ждут упреки или слова о том, что то о чём она говорит никогда не случится. И что с ней сделали треклятые годы? В свободе был сравненный минус и Алекто сейчас это видела собственными глаза, ощущала кожей. Она поверила в то, что недоступно, что запретно. Но как вернуть, то, что уже сказано? А если бы умолчала, это бы тяготило её вновь и вновь отвлекая от более важного.
Женщина смотрела на Долохова так, словно сейчас он раствориться во мраке, аппарирует ни слова ни говоря и она останется наедине со своими мыслями о том, что ей следовало бы держать рот на замке, чтобы облегчить участь всем. И себе в том числе.
Наконец-то долгая минута молчания прошла и Антонин продолжил беседу, в прежнем, спокойно-деловитом тоне, что еще больше ранило Алекто, но она молча стерпела и это. Хотя ей далось это нелегко, но она заставила себя стерпеть, сжав ладони и не отводя взгляда от мужчины. А вот при упоминании об отце Алекто заметнее напряглась, но не от того, что ей было больно вспоминать о том, как ей пришлось поступить с памятью о главе рода Кэрроу, а от того, что для неё Антонин не был отцом и его слова прозвучали словно он видел в ней дочь. Маленькую девочку, которая может заслужить лишь похвалу и легкий поцелуй в макушку. К слову, отец Алекто не позволял себе и этого. Она росла в строгости, без лишней ласки и заботы. Может, поэтому она так жаждала поддержки Антонина. А он…он только что оттолкнул её, да и так отчетливо, что Кэрроу переменилась в лице, чувствуя как с болью сжимаются зубы.
«Терпеть, Кэрроу!» - приказала сама себе Алекто.
Дождь стучал словно дразня в такт сердцебиению Кэрроу. Каждые капли заставляли её ожидать последующих и так до бесконечности.
Долохов же перевернув ладонь Алекто, и уложив её на холодный стол, прижал сверху своей. Кэрроу шумно выдохнула, стараясь не подавать виду. Но как символичен был для неё этот жест. Будто на стол для жертвоприношений он сложил всё тепло, что было в её сердце во благо чистоты крови, во имя Темного Лорда, лишая надежды на что-либо еще. Она хотела вырвать с силой руку но не решилась, позволяя холодной столешнице обжигать руку, до легкого покалывания.
- Потеряли… - тихо повторила Алекто следом за Долоховым, но не смотря на сей раз на него, а на свою покрасневшую ладонь.
Она несколько секунд разглядывала, как ладонь горит от холода, а после сжала её и перевела взгляд на мужчину, но уже более холодным и несколько озлобленным взглядом.
Другой рукой она приняла свой зонт из рук Антонина, но на его слова  о том, что она должна думать не о нем не ответила. Она не была маленькой девочкой и прекрасно знала, к чему приводят подобные фразы. Сама не раз отказываясь от ухаживаний не самых бедных волшебников ради идеалов она их тоже использовала.
Вот только понял ли Долохов, что заставил ощущать Алекто? Понял ли, что своими словами пробудил в душе своей протеже обиду, которая теперь встанет меж ними? И как она скажется не будет известно никому. Даже Мерлину, потому как в Алекто проснулась женщина, а женщины поступают, порой, руководствуясь не  головой, а чувствами.
- На самом западе Лондона, неподалеку от аэропорта Хитроу. Там малолюдно, нет ничего, чтобы привлекало внимание магглов, - совершенно безэмоционально вышло у Алекто, будто бы она делала доклад.
Алекто раскрыла зонт, и уже не желая предпринимать попыток прикоснуться к наставнику добавила:
- Жду совы от Вас, с указанием времени и места.
Без лишних пояснений, которых считала лишними (ведь Долохов и сам поймет, что она желает оказать ему свою помощь), Алекто кивнула вместо прощания и развернувшись направилась в противоположную сторону от беседки, шагая неспешно, но всё же выдавая в своей походке раздражённость. Злость всегда ей помогала справиться с огорчениями. И она точно знала, что сегодня кто-то погибнет, чтобы эта злость угасла. Потому как на Долохова было злиться бессмысленно, она всё равно его не переубедит. Во всяком случае сегодня она не планировала будущее, ей просто хотелось поскорее сорвать всю злость на ком-то другом…

Отредактировано Alecto Carrow (12 января, 2015г. 19:32)