Время: девять часов вечера
Внешний вид: Оборотное зелье на на час с волосом Амелии Боунс, начальника отдела магического правопорядка.
С собой: волшебная палочка Амелии Боунс, ее сумочка с несколькими личными вещами, как то: пудреница, кошелек с несколькими галеонами, записная книжка, не содержащая никаких важных записей.

Когда он в последний раз был в Лондоне, тот казался мрачным местом - даже маггловские районы будто чувствовали нависшую опасность того сентября пятнадцать лет назад, что уж говорить о Косой Аллее, каждый прохожий на которой знал о том, что идет война.
Теперь же, несмотря на по-летнему долгие сумерки и кое-где над лавками зажегшиеся фонари, Рабастан Лестрейндж постоянно боролся с желанием вертеть головой, подмечая и изменения в традиционном облике главной волшебной улицы Лондона, и некоторых прохожих, спешащих по своим делам или лениво прогуливающихся, наслаждаясь теплым вечером.
Впрочем, и окружающие не обращали внимания на мадам Боунс, целенаправленно пересекающую улицы по направлению к возвышающемуся банку Гринготтс. Впрочем, не привлекал внимания и высокий хромой мужчина в плаще не по погоде с наброшенным на голову капюшоном, который следовал за главой отдела магического правопорядка - хотя причиной этого забавного игнорирования столь экстравагантной для летнего вечера фигуры были Дезиллюминационные и Отвлекающие чары, наложенные сильным магом. Когда Рабастан приблизился ко входу в здание банка, Рудольфус остановился на противоположной стороне улицы в тени огромной жестяной вывески в форме остроконечной шляпы и закурил.
Рабастан-Амелия толкнул тяжелую дверь и вошел в фойе, освещенное тускло-желтым механическим светом.
Несмотря на поздний час, в банке находились посетители и работа с клиентами велась вовсю - гоблины, в полном соответствии со своей рекламой, не прерывались ни на миг в своем услужливом желании наложить лапы на галеоны магов.
Лестрейндж уверенно форсировал вестибюль, благословляя про себя мадам Боунс, предпочитавшую консервативно низкий и устойчивый, почти мужской каблук, и остановился к стола с изящной надписью "Любая помощь".
Гоблин с проколотым ухом, что-то черкавший на толстом пергаменте, поднял голову и оскалил зубы в подобии улыбки.
- Добрый вечер, госпожа, вы пожаловали в банк Гринготтс, самый надежный банк для ваших сбережений и фамильных ценностей. Желаете положить деньги, забрать деньги, посетить личное хранилище или узнать о новых предложениях банка?
Пожиратель рассматривал гоблина за столом.
- Я могу получить сведения по всем хранилищам, принадлежащим мне?
- Разумеется, госпожа, - в тоне банковского служащего ясно читалось, что вовсе не "разумеется". - Для этого вам следует обратиться  управляющему и после подтверждения вашей личности все интересующие вас сведения будут выданы вам в любом удобном виде. Сейчас управляющий занят, вы можете подождать либо записаться на прием в другой день, госпожа.
Лестрейндж выдавил принужденную улыбку.
- Я обдумаю варианты. Каким образом я смогу подтвердить свою личность?
Гоблин захихикал, как будто Рабастан отменно пошутил.
- Захватите с собой волшебную палочку, госпожа.
- А если моей волшебной палочки по разным причинам может не оказаться под рукой? - Лестрейндж понимал, что теперь гоблин уж точно может заподозрить неладное, однако тот, хоть и перестал улыбаться, ни к каким активным действиям не перешел.
- Управляющий разрешит ваше затруднение, госпожа, - вновь блеснули желтоватые акульи зубы в подобии улыбки. Рабастан кивнул, посчитав, что на этот раз достаточно - ему еще предстоит вернуться в банк, так что не за чем выкладывать все карты на стол в первый же день.
Не поблагодарив гоблина, Лестрейндж развернулся на каблуках и, придерживая локтем женскую сумочку, поспешил к выходу - прошло уже прилично времени из действия зелья, а ему еще необходимо было решить вопрос с целителем.
Гоблин проводил задумчивым взглядом спешно удаляющуюся волшебницу.

Ступив на тротуар Косой Аллеи, Лестрейндж огляделся, собираясь направиться к Рудольфусу, однако вынужденно оставил это намерение.
Высокий худой мужчина с волевым лицом - лицом, которое ненавидел каждый из обитателей "пожирательского крыла" Азкабана - окликнул Рабастана по имени его временного облика и в пару шагов оказался рядом.
Усилием воли заставляя себя не смотреть в сторону затененного убежища, где скрылся брат, Младший скомканно улыбнулся: непредвиденная задержка грозила обернуться форменной катастрофой.
Когда он сообразил, что Скримджер не собирается прямо сейчас отправиться по своим делам, то, ничтоже сумняшись, обхватил ладонью локоть главного аврора и осторожно потянул его в сторону Мунго, надеясь, что там будет проще  избавиться от столь одиозного сопровождения.
- Добрый вечер. Мистер Скримджер, я с удовольствием побеседовала бы с вами, но спешу - не сочтите за труд проводить меня к больнице, а по дороге мы могли бы обсудить интересующие вас темы.
Мордред знает, существовали ли вообще в природе эти самые "интересующие Скримджера темы", но этот риск казался всяко меньше риска подозрительного избавления от коллеги. А если газеты, принесенные Петтигрю, не врали, эти двое - Главный Аврор и глава отдела магического правопорядка - выступали обычно заодно и могли иметь множество общих тем.

Отредактировано Rabastan Lestrange (10 января, 2015г. 11:07)

Лестрейндж пытался приноровиться к походке своего внезапного кавалера, который, как нарочно, еще и опирался время от времени на трость, и попытки были не слишком успешными - Рабастан то забегал вперед, то, напротив, тащился за локтем флагманского крейсера Скримджера.
Словом, хлопот было полно, и Пожиратель едва не прослушал тираду начальника Аврората - едва потому что тот мастерски привлек его внимание, ухватив своими граблями за руку и подтянув ее к подмышке. Теперь они шли рядом, как парочка пожилых супругов на прогулке.
Рабастан смятенно покосился на собственную - точнее, боунсовскую - ладошку, и вернулся к теме разговора.
Сколько у него там времени осталось? Может, в ближайшей подворотне закончить скорбный жизненный путь Мистера Аврората, как про себя окрестил Скримджера Пожиратель?
Впрочем, инструкции от Милорда были максимально просты - не мутить воду до поры, а это значит, что убийство, хотя и такое соблазнительное, предателя крови и старого врага, придется отложить. Оставалось только надеяться, что Рабастану еще выпадет шанс... как там выразился аврор?... "засвидетельствовать свое почтение" мистеру Скримджеру, и в тот момент юбки не будет ни на ком из них.
- Благодарю, Руфус, - Лестрейндж попытался добавить в голос чуть больше энтузиазма, но судить об успешности его попыток мог только Скримджер - или Рудольфус, если находился где-то неподалеку. - Я тоже чрезвычайно рада встретить вас - прекрасный вечер для небольшой прогулки. Вы позволите?
Под предлогом необходимости взглянуть на часы, Рабастан выдернул свою руку из цепкой аврорской хватки и, не сбавляя шага, принялся нашаривать в сумочке дамский хронометр. Он совершенно точно видел его, когда Петтигрю доставил сверток с вещами Боунс - а теперь вот проклятый инструмент куда-то запропастился.
По небольшой, но вместительной сумке перекатывались затейливая пудреница, кожаный мешочек с монетами и волшебная палочка - ни намека на хронометр.
Принужденно улыбнувшись аврору, Лестрейндж захлопнул сумку и окинул взглядом окрестности - часы на башенке Гринготтса остались уже далеко позади, а зрение Амелии Бонус оставляло желать лучшего.
- Как я уже говорила, я спешу, - невозмутимо повторил Пожиратель, мысленно анализируя, куда мог задевать часики. Представил себе их во всех подробностях - непритязательный сдержанный дизайн, потускневшее от времени серебро, небольшая гравировка на крышке и тонкая, но крепкая цепочка... Цепочка!
Хладнокровно запустив руку в прореху между двумя верхними пуговицами легкой летней мантии, Рабастан извлек искомую вещь и со звонким щелчком открыл брегеты.
- Моя старинная приятельница попала в Мунго с небольшим, но неприятным сглазом,  - времени оставалось чуть меньше получаса, а потому "неспешная прогулка" постепенно начинала приобретать черты спринтерского забега. - Вот уже несколько дней я пытаюсь позаботится о ее семье в Корнуолле, практически не бывая в Лондоне. Если я опоздаю к ней до окончания часов посещения, придется завтра утром снова пересекать пол страны.
А если я опоздаю с избавлением от тебя, вечер определенно не задастся у нас обоих, про себя посетовал Лестрейндж.
Вдали замаячило здание госпиталя, и Рабастан перевел дух и устремился вперед с еще большим рвением.
- А как ваше здоровье, Руфус? - отдал дань вежливости он, размышляя, не стоило бы вместо Корнуолла указать на Ирландию - искали бы Боунс там, когда хватятся.

Отредактировано Rabastan Lestrange (10 января, 2015г. 12:34)

- Я... да, конечно.
Пожалуй, довольно смешно было наблюдать за Скримджером со стороны. Выражение его лица определенно случилось сейчас из ряда вон выходящим - обыкновенно глава Аврората чувствовал себя весьма и весьма уверенно, а мелкие (и крупные) жизненные неприятность редко могли повлиять на его невозмутимость. Впрочем, это не совсем правда - несомненно, бывало очень много ситуаций, в которых Руфус срывался на гнев и начинал распаляться все сильнее и сильнее, но вот состояние непонимания и легкой дезориентации - это было крайне редко.
А дезориентирован, собственно, Скримджер был поведением Амелии. Он привык видеть ее иной, нежели какой она была сейчас. Ведь странно же, правда?
Мужчина руку бы отдал на отсечение, что в обычном своем состоянии мадам Боунс никогда не забывала о расположении своих вещей в своих же собственных карманах. Сам Скримджер, как минимум, никогда не попадал в такую ситуацию, а ведь они с Амелией весьма похожи. Она такая же целеустремленная и собранная, любительница тщательного разбора ситуации и следования плана. Что же, выходит, сегодня с ней что-то не так? Или это лишь исключение, досадное, скажем так, недоразумение? Тем не менее, Скримджер был обескуражен.
Но еще более выведен из колеи он оказался тогда, когда женщина совершенно бесцеремонно и показательно по-хозяйски запустила руку под мантию и вынула оттуда брегет на цепочке. Надо признать, что на несколько мгновений Руфус просто потерял дар речи. Амелия, вы ли это?
- В самом деле? Что ж, мне очень жаль... - несколько отстраненно произнес Скримджер, едва поспевая за бешеным темпом женщины, - Я, к слову, мог бы... впрочем, нет, ничего, простите.
Мгновенный порыв смелости, который нагрянул столь внезапно, столь же внезапно и закончился. Руфус не успел выговорить предложение для мадам Боунс, в котором он собирался проводить ее до самой палаты, подождать и затем проводить домой, как все закончилось. Как всегда. Сколько раз глава Аврората проклинал себя за подобного рода трусость? Не счесть. Убивать темных волшебников гораздо проще, чем пригласить Амелию на ужин - факт.
- Был рад нашей случайной встрече, мисс Боунс, - улыбнулся Скримджер, замерев возле парадного входа в Мунго, - И, разумеется, буду рад видеть вас в своем кабинете. До встречи, Амелия.
И, поцеловав руку женщины - для этого потребовалось собрать всю свою храбрость - Руфус отвернулся и пошел прочь. Впрочем, ненадолго. Его внимание привлек некий подозрительного вида мужчина, что стоял и пялился на них с Амелией, да и теперь взгляд отводит с трудом. Окрыленный своей маленькой победой - победой ли? - аврор решил разобраться в этом деле. А если и не разобраться, так просто прояснить ситуацию: невежливо так пристально смотреть на людей, когда у вас нет для этого оснований. Впрочем, воинственный нрав Скримджера был известен каждому.
- Не кажется ли вам, сэр, - с ходу бросил Руфус, делая сильный нажим на вежливом обращении, которое в его исполнении звучало сейчас не слишком-то вежливо, а скорее даже дерзко, - Что пялиться на людей несколько неприлично?

Ночные дежурства в отделении недугов от проклятий - удовольствие весьма и весьма сомнительное. Пациенты отделения самые разнообразные, с их причинами и симптомами заболеваний, и с их порой непредсказуемыми последствиями. Те, кто находится в Больнице Святого Мунго на длительном лечении - вообще отдельная песня, но за ними закреплены постоянные целители, те, кто отслеживает выздоровление долгие месяцы и порою, в наиболее запущенных случаях, даже годы, так что дежурный должен лишь следить, чтобы предписания лечащего колдомедика выполнялись неукоснительно. То ли дело маги, пострадавшие от чего-то, с первого взгляда, совсем простенького. Например, жена в запале семейной ссоры запульнула невербально чем-то таким в своего мужа, что и сама не может заклинания вспомнить. А мужчина лежит теперь с онемевшими губами и начинает стонать от боли при каждой попытке к нему прикоснуться. Даже сказать не может, что у него конкретно болит и какого рода эта боль. Или ещё более запущенные случаи, не поддающиеся никакой классификации и не имевшие никаких прецедентов.
Именно по этой причине записи о новопоступивших всегда передавались из рук в руки, от дежурного к дежурному. Не стоило оставлять их в кабинетах, или, упаси Мерлин, просить кого-то отдать их заступающему на дежурство целителю.
Эммелине, чья очередь была дежурить в ночь, не было свойственно опаздывать. Независимо от того, куда она отправлялась, Вэнс старалась максимально феерично появиться на месте встречи за полминуты до назначенного срока, так, чтобы ожидающий её человек мог было заподозрить колдунью в том, что она опоздает. Сегодняшний вечер не был исключением: Вэнс вошла в холл Больницы Святого Мунго примерно за сорок секунд до пересменки.
Дежуривший днём Деррик Мартелл уже был на месте с кипой записей. Эммелина, на ходу здороваясь со снующими туда-сюда целителями и их помощниками, проследовала к коллеге. "Вечер в Мунго выдался многолюдным," - отметила женщина, когда на неё чуть не налетела какая-то малышка, пришедшая в клинику с матерью; что-то с девочкой было не так. Приглядевшись к ней, Эммелина обратила внимание, что правая рука будущей колдуньи была покрыта чем-то вроде чешуи. Не самое приятное зрелище, но целительница была не из брезгливых. К тому же, тут и так было всё понятно: родители девочки решили прибегнуть к заклинанию, чтобы искупать ребёнка, а заклинание возьми да и сработай как-то не так. Это был очень распространённый случай в практике Вэнс.
- Добрый вечер, Мартелл, - проговорила женщина, и её взгляд упал на стоявшую рядом с целителем даму. - Мадам Боунс, - Эммелина улыбнулась уважаемой колдунье, далеко не частой гостье Клинике, - что привело Вас к нам? Надеюсь, Вы здоровы?

Брат нырнул в госпиталь, и Рудольфус замер в своем укрытии, раздираемый на части вечным противоречием разума и сердца. Разум твердил, чтобы он совладал с собой и остался здесь до появления Рабастана, а прочая требуха настоятельно требовала, чтобы он заманил Руфуса Скримджера до Лютного, где, наконец, удовлетворил бы жажду мести и справедливости.
Нельзя было ослушаться прямого приказа Лорда не проявлять излишней активности, а что было бы большей активностью, чем убийство главы аврората? Если бы было хотя бы десять процентов, что его смерть не будут расследовать... Если бы был хотя бы шанс - Рудольфус воспользовался бы им.
Но подсчитывать шансы Лстрейндж-старший был не мастер - обычно этим занимался Рабастан.
А потому, когда Скримджер резко изменил траекторию своего движения и оказался прямо перед Рудольфусом, Пожиратель немо уставился на него из-под прикрытия своего капюшона, изучая, как изменился за эти годы аврор. В широких и длинных рукавах плаща не было заметно, как вновь скользнула в ладонь убранная было из боевой позиции волшебная палочка.
Слов он не разобрал - так громко шумела кровь в голове, смешанная с жаждой убийства - один к одному, идеальная пропорция. И Рудольфус знал, как ее удовлетворить.
Он чуть ниже опустил голову, пряча лицо окончательно в тень капюшона, осклабился довольно. Сделай Скримджер к нему хотя бы шаг - Рудольфус апарирует вместе с ним подальше от довольно оживленной, несмотря на поздний час, улицы, и там уже объяснит мистеру Скримджеру, что тот задолжал ему далеко не лекцию о манерах. А уж потом отправится со своей добычей к Милорду, просить милости.
- Я не нуждаюсь в том, чтобы меня учили приличиям, - в хриплом шепоте Рудольфуса было отчетливо различимо, что он не собирается следовать нормам вежливости даже формально. - Особенно ты.
Двери Мунго широко распахнулись, выпуская галдящую компанию и отвлекая, но Лестрейнджу было достаточно и секунды - его палочка уже завершала убийственный рисунок в воздухе, опережая мысль.
- Авада Кедавра! - также хрипло выкрикнул Рудольфус и, не дожидаясь последствий своей атаки, трансгрессировал прочь, на одно из условленных с Рабастаном мест.

- Что?! - Скримджер пришел в ярость мгновенно. Надо заметить, что это вообще была фамильная черта Скримджеров - уйму времени шкворчать и хрипеть, как вот-вот готовящийся закипеть чайник, и в один прекрасный момент - словно на плите резко добавили огня - вскипеть, и вскипеть так, что брызги жгучего кипятка разлетаются из под крышки, поражая всех и вся вокруг, - Да если каждая...
Руфус не успел договорить. Наглость нарушителя спокойствия (коим Скримджер считал не себя, разумеется) переходила все границы. Это было бы стандартно, запусти он в аврора обезоруживающим. Это было бы скучно, брось он в аврора обездвиживающим. Но Авада Кедавра, убивающее проклятие - это было... не банально, это точно. Кроме того, это было смертельно опасно. Лишь долгие годы службы аврором и многочисленные тренировки спасли Скримджера от смерти. Еще на первом слоге заклятия он поднырнул под палочку со скоростью, совершенно не присущей человеку его лет. Зеленая вспышка пролетела над головой и ушла в небо.
Дальнейшие события, которые произошли в одно мгновение ока, во многом были предопределены психологией Скримджера.
Казалось бы, что же такого в том, чтобы упустить какого-то проходимца, пусть даже этот проходимец воспользовался самым страшным из запретных заклятий? Казалось бы, что же такого в том, чтобы просто выбросить этот момент из головы и перестать считать себя Правосудием с большой буквы? Казалось бы, что такого в том, чтобы развернуться и уйти, удовлетворившись побегом своего новообретенного врага, да и врага ли?
Но нет, Скримджер был не из тех парней, что просто любят жизнь.
Скримджер считал себя единственной надеждой этой злосчастной страны. Он считал себя носителем Правосудия, и потому не собирался оставлять безнаказанным даже самый малейший проступок, а что же можно сказать насчет запретного убивающего заклятия? Разумеется, Руфус бросился грудью на амбразуру - поднырнув под проклятие, он явственно понял - еще мгновение - и преступник уйдет, причем уйдет самым простым и логичным способом. И какова вероятность того, что этого самого преступника возможно будет поймать? Нулевая! Лицо под капюшоном, возможно вообще под оборотным зельем (хотя это уже паранойя), ни один человек - включая самого Скримджера - никогда не опознает его. Что же делать?
Следующий поступок Руфуса Скримджера, главы Аврората Министерства Магии Соединенного Королевства, был по-истине шотландским.
Мужчина бросился вперед и в последний миг успел схватиться за руку своего противника. Аппарация.
Чернота, потом яркий проблеск света, потом вновь тьма. Скримджер потерял сознание и очнулся совсем не в том положении, в каком хотелось бы.

Игонрируя стоящую у порога больницы небольшую группу заинтересованно притихших магов, Рабастан перебежал улицу и пронесся вдоль затененных подъездов, размахивая сумочкой Боунс. Палочка волшебницы уже давно была наготове, выставленная вперед из-под рукава мантии, однако не было ни следа от происшествия, о котором болтал молодой волшебник в вестибюле Мунго.
Однако не было и Рудольфуса, а братья собирались трансгрессировать вместе, если бы все шло так, как было задумано.
И отсутствие Рудольфуса яснее ясного указывало, что их планам что-то помешало.
Впрочем, не меньше отсутствия брата Младшего беспокоил и отсутствие тела - ну хотя бы какого-нибудь тела. А Убивающее заклятие обычно оставляло после себя этот самый труп.

Поняв, что нелепыми поисками он разве что привлечет внимания к нетипичному поведению мадам Боунс, Лестрейндж взял себя в руки и вернулся к госпиталю, про себя размышляя, какие шаги ему следует предпринять от лица начальника отдела магического правопорядка. Видимо, вызывать Авроров - а прибытия этих магов Рабастану хотелось бы в последнюю очередь.
Его размышлениям положил конец начавшийся зуд в мышцах, пока незначительный, но нарастающий с каждой минутой.
Лестрейндж выудил из-за пазухи часики и время подтвердило его опасения - действие Оборотного зелья грозило окончиться с минуты на минуту.
Как назло, примеченный им маг на улицу не потащился, не то узнавший в скудном описании Аваду Кедавру, не то попросту не страдающий любопытством, а возвращаться за ним, чтобы под каким-то выдуманным предлогом тащить вновь на улицу, было чревато раскрытием инкогнито.
Раздраженно оглядываясь, Рабастан едва не со вздохом облегчения обнаружил перед госпиталем Эммелину Вэнс, несомненно посланную ему самим Мерлином.
Прихватив женщину под руку, Лестрейндж практически потащил ее в сторону от непонимающе переглядывающихся волшебников.
- Мисс Вэнс, как кстати - несомненно, помощь целителя сейчас не помешает, давайте оглядимся вокруг!..
Не слушая, попросту не обращая внимания на то, имеется ли у Вэнс свой взгляд на ситуацию, Рабастан, чувствуя нарастающее напряжение в нервных окончаниях, вместе с целительницей скрылся за спасительным углом очередного здания.
Мельком оглядевшись, чтобы удостовериться, что в этой части улицы нет никого, способного засвидетельствовать их исчезновение, Лестрейндж резко развернулся к бывшей конкурентке.
- Петрификус Тоталус! - яркий луч ударил прямо в грудь целительнице, но не успела она рухнуть на асфальт, как Пожиратель подхватил ее на плечо и трансгрессировал.

Отредактировано Rabastan Lestrange (9 февраля, 2015г. 10:17)