Малфоевский парк ухожен и несет на себе отпечаток спеси хозяев, как, наверное, и парк любого другого поместья несет на себе следы характерных черт семьи, проживающей в этом поместье.
Рабастан топает ногами, прогоняя легкую слабость после нескольких аппараций, и вопросительно смотрит на брата. Тот взглядом дает понять, что он в порядке.
Ровная гравийная дорожка ведет к парадному крыльцу, но есть путь и в обход, к черному входу.
Когда Беллатриса устремляется к главному подъезду, Рабастан фыркает - мадам Лестрейндж не может прийти в голову, что она может войти куда-либо не как долгожданная и почетная гостья.

Лестрейндж поднимает голову, дергает плечом - Нарцисса Малфой, испускающая ледяную невозмутимость, такая не похожая на свою старшую сестру именно этой невозмутимостью, ясно дает понять, что ее гостеприимство не распространяется на родственников - и отводит взгляд.
Даже приветствие миссис Малфой, несмотря на сдержанную светскость, больше напоминает ему отказ от дома.
Звук ее шагов по лестнице едва слышен, и Лестрейндж полностью поглощен тем, что высчитывает, когда Нарцисса сорвется. Или когда сорвется его брат или свояченица.
У него заведомо нехорошие предчувствия относительно Малфоев, но - куда еще идти?
- Добрый вечер, Нарцисса. Откуда столько холодности? Или ты разлюбила сюрпризы? - криво усмехается Рабастан, приглашающе распахивая объятья, но ни делая попытки подойти к знакомой по прошлой жизни. - Если ты нам не рада, так и скажи. Мы передадим приветы Люциусу и твоему сыну - как там его зовут, кстати? - и отправимся дальше с нашими опоздавшими рождественскими гуляньями.
В его голосе нет ни намека на веселье. Он прекрасно понимает, откуда холодность, откуда нелюбовь к подобным сюрпризам, но так же хорошо Младший знает, что Нарцисса бессильна сделать что-либо, бессильна выгнать их прочь, как бездомных бродяг, каковыми они, собственно, и являются.
- Не беда, что торжественный прием не готов. У тебя есть время распорядиться, ведь мы планируем пробыть твоими гостями несколько дней. Возможно, и недель. Пока не надоедим хозяев, разумеется, но разве такое может произойти между нами?

Отредактировано Rabastan Lestrange (6 декабря, 2014г. 09:43)

Тра-та-та, тра-та-та, мы идем ломать врата, то есть не ломать, а культурно открывать, улыбаясь, напоминает себе Беллатриса, быстрым шагом направляясь к парадному крыльцу Малфой-мэнора. Беллатриса скучала. Конечно, Азкабан прошел уже давно, но сестричку Лестрейндж так и не повидала, да, собственно, и необходимости не было, но теперь, в предвкушении, Лестрейндж не могла стоять на одном месте, и постоянно топталась на месте, пока её нагонит хромающий Рудольфус или задумчивый Рабастан, которых она то и дело обгоняла по дороге.
В мэноре Беллатриса столь же нетерпелива, как и по дороге в него. Пока их никто не вышел встречать, и это было странно. Но Лестрейндж не разделяла мрачного настроя своих софамильцев. Напротив, она почти что искрилась от нетерпения. Два шага вправо, два шага влево по блестящему, словно игрушечному коридору поместья Малфоев. Громкий звон оповещает Беллатрису о том, что она только-что сшибла локтем какую-то вазу. Но все это мелочи, мелочи.
Когда голос Нарциссы доносится откуда-то сверху, Беллатриса несколько секунд рассматривает медленно спускающуюся сестру, оценивая перемены, произошедшие с ней за время заточения Лестрейндж в Азкабане, приходит к выводу, что материнство к лицу Нарциссе, да и вообще, жизнь аристократки, даром, что Люциус их предал. Потом Беллатриса поднимается сестре навстречу, лучезарно улыбаясь. Она рада видеть сестру. И она не может допустить даже мысли, что сестра не рада ей. Пожирательница обнимает свою младшенькую, не скупясь на проявление чувств. Пусть это не принято - в конце концов, они не виделись очень давно и обстановка семейного круга может позволить им такие мелочи.
В гостиной Беллатриса уже ведет себя как дома, располагается на диване, практически машинально располагаясь подальше от Рудольфуса, берет только что принесенную домовиком чашку чая, с удовольствием рассматривает интерьер.
- я скучала по тебе, Цисса, дорогуша. Мне ужасно интересно послушать, что произошло за эти пятнадцать лет. Можешь не говорить о политике - это все потом, потом... Я помню своего племянничка, когда он помещался у меня на коленях. Вероятно, он вырос?
Беллатриса игнорирует неподходящее настроение окружающих. Она хочет жить нормальной жизнью, которую у неё отняли треклятые авроры, и, именем Мерлина, она заживет и отомстит крысам, что отняли у неё дом.

- Забыл, забыл, - с теми же интонациями подтверждает Рабастан слова хозяйки, проходя вслед за братом в гостиную. Приказ заткнуться его не впечатляет - Рудольфуса все раздражает, так что нет нужды пытаться соблюдать его требования, все равно все не соблюдешь. Так что - какая разница.
Старший берет с места в карьер, и Младший ухмыляется, следя за реакцией Нарциссы. Точнее, за отсутствием реакции. Так демонстративно указывать Рудольфусу, что он не достоин встречи хозяина поместья... Это может быть интересно.
Сам же Рабастан палочку не достает, нутром чует - нет здесь никого. Никакой ловушки. Хотя некоторые слова хозяйки его удивляют. Пожалуй, даже кажутся подозрительными.
- Аврорат здесь не бывает? Скажи на милость, очень любопытно.
Он проходится по комнате, прикасается к вышитому гобелену - обстановка шикарная, он и не думал, что настолько отвык.
Правда, намного больше, чем воспользоваться этими благами Малфоев, ему хочется пощелкать перед задранным носом Нарциссы пальцами. Потому что, как ему кажется, миссис Малфой не понимает, с кем имеет дело. И что аристократизм и светскость больше не сильная черта Лестрейнджей - всех, включая Беллатрису.
Впрочем, у белокурой ледышки будет возможность убедиться в этом самой, а он пока понаблюдает.
- То есть, наш побег, о котором уже известно, не спровоцировал обыск в вашем доме? В доме того, кто, во-первых, носит на руке знак Мрака, а во-вторых, связан родственными узами с большинством беглых преступников, - холодно изображает удивление Младший. - Повторюсь, очень любопытно. И очень интересно. Люциус играет с Министром в карты и тот задолжал ему крупную сумму?
Признаться, Рабастан действительно удивлен. И, признаться, градус его недоверия к Малфоям нарастает.
С магией крови он знаком прекрасно - и она не защитила Лестрейндж-Холл, когда его, Рудольфуса и Беллатрису официально обвинили в нескольких преступлениях. Обвинили только, а не признали виновными.
Он и не сомневался, что Люциус заключил с Министерством сделку в 1981-ом, и куда выгоднее, чем заключил он сам после ареста - но чтобы настолько выгоднее, сохранив неприкасаемость Мэнора, прежний уклад жизни, заносчивость супруги...
Очень любопытно, он уже упоминал?

Люциус Малфой, хозяин дома, шел по идеальной аллее к павильону главной лестницы. Пружинистыми ровными шагами, ни на йоту не позволяя себе спешить, хотя и загодя мог предугадать, какая напряженная обстановка сейчас в доме. Нарцисса, и он это знал, панически опасалась  момента, когда Лейстренджи перешагнут порог Малфой-Мэнора, и , безусловно, не хотела остаться в этот момент одна. Он ее понимал. И, тем не менее, двигался с совершенным равнодушием к тому, как накаляется сам воздух по мере приближения к месту действия.
Январь 1996 года выдался снежным. Причудливый регулярный парк на сей раз не избегал зимы. Он принял ее в раскрытые ладони, сочетая белоснежные простыни с морозостойкими гирляндами цветов поверх снежных кос на ветвях деревьев. Он знал, кто любит зиму и любил ее сам. Камину в холле он всегда предпочитал малый камин у дальней ограды парка, в небольшом круглом павильоне. Прогулка позволяла ему сосредоточиться, а не сразу окунаться с головой в домашние проблемы, а они всегда были. Так и сейчас, он с нарочитой медлительностью чуть наклонился, поймал рукоятью трости глубоко фиолетовую лилию, поддел ее пальцами в перчатке и медленно смял, смотря на горящие окна большой гостиной.
Легкая мания разрушения сопутствовала ему теперь постоянно, заставляя утром говорить лишние колкости, зависимым от него людям. Днем - особенно жестко решать дела, подчас серьезно рискуя, а вечерами.. В лучшем случае он запирался в восточной кальянной и доводил себя до состояния такого опьянения, при котором банальный немагический инсульт - ожидаемый гость. Все это конечно не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось вокруг. Триумфальный, эффектный побег из Азкабана и дальнейшие события  за это время наделали уже столько шума в обществе, что приходилось быть особенно гибким, каждый раз удерживаясь на лезвии ножа, проверяя на прочность все нажитые с годами связи в обществе и финансовые возможности, которые нужно было одновременно и умалять и пиарить, лавируя между айсбергами человеческого упрямства и человеческих страхов.
И все это тоже было не более, чем поворотом кристалла , где-то на острие снежинки размятой в перчатке вместе с лепестками лилии. Уверенность - не пришла. Надежды разбивались как волны о гранит. То состояние, когда получаешь желаемое, но понимаешь, что ничего не можешь с этим сделать.
Он прошел по центральной лестнице, ощущая кожей как здесь все еще  звенит воздух от разнообразных эмоций и направился...  Да, он направился вместе с дворецким обсудить планы по устройству гостей в доме на длительный срок. Так же педантично. Так же прохладно. Так же оттягивая прелести "семейной вечери". И только через пол-часа направился в гостиную, представляя состояние супруги, уже прекрасно осведомленной о том, когда именно он вернулся. Это взбесит ее еще больше, но Люциусу последнее время нравится и ломать и бесить.
В гостиной "кофе" в самом разгаре и Люциус едко про себя рассуждает о том, что супруга планирует, не иначе, еще и триумфальный обед, который он уже успел благополучно отменить. Он входит в гостиную именно на раздраженной фразе Родольфуса, о способах его возвращения домой.
Входит не помпезно, как он умеет передвигаться. Скорее, легко ввинчиваясь в напряженное пространство.
-Сэр Лейстрендж, мой дорогой друг, распорядитесь меня упаковать и  выслать на дом срочной бандеролью?,- с радушной улыбкой-демонстрацией уверенности, вместо эпиграфа к появлению, перед церемониями. Пара минут чинных, поранговых приветствий  с гостями и женой, и он усаживается напротив Родольфуса, свободно заложив ногу на ногу, и положив  на колено трость.
-К сожалению, отправитель бы не понял такой спешки, - продолжает он миролюбиво, веско отпуская каждое слово.
-Я убежден, что повторю то, что уже не раз произнесла Леди Малфой, в мое отсутствие - мы сердечно рады вас здесь видеть, и надеялись, что это случится намного раньше. Дом Малфой, кроме того, что надежен, имеет еще одно свойство, о котором часто забывают. Его большое теплое сердце.,- Малфой говорит это формальным тоном, тем не менее, но слова льются легко. -Наши семьи исторически  так близки по крови, замыслам и преданности общему клану, что любой из наших домов - радушная пристань. И мы искренне надеемся, что вы задержитесь у нас подольше.

Все эти слова и правда - формальность. Передвижение фигур исключительно решение Милорда, но Люциусу нравится, когда слова Темный Лорд и Малфой-Мэнор в некотором географическом смысле отождествляются. Он переводит взгляд на жену, садистски испытывая взглядом серых нахальных глаз ее затаенные противоречивые эмоции. Позднее, вечером, его ждет если не скандал, а обмен холодными взглядами в этой семье уже эпопея, то, по крайней мере, некий экшн.  Он берет чашку кофе, показывая своим видом, что более не намерен продолжать приветственную болтовню, и тем не менее продолжает, уже совершенно домашним тоном: Я взял на себя смелость, перенести тот грандиозный обед, который планировался, на завтрашний день. Будет уместно, если сперва наши родные  (упор на это слово) освоятся и отдохнут с дороги, джентельмены - неспешно обсудят неотложные дела , а дамы - наконец нормально обнимутся и наговорятся о своих заботах.

Отредактировано Lucius A. Malfoy (17 декабря, 2014г. 06:36)