Стояла середина мая 1996 года. Года сложного, странного, да что там говорить - трагического года, на самом-то деле.
За последние несколько месяцев Нарцисса из спокойной и уравновешенной женщины практически превратилась в дерганную истеричку, которая была готова срываться на всех и вся... Она держалась по мере сил. Варила и пила Каменное сердце. Снова варила и снова пила. Иногда ей начинало казаться, что ее собственные эмоции - это только истерика. А спокойствие и деланное равнодушие - результат регулярного употребления зелья.
Она практически не выходила из поместья. В основном она проводила все дни на своей половине. Какой идиотизм... ее половина! Думала ли она когда-нибудь, что перестанет быть хозяйкой в своем же доме? Нет, конечно же, нет. И вот это случилось. Малфой-мэнор, в совершенствование которого было вложено столько сил, вкуса и денег, стал притоном для сумасшедших. По другому и не скажешь. Смотреть на Беллу и братьев Лестрейнджей было страшно - их безумие, которое словно бы не видели остальные, было для нее очевидно. Правда, эти остальные тоже были не лучше. Только Люциус, ее Люциус сохранял еще видимость нормальности. Да Северус со своим непроницаемым лицом.
А пытки? Знаете, во что превратили бесконечные пытки такие уютные когда-то комнаты поместья? В ад! В кровавый и кромешный ад! Сначала Нарцисса отдавала приказания эльфам, и те убирали все последствия. Но потом и вовсе перестала, потому что это было бесполезно.
В итоге, ближе к концу весны леди Малфой ощутила острую нехватку свежего воздуха. Поэтому она отправилась на Диагон Аллею под благовидным предлогом - купить любимому сыну подарок на окончание года. На самом же деле, она просто хотела на часок-другой сбежать из опостылевшего дома. Из дома, который она не могла бросить, как бы страстно она этого ни хотела.
Обойдя изрядное количество магазинов и магазинчиков, заглянув к Мадам Малкин, проболтав с ней около получаса, усердно создавай видимость полнейшего благополучия, Нарцисса решила еще немного побаловать себя и оттянуть возвращение домой. И вот она уже в кафе Флориана Фортескью.
- Добрый день. Будьте любезны: один шарик мороженного из розы, один – сливового и один – инжирного. И кофе, самый крепкий.
Сделав заказ как можно более спокойным и равнодушным голосом, леди Малфой расплатилась и поспешила занять столик в самом дальнем углу. Когда заказ принесли, мысли Цисси были настолько далеко от кофе и мороженного, что она не сразу поняла, чего от нее хотят. А потом она долго сидела над остывающим кофе и тающим мороженным, изо всех сил стараясь сдержать дрожь в руках.
И вот, когда она, наконец, нашла в себе силы взять ложку, знакомый голос произнес:
- Доброго Вам дня, миссис Малфой. Не желаете ли поговорить?
О, этот голос Нарцисса могла бы узнать из тысячи. Можно сказать, что она и обладатель этого голоса состояли в отношениях. Весьма специфических, но все-таки...
- Добрый день, мистер Скримджер. Разве я когда-нибудь могла отказать Вам в беседе?
Она даже не пытается скрывать сарказм.

Отредактировано Narcissa Malfoy (22 ноября, 2014г. 01:09)

Их было пятеро. Пятеро отпрысков благороднейшего и древнейшего семейства Блэк. Беллатрикс, Андромеда, Нарцисса, Сириус и Регулус. Первой, оставив после себя черную выжженную дыру в семейном древе, ушла Андромеда... не ушла - сбежала с Тедом Тонксом.  Вторым номером, с теми же последствиями для гобелена с древом, стал Сириус со своими понятиями о чести, дружбе и чистоте крови. Беллатрикс к тому моменту уже давно была Лестрейндж, а Нарцисса только-только стала Малфой. Да, они обе были Блэк по крови и по рождению и занимали почетное место среди прочих Блэков, чтивших свои родовые ценности, но это все-таки не совсем то... А посему, тем самым последним Блэком из них пятерых оставался только один - Регулус Арктурус. И вот эта последняя надежда, этот последний оплот угасающего древнего рода пал... пал, оставив после себя только пустоту...
- Регулус пропал, - сообщает тебе Люциус, явившись домой посреди ночи в грязи и промокший насквозь.
- Регулус пропал! – стонет Вальбурга на плече Дуэллы, когда ты вихрем врываешься в дом на Гриммуальд плэйс на следующее утро.
- Регулус пропал, - довольно будничным тоном подтверждает Беллатрикс, когда вы сидите с ней в гостиной Лестрейндж-холла.
Регулус пропал – это словосочетание бьется в твоей голове, как птица в клетке, отчаянно желающая вырваться на свободу и улететь. И не то чтобы ты отказываешься в это верить. Нет, ты просто не можешь не поверить – все факты на лицо. Ты просто пытаешься, как и всегда, мыслить холодно и здраво. Ну пропал, да. Но это же еще не значит, что он… А вот дальше думать опасно – мало ли до чего можно додуматься.
Ты сидишь в его комнате – тебе это позволили – у тебя ведь привилегированное  положение – ты любимая сестра. Сидишь и стараешься не слышать воплей Вальбурги, которая, кажется, сходит с ума. Ты сидишь и пытаешься склеить воедино все части головоломки, которая называется «Регулус Арктурус Блэк». Может быть, это поможет тебе понять, что же произошло двое суток назад.
Что ты знаешь о нем? Что ты знаешь о своем брате, Нарцисса Малфой? Детские воспоминания не в счет, ведь это было слишком давно. Малыш Рег успел повзрослеть, а ты практически и не заметила как. Ты осознала, что твой брат вырос, только сейчас в этой комнате, которая помнит его еще совсем крохой.
Ты перебираешь бумаги и книги на его столе – ничего особенного. Ничего такого, что могло бы пролить свет на тайну его исчезновения. НИЧЕГО. Но твое безошибочное женское чутье подсказывает - это ничего настолько неправдоподобно, что ты явственно слышишь фальшь – словно бы хозяин комнаты с великим тщанием заметал следы.
А потом... потом был допрос. Впервые в своей жизни ты посетила "застенки" Министерства магии. Именно там от старшего аврора Руфуса Скримджера ты узнала, что была последней, кто видел Регулуса Блэка не за долго до исчезновения. Но ты не смогла никак помочь следствию даже под сывороткой правды, поэтому тебя быстро отпустили восвояси, предварительно сухо извинившись. Однако, как говориться, ложки нашлись, а осадок остался.
Он запомнил тебя сдержанной и преувеличенно вежливой, немного язвительной. Бледной, но с горящими голубыми глазами. Глазами, в которых сияло отвращение, ненависть, а также отчаяние и боль - ты уже тогда сердцем чувствовала, что Регулуса никогда не найдут.
Ты запомнила его чересчур строгим, педантичным, чуть больше меры скованным и немногословным. Все слова только по делу, все взгляды только по делу. Ни улыбки, ни поблажки, словно ты без вины виновата априори. И глаза, такие же голубые, как и у тебя... их взгляд пронзает насквозь, словно острая шпага. Холодный взгляд, беспощадный.

- Да, обстановка, и впрямь, гораздо более непринужденная, мистер Скримджер. В связи с чем, смею надеяться, в этот раз обойдется без сыворотки правды? Парировала леди Малфой, глядя прямо в глаза Главе Аврората. Спустя столько лет и столько встреч, она перестала испытывать какие-либо эмоции, выдерживая его тяжелый взгляд. Если раньше это требовало от нее довольно сильной внутренней борьбы, то теперь ей было просто все равно - они видела на своем веку достаточно.
- Так о чем же Вы хотели со мной поговорить? Нарцисса сделала небольшой глоток кофе, все также - не опуская глаз. Она прекрасно понимала, насколько странным кажется ее присутствие здесь, без сопровождения, да и хотя бы просто без Драко. Понимала она также и то, что Руфус настолько умен и проницателен, что ее напряжение не укрылось от него. Так для чего же отрицать очевидное, если он задаст вопрос о причинах?

Отредактировано Narcissa Malfoy (24 ноября, 2014г. 13:08)

Когда Скримджер говорит, что находится не при исполнении, Нарцисса едва сдерживается, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Интересно, сколько раз в жизни, беседуя с теми, кто потенциально находится на другой стороне баррикад, он произносил эту фразу? Отчего-то ей кажется, что он не злоупотребляет ей. Однако из его уст она все равно звучит как издевка или насмешка. Особенно в свете того, что происходило весь этот год. Особенно по отношению к ней, к Нарциссе Малфой, чей муж, хоть и был оправдан когда-то, но точно всегда под подозрением у Главы Аврората. Особенно по отношению к ней, урожденной Блэк, чья родная сестра самая жестокая и верная последовательница маньяка, вопящего о чистоте крови, не отрекшаяся от него, просидевшая в Азкабане долгие годы и бежавшая оттуда.
Нарцисса не смеется в ответ на фразу Главы Аврората, она лишь усмехается. Правда совсем не тому, о чем подумала сначала. Ее мысль уже прочно обосновалась на Беллатрикс и братьях Лестрейндж, которые точно также прочно обосновались в ее доме... и не только они, чего уж там. Да, вот они ее дела насущные, как изволил выразиться мистер Скримджер. Хороши дела, нечего сказать. Вернее, есть чего сказать. Очень много чего есть. Забавно понимать, что сейчас все и вся в ее собственных руках. В ее холеных ручках, в ее тонких пальчиках, которые изящно смыкаются на ручке от кофейной чашке. Именно с ее губ, контур которых до сих пор весьма чувственный, могу сорваться слова, которые, чем Мордред не шутит, предрешат исход второй магической войны, от ожидания которой воздух Магической Британии просто вибрирует.
Но вместо слов, готовых, казалось бы, сорваться с ее языка, Нарцисса делает еще один глоток кофе, вдыхая его сильный, терпкий аромат. И вдыхая, она в очередной раз понимает, что кровь не водица - подставить Беллу она не сможет. Люциуса, если что, запросто можно будет выставить невинной жертвой, или же сказать, что он беспокоился за нее, например... А вот Беллатрикс оправдания не будет. Что ж... семейные узы благородных семейств, порой, лучшая гарантия верности. Так что, быть может, позже, Руфус... чуть позже... но не сейчас.
- Мужа, Руфус? Неожиданно фамильярно переспрашивает Нарцисса. Она переходит эту грань ровно потому, что после стольких встреч и всех вопросов, которые он ей задал, считает, что имеет полное право называть его по имени. -Если Вы имеете ввиду Люциуса Малфоя, то мне уже долгое время кажется, что его жена не я, а Министерство Магии. Мне кажется, если Вы хотите узнать что-либо о его поведении, Вам лучше поговорить с Министром Фаджем - он видит его куда как чаще, нежели я. В голосе Нарциссы слышен оттенок раздражения, которое она пытается скрыть. Оно неподдельное это разражение. Ей не нужно играть сейчас, ведь она, и правда, раздражена. Люциус, и впрямь, пропадает в Министерстве целыми днями по приказу Лорда, дабы отвести подозрение от своего поместья. Иногда, несмотря на кровь и ад в некоторых покоях, чета Малфоей даже проводит традиционные балы и приемы. Тоже для отвода глаз. Единственная радость от этого в том, что большая часть гостей на одной стороне. Это тоже раздражает. Все, все раздражает ее сейчас. Раздражения хоть отбавляй, поэтому ей только и остается направить его тужа, куда нужно.
-И раз наша с Вами беседа далека от официоза, позвольте мне задать Вам встречный вопрос: что вы делаете  с ним в Министерстве, чтобы он выглядел таким измученным, возвратившись домой?
От Скримджера не ускользает то, что Нарцисса намекает на бесконечные допросы. Ей нужно это знать, действительно нужно, поэтому и здесь нет фальши. Она хитрая змея, эта Нарцисса Малфой. Она тоже знает, как стоит вести диалог с умным и проницательным собеседником, чтобы не быть уличенной во лжи и фальши.

Мелкий и бесконечный ноябрьский дождь... в нем все твои невыплаканные слезы. Лужи и грязь под ногами... в них вся твоя боль и тоска. Ты потеряла их обоих с разницей всего лишь в год. Регулус мертв, и в этом уже давно нет сомнений. Сириус в Азкабане, потому что его вина очевидна для всех. Для всех, кроме тебя. Ты никогда не поверишь в то, что твой брат предатель и хладнокровный убийца невинных. Никогда. И, быть может, ты никогда не узнаешь правды, но вера - это единственное, что у тебя осталось от синеглазой бестии по имени Сириус Блэк. И ты хранишь эту веру так бережно и нежно, что, ни приведи Мерлин, кому-то попытаться отнять ее у тебя. Ты никому не позволишь лезть к себе в душу... разве что, когда боль станет особенно невыносимой, ты сама захочешь разделить ее с тем, кто так кстати окажется рядом.
Вампир... Ладно, каков вопрос, таков и ответ. Нарцисса, если так можно выразиться, прикусила язык и решила быть еще более осторожной.
- В "Придире" пишут Мерлин знает какую чушь. Но факт остается фактом, Руфус, мужа я вижу реже, чем его видит Министр Фадж. К тому же, Вам проще попросить кого-то из своих людей понаблюдать за Люциусом. Так, наверное, даже будет лучше, ибо оценка будет максимально беспристрастной.
Нарцисса не могла знать наверняка, следят за Люциусом уже сейчас или нет. Но судя по тому, что знает лично она, если слежка и есть, то ничего необычного за ним не замечено. Да и с обыском никто к ним пока не нагрянул. Засим она просто блефовала. Однако вечером лорд Малфой непременно узнает об этом разговоре во всех подробностях.
- А что касается доносов на родственников... Скажите, это тоже бонус того, что мы не на допросе, как Вы мне все время повторяете? Или это нововведение? Отчего-то я не помню, чтобы хоть раз до этого Вы мне говорили нечто подобное.
Ты слушаешь, но не слышишь. Делаешь все, чтобы не слышать того, что говорит Руфус Скримджем. Ведь каждое его слово ощущается тобой словно пощечина. Он взывает к твоему самолюбию, к твоей гордости, к твоей аристократической сущности. А ты сейчас просто сестра, потерявшая брата. Снова потерявшая брата. Ты сейчас не Нарцисса Малфой, Снежная королева и светская леди. Ты Нарцисса Блэк, Нарс, которая хочет повернуть время вспять.
- Вы лжете мне, мистер Скримджер! Лжете! Если бы был хоть один шанс избавить Сириуса от такой участи, его бы не отправили в Азкабан, как Вы выразились - без суда и следствия.
И уже чуть позже, успокоившись, взяв себя в руки, затолкав свое горе глубоко-глубоко:
- В любом случае, мистер Скримджер, мне нечего Вам рассказать. Женская интуиция и чувства никогда не были доказательством невиновности или виновности. Единственно, что я могу Вам сказать - я чувствую, что Сириус Блэк не убийца. Быть может, он хотел убить, да, но не убивал. И знаете еще что? Ты повинуешься какому-то непонятному порыву:
- Мой брат не предатель.
Воспоминания накатывают сами собой. Нарцисса не в силах их контролировать. Она сейчас много чего не в силах, поэтому принимает почти беспрецедентное решение:
- Скажите, Руфус, почему я? Неужели наши с Вами предыдущие свидания не показали Вам, что я самый последний человек, который будет что-то о чем-то знать?

- Руфус, я так больше не могу. И узкая изящная ладонь накрывает широкую руку Скримджера.
Нарцисса больше не может играть. Нарциссе наплевать, что вокруг слишком много посторонних глаз. Нарцисса хочет прекратить этот слишком болезненный разговор прямо сейчас. Болезненный вовсе не потому, что она беспокоится за мужа. Болезненный потому, что она так ничего и не забыла. Прошло уже больше пяти лет с их последней встречи... Мерлин милостивый! Больше пяти лет. И все эти годы, оказывается, она носила в себе воспоминания, которые одновременно и радовали ее, и причиняли боль. Так странно... это было так странно - и по прошествии лет стало казаться, что это всего лишь ее фантазии. Ее способ раскрасить довольно однообразную, пусть и полную роскоши жизнь. Фантазии, которые, страшно сказать, преследовали ее с двенадцати лет.

Яркое летнее утро. Старый сад сияет каплями росы, в каждой из которых отражается безупречно-голубое небо. Смотришь на них и испытываешь непреодолимую жажду. И нет сил противиться, а, главное, нет смысла, потому что все равно никто не видит, чем именно занимается в столь ранний час в саду белокурая девица двенадцати лет от роду.
- Кхм, доброе утро, леди. Мисс Нарцисса Блэк? Я не ошибся?
Нарцисса поспешно выпрямляется и оборачивается - на лице тень смущения, а на губах капли росы. И, подсвеченный чистыми лучами утреннего солнца, ее взору предстает высокий юноша с мужественным лицом.
- Мастер Годрик?! пораженно ахает девочка, и смущение сменяется восторженным удивлением. Книга, зажатая подмышкой, падает на траву.
Почти не моргая девочка смотрит, как юноша наклоняется и поднимает упавшую книгу, а затем протягивает владелице.
- Прошу. Его голос настолько соответствует образу, что Нарцисса почти окончательно верит, что один из основателей школы Хогвартс явился ей в это летнее утро. Таким, каким он изображен в одной из многочисленных книг в их семейной библиотеке.
Девочка берет книгу, и руки их на секунду соприкасаются. И иллюзия тут же рушится, потому что у бесплотного духа не может быть таких теплых рук. Но восхищение не исчезает.
- Вам кто-нибудь говорил, что Вы похожи на юного Годрика Гриффиндора с гравюр средневекового мастера Доминика Флатера? И через паузу: - Ох, Вы задали мне вопрос, а я так на него и не ответила. Да, Нарцисса Блэк - это я. Девушка сделала положенный в такой ситуации легкий реверанс. И, взяв курс на хорошие манеры, продолжила:
- Прошу прощения, я даже не дала Вам возможности представиться.

Отредактировано Narcissa Malfoy (27 марта, 2015г. 20:18)

Нарцисса опускает взгляд на сомкнутые руки. Она смотрит и не верит, что все  случилось так просто... После стольких лет. Как странно, что им обоим потребовалось прожить пять лет, чтобы, наконец, решиться. Им нужно было... Нет, не постареть, ведь ни сорок, ни даже сорок восемь лет для волшебников совсем не возраст. Им нужно было заставить самое себя пройти длинный путь от разбитой мечты через боль к смирению, чтобы в конце пути все разлетелось в дребезги от одного только прикосновения. Но это только усложняет жизнь им обоим. И сейчас все дело в ней, в Нарциссе Малфой. Малфой...

-Нарцисса Цирцея Блэк, согласны ли Вы взять в мужья Люциуса Абраксаса Малфоя?
- Согласна.
Она сказала это так легко, словно ее спросили, согласна ли она выпить кофе. Ни тебе душевных терзаний, ни истерик перед свадьбой. Нарцисса Цирцея теперь уже Малфой не видела никакой проблемы в том, что она выходит замуж исключительно по расчету. Люциус, и правда, во всем подходил ей, а она ему. Кроме того, был еще один нюанс: мужчина, который пленил ее сердце раз и навсегда, был уже женат. Она не делала из этого трагедии, не такова она была, чтобы убиваться по несбыточной мечте. Она просто в тайне наслаждалась этим чувством, позволяя фантазии рисовать картины одна романтичней другой. Она понимала, что та единственная встреча в саду вряд ли запомнилась молодому человеку с внешностью Годрика Гриффиндора. А если и запомнилась, то исключительно, как забавная. Не более. С ее же стороны во всем этом было нечто большее, гораздо большее, чем нечаянная встреча.
Например, это был постоянный источник вдохновения. Зарисовки и гравюры, главные роли на которых играл Годрик ужасно похожий на Руфуса Скримджера и белокурая леди ужасно похожая на Нарциссу, множились в тайном ящике ее стола. Она никогда не думала о том, чтобы отправить ему хоть одну. Она просто творила.
- Я поздравляю Вас, леди Малфой. Сухой тон, деловой взгляд. - Позвольте представить. Вам мою супругу Кэтрин Скримджер. Еще одна формальность.
Нарцисса ослепительно улыбается и отвечает, что ей невероятно приятно познакомиться... - с той счастливицей, которую полюбил сам Годрик Гриффиндор. Лукаво шепчет она мужчине, обнимая его на правах хозяйки празднества. Кэтрин улыбается, и скоро они с Нарциссой становятся лучшими подругами, но лишь до конца торжества, потому что потом каждая пойдет свой дорогой.
Нарцисса так прекрасна в белом свадебном платье, что глаз не оторвать. Она порхает меж гостей, излучая счастье. О да, она умеет быть такой, какой ее хотят видеть. Но ей хочется знать всего лишь одно мнение.
Она внезапно предстает перед ним, только успевшим отпить из бокала. На губах его капельки шампанского. Лучи заходящего солнца, преломляясь сквозь фату, окружают ее сказочным сиянием.
- А на кого, по-Вашему, похожа я?

Отредактировано Narcissa Malfoy (1 апреля, 2015г. 00:03)

- Уйдем. И она поднимает глаза.
- Уйдем. И она ощущает, как он чуть крепче сжимает ее руки, словно боится, что она передумает, что уйдет одна, а не вместе с ним.
- Уйдем. И она чувствует, что у нее вот-вот задрожат губы.
- Уйдем. Отвечает она почти беззвучно и поднимается, не в силах разнять рук.
Но обстоятельства диктуют свои правила, и вот уже миссис Малфой, кивая мистеру Фортескью, первой покидает его уютное кафе. Руфус Скримджер выходит за ней.

Нарцисса Малфой, аристократка в седьмом поколении, с гордо поднятой головой покидает "застенки" Министерства магии, как она их именует про себя. В первые в жизни ее вызвали на допрос. Но не в нем дело, не в допросе. А в том, кто вел допрос. Руфус Скримджер... Она узнала его только по внешности. Но не по сути. Это был совсем другой человек, чем тот, который встретился ей ранним утром в саду, чем тот, который на свадьбе подарил ей шкатулку с выгравированным Годриком. Это скала, это айсбер, а не человек. Нарцисса в отчаянии. Даже тоска по Регулусу, в связи с исчезновение которого ее  вызывали, отходит на второй план. Нарцисса знает, что он не обязан быть любезен, не обязан утешать, не обязан... Он вообще ей ничем не обязан. Отныне и вовеки веков. Аминь.
Она покидает кабинет с гордо поднятой головой и сделав несколько шагов прочь, слышит.
- Нарцисса, подождите немного, пожалуйста.
Руфус Скримджер выходит за ней.
И вся ее гордость летит в тартарары, а в пустом министерском коридоре вместо хладнокровной леди Малфой оказывается маленькая Цисси, оплакивающая брата на плече у самого дорогого в мире человека. Человека, который даже и не знает о том, насколько много он значит для великолепной светской леди, до сих пор с трепетом касающейся маленькой резной шкатулочки из черного дерева.

Отредактировано Narcissa Malfoy (2 апреля, 2015г. 15:57)

Нарцисса выходит из кафе и следует по улице, спиной чувствуя, что Руфус не теряет ее из виду, хоть и движется на почтительном расстоянии. Она просто идет, не сразу соображая, что идти нужно куда-то, а не просто так. Их совместный "поход" должен где-то закончится. Но где? Куда она может привести Руфуса Скримджера, чтобы они без помех могли поговорить. Или куда-то, откуда можно аппарировать... но аппарировать куда? Какое общее место есть у этих двоих? Такое место, которое они оба могут помнить до мельчайших подробностей?

Еще не канун Рождества, но судя по тому, как сверкают витрины всех без исключения магазинов на Диагон-аллее, самый светлый праздник в году неумолимо приближается. Нарцисса любит Рождество. Любит взахлеб, сколько себя помнит. Она до сих пор, как маленькая, с нетерпением ждет этой сказочной ночи. Ждет заранее, с самого начала месяца, с того самого момента, как в детстве им с сестрами разрешали открыть первую дверцу рождественского календаря с сюрпризами. Ждет с того самого момента, как они с Беллой, Медой и мамой отправлялись на Диагон-аллею, чтобы совершить первые праздничные покупки. И всегда всему этому сопутствует самое радужное настроение.
Но сегодня Нарциссу откровенное ничего не радовало. Ни сверкающие огоньки в витринах, ни мягкий пушистый снег, словно из книги с картинками, ни приподнятое настроение окружающих, которые так же, как и семья Блэк когда-то, выбрались за первыми рождественскими покупками. Все меркло перед тем заданием, ради которого она сегодня оказалась здесь. Супруг ее, небезызвестный в различных кругах Лорд Люциус Малфой, вот уже несколько месяцев негласно праздновал свою победу на "тупыми министерскими ищейками". Прикинувшись дурачком под Империо, он обвел всех вокруг пальца, заставив поверить в свою невиновность. Тем самым он избежал Азкабана. И официально теперь числился чистеньким. Но иногда Нарцисса думала о том, что было бы, нагрянь к ним в Малфой-мэнор авроры с обыском... По всей видимости, Люциус думал о том же, потому что накануне вечером позвал супругу к себе в кабинет для серьезного разговора. В ходе беседы он без всяких намеков сообщил леди Малфой, что в тайниках мэнора есть некоторые артефакты, репутация которых, мягко говоря, была не очень... Вот от этих артефактов и предстояло избавиться семейству платиновых блондинов. Роль Нарциссы заключалась в том, чтобы под видом предпраздничного похода по магазинам, доставить артефакты в нужное место. Его слова о том, что никто не заподозрит, что светская леди, прогуливающаяся по магазинам, несет в своей маленькой сумочке несколько темных артефактов, звучали весьма логично. Для него самого, разумеется. По тому многословному красноречию, которое плескалось вокруг Цисси, она, будучи в свои 26 весьма проницательной особой, отчетливо поняла - муж на самом деле боится. А вот за нее ли или за собственную репутацию, она не стала выяснять. Одного факта было достаточно. Конечно же, она согласилась. Впрочем, у нее почти не было выбора - перед алтарем она обещала ему помогать во всем.
Ну, просто-таки детективная история. Думала Нарцисса, вышагивая по улице, улыбаясь и кивая знакомым. Иногда она даже снисходила до разговора, чтобы как можно убедительнее разыграть беззаботность. С миссис Забини они поговорили о детях. С миссис Паркинсон обсудили предстоящий в Малфой-мэноре рождественский прием. И так далее, и так далее.
Спустя часа два после появления на Диагон-аллее, Нарцисса, с помощью заклинания, показанного Люциусом, убедилась, что слежки за ней нет, и юркнула в темный проулок, который уходил в сторону Лютного переулка.
Там ее буквально под белы рученьки приняли двое незнакомцев. Один ловко зажал ей рот рукой и схватил за руки, блокируя возможность достать волшебную палочку. А второй, направив свою палочку на нее, сказал:
- Мы знаем кто Вы и зачем оказались тут. Не зачем озвучивать имена, я полагаю, ибо у стен тоже бывают уши. Не сопротивляйтесь, и все пройдет тихо и без пыли.
Он оглянулся по сторонам и добавил: - Пойдемте.
Тот, кто крепко держал ее, слегка подтолкнул женщину вперед, таким образом у нее просто не осталось выбора. Но миссис Малфой не поддалась панике. Она прекрасно понимала, что они вряд ли осмелятся на что-то большее, чем банальное ограбление. Хотя... ограбить ее они могли и прямо тут, а раз повели ее куда-то, значит их планы несколько шире. В любом случае, она решила, что будет действовать по обстоятельствам.
Свернув в первый же попавшийся по дороге переулок, троица оказалась перед обшарпанной еле заметной дверью. Невербальное заклинание отпирания, и леди Малфой довольно грубо вталкивают внутрь. В нос ей ударяет мерзкий запах прокисших зелий и чего-то горелого.
- Люмус. И взгляду Нарциссы предстает самое убогое помещение, какое она только могла бы себе представить. Это не похоже на магазинчик, который описывал ей Люциус. Судя по всему, это конкуренты. Думает Цисса в тот момент, когда ее снова толкают. От падения на грязный пол ее спасает большой колченогий стол, который буквально встает у нее на пути. И она в буквальном смысле согнувшись пополам, ложиться на него верхней частью тела, избавляясь таким образом от руки, зажимающей рот. От неожиданности, мужчина, державший ее, отпускает и ее руки. Но не успевает она воспользоваться этим обстоятельством, как ее снова хватают, дергают вверх и разворачивают лицом ко второму мужчине, который, судя по всему, является главным.
- Знаете, леди, что мы сейчас сделаем? Мы заберем у Вас те артефакты, которые у Вас с собой, а потом... о, потом мы воспользуемся одним милейшим заклинанием. Думаю, Вы даже знаете о нем достаточно. Мужчина выдержал, как ему казалось, эффектную паузу. - Заклинание называется Империус. После чего Вы отправитесь домой и принесете нам оттуда в скорейшем времени все остальные артефакты, которых Ваш муж, к сожалению, отчего-то не считает нужным лишаться. Но мы исправим это досадное недоразумение.
Но пафос и словоохотливость играют с мистером вымогателем злую шутку. Не успевает он даже поднять палочку, чтобы произнести злополучное заклинание, как запертая дверь в буквальном смысле разлетается в щепки. И в ореоле оседающей пыли в дверном проеме Нарцисса увидела своего Гордика Гриффиндора.

Когда Руфус обгоняет ее, оставляя на высоком бордюре черную резную шкатулку, Нарцисса не может сдержать счастливой улыбки. Мерлин, неужели, неужели, наконец, сбудется то, что казалось таким несбыточным? Она понимает намек, поэтому, свернув в тот же проулок, что и глава Аврората, аппарирует в совершенно известном направлении. Но известном только двум людям.

Нарцисса не успевает толком следить за тем, что происходит в комнате, после того, как, молниеносно оценив обстановку, Руфус Скримджер начинает действовать. Единственное, что успевает сделать Леди Малфой, так это вовремя отойти в сторонку, чтобы ее ненароком не задело. И как потом выяснилось, чтобы горе-вымогатели не утащили ее с собой. Вообще, стоит отдельно отметить, что Нарси впервые видела аврора во время исполнения его боевых обязанностей, и была крайне впечатлена. К тому же, мистер Скримджер был не просто аврором. Он был главой Аврората, что подразумевало профессионализм высокого уровня, который он и продемонстрировал. Однако и на старуху бывает проруха, как говорится, поэтому мужчинам, напавшим на нее, удалось уйти в портал. Главный аврор Магической Британии был крайне раздосадован. Но, тем не менее, не забыл поинтересоваться ее состоянием.
- Более-менее, мистер Скримджер. Отвечает женщина, замечая, насколько быстро он отводит глаза. Но почему? В чем дело? Какие-то детские вопросы роятся в ее голове. Ей на мгновение приходит мысль о том, что он словно бы боится на нее смотреть, как боятся люди, скрывающие что-то очень личное. Люди, которые боятся, что по их взгляду можно будет что-либо прочесть. Оглядывая комнату вслед за Руфусом, миссис Малфой пытается вспомнить подробности их предыдущей встречи. А, вспомнив, стискивает зубы. Не лучшая встреча была, надо сказать. Она была не в себе из-за ареста Сириуса и обвинений в его адрес, а он был с ней резок как никогда. И даже не вышел потом следом. Боль или обида? Что она сейчас чувствует? Она не знает ответа... просто понимает, что, наверное, самое подходящее сейчас - поблагодарить за спасение и покинуть это убогое место. А потом выбросить уже из головы этого человека. И из сердца тоже - зачем мелочиться...
Но один единственный случайный взгляд на один единственный предмет круто меняет все ее благие намерения.
- Та самая шкатулка! Восклицает Нарцисса и одновременно со Скримджером касается рукой небольшой резной шкатулки из черного дерева. И вместе со Скримджером падает в невесомость портала.
Выход из портала показал, что Нарциссе довольно редко приходилось пользоваться подобными средствами передвижения. В отличие от Руфуса, который приземлился четко и твердо на обе ноги и тут же принял боевую стойку на случай, если кругом враги, леди Малфой довольно-таки неизящно рухнула в сугроб, который, как назло, оказался мягким и глубоким, и поэтому снег накрыл ее почти что с головой. Мысленно выругавшись, Нарс выбралась из снега, попутно пытаясь оценить обстановку вокруг. И если верить глазам, вокруг были только лес и снег, чудесно сияющий при свете луны. И Руфус Скримджер, в состоянии боевой готовности. Выждав некоторое время, за которое невидимые доселе враги могли бы хоть как-то проявить себя, Цисси поднялась на ноги и принялась отряхиваться. А когда с этим было более-менее покончено, тишину зимнего леса нарушил довольно логичный в данной ситуации вопрос:
- Каковы наши дальнейшие планы?

Первое, что делает Нарцисса, оказавшись около заброшенного деревянного домика в лесу - бросается к стоящему там же Руфусу Скримджеру и прижимается к нему так пылко, что никаких слов не надо, чтобы все понять.

Отредактировано Narcissa Malfoy (6 апреля, 2015г. 15:28)

Возвращаемся домой - это оказывается легче сказать, чем сделать, ибо когда Руфус Скримджер берет Нарциссу Малфой за руку и собирается аппарировать, ничего не происходит. Заклинание аппарации не действует ни ментально, ни вербально. Нарцисса почти что злорадствует. Это чисто женское - эдакая совершенно иррациональная месть за моральные обиды, часть из которых, конечно же, плод богатой женской фантазии и богатого внутреннего мира.
Правда, надо отдать леди Малфой должное - у нее, как и всегда в подобных ситуациях, хватает ума на то, чтобы не озвучить то, что на этом самом уме. Но страшно подумать, что было бы, не обладай она талантом держать язык за зубами в нужный момент. Вся ее жизнь повернулась бы по другому, наверное. А вот к лучшему ли это было бы - не нужно думать сейчас. Слишком много всего успело произойти, слишком большой клубок скатан. К тому же, сейчас есть куда более важные темы для размышления, если судить по короткому монологу Руфуса. Например о том, как им провести то время, на которое запечатан портал. И в качестве вишенки для украшения торта под названием "Рождественской безумное приключение" прозвучал вопрос про шкатулку. Легкое злорадство вновь овладело Нарциссой. Ей были неприятны все эти мимолетные взгляды и деревянные касания. Если она раздражает его, то пусть так и скажет. А если нет, то какого же Мордреда?! Но мысли так и остались мыслями, вслух же она произнесла:
- Мне показалось, что эта та шкатулка, которую Вы мне подарили на свадьбу. Я, конечно, успела подумать о том, что ее тут не может быть, но она слишком дорога мне, видимо, чтобы мыслить здраво.
Говоря все это, женщина сделала несколько шагов и встала прямо напротив Скримджера. Встала так, что ему, пусть и мимолетно, но пришлось на нее посмотреть.
- Руфус, наше с Вами прошлое свидание было не из лучших. И Вы, наверное, довольно справедливо со своей точки зрения считаете меня кисейной барышней, истеричкой и еще один Мерлин знает кем, но нынешняя ситуация сложилась так, что мы должны будет взаимодействовать как-то более обширно, нежели полу взгляды. Так как ни Вы, ни я не знаем, сколько времени мы тут пробудем, я хочу заранее прояснить некоторые моменты: первое - я не аврор, но чарами владею неплохо, даже боевыми. Я не претендую на первенство в битве, но, если что - на меня можно рассчитывать. Как знать, с чем мы тут можем столкнуться. Второе - хоть я и произвожу впечатление избалованной удобствами девицы, это не так. Я способна вполне спокойно пережить лишения. Это я говорю для того, чтобы Вы не опасались моего возможного нытья. Ныть я не буду. Третье... На третьем Нарцисса явно выдохлась. - В общем, Руфус, я хочу, чтобы Вы знали, что я не истеричка и не кисейная барышня. Закончила она и пробурчала уже отворачиваясь, - Впрочем, Вам, наверное, все равно.
Так или иначе, нужно было либо обосноваться на поляне, в ожидании того, когда ослабнет барьер, либо осмотреться.
- Зажжем костер? Спросила Нарцисса, переводя тему, и одновременно с этим ощущая, что начинает замерзать.

Нарцисса слушает Руфуса и улыбается, уткнувшись в его мантию. Ей так хорошо сейчас, как не было уже давным-давно. Она словно вернулась в безмятежное детство. Или получила самый желанный на свете подарок. Пожалуй, оба сравнения были сейчас правомерны. Нарс понимала, что их с Руфусом отношения особенные. Для того, чтобы быть вместе им нужно было отбросить массу условностей, перешагнуть через множество "но". Именно перешагнуть, а не поступиться ими, потому что это невозможно. Вознести свои чувства друг к другу надо всем, что происходит и будет происходить вокруг. Просто верить друг другу.
Но это все, ровно, как и заведомо непростой разговор, будет потом... чуть позже. А сейчас она просто молча стояла и впитывала в себя ничем не замутненное счастье.

Отредактировано Narcissa Malfoy (7 апреля, 2015г. 16:06)

Не давал повода мыслить в таком ключе... Ну да, конечно. А каким еще образом можно было истолковать те слова, которые звучали в ответ на ее всхлипывания и жалкие попытки оправдать Сириуса, основываясь на женской интуиции? Впрочем, действительно, пустяки. Нарцисса решила не развивать тему, зная на собственном опыте, что мужчины и женщины порой весьма полярно реагируют на одни и те же слова. Кроме того, сейчас было совсем не до того, чтобы выяснять отношения.
Чувствуя себя распоследней идиоткой после предложения с костром, когда они двинулись к домику, леди Малфой подумала вдруг, что каждый раз, когда в ее жизни появляется Руфус, ее ощущение самое себя меняется. Вот взять, хотя бы, их отношения с Люциусом. Несмотря на то, что он старше нее и, вообще, глава рода, она всегда ощущала себя над ним. При всех его дипломатических умениях Нарцисса точно знала, что она умнее и хитрее. Иногда, после очередного шикарного приема, супруг слегка язвил по поводу того, что она, наверное, теперь знает абсолютно все, что происходит в магическом мире не только Британии, но и Европы. И каково же каждый раз было его удивление, когда она в ответ сообщала ему множество полезной информации.
Нарцисса ощущала себя в самом центре политической жизни в стране. Всегда, сколько себя помнила. И в мирные годы, и в военные, и сейчас, когда лорд Малфой едва-едва избежал заключения в Азкабан. Она ни на миг не могла расслабиться, ведь все ее улыбки, взгляды, слова служили обрамлением всех важных и полезных связей Люциуса.
Но рядом с Руфусом Скримджером это все казалось каким-то лишним, надуманным, искусственным. Он шел по жизни своей дорогой даже без дипломатического дара. Он выполнял свой долг там, где это было нужно. Исполнял честно и с рвением, не думая о том, чтобы выглядеть лучше, чем он есть. Он вообще, кажется, не думал о себе в разрезе чьего-то мнения со стороны. Для Нарциссы подобное было в новинку, ибо она всю свою сознательную жизнь вращалась в обществе, в котором превыше всего беспокоились о репутации и мнении окружающих.
Рядом с суровым главой Аврората Руфусом Скримджером утонченная аристократка и умелая интриганка леди Нарцисса Малфой чувствует себя чуть ли не юной девицей, которой требуется защита и твердое мужское плечо. И, надо сказать, она этим ощущением наслаждается.
Преодолев расстояние до хижины, Цисси чувствует что совсем продрогла, ведь ее изящный наряд рассчитан только на прогулку, а никак не на длительное пребывание в зимнем лесу. Поэтому огонь в камине воспринимается с особой благодарностью.
Левитируя к камину стул и присаживаясь, женщина снимает с себя мантию и вытягивает ноги к огню.
- Я думаю, мистер Скримджер, все случилось так, как должно было. Я, в некотором роде, фаталистка. Она буквально с замиранием сердца ждала, когда же, наконец, мужчина спросит ее о цели визита в Лютный переулок, ведь обыкновенно леди с чистыми намерениями не ходят по таким клоакам. Доподлинно зная, что мозг Скримджера устроен иначе, чем у всех остальных знакомых мужчин, она не была уверена в том, что ей удастся безболезненно соскочить с темы. Но можно было, по крайней мере, попробовать отсрочить разговор об этом. - Так что, Вам совершенно не нужно передо мной извиняться. Давайте лучше обыщем дом и выясним, есть ли здесь какая-нибудь еда. С водой-то проблем быть не должно. Вон ее сколько кругом. Женщина махнула рукой в сторону двери, подразумевая, разумеется снег.

- Наша первая встреча... Нарцисса хихикает. - Ты прекрасно сделал вид, что не заметил капли росы у меня на губах. А я была так очарована, что забыла об этикете. Годрик Гриффиндор... Ты всегда был со мной, правда. Рисунками, которые я создала, можно обклеить весь этот дом. Она машет рукой в сторону деревянной хижины, что приютила их в зимнюю ночь много лет назад. - Твоя женитьба, мое замужество - как странно устроен мир, правда? Знаешь почему я не отвернулась от Андромеды, когда ее выжгли из родового древа за побег с Тедом Тонксом? Потому, что, если бы ты не был женат и позвал меня с собой до того, как я отправилась под венец с Люциусом, я бы поступила бы также, как сестра - сбежала бы с тобой. Но жизнь решила иначе, а моя маленькая тайна так и осталась тайной. Но я не склонна драматизировать. Ты же помнишь - я фаталистка.
Нарцисса никогда откровенно не сопротивлялась ходу событий. Она всегда лишь корректировала его так, чтобы получить максимум выгоды.
- Пойдем, - она взяла Руфуса за руку и потянула в сторону уже довольно-таки обветшавшей хижины, прячущейся среди деревьев. - Пойдем, пора вдохнуть в этот дом новую жизнь.

Отредактировано Narcissa Malfoy (9 апреля, 2015г. 17:46)

Нарцисса не была удивлена тем, что Руфус подхватив было тему о многогранности жизни, фатализме и подоплеке событий, резко прервал собственные рассуждения. Она уже успела заметить, что мужчина всегда делает только то, что считает уместным в данной конкретной ситуации - без излишеств. Он был скуп на эмоции и на слова. Да, она не была удивлена, но была раздосадована. Впервые, пожалуй, ей... или, может быть, им... представилась возможность поговорить, не будучи зажатыми в какие-либо рамки. Именно в этом Цисса видела перст судьбы. Конечно, она была склонна романтизировать все, что было связано с Руфусом, но, тем не менее, здравый смысл сейчас был полностью согласен с иррациональной частью женской натуры.
Проще говоря, леди Малфой хотелось поговорить, и она была не намеряна отступать от намеченного плана. По крайней мере до тех пор, пока все попытки не окажутся тщетными. С другой стороны, а чем еще заниматься, будучи в буквальном смысле запечатанными на ограниченной территории. Всегда, естественно, оставался вариант разойтись по разным комнатам или углам, но Нарцисса знала, что хотя бы из соображений ее безопасности, глава Аврората не оставит в этом месте одну ни на миг.
Хотя бы из соображение безопасности... Но было что-то еще еле уловимое, что вопреки всем законам логического мышления создавало ощущение неравнодушия со стороны Руфуса Скримджера к ее персоне. Нарс была готова поклясться в этом. Но эти ощущения были сродни тем, которые она пыталась описать ему во время допроса по делу Сириуса. А посему она предпочла пока что спрятать все подальше. До поры.
Наблюдая, как мужчина хозяйничает в охотничьем домике, Нарцисса подумала, что ему это не в новинку. В смысле, хозяйничать не в новинку. Это открытие оказалось на удивление приятным. Она тут же представила Люциуса в подобной ситуации и чуть не рассмеялась, настолько ярко и комично вырисовался образ ее супруга. Впрочем, он тут же улетучился, потому что рядом с Руфусом она могла думать только о Руфусе. Он заполнял все ее мысли. Это было так странно... от этого было так тепло на душе. Тепло и празднично.
О, праздник! Подумала Цисси, глядя на то, как мастерски мужчина пользуется трансфигурацией. Она вспомнила о Кэтрин. Вернее о том, что ее уже нет в живых и что Руфус, наверное, с тех самых пор всегда один. Острым ножом эта мысль прошлась по сердцу. Нарцисса уставилась в огонь, пытаясь унять откуда ни возьмись нахлынувшие разнообразные чувства. Но их нужно было куда-то выплеснуть. И она нашла, пожалуй, самый безобидный вариант.
- Ненавижу язык, так что вяленое мясо мне весьма по вкусу. Ответила Нарцисса, вставая. - Да и выпить мне налейте тоже. Только перед тем, как мы примемся за ужин, позвольте и мне продемонстрировать свои познания в трансфигурации. В течение следующих пяти минут убогая комнатушка превратилась в невероятно уютную маленькую комнатку, в которой витал дух грядущего Рождества.
- Так лучше, правда? Спросила Цисси, остановилась совсем рядом с мужчиной. Она не стала спрашивать его, зачем ему нужно было набраться под завязку, ибо не нужно было быть особо проницательной, чтобы понять причины. Однако на вопрос, адресованный ей, ответила, успев за время украшения комнаты, все более-менее обдумать. Сказать всю правду она не могла, но и солгать отчего-то тоже. Полуправда было отличным выбором:
- Я не могу рассказать Вам всего, мистер Скримджер, но и лгать Вам у меня не поворачивается язык. Поэтому скажу обтекаемо: я была на Диагон-аллее по семейным делам. Я должна была встретить там посредника, который помог бы мне в некоторых довольно личных вопросах. Но, по всей видимости, про эту встречу узнал кто-то еще, решив, нажиться на чужих делах. Таким образом я оказалась там, где Вы меня и нашли. Я очень Вам благодарна, мистер Скримджер.
Нарцисса совершенно неосознанным движение взяла Руфуса за руку и добавила:
- И Вы снова были похожи на Годрика Гриффиндора.

- Нет уж, Руфус, в омут, так с головой, поэтому побег был бы обязателен. Смеется Нарцисса в ответ, продолжая увлекать мужчину в сторону дома. А потом с нетерпением ждет, когда он, словно внезапно забыв про палочку, вручную отпирает дверь. В ее голове витает беспечность и радужные мысли. Ей словно снова двадцать, а может, и вовсе семнадцать лет. И нет у нее пока еще тревог, страшных тайн и гнетущего долга. Бабочкой впорхнув внутрь, она с такой легкостью подчиняется действиям Руфуса и с такой готовностью отвечает на поцелуй, что мужчина не может не понять - она ждала этого, желала этого все эти долгие годы.
А она сама испытывает ни с чем не сравнимое чувство. То чувство, когда сбываются мечты, казавшиеся безумными и несбыточными.
- Я люблю тебя. Выдыхает Нарцисса, когда поцелуй заканчивается.

Отредактировано Narcissa Malfoy (16 апреля, 2015г. 15:27)

То, насколько точно и как быстро Руфус раскрыл ее тайны, в очередной раз говорило о высочайшем уровне профессионализма. А то, что он не стал допрашивать ее дальше, решив закрыть тему, говорило один Мерлин знает о чем. Если бы Нарциссу спросили, она бы сказала - об усталости и моральном истощении. Конечно же, глава Аврората отрицал бы все это, назвав женским бреднями. Но в чем, в чем, а в своей интуиции миссис Малфой была уверена на сто процентов. И сейчас интуиция била во все колокола, давая Нарциссе понять, что внешне спокойный мужчина внутренне сжат, как пружина. И распрямиться этой пружине поможет только хорошая доза алкоголя. Проблема же была в том, что до сих пор пьяным она видела лишь одного единственного человека - Рудольфуса Лестрейнджа, который и так-то внушал ей отвращение, а уж в таком состоянии и вовсе был омерзителен. Не самый лучший опыт, согласитесь? Вот почему Нарцисса, хоть и попросила налить себе, на бутылку поглядывала с опасением. Конечно, она не в коей мере не считала, что Руфус может быть таким. Но все-таки, все-таки.
После того, как Скримджер опрокинул в себя бокал, Нарцисса помедлила немного и сделала то же самое. И тут же чуть было не выплюнула все обратно. Только лишь прекрасное воспитание помогло ей заставить себя проглотить обжигающе-горькую жидкость. Ей показалось, что у нее обожжено все - язык, глотка, пищевод и даже желудок. Однако после того, как прошел первый шок, вызванный первой в жизни дозой крепкого алкоголя, да еще и не самого высокого качества, миссис Малфой ощутила тепло, разливающееся по телу. Она словно со стороны наблюдала за своими собственными ощущениями: вся жизнь вне стен этого домика стала безумно далекой и совершенно не важной. Как ни странно, даже малыш Драко, который с момента появления в ее чреве стал для нее центром вселенной. Все воспоминания об этой аристократической жизни подернулись дымкой, почти обесцветились. А все, что происходило сейчас, напротив, обрело поразительную четкость. Как если бы у Нарциссы были проблемы со зрением, которые в одночасье решились. Она видела каждую искорку в камине, каждую деталь в рождественских украшениях, каждую морщинку на лице Руфуса... Ей словно бы показали - вот что важно, Нарцисса. И это немного пугало ее. Такие мысли пугали ее. В глубине души она, конечно же, понимала, что тщету ее существования оправдывает только наличие сына, которого она надеялась вырастить и воспитать хорошим человеком. Но все остальное... все остальное в ее жизни описывалось двумя словами - суета сует. Бесполезно, никому не нужно. От таких мыслей захотелось разрыдаться, немедленно и бурно. Но услужливое внутреннее чутье подсказало, каким образом можно сделать так, чтобы стало веселее:
- Руфус, а налейте мне, пожалуйста, еще. Сказала Нарцисса и с удовольствием съела кусок вяленого мяса. - И да, будьте, пожалуйста, для меня Годриком Гриффиндором. Давайте хотя бы сегодня зайдем чуть дальше, чем это было во время наших прошлых встреч.
Алкоголь, пусть и в таком почти ничтожном количестве, развязал ей язык, и Нарцисса слишком поздно сообразила, насколько откровенно прозвучала ее последняя фраза. Но слово не воробей, как известно - и леди Малфой оставалось только ждать ответной реакции, надеясь, что ее поведение не сочтут неприлично откровенным.

- А я люблю тебя с тех пор, как ты увидел капли росы на моих губах. Когда я выросла, воспоминание приобрело новый оттенок. Не такой невинный, как в двенадцать лет. К нему добавилось одно желание...
Нарцисса лукаво улыбнулась, подошла к изрядно постаревшему, но такому знакомому шкафу, открыла дверцу и вытащила бутыль. Похоже, ту самую, так как жидкости там оставалось столько же, сколько они не допили в тот достопамятный зимний вечер - на пару глотков. Почему-то она это четко запомнила. Трансфигурировав алкоголь в обычную воду, Цисси, повернувшись с Руфусу, сделала один глоток так, чтобы на губах ее остались капли... как тогда... Ее улыбка и ее глаза без слов говорили о ее желаниях.

Отредактировано Narcissa Malfoy (20 апреля, 2015г. 21:01)