Девочка не шевелится.
Только надсаженное дыхание чуть заставляет вздыматься грудную клетку: Шрайк улавливает тончайшим, тоньше, чем у любого живого существа слухом, как бьётся рывками её маленькое сердце, как тяжело оно перекачивает кровь, захлёбываясь от усталости.
Однаждырождённая упорно цепляется за жизнь. Будто где-то в глубине самого её существа горит негасимый огонь, крохотное пламя среди мрака непролазной чёрной топи, в тёмных водах которой нашло вечный покой не одно поколение мертвецов.
Просунув руку под хрупкое тело, Шрайк с лёгкостью закидывает её на плечо. Выпрямляется и берёт курс на Строул, в сторону рассыпавшихся светлячками огней деревушки, вышагивая ровно и мерно уверенной поступью хищника. Рыжие волосы девочки треплет встречный ветер, и на мгновение ему кажется, что он улавливает взмах дрогнувшего века, приоткрывшего серый, как холодное северное море, глаз.
***
В тесной, пахнущей пылью лачуге повсюду, со всех полок и столов, смотрят старые куклы. У некоторых вынуты механизмы, а выпотрошенные внутренности с множеством колёсиков и рычажков валяются рядом в беспорядке. Другие — словно выставленные в музее экспонаты: только ждут своего часа, прося мёртвыми глазами, чтобы кто-нибудь повернул ключ и вдохнул жизнь в их металлические тела.
Шрайк проходит между рядами предметов своей коллекции, чем-то неуловимо похожий на такую же механический игрушку, которую когда-то выбросили на свалку, а потом, неизвестно зачем, будто пожалев, собрали заново и заставили жить.
Освободив один из столов от блестящих запчастей и инструментов, он кладёт на него девочку. Когда-то, в одной из прошлых жизней, он обладал навыками ухода за ранеными. В этой он умеет лишь убивать; но нечто глубоко в недрах его воскрешённого мозга подсказывает ему, что делать. Раздобыв кусок чистой ткани и воду, он возвращается и принимается осторожно, с удивительной нежностью для пальцев, в которых заключена смертоносная сила, обтирать лицо девочки от крови и налипшей тины. Его движения почти такие же аккуратные, как когда он чинит очередную сломавшуюся куклу. Под ярким светом ламп, отмытая от грязи, рана производит куда более жуткое впечатление, чем на первый взгляд. Но, глядя на неё, Сталкер понимает — девочка будет жить.
— ОДНАЖДЫРОЖДЁННАЯ, — зовёт он, и его голос скрежещет, как пила, вгрызающаяся в металл. [nick]Shrike[/nick][lizv]Шрайк, Сталкер, охотник за головами[/lizv][sign]Просит одинокими ночами
Просит он у неба одного:
Чтоб огонь от искры изначальной
Разгорелся в сердце у него[/sign][icon]https://i.ibb.co/fxTBMPY/tumblr-pjjvx9u44-E1w7gzq7o2-640.png[/icon]
Отредактировано Remus Lupin (24 марта, 2019г. 00:12)