Последние три дня Итон жила на сигаретах и кофе, трезвая как сука и злая больше обычного. Спала — урывками, в перерывах между встречами с людьми, которых могла просить, подонками, на которых могла давить, и ублюдками, которыми не совестно было угрожать; и первые, и вторые, и третьи нужны были ей только для одного: достать Рона Уизли, хоть и из-под земли, и во всё это нужно было как-то втиснуть Арна.
Они с Арном договорились встретиться в её квартире, снятой незадолго до отбытия в Баварию, и первые полчаса пребывания в ней Дженис честно ждала его, за столом перебирая бумаги, отчёты, личные дела — потом уснула, как была, за столом, и уже во сне столкнула опавшей рукой чашку с остывшим кофе. Она спала не слишком долго: подорвалась на шорох ключа в замке, потянулась к бесполезной теперь палочке, и только потом, увидев Арна, выдохнула и вернулась в состояние сонной усталости.
— А, — привычно отозвалась она, потирая щёку с отпечатками углов бумаги. — Это ты.
Не Дерек с его доводившей до зубного скрежета опекой, но и не Рон, которого она так искала. Не плохо и не хорошо; скорее, как многое в их с Арном жизни — никак.
Прикрыв тыльной стороной кисти зевок, Итон сползла со стула, присела на корточки рядом с чашкей. Поджала губы и, тяжело вздохнув, принялась собирать особо крупные из осколков в ладонь.
— Что нового в аврорате? Ты ещё шпион или уже предатель?

Отредактировано Janis Eaton (11 марта, 2019г. 15:15)

— Мёртвый шпион — хороший шпион, — со вздохом переиначила Дженис, устало щуря на Арна глаза, и, наконец, отвернулась:
— Одна беда — бесполезный.
Идея стравить вокруг леди Мейер Рудольфуса, которому сука наверняка обещала подать жену на гриле, и Антонина, к которому пришла пастись сама, пряча рычание за блеяньем, была идеей богатой на варианты развития событий и не исключала решающей роли Рабастана. Итон, так или иначе, устроил бы любой из летальных исходов дела.
Итон была уверена, леди Мейер, даже будь она представлена Ставке, в Ставке не приживётся.
— Съездим на выходные в Баттерси? — мрачно предложила Дженис вслед Арну и выложила осколки на стол. Промокнула лужу, выпрямилась. — В семидесятых в Баттерси бывало весело. Босиком не ходи.
Это, конечно, всё было не всерьёз, но ничего, кроме шуток, у неё уже не осталось.
Чувство юмора — последнее, что она ещё могла предложить Арну.
— Ага, — сообщила она, но к ключу даже не притронулась.
Может, позже.
Она решит, что делать с этим, позже; сначала — Рон.
Она перед магией клялась заботиться о нём, быть рядом в час нужды — и ещё одного отката с невыполненных обещаний могла просто не вынести.
Оставив тряпку на полу, Дженис не спеша закурила. Поморщилась:
— Никаких.
Скримджера она прошлой осенью искала почти месяц — и с тем же результатом. Пока прошло всего два дня, и отчаиваться было рано.
Может, позже. Выдохнув к потолку, Итон посетовала:
— Даже не могу вызвать Ганса, чтобы узнать, появлялся Рон в поместье или нет. Хоть разводись, право слово.
Толку с этого будет примерно столько же, сколько от затраченных в прошлом году усилий.
— Не найдётся завтра, пойду к Мелифлуа.
Итон привалилась бедром к столу, потёрла ладонью лоб. Пробрала к затылку беспорядочно отросшие волосы, скривилась. Призналась честно:
— Я так больше не могу. Вообще не могу.

Если бы Итон поискала потщательнее, она наверняка нашла бы в себе немного сочувствия для Арна. Она ведь видела его осунувшееся, с заострившимся скулами лицо, пустые, омертвевшие глаза, скривлённые знакомой усмешкой губы и новую проседь в спутанных волосах — всё видела, но…
— Посмотри на это с другой стороны: ты в кои-то веки востребован.
Сочувствия в ней было всего на два кната, а способности его испытывать — и вовсе на кнат. Она выгорела, дотла, и их медовый месяц в Монтгомери стал последней каплей. В чём-то это было даже забавно: то, как она была уверена в Арне теперь, точно зная, что больше он не предаст и не продаст её — и то, как теперь ей это не было нужно.
Затянувшись ещё, Итон поморщилась снова:
— Возможно.
Если она не рассчитывала через Рона добраться до Поттера, чтобы преподнести его Долохову и Лорду в качестве вступительного взноса в Организацию. В этом случае ставить Итон в известность было бы неразумным.
— Если она не придумала ничего хуже.
За эти три дня Итон рассмотрела уже тысячи вариантов. Сейчас же, следом за Арном рассмотрев и осколки, поняла, что её снова тошнит — в этот раз от вкуса кофе, — и, отвернувшись, сглотнула.
— Нет.
Помедлив, добавила:
— Спасибо.
Это было не так уж и сложно.
— Мне надо поспать, — признала она чуть позже, спрятав зевок в плечо.
Поесть ей не помешало бы тоже, но есть не хотелось совсем. Может, позже.
— Я устала, Вейн. Ничего не соображаю. Всё время боюсь, что уже поздно. Просто понимаешь, Рон…
Говорить об этом теперь было так же легко, как и благодарить его. За неполные тридцать лет, что они были знакомы, они прошли, наверное, через всё, и знали друг друга лучше, чем самих себя. В прошлый раз, когда она не спала дольше трёх дней, она начала видеть мертвецов и без бутылки — и они оба были тому свидетелями.
Притворяться сильнее, чем она есть на самом деле, Дженис считала уже бессмысленным.
— У меня ведь никогда не было своих детей, — поделилась она, бессознательно обнимая себя за плечи. — Я всегда завидовала Молли. Даже тебе за Мадлен завидовала, а Рон…  Фабз с Гидеоном надеялись, что, если у меня появится ответственность за кого-то, я перестану прыгать за Пожирателями в надежде, что кто-нибудь из них сжалится и убьёт меня.
До лета 1981 года это даже работало. После того лета всё стало совсем плохо.
— Я знаю, что он не мой сын и никогда им не будет, но он — единственный ребёнок, который имеет ко мне хоть какое-то отношение. Вот это, — показательно поведя ладонью вдоль впалого живота, Итон невесело усмехнулась, — считать не будем.
От этого она избавится сразу же, едва исчезнет хотя бы тень возможности использовать его, и ни минутой позже.
У неё всё равно осталось не так уж и много времени.
— Я не знаю, что буду делать, если опоздаю и в этот раз.

— Может быть, Стэн что-то нарыл, — зевает она снова и коротко прикусывает кожу на костяшке закрывшей рот ладони. — Стэн Дэвис, сквиб из Лютного. Много и многих знает, мы приятельствуем. Приятельствовали. Был моим душеприказчиком, в общем. Я хотела зайти к нему сегодня, и, наверное, зайду.
Если не уснёт в огне камина, пока будет произносить адрес.
— Вероятность того, что сука навестит и его, невелика. Я и тебе не советовала бы соваться к нему без меня.
С учётом паранойи Стэна, она скорее получила бы пулю в лоб в первую же секунду, что показалась бы Стэну подозрительной. Она должна была понимать это.
Прежде, чем пообещать, Итон берёт паузу. Думает, просчитывает варианты, и, наконец, сдаётся:
— Обещаю.
Она лжёт.
Вытащить Рона для неё важнее всего, и она знает точно: если она умрёт, пытаясь, Рон будет следующим, и его смерть не будет лёгкой. Но есть и другая проблема — она не станет никого просить умирать за неё, — не снова.
Она не знает, что будет делать, когда настанет момент выбирать, и потому лжёт.
— Правда, Арн, — неосознанно качает она головой, — обещаю.
Она уже давала такое обещание О’Рейли когда-то давно и обманула его во всём. Но с Арном они не друзья. Арну ей лгать так же легко, как говорить правду — в его адрес она давно уже не испытывает угрызений совести, только их тень, имя которой — Мадлен.
— Не переживай за меня. Со мной всё будет окей. Как всегда.
Но...
Кое-что она всё же может сделать. И для него, и для Мадлен, и для себя.
Арн, если так подумать, единственный, кому она вправе предлагать такое.
— Если всё будет совсем плохо, я возьму с собой тебя.
Если так подумать, это прекрасный вариант.
Коротко тряхнув головой, Итон гасит сигарету, собирает стопкой бумаги. Улыбается, с тенью былой едкости:
— Думаю, на этот случай нам стоит заказать обручальные кольца.

— Нет, — слабо ухмыляется Итон. — С этой клятвой у меня не заладилось.
Хотя с Арном у неё ещё были шансы.

С Арном кольца нужны были не для памяти и демонстрации принадлежности — для удобства, и только. Мейеры зачаровывали свои на верность, Гамильтоны — на плодовитость, но каждое из когда-либо созданных лежало сейчас в гробу своего владельца. Новоявленному роду Арна предстояло создать нечто более... утилитарное.
— Не у Араминты, — фыркает Итон, считав скорее общий настрой, чем конкретный посыл. — У меня знакомый артефактолог; Люпин, может быть, знаешь.
Присутствие Арна всё равно будет обязательно — хотя бы на этапе создания.
Если бы он был из древней семьи, он мог бы зачаровать кольца сам. Итон, к несчастью, никогда не интересовалась этим вопросом, а теперь доступ в семейную библиотеку ей и вовсе заказан.
— Если не справится, обратимся к гоблинам.
Пренебрежительный тон Итон ясно даёт понять: эту идею она считает удовольствием ниже среднего. В основном потому, что гоблины зачастую регистрировали свои творения в Министерстве, а даже слух, дошедший до Пожирателей, мог окончательно подорвать их доверие к Арну. Смерти она ему уже не желала.
— Но должен справиться. Я хочу иметь возможность оказаться рядом в случае чего, Арн.
Если леди Мейер вновь окажется у него на пороге, например.
— Ничего личного. Сделаешь это для меня?

Итон только блёкло улыбается:
— Хорошо.
Большего о Люпине Арну знать и не нужно. Брать с Люпина обеты Итон не собирается: как представитель Ордена Феникса Люпин вряд ли отправится к Пожирателям на поклон, и для Итон этих гарантий достаточно. Мнение Арна по этому вопросу её волнует мало.
— Ещё немного в таком темпе, и работа потеряет тебя. Тебе тоже нужно поспать, Арн.
Очередной зевок Итон давит, забавно подняв брови, трёт покрасневшие с недосыпа глаза.
Зря она отказалась от кофе.
Зря она вообще сказала Арну, куда собирается, но, если так подумать, то какая, к чёрту, разница, с ней он будет или нет. Дэвис должен был уже привыкнуть, что она тащит к нему в дом кого попало, от малыша Драко до без вести пропавшего Ирвинга, и вряд ли бы она смогла его удивить очередным мужем.
— К Дэвису, — коротко решается Итон, и через полтора часа они уже стоят на пороге дома в Лютном переулке.
В это время в переулке тихо. Итон по привычке отбивает мыском ботинка невнятный ритм, лбом уткнувшись в сгиб локтя на прижатой к косяку руке, затягивается, низко опустив голову и закрыв лицо волосами. Дэвис, такой же сонный, но не заспанный, открывает им через полторы минуты.
— Надо было сделать вид, что меня нет, — вздыхает он, дулом дробовика приподнимая голову Итон под подбородок. — Покажи птичку, США.
Дотянувшись, Дженис сдвигает в сторону отросшие пряди, разворачивается шеей к льющемуся в проём свету — там, возле самого уха, на шее розовеет свежая отметина от ножа. Дэвис вырезал её лично, оставшись глухим к предложению перекраситься в красный или повесить на грудь табличку "Итон. Сделано в США".
— Допустим, — вздыхает Дэвис ещё раз перед тем, как опустить дробовик, и взглядом указывает на Арна:
— А это что за серийный убийца?
— Твоя предусмотрительность сравнится разве что с твоим гостеприимством, — сообщает Итон, возведя очи горе, и оборачивается на Арна, точно и сама хочет проверить, кто это. Ухмыляется:
— Он со мной.
— Аврор?
— Из него такой же аврор, как из меня глава аврората: никто не знает, как так вышло, но все хотят, чтобы это скорее закончилось, — срезает Итон ядовито. — Сделай одолжение, пусти погреться.
— Сделай одолжение, заткнись. Кто ты, парень?

Порыв расхохотаться проходит быстро, словно его и не было.
— Мои соболезнования, — эхом отзывается Дэвис, срисовав точно такое же раздражение, как у её супруга, на лице Итон, и, наконец, отступает назад:
— Обоим.
Похоже, в этот раз Итон влипла окончательно и бесповоротно.
Итон молча поднимает средний палец в ответ.
— Я знаю, — Дэвис пожимает плечами, вслепую ударяя Итон по руке, и запирает за гостями дверь.
Принесла же нелёгкая к ночи.
— Его видели в Лондоне. Вчера.
Итон, за его спиной с мрачным остервенением шарившая по шкафчикам в кухне, замирает с банкой кофе в руках, опасно балансируя на табурете, опрокинутом на две ноги. Выдыхает — медленно, сдержанно, закрыв глаза, — и также медленно возвращает табурет на исходную с громким и чётким стуком.
Дэвис медленно вытягивает из стопки бумаг на столе конверт со вложенной в него фотографией, на обороте подписано "Пикадилли, 08.04", протягивает — Арну, не Итон. Итон смотрит на него, сжав зубы, вдыхает размеренно, ровно.
— Снимок одного из маггловских фотографов, я не был уверен. Качество дрянь.
На фотографии — на заднем плане за целующейся парочкой, — Рон Уизли разговаривал с каким-то мужчиной, лицо которого в объектив не попало.
— Получил полтора часа назад, хотел сперва проверить. Один из моих парней работает на Пикадилли, — ну, вы понимаете, — но я не могу с ним связаться.
Итон смотрит на Дэвиса так, словно хочет зарядить ему в зубы, и также не спеша, как делала всё до этого, протягивает Арну руку.
— Не исключено, что эта сука ушла в запой, — продолжает Дэвис, глядя на Арна.
Он, видевший Итон вне себя от тревоги два дня назад, не готов ставить на её адекватность сейчас. 
— В таком состоянии от него ничего не добиться, так что возьми свою супругу на поводок, пока она не наломала дров.