Проблем у них все больше. Причем, с каждым днем. Это даже удивительно, если учитывать, насколько Лестрейндж и Вэнс стараются проблем избегать. Они, по мнению Эммалайн, все делают для того, чтобы эти самые проблемы оставили их в покое, но те липнут к ним, как пикси к меду.
У них даже нет времени на то, чтобы сесть и составить детальный план. Не то, чтобы их планы работали безупречно, в последнее время наоборот, но когда есть план, желательно с запасными вариантами на случай, если что-то опять пойдет не так – Вэнс чувствует себя как-то более уверенно.

Ладно – размышляет она, поднимаясь вместе с Рабастаном по лестнице – ладно. У них хотя бы есть выбор – отличный, шикарный выбор, какую их свалившихся на них проблем начать решать первой. Они прямо в очередь выстроились – их проблемы. Удивительно, как они еще живы. С таким-то везением. Но может быть им и правда везет – во всяком случае, Рабастана она быстро привела в порядок, да и ей не понадобилось на этот раз переливания крови и что там Деррик с ней делал после радостной встречи с Дейзи.
В общем, Рабастан выбирает поговорить с Арном, Эммалайн, разумеется, идет с ним – вроде как расходиться далеко им противопоказано, но Вэнс не возражает, даже рада. Где-то очень в глубине души рада, демонстрируя при этом профессиональную невозмутимость.

И так же профессионально улыбается – пока еще, правда, двери, но предполагается, что за ней есть хозяин. Или где-то неподалеку. Проходит, уже по привычке готовая к любым неприятным неожиданностям, но в меру жизнерадостно подтверждает слова Рабастана:
- Добрый вечер!
Скорая колдомедицинская помощь.
Жаль, что в их случае почему-то срабатывает принцип «помоги себе сам».

Стулья -  именно то, что нужно, потому что Лестрейндж подозревает, что разговор будет трудным и, возможно, затянется.
Или не затянется, учитывая, как Арн берет с места в карьер и сразу спрашивает о цели визита, как будто Лестрейндж не может забежать по-дружески, передать привет от брата или леди Мейер.
Упоминание Баварии заставляет Рабастана затосковать - право, он был бы счастлив, если бы его баварские неосторожные поступки остались бы без последствий, но, видимо, так далеко его и без того сомнительное везение не распространяется: да и еще бы, информации о смерти драклового О'Рейли в прессе так и не появилось, а это могло значить, что ирландец жив и здравствует.
Все так некстати - ей-Мерлин, Лестрейнджу намного больше нравилось, когда люди были представлены только в одном экземпляре и умирали, когда их убивали, сразу и насовсем.
- Рад, что вам не нужна помощь, - он очень хочет добавить толику искренней радости в тон, но чем богаты. - И примите мои соболезнования, Вейн. Мне жаль вашу дочь.
Ему не жаль девочку, разве что совсем чуть-чуть - но куда сильнее ему жаль, что Арн сейчас, возможно, не в порядке из-за этой потери, именно сейчас, когда он особенно нужен хладнокровным и собранным.
Лестрейндж осознает, что тянет время - и допускает, что и Арн, как бы не переживал, тоже это осознает, а потому сворачивает светскую беседу.
- Именно поэтому я здесь. Из-за Баварии. Точнее, из-за леди Мейер. - Он снова медлит, подбирая слова. - В Баварии все пошло не так, как планировали мы все, но она закончила партию лучше: с начала апреля она пользуется расположением Долохова и он уже представил ее Темному Лорду. Ее нужно убрать, она... опасна.
Он кидает короткий взгляд на Вэнс, чье безмятежное спокойствие не вяжется с его собственным настроением, и договаривает.
- Это и в ваших интересах - после смерти Хорезми появление еще одного двойника вот-вот может натолкнуть моего брата на догадки, которые вызовут вопросы к вам. Пока у него другие заботы, но хотелось бы закончить до того, как он займется леди Мейер. Она в... э-э-э... положении, и ее оригинал, скорее всего, тоже. Эммс, расскажи, что ты думаешь о связи беременных двойников, - он едва не улыбается Вэнс, хотя ни обстановка, ни тема беседы не располагают - просто до чего же хорошо снова работать в команде, как в старые добрые времена.

Арн кивает на соболезнования, не тратясь даже на что-то вроде "да, конечно", потому как слова Рабастана кажутся ему чем-то вроде акта агрессии: Арн думает, что Лестрейндж не просто тянет время, нет, хочет выбить его из колеи.
Но когда он, наконец, переходит к делу, к незабываемой леди Мейер, от имени которой уже на зубах скрипит, Арн изо всех сил пытается изобразить удивление — у него это даже получается. Почти.
Новости Рабастана ему приходятся не по вкусу: Арн, должно быть, впервые не рад, что не ошибся и что они с Итон все просчитали верно — Мейер в ставке у Волдеморта и Мейер рядом с Долоховым — все это звучит одинаково плохо. Но еще интереснее, почему с ним сейчас говорит только Рабастан. Кажется, Рудольфусу Итон в любом виде поперек горла, и плевать, чья она там протеже.
Арн вскидывает голову на словах о Хорезми — нет, вряд ли Лестрейндж тогда хотел выбить его из колеи, он, вероятно, вообще слабо понимает в мотивации — и губы его трогает усмешка. Нет, в самом деле: призрак объяснений с Рудольфусом, вероятно, должен бить сильнее, чем факт смерти дочери. Гениально.
— Убрать, — повторяет Арн за Лестрейнджем. — Я уже попытался, и она едва не спалила меня заживо. Разве теперь, когда она представлена Темному Лорду, она чем-то опасна для вас? — спрашивает Арн, искренне не понимая, какого черта Рабастан забыл у него на пороге.
Слишком обижен за похищение? Судя по всему, он вернулся из Баварии и живым, и здоровым.

Арн вскользь смотрит на мисс Вэнс, выстраивающей свою теорию почти безукоризненно и с едва понятной Арну улыбкой — скорее, улыбкой маньяка, нежели врача — и, возможно, ее слова некогда бы заставили его понервничать, однако, после одного злополучного дня все, что так тщательно обрисовала Эммалайн Итон никак не касается.
А, значит, и лазейки никакой нет. И возможности достать леди Мейер слабой, а не в силе, которой так опасается Рабастан.
Н-да. Как бы поаккуратнее разочаровать этих теоретиков.
— И что вы предлагаете? Достать для вас оригинал? Этого недостаточно. Что вы собираетесь делать, когда она ослабнет? Никому из нас неизвестно, где она находится сейчас и куда может податься в любой момент, если ситуация вдруг изменится.

- А я бы не отказалась встретиться и побеседовать с оригиналом, - мягко возражает Вэнс, ну тут у каждого свои интересы, почему бы ей не иметь своих, если они не противоречат общему делу.
Кроме того, в Дженис Итон заинтересован Антонин Долохов, и в леди Мейер тоже – правда, немного иначе.
Она искала Дженис для Антонина, и не нашла, искала ее ребенка и увидела двух детей. Один, логично предположить, принадлежит ей, другой – леди Мейер.

Можно попробовать ритуал поиска еще раз, суть его Вэнс ясна. Но лучше оставить такие средства на крайний случай. Ритуалистика капризна – так говорил ей Антонин. Нестабильна – так определяет ее для себя Вэнс. Нестабильна – значит, ненадежна.

- Более того, я готова помочь оригиналу, потому что леди Мейер, как уже говорил Рабастан, опасна не только для него – она опасна для многих. Не думаю, что хоть кому-то под силу ее по-настоящему контролировать. Но я ни в коем случае не предполагаю, что оригинал вы прячете в соседней комнате – прошу понять меня правильно.
Хотя, это было бы неплохо.
Поиски – это время. Время играет против них, к сожалению. Против нее, Рабастана, Антонина Долохова. И Дженис Итон.
- В итоге в живых останется только один. Либо двойник, либо оригинал. Вы кого предпочли бы, мистер Арн?

Она бы предпочла обоих, с позволения сказать, дам. Для того, чтобы наблюдать, учиться, исследовать. Но и Дженис Итон подойдет.
Обет она, разумеется, подтвердит – об этом они не говорили, но Рабастан может на нее рассчитывать и знает это.
А вот перспектива его встречи со Скримджером ее тревожит. Она отдает должное талантам Лестрейнджа, при ином раскладе он сделал бы блестящую карьеру в Министерстве. Но при нынешнем раскладе им удается только блестяще все усложнять, даже если кажется, что дальше некуда. Так что Вэнс предпочла бы сопровождать школьного друга на такие встречи – но об этом они тоже еще не говорили.

Мотивы и интересы Эммалайн Лестрейндж себе примерно представляет, и хотя ему не по душе эта возросшая доверительность между ней и Долоховым - доверительность, которая может дорого обойтись лично ему - он все же не мешает Вэнс устраиваться в Ставке по собственному усмотрению, находя вполне естественным ее желание обеспечить себя как можно большим количеством друзей.
И ему нравится, как ненавязчиво Вэнс напоминает, что оригинал и двойник в первую очередь мешают друг другу: какая бы история не связывала Итон и Арна в прошлом, она определенно имеется, а Рабастан по себе знает, как много значат старые связи, даже те, что кажутся разорванными.
И ответ Арна его радует, пусть он и не говорит прямо, что выбирает оригинал - по большому счету, не пострадать Итон может только в том случае, если с Мейер будет покончено.
Потому что леди Мейер очень, очень целеустремлена - даже на него, а он считал себя вполне целеустремленным, это производит впечатление.

На первый вопрос Арна он отвечает не сразу - если тот до сих пор не догадался, как именно он собирается выманивать ослабленного двойника, то, может, пусть еще какое-то время побудет в неведении - но вскоре жалеет об этом: кажется, тот уж слишком печется об оригинале.
С другой стороны, это наилучшая альтернатива.
- Ну, тут все просто: двойник - проблема не только моя. Я хочу разделить ее со Скримджером - это вполне честно, как мне кажется, потому что миссис Итон...
Он замолкает, не произнеся того, что собирался - что Итон тоже в первую очередь должна была быть проблемой Скримджера, что это он ее притащил на их головы, и что наверняка именно он рассказал ей о возможности создания или высвобождения драккловой леди Мейер. Несправедливо, что все шишки теперь огребают посторонние люди: он сам, Арн...
- Вряд ли бы без него дошла до идеи магического двойника, - смягчает он свою мысль, - согласны? И если уж я не могу использовать привычные ресурсы, то почему бы не воспользоваться тем, что может предложить Министр. В конце концов, я достаточно хорошо познакомился с леди Мейер. Как и вы. Она, если уж на то пошло, проблема Аврората. Наверняка еще лично ваша, учитывая ситуацию. Не исключено, что мистера О'Рейли и прочих - тех, кто был близок оригиналу. Как Руфус Скримджер. Административный ресурс не помешает - а вы, как мне кажется, будете убедительны. Вы и оригинал.

На словах о том, что они все могут побеседовать с оригиналом прямо сейчас, он с интересом смотрит на Арна - что бы это значило? - но еще больше интереса в нем появляется, когда Арн отказывается от его гарантий ради переговоров с Вэнс.
- Вейн, - берет слово Лестрейндж, пока Эммалайн не успела в горячке исследовательского азарта согласиться на условия Арна в его формулировке, - это невозможно: мисс Вэнс... штатный колдомедик Ставки. Она оказывает помощь тем, кто, по большому счету, желает вреда миссис Итон. Да что там, даже избавление от беременности в известном смысле можно счесть вредом. Эммалайн не может дать вам уверенности, которую вы просите.
Не то чтобы он сомневается, что Вэнс не подумала бы об этом и сама - но ему, определенно, становится комфортнее, когда возникает пусть и призрачная, но перспектива закопаться в вопросы формулировок. И все еще крайне интересно, что это значит: если Арн пошел вразнос, то ему, Лестрейнджу, нечего тут делать. Он сыт по горло самоубийственной безоглядностью старшего брата и уверен, что инстинкт самосохранения лучший советчик во всем, что им предстоит.

А, точно. Двойник действительно проблема Скримджера, особенно теперь, когда он связан и с ней узами. Арна этот момент очень напрягает, но не потому что только Скримджер теперь может отыскать Мейер, если та окопается в Баварии, а потому что в таком виде рисковать шкурой министра — нарываться на нарушение данного в феврале обета. Лестрейнджу станется разыграть еще одну карту, и не станет ни леди Мейер, ни Скримджера.
Тем более, если Мейер сейчас с Долоховым, и это он потребовал от нее министра в качестве членского взноса... Пока у нее есть союзники, тем более такие, как Долохов... да даже слабая, в своем поместье, на своей земле — она опасна. Лестрейндж не может не понимать этого, и весь их план, упирающийся в аборт, от которого Мейер не будет ни горячо, ни холодно, потому что они с Итон теперь никак не связаны, приведет их к одному — долгожданной смерти Скримджера.
— Итон разорвала связь с министром. Вы не найдете с его помощью двойника, — Арн старается говорить убедительно, и уверен, что ложь ему удается. Со Скримджером он успеет это обсудить, если Лестрейндж продолжит наставить на встрече, а Итон, если ее спросят, теперь действительно не связана с Руфусом. Остается Нарцисса, единственная, кто знает, почему вообще двойник появился, но и она не единственный ритуалист, который мог помочь разорвать эти дурацкие узы Итон и Скримджеру.
— Если это ваш единственный план, то он не годится.
А если нет, то он, как заинтересованное лицо, имел право знать другие ходы.
Возмущения по поводы формулировки естественны, впрочем, Арн ее не подбирал, а с импровизацией на ходу у него всегда было плохо. Он только теперь замечает ее широту.
— Мы оговорим более четкую формулировку, сейчас я, скорее, обозначил общую границу своего интереса, — отзывается Арн, хорошо знакомый с принципом — требуй как можно больше, чтобы получить хоть что-то. Но в данном случае без Обета штатный колдомедик Пожирателей и на пушечный выстрел к Итон не подойдет: что произойдет, если они вдруг пересмотрят свою теорию в более радикальном ключе и решат ее проверить на оригинале? Ему достаточно того, что они вообще говорят обо всем этом с Лестрейнджем в присутствии третьего, и что вся эта информация может попасть к кому угодно, если Рабастан недостаточно уверен в своей подруге.
Поэтому встречное предложение Вэнс его не то чтобы не устраивает — тревожит. Конечно, для двух человек, которые и магией-то воспользоваться сейчас не в состоянии оно достаточно щедрое, но...
— Меня устраивает ограничение на этот день, мисс Вэнс. Но, как вы верно заметили, речь идет о информации, и мне бы хотелось, чтобы ту информацию, которую вы получите сегодня, вы не использовали против меня или Дженис Итон. Думаю, на этом мы вполне можем остановиться? — он вопросительно развел руками, обращаясь одновременно и к Вэнс, и к Лестрейнджу.

Отредактировано Weylin Arn (17 марта, 2019г. 17:56)

Сделки не заключаются на идеальных условиях, всем приходится идти на уступки, чтобы получить хоть что-нибудь ценное для себя. Эммалайн выслушивает Вэйлина Арна, внимательно выслушивает, и, подумав, кивает.
- При взаимных гарантиях, мистер Арн, я принимаю вашу формулировку. В рамках сегодняшнего дня я не причиню никакого вреда миссис Итон, если она готова дать такие же гарантии мне и Рабастану. Я не использую информацию, полученную сегодня, против вас или против Дженис Итон.

Они так вежливы – все трое.
Это не хороший знак, не плохой – просто констатация факта, хотя, Мерлин прости, ей всегда легче с людьми, которые знают слова «спасибо» и «пожалуйста», даже если эти люди хотят ее убить. Но, вроде бы прямо сейчас у Вейлина Арна нет такого намерения, а в прошлом они не встречались, так что есть шанс, что и завтра такое желание у него не возникнет, хотя, конечно, не в их положении загадывать.

Очевидно, только ее словом – и словом Рабастана Арн не удовольствуется, но это уже его реплика – относительно гарантий. И того, чем они должны быть подтверждены.
Эммалайн готова каждому дать возможность высказаться – этого у нее не отнять.

- В любом случае, шансов больше, чем если мы продолжим действовать поодиночке, и вы сами только что это подтвердили, - Лестрейндж удовлетворенно пожимает плечами - главное он уже получил, Арн передаст Скримджеру просьбу о встрече в обход Нарциссы, и уж с ним-то Рабастан поговорит начистоту, напоминая, что для них обоих нет ни единого резона в усилении Ставки за счет леди Мейер.
Он готов приступить к увлекательному подбору точной формулировки - Непреложный Обет дело тонкое - но вот сюрпризы на этом не заканчиваются.
Маггловскую приблуду Арна он оставляет без внимания - последние новинки маггловской техники прошли мимо Рабастана по объективным причинам - зато слова о Дженис заставляют вскинуть голову.
Что значит - будет с минуты на минуту?
Здесь?

Лестрейндж смотрит на Арна не мигая, а затем вытаскивает из кармана первую волшебную палочку - неторопливо, демонстративно, не желая, чтобы его действия могли показаться угрозой.
- Я только запру дверь. Не хочу, чтобы миссис Итон появилась совсем уж внезапно, - его последняя встреча с Итон стоила ему пятнадцати лет в Азкабане и это только вершина айсберга, и эта встреча совсем уж некстати, но не аппарировать же теперь - да и кстати, если вся эта встреча огромная ловушка, может ли он вообще аппарировать или над гостиницей уже поставлен барьер, пока они тут разговаривают?
Невербальный Коллопортус, конечно, не панацея - Итон может догадаться и прекратить действие чар до того, как притронется в двери, но все же лучше, чем ничего, и Лестрейндж кастует чары от души и палочку затем не убирает - у него дурной импринтинг на авроров в целом и на Дженис Итон в частности.
- Эммс, держи порт-ключ под рукой, - негромко предупреждает он Вэнс, едва не добавляя, что его бы тоже неплохо держать под рукой - как раз на случай, если потребуется быстро убираться как можно дальше при невозможности аппарировать. У него нет ни малейшего желания заниматься на практике сравнительным анализом своего заточения по воле Мейер и ее оригинала, так что разговор о гарантиях приобретает новую глубину.
- Миссис Итон знает, что вы встречаетесь со мной? И знает, по какому поводу? - спрашивает Лестрейндж, борясь с соблазном просто влезть в мозги Арна и выяснить это наверняка. - Ничего личного, но вы можете поручиться, что она поймет, что наша встреча и в ее интересах тоже?
У него начинает ныть отсутствующая фаланга мизинца - памятка от Дженис Итон. Вэнс называет такие штуки фантомными болями и эти фантомные боли делают Лестрейнджа очень меланхоличным - как раз настолько, чтобы свалить нахрен, пока Итон еще не появилась.

Арн сосредоточено следит за тем, как изо всех сил неспешно достает палочку Лестрейндж, и даже чуть наклоняет голову набок в немом вопросе. Ну, он как мог намекал, что им удастся побеседовать с Итон, да что там, они даже оговорили сегодняшний день — чего теперь так нервничать? Арн также неспешно, чтобы не спровоцировать Рабастана на что-нибудь противозаконное, закуривает, и с усмешкой глядит на суетливое возведение защиты сквозь потянувшийся дым. Мисс Вэнс же в отличие от Лестрейнджа кажется спокойной, собранной, и держится в рамках прежней вежливости. Впрочем, она и не провела пятнадцать лет в Азкабане по вине Дженис.
— Дженис Итон знает, что эта встреча в ее интересах, Рабастан, — чуть громче, чем обычно говорит Арн, скорее, чтобы пресечь эту начинающуюся панику. — Она не причинит вреда ни вам, ни вашей подруге. В противном случае, я бы не потратил столько времени на обсуждение гарантий.
Комментарий Вэнс по поводу телефона кажется почти безобидным, но то, что она вообще обратила на это внимание Арну снова не нравится — ожидаемо не нравится.
— Возможно, — односложно отвечает он, пожимая плечами, и возвращается к Рабастану, перекрытому входу в номер и другим, растущим в геометрической прогрессии проблемам.
Арн снова подбирает слова и тон, последнее даже важнее, и, стряхнув с сигареты пепел, говорит:
— Отоприте дверь, Рабастан, и успокойтесь. Подставлять вас — не в моих интересах, и вы это знаете. И, конечно, если вам так будет спокойнее — держитесь порт-ключа, хотя это совершенно бессмысленно: ни я, ни Дженис не собираемся на вас нападать.

Отредактировано Weylin Arn (20 марта, 2019г. 11:58)

Взаимные гарантии, которые формулирует Вэнс, сводятся к тому, что сегодня никто из присутствующих не причинит друг-другу вреда с помощью магии или иных средств (Эммалайн дотошна, помятуя о том, что хороший удар по голове способен любого мага вывести из строя). Так же никто из присутствующих не использует полученную информацию для причинения вреда и со злым умыслом. Кроме того все присутствующие обязуются хранить факт встречи в тайне, как и информацию, полученную во время этой встречи.
Мистер Арн ручается за отсутствующую пока еще Дженис Итон, Рабастан Лестрейндж поручается за присутствующую здесь Эммалайн Вэнс, которая и закрепляет взаимный Обет.

- Формальности улажены, - объявляет она, опуская палочку.
Кажется, предусмотрено все что можно, и нельзя, но Эммалайн все равно немного тревожно – нормальная такая паранойя, здоровая паранойя. Обещания, приносимые с помощью Обета должны быть или предельно просты, или очень подробны, иначе, если найдутся лазейки, для кого-то они станут неприятным сюрпризом.
Вэнс сюрпризы не любит, особенно неприятные, Лестрейндж тоже. Так что лучше перестраховаться, обговорив все детали.

И, обет – обетом, а порт-ключ она держит под рукой, и далеко от Рабастана не отходит. Просто потому что осторожность никогда не помешает. Они и живы еще только благодаря их осторожности – считает Вэнс, игнорируя тот факт, что они сами постоянно создают ситуации, когда приходится быть осторожными.

Формальности улажены - и Лестрейндж, который внимательно наблюдал за Арном во время закрепления Обета, позволяет себе немного расслабиться: полностью это сделать едва ли удастся, учитывая, что они ждут тут Итон, но что есть. Если это в самом деле ловушка, поручившийся за нее Арн заплатит жизнью - а вот он, Рабастан, возможно, успеет убраться благодаря Вэнс.
Это далеко не единственная причина, по которой он потащил с собой Эммалайн - но до чего приятно, когда кто-то прикрывает спину. На Рудольфуса можно было положиться, но с определенными оговорками, Рабастан всегда подозревал, что брат легко отвлекается и забывает о нем, не говоря уж о том, что всегда предпочтет Беллатрису в сложной ситуации, с Вэнс же все иначе - она не отвлекается и в командной работе они хороши.
Он следит за перемещениями Эммалайн, удовлетворенно отмечая, что та держится поблизости, прислушивается к звукам из коридора и потому на слова Арна реагирует с небольшим опозданием.
Удивленно смотрит в ответ, но палочку все же поднимает и запирающие чары снимает - и только потом кивает, связывая ситуацию воедино.
- Вот почему маггловская гостиница и те-ле-фон, да? - спрашивает он с легким проблеском интереса, как будто участвовал в угадайке. - Вы тоже без магии.
Лестрейнджа гордость берет, что Вэнс не забыла упомянуть о вреде, причиненном не-магически, формулируя Обет - сейчас, оказывается, это очень кстати. Он прикидывает, что бы отдала двойник - или Долохов, или Рудольфус, если уж на то пошло, - чтобы узнать такие новости об оригинале, и едва не улыбается Арну: помнит, конечно, что тоже связан Обетом, но расклад сил обнадеживает, пойди что-то не так.
Впрочем, энтузиазм быстро проходит - и Лестрейндж кидает на Вэнс обеспокоенный взгляд: в его мире просто так магические способности не исчезают и подчас это связано с проклятиями, от которых не так-то просто избавиться. Колдомедику, несомненно, должно быть известно об этом больше, а Арн еще говорил, что ему не нужна помощь. К тому же, есть еще кое-что, о чем он хочет спросить Эммалайн, в прошлом разделяющую его страсть к теории магии.
- Если маг остался без магии, - напрямую спрашивает он у Вэнс, не заботясь о том, что Арн может услышать, - Непреложный Обет, заключенный с ним, все равно в силе? Может быть заключен?
Не хватает еще обнаружить, когда будет слишком поздно, что его одурачили - иначе с чего бы Арн так долго держал эту информацию при себе.
Как будто мало всего остального, думает Лестрейндж, все еще держа волшебную палочку под рукой. Сюрприз за сюрпризом.