Уэльс был большим разочарованием. Ничего другого Грейс и не ожидала. Она чувствовала, как меняются взгляды людей, когда она проходит мимо. Что вы понимаете в своем Лондоне, говорили эти взгляды. Мы сами разберемся со своими проблемами, спасибо большое. Грейс знала, что никто из них, от младшего констебля до начальника полиции, не примет близко к сердцу эту выдумку про терроризм, про то, как надо с ним бороться.
Их жизнь проходила в тесных кабинетах, обшитых коричневыми панелями, они работали с мелкими мошенниками, иногда, если повезет, контрабандистами, а уж расследовать убийства им случалось хорошо если раз в десятилетие. И правда хорошо для местного населения, но очень плохо для профессионализма подчиненных.
Хорошо, что они не были подчиненными Грейс. Ей нужно было уделить им немного времени, а потом вернуться в Лондон, и в этот момент всем предстояло вздохнуть с облегчением. И лишь тем в правительстве, кто отправил начальника контртеррористического подразделения в нелепое трехдневное турне, поднимать мораль и бдительность в захолустье, предстояло еще долго быть поминаемыми в нелестном контексте.
Телефонный звонок раздался, когда в самом большом из тесных коричневых кабинетов полиции  Грейс листала отчет о мерах по профилактике преступности, изобиловавший казенными словами, откровенными ошибками и тем, что при должной благосклонности могло бы сойти за опечатки. Отчет напоминал ей ее школьные рефераты, написанные только ради того, чтобы учителя отвязались, без следов собственных мыслей, без понимания, зачем это надо (кроме того, чтобы учителя отвязались). Все здесь верили, что терроризм обойдет их стороной.
Положа руку на сердце, эта история с террористическим подпольем, взрывающим газопроводы, любому здравомыслящему человеку казалась очень странной. Нигде не засветилась взрывчатка, которую они использовали. Не было требований. Не было ничего, что указало бы, с кем связана эта группировка. Сколько в ней участников. Кто их подкармливает - в этой стране или за рубежом. Но эта завеса таинственности не отменяла факты взрывов и не делала всю историю глупыми детскими байками, даже если на лице начальника полиции Фостера было написано иное мнение. Он не верил Лондону, не верил лондонскому начальству, не верил женщине.
Телефон зазвонил. Устаревшей модели, с завитым проводом и тяжелой черной трубкой, он казался таким новым, словно его начистили ваксой. Грейс на мгновение подняла голову и взглядом указала Фостеру на эту трубку - такие в мультфильмах подпрыгиваю на аппаратах, и эта, казалось, тоже скоро запрыгает. Фостер ответил.
Через десять минут Грейс включила сирену и проблесковый маячок, прежде чем вырулить с полицейской парковки на машине, приписанной к этому участку. Сирена и маячок придавали ей уверенности и заставляли верить, что она готова ко всему и во всем разобралась, а если не разобралась, то разберется на месте. Ее единственной инструкцией было выехать на место пожара, вызванного взрывом, и получить указания на месте. И быть при этом одной.
Вполне приемлемое условие, если вам не нужно разворачивать карту одной рукой.
То, что грандиозный пожар не давал о себе знать с расстояния в пару миль, отдавало какой-то чертовщиной. Погода стояла неприветливая, низкое серое небо давало меньше света, чем хочеся видеть весной, но ни столба пламени, ни облаков черного дыма. Только слабо пахло гарью. Грейс поднажала. Ее преследовало чувство, что впервые она приедет на место и не получит указаний. Это чувство заставило ее выключить мигалку и сирену.
На подъезде к месту не было оцеплений. Жители деревушки, сквозь которую она проехала, не проявляли паники или любопытства. Только некоторые из них оглянулись на машину. Грейс еще раз сверилась с картой и поняла, что прибыла именно туда, куда ей было нужно. На пустырь за деревней, в дальнем конце которого были видны только развалины. Они выглядели так, словно взорвались и сгорели еще до ее рождения.
Прислушавшись к своим ощущениям, Грейс не стала глушить мотор - топливо казенное, - но вышла из машины. На улице было неожиданно тепло. Низкие облака заставляли ее думать, что сегодня промозглая погода и, кажется, десяток миль назад так оно и было. Она громко хлопнула дверцей, и на звук появился какой-то юнец в криво сидящей форме без знаков различия. Откуда можно появиться посреди открытого пустыря, оставалось загадкой. Грейс разозлилась на свою невнимательность и на то, что сразу его не заметила.
- Стажер Эдмонтон, - отрапортовал юнец удивительно громко. - Позвольте проводить вас, мэм.
- Позволяю, - буркнула Грейс, оглядываясь еще раз.
Вокруг никого и ничего не было, даже второй машины. Куда он собирался провожать ее в этой глуши.
- В чем дело, стажер Эдмонтон? Вы не уполномочены давать мне инструкции.
Он уже шел в сторону, спокойно повернувшись к ней спиной, и Грейс, поколебавшись немного, двинулась за ним. Через несколько шагов она сбилась с мысли, на секунду нырнула в нелепые воспоминания о рождественской службе, куда пошла только по настоянию матери... и едва вынырнула, как поняла, что рядом с ней никого не. Стажер Эдмонтон бесследно растворился то ли в полупрозрачных кустах чертополоха, то ли в пыльной земле. Грейс встала как вкопанная, но что-то схватило ее и рвануло вперед. Примерно так описывают похищения инопланетян, но может, и не так, разве у нее оставалось время читать эти глупые бредни?
Пожар бушевал в сотне ярдов. Грейс еще никогда не видела такого яркого пламени, словно в эпицентр непрерывно подавали чистый кислород. Она поняла, почему было так тепло. Оглянувшись, она увидела свою машину, стоящую словно за полупрозрачной занавеской. Занавески поднимались со всех сторон, образуя неправдоподобно огромный купол.
Военные технологии. У Грейс радостно екнуло сердце. Должно быть, военные согласятся поделиться с полицией своими разработками, в обмен на… да пусть забирают что угодно, платить будет ее руководство.
- Экранирующее покрытие? – спросила она у Эдмонтона, снова чувствуя себя в своей тарелке.
Чертовщина сразу же напомнила о себе. Грейс не заметила ни одной пожарной машины и ей показалось неправдоподобным, что начальник операции может просто перекрыть вентиль с кислородом, питающий пламя. Дальше, ближе к пламени, она видела странно одетых людей, словно их костюмы химзащиты были тряпичными, и вели они себя тоже странно. Как, впрочем, все гики во все времена, успокоила она себя. Кто же их не видел?
- Кто здесь старший?
Стажер указал на кого-то, кто стоял спиной. Она зашагала к тому человеку, намеренно не заглушая шаги, заставляя себя испытывать только служебный энтузиазм и немного любопытства. Любая чертовщина имеет простое и понятное объяснение, которое легко можно получить от ответственных лиц.
- Грейс Коннор, контртеррористическое управление управления специальных операций, Служба столичной полиции. Жду разъяснений, сэр.

"Уильямсон, аврорат" окинул Грейс очень недовольным взглядом, словно она сама должна была знать, что тут происходит. Однако она не знала и не собиралась подставлять свое руководство, оправдываясь тем, что ей не успели передать инструкции и даже не сообщили, к какой структуре относится "аврорат".
Но чем дольше Уильямсон говорил, тем больше вопросов к этому руководству возникало у нее в голове, и главным из них был такой: почему ее безо всякой подготовки бросили в самую гущу событий. Судя по тому, что даже здесь, среди своих этот человек использовал шифровку, речь шла о разработке чего-то очень серьезного. Два прожаренных трупа это подтверждали. Невозможно опознать, невозможно снять отпечатки. Если кости сильно пострадали, то, вероятно, и лица по черепам не восстановить, и никакие эксперты тут не помогут.
- Коннор, - поправила она. - Зовите меня Коннор.
От "Грейс" не так далеко до "Грейс, милочка", а там и до "Грейс, милочка, нам бы чая", и это она уже проходила. Не хотелось бы вляпаться теперь - особенно если учесть шансов проявить компетентность ей просто не оставили. Грейс подумала даже, что ее нарочно подставляют. Назначение на такой серьезный пост женщины многим не понравилось, и они могли предпринять шаги.
- Мне незнакома эта кодировка, сэр, - произнесла она нейтрально. - Что имеется в виду под "магией"? Если вы хотите подтвердить мой уровень доступа, нам понадобится позвонить.
Упоминание "магии", "лишенных магии" и политкорректности в одной связке запутывало ее, но Грейс не давала волю своей фантазии, не собиралась гадать и тем паче делиться догадками.

Грейс раскрыла удостоверение и держала перед лицом Уильямсона, пока не прочла по его взгляду, что уже достаточно. На это потребовалось несколько секунд, которых хватило, чтобы в ней поселилось нарастающее чувство, похожее на тревогу. Приближение чего-то неизвестного, что заставляло "аврорат" недоумевать при упоминании кодировки, жителей местной деревни - не замечать пожара, а гиков вокруг передвигаться в тряпочных костюмах. Увы, сотрудничество с военными как возможная гипотеза больше не давало ответов. Предположение, что Уильямсон принял ее за кого-то другого, более осведомленного, тоже не успокаивало.
Грейс вернула удостоверение в карман и зашагала вслед за этим человеком к самой границе маскировочного купола. Вблизи купол выглядел странно и не походил ни на какие известные ей технологические решения. Даже голограммы всегда выглядели иначе. Она смотрела в прозрачную стенку на унылый пустырь и не видела ни одного искажения. Потом она почувствовала, что должна потрогать это - чем бы оно ни было, и выяснила, что потрогать это не может. Там не было совсем ничего. Даже стереоизображение не высветилось на ее коже.
Иначе она поинтересовалась бы у Уильямсона, изволит ли коллега так неуместно шутить. Вместо этого Грейс повернулась и посмотрела на него, снова на полупрозрачный бестелесный барьер, снова на него.
- Покажите, - произнесла она несколько сдавленно.
Больше всего ее удивляло то, что она пока не была потрясена настолько, чтобы захотелось кричать, бежать отсюда или выражать эмоции каким-то другим способом. Так, словно ее действительно сейчас должно было волновать только то, как с этим работать. Конечно, она все еще предполагала, что это идиотский розыгрыш, рассчитанный на то, что Грейс Коннор действительно прибежит к руководству с докладом о существовании волшебства.
Но это чувство, что бредовая фраза Уильямсона прекрасно собирает воедино разрозненные странности сегодняшнего дня...
В ее голове теснились вопросы, бесконечное море вопросов. Грейс выбрала самый очевидный.
- Если преступник волшебник и все вы волшебники, зачем вам нужно мое подразделение?

Волшебная палочка казалась просто безвкусным реквизитом. Хуже было бы, только если бы ее обвивала мишура, а на наконечнике сидела звезда, а на Уильямсоне был халат, расшитый тоже звездамии, может быть, полумесяцами. Будь здесь халат, Грейс бы уверилась, что сошла с ума или ей подсыпали наркотики в банку с кофе, а может быть, ее подстрелили, и теперь она бредит в больнице. Однако взрослый мужчина с какой-то деревяшкой в руках был ничем не примечательно одет и казался абсолютно нормальным. Нормальными были и сигареты - даже знакомой марки.
Вспышка от деревяшки не была похожа на вспышку зажигалки, но Уильямсон прикурил, потянуло табаком. Грейс почти потянулась за своей пачкой, но не стала отвлекаться. Было важно ничего не пропустить сейчас, чтобы потом...
Вряд ли она могла загадывать, что будет потом, не разобравшись в том, что происходит сейчас.
- И зачем же они устраивают теракты в нашем мире? Насколько мне известно, основная цель терактов - запугивание населения. Пока население не знает, что это был теракт и надо бояться, цели не достичь, - она наблюдала, как пачка сигарет взмывает в воздух и зависает сама по себе, без невидимой лески. В этом было что-то очень обыденное. Обсуждение терактов. Пачка сигарет. Запах табака. Работа гиков вокруг.
Грейс протянула руку и проследила, как пачка превратилась в кубик и спикировала ей на ладонь. Она повертела кубик в руках, собрала одну грань и протянула назад Уильямсону. Интересные, однако, новости о "Северной Звезде".
- Нет, правда. Было множество исков к газовым компаниям и к страховщикам, даже отставки были. "Зеленые" снова оживились и требуют строить солнечные электростанции и ветряки, отказаться от газа и угля. Они этого добиваются?
Ей захотелось спросить, волшебники ли контролируют правительство? Или, может быть, телевидение и газеты? Может, они правят Америкой или сейас обосновались в России? Но тогда дурная шутка грозила превратиться в откровенный фарс - вроде того, что постоянно доносился через стену с соседской кухни, где ее чокнутая соседка никогда не выключала свое шоу.
Грейс все-таки пошарила по карманам, нашла свои сигареты и прикурила тоже. Так стало еще более обыденно. Она почувствовала себя сумасшедшей - их тех, что к разговорам о погоде  и гардениях приплетают, что виделись вчера с покойной бабушкой.
- А наша техника не заставляет сбоить вашу магию?

Грейс сощурилась. Уильямсон говорил так, как будто все это было в порядке вещей и полностью всех устраивало. Будто никого не смущало, что можно просто ходить и стирать людям память. Секретность, ограничение доступа, меры безопасности и вранье политиков - это было одно. Знать, что в любой момент и сколько угодно раз какой-то придурок может лишить ее воспоминаний - это уже было совсем другое.
- Вот оно что. И в который раз мы с вами уже знакомимся?
Все это про то, чем плохи Пожиратели Смерти, было, конечно, замечательно. Но отчего-то у нее складывалось впечатление, что Уильямсон и компания хотят помешать кому-то захватить власть просто потому, что сами не хотят ею делиться. Несколько секунд она сомневалась, стоит ли это озвучивать, потом подумала: какая разница?
- А сейчас власть у вас и вы хотите, чтобы мы ее для вас сохранили?
Практичный подход. Все обычно так и делают. Грейс затянулась, слушая про магию, которой ничто не может помешать. Все это очень ей не нравилось. Она тоже смотрела на свой автомобиль и думала о том, что пока из него не вышла, все было хорошо, но вернуться в него ей уже не поможет. Если, конечно, к концу дня ей не сотрут память, но и эта перспектива... словом, ей не нравилось ничего.
Она тоже бросила сигарету и долго крутила носком, впечатывая окурок в землю.
- А с местными еще не поработали ваши обливиаторы? В деревне все выглядят так, будто вообще не в курсе, что тут происходит. Может, в их головах уже устроили такой же... пустырь?

Да, ее беспокоило, сколько раз ей до этого дня стирали память и оставляли в неведении, чтобы снова бросить в непонятную реальность. Если реальность была реальностью, а не галлюцинацией. Глюком. Может, ей все-таки подсыпали наркотика? Много кто мог метить на её место, и если ее поймают укуренной...
Но никогда в жизни Грейс не чувствовала себя такой трезвой и растерянной, как сейчас. Ей хотелось ещё кофе. В душ. Выспаться и понять, что это только дурной сон.
- Если я ошибаюсь, то поправьте меня. Обстановка такая: в неожиданном месте два трупа. Убиты или неясно? Опознать можно или неясно? Время смерти известно или тоже неясно? Кто-то заметал следы мощным заклинанием, которое не всем удается. Вы считаете, что это Пожиратели Смерти. Нам надо проверить эту версию. Так?
Перечисление фактов, которые предположительно были ей известны, и выстраивание их в сколько-то стройную цепочку успокаивало. Грейс почувствовала себя чуть более нормально, чем до того.
Она снова оглянулась на одолженную машину. Кто бы мог подумать, что время, проведенное за рулём этой колымаги, она будет вспоминать как последние беззаботные мгновения.
- Идемте. Но у меня есть условие. Никогда, ни при каких обстоятельствах не лезть в мою голову и не стирать память. Обещайте донести это до того, кто принимает решения.
Вопросы. У нее была масса вопросов. Она вся была один незаданный вопрос "какого черта?" А как же физика? Химия? Все, чему из учили в школе? А как же здравый смысл? А что религия? Бог есть или его нет? Или это вообще не касается магии?
Грейс уселась за руль и медленно, тщательно пристегивалась, словно это могло решить ее проблемы.
- Как давно вы существуете? - спросила она, разворачиваясь к выезду с пустыря. - Вся ваша магия? Давно ее изобрели?