1998 год. Гарри Поттер и Питер Петтигрю.
А что, если Питер выжил?
Место под солнцем
Страница: 1
Сообщений 1 страница 9 из 9
Поделиться17 ноября, 2014г. 18:12
Поделиться27 ноября, 2014г. 21:05
После смерти Хозяина Питер остался один.
Последователи Великого мага разбежались, их ловили, и на этот раз уйти от правосудия не удавалось даже самым изворотливым носителям клейма.
Кроме разве что одного анимага, который как всегда предпочел не рисковать.
В своем неприметном обличье он лазал по помойкам, спал в канализации, но приближающиеся холода, в конце концов, заставили его задуматься о более теплом и безопасном прибежище.
Площадь Гриммо показалась ему достаточно подходящим местом для квартирования. Без особого труда отыскав вентиляцию, крыс отправился на поиски уютного пристанища. Высоко взбираться не пришлось. Первая же лазейка удачно вывела его в приятно обставленную гостиную. Здесь определенно было теплее, чем снаружи, даже горел камин, и стояла такая тишина, что можно было подумать, будто тут никто не живет.
Повинуясь инстинкту, зверек повел носом, и усики его смешно задрожали. Метки других зверей всегда пахнут резко и не прошеному гостю легко почуять границу, которую пересекать запрещено.
Запах мышей, какой-то незнакомый запах, впрочем, не принадлежавший животному – ничего настораживающего и кричащего об опасности.
До слуха его, наконец, долетели звуки речи, явно человеческой. Крыс прислушался. Голоса показались ему знакомыми, и любопытство предсказуемо взяло верх над осторожностью.
Зверек вылез из своего укрытия и, клацая коготками по паркету, засеменил в сторону не плотно прикрытой двери.
Внезапно, откуда-то сверху раздалось противное урчание, и крыс почувствовал себя придавленным к полу. Не помня себя от страха, он рванулся, исхитрившись выскользнуть из-под пушистого монстра, метнулся обратно к спасительной щели, но чертов кот не был намерен отпускать добычу так легко.
В рыжем чудовище Питер узнал своего старого врага. Облезлая скотина тоже его узнала. Глаза кота вспыхнули огнем азарта и, не успевший юркнуть под диван предатель понял, как был неосмотрителен, когда решился пересечь открытое пространство.
Живоглот действовал быстро и без церемоний. Перепуганный грызун получил сильнейший удар лапой, а затем ощутил на своей тонкой шкурке, как остры могут быть когти хищника.
Каким чудом ему удалось спастись тогда Питер не знал. Оказавшись в безопасности, он слышал лишь, как беснуется за стенкой кот, просовывая лапу в лазейку и тщетно пытаясь достать ускользнувшую добычу.
- Глотик! - знакомый девичий голос призывал чудовище вернуться и тот, недовольно мяукнув, в последний раз пошебуршил лапой за плинтусом и поспешил к прощающейся с кем-то хозяйке.
С кем – неудачливый гость из трущоб, кажется, уже догадался.
Крысы вообще живучие твари, но в этот раз дело было дрянь. Рваные раны на брюхе выглядели ужасно, Питер чувствовал, что теряет слишком много крови и вряд ли такими темпами протянет до утра. Страшные боли сводили с ума - казалось, живот продрали до кишок, а тепло медленно, но безвозвратно покидало маленькое тельце.
Не в силах больше мучиться, он всё же выбрался наружу. В камине по-прежнему весело трещал огонь, и зверек направился прямо туда, оставляя за собой нечеткий кровавый след.
Устроившись на ковре, он немного согрелся, но сил и энергии ему это не придало. Сознание гасло, перед глазами поплыли яркие круги, и он отключился, проваливаясь в темное беспамятство.
Поделиться38 ноября, 2014г. 00:22
Все закончилось.
Гарри все еще не мог поверить. Вера медленно, неспешно, не торопясь приходила к нему, как и прежде, но в этот раз у него было то, чего не было доселе - время. Достаточно времени, чтобы осознать, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что у него может быть не только будущее, но и настоящее.
Но одно дело искать крестражи, сражаться и умирать, а совсем другое - привыкать жить одному в мирное время.
Гарри было нелегко, ведь он из "мальчика, который в бегах" превратился в "парня, который остался один". На самом деле, Поттер приукрашивал: он не оставался один ни на мгновение. Все вокруг словно ощущали его желание вновь затвориться, залезть в свою скорлупу, раковину, и изрядно там почахнуть. Каждый день кто-то навещал, каждый день совы приносили новые письма, посылки, поздравления, благодарности... Весь мир говорил ему "спасибо, Гарри!", а он чувствовал себя неловко, будто снова ему было одиннадцать, и он снова оказался в "Дырявом котле", где все его знали и пытались ухватить у него рукопожатие.
Сегодня был такой же день, как и вчера. К нему заглянул колдомедик из Мунго, снова и снова осмотрел, поворчал что-то об упрямых пациентах, не желавших проводить время на больничной койке, после чего оставил какие-то новые рецепты и ушел. Затем пришла Гермиона, которой тоже было нелегко: она пожертвовала многим, чтобы помочь ему, и теперь ей тоже приходилось привыкать к новой, спокойной, жизни. Поговорив с ней о прошлом и ловко уйдя от беседы о будущем, Гарри вежливо проводил ее до двери и закрыл, не спеша отойти. Ладонь лежала на двери, глаза были закрыты, голова опущена.
Гарри постоянно твердил себе, что надо привыкнуть. Просто привыкнуть к тому, что все закончилось.
На деле это было сложнее, чем победить дракона.
- Хозяин, - раздался озабоченный голос Кикимера, и Гарри открыл глаза. - Вам стоит отдохнуть, Хозяин, вы неважно выглядите...
- Ты очень добр ко мне, - ложный задор в голосе юноши было трудно не заметить. - Что, я снова забыл про обед?
- Не совсем, Хозяин, - Кикимер нахмурился. - Вам нужно увидеть это.
- Что именно? - Поттер насторожился, но все же проследовал за темнящим домовиком.
Кикимер провел Гарри в гостиную, где уютно потрескивал камин. Все было таким же, как и пару минут назад, когда они с Гермионой сидели и обсуждали возможность ускоренного прохождения последнего, седьмого курса, который пропустили из-за известных всем событий. На столе все еще стояли чашки и, похоже, Кикимер хотел их убрать, но его кое-что отвлекло.
Все еще напряженно разглядывая гостиную, Гарри хотел было улыбнуться и сказать, что даже если что-то украли или разбили, он прощает воришку, но Кикимер предусмотрительно указал на ковер. Темный, замытый, посеревший и выцветший от времени, ковер скрыл от усталого глаза юноши очевидное, и Гарри застыл.
- Крыса, Хозяин, - сообщил Кимимер с таким равнодушием, как будто вспомнил времена, когда их тут было больше, чем жильцов.
Домовик показал кривым пальцем на темные пятна, расползавшиеся и по ковру, и по полу. Гарри так часто видел кровь, что не придал бы этому значения, если бы его не ткнули носом: все внимание занимал комок серой шерсти.
- Все изгадила. Я постарался вывести их, но пока Кикимера не было, они снова нашли путь сюда. Я сейчас же...
Гарри вскинул ладонь. Кикимер замолк, наблюдая, как юный хозяин подходит к зверю, как опускается на одно колено, оставаясь на достаточном расстоянии, чтобы, если крыса решит броситься, отпрянуть.
Но Поттер слишком хорошо изучил за горы жизни рядом с Роном его первого питомца, чтобы согласиться с Кикимером и избавиться от незваного гостя без лишних раздумий.
- Принеси клетку, - спокойно попросил он эльфа, нахмурившись. - И все лечебные настойки.
Кикимер так удивился, что на мгновение замер.
- Да, Хозяин, - смиренный ответ вызвал у Гарри тяжелый выдох. Сам же Поттер вытащил палочку из кармана - после известных событий он с ней не расставался - и негромко прошептал заживляющее заклинание.
Спустя полчаса в гостиной все также горел камин. Стол, на котором прежде располагался чайный сервиз, использовавшийся для сопутствия разговору с подругой, ныне был заставлен бутылочками, коробочками и огромной клеткой, в которой лежала забинтованная крыса, а рядом с ней стояло блюдечко с водой и пара кусочков сыра. Сам Гарри клевал носом над книгой "Волшебная аптечка: как лечить себя в домашних условиях", потому как все операции по заботе о ранах легли на него: Кикимер наотрез отказался помогать с "этой грязной мерзостью". Поттер широко и продолжительно зевнул, прикрыв ладонью рот. Покосившись на клетку, опустил книгу, уставив усталый взгляд на шевелящуюся крысу. Он даже не знал, что сказать, поэтому решил смолчать и понаблюдать.
[AVA]http://5.firepic.org/5/images/2014-11/07/lu8yj0s0opdu.png[/AVA]
Отредактировано Harry Potter (8 ноября, 2014г. 18:45)
Поделиться48 ноября, 2014г. 04:29
Туман. По ощущениям раннее утро.
Питер ступает по мягкой траве осторожно, очертания окружающего мира сливаются, и он совсем не хочет провалиться куда-нибудь, хотя почему-то знает – ничего страшного не случится. Ведь он умер, и сейчас где-то между Адом и Раем ждет своей участи. Лимб – кажется, так называют это место. Питер читал о нем, хотя до конца никогда не верил в его существование.
Что ж, следует признать – это лучше, чем путешествие в жаркую преисподнюю.
Впереди вырисовывается фигура и если присмотреться, то можно догадаться – это человек.
Мужчина сидит к нему спиною, опустив ноги в парящий над рекою туман, и рыбачит. Питеру знакома эта маггловская забава. Джеймс - даром, что чистокровный - любил перенимать у простецов всякие штуки и как-то раз взял его с собою на рыбалку. Питеру понравилось, а нетерпеливому Джеймсу наскучило, как только у них перестало клевать.
- Я уж думал ты никогда не придешь, - не оборачиваясь, произносит мужчина, и сердце Питера пропускает несколько ударов.
Голос друга он узнает из тысячи. Даже спустя многие годы.
Приблизившись, он ещё долго не решается разрушить повисшую тишину. От Джеймса исходит спокойствие и это удивительно – ведь внешне он почти не изменился. Те же непослушно торчащие волосы, круглые очки, но какая-то совсем другая аура витает вокруг всегда стремившегося к приключениям друга.
- Пит, подай садок, - просит Джеймс, как ни в чем не бывало, и Пит подает, нашарив сетку с рыбой в густом омуте из тумана.
А потом опускается рядом и долго смотрит, как покачивается на белых волнах поплавок.
- Я хотел сказать тебе, Джим...
- Я знаю.
Видимо от нервного перенапряжения, во сне зверек то и дело слабо подергивал конечностями. Наконец, он пошевелился уже осознанно, сквозь прорези отчетливо проступили черные бусины глаз, и стало ясно, что он, к сожалению, всё ещё в гостиной на Гриммо, а не в том чудесном месте, где только что испытал удивительное чувство умиротворения и покоя.
Впрочем, покой ему обеспечен и здесь. Кровь больше не идет, тело туго перебинтовано, что создает некое подобие корсета, пахнет медициной и очень, прямо-таки слишком тепло. Это жар - зверек чувствует характерную ломоту в костях и не хочет даже попытаться сделать над собой усилие, чтобы подняться, доковылять до блюдца с прохладной водой, заботливо оставленного в клетке сыном Джеймса, и вдоволь напиться.
Вместо этого, какое-то время Питер, не мигая, смотрит на практически точную копию своего друга. Мальчишка возмужал, окреп и теперь ещё больше похож на отца, хотя глаза, конечно, совсем материнские.
Зверек лениво жмурится и обрывает зрительный контакт. Обычно в это время суток он полон энергии, но теперь ему не до исследования окружающего мира. Гарри, конечно, перестраховался. Никуда убегать в таком состоянии непрошеный гость не подумал бы. Он вообще уже подустал от постоянной беготни, наверное, поэтому кот так легко его одолел. В былые годы это кривоногое существо не способно было даже догнать проворного крысеныша. Не то, что исполосовать его вдоль и поперек.
В конце концов, глаза анимага закрываются совсем. После всех пережитых мучений ему нужен здоровый сон и всем своим видом он словно говорит, что пора гасить лишний свет. Завтра будет новый день и тогда можно будет смотреть друг на друга сколько угодно.
Или не смотреть. Питер ничего не имеет против, он готов провести в этой клетке хоть всю оставшуюся жизнь, лишь бы Гарри смилостивился и не отдал его проклятым дементорам.
Отредактировано Peter Pettigrew (8 ноября, 2014г. 04:32)
Поделиться58 ноября, 2014г. 16:32
Гарри закрывает книгу, кладет ее рядом с клеткой, подвигая толстой обложкой склянки, и они недовольно бряцают. Наклонившись к клетке, сел на самый край дивана, внимательно разглядывая нового жильца когда-то окончательно и бесповоротно опустевшей клетке. Без гостей дом Сириуса, родовое гнездо Блэков, а ныне убежище Поттера, концентрировал тишину, в которой любой, даже малейший звук отдавался оглушающим эхо во всех уголках, и порой эта тишина давила на юношу, лежала на плечах тяжким бременем, что порой доводило до крайне неприятных самокопаний. Возможно, будь Хедвиг, ему было бы чуточку легче. Возможно.
Глядя на крысу, закрывшую глаза, Поттер сонно моргнул, почувствовав, что сейчас отключится.
Его палочка мягко качнулась.
Нокс.
В сплошной темноте на мгновение ему представилось, каким бы мог быть его собственный родной дом, не случись всего этого. Мама и папа, волшебные праздники, друзья и близкие, шум и гам... Он судорожно вздохнул, вспомнив ночь в Запретном лесу, вспомнив прохладу Воскрешающего камня в его ладони, лица родителей, Сириуса, многих других, что смотрели на него с болью и любовью.
"Мы всегда рядом, Гарри".
В этом убежище было полно призраков.
И эта мысль ускользнула от него, когда он откинулся назад и почти сразу заснул.
Мелькнул огонек свечи.
Кикимер укрыл юного хозяина пледом, убрал со стола настойки, зелья и припарки, вернул книгу на свое законное место среди прочих книг в родовой библиотеке Блэков. Портрет бывшей хозяйки недовольно ворчал что-то в коридоре, но домовик проигнорировал: ныне он частенько делал вид, что не слышит никого из предыдущих волшебников, поэтому пыль на их рамах прикрывали черные куски ткани. Хозяин ничего не говорил по этому поводу, Кикимер принимал это за негласное разрешение поступать так и впредь.
Но эта крыса...
Эльф остановился у клетки, опасно сузив глаза. Кривые пальцы остановились всего в одном движении от дверцы. Он мог бы открыть клетку, взять эту гадость и вышвырнуть на улицу. Или свернуть шею. Покосившись на хозяина, Кикимер несколько минут стоял и размышлял, что ему делать.
Что значит эта поганая крыса для хозяина? Что будет, если ее не станет?
- Мерзкая дрянь, - пробормотал Кикимер, подняв клетку, придерживая ее под дно. - У меня не осталось яда для таких, как ты, но Кикимер найдет способ избавиться. Юному хозяину не нужны такие питомцы, у него есть Кикимер, и Кикимер позаботится...
Он еще что-то бурчал себе под нос, открыв дверь в комнату, стены которой покрывали расписные записи генеалогического древа Блэков и прочих чистокровных семей. В комнате было абсолютно пусто, если не считать книжных полок, заполненных книгами школьного курса Хогвартса, и чемодан, в котором когда-то хранились все пожитки Гарри Поттера. Кикимер поставил клетку на чемодан. Отошел, глядя на мерно посапывающего зверька. Проворчав что-то про глупые прихоти, домовик отправился начищать чашки - к хозяину каждый день кто-то приходил, отчего у эльфа всегда была работа.
Гарри снились единороги. Жеребята - золотистые, доверчивые, наивные - прыгали вокруг него, человеческими детскими голосами выпрашивая шоколадную лягушку, которую он прижимал к себе и наотрез отказывался.
- Гарри, кусочек, маленький кусочек!
- Хагрид говорил, что вы не едите шоколад.
- Га-арри, ну всего один кусочек, никто не узна-ает!
Потом почему-то золото померкло, и весь мир словно потерял краски. Молодые единороги словно осыпались, и из них выступили страшные, длинные, худощавые фигуры в черных плащах, протягивая свои осклизлые когтистые руки к нему. На груди что-то забилось, и Поттер, опустив взгляд, увидел, что лягушка оказалась крысой. Обычной серой крысой, у которой не было одного пальца.
- Виновен, - глухо, словно из колодца, прозвучал голос, и над головой грянул гром. Все затянуло серым туманом, в котором были видны лишь проблески молний.
Как тогда, в поезде, как тогда, на матче по квиддичу...
Гарри хотел было что-то ответить, но мерзкая рука дементора схватила его за шею.
- Отдай предателя! Отдай, отдай, ОТДАЙ!..
Поттер резко сел, дрожа от жутких ощущений на горле. Плед зашуршал, осев на пол. Судорожно мазнул пальцами по шее, словно проверяя, не осталось ли там следа, или отвратительной слизи, но ничего из сна не воплотилось в реальность. Утерев холодный пот со лба тыльной стороной ладони, Гарри почти облегченно выдохнул... но стол перед ним был пуст.
- Как... - его голос оказался хриплым. Липкий страх, что сон оказался хоть чуточку реален, напугала его. Неужели опять началось? Нет, это невозможно, невозможно!
- Хозяин проснулся, - оповестил Кикимер гостиную, поставив на стол поднос с завтраком. - Кикимер хотел будить...
- Где клетка? - невежливо перебив, Гарри тут же оказался на ногах. Он не знал, почему это так важно, но ведь неспроста ему приснилось такое, неспроста Короста пропала после этого сна. Ему просто нужно было знать, что с крысой, что с Питером. Почему он так переживал за него - другой вопрос, на который он сам пока не хотел искать ответа.
Домовик напряженно молчал, сплетя кривые пальцы, поджав губы.
- Кикимер, пожалуйста, - чуть успокоившись, Гарри присел обратно на диван, - где она?
- В кабинете, - сухо ответил эльф, и юноша видел, как сложно ему дался такой простой ответ. - Кикимер решил, что клетке самое место там, откуда ее принесли - со старыми вещами хозяина.
Поттер поднялся и тут же направился в ту комнату, что домовик упрямо называл кабинетом. Но Гарри не мог туда заходить, пока стены все еще отражали вычурные надписи родственников Сириуса, а имя крестного было выжжено, словно он был виноват в том, что выбрал правильную - для себя - сторону.
Дверь оказалась приоткрыта. Толкнув ее, юноша сразу увидел клетку, стоявшую на старом чемодане. В клетке все еще находился тот, кому самое место было в Азкабане.
"Со старыми вещами".
Эти слова Кикимера вызвали у Гарри вздох. Он подошел к клетке, взял ее и отнес обратно, в гостиную.
Кикимер уже приготовил чай с добавлением всех неприятных лекарств, прописанных Поттеру, разложил гренки, открыл джем. При виде клетки с крысой довомик скривился так, будто увидел самое отвратительно существо во всем мире.
- Принеси бинты и мазь.
- Хозяин должен...
- Я позавтракаю, спасибо, Кикимер, - Гарри поставил клетку на стол, игнорируя взгляды эльфа. Но когда тот остался стоять, выказывая всем своим видом мысли относительно клетки и ее содержимого, юноше пришлось покашлять и вопросительно посмотреть на домовика.
Кикимер смиренно аппарировал, чтобы через мгновение вернуться со всем необходимым.
Гарри так и не принялся за завтрак.
Чай остыл, гренки затвердели, джем превратился в желе.
Кикимер недовольно созерцал то, как Поттер достал палочку и, наставив на крысу, строго произнес:
- Никаких трюков. Я тебя перевяжу, но если попытаешься что-то сделать...
Юноша промолчал, но было понятно: Кикимер был первым ужасом, который грозил Коросте, а дементоры - самым последним и заключительным.
Осторожно достав крысу, медленно, аккуратно сняв повязки, Гарри с болью вздохнул: то, что представлял собой Питер нынче, трогало его доброе сердце. Он снова попытался помочь ранам зажить быстрее, наставив палочку и прошептав заживляющее заклинание. В этот раз оно сработало куда действеннее, но не так хорошо, как хотелось бы. Пришлось зачерпнуть на палец душистой мази, которую ему прислала мадам Помфри, и осторожно покрыть чуть ли все тельце крысы. После, перевязав - неумело, но старательно, положил Коросту в клетку и накрепко закрыл дверцу.
- Хозяин, - подал голос Кикимер, и Гарри все же оторвал взгляд от клетки, - завтрак остыл. Кикимер подо...
- Не беспокойся, так съем, - снова улыбнулся, делая вид, что все хорошо, что темные мысли не бродят за зеленью глаз.
[AVA]http://5.firepic.org/5/images/2014-11/07/lu8yj0s0opdu.png[/AVA]
Отредактировано Harry Potter (8 ноября, 2014г. 20:28)
Поделиться612 ноября, 2014г. 02:17
Конечно же, он слышал, что говорил грязный эльф.
Ушастый уродец не погнушался бесцеремонно забрать клетку из теплой гостиной и Питер притих, притворившись спящим, когда скрипучий голос домовика поведал, что, по его мнению, следовало бы сделать с «мерзкой дрянью».
К счастью, решимости эльфа хватило лишь на то, чтобы перенести неугодный предмет в другое место, так что до утра крыс дожил и встретил своего спасителя с большим облегчением. В неотапливаемом кабинете было прохладно, и зверек продрог, как ни сжимался и не прятал под себя окоченевшие лапки.
Гарри же решил разобраться с проблемой сам, не доверяя судьбу беспомощного узника своему домовому. Крыс посчитал это хорошим знаком. Теперь-то он знал, что с этим Кикимером придется держать ухо востро. Насколько это вообще было возможно в его в прямом смысле слова безвыходной ситуации.
Во время перевязки он вел себя послушно, не дергался и старался потерпеть, когда неловкие прикосновения к брюшку доставляли ему болезненные ощущения. Гарри действовал по возможности осторожно и в глазах его зверек видел сочувствие, которое вызывали, по-видимому, не успевшие ещё затянуться раны.
Процедура закончилась, хвостатого пациента тут же вернули на законное место. Плотно закрыли дверцу, и крыс сделал вид, что ему совсем не интересно смотреть в сторону своего спасителя. Неуклюже переставляя лапы, он подошел к своему блюдцу, попил, а потом уселся, неловко принявшись за утреннее умывание. Бинты немного стесняли движения, но зверек никуда не торопился, самозабвенно вычищая шерстку на макушке. Ну, докуда исхитрился достать, между делом исподтишка поглядывая в сторону Гарри.
Наконец, он почувствовал усталость и бросил бесполезное занятие. Улегся, привычно поджал под себя лапки и забылся беспокойным сном.
Снилось что-то неприятное, он снова вздрагивал и даже тихонько пищал, не в состоянии проснуться. В детстве мать давала ему какое-то успокоительное, чтобы спалось хорошо. Возможно, стоило вернуться к ней, пусть и не в качестве сына. Просто, чтобы знать, что с ней всё в порядке, что она ... жива. Мысли о том, что ей пришлось пережить, когда она узнала правду, всякий раз мучили Питера и он чувствовал себя недостойным. Она была честной, удивительно доброй и, конечно, не заслужила такого позора. Самое страшное было в том, что он знал – она никогда бы не перестала любить его. Его, жалкого предателя и мерзавца, погубившего в себе всё самое лучшее, что когда-то ею было заложено.
Гарри тоже был добр, и это не вязалось с понятием Петтигрю о справедливости. Будь на его месте Сириус или тот же Люпин, с ним бы не церемонились. Мальчишка же пошел в Джеймса. Или в Лили. Гремучая смесь благородства и милосердия не позволили ему просто избавиться от крысы.
Однажды он уже спас ему жизнь, но лишь затем, чтобы отдать в руки правосудия. Это не могло не тревожить, пусть даже в этот раз всё вроде бы складывалось иначе. Строивший из себя невинность крыс на самом деле очень беспокоился о своей шкурке. Особенно, когда Гарри надолго оставлял его одного, принимая очередного гостя или гостью. Ожидание сводило с ума, он всё ещё не мог понять, что на уме у молодого Поттера и чем придется расплачиваться за это спасение.
Поделиться716 ноября, 2014г. 19:01
Извечный вопрос - правильно или неправильно. Правильно ли он поступил? Глядя на свое отражение, он вряд ли бы мог ответить с абсолютной уверенностью, так ли это. Доверяет ли он себе? Вряд ли. Сомнения грызли его изнутри, все чаще и чаще затаскивая в омут размышлений, что был куда хуже просмотра чужих воспоминаний.
Гарри к чему-то готовился. К внутреннему равновесию, для достижения которого требовалось сформулировать - четко, внятно, понятно - вопросы, что так хотелось задать Петтигрю. Но пока в мыслях шевелились змеи, шипящие "предатель", пока тревожные сны о дементорах, Азкабане и смерти беспокоили его, он никак не мог найти ту точку равноденствия, на которой все сложилось бы само собой. Он будто снова искал крестражи - не зная, с чего начать, не зная, кому довериться. Если кто-то из его друзей узнает, что в клетке сидит тот, кто не раз предавал его, кто стал виновником стольких смертей и помог вернуться Волдеморту... чтобы они сказали?
Они бы не поняли. Никто бы не понял.
Сам Гарри едва понимал, что делает и зачем. Но что-то, едва уловимое, не позволяло руке дрогнуть и сказать всего-навсего одно слово, что избавит клетку от нового жильца. По правде говоря, Поттер об этом думал. Он даже представлял, что из получится от Коросты, когда "редукто" врежется в его тело. Но принесет ли это облегчение, которое ему, после всех этих лет, уже не требовалось? Заполнит ли ту черную дыру, что осталась после пережитого?
Вряд ли. Сомнение, зародившееся в нем, разрасталось, наполняя пустоту смыслом. Лениво, медленно, словно у него было все время мира. Он ощущал невидимые нити, что связывались в паутину осознания собственного порыва оставить того, кто был виновен в столь многом, в живых, у себя под защитой. Ему нужно понять это прежде, чем случится непоправимое.
В один из одинаковых дней к нему заглянули миссис и мистер Уизли. За день до этого Гарри переместил клетку в свою комнату, чтобы всегда бдить за маленьким заключенным, и, похоже, его предосторожность сыграла на руку. Ему не пришлось бы объяснять, что делает в клетке Хедвиг крыса, странно напоминающая того, кто должен быть трижды мертв.
Наблюдая, как Гарри с аппетитом поедает пирожки миссис Уизли, Кикимер недовольно проворчал, что хозяин не ценит его, променивает на еду от предателей крови, и снова занялся чисткой плиты. Поттер услышал это ворчание краем уха, но его было достаточно, чтобы кое-что осознать. Он даже остановился, перестал жевать, уставившись в одну точку.
В следующее мгновение юноша поднимался к себе в комнату. Клетка стояла неподалеку от кровати, поэтому Гарри мог бы на нее сесть, однако, взбудораженный столь внезапной догадкой, озарением, он не смог усидеть, и несколько раз прошелся по комнате.
Зеленые глаза с ярким желанием сделать нечто из ряда вон выходящее вцепились в крысу.
- Я хочу узнать о своих родителях, - выпалил он, наконец сев на край кровати, застеленный теплым пледом. - Ты единственный, кто знал их и остался...
"В живых", но эти слова он промолчал.
- И о Сириусе. О Люпине, - поджал губы, словно бы раздумывая, а стоит. - О Снейпе. И тебе.
Последнее словно само скатилось с губ, и Гарри не сразу задумался, что ему и правда интересен тот, чья жизнь была полна не лучшими поступками.
[AVA]http://5.firepic.org/5/images/2014-11/07/lu8yj0s0opdu.png[/AVA]
Отредактировано Harry Potter (17 ноября, 2014г. 00:35)
Поделиться817 ноября, 2014г. 00:39
Мало-помалу крыс приходил в себя. Он уже не был похож на изможденного и обессилевшего зверька, каким Гарри нашел его в первый день после встречи с Живоглотом. Бинты больше не были нужны, он явно прибавил в весе, а шерсть начала лосниться от сытой жизни и постоянного здорового сна. На брюшке ещё не совсем затянулись оставленные когтями раны, но они уже не внушали того ужаса, который навевал их вид поначалу.
Питер уверенно шел на поправку.
Гарри перенес его клетку в свою комнату, что само по себе было оооочень хорошим знаком. Теперь Кикимеру стало трудновато до него добраться, и можно было спать спокойно. С каждым днем вероятность того, что Поттер вдруг отдаст его на расправу, неуклонно стремилась к нулю.
Тут следует упомянуть тот факт, что крысы всё же зверьки социальные. Им постоянно нужна компания и за неимением другой, Гарри стал восприниматься, как объект, заслуживающий определенной доли симпатии и уважения. В иерархической цепочке он автоматически разместился на высшей ступени и практически вплотную приблизился к пометке «Хозяин».
Хвостатому очень хотелось заслужить право иногда выбираться из клетки, хотя бы затем, чтобы посидеть у нового владельца на плече, но Гарри не торопился приучать узника к рукам. А, жаль. Столько веселья упускал. Когда нужно Хвост умел быть благодарным.
Единственное, чего боялся Питер – это откровенный разговор. Конечно, можно было сколько угодно изображать домашнего зверька, но даже в крысином подсознании перспектива возможного «возврата в прошлое» считалась крайне нежелательной.
Даже когда Поттер в очередной раз приблизился к клетке, явно взбудораженный желанием сделать что-то противоестественное, крыс до последнего верил, что тот не будет взывать его к диалогу. В конце концов, он может игнорировать мальчишку и тот никак не сможет заставить его отвечать.
Но он так давно ни с кем не общался....
Сердце зверька бешено стучало. Он подошел к решетке и высунул нос наружу. Вновь захотелось хотя бы ненадолго оказаться по ту сторону прутьев, взглянуть на всё по-другому....
Глядя Гарри прямо в глаза, крыс моргнул один раз, принимая предложение поговорить.
Через несколько мгновений вместо хвостатого зверька в комнате подслеповато щурился на свет полненький волшебник. В его облике и повадках осталось что-то, напоминающее звериную ипостась. Словно впервые, он с любопытством осмотрел помещение, в котором находился. С его точки зрения в этом, конечно, не было ничего удивительного – крысы видят мир преимущественно в черно-белом варианте.
Наконец, Питер свыкся с новыми ощущениями и облизнул пересохшие губы. Было видно, что он очень нервничает, хотя изо всех сил старается выглядеть спокойным.
Что сказать мальчишке? Что его родители были очень хорошими людьми и погибли только потому, что не тому доверились? Это бы всё порушило, это был верный путь потерять хрупкую иллюзию покровительства, которое Гарри ему оказывал.
- Ну, конечно.... Конечно, ты хочешь знать о своих родителях...., - быстро забормотал Хвост, собираясь с мыслями. Его била мелкая дрожь, как если бы он страдал от лихорадки, а голос звучал хрипло очевидно с непривычки.
Повествование давалось ему нелегко, но постепенно мучительные паузы исчезали и речь становилась более плавной.
- Джеймс и Лили ... были созданы друг для друга, что бы там не говорили. Они оба обладали удивительной способностью .... притягивать людей, наверное, поэтому в их доме часто собирались волшебники – знакомые и друзья. Правда, когда родился ты, круг постоянных гостей ... несколько сузился. Лили боялась сглаза и прочей ерунды, так что близко подпускала только нас троих, - он не стал уточнять кого именно – Гарри и сам всё прекрасно понимал.
Задумавшись, Хвост нахмурился, перебирая в голове свои старые воспоминания. О Римусе он отозвался очень сдержанно – с оборотнем они никогда не были близки. А вот Сириус.... С ним у Питера всегда были натянутые отношения и что-то подсказывало ему, что Гарри, пожалуй, не следовало об этом знать.
- Снейп? – на лице Петтигрю промелькнула тень усмешки. Слизеринца многие не любили и на то были свои причины. В школе ему доставалось, и Питер почти откровенно радовался, что стоит позади тех, кто направлял на заносчивого отщепенца палочку.
- Ну ... Снейп это отдельная история..., - Хвост вдруг мечтательно улыбнулся, очевидно, вспомнив что-то особенно забавное. Его так и подмывало поделиться этим с Гарри, что он, в конце концов, и сделал, неожиданно простодушно и без задней мысли.
- Джеймс и Сириус частенько нарушали правила, и им сходило с рук. Однажды мы распили за победу факультетской сборной .... бутылочку Огденского. Ну меня, понятное дело, развезло, а тут вдруг нам Снейп попался навстречу. Не помню, что да как, но зацепились мы языками, а я возьми, да и назови его головкой от патефона, - Питер не решился засмеяться, но видно было, что ему очень хотелось. Сириус с Джеймсом тогда хохотали от души. Никто не ожидал, что Хвост способен на столь двусмысленную пошлость, - Я потом весь вечер блевал слизняками, - с гордостью продолжал он, и лицо его озарилось мальчишеским весельем. Что за это сделали с Северусом, Петтигрю уточнять не стал. По его мнению, это было достойной шалостью, но не хвастаться этим перед Гарри ума хватило.
Поделиться910 января, 2015г. 12:34
Гарри застыл в напряженной позе, в которой можно было угадать обманное спокойствие, что в любое мгновение может смениться боевой стойкой. Вместо мальчишки с неестественной тягой к неприятностям здесь и сейчас стоял молодой человек, готовый ко всему, к любому исходу, подозревающий и желающий предугадать опасность. Палочка скрывалась под рубашкой так, что заметить сразу ее было очень сложно, и Гарри словно ждал того момента, когда можно будет ее выхватить. Раньше он бы не задумался о последствиях, но сейчас, пройдя тяжелый путь, потеряв столь многих и даже часть себя, юноша не стал спешить.
Даже когда увидел Петтигрю таким, каким запомнил его. Гнев тут же вспыхнул в его глазах. Да что там гнев - ярость, словно нашедшая лазейку, вскрыв застарелые и успевшие зажить шрамы. Рука невольно подалась к палочке, в голове уже прозвучал пара заклинаний...
Питер заговорил, и ярость истлела.
Гарри и не думал, что так заскучал о разговоре о своих родителях. Скорее, даже не так: он никогда в полной мере не слышал о них. Колдографии, обрывки фраз, сравнение его с родителями - это все было так незначительно, что едва ли походило на заполнение белых пятен в памяти, где должны быть, просто обязаны, воспоминания о маме с папой. Поэтому он слушал Питера с таким видом, словно изголодался по этим старательно выцеженным фактам, которые, как подозревал сам Поттер, были причесаны и приглажены, без неприятного осадка, что оставил когда-то инцидент со Снейпом.
В какой-то момент юноша присел на кровать, зачарованно слушая. Голос Петтигрю неожиданно заполнял не только пробелы в памяти, но и ту бездну, что образовалась из-за всего произошедшего. Каждый раз теряя кого-то, делая то, что могло повлечь за собой необратимые последствия, Гарри жертвовал частичкой себя, и вскоре не осталось ничего, кроме ноющей, как незаживающая ссадина, пустоты. А эти рассказы... словно возвращали, утешали, успокаивали. Никто не был близок с Сириусом, Ремусом, отцом и матерью так, как этот человек. Никто не мог помочь ему оплакать Сириуса таким, каким он был, никто не рассказал ему о том, каким был Ремус. Что и говорить об отце, о матери, призраки которых все знакомые видели при взгляде на него.
В какой-то момент Питер замолчал. Гарри не спешил прерывать тишину, но смотрел куда-то в сторону. Потускневшие глаза наполнились воспоминаниями о не самых приятных моментах своей жизни. И как же неприятно было слышать то, что Снейп был прав. Не в том, каким отец стал после окончания школы, а о том, каким он был там, в Хогварсте - месте, ставшем для Поттера домом.
Гарри криво усмехнулся, сжал ладонь, лежавшую на остром колене, в кулак.
- И после всего, - тусклые зеленые глаза с горечью взглянули на Питера, - после всего, что было, ты предал их.
Умолк, пытаясь осознать, что чувствует после этих слов. Облегчение? Гнев? Ненависть? И не нашел ничего, что связывало бы его с этими чувствами. Он словно выгорел, словно понял, насколько это сейчас неважно.
- Почему ты это сделал? - голос Гарри резко обрел силу, и будто стена оказалась между ними после этих слов. - Ты гриффиндорец, но предал своих лучших друзей... для чего?
[AVA]http://5.firepic.org/5/images/2014-11/07/lu8yj0s0opdu.png[/AVA]
Страница: 1
