Всё вокруг погружается в тишину, и в этой мертвой тишине Итон слышит только одно: капли, спускающиеся вниз с закровоточившей ладони. Их течение завораживает, замедляет время, так что то растягивается как раскаленное стекло на щипцах, и Дженис, впервые за последние дни, точно знает, что делать.
Она должна повторить ритуал.
Обязана.
Желание, пришедшее извне, звучит просто и ясно, и нет причин ему не подчиниться, нужно лишь пролить ещё немного крови.
Нужно дождаться, пока вытечет вся.
Медленно, как никогда горячей рукой Итон тянется к запылённой витрине, и стекло трескается, осыпается внутрь, покорное её воле.
Здесь она в своём праве.
Всё здесь принадлежит ей.
Свечи вспыхивают красным, и холод сгущается. Итон улыбается этому, но улыбка принадлежит не ей.
Она знает, скоро всё будет кончено.
Всё обрывается в один миг, и время восстанавливает свой ход.
Итон приходит в себя за дверью склепа и, развернувшись в чужих руках, заливается слезами.

Отредактировано Janis Eaton (28 июля, 2018г. 23:12)

Итон рыдает так, как не рыдала со смерти Прюэттов, выплакивая все за прошедшие пятнадцать лет и все, что н успела выплакать до того.
Итон рыдает, захлебывается слезами, и в её голове нет ни одной связной мысли, и все, что она помнит сейчас - это то, как ей было страшно. Так страшно, как не было ни в бою, ни в ставке.
Итон рыдает, размазывая по щекам слёзы пополам с кровью, в руках у Вейлина Арна.

В руках у Вейлина Арна она приходит в себя: всхлипывает, тихо, беззвучно, в последний раз, подбирает костяшками красные в соли разводы, прочищает на пробу охрипшее горло.
- Вейн, - отзывается она, коротким кивком признавая его право сейчас находиться рядом, и замолкает.
Молчат они долго.
За окном занимается майский рассвет.

Когда солнце касается пола, Итон просит Ганса принести ей воды. Помедлив, просит ещё и набрать ванну - и найти им что-нибудь из вещей. И обязательно, чем бы они ни были заняты, сообщить им, если кто-то придёт.
Воду она пьёт маленькими глотками - совсем иначе, нежели виски, - и, когда стакан пустеет до дна, просит Ганса принести чего-то покрепче.
Она устала.
Она очень устала, но она знает, что ей нужно отмыться, и что это желание - только её.
Не чужое, внушённое кем-то - её.
Ганс сообщает, что ванна готова, и без приказа разводит камин. Итон смотрит на Арна, не уверенная, что может просить.
Ночью он спас ей жизнь, и теперь они квиты. Между ними не осталось долгов, только Мадлен, но это - Мадлен, и Итон не вправе просить.
Покачнувшись, она поднимается на ноги. Опирается о стену, неуверенно делает шаг.
Ничего.
Дойдёт.

Как бы это ни было странно, от его помощи Дженис не отказывается, и молча позволяет ему довести себя до ванны. Ждёт, оперевшись о борт, пока закроется следом дверь, и лишь потом, стянув обрывки штанов и заскорузлую майку, с головой уходит под воду.
Выныривает она не сразу. Зовёт Ганса, и тот, с сочувствием и трепетом на лице, помогает ей отскрести кровь.
В последний раз он мыл её, когда ей было четыре, и она навернулась с лошади прямо в грязь.
Славное было время.

Из ванны Итон выходит порозовевшей, почти живой, завёрнутой в старую, с вышитой оторочкой, рубаху деда. Кружевное нечто, предложенное ей до этого, она бракует почти не глядя.
Арн ждёт её у кровати, точно выдрессированный пёс, но у Дженис нет сил этому улыбнуться.
- Следующий, - объявляет она, заползая под одеяло.
Простыни изумительно тёплые.
Чудовищно хочется спать, но Дженис просит принести кофе и себе, и вслепую, недрогнувшей рукой, выливает в него остатки виски.
Им с Арном, наверное, нужно поговорить.
Она ждёт его, ждёт по её меркам долго. Когда он возвращается, она почти спит, но, едва скрипит ручка двери, подтягивается на постели выше.
Есть кое-что, что она должна сделать вперёд всех разговоров.
- Я, леди Мейер, - имя даётся ей тяжело, и губы кривит усмешкой, - признаю перед тобой свой долг.
«Можете звать по имени» - всплывает в памяти, и Дженис давит истерический смешок.
- Ты спас мне жизнь, - поясняет Итон уже спокойнее и тянется к сигаретам. Сигареты заботливо переложены Гансом в резной портсигар. - Что бы там ни натворила Мелифлуа, простым восстановлением защиты дело не ограничилось, и завтра я непременно с неё спрошу.
Говорить об этом тяжело - думать ещё тяжелее, поэтому Итон думает о том, что нужно будет прихватить Мелифлуа подарок из комнаты за библиотекой - что-то редкое и темномагическое наверняка расположит её к откровенности вернее, чем угрозы, а её готовность к откровенности будет Итон более чем кстати. Итон ещё нужно проверить ритуал, который выдаст ей Фридрих.
Они найдут эту суку. Любой ценой.
- Если хочешь, можешь на ночь остаться здесь.