Луна стояла посреди своей комнаты в доме мистера О’Рейли и сквозь лист плотной бумаги с вырезанным на нём затейливым узором вглядывалась в светлеющий с каждой минутой квадрат окна. Если стоять вот так, не шевелясь и едва дыша, достаточно долго, если смотреть на лист с узором не пристально, а будто бы вскользь и случайно, может показаться, что рисунок оживает, сюжет приходит в движение, пытается что-то сказать, явить наблюдателю свою суть. Луна отдавала себе отчёт, что часть из увиденного могла быть игрой её собственного воображения или откликом реальности на горячее желание проникнуть в тайну тетради, найденной к Причуде несколько дней назад. Луна отнюдь не считала себя пустой мечтательницей, но она знала, нет, чувствовала всем естеством - тут есть что-то ещё, необходимо только найти верный путь.
Девочка негромко вздохнула, вернула резной рисунок на место и захлопнула плотную кожаную обложку, которая неизменно казалась чуть тёплой. Находка радовала Луну, но в то же самое время и огорчала. Огорчала, потому что этой тетради прежде видеть ей не доводилось. И спрятанные между почти пустых страниц бумажные картинки, совершенно точно сделанные рукой Пандоры, свидетельствовали о том, что Ксенофилиус знал или подозревал о своей супруге куда больше, чем Луна о своей матери. Радовала, потому что дарила, пусть и робкую, но надежду на то, что получится приблизиться к пониманию происходящего. Впрочем, несколько дней единоличных изысканий ощутимых результатов не принесли, и Луна решила, что пришло время поделиться с двумя магами, столь самоотверженно бросившихся ей на помощь.
Ни мистер О’Рейли, ни мистер Корморан не имели привычки искать Луну в этой комнате ранним утром, позволяя девочке в полной мере считать данный уголок гостеприимного дома своим. Луна прикрыла дверь, не забыв ласково погладить дверную ручку и отправилась на поиски. И хотя негромким шум и тихие голоса намекали, откуда стоит начать, девочка первым делом зашла в книжную. Возможно, хозяин дома совсем иначе называл комнату с огромным книжным шкафом, но для Луны было очевидно, какое имя здесь нужно дать. Поприветствовав полки с книгами, можно было считать свой долг выполненным и двинуться дальше.
Немного помедлив, Луна заглянула на кухню.

Завтра Энгус собирался на работу. Физически он был здоров, раз ушел из больницы, а это значило, что в Министерстве ждут, что он вернется к делам. Затягивать было нельзя, он и так в этом году попадался больше, чем нужно. Нельзя было, чтобы пошли разговоры, что он сдает позиции.
Можно было бы уже сегодня, но он все еще не был уверен в своих силах. И завтра собирался быть не уверен, но допустимый на его вкус срок отсидки дома истекал именно между сегодня и завтра.
Корморан припер с собой радио и готовил блинчики. Энгус сидел с ним на кухне подальше от плиты, под приоткрытой форточкой. Свежий воздух его бодрил.
- Никак, - сказал он. - Меня похитил кто-то под видом Итон. Я понял, что это не она, но не сумел выяснить, кто и как под нее замаскировался. А потом пришла настоящая и спасла меня. Вот и вся история. Я не знаю, что с ней будет.
О, до чего же он был зол на нее. Если бы она его не успокоила своим Патронусом. Если бы он с того самого момента, как доппельгангер вошла в его палату, знал, что пора беспокоиться. Никакой благодарности за спасение он не испытывал - Итон просто решала проблему, которую сама же и создала, черт побери.
То, что Иэн так за нее переживал, безумно раздражало. Во-первых, мог бы попереживать за Энгуса. Во-вторых, он как будто подавал своим неравнодушием пример того, как должен вести себя хороший друг Дженис Итон и задавал Энгусу недостижимо высокий стандарт. Сукин сын.
- Ни черта на нее не повесят, - огрызнулся он. - Мы можем поговорить о чем-то, кроме Итон?
Он раздраженно отвел глаза и вдруг увидел, что на пороге кухни стоит светленькая девочка. Целую секунду он думал, что все-таки сошел с ума, но потом понял, что это Луна, а не Мадлен. Слава богу, не сошел.
- Доброе утро, - сказал Энгус как ни в чем не бывало. - Иэн делает блинчики.
Он вообще предпочитал делать вид, что все идет как обычно, потому что не собирался ни извиняться перед Луной за прошлый разговор - не за что тут было извиняться, - ни признавать в ее словах какую-то логику. В каком-то смысле она просто подросток и набивает себе шишки, вот и все.[icon]http://funkyimg.com/i/2DeUz.png[/icon]

Отредактировано Aengus O'Reilly (5 июля, 2018г. 05:33)

Корморан набычился, но ничего не стал говорить, только задергал венчиком быстрее.
Ну конечно, почему бы им не перестать говорить об Итон. Почему бы им не поставить чайник и не поговорить о том, каково Энгусу было там - у той, кто выдавала себя за Дженис.
- Не хочешь говорить - можем просто послушать музыку, - проворчал он наконец. И был почти готов к тому, что выяснится, что Энгус все-таки хочет о чем-то поговорить - и скорее всего, Иэну не понравится новая тема для разговора, но, вопреки ожиданиям, ничего такого не произошло.
- Здравствуй, детка, я проснулся и решил, что нам всем не помешает хороший домашний завтрак. Проходи, ты не помешала.
Не то чтобы Луна выглядела как человек, который беспокоится, что он помешал, но Корморан был уверен, что когда третий появляется в комнате, где разговаривали двое, всегда приятно услышать, что он никому не помешал.
- Через полчаса мы уже закончим, если у вас обоих такой же волчий аппетит, как и у меня, - признал Иэн возможность отложить серьезный разговор и грохнул принесенную с собой сковороду - хорошую, чугунную, еще бабку Корморана помнящую,  - на плиту. - Завари чайник, Луна, и если Энгус будет любезен, то расскажет нам, что случилось с маслом и джемом, которые оставались с прошлого завтрака.
Энгус мог быть и не любезен, но с чего? Горячие блинчики лучше всего шли с маслом и джемом, и хотя Корморан очень серьезно относился к уровню холестерина в организме, некоторые традиции были важнее этого самого дьявольского холестерина.
- И музыка и правда хорошая - помню, в Хогвартсе мне больше всего не хватало музыки. А тебе, Энгус? - кося на тетрадку, торжественно принесенную Луной на кухню, Корморан вылил первый черпак на нагревшуюся сковороду и принялся наклонять ее в разные стороны, следя, как тесто тонким слоем растекается по дну.

Отредактировано Iain Cormorant (25 июня, 2018г. 11:18)

Без каких-либо уточнений и вопросов Луна деловито достала из шкафчика жестяную банку с заваркой и, отмерив нужное её количество, высыпала сушёные чайные листья в заварник. Большой чайник на плите уже пылал жаром, готовый поделиться кипятком со страждущими. И будь в его арсенале свисток, сейчас бы самозабвенно заливался трелями. Девочка аккуратно наполнила заварник водой и с интересом заглянула внутрь, не торопясь закрывать его крышкой.
- В некотором смысле даже лучше, чем в Хогвартсе, - наконец отозвалась Луна. Она не стала объяснять волшебникам, как чудесна возможность перескакивать через темы поскучнее или, наоборот, останавливаться и углубляться в некоторые увлекательные аспекты, выуживая всё новые и новые книги с вместительных книжных полок, любезно предоставленных Энгусом. Это было очевидно. Луна перенесла заварник на обеденный стол и за неимением грелки для чайника накинула на него сложенное вдвое кухонное полотенце.
- И немного грустно, - ровным голосом продолжила девочка, тем временем расставляя на столе тарелки для всех троих. Возможно, стоило воздержаться от попытки наиболее точно передать свои соображения на этот счёт, дабы не расстраивать мистера Корморана, не заставлять его горестно вздыхать над тем, как неожиданно обернулась и обросла трудностями их общая затея. Но Луна не умела мыслить такими категориями. Она не жаловалась, не сетовала, не упрекала магов. Мистер О'Рейли задал вопрос, она лишь ответила, как есть. - Не так-то легко отказываться от своих привычек.
Луна немного постояла подле мистера Корморана, наблюдая за процессом приготовления блинчиков. Он справлялся почти так же ловко, как Ксенофилиус с их любимыми картофельными оладьями.
- Как сдают экзамены, если нет возможности находиться в Школе? - не то чтобы этот вопрос был столь важен в контексте "здесь и сейчас", но Луна, как любая дочь своего факультета, экзамены считала важной и неотъемлемой частью учебного процесса.

Отредактировано Luna Lovegood (26 июня, 2018г. 10:46)

Луна взялась за банку с чаем. Теперь все трое были при деле. Иэн нервничал и пек блинчики, Луна возилась с чайником, Энгус поправлял здоровье и пытался расслабляться. Солнечное утро, прекрасная компания, что же, казалось бы, может пойти не так! Он прямо спиной чувствовал, как его сварливое настроение отравляет всем жизнь. Но он-то что с этим мог поделать, он не просил на себя нападать и брать в плен.
- Тебе что-нибудь нужно? - спросил он у Луны. - Книги, тетради... Что-нибудь еще?
Наверное, ей нужно общение с друзьями или хотя бы переписка, но это было невозможно. Как будто они с Кормораном сами взяли ребенка в плен. Идиотское чувство.
Энгус пообещал себе, что поговорит с Луной по-человечески. Как нормальные люди. Про то, как ей вообще живется, о чем она думает, почему ее чертов отец все еще не примчался сюда, как бешеная антилопа. Что-нибудь такое. Он даже разберется внутри себя с недовольством, что она спорит о вещах, в которых ничего не понимает. Нельзя же ее просто кормить и поить, как канарейку.
Он оторвал себе кусочек от неудавшегося блина и вдумчиво прожевал.
- Соли добавь.
Корморан начинал злиться, обстановка накалялась, Энгус чувствовал себя все больше в своей тарелке. Как он и говорил, ликвидация всех доступных задниц в радиусе поражения была его призванием.
- Надо спросить у Дамблдора, он больше об этом знает. Но мы к июню уже должны что-нибудь придумать, чтобы ты могла вернуться в школу и сдавать экзамены как все.
И на этом Энгус возблагодарил бога за то, что объяснять пропажу и возвращение ребенка будет не его задачей. Он к этому отношения не-и-ме-ет, пусть старый хрыч разбирается сам, раз уж перевесил на Энгуса - перевесил, это было очевидно - проблемную студентку.
Он поднялся, подошел к плите и жестом предложил мрачному Корморану подвинуться.
- Дай сюда, я допеку. Иди чай пей.[icon]http://funkyimg.com/i/2DeUz.png[/icon]

Отредактировано Aengus O'Reilly (5 июля, 2018г. 05:37)

Энгус считал, что нужно больше соли, Луна ела блин с таким видом, что Корморану закралось сомнение, что она в принципе понимает, что ест - может, с таким же успехом она могла бы жевать картон.
Идеальное утро.
подсыпав соли, он тщательно перемешал тесто в миске, поглядывая на сковороду со вторым блином, вооружился лопаточкой, глядя на блин так, как будто тот был его личным врагом - уже вторым.
Неожиданная помощь со стороны Энгуса, который редко проявлял интерес к кухонным занятиям Корморана, вызвала не столько благодарность, сколько смутное удивление - неужели вся эта история с Итон повлияла на О'Рейли сильнее, чем казалось в начале? - но Иэн все же передал ему лопаточку и послушно сел за стол. После чая ему должно было получшеть, а там как и Энгусу надоест играть в повара.
Луна как раз разлила чай.
Корморан взялся за чашку, но пить не спешил.
Ремарка Энгуса о том, что к июню нужно будет что-то придумать, никак не выходила у него из головы - вот только никаких мыслей по поводу того, что именно они могут сделать, чтобы Луна оказалась в школе и была, во-первых, в безопасности, а во-вторых, не представляла угрозы для кого-то еще, не было. Единственное, что казалось очевидным, это необходимость... Тренировок, что ли.
Впрочем, Корморан между делом думал о нейролептиках - о хорошем маггловском враче, о полноценных анализах для Луны, о нескольких, ну что же, Обливиэйтах в выбранной клинике и возможности возобновляемого рецепта...
Думать-то думал, но пока держал эти мысли при себе - он не особенно разбирался в достижениях маггловской психиатрии, и сажать Луну на ментальную цепь представлялось ему чем-то, что наверняка сделали бы с ней те, кто желал ей зла.
Эта моральная дилемма его беспокоила в дополнении ко всему остальному, поэтому он только поднял голову и посмотрел на узорчатый лист, который Луна держала на весу.
- Лист бумаги? - переспросил он, принимая протянутую игрушку, и коротко взглянул на Энгуса - что тот думает по этому поводу. - Твоя мама занималась вырезанием из бумаги?
Узор был каким-то странным - и чем больше Иэн всматривался в рисунок, положив лист на ладонь, тем больше уверялся в этой своей мысли: узор был странным.

Ей понравилось, как бережно принял из её рук лист бумаги мистер Корморан, точно выпавшего из гнезда птенца. Луна вообще была уверена, что человек собирается из мелочей. И очень хорошо, когда эти мелочи хорошие.
- У неё было много увлечений. Это, - Луна чуть кивнула в сторону резного листа, всё ещё находившегося в руках магозоолога, - одно из них. Как будто случайные и не связанные между собой рисунки позже собирались в целые истории, очень интересные.
Справившись с очередным блинчиком, Луна вытерла пальцы о салфетку и взялась за чашку с ещё достаточно горячим чаем. Но даже в нём - чае - пока никак не могли раствориться отголоски их вчерашнего разговора с ликвидатором. Казалось, он не хочет и одновременно с тем хочет что-то ей сказать, оставить последнее слово за собой. Но молчит по известным ему одному причинам, а это мучает ничуть не меньше, чем нежелательное продолжение беседы.
- Не только, - подтвердила Луна слова мистера О'Рейли. - Но... - она перевела взгляд с мужчины на тарелку с блинами и плошку с джемом. Луна ещё несколько секунд поразмышляла, стоит ли предложить продолжить завтрак или перехваченные ими куски и так засчитываются. Девочка неторопливо, даже медленно, и будто всё время думая о чём-то постороннем, придвинула поближе к волшебникам раскрытую тетрадь. Затем, не глядя, перелистнула несколько страниц и спросила. - Вы видите?
Тетрадь была пуста. Не совсем так, конечно, но отдельные слова, а чаще даже читающиеся с трудом каракули и случайные буквы вряд ли можно было назвать полноценным и информативным содержанием. Однако для Луны всё было несколько иначе. На каждой странице она видела латинское наименование какого-нибудь растения. И даже отрывистые и хаотично раскиданные по пустой странице "hu", "al" и "g" мгновенно и самым очевидным образом складывались для неё в Galanthus nivalis. А стоило только сознанию выцепить название, как перед взором проступали ясные очертания самого растения.

Между блинчиками Энгус еще раз оглянулся на лист бумаги, перекочевавший в руки Корморана, и снова не заметил в нем ничего необычного. Рисунок был сложнее, чем зайчик и цветочки, и, возможно, немного прояснял, как Пандора видела мир. Беда в том, что это ничуть не приближало их к решению связанных с Луной загадок. Она просто хотела поговорить о матери, которую потеряла. Тему, к счастью, подхватил Иэн - более компетентный собеседник по этим вопросам, если учитывать, что у него не только была мать, но он еще и успел с нею пообщаться.
Энгус сложил новые блинчики на вторую тарелку и с ней вернулся к столу. Свернул один, намазал джемом и заглянул в тетрадь. Тетрадь казалась странной. Все, что было связано с Пандорой, оказывалось странным, и это дезориентировало. В обычной жизни странное означало, что к этой детали надо повнимательнее приглядеться. Но в случае с Пандорой такой удобный принцип не работал.
- Она всегда так писала?
Почерк был сформированный. Не детские каракули. Да и по отзывам тех, кто ее знал, Пандора была какой угодно, но не слабоумной, а значит, писала осознанно.
Энгус украдкой откусил от блинчика и не стал трогать руками ни лист с рисунком, ни тетрадь, просто потыкал пальцем с расстояния.
- Наложи-ка одно на другое.
Если буквы проступят в прорезях, можно будет говорить о каком-то шифре. Особенно если картинок с прорезями много - как раз для какой-то интересной истории - и тогда все они сойдут с ума, пытаясь воспроизвести все правильно. Но это лучше, чем сходить с ума от бездействия.[icon]http://funkyimg.com/i/2DeUz.png[/icon]

Отредактировано Aengus O'Reilly (5 июля, 2018г. 05:39)

- Матерь Божья! - воскликнул Иэн, который наклонился было поднять с пола упавший резной лист, а когда выпрямился, то увидел, что с девочкой происходит что-то неладное.
Морально он уже был готов к тому, что она может светиться - ну насколько вообще можно было быть к этому готовым, - но кровь...
Им обоим не очень хорошо дался тот день, когда Луна протащила их на тот уровень, где они могли увидеть пропавшего Энгуса - и Корморан все еще чувствовал свою вину за то, что позволил ей так рисковать, и свое бессилие из-за того, что он не понимал ни что происходит, ни как происходит, а потому сейчас даже вопрос с загадочным и до сих пор кажущимся ему странным листом вырезок отступил на второй план.
Отбросив листок на стол, он стащил с плеча кухонное полотенце, торопливо потянулся через стол и  промокнул собирающуюся над верхней губой Луны кровь.
- Боже, Луна, что с тобой? Присядь, детка, запрокинь голову повыше, сейчас я дам мокрое полотенце...
И блины, и тетрадь были забыт - Иэн подхватился с места, выкрутил воду похолоднее, сунул под нее другое полотенце и ждал, пока пальцы не заломило.
Вернувшись к столу, он замялся - и тут заметил, что капли крови девочки, упавшие на раскрытую тетрадь, исчезли без следа. Не просто размазались, стерлись или подсохли, а исчезли, будто впитались, зато некоторые буквы стали казаться ярче, жирнее.

Защитная стена, возведённая сознанием Луны, дрогнула. Если раньше в неё лишь настойчиво и не очень вежливо стучали, теперь же сквозь преграду пыталось пробиться нечто.
- Не бойся, оно и так в тебе, - едва слышно прошелестело за спиной. Только проблема была в том, что Луна и не боялась. Она по непонятной ей самой причине не желала признавать единство с неизвестной до последнего времени частью своего естества. Миг просветления, когда казалось, что удалось нащупать верную ниточку, так и остался мигом. Ту радость, то внутреннее тепло, то почти-понимание-происходящего, когда удалось призвать и контролировать шарик света, не получалось вернуть и пережить вновь. Будто это случилось не в этом доме, будто и не неделю, а целую вечность назад.
- ... запрокинь голову повыше... полотенце... опусти пониже... нельзя... - голоса двух волшебников слились в один. И было не ясно, где хозяин дома, а где его друг. Направленный на совсем другое жест мистера О'Рейли тем не менее возымел эффект. Оберегая от возможного падения, он дёрнул Луну чуть в сторону, тем самым заставив её оторвать взгляд от совсем не пустой для неё страницы. Девочка ещё успела увидеть, как полный цвета и объёма рисунок превратился в сухую, но подробную ботаническую схему, на которой английский дрок разложился на составные части, подписанные бисерным неразборчивым почерком.
Луна отрицательно покачала головой и хотела сказать, что отец не жалует целителей, когда подняла взгляд и посмотрела на ликвидатора снизу вверх. Ярко-белая болезненная вспышка сменилась пульсирующими разноцветными кругами, и постепенно сквозь них проступил листок пергамента, кривовато прилепленный к каменной стене. В нём Луна без труда узнала один из своих списков, которые иногда приходится развешивать по Хогвартсу, чтобы вернуть свои вещи. В самом низу чья-то шаловливая рука красными чернилами вывела "Полоумная".
- Как же ты меня достал! Достал! О'Рейли! - незнакомая темноволосая девочка налетела на неё и больно схватила за ухо. - Самодовольный болван! Оглобля ты бесполезная! Придууурок!
Тонкая серебристая струйка, вырвавшаяся из волшебной палочки, становилась всё ярче и ярче, обретала форму. Первый телесный Патронус длинноухим зайцем принялся скакать вокруг одобрительно улыбающегося Гарри.
Завывая и всхлипывая на разные голоса, горел, кажется, шкаф. От едкого, удушливого дыма было трудно дышать. От страшного осознания, что перед её взором умирает, корчась в последней агонии, живое существо, по спине бегали мурашки.
- Что-то Лидия давно не писала. Надо пригласить её на Хэллоуин вырезать тыквенных гномов. Ты не против? - на губах Ксенофилиуса чуть рассеянная улыбка и цветастый домашний халат лишь добавляет сумасшедшинку в его образ.
- Почему вы хотите всё контролировать? - Луна смотрела на саму себя. Но вовсе не так, как в зеркале. Она видела себя глазами мистера О'Рейли.

Отредактировано Luna Lovegood (14 июля, 2018г. 13:41)

Непонимание, что происходит с Луной и что с этим делать, Энгус испытывал все чаще, и это беспокоило его. В любых других обстоятельствах он принял бы любые другие меры. Искал бы целителей всеми возможными способами. Выбил бы койку в Мунго. Свалил бы проблему на кого-то другого. Но сейчас ничего сделать было нельзя, даже придумать ничего нового не получалось. В глубине души он жалел, что вообще ввязался в эту историю - ну неужели Слагхорн не мог обратиться к кому-нибудь другому? И пусть бы кто-то другой нашел чокнутого друга-легилимента, чтобы похитить ребенка. И они бы решали эту проблему тайно и без ведома Энгуса и Корморана...
Луне и Корморану знать про эти мысли, разумеется, не полагалось. Энгус задвинул их подальше - и вовремя. Сразу после этого он встретился глазами с Луной, хотел спросить у нее, как она себя чувствует, и тут случилось вторжение.
Про себя он назвал это именно так. Что-то чужеродное проскользнуло в его сознание, прошло сквозь блоки, как сквозь крупную сетку, и метнулось внутрь - хаотично рикошетя от воспоминания к воспоминанию. Энгус выставил новую защиту, и оно прошло сквозь нее с такой же легкостью.
Не только легилименция рассчитана на людей. Эта мысль заставила его мгновенно покрыться холодным потом: дальше были блоки, непреложные обеты, клятвы - весь набор того, что мог его уничтожить за секунду и никто бы ничем не помог. И оно по-прежнему скакало там, буквально на пульте с рубильником, подбиралось все ближе. Энгус пытался сопротивляться, но с тем же успехом он мог вести бой с тенью и всерьез пытаться ее нокаутировать. Хуже того, тот ужас, что он ощущал, только подпитывал его.
Корморан подоспел как раз вовремя. От его толчка разорвался зрительный контакт, все блоки встали на свои места, чужеродное нечто исчезло. Энгус глотнул воздух ртом, отпихнул Корморана и наклонился к Луне, глядя теперь не в лицо и, боже упаси, не в глаза.
- Какого черта ты творишь?! Какого черта ты творишь, а?!
Он выпрямился и быстро ушел к окну, пытаясь и справиться с собой, и оказаться подальше, чтобы контакт не повторился, и... не афишировать слишком явно, что его инстинкты велят в следующий раз ликвидировать угрозу.

Энгус пихнул его в сторону и пихнул сильно - это лучше любого ответа дало Корморану понять, что то, что происходит, не должно происходить.
Он наклонился к Луне, чтобы успокоить ее после рыка Энгуса, отскочившего в сторону, но тут же брызнуло во все стороны стеклом, и он только и успел, что отвернуться, защищая лицо в сгибе локтя, да податься к Луне, чтобы осколки не ранили ее, но, не то вспугнутая его движением, не то все еще испуганная вспышкой Энгуса, она оттолкнула его...
В том, что это сделала Луна, он не сомневался - пусть в ее руках не было палочки, пусть до того она направляла это на внезапно разбивающиеся и размножающиеся кувшины, с таким же успехом она могла оттолкнуть его руками, разве что с меньшей силой, толкай она в самом деле руками...
Он налетел на плиту, уперся ладонями, чтобы сохранить равновесие, куда-то позади себя, тут же отдернул левую - попал на все еще горячую конфорку.
Останки кувшинов, перевернутые чашки, лужи чая и сиротливо скинутые со стола блины, выпачканные в джеме, казались слишком яркими пятнами на полу кухни.
Корморан потряс головой, возвращая миру привычную цветовую гармонию, шагнул вперед, неотрывно глядя на девочку, сжавшуюся у двери.
- Детка, пожалуйста, не бойся. Все в порядке.
Он выставил вперед руки, продолжая смотреть на спрятавшую лицо в руках Луну.
Предплечье той руки, которой он загородился от стекла, жгло - несколько мелких осколков застряли в коже, запутались в засученном рукаве.
- Энгус, скажи, что с тобой все в порядке. Луна боится причинить нам вред. Скажи, что ничего страшного не произошло, - потому что чем больше она будет бояться или нервничать, тем больше вреда причинит. - Луна, ты уже можешь это контролировать? Оно отступило?
Совершенно случайно, не думая, он назвал это, чем бы оно не было, именно так - разделяя его с девочкой, хотя бы пока, на то время, что они не научились ладить.

Луна отняла руки от лица. И выглядела девочка привычно спокойной, более того - невозмутимой, что было несколько несообразно ситуации. Только неестественная, даже для Луны, бледность и алевшая на этом фоне размазанная по губам и подбородку кровь портили будничность картины. Луна уже почти поведала шёпотом магозоологу, что, кажется, это самое обыкновенное колдовство, когда взгляд серебристо-серых глаз уткнулся в протянутые к ней руки. Одну ладонь мужчины покрывал сильный ожог. Луна прерывисто втянула носом воздух и так крепко сжала кулаки, что коротко остриженные ногти до боли впились в ладони. И тут же на мистера Корморана обрушился поток ледяной воды, явно намеревающийся не оставить на волшебнике ни единой сухой нитки.
Единственного короткого мгновения, когда взгляды Луны и мистера Корморана встретились, хватило, чтобы всё повторилось вновь. Они вдвоём ухнули в темноту. И там, среди ощущения бесконечного падения, яркими картинками то тут, то там вспыхивали обрывки воспоминаний. И контролируй Луна происходящее хоть сколько-нибудь, она бы, наверное, с интересном задержалась на некоторых не принадлежащих ей воспоминаниях. Но со скоростью бешеного гиппогрифа, укушенного жужнем, они с мистером Кормораном неслись вперёд, самым непредсказуемым образом перескакивая с одного её на другое его воспоминание без какой-либо видимой закономерности. И видения с драконами, привезёнными для Турнира Трёх Волшебников, проскользнули мимо точно так же, как и праздничный ужин в Причуде в честь дня рождения Клавдия Птолемея.
То, что вело Луну, совершенно не умело разделять найденные в лихорадочных скачках воспоминания на "смотри на здоровье, не жалко" и "личное, посторонним вход запрещён" - это было очевидно ещё из опыта с мистером О'Рейли. Вот и сейчас Луна видела перед собой незнакомую молодую женщину, которую с внутренним волнением и дрожью в коленях вдруг... поцеловала. Нет-нет, воспоминание принадлежало вовсе не Луне, но девочка чувствовала всё так, будто некогда пережила подобное сама.
И без всякого перехода - знакомая им обоим тетрадь. При одном только взгляде на которую кружится голова и становится трудно дышать. Теперь мистер Корморан мог взглянуть на страницы тетради глазами Луны. На обманчиво пустых страницах едва заметные qui-ris сложились в латинское название водосбора обыкновенного, и фиолетовые цветы буквально расцвели перед магом, с каждой секундой наполняясь цветом и объёмом. Ничем не выдающееся растение меж тем крепко держало внимание волшебника, не позволяя оторвать от себя взгляд. Чувство приближения чего-то неотвратимого и почти враждебного нарастало с каждой секундой, не давая свободно вдохнуть.

Отредактировано Luna Lovegood (30 июля, 2018г. 09:30)

Никто не обратил внимания на тетрадь в руках Энгуса, да и Энгус быстро от нее отвлекся, потому что теперь Луну замкнуло на Корморане. Хотелось верить, что уж ему-то хватало ума не иметь никаких тайн, готовых в любой момент его убить.
Ведро воды, опрокинувшееся на Иэна из ниоткуда, было довольно безобидным, и Энгус осторожно отступил в сторону. Он чувствовал - нет, знал, - что если сейчас прочитать все эти записи, там наверняка будет информация, как надо поступать в подобных случаях. Если бы у него сейчас было хоть пять минут, чтобы этим заняться!
Но ничего. Есть хорошие артефактологи, и если понадобится, всю правду из этой тетрадки вытянут они.
Он должен был контролировать ситуацию и понятия не имел, как ее контролировать. Единственной возможностью казалось сейчас быстренько установить Корморану пару десятков блоков - и это было чревато тем, что в его сознании Энгус столкнется с Луной, а это непредсказуемые последствия. Или можно было переключить Луну на себя и снова подставить ей все свои обеты. Или можно было стоять, как он сейчас, и выжидать, пока не появится явная угроза за одного из них.
Или для всех вместе.
Энгус успел положить тетрадь на угол стола, когда Корморан вдруг осел на пол. Вот тогда ведром холодной воды словно окатило его самого. Несмотря на то, что Иэн не выглядел мертвым, эта возможность вдруг перестала казаться иллюзорной. Он впервые прямо шкурой прочувствовал, насколько опасно было брать Луну в дом.
Пожалуй, им всем тут нужна была пауза.
Dormio.
Энгус не слишком надеялся, что это сработает, но готовил Мобиликорпус, чтобы подхватить Луну, если упадет. Сработало. Он перенес девочку на диванчик у окна, поправил подушку под головой и отошел к Корморану, старательно подавляя панику, похлопал его по щекам, встряхнул за плечи - прибегать к магии отчего-то не хотелось.
- Вставай, чего разлегся!
Этого должно было быть достаточно, черт возьми. Всегда же было.