Маггловский Лондон, как и весь мир этих приземлённых людей, был тем местом, откуда Снейпу всегда хотелось сбежать. Но вот теперь, когда он приблизился, практически прикоснулся ко всем этим павлинам в саду, мэнорам и холлам, дорогому коньяку, эта часть Лондона его необъяснимо манила, появилась в ней какая-то прелесть. Ненадолго. Северус не забывал, что дом его по-прежнему стоит в Паучьем тупике и вместо пронзительных криков павлинов он вечно будет слышать пьяные выкрики рабочих с соседней фабрики, дымившей дни и ночи напролет.
Снейп крутанул пяткой в мокром снегу и шмыгнул раздражённо носом, покосившись на силуэты прохожих в просветах между домами. Они даже не знают, что происходит за их спинами. Он перевёл взгляд на Рабастана. И тот тоже не знает. Да сам Снейп не знает, просто катится по этой колее и надеется, что его не раздавит.
Голос из-за металлического барьера нарушает тишину. И Северус даже рад, что может отвлечься от неприглядных реалий собственной неприглядной жизни в этом неприглядном мире.
- Бывал там, - сперва неуверенно глухо отзывается Снейп. – Однажды.
Он снова замолчал, глядя себе под ноги. Это уже тянуло на полноценный разговор. А Лестрейндж редко их затевает без веских на то причин. Лица друг друга они увидеть не могли. Впрочем, и это мало что бы дало. Спросить в ответ, не знает ли он ту даму, которую они будут аппарировать на тот пустырь?.. Северус прекрасно себя чувствовал, готовя яд для новой жертвы, но всё ещё был явно не в своей тарелке, когда с этой жертвой нужно было столкнуться лицом к лицу.
Он ещё поковырял носком ботинка снег, едва чувствуя онемевшие от холода пальцы на ногах, и посмотрел в туман, запуская руку в карман мантии.
- У меня есть настойка, - как бы между прочим бросил Снейп, не глядя на Рабастана. Странно это стоять в переулке и предлагать кому-то настойку, чтобы согреться. – Печень саламандры. – Говорят, гомеопатия какая-то, но ему обычно помогало. Северус переступил с ноги на ногу и закончил похоронным голосом от нелепости ситуации, - Вызывает изжогу.

Снейп посмотрел скептически на Рабастана, но все его старания были зря: за маской не видно даже его выдающегося носа. Ну кто варит настойку, хотел в праведном зельеварском гневе возмутиться Северус. Но тогда в следующий раз он может услышать нотацию о документообороте или законодательстве магической Британии. А тут ему было достаточно того знания, что за всё содеянное за последнюю пару лет соседствовать ему с дементорами, не меньше.
Он что-то буркнул себе под нос и достал поцарапанный и потёртый до такой степени флакон, что когда-то прозрачное тёмно-зелёное стекло кое-где уже казалось мутновато-матовым.
- Угу. Дракклово, - подтвердил Снейп и протянул настойку Лестрейнджу, пытаясь вспомнить, нет ли какого-то правила, касающегося ношения маски в присутствии других пожирателей. Впрочем, тут можно было особенно не церемониться, этот Лестрейндж скрежетать зубами на всю округу не станет и искать проявленное к нему неуважение. Да и маска отлично защищала от холодного ветра. В таком случае можно было бы даже надеть шапку. Но Снейп посмотрел снова на промерзшего Лестрейнджа и не стал ему предлагать ещё и это.
Да и разговор опять вернулся в прежнее русло. Снейп был уверен, что оба варианта привели бы к одному результату, но Рабастану как будто нужно было… успокоиться? Северус заложил руки за спину, расправляя плечи. Для него было загадкой, почему именно они. Видимо, чтобы случайно не прикончить бедную женщину. И если бы он хотел саботировать операцию, пошёл бы на поводу у неуловимой неуверенности Лестрейнджа.
- Можем решить, - согласно кивнул зельевар.  Вроде бы речь не идёт о какой-то там грязной работе, которую они не могут поделить. Но Северус не хотел оставаться в этом унылом переулке один и быть потом виновным в том, что не заметил чего-то важного. И доверять очередного невинного человека Пожирателю смерти он тоже не хотел, даже если им был Рабастан. Но на другой чаше весов было взаимодействие с женщиной… Северус ещё несколько секунд раздумывал, продолжая медленно, но с достоинством тонуть в луже, и довольно великодушно ответил, -  Я могу взять её на себя. 

[nick]Godithe Macmillan[/nick][status]Женщина со вкусом[/status][icon]http://s7.uploads.ru/ZskOa.jpg[/icon][sign]Делиться? Нет, не слышала.[/sign][info]<b>Годит Макмиллан, 47^y.o.</a></b><br><i>Рэйвенкло</i>[/info]
Английская магическая мода оставляла жалкое впечатление.
Годит, привыкшая к совсем другому если не по качеству - качество как раз удовлетворяло и на берегах туманного Альбиона - то по внешнему виду, покрою и расцветке, с самого возвращения из Монако разочаровалась в том, что могли предложить британские магические портные. Ей не хотелось больше этого сумрачного викторианства - блеклых, закрытых мантий на такие же платья, фамильных, передающихся из поколения  в поколение и вышедших из моды украшений, уродливых шляп. Годы вне Англии ее изменили - и изменили ее вкусы.
Оставалось шить в маггловском Лондоне - а курс галеона к фунту создавал ложное впечатление экономии, и Годит не отказывала себе ни в ювелирных магазинах, ни в меховых бутиках.
Единственное неудобство доставляла необходимость перемещения между маггловским и магическим Лондонами - отсутствие дома в простецкой части города делало невозможным заказ доставки с курьером, и приходилось покидать магазин вместе с покупками, подчас тянувшими на небольшое состояние,  под недоумевающими взглядами продавщиц и портных.
Вскоре Годит планировала решить и эту проблему - небольшая квартира в приличном районе, пусть даже маггловском, дала бы ей ряд преимуществ, но пока у нее не доходили до этого вопроса руки: как она обнаружила после приезда, ее старые друзья довольно резко высказывались против инвестиций в маггловскую недвижимость, и Эдгар растолковал ей, откуда дует ветер: несмотря на пропаганду толерантности, в среде чистокровных магов созрело недовольство министерской политикой, вылившееся в появление так называемых Пожирателей Смерти и их деятельность.
Годит и рада была бы не прислушиваться к этим шепоткам - Макмилланы редко принимали участие в беспорядках - однако Эдгар недвусмысленно дал ей понять, что на него давят. Статус Макмилланов обязывал - но Годит совершенно не горела желанием спонсировать тех, кто вполне мог сам о себе позаботиться. Она пребывала в святой убежденности, что можно запросто закрывать глаза на промаггловскую политику Министерства - пока магглы только продавали ей разные миленькие вещицы, а не требовали чая в ее гостиной, ее совершенно устраивали эти взаимоотношения, и идея платить за то, чтобы они держались в прежнем ключе, казалось ей глупостью.
Более того, когда, вот как сейчас, она должна была искать место для аппарации, нагруженная несколькими фирменными пакетами и даже не имея возможности левитировать их перед собой, Годит подумывала, что и статут переоценен - куда проще было бы аппарировать прямо из магазинов или пользоваться Каминной Сетью.
Правда, все сожаление Годит касалось только неудобства передвижения пешком по сколькому асфальту - она не допускала и мысли, что в одном из проулков, которые она придирчиво выбирала для аппарации за безлюдность или тупик, ее могут поджидать неприятности другого сорта.
Первую фигуру, притаившуюся под пожарной лестницей, она заметила не сразу, зато движение второй едва отследила краем глаза.
Выронив пакеты, потянулась за волшебной палочкой - медленно, неверяще, что ей нужно спасаться или, Мерлин, сражаться.
- Вы хоть представляете, кто я, - только и выговорила Годит. Она не кричала - она поверить не могла, что это происходит с ней.

Северус стоял бессловесным истуканом над женщиной, не шелохнулся он и при появлении Рабастана. Металлическая маска, скрывающая лицо, была поистине незаменима. Она скрывала все его сомнения, раздумия, отвращение и страхи, которые иногда ещё мелькали на лице. Как ни странно, но ему нравилось то, что происходило. Словно всё это напыщенное аристократическое общество, которое вечно над ним смеялось, ползало в грязи и пыталось откупиться. Что дают Макмиллан деньги и происхождение? Отсрочку смерти? Но перед старухой с косой все равны, так стоит ли игра свеч? В такие моменты стоит. В такие моменты никакие угрызения совести не заставят Снейпа вспомнить о том, что он поклялся кого-то там защищать.
Однако упивался собственным величием юный Снейп недолго. Он несколько оторопел от такой стремительной передачи ценного имущества, словно они принялись грабить её в подворотне и едва ли не домогаться. Впрочем, почти так оно и было. Благородные порывы Пожирателей мало кто мог вот так сразу оценить. И Северус не мог за это винить Годит. Он даже смутился на мгновение, глядя, как она остервенело пытается избавиться от браслета, который им на самом деле и не нужен был. Но на помощь снова пришла непроницаемая маска.
Северус посмотрел на сумочку, деликатно отодвинул от неё ботинок и взмахнул палочкой, накладывая заклятие левитации. Цепочка медленно, звено за звеном, поднималась в воздух.
- Успокойтесь, пожалуйста, - довольно терпеливо, вкрадчиво и рассудительно постарался произнести Снейп, не выдержав. Сумочка успешно преодолела разделяющее их расстояние и застыла перед женщиной. – Мы не из тех, кто забирает всё самое последнее. Только самое дорогое. И то лишь у тех, кто не готов делиться.
Он, конечно, в жизни в руках не держал подобных украшений, и по меркам Паучьего тупика перед ним лежало целое состояние, которым пренебрегать было расточительно. Снейп с трудом оторвался от дорогостоящих безделушек и сосредоточился на Годит. Женщина выглядела уж слишком типичной жертвой ограбления, показательно-образцовой, живописной и красочной, но ведь для того, чтобы поглазеть на такие сцены, можно было и не идти в Пожиратели смерти? Северус содрогнулся от холода и этой мысли.

[nick]Godithe Macmillan[/nick][status]Женщина со вкусом[/status][icon]http://s7.uploads.ru/ZskOa.jpg[/icon][sign]Делиться? Нет, не слышала.[/sign][info]<b>Годит Макмиллан, 47^y.o.</a></b><br><i>Рэйвенкло</i>[/info]
Тот, кто притащил ее сюда, велел успокоиться - и Годит тут же застыла, замерла в своей замаранной шубе, крепко вцепившись похолодевшими без перчаток пальцами в браслет.
Ее мутило - и где-то на дне промелькнула мысль, что ее может вырвать, прямо сейчас вырвать, потому что ей казалось, что земл ошалело крутиться вокруг нее, а единственным неподвижным пятном была только эта маска, полностью закрывающая лицо, искажающая голос, пугающая еще сильнее.
Глядя на эту маску над собой, Годит едва нашла в себе силы кивнуть, разжимая пальцы, и тут же вновь едва не лишилась чувств, когда ее сумочка пустилась в обратный путь. Сумочка, потерявшая былой глянец, все же была ее - и Годит как загипнотизированная следила за тем, как та медленно перемещается, подчиняясь движению палочки незнакомца.
Ее пронзила острая игла страха и осталась где-то внутри, под слоями меха и шелка.
Незнакомец сказал, что не хочет забирать последнее, а только самое дорогое, и Годит пробила мелкая дрожь, наполовину продиктованная ужасом, а на половину - промозглым ветром на пустыре.
Самое дорогое, мелькнуло в голове Годит, распределенной на Рэйвенкло. Что им нужно? Поместье? Но оно принадлежало Эдгару, а затем перешло бы к его сыну - наследникам по мужской линии. Сейфы? Но ничего особенного, насколько знала Годит, в сейфах Макмилланов не хранилось - золото, интересные артефакты, фамильные украшения...
Что нужно этим двоим? О чем они говорят?
Не без труда она сосредоточилась на том, что говорил второй.
Ее снова затрясло, затошнило, она бездумно потянулась было к сумочке, но тут же отпрянула, перевернула перчатку чистой стороной и прижала к дрожащим губам, оставляя следы помады. От ступни, оставшейся без обуви, становилось холодно даже под мехом.
- Я... Я не понима-а-аю, о чем вы говорите, - едва не сорвавшись, произнесла Годит, невероятным усилием издавая членораздельную речь. Не потому, что в самом деле не понимала, а потому что поняла - и смертельно испугалась.
Наконец-то маски, дерзкое похищение, манкирование украшениями и разговоры о пожертвовании и необходимости делиться слились для нее в четкую картину - она в руках Пожирателей Смерти.
- Я сделаю все, что вы хотите, только скажите, что нужно, только отпустите меня, - она переводила взгляд с маски на маску, терзая в руках перчатку. - Я могу выписать чек, джентльмены! На любую разумную сумму. Чек на предъявителя, и гринготтские гоблины незамедлительно выплатят вам всю сумму, едва вы обратитесь к ним! - а заодно отправят весточку в Аврорат, предупрежденные Годит заблаговременно. - Я сожалею об этой несуразице! Разумеется, я готова внести свой вклад, мы с Эдгаром готовы!
Несмотря на тошноту, несмотря на дрожь, бьющую ее тело, Годит мысленно подсчитывала, во сколько же ей обойдется сегодняшняя неосторожность. Ей все еще было страшно, ужасно страшно, но как только она поняла, что проблему решат деньги, как страх потеснился, уступая место готовности поторговаться.

Как только Рабастан приступил к объяснению тонкостей передачи имущества, Снейп понял, что его работа на этом закончена. Он просто продолжал сжимать в руках обе палочки и запоминать каждое слово, даже не надеясь, что это когда-нибудь хоть кому-то поможет. Он тщетно пытался найти хоть какие-то плюсы для себя в этой чрезвычайно важной, нужно полагать, операции, но даже первоначальное торжество прошло, и Снейп воочию видел, в какой грязи они все были вываляны.
Уже почти потерявший живой интерес к происходящему, он не сразу заметил, какую ошибку допустил. Не прочитал этого ни на лице женщине, ни сразу обратил внимание и в ответе Лестрейнджа. Зато обнаружив, воспринял это болезненно. К счастью, на нём была спасительная маска, а в напарники ему достался не самый разговорчивый и склонный к травле Снейпа Пожиратель. Он не знал к чему придраться, хотя сделать это очень хотелось. И, встретив полную безропотность Годит, не собирался этому верить. Она слишком хорошо умела врать и притворяться. Но держать её в луже ради сомнительных идеалов и самому мерзнуть на продуваемом пустыре Снейп больше не хотел. К этой истории он больше не желал иметь отношения. Ни к одной подобной истории, сплошь полной лживых обещаний.
Его собственное отвращение нашло живой отклик в очередном красноречивом движении женщины, отпрянувшей от крошечного куска драгоценного металла. Снейп уже почти ненавидел Годит за всё, что успел или просто хотел разглядеть в ней. Он боролся с собой, тем самым собой, что делает не лучшие поступки в скверном настроении, пару секунд, делая шаг вперед, но человека можно вытащить из Паучьего тупика, а вытащить Паучий тупик из человека – навряд ли.
- Надеюсь, мы с вами больше никогда не увидимся, - всё же довольно искренне сказал он, и бросил лёгким движением её палочку на землю, туда же, куда угодил последний жест невиданной щедрости Рабастана.