Чарли смахнул испарину со лба и снова принялся усиленно тереть пол. Вернее, оттирать.
Малышка Эмма всю ночь провела в тревожных снах, а после не желала отлипать от отца. Поэтому, когда он отошел выключить радио, а девочка потеряла его из виду всего на пару минут, вся ее еда улетела на пол, а сама младшая из рода Клиффордов разрыдалась. Так что мужчина растерялся, и вместо того, чтобы прибраться магией, взял в руки тряпку и принялся выполнять долг истинной домохозяйки. Поправка — маггловской домохозяйки. Отсутствие магии самого Чарльза успокаивала, позволяла не думать, что именно магия стала виной произошедшему. Понятное дело, что подобные размышления были глупостью, но ныне была весна, а весной у Клиффорда всегда случались обострения. В этот раз все же было полегче: он не ронял все, что держал в руках более минуты.
А еще его приняли в аврорат.
Это было скоропалительное заявление, ибо кандидатуру его не отклонили, но и не одобрили. Зря он уронил перо, которое ему давали, и зря попытался убедить, что он нашел няню, с которой можно оставить дочь. У авроров, как правило, не должно возникать таких проблем и таких вопросов в отделе, что одобряет или выгоняет.
"Если не получится, маггловедов станет больше", — грустно шутил Чарли в письмах сыну, который, находясь в Хогвартсе, сильно переживал за отцовское назначение. Тем более, с Артуром Уизли у Клиффорда всегда были хорошие отношения...
Стук в дверь заставил его вздрогнуть и выронить тряпку. Обычно он не дергался от резких звуков, но сейчас как-то по особенному глубоко задумался. Настолько, что не сразу отреагировал на мелькнувшую фигурку дочери, бежавшей к двери.
— Эмма! — строго крикнул он, но дочурка была неумолима: уже вытянулась, открывая входную дверь. Клиффорд быстро подобрался с пола, швырнул тряпку в раковину, заковылял к двери: пока занимался уборкой, нога занемела.
Поэтому Руфусу предстало зрелище встрепанной малышки Эммы, что огромными яркими глазищами разглядывала гостя. Буквально через мгновение ее на руки подхватил Чарльз с отсутствующим лицом, но, увидев, кто заглянул в гости, тут же вернулся в реальность. Но вот манеры вспомнил только через секунд шесть после того, как его выражение изменилось на удивленное.
— Ох, мистер Скримджер, з-здравствуйте, — открывая дверь пошире и приглашающе кивая, прижал дочь к себе. — Простите за беспорядок, я... я не ждал гостей.
"Беспорядка" в доме не было. То есть, совершенно. Обычное такое жилище обычной такой семьи. Кое-где лежали игрушки — и маггловские, и волшебные, кое-где — книги разного содержания, от бульварных американских детективов до выпечки посредством простейших магических манипуляций. Но все выглядело чинно и чисто, словно кто-то очень добротно следил за этим.
— Дядя Скрудж! — Эмма вскинула ручонки вверх и чуть не свалилась, но Клиффорд хорошо отточенным движением перехватил ее другой рукой, умудрившись ногой закрыть дверь.
— Нет, милая, мистер Скрим-джер.
— Джем? — оживилась девочка, заискивающе посмотрев на главу аврората, и Чарли виновато улыбнулся.
— Хм, может, ты напишешь брату письмо? Оно еще не...
— Да, про дядю Скруджа!..
— Ох, — снова вздохнул, поняв, что бороться с дочкиными придумками бесполезно. — Мистер Скримджер, располагайтесь, я-а на пару минут.
Через пару минут, заняв дочь важным делом, Клиффорд спустился в гостиную. Вид у него был встревоженный: не каждый день к тебе заглядывает начальство. Да еще вечером. Чарли не был против такого посещения, но он никогда не был дружен со Скримджером настолько, чтобы зазывать в гости. Тут что-то было нечисто, не так и неправильно, поэтому мужчина постарался не выдавать своих переживаний слишком уж явно.
— Могу предложить вам чай, — устало улыбнулся, не присаживаясь. — В любых вариациях. Предложил бы чего покрепче, но доктор был против, и...
Чарльз умолк, сообразив, что говорит лишнее.

Чарли закинул руку за голову, потер шею. Жест вышел вполне себе обыденным, словно у него и правда там, чуть ниже затылка, было нечто беспокоящее, что нельзя, никак нельзя игнорировать. Но, на второй взгляд, становилось понятным: нервы Клиффорда натянуты струнами самой простой, даже не волшебной, арфы, и готовы или заиграть нужный ритм, или полопаться к Моргановому отродью.
Вздохнув, мужчина почти было развернулся и направился в кухню, которую от гостиной отделяла прихожая, из которой вела лестница на второй этаж, и еще одной дверной проем, но слова Скримджера его остановили. Любой другой мог бы занервничать из-за такой недосказанности, но Чарльз ухватился больше за выражение лица, мимику, жесты. Это было главным, что могло дать пару ниточек к пониманию происходящего. Если предположить, что...
Клиффорд оборвал порыв "начать расследование", кивнул и молча отбыл на кухню. Всего пара минут гремения посудой, и он вернулся, а за ним по воздуху плыл поднос со всем необходимым для достойной чайной церемонии: чайник, заварник, сахарница, две чашки с тарелочками, ложки, вазочки с вареньем и джемом. Да, Чарли услышал про джем, и запомнил, он же аврор.
Вернее, можем им стать. Снова.
Мысль его приободрила. Поэтому он более уверенно налил чай, положил себе целых три кусочка сахара и на мгновение втянул в себя дивный травяной аромат. Зеленый, тонизирующий, с редкими волшебными травами, от которых мир кажется прекрасным, а каждое хорошее воспоминание согревает и утешает. Налегать не стоило, но для неофициального разговора вполне сойдет, не так ли?
— Кхм, сэр, я... — все же решил начать первым, не чувствуя в себе силы поддерживать какую-то гнетущую тишину, длившуюся всего пару секунд с того момента, как он поставил чайник на место. Набравшись побольше смелости, подтянул к себе чашку, не откидываясь в кресле, настраиваясь на разговор, а не быструю вечернюю дрему. Он хотел было сказать, что Бен ныне в Хогвартсе, на втором курсе, и что он безмерно горд за сынишку, а дочурка настолько самостоятельна в свои шесть, что за нее можно не беспокоиться ближайшие полчаса... Вспомнив высокомерный взгляд, коим его окатили в кадровом отделе, Клиффорд решил не повторять ошибок. Дети не совсем то, о чем следует говорить с начальством.
— Спасибо, — запоздало, очень запоздало поблагодарил за оценку дома. И, пожалуй, за то, что Скримджер пришел — сам, лично, не отправляя сову, не ставя перед фактом о своем решении. Кстати говоря, каком? С этой мыслью Чарли поднял взгляд, оторвавшись от светлой поверхности чая.
По правде говоря, ему хотелось осыпать главу аврората вопросами, целым ворохом. Однако, проявив натренированное за последние пару лет терпение, Клиффорд все же не стал лезть впереди Мерлина на тот свет.
— По правде говоря, я не думал, что меня... навестят, — быстро окинул взглядом гостиную. — Похоже, я кого-то не очень впечатлил своим личным делом.
"Но если вы дадите мне шанс, всего один шанс!"
Это он не произнес. Но его красноречивый взгляд сказал многое и без этих слов.

Отредактировано Charles Clifford (31 октября, 2014г. 00:46)

Держа кружку с чаем за ушко одной рукой, а другой придерживая блюдце, Клиффорд почти сразу уловил странный звук, словно кто-то пощелкивает-постукивает по керамической поверхности. Сообразив, что это его руки вздумали затанцевать посуду до изобличающего нервного тика, от которого избавиться в моменты острого напряжения было не так-то просто даже после невероятно действенных магических терапий и курсов, мужчина поспешно поставил свою "выпивку" на стол, положил руки на колени. Казалось, что он обжегся чаем, или он ему не понравился, или хотел, чтобы руки были свободными, когда идет речь о важном. О настолько важном, что Чарли разволновался на пустом месте.
На самом деле, не пустом. Сколько себя помнил Чарльз, в его мыслях, помимо нежелания быть сквибом, как и его предки, частенько проскальзывали героические приключения, которые после выливались в школьные шалости, но после были направлены в верное русло мудрыми преподавателями. Тот раз, когда он, желторотый да глупый, попал в руки взрослых, обученных монстров, был шансом, который он провалил. И теперь, когда на горизонте маячил второй, ему не хотели давать и капли надежды на повторение. А вдруг он и правда сумасшедший? Вдруг его переклинит, вдруг он примет за кого-нибудь из Пожирателей, мучивших его супругу у него на глазах? Кого-нибудь из работников Министерства, что не так посмотрят, или других мракоборцев, что заведут беседу о неприятном?..
У Чарли было время, чтобы обо всем этом подумать. Он было хотел промолчать, остаться у комфортного и безопасного решения "не возвращаться", которое нашептывало ему окружение, считавшее, что он не справится. Словно бы они все вздохнули с облегчением, если бы он забыл дорогу в аврорат, забыл, что такое "темные магии" и все с ними связанное. Но Клиффорд знал: его место среди тех, кто будет разгонять тьму, искать виновных и помогать пострадавшим. Потому что после его ошибки он многое понял. Он стал другим, он изменился, возмужал, потерял достаточно, чтобы в полной мере осознать цену, которую платят мракоборцы за бытие теми страшными легендами, которыми пугают темные маги друг друга, за то, чтобы быть достойными защищать мир от дурного.
И ему неожиданно нравилась откровенность Скримджера. Вряд ли бы он сумел отличить надменность от язвительности, когда нервничал так, что впился пальцами в свои колени, глядя на то, как белеют руки. Вздохнув, словно что-то решив для себя, или попросту успокоив, сцепил пальцы вместе, но выглядел немного более расслабленным. Его худшие опасения оправдались, но к такому исходу он был готов — вот что можно было увидеть в его спокойном выражении. Пожалуй, он отреагировал более бурно, если бы его приняли без лишних вопросов.
— Сочувствую, сэр, — искренне проговорил, помедлив с ответом. Все же Чарльз понимал — очень хорошо — Руфуса, ведь и он потерял супругу... пусть и не совсем сразу, но настоящая Амели Клиффорд умерла там, в окружении Пожирателей, что забавлялись: ее криками, его мольбами, вспышками магии, причинявшей нестерпимую боль и страдания. Это Чарли никогда не забудет, потому что все невзгоды не шли ни в какое сравнение с уже пережитым.
Он откинулся в кресле, вздохнул.
— Я не претендую на высокие должности, сэр, ибо непростительно долго... был в отпуске, — даже лечащий колдомедик ему советовал называть его лечение именно так, — но я могу поступить на службу с новичками в качестве стажеров. Молодняку порой очень не хватает совета, как и присмотра. Если я не буду постоянно задействован в полевой работе, есть шанс получения срока на стажировку?
На этих словах он все же переиначил свою речь в вопрос, приподняв брови.
— Если потребуется, я могу доказать свою готовность лично Министру. Полагаю, его одобрение будет существенным аргументом для Отдела Кадров.
В плавной речи Чарльза отчетливо слышалась уверенность и решительность, с которыми он мог бы вскочить и прямо сейчас ринуться хоть в бой, хоть к Министру, хоть в Азкабан трясти за грудки тех, кто еще не все и не про всех рассказал. А такие были. Точно были.
Как и те, кому бы он с удовольствием пожал горло.

В какой-то момент Клиффорду показалось, что он прошел проверку. Это было ощущение на грани инстинктов, когда ты внезапно осознаешь что-то очень важное, и пытаешься соотнести это понимание со своей жизнью. Благосклонность Скримджера его неимоверно воодушевила, и он твердо, уверенно пожимал руку на прощание с не менее твердой уверенностью в том, что вернется туда, где ему самое место.
— Спасибо, сэр, что зашли. Хорошего вечера.
Попрощавшись, Чарльз протяжно вздохнул. Нахмурился, уселся обратно в кресло, откинулся, уставился в одну точку. Нужно было подумать, и подумать о многих вещах. По правде, ему хватило всех этих лет, чтобы обдумать многое весьма тщательно, но подобные мгновения глубокой задумчивости всегда помогали упорядочить творящийся вокруг хаос. Упорядоченный хаос всегда был гораздо полезнее беспорядочного. Не стоит уточнять, в чем отличие этих противоречий: для Клиффорда все было очевидно, а объяснения могли бы занять непозволительно много времени, которого все равно не хватило бы.
Наверху что-то разбилось. Вздрогнув, Чарли посмотрел наверх, не сменив хмурого взгляда, но на сей раз задумавшись о том, что Эмма оставалась одна очень долго. А это всегда сулило суровые неприятности.
— Эмма? — позвал Клиффорд, устало поднимаясь из кресла. Хотелось спросить "что на этот раз?", но лучше самому увидеть: дочурка уже научилась мастерски коверкать факты, подставляя что угодно, хоть гардины, вместо себя.
Девочка обнаружилась в ванной комнате, в "запретной тумбочке" — той самой, где стояли вещи, принадлежавшие Амели. На секунду Чарльз словно бы замялся, увидев дочь, трогающую разлившуюся жидкость, что вытекла из разбитого флакончика, и эта заминка дала ему возможность вздохнуть и почувствовать аромат духов супруги.
— Дорогая, — осторожно, чтобы не вспугнуть девочку, дабы она не порезалась об осколки, позвал дочь, и Эмма подняла широко раскрытые глаза. — Что...
— Прости, папочка-а!.. — залилась слезами, попытавшись закрыть глаза ручонками, но ароматная жидкость попала в глаза, и рыдания усилились. Клиффорд подхватил дочь, что-то утешающе заворчал, поднес к раковине и аккуратно промыл глаза девочки.
— Больше не делай так, — попросил, чмокнув дочь в лобик и прижав к себе, слушая ее тихие всхлипы, когда страх перед водой улегся. — Не трогай мамины вещи, хорошо?
— П-почему?
Чарли вздохнул. Как трудно объяснить ребенку столь тонкие материи, что причиняют боль куда острее и глубже, нежели неловкое слово или ранящее заклинание. Ему все еще больно было вспоминать об Амели, ведь каждое воспоминание сводилось о ее силуэте, парящим над полом... на веревке, скрученной из простыни.
Закрыв глаза, вновь вздохнул, и вновь ощутил аромат, врезавшийся в память и всколыхнувший то, о чем он почти забыл.
— Подрастешь — расскажу. А пока просто... не трогай.
Эмма всегда была смышленой. Ткнувшись носом в отцовское плечо, пару мгновений посопела недовольно.
— Постараюсь.
Клиффорд улыбнулся. Конечно, как же так, чтобы его дочь не оставила для себя лазейку.
Отправив малышку спать, Чарльз несколько часов пытался сражаться с разлитыми духами. Волшебный парфюм оказался невероятно умным: прикасаясь к коже, он въедался и исчезал быстрее, нежели при помощи тряпки или губки. Поэтому после уборки руки мужчины источали благовоние, из-за которого он едва сомкнул глаза: ощущение, будто Амели лежит рядом и касается его лица, было настолько реальным, что не хотелось засыпать, чтобы не упустить эту иллюзию.

Рано утром, едва солнце показалось над горизонтом, Клиффорд был на ногах. Он заправил постель, прошелся по дому, проверяя каждую комнату (спасибо паранойе), сделал два завтрака и еще обед с ужином, но последние два "блюда" для Эммы, ведь ей предстоит целый день провести с новой няней. Вернее, няне придется выдержать Эмму, и хорошо, что эта няня была из волшебников, бывших преподавателей Хогвартса... Чарльз достал сердечные и успокоительные капли, оставив их на видном месте. Что-то подсказывало — они пригодятся.
Оставив няне инструкции, Чарльз аппарировал ко входу для посетителей. Ведь он все еще был на "птичьих правах".

Атриум остался таким же, каким его запомнил молодой аврор Клиффорд: шумным, серьезным, давлеющим и грозным. Статуя над фонтаном в который раз приковывала к себе взгляды, и лишь те, что ходили мимо нее каждый день, из года в год, бросали равнодушные взгляды, изредка бросая монетки в воду. Чарли знал, что написано на потускневшей латунной табличке, и поэтому оставил в фонтане пару сиклей.
Регистрация палочки заняла пару минут: посетителей сегодня было на удивление немного. Впрочем, когда в последний раз здесь был Клиффорд в роли мракоборца, очередь к охраннику была в разы длиннее, но ведь это было десять лет назад. Обменявшись с дежурным вежливыми улыбками, Чарльз направился к лифтам, в который живо набилось волшебников и волшебниц, а над головами кружили служебные записки. От одного из грузных волшебников нещадно несло потом, и Клиффорд прикрыл пальцами нос. Перчатки, которые он надел, сумели подавить аромат парфюма, еще не выветрившегося, и за несколько вздохов нервозность куда-то ушла, а на Чарльза снизошло спокойствие и уверенность. Как всегда, если Амели была рядом.

В отделе кадров стоял рабочий гул. Мимо сновали и шныряли волшебники всевозможных мастей, а еще Клиффорд уловил краем глаза пару гоблинов и понурого домовика. На него никто не обращал внимания, будто он был невидимкой, и в какой-то момент ему и правда захотелось таковым стать. В тот самый момент, когда он оказался перед дверью с табличкой "Отдел Проверки Кадров".
Дверь открылась, впустила Клиффорда и осторожно закрылась. Чарльз оказался под взглядами сразу трех мигер, с которыми сражался последние несколько дней за право вернуться. От неожиданно повисшей тишины его спас чей-то то ли смешок, то ли кашель. Мужчина очнулся от легкого ступора, стащил с рук перчатки.
— Мистер Клиффорд, — холодно пригласила его дама в годах, прячущая седое "гнездо" под затейливой шляпкой. В остальном же ее лицо напоминало лицо милой и доброй бабушки, что сумела "застрять на пятидесяти", однако ныне это лицо не выражало ничего хорошего. Чарли сглотнул, присел на предложенный жесток стул.
— Я... — начал было он, но дама вздохнула.
— Мы с вами уже говорили на этот счет. Вы получили сову?
— Да, — с легкой горечью признал, — но...
— Тогда вы знаете, что коллегия, рассмотрев ваше дело, приняло решение.
— Да, но...
— И вы должны понимать, что это было уже четвертое рассмотрение вашего личного дела, — с нажимом окончила речь дама, сплетя пальцы поверх коричневой папки.
— Но я признан здоровым и работоспособным, — негодующе положив ладонь на стол, проговорил Чарли, глядя на даму, — и я готов пройти все необходимые испытательные задания, которые...
Что-то произошло. Что именно — Клиффорд так и не понял. Но внезапно суровое лицо дамы разгладилось, она как-то странно, с заботой улыбнулась и коснулась руки Чарльза, который ошарашенно застыл.
— Ммм, знаете, что, милый, — ее голос соответствовал образу доброй бабули, — на последнем рассмотрении были сделаны серьезные ошибки в записи заседания, и половина коллегии не явилась, так что заседание может считаться несостоявшимся. Думаю, я могу немного помочь вам, если на пятом, которое будет считаться четвертым, замолвлю словечко.
Единственное слово, крутившееся на языке Клиффорда, было "что". С вопросительным знаком, в который хотели сложиться его брови, медленно поднимающиеся вверх от удивления. Что? Что только что произошло? Откуда такая разительная перемена? Над ним издеваются?!
И тут в воздухе послышался аромат, не дававший ему спать. Амели. Словно бы Амели помогла ему, протянув руку из далекого прошлого.
— А пока, — в воздухе появился листок, на котором дама набросала быструю записку, коснулась палочкой, и та сложилась в бумажный самолетик, — можете посидеть в кабинете, почитать, что новенького появилось. Авроры так не любят заполнять бумаги, а ведь это основа работы любого отдела! Потрудитесь, дружочек, не подведите. Вот вам временный пропуск, как у новеньких, завтра ждите сову.
Слабо пожав ладонь дамы, которая собрала пораженные взоры своих коллег, улыбнувшись напоследок и поблагодарив весь отдел, Клиффорд дал деру в аврорат. Ему было необходимо сообщить мистеру Скримджеру, что он почти победил! Ну, не победил, а снова стал аврором, но ведь для него это было как победа!

Подземелье аврората казалось теперь родным, как дом, в котором всегда ждут. Оптимистичная улыбка на лице Клиффорда не вписывалась в мрачность окружающих авроров, грозных лиц, орущих и рычащих с плакатов "Разыскиваются!", но он был доволен жизнью настолько, насколько это было возможно.
... до его слуха донеслись гневные вопли.
— Еще один, Скримджер! — скрипел кто-то высоким, почти истеричным голосом. — Еще один! Мой отдел лишается секретности, а твой ни черта не делает! Ты хоть знаешь, что это были за вещи?! А если они попадут на черный рынок? А если кто докумекает, как на САМОМ ДЕЛЕ их использовать? А если они попадут к магглам?!
Клиффорд остановился в двух шагах от распахнутой двери в кабинета главы аврората. Совсем рядом снова раздался этот скрипучий неприятный голос, и Чарльз невольно поежился.
— Если у тебя не хватает духу выгнать всех крыс, я найду того, кто это сделает.
Мимо Чарли быстрым, широким шагом прошел высокий, тонкий человек с острыми чертами лица и белыми волосами, затянутыми в хвост. Бледно-серые глаза метали молнии, и что-то подсказывало почти-аврору: этот человек редко когда выходит из себя, а если выходит, то исключительно в ситуациях, когда это необходимо.
— Хм, сэр? — постучав по оставшейся открытой двери, сделал шаг в кабинет. — Это Клиффорд, Чарли Клиффорд. Я... вроде как снова на службе, сэр.